Цитадель Теней

— Глава 29 —

Малышка скрылась в дверях башни. Ансацу не успел и слова ей сказать — атаки Красных Балахонов были яростными и многочисленными. Особенно тяжело приходилось северо-западному крылу. Большая часть захватчиков пыталась проникнуть в Цитадель Теней именно с их стороны. Небо превратилось в одну сплошную дыру, в которой скрывалась Пустота. Камень, сотканный из тэмат, не выдерживал жара хаотичного пламени, плавился и трещал. Тут и там лежали мертвые тела как одетых в красные одежды, так и в черные. Одно радовало — последних было меньше. Даже с учетом того, что большая часть обитателей Цитадели покинули ее еще до нападения, оставшиеся защитники зубами и когтями выдворяли захватчиков. В ход шли не только природные способности кагэми, но и различные особенности вида. Кагэми должны были отстоять свой дом любой ценой, и они это понимали. Понимали, что для многих этот бой будет последним и именно поэтому вкладывали в него все свои силы.

Ансацу отбивался от трех мечников разом. Черная сталь соприкасалась со сталью пламенной. Смертоносным смерчем кружил убийца. Но враги не сдавались. Эти троя были не простым «пушечным мясом», а опытными воинами, закаленными в боях. Они уверенно отводили атаки старшего кагэми и наносили свои. Удар. Еще удар. Парировать. Увернуться. Нанести укол. Мечники окружали Ансцу, одновременно атакуя с разных сторон. Кагэми не мог принять истинное обличье, полностью войти в до-во, ведь даже став туманом, защититься от огненной стали, направленной на уничтожение ему подобных, было невозможно. Но Ансацу не был бы Октуш виа Сацуи, если бы не мог сразить троих противников. Улучив момент, шиварец наклонился вперед. Острие клинка пронеслось в опасной близости над его головой. Затылком кагэми ударил по кисти мечника. Выбивая оружие у того из рук. Резко присев, Ансцу так же стремительно выпрямился, рассекая одного из атакующих на две ровные половины. Двух других воинов это не остановило не на секунду. Все так же свирепо они жаждали уничтожить носителя Тьмы. Мечники атаковали с двух сторон, но скорость их атаки различалась. Шиварец развернулся к более быстрому противнику и нанес удар ногой тому в живот. Фанатик наклонился и в туже секунду его голова повалилась на камень. В это время Ансацу уже лицом к лицу столкнулся с последним мечником. Несколько вертких уклонений и балахонщик падает на колени, руками пытаясь собрать вываливающиеся из живота внутренности.

Шиварец отбил атаку очередного фанатика и огляделся. Вокруг кипело сражение. Всполохи черного и красного пламени лизали оплавившейся камень. Мужчина тяжело дышал. По его коже струился пот, смешиваясь с кровью его и чужой. Два изогнутых кинжала-криса пылали тьмой в его руках. Асацу тяжело вздохнул и послал внутренний зов нескольким кагэми, чья помощь ему сейчас была весьма нужна.

Сразу пять воинов пытались завалить Хеседа. Четверо закидывали горящие цепи с грузом ему на лапы, а пятый атаковал в морду. Отнестись к одному из кагэми как к какому-нибудь дикому животному было их самой большой ошибкой после нападения на Цитадель. Фурри позволил себя заарканить. Цепи должны были блокировать способности кагэми, но огромный зверь и не собирался к ним прибегать. Намотав цепи покрепче на передние лапы, Хесед рванул их на себя. Двое Красных Балахонов, подобно пущенным из пращи снарядам, устремились друг на друга. Они и рады были бы отпустить цепь, но к их несчастью, те пристегивались к их запястьям тяжелыми кандалами. На полной скорости две туши врезались друг в друга и мешками с костями осели на камень. Двое других, держащих фурри за задние лапы, попытались было повалить противника, натянув цепи. Но куда двум, пускай и крепким, мужчинам против зверя весом под тонну? Хесед от их потуг даже не шелохнулся. Сейчас он был занят впереди стоящим воином. Тот ловко орудовал огненным копьем не достигая зоны поражения черного зверя. Но Хеседу и не нужно было, что бы копейщик приближался. Фурри подтащил одну из цепей поближе и метнул одного из павших «воинов на цепочке». Тот ядром сшиб копейщика, что не успел сманеврировать. Трое пали, осталось еще двое. Хесед обернулся. Оставшиеся балахонщики из-за всех сил старались вырваться из собственных цепей, но им это не удавалось. Хесед зловеще усмехнулся. От алого блеска в его глазах кровь застыла в жилах несчастных. Фурри медленно опустился на корточки, взял в лапы концы цепей и хлестко ударил ими по направлению к Красным Балахонам. Звенья переливались легкой мелодией, когда массивная цепь пошла волной и раскромсала неудачливых захватчиков на части. Ловко сбросив повисшие на лапах железяки, Хесед оглянулся в поисках брата.

