Cказки и мифы папуасов киваи

68. Откуда у жителей островов Баду, Мабуиаг и Буджи появился огонь

На одном конце острова Баду жил вдвоем с матерью человек по имени Хавиа, и у них не было огня, а на другом конце острова жил крокодил, и у него огонь был. Как-то раз Хавиа и крокодил в одно и то же время ловили рыбу, и крокодил, вернувшись домой, разжег огонь, чтобы сварить рыбу, которую он поймал. Хавиа пришел к нему и попросил:

— Дай мне огня, я тоже хочу сварить рыбу.

— Ты живешь на земле, а я в воде, — сказал крокодил, — так почему же у тебя нет своего огня?

И он не дал огня человеку. Хавиа вернулся к себе домой, и они с матерью выпотрошили рыбу и повесили ее сушиться на солнце — сварить рыбу им было не на чем.

Много раз после этого Хавиа ходил к крокодилу и просил огня, но все его просьбы были напрасны.

Хавиа решил поискать огня где-нибудь еще. Он раскрасил лицо черной краской, надел на голову дори и надел много других украшений, а потом прыгнул в воду и поплыл к селению Буджи, распевая по дороге: «О, кеке кеке ке каибар ке нгаи мабуту кауа» — «Я вижу там дым, кто-то жжет лес, я плыву туда, чтобы взять огонь».

Наконец он доплыл до Буджи. Там жила женщина, она-то и подожгла лес, чтобы расчистить место для огорода. На правой руке у этой женщины, между большим и указательным пальцами, все время горел огонь.

Когда женщина увидала Хавиа, она сразу загасила лесной пожар — ей не хотелось, чтобы человек из других мест узнал о том, что у нее есть огонь.

— Откуда ты? — спросила она у Хавиа, когда тот вылез на берег.

— Я из Баду.

— Что тебе здесь нужно?

— Мне нужен огонь. Я ловлю рыбу, а варить мне ее пе па чем.

— Хорошо, — сказала женщина, — сейчас ложись спать, а завтра я дам тебе огонь.

На другой день Яхвнщина снова начала выжигать лес. Хавиа сказал:

— Давай попрощаемся, я ухожу.

Она протянула ему левую руку, но он попросил правую и, когда она ее ему протянула, сорвал с ее руки огонек, горевший между пальцами, и побежал с ним к морю. Он бросился в воду и, распевая ту же самую песню, поплыл к Бойгу.

Приплыв на Бойгу, Хавиа разжег там костер, и его мать, па Баду, увидела дым и сказала:

— Ой, я вижу дым — значит, мой сын возвращается домой с огнем.

С Бойгу Хавиа переплыл на Мабуиаг и развел костер там. Мать снова увидела дым и сказала:

— Дым совсем близко, Хавиа уже на Мабуиаге. Наконец Хавиа приплыл на Баду и сказал матери:

— Я принес огонь, теперь у нас есть на чем готовить пищу. Крокодил, увидев, что огонь у Хавиа с матерью теперь есть, пошел к ним и сказал:

— Если вам нужен огонь, я вам его дам.

— Нет, нам твой огонь не нужен, я достал огонь в другом месте, — ответил Хавиа. — И почему ты живешь на берегу? Раз ты крокодил, иди к себе в воду и там живи. Ведь ты не такой, как мы, люди.

Крокодил полез, униженный, в воду и оттуда сказал:

— Раз я крокодил и должен жить в воде, я буду охотиться на людей везде, где их только встречу.

69. Как дух научил человека добывать огонь

В прежние времена люди ели пищу сырой, потому что огня у них не было. Но однажды человеку из селения Гуруру приснилось, что к нему пришел дух и сказал: «В твоем луке есть огонь». Человек проснулся и подумал: «Огонь? Что это такое?» Он заснул снова, и тогда дух вернулся к нему и сказал: «Возьми утром свой лук и попробуй распилить тетивой кусок сухого дерева».

Проснувшись, человек взял кусок дерева и начал пилить его туго натянутой тетивой. Там, где он пилил, дерево нагрелось, и пошел дым. Не переставая пилить, человек бросил на затлевшее место сухих волокон со скорлупы кокоса, и вспыхнул яркий огонь. Человек очень обрадовался — теперь он мог греться, когда ему было холодно, и мог готовить себе пищу. Сперва он испек клубень таро, а когда тот стал мягким, разломил его надвое и понюхал. «Не умру я, если его съем?» — подумал он, но, когда попробовал, воскликнул:

— Как вкусно!

