Cказки и мифы папуасов киваи

1. Откуда появился остров Киваи

В давние времена в устье реки Флай не было Кивай, не было Абауры, Мибу и никаких других островов, кроме острова Вабоды; были только два берега реки, Дуди и Манавете.

Жители Дуди и Манавете бросали в воду всякие отбросы и мусор. Течением все это сносило в одно место, где отбросы тонули. Прошло много времени, на кучу отбросов нанесло песок, и наконец в этом месте появился островок, однако на нем пока еще никто не жил.

Однажды течением принесло и выбросило на островок ствол ниповой пальмы. Мимо пролетал большой ястреб, варио, и он сел на этот ствол. В когтях у ястреба была рыба, он стал есть ее, и, пока он ее ел, несколько кусочков рыбы упали на ствол. Палило солнце, и кусочки начали гнить. В гниющей рыбе появились черви, один из этих червей все рос и рос и наконец стал человеком — Меури. Это был первый человек на острове Кивай.

Когда Меури подрос, он стал ходить по всему острову. Ястреб приносил ему рыбу. Со временем с северного берега реки на остров занесло разные плоды и семена, и на Кивай выросла роща. Первым выросло на Кивай дерево умиа-умиа, вторым — дерево варакара, а третьим — дерево сопутамо.

Однажды из Манавете, из селения Патури, на остров приплыли два человека, Герепа и Бадури — они искали мальчика по имени Амуэ, которого унес крокодил. Они увидели Меури и спросили:

— Ты кто?

— Я Меури, я здешний. А вы откуда?

— Мы из Патури.

Герепа и Бадури подумали: этот островок хорошее место. Они вернулись в Патури и уже вместе со всем своим народом отправились снова на Кивай, чтобы там поселиться. По дороге у них погас огонь, и за новым огнем они послали на Манавете черного какаду, капиа.

Еще и теперь посреди большого болота на острове можно видеть песчаную отмель, с которой начался остров Кивай, и по сей день под ней живет Меури.

2. Как на острове Кивай появилось селение Кубира

Когда остров Кивай был еще песчаной отмелью, течением однажды прибило к нему с северного берега большое дерево. На стволе сидел, крепко в него вцепившись, этерари, и вместе с деревом он попал на остров.

И вот как-то утром одна женщина из народа дибири-даримо, что живет возле гор Сиваре и Накаре в Дибири, к северу от реки Флай, решила пойти поработать на своем огороде и сказала старшей сестре:

— Я пойду на огород, а ты останься и присмотри за моим сыном.

Она ушла, а старшая сестра села плести корзину. Потом она взяла мальчика и пошла с ним на берег, там вымыла его и выкупалась сама. После этого она вернулась с ребенком домой и положила его рядом с корзиной, которую плела. Положив его, женщина отошла сменить свою мокрую юбку на сухую и не заметила, как мальчик заполз в корзину. Переодевшись, она села доплетать корзину, и тут услышала, что в корзине кто-то шевелится. Женщина подумала: «Наверно, заползла собака» — и ударила по тому, что шевелилось в корзине, палкой. Удар пришелся мальчику по голове и сразу убил его. «Что такое, почему собака не скулит?» — подумала женщина и заглянула в корзину.

— Ой, — воскликнула она, — так это не собака, это мальчик! Я думала, это собака, и убила его!

И, достав тело из корзины, она горько заплакала.

Вечером вернулись домой родители мальчика, и за то, что старшая сестра оставалась с ее сыном, младшая принесла ей болотной рыбы, кокосов, саго и хвороста.

— Зря ты принесла мне еду, — плача, сказала женщина. — Я ходила купаться с мальчиком, а когда вернулась, стала менять юбку. Мальчик в это время заполз в корзину, а я подумала, что там шевелится собака, ударила и разбила ему палкой голову.

Мать ребенка, услышав это, обезумела от горя. Она схватила палку, которой сестра убила ее сына, стала бить сестру, и та еле спаслась.

Родители оплакали мальчика, а потом сказали:

— Лучше мы уйдем от старшей сестры куда-нибудь и будем там жить.

Они погрузили все свое добро в лодку, взяли мертвого ребенка и поплыли вниз по течению. Легкий восточный ветер подгонял лодку, и на рассвете муж и жена увидели, что они уже в открытом море.

Они плыли очень долго, и наконец муж, приподнявшись, увидел впереди что-то белое.

— Что это там плавает? — удивились они.

Подплыв, они увидели песчаную отмель и на ней ствол пальмы, а на стволе — этерари. Муж и жена стали думать: «Что это там такое, разноцветное, зеленое, черное, красное, синее?» Подплыв к отмели еще ближе, они увидели, что красное — это глаза этерари, красные, как огонь. Мужчина и женщина так испугались, что от страха чуть не справили свои нужды. Но тут этерари забил о ствол хвостом, закивал головой и стал быстро-быстро высовывать и прятать язык. Муж и жена сказали:

— Он зовет нас к себе!

Они осмелели немного и вылезли на отмель. Мужчина сказал жене:

— Давай подождем здесь и посмотрим, что он будет делать еще. Вдруг он злой и убьет нас — тогда мы тоже будем мертвыми, как наш ребенок, и никого из нас не останется в живых.

Солнце зашло, и они легли спать. Ночью дух этерари пришел к мужу и, ударяя по земле хвостом, сказал: «Не бойся меня, я твой друг. Возьми белой, красной и черной краски и, когда увидишь, что сюда плывет лодка, покрась меня, и я потоплю лодку и убью людей, которые в ней плывут. Тебе самому драться не надо, я с ними справлюсь сам. А о вас я буду заботиться и, если сюда приплывут ваши друзья, наловлю рыбы, чтобы вам было чем их кормить. Своего ребенка завтра похороните. Жить вы будете на одном конце острова, а я — на другом».

Утром муж рассказал этот сон жене и добавил:

— Он не нападет на нас, он наш друг.

Они похоронили младенца, а потом посадили саго, кокосы, бананы и кротон — чтобы украшать себя его листьями во время танцев; все эти растения они привезли с собой. Они построили хижину, и со временем женщина народила много детей. Так на острове Кивай появились люди — с северного берега, от гор Сиваре и Накаре.

Этерари по ночам заглатывал в море рыбу, а утром возвращался на остров и срыгивал часть ее для мужа и жены. Как-то, пожарив рыбу, они принесли ее этерари, но он сказал: «Ешьте сами — я ем сырую, жареной и вареной не ем. Ловить для вас рыбу я все равно буду».

