Cказки и мифы папуасов киваи

88. Даги — человек с длинной рукой

Недалеко от Сасасареэ, селения, где жили когда-то предки людей Масингары, в давние времена жил человек по имени Даги. Левая рука у него была обыкновенная, зато правая — такая же длинная, как расстояние от Маваты до острова Дару. Сам Даги никогда не выходил из хижины, но по ночам он высовывал в окно свою длинную руку, и она ползла по земле, как змея, и воровала для него пищу из чужих домов и огородов. Нащупав дерево, рука взбиралась по стволу вверх и находила плоды, а если на дереве плодов не было, спускалась вниз и взбиралась на другое, и так обшаривала деревья до тех пор, пока не возвращалась домой с плодами. Хижина Даги стояла не на сваях, а на земле, и спал он внутри большого барабана. Лицо и тело Даги были покрыты волосами, поэтому он был похож на зверя. Каждый вечер, перед тем как лечь спать, он кричал:

— Хааруби пура мо Даги но! — Я Даги, я здесь! Есть здесь еще кто-нибудь?

Когда Даги хотел убить дикую свинью или другое животное, его длинная рука обвивала зверя и ломала тому кости, и эта же рука приносила дрова и воду. На дрова Даги ломал только сухие деревья, зеленые он не трогал.

Неподалеку от Даги жили две сестры, и он часто воровал плоды с их деревьев и овощи с их огородов. Ногти у него были острые, как крючья, и длинная рука притаскивала ему сразу кенгуру — на ногте мизинца, казуара — на ногте безымянного пальца, дикую свинью — на ногте среднего, плоды — на ногте указательного и овощи — на ногте большого.

Однажды сестры заметили, что с их огородов кто-то ворует.

Они подумали, что это проделки летучих лисиц или других зверей. Вечером Даги приготовил себе из наворованного еду, прокричал обычные свои слова и добавил:

— Скоро моя рука пойдет на охоту, и один палец принесет кенгуру, другой — казуара, третий — дикую свинью, четвертый — плоды, а пятый — овощи.

Ночью рука Даги поползла из его хижины, ощупывая все вокруг, и набрела на хижины двух сестер. Сестры спали и не слышали, как рука Даги ощупывает их хижины. Рука забралась в хижину старшей и утащила из нее гроздь бананов и горшок болтушки, которую женщина приготовила для своей свиньи из таро, рыбы и кокосового молока. Рука принесла украденное домой, Даги начал есть болтушку и подумал: «Ой, до чего вкусно! Наверно, это приготовили люди. Не буду я больше ловить кенгуру и диких свиней, а буду лучше брать только такую еду».

На следующую ночь его рука сразу нашла ту же хижину и опять украла горшок болтушки для свиньи. Когда рука внесла горшок к нему в хижину, Даги понюхал болтушку и сказал, довольный:

— В тот раз мне пришлось потрудиться, чтобы раздобыть этой еды, а сейчас я нашел ее совсем легко.

Старшая сестра заметила, что болтушка, которую она готовит для свиньи, стала пропадать, и сказала младшей:

— Это ты воруешь мою болтушку!

— Зачем мне ее воровать? — ответила младшая. — У тебя свое хозяйство, у меня свое, ты делаешь свою болтушку, я свою.

Но около места, где стоял украденный горшок с болтушкой, были видны следы чьих-то пальцев, поэтому старшая сестра не поверила младшей, и они поссорились.

Следующей ночью старшая сестра легла, но спать не стала — решила подстеречь вора. И вот среди ночи она услышала, как что-то ползет по земле и негромко по ней похлопывает. Звук приближался, и она подумала, что это прыгает лягушка. Вскоре рука нащупала хижину, пролезла внутрь, пошарила по полу и схватила горшок с болтушкой. Женщина быстро разожгла огонь и увидела, как рука вытаскивает горшок из хижины.