Он взял огонь и отнес людям своего селения. Увидев пламя, они испугались и бросились кто куда, но человек, добывший огонь, им закричал:

— Куда вы? Это огонь, он будет нас греть! И еда вкуснее, когда подержишь ее на огне!

Он показал людям, как готовить на огне пищу. Сначала они боялись, но еда, приготовленная на огне, им так понравилась, что они начали готовить ее сами и перестали бояться огня.

— Ну вот, — сказал тогда человек, добывший огонь, — теперь, кроме спелых плодов, мы ничего не будем есть сырым.

70. Первый барабан на острове Саибаи

На Саибаи жили два человека, Аярпаяр и его младший брат, Койкорпаяр, который был слепым. У них был первый барабан, сделанный людьми,— его сделал их отец, и он был без ручки, такой, какие называются варупу. Аярпаяр ходил работать на огород один и, уходя, говорил брату:

— Не бей в барабан, когда я буду на огороде. Барабан слышно далеко — кто-нибудь услышит, приплывет с Кивай или с Бой-гу и убьет тебя.

Старший брат спрятал барабан высоко под плетеной крышей их дома и ушел. Но когда он ушел, его слепой брат начал искать барабан. К барабану была привязана погремушка, юноша стал стучать по столбам, узнал по звуку, где барабан, и достал его. Он начал в него бить, и старший брат, услышав это, подумал: «Зачем он бьет в барабан? Кто-нибудь услышит, приплывет, убьет его и возьмет барабан себе». Слепой брат запел:

— Аярпаяр джеипаяр Койкорпаяр!

Старший брат заспешил домой, и Койкорпаяр, услышав его шаги, спрятал барабан.

— Зачем ты бил в барабан? — сказал Аярпаяр.

— Ой, брат, я в него не бил, все это время я спал. Наверно, в барабан били на другом острове.

— Ты говоришь неправду, это бил ты. Смотри, убьют тебя! Ночью, когда младший брат уснул, Аярпаяр опять спрятал барабан, а утром снова наказал брату не бить в него и ушел. Но Койкорпаяр. так же, как накануне, нашел барабан и стал в него бить. Вскоре на звук пришел человек, которого звали Пуипуи, убил слепого и унес его голову и барабан.

Аярпаяр услышал, как в барабан вдруг перестали бить, и подумал: «Почему он больше не бьет? Наверно, на него напали». Он побежал домой и увидел там тело брата, и он оплакал и похоронил его.

Он поплыл на остров Даване — попросить жителей, чтобы те помогли ему отомстить.

— Что это за звук мы все время слышали? — спросили те у него.

— Да это барабан, — ответил он. — Койкорпаяр бил в него, кто-то услышал, пришел, убил его и барабан взял себе.

Тогда жители Даване поплыли на Саибаи, разыскали место, где жил Пуипуи, убили его и взяли себе его голову. Голову Кой-корпаяра они принесли и отдали брату, и барабан тоже остался па Саибаи.

71. Как появилась церемония нигори-гамо

Однажды, когда жители Маваты ловили рыбу у Биге, к западу от Мабудаване, один из них увидел, как к ним приближается в воде что-то необычное. Сперва он подумал, что это скат, и ударил острогой, но потом, приглядевшись получше, воскликнул:

— Ой, да это не скат, это плывет красивый камень, а я принял его за рыбу!

На самом деле камней было два, один на другом, как две спаривающиеся черепахи, и назывались они ади. Человек не стал доставать камни из воды и поплыл домой, но ночью ему приснилось, что камни пришли к нему и говорят: «Почему ты нас оставил, не взял с собой? Положи нас в лодку и отвези к себе, мы научим тебя хорошему».