Днем этерари говорил с людьми знаками — бил по земле хвостом, но когда появлялся ночью, говорил человечьим голосом. От людей он хотел только одного: чтобы они, перед тем как ему нужно будет драться, всегда его красили.

Однажды жители селения Дибири сели в лодку и отправились искать пропавших — им хотелось узнать, что с теми случилось. Увидев вдалеке лодку, муж и жена быстро покрасили этерари, и он запрыгал и забил по земле хвостом, готовый к бою. Но мужчина сказал:

— Это наши друзья, не убивай их.

Этерари в знак согласия кивнул головой, а потом закивал людям в лодке, чтобы они причаливали, и бросился в море наловить для них рыбы.

Звали этерари Дипому, и в Кубире, которую основали первые люди на острове Кивай, его до сих пор считают покровителем этого селения.

Сам остров был вначале совсем маленьким, но постепенно становился все больше. До того, как на острове появились деревья, люди жили в землянках, а когда деревья выросли, люди стали делать из них хижины. Сначала люди жили только в одном месте — там, где теперь селение Кубира, — а потом расселились по всему острову [«как стрелы из одной связки», — добавил рассказчик].

3. Как народ кивай переселился из леса к морю

Когда-то народ кивай жил в лесу и даже не знал, что есть море. Но однажды старейшина, которого звали Дамера, решил вместе со своими братьями Мурау и Парарой спуститься по реке и посмотреть, куда они приплывут. На маленькой лодке с одним балансиром они поплыли вниз по течению и наконец услышали шум моря и ветра. Дальше плыть они побоялись и пристали к берегу. Дамера взял лук и стрелы и пошел крадучись вперед посмотреть, что это там шумит. Выйдя на берег, он увидел перед собой море и воскликнул:

— Ой, так шум, оказывается, от воды, нас испугала вода!

Он посмотрел по сторонам, место ему понравилось, и он послал Мурау и Парару за односельчанами, чтобы те переселились сюда. Вскоре кивай приплыли и стали выбирать места для домов.

Было очень жарко, поэтому Дамера построил себе маленькую хижину и крышу сделал из кокосовых листьев. Он сказал односельчанам:

— Нурумарой моего рода будет кокос, вот почему он наверху моей хижины.

Мурау и Парара, когда строили себе хижину, крышу сделали из листьев ниповой пальмы. Они сказали:

— Нашим нурумарой будет ниповая пальма.

Кто-то сделал крышу для своей хижины из тростника, кто-то — из пандануса, кто-то — из растения гесере, и каждое растение становилось нурумарой того, кто сделал из него крышу. Один человек поймал краба коробе, и Дамера ему сказал:

— Не убивай его и не ешь, он будет нурумарой твоего рода.

Двум другим людям Дамера дал в нурумары казуара и крокодила.

Дамеру все уважали, и он был старейшиной селения Иаса. Он многому научил свой народ, и это он дал огню и кокосовой пальме их теперешние названия. Сначала огня у кивай не было, но потом им принес его с северного берега реки Флай черный какаду. Когда черный какаду летел с ним к острову Кивай, он кричал: «Суре!» — так жители северного берега называли огонь. Но Дамера сказал:

— Это название плохое, лучше мы будем называть огонь по-другому — «эра».

Кокосовые пальмы тоже назывались сперва иначе — «гага-ма», от названия знаменитого дерева в Иасе, но и им Дамера дал другое название — «ои».

4. Как воины Иасы начали отрезать головы убитых врагов

В прежние времена воины селения Иаса не отрезали головы убитых врагов, хотя воины Кубиры, после того как убивали врага, голову у него отрезали.

Воины Кубиры часто нападали на Иасу, а воины Иасы часто нападали на Кубиру, и вот однажды воины Кубиры напали на Иасу, перебили почти всех мужчин, женщин и детей и унесли с собой их головы. Из тех, кто в это время был в селении, в живых осталась одна девушка — она была очень красивая, и воин Кубиры взял ее с собой и на ней женился.

Старший брат этой девушки был одним из старейшин Иасы, и там же, в Иасе, остался и ее младший брат — во время набега их в селении не было, и они уцелели.

Женщина из Иасы родила в Кубире двух сыновей. Однажды, когда дети уже подросли, несколько людей Кубиры выследили, как жители Иасы отправились на рыбную ловлю, и сказали остальным:

— Жители Иасы ловят рыбу, надо на них напасть! Воины Кубиры сели в лодки и поплыли туда, где ловили рыбу жители Иасы, а когда те отправились с уловом назад, преградили им путь. Начался бой, и двое юношей из Кубиры, сыновья женщины из Иасы, убили, сами того не зная, младшего брата своей матери. Они отрезали у него голову и, когда бой кончился, вернулись вместе с другими воинами домой, в Кубиру, и там кто-то из вернувшихся воинов сказал их матери:

— Твои сыновья убили врага.

— Хорошо, — сказала мать, — они оба сильные.

Когда она еще была девочкой и жила в Иасе, ее младший брат стал однажды просить кокос, который она ела. Он все выпрашивал и выпрашивал, и наконец она рассердилась и швырнула этим кокосом в него. Кокос попал ему в голову, ранил, и у мальчика потекла кровь. Потом рана зажила, но шрам на лбу так и остался. И теперь, когда женщина пришла к сыновьям посмотреть на голову, которую они принесли, она сразу увидела, что это голова ее брата.

— Так вот кого вы убили! — воскликнула она. — Плохо, что вы убили его, ведь это мой брат!

И она стала его оплакивать. Сыновья сказали:

— Мы не знали, что это твой брат.

Они тоже его оплакали, а потом пошли к односельчанам и сказали:

— Мы сегодня в первый раз убили врага, давайте отпразднуем его смерть.

— Давайте, — сказали односельчане.

Люди принесли гамоды и всякой еды, женщины всё приготовили, и все сели есть.

На другой день, когда праздник кончился, братья начали тайком от односельчан делать ножи для отрезания голов. Они делали их несколько месяцев, и никто, кроме их матери, об этом не знал. Готовые ножи они отдавали ей, и она складывала их в два мешка, сделанные из циновок. Когда ножей стало очень много, сыновья сказали отцу:

— Мы отплываем на островок ловить рыбу.

Они взяли с собой мать и все сделанные тайком ножи, сели в лодку и поплыли на островок, но пробыли там недолго и поплыли дальше, в Иасу.

Когда до Иасы было уже близко, братья перестали грести и сказали матери:

— Мы боимся, что нас убьют. Пойди одна к своему старшему брату и расскажи ему про нас.

— Хорошо, — ответила мать, — вы оставайтесь в лодке, а я пойду к брату и позову его.