— Так это не человек, это рука! — воскликнула она. Утром она позвала младшую сестру и ей сказала:

— Зря мы ссорились — я видела, как болтушку уносит чья-то рука, не твоя рука, а кого-то другого. Ночуй сегодня у меня, и ты тоже увидишь, кто уносит болтушку.

Днем сестры приготовили две длинные лианы, а вечером младшая закрыла свою хижину и пошла ночевать к старшей. Та ей сказала:

— Сделай на конце лианы петлю, а когда появится рука, накинь на нее и затяни.

Среди ночи рука, хлопая по земле ладонью, приползла опять, и старшая сестра прошептала младшей:

— Слышишь? Это она!

Рука влезла в хижину и уже хотела схватить горшок с болтушкой, но тут младшая сестра накинула на запястье петлю и затянула. Другой конец лианы сестры привязали к столбу. Даги потянул руку к себе, но вытащить не смог и подумал: «Ой, кто-то меня держит! Кто же это меня привязал?» Женщины разожгли огонь, стали разглядывать руку и сказали:

— Какая же она волосатая!

С нижней стороны, той, которой рука терлась о землю, волос на ней было меньше. Женщинам захотелось узнать, чья это рука, и они пошли вдоль нее, но было темно, и они, решив дождаться рассвета, вернулись в хижину. Даги все время дергал руку, но высвободить ее не мог.

Утром сестры отвязали конец лианы от столба, и старшая сказала:

— Держи конец лианы, а я возьмусь за руку; мы пойдем за ней следом, а если она начнет вырываться, сразу привязывай лиану к дереву.

Но рука, когда почувствовала, что может двигаться, не стала вырываться, а мягко потянула их за собой. Младшая сестра сказала:

— Смотри, она не вырывается — наверно, тот, чья это рука, зовет нас к себе.

А Даги тянул к себе руку и думал: «Какая тяжелая! Видно, кто-то за нее держится и ко мне идет». Рука его стала, как змея, свертываться в углу хижины, а когда в этом углу места не осталось, стала дальше свертываться в другом.

— Посмотри, она заползает в хижину! — воскликнула старшая сестра.

Сначала они испугались, а потом, когда заглянули в хижину и увидели Даги, сказали:

— Что такое? Здесь полным-полно толстых свернутых веревок! Кто ты? Ты человек?

— Да, я человек, я Даги. Откуда вы пришли?

— Из леса — мы живем там одни, мужчин у нас нет. Ты брал у нас еду, вот почему мы пришли к тебе.

— У меня есть свой огород и плодовые деревья, только я их никогда не видел — моя рука все делает там сама. Пойдите туда и нарвите себе всего столько, сколько хотите.

Обрадованные сестры пошли и нарвали много плодов и овощей. Они увидели, что огород Даги засажен как попало, то часто, то редко — ведь Даги не видел, что делает его рука.

Женщины перенесли в хижину к Даги свои вещи, стали его женами и остались у него жить. Ночью, когда женщины уже спали, Даги отправил свою длинную руку охотиться. Рука поймала несколько диких свиней, кенгуру и казуаров, приволокла их в хижину и положила около женщин. Проснувшись, сестры разделали туши и приготовили еду. Даги с ними поел, а потом сестры вышли из хижины и стали шептаться:

— Бедный, как ему плохо с этой рукой, она такая длинная и тяжелая! Давай подождем, пока он заснет, и отрежем ее.

Вечером Даги закричал, как обычно:

— Эй, кто-нибудь еще здесь есть? Кто хочет свинины, мяса казуара, мяса кенгуру? Сегодня я не иду охотиться, а завтра пойду опять!

Прокричав это, он заснул, и тогда женщины сказали:

— Ну вот, он будет спать до утра.

Сестры решили проверить, крепко ли спит Даги, и стали кричать над самым его ухом:

— Проснись, дом горит!