Утром человек поплыл туда, где были камни, взял их и приплыл с ними на остров Пахо. Там камни приснились ему снова, и на этот раз они сказали: «Слушай, что мы тебе скажем. Когда наступит время спаривания черепах, возьми корень аухи и натри им нас, а потом подстели под нас листья аухи — это будет наша постель. Положи также листьев аухи к себе в лодку и натри ее ими тоже». После этого они сказали человеку, как сделать помост, на котором будут лежать оба камня и панцири пойманных черепах, и о том, как совершать церемонию нигори. Камни также сказали, как ему нужно оснастить свою лодку: к носу прикрепить кусок детородного члена собаки, к корме — кусок собачьего хвоста, по когтю с передних лап собаки — туда, где каждый из балансиров закрепляется на переднем брусе, и по когтю с задних — туда, где балансиры закреплены на заднем брусе. Это нужно для того, чтобы там, где поплывет лодка, встречалось больше дюгоней и черепах. Если так сделать, лодка начинает рыскать по воде, как рыщет по земле собака, и находит дюгоней и черепах. Мы не видим в лесу дикой свиньи, а собака видит ее и чует — вот так же и лодка, если сделать ее как нужно.

Все это ади сказали человеку. Утром он поднялся и поплыл с камнями в лодке дальше, к себе в Мавату. Там люди впервые и совершили церемонию нигори-гамо, и человек, который нашел камни, стал их хранителем. Имя его неизвестно, но после него хранителем камней стал его сын, которого звали Одаи, и должность эта стала передаваться от отца к сыну, вплоть до нынешнего поколения — от Одаи к Каваи, а потом к Ганаги, Джабуи, Старому Габиа и к Каири, который живет сейчас. Но теперь церемонию эту больше не совершают.

72. Как люди начали совершать церемонию хорному, или таэра

Однажды жители Дару ловили крабов. Одна женщина увидела краба, но он юркнул в яму, полную воды, и сколько ни вычерпывала женщина оттуда воду, поймать краба она так и не смогла. Она вернулась домой с пустой корзиной, хотя другие женщины принесли каждая по многу крабов.

Краб, который убежал от женщины, на самом деле был Ваи-меэ — дух-покровитель Дару, принявший обличье краба.

Когда женщина, не поймавшая ни одного краба, пришла домой, ее стало клонить ко сну. Она подумала, что заболела, и сказала матери мужа:

— Ой, аберебуро, я лягу на твое место, около очага — я, видно, заболела.

— Ладно, ложись, — сказала недовольно та.

Старуха подумала: «Все женщины принесли крабов, почему же она не принесла ни одного? Дети все время плачут, просят рыбы или крабов».

Женщина легла около очага, а мать ее мужа — ближе к проходу. Ночью в дом вошел Ваимеэ и, нюхая воздух, стал искать женщину, от которой днем спрятался в воду. Теперь он был в человеческом обличье. Все в доме спали, и, когда Ваимеэ дошел до старухи, лежавшей у прохода, он принял ее за ту, которую искал, и в нее вселился. Разум у старухи от этого помутился, и она тут же вскочила на ноги и заплясала. Молодая женщина догадалась о том, что произошло, и очень огорчилась. Она сказала себе: «И зачем только я поменялась с ней местами? Дух искал меня, а из-за того, что мы поменялись местами, ошибся и вошел в нее».

Поплясав, старуха опять легла и заснула, и ей приснилось, что пришел Ваимеэ и ей сказал: «Позови всех односельчан, пусть пойдут с тобой на место, которое называется Ихо, и расчистят его, чтобы оно стало ровное и красивое — вы там будете танцевать». Место, куда послал ее Ваимеэ, принадлежало ему, и это было то самое место, где от женщины убежал краб.

Утром старуха рассказала свой сон односельчанам, и все пошли расчищать землю в Ихо, а потом, раскрасив себя и надев украшения, стали там танцевать. Дома остались только дети, и один мальчик, когда родители ушли, сказал:

— Наши отцы и матери все ушли танцевать, давайте и мы будем танцевать, только по-другому.

Они пошли в лес, занавесили на поляне место циновками, нарядились духами мертвых и придумали новый танец. Перед тем как выйти, духи свистели, а потом выходили из-за циновок и начинали танцевать. Когда детям надоело играть, они выбросили одежду духов, которую сделали сами, и родители, вернувшись домой, не узнали, как играли их дети.

На другой день мужчины отправились бить дюгоней, а женщины и дети — ловить рыбу. Все взрослые вернулись домой с пустыми руками, зато дети принесли очень много рыбы и крабов.

— Почему мы не убили ни одного дюгоня, не поймали ни одного краба? — стали спрашивать друг у друга взрослые.— Вон сколько рыбы и крабов поймали дети.