Она вышла на берег и отправилась в селение. Все мужчины Иасы, когда она туда пришла, были в доме для мужчин, и она, подойдя к этому дому, услышала, как говорит ее брат. Она зашла под дом и стала там ждать. Через некоторое время она услышала, как ее брат говорит остальным мужчинам:

— Оставайтесь здесь, а я пойду к себе домой.

Он вышел, и тогда сестра схватила его за руку и сказала:

— Мой брат!

И она заплакала.

— Ой, кто это? — воскликнул он.

— Это я, твоя сестра, — ответила она. — Меня тогда не убили — воин из Кубиры взял меня в жены.

Они пошли вместе в его хижину, и она сказала:

— Брат, на лодке остались двое моих сыновей.

— Пойди и приведи их сюда, — сказал ей брат, — пусть не боятся, жители Иасы не тронут моих гостей.

Мать вернулась и позвала сыновей, и те, взяв луки со стрелами и череп ее брата, которого они убили, выпрыгнули на берег. Черепа видно не было, он был весь обмотан тонкой веревкой с нанизанными на нее собачьими зубами, и казалось, будто это шар из собачьих зубов. Мать и сыновья пошли в хижину ее брата, и он расстелил для них циновки.

— Садитесь, — сказал он им, — а я схожу в дом для мужчин. Он пошел туда и сказал односельчанам:

— Вы ложитесь спать здесь, а я буду спать у себя в хижине. Он вернулся домой, и его две жены приготовили для всех еду. Жители Иасы не знали, что у него в хижине гости.

Рано утром на другой день юноши сходили к лодке и принесли из нее старшему брату матери мешки с ножами и несколько топоров. Мать их сказала брату:

— Вот череп нашего младшего брата — его убили мои сыновья, поэтому мы пришли к тебе все втроем.

Кроме связки собачьих зубов, которой был обмотан череп, юноши дали в уплату за убитого топоры, а потом дали брату матери нож для отрезания голов и показали на скорлупе кокоса, как им резать.

Когда жители Иасы проснулись, старейшина позвал их к себе, и они, увидев юношей и их мать, стали спрашивать:

— Откуда эти люди, кто они? Старейшина ответил:

— Они из Кубиры. Эта женщина моя сестра — воины Кубиры не убили ее, один из них на ней женился, и эти юноши ее дети. Они убили моего младшего брата, вот почему они пришли.

После этого он раздал воинам ножи для отрезания голов и объяснил, для чего они. Сыновья женщины сказали:

— Мы вернемся назад в Кубиру и проспим там три ночи, а на четвертый день позовем односельчан на островок ловить рыбу. Оттуда мы подадим вам знак — разожжем костер.

Они стали собираться в обратный путь. Жители Иасы хотели дать им на дорогу много еды, но юноши сказали:

— Не давайте нам слишком много — люди Кубиры, когда мы приплывем, увидят еду и догадаются, где мы были.

Вместе с матерью они поплыли назад в Кубиру, а через три дня сказали односельчанам:

— Давайте поплывем завтра на островок ловить рыбу и крабов.

Люди Кубиры согласились и на другой день туда отправились. Братья, когда приплыли туда со всеми, сразу разожгли костер, дым от костра поднялся очень высоко, и жители Иасы его увидели. Они приготовились и, когда наступила ночь, сели в лодки и поплыли на островок, где жители Кубиры ловили рыбу. Те, ничего об этом не зная, улеглись спать, а перед самым рассветом воины Иасы, пристав к островку, неслышно подкрались к ним и напали на спящих. Они убили всех, кто был на островке, кроме двух братьев, и юноши вернулись домой одни и сказали тем, кто там оставался:

— Больше никто не вернется, воины Иасы перебили всех.

Юноши остались жить в Кубире, где родились, и вместе с ними в Кубире осталась их мать. А воины Иасы в этот раз отрезали у всех убитых врагов головы и принесли их домой. С тех пор они и стали отрезать головы у убитых врагов.

5. Почему расселились по лесу жители Масингары

Предки лесных народов жили когда-то все вместе в Масингаре. Однажды мужчины Масингары отправились на охоту за дикими свиньями и казуарами, а мальчики — за птицами и лесными крысами. Один из мальчиков попал стрелой в кенгуру, но не убил его, и кенгуру с торчащей из него стрелой поскакал прочь. Тогда выстрелил из лука другой мальчик, его стрела попала кенгуру в шею, и кенгуру упал мертвый. Первый мальчик закричал:

— Зачем ты тоже выстрелил в кенгуру? Этот кенгуру мой!

— Нет, — ответил другой мальчик, — он мой, ведь убил его я! Он разделал кенгуру, изжарил мясо и угостил друзей, но мальчика, который выстрелил в кенгуру первым, не угостил. Тому стало обидно, и он взял острый бамбуковый наконечник, насадил его на одну из своих маленьких стрел и выстрелил в мальчика, который его обидел. Он попал тому в шею, и мальчик умер. Друзья убитого, увидев это, повскакали с мест, и началась драка. Между тем отцу убитого сказали о том, что его сына убили; он прибежал, и начали драться взрослые. Отец разжевал листья растения аухи, от которого появляется желание драться и убивать, выплюнул жвачку на людей и крикнул:

— Деритесь всегда!

Жители Масингары рассорились совсем и вскоре разошлись в разные стороны, кто в Ирупи, кто в Тати, кто в Джибару, кто в Саву, а часть осталась в Масингаре. Только недавно они перестали враждовать друг с другом, а до этого воевали все время.

6. Откуда в Бугамо, Кунини и Мавате появились люди

Однажды в Куру играл в траве самец кенгуру, и его семя пролилось на землю и стало сохнуть на солнце. Из семени вырос мальчик и появился росток гамоды. Самец кенгуру убежал, но пришла самка кенгуру и стала кормить ребенка своим молоком. Покормив его, она ушла, а потом пришла снова. Так она стала кормить мальчика, но приходила к нему ненадолго — иначе кожа у него покрылась бы шерстью, как у животного. Мальчик спал на траве, по ней катался, тело его все время терлось о землю, и потому волосы на нем не выросли.

Однажды кенгуру дала ему грызть кусок очень твердого дерева, и кусок этот превратился у него во рту в зубы. Еще кенгуру принесла лишайник, который вырастает на стволах деревьев после дождя, и сделала из него мальчику уши. Глаза его вначале были закрыты, но кенгуру потерла их, и они открылись.

Чтобы научить мальчика ходить, кенгуру отпрыгивала от него на несколько шагов, а потом звала:

— Джово гиеи! — Прыгай, иди сюда!