Но Даги не просыпался, и тогда сестры отрезали ему руку повыше запястья, потом еще раз, ниже плеча, выбросили середину и склеили нижнюю часть с верхней. Получилась новая рука, точно такой длины, как другая. Мышцы они разрезали бамбуковым ножом, а кости перепилили раковиной. Даги все время, пока они это делали, спал как мертвый. Потом сестры обрили Даги, оставили только брови, усы [они украшают мужчину и в них его боевой дух, вот почему их нет у женщин], небольшую бороду, немножко волос на груди и немного — внизу живота. После этого они раскрасили Даги водой и углем в черный, а глиной — в белый цвет и надели на него много разных украшений. Рядом они поставили блюдо с водой, чтобы он, когда проснется, увидел в ней свое отражение. Вырезанную часть руки сестры зарыли в землю, а потом убрали в доме и легли спать.

Наконец Даги зашевелился и начал просыпаться. Жены, притворившись спящими, следили за ним. Даги поднял руку, среднюю часть которой они вырезали, и воскликнул:

— Здравствуй!

Он подумал, что это его короткая рука, и поднял вторую, но та оказалась точно такая же.

— Что за чудо, обе одинаковые! — воскликнул он.

Обе руки были теперь одинаково легкие. Даги провел рукой по своему телу — волос нет. Тогда он поднялся на ноги и стал кричать:

— Даги, Даги, Даги!

Жены незаметно смотрели на него и радовались. Даги увидел в воде свое отражение и воскликнул:

— Да ведь это я, Даги! Весь раскрашенный и в таких украшениях! Хорошо, что я теперь такой же человек, как все!

И он заскакал и заплясал по хижине, крича:

— Как хорошо, как хорошо!

А потом Даги, думая, что жены спят, стал их будить:

— Почему вы так долго спите? Посмотрите, какой я стал! Ночью я сделал себе вместо длинной руки короткую, и до чего же мне теперь хорошо!

Но женщины знали, как все было на самом деле, и они сказали:

— Ты говоришь неправду, это не ты сделал, а мы. А теперь мы вернемся к себе домой и начнем готовить все к празднику. Ты придешь к нам попозже.

Сестры отправились домой, и по дороге они заходили в селения и звали людей к себе на праздник. Они побывали в Гу-руру, Тати, Бугиа, Татируэ, Мирапо, Баду, Дарубе, Ламе, Ольме, Валеаму, Ируэ и Арипаре.

Придя домой, женщины начали готовиться к празднику, а потом, в назначенный день, пришли все, кого они звали. Вместе с другими пришел и Даги. Он натянул тетиву своего лука и прокричал:

— Но морои Даги! — Это я, Даги!

Никто не знал его, и сестры для того и устроили праздник, чтобы всем его показать. Они сказали гостям:

— Смотрите все, это Даги.

Есть каждый усаживался около своих односельчан, еды было очень много, а когда стемнело, люди начали один из танцев, которые танцуют только жители леса. Они начали петь и спели много песен, среди них эту: «Каэга киэде, дедеоде ипа сапа дедеоде» — «Смотрю ночью — он красивый, на нем много разных украшений, смотрю днем — все его тело в язвах». Танцевали всю ночь, а когда взошло солнце, сестры зарезали двух свиней и роздали мясо гостям, чтобы те взяли его с собой. Все отправились по домам, а Даги со своими двумя женами тоже пошел к себе в Сасасареэ, и там они и остались жить.

Прошло некоторое время, и старшая женщина родила мальчика, а младшая девочку. Мальчика назвали Нуэ. Однажды, когда дети уже выросли, Даги сказал:

— Здесь нет людей, пусть мальчик и девочка женятся и народят побольше детей.

Те так и сделали.

89. Человек, у которого одна нога была казуарья

Как-то в селении Мао женщина родила мальчика, у которого одна нога была, как у всех людей, но другая — как у казуара. Родился он таким потому, что его мать, когда его ждала, не ела ничего, кроме казуарьего мяса.