Гебура неподалеку разбирался с парой Красных Жрецов. Они попеременно пускали в него огненные шары, от которых зверь ловко уворачивался. Маги откровенно веселились, наблюдая за пируэтами, что вытворял фурри. А вот последнему было не так весело. Его глаза застыли осколками льда. Белый мех давно уже окрасился в цвета хаоса. Сейчас в Гебуре тяжело было узнать прежнего отзывчивого добряка. Сейчас это был воин, что поборол множество врагов ради достижения своей цели, ради защиты своих близких. Тот, кто убил собственного отца для спасения истинной семьи. А воину не пристало скакать как цирковому зверьку на потеху публики. Когда очередной сгусток пламени полетел в его сторону, Гебура выбил из под лап камень и запустил им в огненный шар. Они встретились на пол пути, осыпая все вокруг себя расплавленной каменной крошкой. Жрицы прикрыли глаза от взрыва. И это стало последнее, что они увидели. Гебура метнулся к Красным Балахонам. В доли секунд он разорвал горло одного из жрецов и вспорол брюхо второму.

Гебура сплюнул вязкую жидкость и посмотрел на брата. Тот довольно скалился. Хесед по достоинству оценил жестокость Своядж.

Неожиданно для фурри, которых разделяло пространство в несколько метров, на их телах проступили до-во. Их глаза заволокло темнотой, а в головах братьев зазвучал уверенный голос:

«Хесед, Гебура, Векс, Харита. Она пропала».

Не сговариваясь, черный и белый фурри помчались к источнику голоса.

Череп Красного Балахона треснул подобно перезревшему арбузу. Векс отдернул механическую руку, и труп врага грудой мяса упал к его ногам. В отличие от всех других кагэми, шу'гал единственный, кто не прибегал к способностям обитателей Цитадели. Киборг, как и все представители его расы, полагался только на грубую силу. С детства их обучали сражаться с превосходящими силами, и нынешнее сражение с балахончатыми войсками, не было для него, чем-то из ряда вон выходящим. Когда ты всю жизнь борешься против армий демонов, то горстка фанатиков тебе не страшна.

Пылающий огнем меч достиг своей цели, коей являлась рука чернокожего кагэми, и треснув, разлетелся на куски. Шу'гальская сталь, пронизанная тэмат, легко противостояла зачарованному оружию Красных Балахонов. Не один десяток мечей уже обратился в горстку жалкого металла. Мечник, не ожидавший такого развития событий, в паническом порыве швырнул, оставшейся у него в руках, эфес и попытался удрать, но был остановлен метко пущенной теневой стрелой. Ненужная железяка была отброшена Вексом в сторону, и угодила в голову здорового бугая с бревном, вместо дубины. Здоровяк потряс головой и недовольно обернулся. Увидев абсолютно целого кагэми, балахонщик сплюнул и направился прямо к нему, поигрывая мускулами.

Векс лишь принял оборонительную позицию, готовый отразить любую атаку.

Краснотряпочник, на подходе, занес бревно-дубину для, как он думал, одного единственного удара, рассчитывая размазать противника по камням. Но этому не суждено было сбыться. Векс, дождавшись удачного момента, нанес по древесине удар с разворота металлической ногой и отступил. Бревно заскрипело, пошло местами трещинами, но на куски не разлетелось. Бугай, не ожидавший такой наглости от какого-то кагэми, что должен был смиренно принять удар и не сопротивляться, взвыл. Его глаза стали одного цвета с порванными одеяниями. Красный Балахон стал наносить беспорядочные удары, став напоминать сошедшую с ума мельницу.