И она стала его звать Джаваги. Сначала мальчик прыгал двумя ногами, как кенгуру, но потом научился ходить как человек.

Однажды ночью кенгуру пришла к мальчику во сне и объяснила, зачем нужно растение гамода. Она сказала:

— Ухаживай за ним хорошо. Когда будешь сажать таро или какие-нибудь другие овощи, отрежь от гамоды кусочек и зарой там же, где посадишь овощи — тогда они будут хорошо расти. Еще, для этого же, жуй листья гамоды, а разжевав, выплевывай на посадки. Вечерами пей настойку гамоды, а утром выходи и мочись на огород.

В другую ночь кенгуру научила мальчика, как сделать лук и стрелы. Каменного топора у него не было, но она научила Джаваги, как отпилить от дерева толстую ветку для лука. Она сказала, что для этого нужно сплести из молодого бамбука веревку. Тетиву, сказала она ему, нужно сделать из длинного куска ротанга, а к стрелам привязать наконечники из острых пальмовых щепок.

Когда Джаваги отпиливал своей бамбуковой веревкой ветку для лука, дерево вспыхнуло. Мальчик очень испугался, но ночью кенгуру снова пришла к нему и сказала:

— Это огонь — хорошо, что теперь он у тебя будет. Ты по бойся его, готовь на нем пищу — сырую лучше не есть.

Наконец лук и стрелы были готовы. Мальчик пошел и застрелил в кустарнике чернохвостую крысу, а ночью снова увидел кенгуру. Кенгуру похвалила его и сказала:

— Все, что водится в лесу, твое. Можешь стрелять и есть все, что бегает, и можешь подстреливать также змей, игуан и птиц.

Однажды Джаваги подстрелил кенгуру, отнес домой и изжарил. Он не подумал, что убил отца или мать — тех, благодаря кому появился на свет. Съев немного мяса, он упал мертвым, и его дух улетел и стал блуждать по земле. В отверстиях мертвого тела Джаваги завелись черви.

Но потом пришел какой-то самец кенгуру, плюнул на мальчика разжеванными листьями одного дерева, и Джаваги ожил. Кенгуру отрезал у себя кусочек хвоста, дал мальчику и сказал:

— Теперь, если тебе надо будет подкрасться незаметно к кому-нибудь, чтобы убить, ты сможешь, когда захочешь, стать кенгуру.

И еще кенгуру дал ему средства, благодаря которым можно становиться змеей, кабаном и ястребом, и научил Джаваги многим способам убивать врагов.

Мальчик понял, что есть мясо кенгуру нельзя, и сказал себе: «Ведь кенгуру мой отец, благодаря ему я появился на свет, а я ел его мясо! Если бы не ел, я бы не умер. Больше я его есть не буду».

С тех пор мужчины — жители леса не едят мяса кенгуру, хотя их женщины его едят. Только иногда, во время колдовства, мужчина съедает немного мяса кенгуру вместе с мясом человека, и от этого он словно теряет разум и рвется убивать.

Джаваги стал бродить по лесу и стрелять змей, чернохвостых крыс, казуаров и кабанов. Жилья у него не было, он ночевал где придется. Когда темнело, он разжигал костер, жарил на нем дичь, убитую за день, а потом ложился спать на траве — прямо там, где его застигала ночь. Так он ходил и давал названия разным местам, потому что в них еще никто не жил и названий у них до этого не было. Нгамуара, Бинаменеа, Джибу, Бодуго, Маги, Сава, Гама, Ворупи, Диримо, Кунини — все эти места назвал так Джаваги.

В Бугамо, в дупле дерева новаи, жили женщина с девочкой — они появились из червей, которые завелись в гниющем плоде этого дерева. Какие-то насекомые отложили в спелый плод яйца, из яиц вывелись черви, почти у всех у них начали расти крылья, и эти черви стали мухами; но у двух червей выросли руки, ноги и голова, и они превратились в женщину и девочку.

Женщина с девочкой, поселившиеся в дупле дерева новаи, кормились чем придется, потому что огорода у них не было. Обе они ходили нагие.

Однажды Джаваги проходил около этого дерева и увидел их следы. «Следы разные, — подумал он, — одни большие, другие совсем маленькие! Когда же здесь проходили, вчера или сегодня? Нет, земля уже сухая — наверно, проходили вчера, пришли, а потом пошли назад».

Джаваги пошел по этим следам — ему захотелось узнать, куда они его приведут. Женщина с девочкой, сидевшие в это время в дупле, услышали его шаги, и женщина сказала:

— Тише, кто-то идет — может, это кабан или ягуар. Джаваги, уже потерявший след, услышал у себя за спиной голоса и удивился: «Что это такое? Может, насекомое стрекочет?» Женщина и девочка в дупле подумали: «Шагов больше не слышно — тот, кто шел, остановился; наверно, он шел по нашим следам».

Девочка шевельнулась, и Джаваги это услышал. «В дупле кто-то есть!» — подумал он и закричал:

— Эй, кто там, в дереве? Я пришел по вашим следам! Женщина с девочкой не ответили, и обе прикусили пальцы, чтобы не рассмеяться.

— Вылезайте, я хочу вас увидеть! — крикнул Джаваги.

Но они стеснялись вылезти, потому что были голые. Тогда Джаваги взял стрелу и тупым концом ее ткнул в глубину дупла. Конец уперся в твердое, и Джаваги подумал: «Это только дерево».

Он снова ткнул в глубину дупла, но на этот раз попал в женщину. «Там кто-то затаился», — подумал Джаваги. Голоса из дупла опять никто не подал, и тогда Джаваги пригрозил:

— Ну, кто там есть, берегитесь — сейчас я суну стрелу острым концом вперед и проткну вас насквозь!

Он ткнул, острие вонзилось в заднюю стенку дупла, и Джаваги подумал: «Опять попал в дерево». Он ткнул рядом и попал в девочку, но та удержалась и не вскрикнула, а женщина стерла с наконечника стрелы ее кровь. Джаваги понял, однако, что кого-то поранил, и сказал:

— Кто вы? Назовитесь!

— Нет, — ответила женщина, — назовись ты первый.

— Я Джаваги.

— Откуда ты?

— Я из Куру.

— Если ты из Куру и живешь не здесь, зачем ты сюда пришел?

— Я охотился на кабанов, казуаров, разных птиц, увидел следы и пошел по ним. Ты женщина?

— Да, я женщина.

— Как твое имя?

— Я Орле-вало.

— А что за ребенок с тобой, мальчик или девочка?