— Наверно, — сказали некоторые, — мы танцевали не тот танец, давайте не будем больше танцевать так, как вчера.

Одна старая женщина, которая никуда не уходила из селения, а все время оставалась дома, сказала одному из мужчин:

— В следующий раз, когда все уйдут, ты останься — посмотришь вместе со мной, как танцуют дети. По-моему, они придумали хороший танец.

Мужчина ее послушался, и, когда остальные взрослые снова ушли танцевать свой прежний танец, он вместе со старухой спрятался в селении и увидел, как дети наряжаются в одежду из молодых кокосовых листьев, а потом танцуют.

— Да, хороший танец придумали дети, — сказал оп старухе, — надо и нам так танцевать.

Когда дети увидели, что родители возвращаются, они опять быстро сорвали с себя и выбросили наряд из листьев, который сделали для своего танца.

На другой день все снова пошли ловить рыбу, и снова взрослые ничего не поймали, а у детей был большой улов. Тогда мужчина и старуха, подглядевшие, как танцуют дети, сказали односельчанам:

— Не надо больше танцевать танец, который мы танцуем, этот танец плохой. Вот дети танцуют хороший танец, поэтому они и ловят так много рыбы.

На другой день мужчины сказали, что уходят из селения, а сами спрятались за деревьями и стали смотреть, как будут играть дети. Сперва они услышали свист, а потом вышли духи мертвых и начали танцевать. Тело и лицо у духов закрывали молодые кокосовые листья, и каждый в одной руке держал ветки дерева варакара, а в другой погремушку.

Когда танец кончился, девочки пошли по домам, и тогда мужчины бросились из-за деревьев к мальчикам.

— Ой, — закричали мальчики, — зачем вы подглядывали, как мы танцуем хороший танец?

Маленьких мальчиков мужчины отослали домой, но тем, кто постарше, велели остаться и сказали:

— Этот хороший танец будет только для мужчин. Не учите ему девочек, не говорите ничего о нем женщинам — пусть правду об этом танце знаем только мы.

Ночью мужчины и старшие мальчики собрались вместе и стали танцевать танец духов. Один из мужчин сказал:

— У меня умер брат, пусть кто-нибудь танцует за его духа. А другой сказал:

— У меня умерли жена и сын, танцуйте так, будто вы их духи.

Кончив танцевать, они сели в занавешенном месте, которое стало теперь святилищем, есть праздничную еду.

Утром мужчины опять отправились бить дюгоней, а женщины — ловить рыбу и крабов. На этот раз мужчины принесли очень много добычи, а женщины едва только отошли от селения, как им пришлось уже возвращаться — корзины были полны до краев, класть рыбу было больше некуда. Мужчины говорили:

— Хороший танец придумали дети, и мы теперь его знаем!

73. Как Гамига вернулся со дна моря на остров Тудо

Прежде на Тудо не было хорошего источника, и его жителям приходилось возить воду с острова Ям. Однажды, возвращаясь, они увидели в море черепаху и сказали односельчанину, которого звали Гамига:

— Становись на нос, впереди черепаха!

Черепаха была уже совсем близко, у Гамиги не было времени схватить гарпун, и он прыгнул в воду и обхватил черепаху руками. Она ударила по воде лапами и нырнула. Гамига хотел выпустить ее, но не мог — руки его словно прилипли к черепахе, и она потащила его на дно моря. Однако он не утонул: черепаха притащила Гамигу в большую яму на дне, в которой жили подводные духи, обоуби. Эта черепаха была не простая, она тоже была обоуби.

Односельчане Гамиги привязали к концу гарпунной веревки большой камень, опустили его в воду, и лодка остановилась. Они стали ждать, но Гамига все не выплывал, и они решили, что его съела акула, — никто не думал, что он мог, опустившись на дно, остаться живым. Наконец они вытащили камень из воды, вернулись домой и сказали односельчанам:

— Гамига утонул, его утащила с собой на дно черепаха. Односельчане совершили церемонию таэра, и все друзья и родные Гамиги заплакали, когда увидели, как танцует его дух.

Гамига пробыл у обоуби семь дней, а потом они его отпустили. Черепаха, которая утащила его на дно, сказала ему:

— Ухватись за меня покрепче.