— Убью! — ревел балахонщик, но дальше угроз дело не шло.

После очередного неудачного выпада, удар Векса возымел эффект и древесина таки лопнула, разлетевшись в стороны смертоносными щепками. Несколько нерадивых балахонщиков пали жертвами почившей дубины. Бугай недоуменно посмотрел на осколки в своей огромной лапище. Раны кровоточили, окропляя камень алой влагой.

— Порву! — протянул Красный Балахон и бросился на кагэми.

В ход пошли кулаки. Хоть балахонщик и превосходил Векса габаритами, в рукопашном бою он ему явно уступал. Полагаясь лишь на свои размеры, и не заботясь о тактике, бугай молотил ручищами, пытаясь попасть в верткого кагэми. Векс уклонялся, отбивал и уходил от атак. В конце концов, видя, что противник выдыхается, шу'галец нанес Красному Балахону удар металлической ногой в область колена, раздробив тому кость. Здоровяк, заревев, потерял равновесие и упал на камень. Следующим ударом в голову, Векс вырубил врага раз и навсегда.

— Бу'наг[61], - Векс переступил через труп и направился к ближайшей группе кагэми, оказать им помощь, когда в его голове возник чужой голос:

«Хесед, Гебура, Векс, Харита. Она пропала».

Не раздумывая, киборг бросился бежать к тому, кто послал сообщение.

Бешеным снаряд влетела в ряды Красных Балахонов Харита. Ощетинившаяся со всех сторон, она рвала, терзала, калечила, пронзала насквозь своих врагов. Один за другим она расправлялась с небольшими отрядами мечников. Никто из них даже не мог понять, что или кто убивает их. Еще бы. Не только сама Харита не стояла на месте, но и ее обличья. Рогатый моллюск, восьмилапая птица, гигантский таракан, летающая мина-вонючка, шипастая белка-летяга, фиолетовый дракон, каменный голем — химера была оригинальна и неповторима. Одна Харита стоила целого войска.

К сожалению, это понимали и балахонщики.

Сообразив, что многоликим смерчем является одно единственное существо, захватчики предприняли кардинальные меры. Пожертвовав немногочисленным отрядом, балахонщики завлекли химеру в отдаленный участок крепостной стены и несколько жрецов атаковали ее огненными шарами. Пламя вспыхнуло калейдоскопом оттенков красного, желтого и оранжевого. Харита вскрикнула от боли, и голос ее был поглощен бушующей стихией. Но праздновать победу раньше времени балахонщики не стали. Зная способность данной кагэми с легкостью менять обличья, они ждали, когда огонь рассеется и представит им обожженный труп. Мечники и жрецы были наготове.

Спустя несколько минут огонь сошел на нет и в центре обожженного круга обнаружилась огромная каменная сфера.

— Внимание, братья! — вещал одни из жрецов. — Будьте бдительны! Не позволяйте твари обмануть вас!

Сфера зашевелилась, и начала медленно раскрываться подобно цветочному бутону. Мечники не стали дожидаться полного раскрытия сферы и бросились в атаку. Но они не успели. Камень спал и…

— Стойте, братья! — воскликнул все тот же жрец и пал на колени. — Разве вы не видите, кто перед вами?!

Дрожащей рукой, старик указывал на Хариту в истинном обличье. Ее рыжая грива сама сейчас напоминала пылающее пламя. Все мечники, только что желавшие убить денром, как один встали на колени.

— О, Отец Всего и Ничего, — дрожащим голосом, полным обожания и трепета, молвил жрец, — ты ниспослал нам дочь свою. Дитя, рожденное в великом споре. Вобравшую в себя все лучшее от каждого из видов. Это добрый знак, братья! Мы сможем выиграть войну против темных тварей! Мы сможем!