— Девочка, ее имя Морари, — сказала женщина. — Отойди немного, тогда мы вылезем.

Джаваги отошел в сторону, и женщина с девочкой, прикрывая свою наготу руками, вылезли из дупла. Он им сказал:

— Зачем вам жить в дупле? Человек должен жить под небом, должен видеть луну и звезды.

Приглядевшись получше к женщинам, Джаваги удивился: «Что это у них внизу живота? У меня другое». Он научил их делать из коры юбки и сказал:

— Когда вы их наденете, тогда я к вам и подойду, раз вы меня стесняетесь. А я вас совсем не стесняюсь и буду ходить голый.

Джаваги сделал три постели — для себя, женщины и девочки, а потом сделал над ними навес из пальмовых листьев. Спать он лег с Орле-вало.

Они стали жить вместе. Джаваги охотился на кабанов и казуаров, а женщина и девочка расчистили землю под огород. Орле-вало забеременела и, когда пришло ее время, ушла в заросли и родила там мальчика. Они назвали его Бадуаме.

Когда Орлевало отняла сына от груди, они с Джаваги сказали девочке:

— Оставайся здесь и заботься о мальчике. Мы уйдем в Куру, а вы будете жить здесь, в Бугамо.

Они ушли вдвоем в Куру и там поселились, а Морари и Бадуаме остались в Бугамо.

На другом берегу реки Бинатури, в Кунини, в это время жило уже много людей. Они тоже выросли из червей в плоде того же дерева новаи, только их плод упал в воду, и течением реки его выбросило на другой берег.

Как-то раз Морари шла вдоль берега и услышала голоса жителей Кунини на другом берегу. «Что это, гуси кричат на болоте или за устьем реки шумит море? — подумала она.— Нет, это разговаривают люди на другом берегу!» И она закричала:

— Эй, кто это там, люди или птицы?

А потом, увидев, что это люди, закричала им:

— Где вы живете?

— Здесь, в Кунини! — ответили ей люди с другого берега.

— А я здесь, в Бугамо! — прокричала им девочка. Жители Кунини взобрались на дерево, нависшее над водой, подтянули к нему за ветку дерево с той стороны, где стояла Морари, и связали верхушки.

— Вот вам дорога, идите к нам! — стали звать они Морари и Бадуаме.

Те перешли на другой берег и остались там жить. У потомков Морари и Бадуаме до сих пор огороды в Бугамо — на том берегу, откуда пришли эти двое. Люди Кунини всегда ходили к морю и ловили там рыбу и крабов — тропа, по которой они туда ходили, до сих пор называется Кунини-габо. Но потом, после великого мора, когда умерло очень много людей, те, кто остался в живых, переселились на морской берег совсем. Там они и живут теперь в селении, которое называется Помогури.

Как-то раз, когда Бадуаме был еще маленьким мальчиком, мужчины Кунини отправились на охоту. Когда они вернулись, сестра Бадуаме, Морари, сказала другой женщине:

— Бадуаме тоже убил кабана. Но женщина ей сказала:

— Ты говоришь неправду, Морари, Бадуаме слишком мал, он не мог убить кабана.

Когда добычу стали делить, Морари и Бадуаме не дали ни кусочка, потому что жители Кунини их невзлюбили. То же повторилось и на другой день: мужчины пришли с охоты, Морари снова сказала женщине, что Бадуаме убил кабана, но никто не дал им ни кусочка. Тогда Морари принесла с огорода корень, который называется аухи, поварила его немножко и полусырым дала Бадуаме:

— На, ешь — твой отец говорил, что тебе нужно это съесть. Бадуаме съел аухи и после этого словно потерял рассудок, потому что те, кто поест этого корня, становятся злыми и хотят убивать; поэтому его дают и собакам, чтобы они лучше загоняли дичь на охоте.

На другое утро Бадуаме взял лук и стрелы и отправился на охоту. Едва отойдя от дома для мужчин, он подстрелил казуара, а потом, подряд дикую свинью, игуану и много другой дичи. Остальные охотники вернулись в этот раз с пустыми руками, им не удалось подстрелить никого, зато Бадуаме повезло, как не везло еще ни одному охотнику. Услышав, как он поет охотничью песню, Морари очень обрадовалась — ведь это она дала ему корень аухи; но хотя все вокруг удивлялись и восхищались Бадуаме, она никому не сказала, что таким охотником он стал благодаря ей. Дичи он убил столько, что люди не смогли всю ее перенести в селение. Это мясо Бадуаме разделил среди односельчан. Ни об одном человеке в селении не говорили теперь с таким уважением, как о нем.

В следующий раз Бадуаме набил столько же дичи, сколько в первый. Слава о нем распространилась далеко вокруг — добычу из леса приносил только он один. Морари сказала односельчанам:

— Раньше вы стыдили меня, а теперь стыдно должно быть вам. Раньше вы не давали нам с братом мяса, а сами теперь едите добытое Бадуаме. Мы поступаем лучше, чем поступали вы.

Однажды, когда люди собрались на охоту, Бадуаме притворился больным и не пошел в лес.

— Что с тобой, Бадуаме? — спросила Морари.

— Я не могу сегодня пойти, — сказал он, — мне что-то холодно, хочется посидеть у огня.

Но когда охотники ушли в лес, Бадуаме поднялся, раскрасил себя черной краской, взял лук и стрелы и застрелил одного из детей, купавшихся в реке Бинатури. От корня аухи, который ему дала Морари, разум у Бадуаме помутился, и теперь он мстил людям, прежде отказывавшим ему в еде. Он сказал сестре:

— Вытащи стрелу из тела ребенка и принеси ее мне.

И никто не посмел хотя бы упрекнуть Бадуаме. Он выпустил стрелу в другого ребенка, и тогда отцы и матери побежали со своими детьми прочь из селения. Даже свиней и собак, которых они оставили, Бадуаме всех поубивал.

Наутро Бадуаме увидел, что, кроме них с Морари, в селении никого не осталось, и пошел искать людей. Он побывал в Диримо, Воруупи, Коди, Саве, Маги и Гаме, но не встретил ни одного человека и вернулся. На другой день он снова притворился больным и остался дома, но, как только Морари ушла на огород, он раскрасил тело черной краской и снова отправился бродить по округе. Он пришел в Баду, и люди там, увидев его, стали спрашивать:

— Откуда ты?

— Я из Бугамо, мое имя Бадуаме. А вы кто?

— Мы жители Баду.