Гамига ухватился, и черепаха поплыла с ним к нему домой, на Тудо. Оказавшись на берегу, Гамига оттащил черепаху подальше от воды, чтобы она не уплыла, и подумал: «Лучше мне пока не показываться односельчанам — может, церемония таэра уже была и мой дух уже танцевал».

Гамига пошел к святилищу хориому, заглянул туда и воскликнул:

— Ой, здесь свежие кокосовые листья, все зеленые! Значит, мой дух уже танцевал, и теперь они, когда меня увидят, подумают, что я дух Гамиги, и убьют меня!

Гамига очень испугался. Он думал: «Если мой дух уже танцевал в святилище, а я после этого покажусь, женщины могут догадаться, что в церемонии таэра танцуют не духи, а живые люди».

Тем временем один из жителей набрел на черепаху, которую Гамига вытащил на берег, и увидел человеческие следы, которые вели в глубь острова. Он пошел по этим следам, и они привели его к святилищу хориому. Гамига был еще там и, увидев односельчанина, опустил голову.

— Это ты, Гамига? — воскликнул пораженный односельчанин. — Как же тебе быть? Ведь твой дух уже танцевал.

— Лучше я останусь здесь, — сказал Гамига, — я не хочу, чтобы меня увидели.

Он остался в святилище и рассказал односельчанину, как совершать церемонию нигори-гамо, которая приносит удачу в охоте на черепах — Гамигу этому научили обоуби.

Потом односельчанин пошел в селение и сказал мужчинам:

— Я видел Гамигу, он в святилище хориому. Родственники Гамиги, услышав это, сказали:

— Мы сказать ничего не можем, мы сделали так, что его дух уже танцевал. Теперь все делайте сами.

Один из мужчин взял топор, наточил его и молча протянул другому. Тому было жаль Гамигу, и он опустил голову и топора не взял. Так поступили и другие — никто не хотел делать того, для чего им давали этот топор. Тогда тот, кто предлагал, оставил топор себе, а утром пошел с ним в святилище хориому. Гамига увидел односельчанина с топором и понял, что тот идет убить его; Он сел на землю, обхватил колени, уткнулся в них лицом и заплакал. «Что толку,будет, если я убегу? — думал он. Не хочу я все время скрываться от людей — да и что я тогда буду есть? Мне конец, за моего духа уже танцевали».

Односельчанин подошел к нему, ударил топором по голове, и Гамига умер. Мужчины похоронили его, но о том, что случилось, не рассказали ни его жене, ни другим женщинам, и те так и не узнали, что Гамига не утонул, а вернулся домой живым.

Когда наступила ночь, мужчины пришли к дому, где жили родные Гамиги, и положили на землю перед входом плату за его кровь: четыре широких браслета из раковин за его голову, один — за его нос, два — за его руки и два — за его ноги; один шест для гарпуна — за его детородный член, и другой — за его позвоночник; связку собачьих зубов — за его внутренности, и еще многое другое. Рядом они положили топор, которым убили Гамигу, и камень, о который этот топор наточили.

Рано утром женщины в доме Гамиги встали, увидели, что лежит на земле около их дома, и очень удивились. Мужчины не стали говорить, почему положили эти подарки, а один из них сказал:

— Те, кто был с Гамигой в одной лодке, когда он утонул, боятся, что его родные будут им мстить — вот почему они столько всего принесли.

Родственники Гамиги оплакали его еще раз и взяли подарки. Односельчанин, которого Гамига научил церемонии нигори-гамо, рассказал о ней другим мужчинам, и еще он сказал:

— В яме на дне моря Гамига встретил подводных духов, они совсем как мы. Духи Гамиге много всего показывали, вот почему он пробыл у них так долго. Черепах там откармливают, как мы откармливаем свиней.

74. Дерево гаэра

Самую первую церемонию гаэра совершили когда-то, давным-давно, жители селения Васи. Они срубили большое дерево, обрубили длинные ветки и снова его поставили, а потом решили, что сначала на дерево гаэра нужно повесить несколько клубней ямса, и сделать это должен человек по имени Бубуа, который живет вместе со своей женой Додиабере в Мао, на острове Кивай. Они послали за ним сесеи, казуара с коричневатыми перьями, и тот побежал, куда ему было сказано. Но скоро людям надоело дожидаться Бубуа, и они сказали:

— А не попросить ли кого-нибудь другого первым повесить овощи на дерево гаэра?