Однажды, когда мальчик уже вырос и стал взрослым, селения Мао и Виоруби решили воевать с селением Гемеидаи. У человека с казуарьей ногой Сыл в Виоруби друг, и этот друг очень обрадовался, узнав, что предстоит война, и сказал:

— Завтра все увидят, сколько врагов я убью!

Его друг из селения Мао стыдился своего вида и ничего не сказал, а только подумал: «У него ноги как у всех, а у меня одна не такая, поэтому не буду я лучше хвастать».

Когда лодки с воинами подплыли к чужому берегу, друг человека с казуарьей ногой выскочил из лодки первым, бросился на врагов и сразу убил троих. Его друг выпрыгнул на берег за ним следом и стал бить врагов своей казуарьей ногой. Нога, как топор, проламывала черепа, ломала руки и ноги и вспарывала животы. Друг из Виоруби, увидев это, очень удивился и подумал: «До чего же он быстрый! Зря я хвастался, до друга-то мне, оказывается, далеко! Надо мне раздобыть себе тоже казуарью ногу».

Наконец все жители Гемеидаи были убиты. Победители отрезали у них головы и понесли домой, трубя в раковины, чтобы те, кто остался дома, знали, что они возвращаются. Человек из Виоруби подошел к своему другу из Мао и спросил:

— Как ты поменял себе ногу на казуарью? Научи меня, я тоже поменяю свою.

— Я не менял ногу на казуарью, — ответил ему друг, — меня таким родила мать. Не отрезай свою ногу, ты себя искалечишь.

— Нет, друг, ты меня обманываешь, — сказал человек из Виоруби. — Мне тоже нужна такая нога, а люди с такими ногами не рождаются.

Человек из Виоруби не поверил своему другу — пошел, убил казуара и отрезал у него ногу. После этого он отрезал ногу у себя, приставил вместо нее казуарью, прибил колышком к обрубку и крепко обвязал то место, где новая нога соединялась с его телом. Сначала ходить было больно, но потом рана зажила, и у человека из Виоруби, как и у его друга из Мао, одна нога стала казуарья.

Прошло немного времени, и люди Мао и Виоруби пошли войной на жителей острова Або. Подплыв к берегу, воины выпрыгнули из лодок и бросились в селение. Друзья ворвались туда первыми и стали бить врагов своими казуарьими ногами. Люди от этих ударов падали мертвыми, и воинам, приплывшим вместе с двумя друзьями, оставалось только отрезать у убитых головы.

Через некоторое время воины с добытыми головами отправились в обратный путь, а два друга этого даже не заметили. Те жители Або, которые успели спрятаться, увидели, что друзья остались одни, и начали их окружать. Те стали медленно отступать к берегу. Когда один уставал, он ложился на землю и отдыхал, а другой в это время, загородив его своим телом, целился во врагов из лука, и те боялись подойти ближе. Немного спустя отдохнувший сменял своего защитника, и так, по очереди отдыхая, друзья дошли до широкого ручья. Каждый хотел, чтобы другой перепрыгнул первым, и наконец они решили, что первым перепрыгнет человек из селения Мао и начнет с другого берега стрелять по врагам, защищая друга, а тот в это время перепрыгнет тоже. Человек из Мао перепрыгнул ручей и закричал:

— Не бойся, друг, не бойся, прыгай скорей за мной, я их не подпущу!

Друг из Виоруби прыгнул, но упал в ручей, и, когда он попытался вытащить свою казуарью ногу из топкой грязи на дне, нога отломилась. Он закричал:

— Друг, вытащи меня и унеси!

— Я не могу этого сделать, — ответил другой, — тогда мы пропадем оба. Я же говорил тебе — прыгай первым!

Человек из Виоруби стоял, увязнув в ручье, а друг, защищая его, стрелял во врагов из лука. Жители Або, однако, подходили все ближе, и наконец человек из Мао сказал другу:

— Их слишком много, мне с ними не справиться.