Бадуаме у них переночевал, утром пошел дальше и пришел в Оломе, и там его встретили так же хорошо, как в Баду. Потом он пошел в Джибару, и так же приветливо люди встретили его там. Жители Джибару стали уговаривать Бадуаме остаться с ними, и он согласился — остался у них и женился на одной женщине. Прошло время, и эта женщина родила ему мальчика, которого назвали Бидеду.

Однажды Бадуаме вспомнил родные места, ему стало грустно, и он заплакал.

— Отец, почему ты плачешь? — спросил Бидеду.

— Я грущу о своей родине, — ответил Бадуаме. — Ведь я родился не здесь, это твоя мать здесь родилась.

— Откуда же ты?

— Я из Куру. Тогда Бидеду сказал:

— Отец, ты оставайся в Джибару, а я пойду в Куру. Бидеду взял лук и стрелы и отправился в путь. Он прошел через Себе, Мирапу, Тати, Бугиа, Соморосе и в Гуруру решил переночевать. Проснувшись, он стал казуаром — обличье человека ему надоело — и уже в обличье казуара пошел дальше. По дороге он встретил этерари, и тот сказал:

— Бидеду, я твой друг, пойдем вместе.

Они пошли вместе и шли очень долго. Наконец этерари устал и сказал:

— Друг, дальше иди один — у меня слишком тяжелый хвост, идти так долго я не могу.

Они расстались, и дальше Бидеду пошел один. Он пришел в Идже и оттуда увидел Куру. Тогда он снова стал человеком, положил лук и стрелы на землю и сел отдохнуть под деревом капаро.

На острове Дару жил в то время народ хиаму. Хиаму били острогами дюгоней и съедали их, а кости выбрасывали. Какой-то ястреб подхватил одну из этих костей, полетел и опустился с ней на дерево, под которым в это время сидел Бидеду. Ястреб выронил кость, она стала падать, задевая ветки, и Бидеду воскликнул:

— Что это?

Ястреб крикнул ему: «С-се!», что на языке жителей леса значит «лови», и Бидеду поймал кость. Птица поднялась с дерева и полетела прочь, Бидеду посмотрел, куда она летит, и увидел, что она полетела к морю.

— Завтра и я пойду туда же, куда ты полетела сегодня, — сказал он. — Наверно, на берегу живут люди — они и убили того зверя, чью кость ты принес и выронил.

Бидеду переночевал под деревом капаро, а утром пошел туда, куда полетела птица. Он вышел к морю недалеко от устья реки Ориому и оттуда увидел остров Дару. «О, на этом острове дым от костра — значит, там живут люди, — подумал он. — Там-то ястреб и подобрал кость».

Предки нынешних жителей Маваты жили тогда в толстом стебле вьющегося растения бухере-апоапо. Бидеду прошел мимо этого растения — он не знал, что в нем живут люди. Но когда Бидеду отошел от него немного, он услышал позади голоса. Бидеду остановился, а потом повернул назад. Он подумал: «Наверно, внутри этого стебля люди». Своим костяным ножом, которым вскрывал кокосы, Бидеду вспорол стебель, и из него вышли мужчины, женщины и дети. Бидеду набрал в рот воды, сбрызгал ею людей и сказал:

— Жить в стебле плохо, для вас лучше будет выйти из него и жить, как я: ходить везде, чувствовать ветер, видеть луну и звезды. А в стеблях пусть живут крысы и змеи.

Эти люди захотели накормить Бидеду, и один из них принес ему земли и сказал:

— Вот тебе саго.

Другой дал ему каких-то маленьких горьких плодов и сказал:

— Вот тебе бананы.

Третий дал ему плодов ниповой пальмы, которые люди не едят, и сказал:

— Вот тебе кокосы.

Огня у них не было, они все ели сырым, и изо рта у них плохо пахло. Бидеду увидел, что едят эти люди, и сказал им:

— Я пойду в Куру, а завтра вернусь сюда.

Он пошел в Куру и набрал там разных плодов и овощей — кокосов, бананов, гамоды, табака и многого другого. Еще он взял с собой из Куру тлеющую головню. Вернувшись к людям, которые вышли из стебля растения бухере-апоапо, Бидеду сказал:

— Я дам вам хорошую еду, какой у вас нет.

И он научил их сажать и есть кокосы, саго, таро и другие растения и назвал им все плоды и овощи, которые принес. Бидеду также дал им огонь и сказал:

- Раньше вы сушили еду на солнце, а теперь, на огне, сможете готовить ее по-настоящему.

Бидеду остался с ними жить и научил их строить жилища и возделывать землю. Люди, вышедшие из стебля бухере-апо-апо, были этому очень рады. Селение, которое они построили, стало называться Мавата.

7. Как появился остров Парама

Прежде жители Парамы жили в селении Вираро, в Дуди. Тогда острова Парама еще не было, а была только песчаная отмель. Время от времени вода покрывала ее совсем, и селились па ней одни птицы.

Жителей Вираро донимали москиты, и люди не знали, как им от них избавиться. В Вираро жил один человек с острова Кивай, которого звали Ковиноро, и однажды Ковиноро сказал:

— Вон из той отмели я сделаю остров, на нем вырастут кусты и деревья, и мы на него переселимся.

Люди не поверили ему и сказали:

— Нет, сделать остров из отмели ты не сможешь.

Но Ковиноро не стал их слушать, отправился на отмель и принялся за работу. Сначала он поймал каменную рыбу, а потом вырыл в песке яму, положил туда рыбу, набросал на нее травы и засыпал яму песком. Рядом с каменной рыбой он зарыл белую цаплю, а потом пожевал какой-то травы и какого-то плода, выплюнул жвачку на песок и сказал:

— Пусть здесь поднимется остров, и пусть он будет большой. Я вернусь домой, лягу спать, а когда утром встану, пусть я увижу здесь остров.

Он сел на лодку, вернулся в Вираро и сказал жителям:

— Ложитесь спать и не вставайте раньше меня.

Все легли и крепко заснули. Утром Ковиноро поднялся первым, посмотрел на отмель и увидел вместо нее большой остров. Он подумал: «Не буду будить людей, проснутся — увидят сами».

Наконец жители Вираро начали вставать, увидели остров и стали спрашивать друг у друга:

— Откуда он взялся?

Они разбудили тех, кто еще спал, и сказали им:

— Посмотрите: где была отмель, теперь остров!

— Поплывем туда все, — сказал Ковиноро, — и посмотрим, что там, на этом острове.

Люди сели на лодки и поплыли на остров. Он был большой, весь зеленый от травы и деревьев, и море не заливало его — его оберегали каменная рыба и белая цапля. Люди осмотрели весь остров и назвали его Парама, и каждый выбрал себе место для хижины. Разные части острова они назвали по-разному — Бугидо, Тетебе и Ауо Моуро.