И они попросили кенгуру:

— Кенгуру, повесь клубни ямса ты.

— Я не достану, — ответил им кенгуру и сел около людей. Тогда жители Васи позвали игуану:

— Повесь ямс на дерево гаэра ты.

Игуана подошла к дереву гаэра, посмотрела на него, и от стыда стала царапать когтями землю — она не знала, как ей повесить ямс. Но тут к дереву гаэра подлетел лесной петух и сказал людям:

— Зачем вы послали казуара так далеко, почему не попросили, чтобы клубни повесил я?

Он схватил каждой лапкой по клубню, взлетел, и с криком: «Toy киоу ко-ко-ко-ко!» — повесил один клубень на один сучок, а второй клубень — на другой. После этого люди тоже стали подходить к дереву гаэра и вешать на него разные овощи и плоды. Они говорили:

— Зря мы послали так далеко казуара: он очень рассердится, когда вернется и увидит, что на дерево гаэра уже все повесили. А ведь он очень сильный и, когда разозлится, может ударить ногой очень больно.

Когда дерево гаэра увешали сверху донизу разной едой и украшениями, люди начали танцевать.

Казуар в это время уже подбегал к селению Мао. Там он отыскал Бубуа и сказал ему:

— Собирайся, пойдем со мной в Васи.

Бубуа позвал жен, и вместе с казуаром они все отправились в Васи.

Пройдя немного, Бубуа сказал казуару:

— Я не молод, мне трудно за тобой поспеть, иди помедленнее.

— Хорошо, пойду помедленнее, — сказал казуар.

Когда стемнело, в Васи разожгли костры, и люди снова начали танцевать и запели длинную песню, которая начинается с рассказа об Адири, стране мертвых. Бубуа с женами и казуара ночь застала у Мабудаване, и они там заночевали.

На рассвете жители Васи перестали танцевать и петь. Сторожить дерево гаэра остался только один старик, а мужчины ушли охотиться в лес или ловить рыбу.

Бубуа с женами и казуар между тем отправились дальше, и еще издалека казуар увидел, что дерево гаэра украшено.

— Да его уже увешали сверху донизу! — закричал он. — Всё повесили и уже танцевали!

Казуар так рассердился, что не мог больше говорить. Он бросился к дереву гаэра, сорвал с него несколько плодов и овощей, проглотил их, а потом так ударил дерево ногой, что подпорки вылетели и оно начало клониться к реке, над которой его поставили.

Сторож закричал:

— Смотрите, казуар свалил дерево гаэра! Зовите людей, оно упадет сейчас в реку!

Женщины и дети сбежались к дереву и попытались удержать и поставить его снова. Все кричали:

— Казуар ударил ногой дерево гаэра, дерево гаэра падает!

Протрубили в раковину, чтобы позвать мужчин. Лесной петух взлетел и с криком: «Киоу кеко кепоко ко-ко-ко-ко!» — сорвал с сучков клубни ямса, которые сам на них повесил. Но тут дерево гаэра упало в реку, и все, что на нем висело, упало с ним вместе и опустилось на дно.

Река в том месте, куда упало дерево гаэра, была глубокая, и, когда мужчины прибежали, они не могли даже разглядеть дерево гаэра. Люди стали спорить о том, кто виноват, что дерево гаэра упало в реку, и одни говорили, что виноват казуар, а другие — что виноват лесной петух. Они спорили все громче и громче и наконец начали драться, а потом перестали и разошлись в разные стороны.

Казуар сказал:

— Не хочу я жить там, где вы, отправлюсь-ка я лучше бродяжничать. Если я буду жить вместе с вами, вы опять пошлете меня куда-нибудь, так уж лучше я буду ходить с места на место, все равно где, по болоту или по сухой земле. Мне никто не нужен, дружить я ни с кем не хочу, везде я буду ходить один, есть буду всякие плоды и рыбу, пить — любую воду.

С тех пор казуар живет один и все время переходит с места на место. Плоды он проглатывает целиком, и семена потом падают вместе с его пометом и в нем прорастают. Так благодаря казуару распространилось много растений, и вот почему люди, когда сажают ямс или другие овощи, зарывают в грядку, чтобы все хорошо росло, кусочек казуарьего сухожилия.