— Тогда оставь меня здесь, — сказал друг из Виоруби, — а моих жену и ребенка возьми себе. Из Мао, где ты живешь, переходи в Виоруби, где жил я, и у тебя будут две жены.

Жители острова Або подступали все ближе, человек из Мао бросился от них бежать и услышал удары дубинок по телу друга. Убив человека из Виоруби, жители Або вернулись с его головой к себе в селение.

Человек из Мао, у которого одна нога была казуарья, нагнал своих и рассказал о том, что случилось, и все оплакали погибшего. На другой день люди Мао и Виоруби вернулись, чтобы драться снова. Они говорили:

— Нехорошо, что тело нашего воина гниет в ручье и никто его не похоронит. Может, его дух стал змеей или птицей и теперь смотрит на нас и думает: «Друзья, что же вы не отомстите?»

Воины снова стали драться. Человек с казуарьей ногой опять ворвался в селение первым, убивая всех, кто попадался на его пути, а воины шли за ним следом и отрезали головы. Голову друга из Виоруби нашли и приставили к туловищу, а на грудь положили несколько голов жителей Або. Человек с казуарьей ногой сказал:

— Друг, теперь тебе будет хорошо — мы не оставим тебя гнить на Або, я отвезу тебя в родное селение и там похороню.

Воины так и сделали — похоронили убитого на его родине.

90. Муж-рыболов

Как-то раз в давние времена один человек договорился со своими двумя женами, что на другой день они пойдут втроем делать саго. Когда они пришли в лес, муж срубил саговую пальму, прорезал в стволе большую дыру, и его жены принялись за работу. Муж тем временем пошел ловить рыбу. Он пришел к пруду, вынул свои глаза, положил их на берегу и нырнул. Рыба и крабы мигом окружили его и впились в его веки и пустые глазницы. Человек вылез на берег, побросал улов в корзину и стал искать на ощупь глаза. Когда он их наконец нашел, он вставил их в глазницы и понес рыбу женам. Те спросили его:

— Где ты поймал эту рыбу?

— В большом болоте, — ответил муж.

Он не хотел, чтобы они узнали, как он ловит рыбу.

Вечером они отправились домой, а на другой день снова пошли за саго, и муж опять стал ловить рыбу — так же, как накануне. О том, как он это делает, не знал никто.

Но однажды, когда он, вынув глаза, прыгнул в воду, их увидела птица, которая была также и человеком, — она в это время пила из пруда. Птица вмиг проглотила оба глаза, а потом взлетела на высокое дерево.

Выйдя из воды, человек стал искать глаза, но найти их не мог. Тогда он закричал женам:

— Идите сюда, поищите мои глаза! Жены пришли и спросили:

— Что случилось?

— Поищите мои глаза, я не могу их найти.

— Куда ты их дел?

— Я положил их где-то здесь, на берегу, — сказал он, — поищите как следует.

— Их нигде нет.

— Поищите тогда в желудках у птиц, — попросил он.

Жены сделали небольшой лук, подстрелили какую-то птицу и выпотрошили ее, но ничего не нашли. Они подстрелили еще несколько птиц, принесли мужу, и он их выпотрошил, но тоже не нашел ничего. Через некоторое время большая птица, проглотившая его глаза, слетела с высокого дерева и села на низкое, и там одна из женщин ее подстрелила. Она выпотрошила птицу и нашла внутри глаза мужа. Женщины их вымыли, вставили мужу в глазницы, и он воскликнул:

— Я снова вижу!

— Если еще раз так сделаешь, — сказали жены, — мы их искать не станем. Ты обманщик — ведь ты говорил нам, что ловишь рыбу в большом болоте.

Мужчина был очень рад, что глаза нашлись и он теперь снова видит. А когда они вернулись домой и люди услышали о том, что случилось, все стали смеяться и говорить мужу:

— Напрасно ты вынимаешь свои глаза! А что, если бы они попались дикой свинье и та бы их съела и убежала в лес — где бы тогда ты их искал? Как ты мог такое придумать?