После этого люди вернулись в Вираро и сказали:

— Мы проспим здесь ночь, а завтра все уплывем на остров и построим себе там хижины.

Утром они собрали свое имущество и поплыли на Параму. Одни построили себе хижины в Бугидо, другие в Тетебе, третьи в Ауо Моуро.

Люди тогда еще не знали, что такое на самом деле дюгонь. Однажды, когда мужчины уплыли ловить рыбу, женщины в селении увидели в море около берега дюгоня, очень испугались и бросились бежать кто куда. Они сказали мужчинам, когда те вернулись:

— В воде у берега долго плавал кто-то большой.

Но один из мужчин слышал о дюгонях и рассказал про них. Тогда люди сделали мостки и с них убили много дюгоней. Все были очень довольны и сказали:

— В этом новом месте, где мы теперь живем, много дюгоней, а на огородах все растет хорошо. Здесь нам лучше, чем в Вираро.

8. Как впервые встретились жители Старой Маваты и Гурахи

В давние времена жители Старой Маваты не знали о селении Гурахи, или Кататаи, а жители Гурахи не знали о Старой Мавате, хотя селения их были совсем недалеко одно от другого. Однажды старейшина Маваты, Агиваи, пошел стрелять птиц — ему нужны были перья, чтобы сделать из них украшения к празднику. Он увидел цаплю и выстрелил в нее стрелой с четырьмя остриями. Стрела вонзилась в цаплю, но ее не убила, и птица с застрявшей в ней стрелой улетела.

В это время женщина из Гурахи, которую звали Ээи, собирала неподалеку моллюсков. Она увидела цаплю и удивилась: «Ой, из нее торчит стрела с четырьмя остриями! Кто же в нее стрелял? Кто-нибудь, наверно, за нею гонится».

Цапля упала на землю около Ээи, и та подняла ее и положила к себе в корзину.

Агиваи видел, куда полетела птица, он побежал в ту сторону и вдруг увидел Ээи.

— Кто ты? — воскликнул он.

— Я Ээи, — ответила она.

— А я Агиваи. Ты откуда?

— Из Гурахи. А ты?

— Из Маваты.

Агиваи увидел мертвую птицу у нее в корзине и сказал:

— Дай мне мою цаплю, мне надо скорей вернуться в селение, у нас будет, праздник.

Но Ээи сказала:

— Не бери ее у меня и не уходи, останься со мной.

Они пошли вместе в Гурахи, и жители, увидев их, стали кричать:

— Ээи привела себе мужа!

— Да, это мой муж, — сказала Ээи. — Он из Маваты — это совсем близко, а мы не знали.

Односельчане Ээи расстелили циновки, чтобы Ээи и ее мужу было где сесть, а потом Ээи приготовила для всех еды. Люди наелись и сказали:

— Мы согласны, пусть Ээи завтра идет к мужу, в Мавату. Жители Гурахи убили свинью и дали с собой Ээи и Агиваи много мяса. Те пошли в Мавату, и, когда они пришли туда, жители Старой Маваты стали кричать:

— Смотрите, Агиваи привел жену! Агиваи сказал:

— Я гнался за цаплей и встретил эту женщину — оказывается, рядом с нами живут другие люди, совсем от нас близко.

Жители Старой Маваты закричали:

— Как, рядом с нами, совсем от нас близко? И говорят так же, как и мы? А какая эта женщина красивая!

Так впервые жители Старой Маваты встретились с жителями Гурахи, и с тех пор они дружат. Многие мужчины Маваты женились на женщинах Гурахи и платили за них выкуп, но женщины Старой Маваты уходить в Гурахи не хотели и потому выходить замуж за мужчин Гурахи отказывались.

9. Как жители Старой Маваты переселились в Новую

Когда-то люди Маваты и Туритури жили вместе в Старой Мавате, напротив острова Дару. Как-то раз один из их старейшин, Гамеа, сказал:

— Нас слишком много, давайте расселимся.

Люди его послушались, и часть жителей поселилась на одном берегу реки Нетури, недалеко от прежнего селения, а остальные — на другом. Первое место назвали Туритури, а второе, то, где поселились предки жителей нынешней Маваты — Кадава.

Однажды, когда жители Кадавы совершали церемонию таэра, к их селению подплыла лодка с острова Кивай. Люди на берегу закричали:

— Спустите паруса!

Они не хотели, чтобы лодка пристала — когда совершают церемонию таэра, нельзя, чтобы поблизости были люди из других селений, а то не станет еды и не будет удачи в охоте на дюгоней. Но люди с острова Кивай не расслышали, что им кричат с берега, и подплывали все ближе. Тогда один из жителей Кадавы сел в лодку и поплыл им навстречу, а когда подплыл, сказал:

— Спустите паруса, и пусть ваши женщины идут к нашим, а вы идите с нами.

Мужчины Кивай так и сделали, а потом местные жители им сказали:

— Не оставайтесь у нас надолго, лучше садитесь завтра со своими женами в лодку и уплывайте.

Когда церемония таэра кончилась, Гамеа сказал односельчанам:

— Завтра мы поплывем бить дюгоней.

На другой день они поплыли на рифы и поставили там мостки, с которых гарпунами бьют дюгоней, но ни одного дюгоня никому убить не удалось — оттого, что во время церемонии таэра в селение приплыли чужие люди.

Вернувшись домой, все пошли на огороды, но и там зрелых плодов и овощей больше не стало. Зато теперь появились тучи москитов и начали терзать людей днем и ночью — до этого никто в Кадаве их не видел.

Наконец Гамеа сказал жителям Кадавы и Туритури:

— Лучше нам переселиться куда-нибудь в другое место. Вы оставайтесь, а я поплыву искать место, куда бы нам переселиться. Если найду хорошее место, я позову вас туда, и вы приплывете тоже.

Гамеа поплыл и приплыл туда, где теперешняя Мавата — тогда там еще никто не жил. Когда Гамеа подплывал к этому месту, лодку увидели с берега трое яштелей леса из Масинга-ры — их звали Мартопа, Вадаи и Маркаи. Они влезли на поваленное дерево и стали смотреть, как отец Гамеа, который на лодке был рулевым, поворачивает ее к берегу. Гамеа увидел жителей леса и решил их убить. Дубинку, нож для отрезания голов и плетенку, в которой носят отрезанную голову, он привязал к ноге, чтобы жители леса, когда он пойдет вброд к берегу, не увидели, что у него с собой оружие. Но родственник, которого звали Кабаи, сказал Гамеа:

— Лучше ты оставь это в лодке — не надо их убивать, с ними надо подружиться, ведь ты приплыл искать место, где нам жить.