Лесной петух сказал:

— Я тоже не хочу с вами жить, лучше я улечу в лес, сяду на дерево и буду петь там вечером, ночью и ранним утром. Есть буду что найду, а потом взлечу высоко, на самую верхушку, и буду бросать оттуда помет. Кенгуру сказал:

— Я поскачу жить туда, где много кустов. Есть я могу все, дом мне не нужен — я могу спать на любом месте.

Крыса сказала:

— Я пойду жить в какой-нибудь дом, мне все равно где спать — могу в банановых листьях, могу в ямке. Люди бросят кость — я ее сгрызу.

Некоторые жители Васи остались на прежнем месте, но другие ушли и поселились кто где — так появились селения Дабо, Буджи, Пабо, Аракара, Пагара, Санани и другие.

Первое дерево гаэра так и осталось на дне реки, которая течет мимо Васи, и иногда, когда вода в реке убывает, его можно там увидеть. И до сих пор, когда люди, в праздник дерева гаэра, начинают его украшать, самое первое, что хотят на него повесить, они подхватывают и вешают лапками лесного петуха. А если кто-нибудь хочет, чтобы урожаи на огороде у его врага стали плохими, он пробирается туда, лапками лесного петуха крадет что-нибудь и пересаживает украденное на свой огород.

75. Как жители острова Ям побывали в гостях на острове Дару

В давние времена на Дару деревьев не росло, а росли только кусты, и святилище хориому было видно с моря издалека. На Дару тогда жил народ хиаму, и однажды, готовясь к церемонии таэра, они решили начать ее состязанием маленьких лодочек, сделанных как настоящие. Мужчины стали у самой воды, каждый держал в руках свою лодочку, а когда протрубили в раковину, все опустили лодочки на воду, и те поплыли. Люди побежали по берегу, а некоторые даже поплыли вдогонку за своими лодочками на настоящих лодках.

Среди тех, чьи лодочки плыли наперегонки, были сыновья двух старейшин — Кенора, сын Вуитамо, и Эбогубу, сын Да-гури. Эбогубу побежал за своей лодочкой по берегу, но та плыла слишком быстро. Он бросился в воду и поплыл за ней, но догнать не мог, и лодочка от него уплыла. Он долго стоял потом и смотрел, как восточный ветер гонит ее все дальше и дальше, пока наконец она совсем не исчезла из виду. Эбогубу^вернулся домой с пустыми руками, и отец спросил его:

— Где твоя лодочка?

— Ой, отец, она плыла слишком быстро, я ее не поймал, — ответил Эбогубу.

Очень скоро Эбогубу позабыл о своей лодочке, а люди, готовясь к церемонии таэра, стали играть теперь в кокади.

Лодочка Эбогубу между тем все плыла и плыла и наконец приплыла к острову Ям. Однажды один житель Яма, которого тоже, как и жителя Дару, звали Эбогубу, пошел искупаться и увидел что-то вдалеке на воде. «Что это там плывет? — подумал он. — Ниповая пальма или какое-нибудь другое дерево? Или акула? Нет, это, наверно, сидит на стволе какого-то дерева длинноклювая цапля». Хотя был отлив, то, на что он смотрел, плыло прямо к острову, как живое существо. «Нет, — подумал Эбогубу с острова Ям,— это что-то другое. Ой, да ведь это маленькая лодочка!» Теперь он увидел даже, что на корме лодочки крутится ветряная вертушка.

Эбогубу побежал в селение и закричал:

— Бегите скорее на берег, посмотрите, что к нам плывет! Люди прибежали и начали ловить лодочку, но она поплыла прямо к Эбогубу. Эбогубу взял ее в руки и стал поворачивать, но лодочка все время поворачивалась носом в сторону Дару, откуда она приплыла, и даже дернула в ту сторону руку Эбогубу, которая ее держала. Люди, увидев это, закричали:

— Она нас зовет куда-то, давайте мы туда поплывем!

Они взяли ствол дерева, очистили от сучьев, прикрепили к нему по сторонам балансиры, настелили посередине небольшой помост, поставили мачты с парусами из циновок и отправились в путь. Все время, пока они плыли, Эбогубу стоял на носу с лодочкой в руках, и она показывала, куда надо плыть.

Наконец там, где море и небо сходятся, они увидели святилище хориому.