Последние слова старика были заглушены криками агонии. Харита, абсолютно не тронутая речью балахонщика, разорвала передники лапами ближайшего к себе воина.

— Нет! Что ты делаешь?! — жрец поднялся на ноги, но продолжал держать магический посох дезактивированным. — Мы же верные слуги нашего общего Отца!

Но химера не слушала неизвестного ей старика и продолжала методично избавляться от захватчиков. Несколько магов помоложе стали пускать в нее атакующие заклинания. Готовая к этому денром нарастила на руках прочные пластины и использовала их вместо щита.

— Прекрати! Стой! Не надо! — не унимался старый маг.

Когда же, наконец, к жрецу пришло осознание, что «дитя великого спора» не собирается прекращать убийство его братьев, было уже поздно. Покрытая чужой кровью Харита возвышалась над стариком. Он вновь стоял на коленях, но в этот от раз от бессилия и осознания своего проигрыша.

— Ты же… — хвостом, ставшим одним сплошным лезвием, Харита разрубила Красного Балахона пополам. Старик умер, став жертвой своего собственного заблуждения.

Харита по-кошачьи фыркнула и склонила голову к плечу, прислушиваясь:

«Хесед, Гебура, Векс, Харита. Она пропала».

Нарастив на спине пару могучих орлиных крыльев, Харита поднялась вверх и устремилась к призывающему ее шиварцу.

Нескольким Красным Балахонам удалось пробиться к внутреннему двору. Рассредоточившись, они поспешили ко входам во внутренние покои. Путь одному из таких отрядов перегородил старый шшир. Ящер спрыгнул вниз с крепостной стены. Приземлившись в центре вражеского отряда, Виссен крутанулся вокруг своей оси. Мечники попадали на землю, сбитые жилистым хвостом кагэми. Выпрямившись в полный рост, который оказался раза в полтора больше его привычного, шшир сбросил со своих плеч безразмерный балахон. Хоть старику и было много лет, тело его пылало силой и мощью. Мускулистые торс и руки были покрыты множеством перевязей, в которых хранились всевозможные орудия, начиная пращей и заканчивая плевательной трубкой с отравленными дротиками. Висен размял чешуйчатую шею и ответ одну из передних лап за спину. Витой шест, сотканный из тэмат, занял свое место в когтистой лапе. Шшир слегка наклонился, расставив широко задние лапы, и зашипел.

Поднявшиеся с земли мечники бросились в атаку. Численное превосходство и расположение отряда вокруг цели не помогло балахонщикам. Молниеносными движениями старый кагэми одного за другим вырубал противников. Они были словно сонные мухи, попавшие в сеть к пауку — столь медлительны и неловки были их движения. У Виссена же все атаки походили смертоносный танец. Ящер умело владел своим телом. Знал его плюсы и минусы. Шест, хвост, когтистые лапы — Виссен разил всем, что было у него в арсенале. Прошло всего несколько минут и на земле лежали бездыханные тела поверженных врагов.

Виссен облокотился на шест и огляделся. Еще в нескольких местах захватчики смогли проникнуть во двор. Там требовалась его помощь. Шшир направился к ближайшему отряду. На периферии своего зрения он заметил четверых кагэми, спешащих к Октуш виа Сацуи.

Шиварец видел кагэми, которым бросил клич. Они все бежали к нему, оглядываясь по сторонам в надежде увидеть пропавшую подругу. Ансацу тоже искал подопечную среди сражающихся, но не мог ее заметить. Направившись в сторону Аллас инэсс, на полностью крылась от него. Шиварец не хотел этого признавать. Но он беспокоился за девочку. Он знал, как легко она попадала в неприятности, как часто оказывалась на волоске от смерти. И как бы малышка не раздражала его, она оставалась его ученицей.

«Где же ты, Алира[62]?» — шиварец глубоко вздохнул и подошел к подоспевшим друзьям своей тайро.

Девочка раскрыла глаза. Вокруг нее была вода. Малышка огляделась и заметила у рук золотисто-красных змеек. Водяные дракончики тыкались в нее мордочками, залечивая места ожогов и ран.

