Чужая. Будешь моей

Глава 45. Тигр

Убью нахрен.

Эта мысль бьётся в голове всю дорогу до офиса.

Пришлось, правда, отвлечься. Сначала на травму, где знакомый врач вправил сустав и зафиксировал плечо. Пытался ортезом, но я и его послал нахрен. Ринат Германович спорить не стал, обошёлся эластичным бинтом. И долго прожигал мне спину укоряющим взглядом.

А потом на дорогу до “Беркута”.

Офис пустовал.

Ещё бы. Кроме дежурной смены, да девочки-оператора, которая заспанная и испуганная выскочила меня встретить, здесь никого не было.

— Отбой, — махнул ей.

Чтобы следующие несколько часов сидеть в кабинете и сверлить взглядом стену.

Треш.

Потому что Олеси в доме не оказалось. Ни в спальне, ни в любой другой комнате, ни на кухне, ни даже во дворе. А с ней исчезла и машина с командой Остовина.

Чтобы сложить два и два не надо быть гением математики.

Мой красивая девочка сбежала. Причём сбежала при помощи Льва, что делает его первым смертником в длинной очереди.

Но не это так клинит, как то, почему она это сделала.

Усмехнувшись, откидываюсь на спинку кресла.

Плечо до запястья простреливает болью. Как будто током шарашит.

Но этого я не замечаю. Мысли крутятся в совсем другом месте.

Итак, я встрял? Вот так просто? За два вшивых дня помешался на девчонке тринадцатью годами младше?

Задёрганной. Неуверенной. Неопытной.

Красивой. Искренней. Эмоциональной.

Блядь.

Каких только женщин у меня не было. Разные. Преимущественно опытные. А клинит на этой.

Почему?

Мозг подходит со стандартной схемой. Требует провести выборку, проанализировать, найти различия. И больше не попадаться на эту удочку.

Но всему остальному глубоко насрать на мозг. Он в меньшинстве.

Готовое ринуться в бой тело удерживаю силой титанических усилий со стороны воли. Про член, который после нашего совместного душа до сих пор в ахере, и речи не идёт.

Накачанное адреналином сердце тоже не отстаёт. Требует пойти, разбить рожу, поломать. А потом найти, схватить и не отпускать.

Непривычно. Нервно.

Да пох.

Рывком поднимаюсь со стула, резким, отрывистым шагом дохожу до окна.

Стеклопакет глушит звуки с улицы, где народ только начинает шевелиться. В офисе тоже тишина — идеальная атмосфера для подумать.

Только думать как раз не хочу. Ситуация требует действий, а я стою, сжимаю кулаки и намеренно торможу.

Чтобы не убить. Случайно.

И хрена с два меня остановят, когда слетят ограничители.

Возвращаюсь за стол. До начала официального рабочего дня ещё час. Лапочка придёт через половину.

Как там говорится? Женщина друга — табу?

Это если друг всё ещё друг.

— Тигр!

Лапочка врывается в кабинет с горящими глазами и красными пятнами на шее и щеках.

— Что ещё?

— Хорошо, что ты здесь!

Она бросает сумку на кресло.

— Там трое наших. Того.

Что ещё за нахрен?

— Аннулировали лицензию. — Она останавливается перед моим столом, вглядывается в лицо. — А ты чего такой…

— Ближе к делу.

— Вчера Осипов, Карпов и Перевалов отдыхали в “Гриль-баре” на Основинской. Когда выходили покурить что-то не поделили с компанией малолеток.

— Шутишь? — вскидываю брови.

— Нет, — вздыхает. — Старшему из семерых было двадцать четыре. Считай, недалеко ушли.

Идиоты. Все.

— Пусть наши прутся в больницу и извиняются как положено. С оплатой счетов и прочей болтологией. Всех троих лишить премии на полгода и вернуть на испытательный срок.

— Тигр, ты не понял. Никто не в больнице, пани отделались лёгким испугом. Наши помахали оружием и те быстро поняли, на чьей стороне правда. Вот только…

Поставив локти на стол, устало тру виски.

— Говори уже, Мил. Ночь и так дерьмовая.

— Ко всем троим на рассвете пришли мальчики из Росгвардии, скрутили, ткнули в нос видео, где они дебоширят и изъяли оружие. Повестку в суд вручили.

— Это всё?

Подстава. Причём такая явная, что сразу понятно откуда ноги растут.

— Нет. Слушай, давай я потом скажу. А пока кофе…

— Давай ты не будешь меня бесить.

Я не поднимаю взгляд от стола, но чувствую, как Лапочка застывает. Да, голос у меня в тему. Убъёт без предупреждения.

— Что. Ещё.

Но Лапочка не работала бы здесь, если бы не умела брать себя в руки. До неё ни одна из одиннадцати нежных барышень не задерживалась в “Беркуте” дольше двух недель.

А быстро Звягинцев ответил. Естественно, его причастность к подставе моих людей не доказать. Но мне и не надо.

Тем более, что только Осипов, Карпов и Перевалов раньше имели серьёзные проблемы с ментами. Совпадение.

Что ж. Окей. Звягинцев хочешь поиграть? Думает, что наказал меня через моих людей?

Так пусть захлебнётся. Устрою.

— Отправь наших юристов, пусть разберутся. Если надо уговорят, угрожают, подмажут. Договорятся, чтобы суд прошёл через наших судей. Парни должны остаться при лицензии.

— Но, Тигр. Они же больше не смогут здесь работать.

— Я найду, куда их перевести. Сейчас главное не дать им проиграть дела. Принцип.

Усмехаюсь, вспоминая Остовина и его принципы.

— На Остовина тоже подготовь документы.

— На перевод?

— В отпуск. Длительный. Сколько там ему задолжали? Три месяца? Вот пусть сваливает в туман и чтобы раньше я его не видел.

Лапочка молчит. Поднимаю взгляд и натыкаюсь на полное непонимание в голубых глазах.

— Что-то случилось? — спрашивает осторожно.

— Это ты мне скажи.

— Ах, да! У нас проблема, Тигр.

— А до этого что было?

Она тушуется. Сжимает руки в кулаки.

Что было в моей башке, когда я нанимал её, бывшую гимнастку к себе секретарём? Трахнуть хотел?

И это тоже. Но, вообще, мне нужен был… назовём это шпионом в неприятельском лагере. Кто же знал, что всё обернётся так.

— Там другое. Миша…

— Что с Бурым? Нашли, пристрелили, наградили?

— Его отправили в сизо.

Это не день, это полный пиздец.

— Он только что был в глуши с мэрской дочкой. Каким, нахрен, образом он оказался в сизо? И почему ты в курсе, а я нет?

— Это Марат. Он узнал. А Бурый… это полный финиш, но, Тигр, они взяли его за изнасилование.

Она сама не верит. Да никто не поверит, стоит пообщаться с Бурым дольше пяти минут. Насколько я двинутый, настолько он правильный по всем фронтам.

— Изнасилование кого?

— Алины Разиной. Мэрской дочки.