— Посмотрите, что это там поднимается из воды? — воскликнул стоявший на носу Эбогубу.

Лодочка у него в руке показывала, что плыть надо туда. Вскоре святилище стало видно лучше, и люди в лодке начали говорить:

— Так это, оказывается, стоит не в воде, а на берегу! А сколько людей вокруг!

Женщины и дети на берегу Дару увидели их лодку и стали кричать:

— К нам плывет чья-то лодка! Вуитамо, Дагури, идите скорей сюда!

Все жители Дару сбежались посмотреть, кто к ним плывет. Лодка пристала, и жители Дару увидели, что на носу стоит человек и держит в руке маленькую лодочку. «Так ведь это лодочка, которую я сделал для моего сына Эбогубу!» — подумал Дагури, тоже стоявший на берегу, а его сын Эбогубу воскликнул:

— Это моя лодочка, она от меня уплыла!

— Кто вы? — стали спрашивать приплывших жители Дару.

— Я Эбогубу, мы приплыли с острова Ям, — ответил Эбогубу.

— Я тоже Эбогубу, эта лодочка от меня уплыла, — сказал Эбогубу с острова Дару.

— Я поймал ее, когда она приплыла к нашему острову, — сказал Эбогубу, который жил на острове Ям.

Жители Дару были рады гостям, и Эбогубу, живший на Дару, позвал к себе гостить Эбогубу, приплывшего с острова Ям.

Гостей привели к святилищу хориому, и они увидели, что оно все обвешано маленькими лодочками.

— Что здесь такое? — стали спрашивать гости. — И почему тут столько маленьких лодочек? Зачем эти занавески?

Из-за того что гости не знали церемонии таэра, их попросили не заходить в святилище, а сесть снаружи. Их накормили, а потом они стали смотреть, как танцуют духи. «Они все в одежде из листьев и веток, их тел под ней совсем не видно! — удивлялись про себя гости. — И сколько на них украшений! Мы у себя такое сделаем тоже».

Когда духи кончили танцевать, Дагури спросил гостей:

— Когда вы собираетесь возвращаться? Скажите нам заранее.

— Сегодня мы не поплывем, мы хотим еще посмотреть, как у вас танцуют. Этот танец хороший, — ответили гости.

Жители Яма остались и посмотрели церемонию таэра всю до конца, стараясь все хорошо запомнить, чтобы потом, когда вернутся домой, повторить ее. Жители Дару им сказали:

— Вы приплыли в плохой лодке, мы вам дадим две хорошие.

Лодки для них стали выдалбливать по утрам, а после полудня начиналась церемония таэра, и так проходило время. Наконец лодки были готовы, церемония таэра закончилась, и гости отплыли домой, на остров Ям.

А женщины на острове Ям все ждали возвращения мужей и братьев и смотрели с высоких мест, не появится ли лодка.

В тот же день, когда лодки отплыли с Дару, они их увидели. Люди закричали:

— Вот они возвращаются, в двух лодках кто-то им дал вторую! Летят как птицы!

Лодки приближались, и теперь жители Яма увидели, что они совсем одинаковые. Люди стали говорить:

— Значит, та, в которой они уплыли, осталась там, а возвращаются они в двух других!

Женщины и дети вошли в воду и пошли навстречу лодкам. Они остановились, только когда оказались в воде по пояс. Лодки подплыли, женщины ухватились за балансиры, но тут же отпустили — уж очень быстро плыли лодки. Женщины закричали:

— На каких же хороших лодках вы приплыли!

Когда лодки пристали, они бросились обнимать мужей и целовать их в нос и в щеки, а потом спросили:

— Как же делают такие лодки?

— Мы теперь знаем — мы видели, как их делают на острове Дару, — ответили им мужчины.

Все, что они с собой привезли, они перенесли на берег, а потом сказали мужчинам, остававшимся дома:

— Еще мы привезли очень хороший танец, мы ему вас научим. Мы будем танцевать его, когда кто-нибудь умрет.

Они построили святилище, такое же, какое видели на острове Дару, и совершили церемонию таэра, но о том, что духи, которые танцуют, не настоящие, женщинам не рассказали.

Так жители Яма научились у жителей Дару совершать эту церемонию, а уже от них этому научились жители островов Нагири, Моа, Баду и Мабуиаг.