«Я провалилась в комнату братьев», — маленькая брюнетка не спешила покидать водоем. Вода обволакивала ее теплом и покоем. — «Если бы не озеро, я бы разбилась.»

Юная кагэми посмотрела вверх. Через кромку воды она увидела огромную дыру в потолке. Около ее краев мелькнула тень.

«За мной все еще гонятся. Надо спешить», — т'эрка подплыла к краю водоема и выбралась на сушу. Не теряя ни минуты, девочка скрылась за огромным сталагмитом.

И успела как раз вовремя.

Из верхней расщелины в водоем спрыгнул мечник. Вода накрыла его с головой, а в следующую секунду балахоник показался на поверхности. Он подал знак кому-то. Кто находился все еще наверху, и начал плыть в сторону суши. Вот только ему не дали. Сначала мужчина резко дернулся в сторону и, замерев на месте, стал всматриваться в водную гладь. Затем зашипел от боли и ударил мечом по воде. От произошедшего дальше, девочке стало плохо. Мечник завопил от ужаса и боли. Он беспорядочно бил мечом вокруг себя, пытался выплыть, но кто-то или что-то тащило его вглубь. Постепенно водоем окрашивался в яркий бордовый цвет. Вода вокруг Красного Балахона бешено бурлила. В этом хаосе малышка смогла разглядеть водяных дракончиков. Змейки, что еще пару минут назад залечивали ее раны, словно пираньи терзали тело воина. Всего за несколько минут от балахонщика ничего не осталось. Лишь разорванное тряпье покоилось на безмятежной глади водоема.

— Эй. Маркус! — послышалось сверху. — Где ты?

Еще один мечник заглядывал в проем.

— Тут никого нет, — бросил он кому-то через плечо. — Там есть водоем. В него можно спрыгнуть.

Маленькая брюнетка не стала дожидаться повторения картины и поспешила к двери. Уже покидая покои фурри. Юная кагэми услышала за спиной всплеск воды.

Очень быстро т'эрка преодолела внутренние коридоры и запыхавшись выбежала на улицу. Кристалл в ее руках все так же протягивал змейку в сторону главного здания.

«Значит он все еще там», — подумала девочка, радуясь, что догадалась вновь активировать нодзому.

Осторожно, но как можно быстрее и незаметнее, малышка пересекла внутренний двор. Сражения уже шли и здесь. В гуще боя мелькал знакомый ей хвост Октуш Виссена. Или все же не его? Уж больно велик и проворен был увиденный ей шшир.

«Нашла о чем сейчас думать!» — брюнетка мысленно отвесила себе оплеуху. — «Тебе нужно Повелителя догнать».

Думать о том, что встреча со столь могущественным существом один на один может стоить ей жизни, юная кагэми не стала. Не стала она и думать о том, что именно собирается делать, когда все же достигнет предателя.

«Будем действовать по обстоятельствам», — решила для себя девочка, вбегая в опаленные и полуразрушенные двери главного здания. — «Психанул. Может зря я все-таки последовала за ним одна?»

Путеводная нить указывала в боковой проход, что вел в палаты Монад.

«Он решил убить Монад!» — малышка бросилась вверх по крутой лестнице. — «Скорее! Скорее!»

Увеличив скорость подъема, маленькая брюнетка снизил а внимательность. Потому не удивительно, что она запнулась на последней ступеньке и кубарем вкатилась в зал Монад. От сильного удара о мраморный пол отключилось нодзому, а сама юная кагэми распласталась ничком.

«Тоже мне, великая охотница» — девочка слегка привстала на руках и помотала головой, отгоняя разноцветные круги.

Раздались шаги и перед ее глазами возникли носки чьих-то сапог. Знакомый голос участливо поинтересовался:

— Тебе помочь?

— Да. Спасибо, — малышка обрадовалась, встретив в столь опасном месте друга.

Приняв протянутую ей руку, юная кагэми поднялась на ноги.

— Как ты тут оказался? — нодзому постепенно активировалось обратно. — Не важно. Ты случайно не…

Т'эрка не договорила. Она с ужасом смотрела на кагэми, в чьем бордовом пламени покоилась черная сфера.