Гамеа послушался его и оставил все оружие в лодке. Жители леса подошли к нему, когда он вышел на берег, и спросили:

— Кто ты?

— Меня зовут Гамеа, я из Кадавы, — ответил Гамеа, — я ищу место, куда бы нам переселиться. Здесь земля хорошая? Если мы поселимся здесь, мы будем с вами дружить.

Он сделал из ветки дерева варакара браслет, надел его одному из жителей леса на правую руку и сказал:

— Пойдите к себе домой и скажите всем: «Приплыл Гамеа, он хочет с нами дружить». Пусть жители Масингары приходят, не боятся — покажите им этот знак и скажите: «Это сделал Гамеа».

Мартопа, Вадаи и Маркаи пошли в Масингару и, когда пришли туда, сказали своему старейшине, которого звали Сивагу:

— Приплыл Гамеа, вот его знак — он хочет с нами дружить. Надо отнести ему еды и построить для него дом.

Сивагу ничего не сказал, он испугался и подумал: «Гамеа сильный, он воевал со многими народами, убил много людей, он обманет нас и убьет».

Жители Масингары понесли Гамеа много таро, бананов, ямса и других плодов и овощей со своих огородов — есть и сажать. Но Сивагу к Гамеа не пошел, он решил: «Если Гамеа убьет людей Масингары, я убью его тоже». Посмотреть на Гамеа пришло очень много жителей леса — они слышали о нем давно, еще до того, как он приплыл. Они спросили его:

— Где ты хочешь построить дом?

— Здесь, — ответил Гамеа и показал им место недалеко от берега.

Жители Масингары начали строить для Гамеа большой дом и построили его за три дня, потому что строило очень много людей. Потом они расчистили большой участок и посадили для него огород. Гамеа стал жить в новом доме, но его родные поплыли в Старую Мавату — привезти оттуда односельчан. Они приплыли туда и сказали:

— Мы нашли хорошее место.

Сперва к Гамеа поплыли только Гегера и Коиваку. Когда Гамеа увидел их, он спросил:

— А где остальные? Гегера и Коиваку ответили:

— Они говорят, что приплывут потом.

— Нужно, чтобы приплыли поскорей, - сказал Гамеа. Прошло несколько дней, и Гамеа сказал Гегере и Коиваку:

— Плывите бить дюгоней, я хочу дать мяса жителям Масингары — ведь они наши друзья.

Гегера и Коиваку поплыли на рифы, убили двух дюгоней и принесли их Гамеа, и тот послал за жителями Масингары. Людей Масингары пришло очень много, и Гамеа сказал:

— Эти дюгони ваши — их убили мои односельчане, и я их вам дарю.

Жители Масингары разделали дюгоней, поделили мясо между собой и сказали:

— Это место навсегда ваше — вы дали нам двух дюгоней, и мы их съели. Земля эта будет ваша вся, до самой Масингары.

Тогда Гамеа сказал Гегере и Коиваку:

— Плывите к односельчанам и скажите всем, кто остался: «Собирайтесь и плывите, Гамеа сердится, он не хочет больше ждать».

Те так и сделали — передали односельчанам слова Гамеа, и жители Старой Маваты собрали все свои вещи, сложили в лодки и приготовились плыть. Когда они задумывались о том, что покидают Старую Мавату, они говорили:

— Жалко расставаться с Маватой, плохо, что Гамеа зовет нас.

Но Гамеа был старейшиной, и односельчане сделали так, как он сказал. Когда они приплыли на новое место, он показал каждому, где строить дом, а когда дома были построены, люди совершили церемонию таэра. После этого они отправились бить дюгоней и убили их очень много, а потом расчистили землю под огороды. Гамеа сказал:

— Мы будем здесь жить всегда, а воевать с соседями мы не будем. Сажайте большие огороды, бейте дюгоней, по никаких церемоний, кроме таэра, мы совершать не будем.

Они не хотели совершать церемонии, которые совершают перед войной.

Со временем к Новой Мавате вплотную подступил лес, и жители решили переселиться поближе к морскому берегу. Они выбрали место около устья реки Ганалаи, построили новые дома и стали там жить.

Жизнь в Мавате долгое время была очень хорошая, но, после того как великие люди умерли, все стало меняться к худшему, и люди тоже стали рождаться слабее и меньше ростом, чем их родители. Когда, в прежние времена, люди начинали говорить, голос их разносился так же далеко, как бой барабана, и воевать, бить дюгоней и возделывать землю они тоже умели куда лучше, чем нынешнее поколение, у которого и ума и сил гораздо меньше. Раньше людей в Мавате было столько, что они едва умещались на берегу, а теперь осталось совсем мало. Вот почему люди с грустью вспоминают о прежних временах.

Гамеа позвал на новое место и жителей Туритури — чтобы они приплыли тоже. Те подумали и решили его послушаться. Вместе со своими старейшинами Куки и Сабаби они сели на лодки и отправились в Новую Мавату. Но вскоре люди Маваты и Туритури разделились снова, между ними началась вражда, и потом они много воевали друг с другом.

Брат Гамеа, Сабаке, не приплыл со всеми, а остался в Старой Мавате. Ему не хотелось расставаться с теми, кто жил в лесу на берегу реки Ориому, в селениях Погоми и Дарагори. Это были сородичи людей Маваты — просто у них не было лодок, и потому они переселились с морского берега в лес.

Гамеа жалел брата, оставшегося в Старой Мавате, и однажды подумал: «Поплыву-ка я и привезу его сюда — нехорошо, когда человек живет один». Он поплыл туда и сказал брату:

— Плохо жить одному, поплывем со мной — я нашел такое же место, как Мавата, я так и назвал его.

Сабаке ответил:

— Такого места, как это, я не видел, зачем же мне уплывать? Ведь мне здесь хорошо.

Но Гамеа остался ночевать у брата и стал его уговаривать. Он говорил:

— Давай переночуем, а завтра поплывем в Новую Мавату — ту, которую я нашел.

Наконец он уговорил брата уплыть с ним. Сабаке поднялся еще до рассвета, вымазал себе лицо и тело глиной и запричитал:

— Я покидаю свой дом, свой огород, мою Мавату, где так красиво, такой чистый песок! Из света я ухожу в темноту!

Наконец братья сели в лодку и отплыли. Сабаке сидел на корме, свесив ноги в воду, и причитал:

— Никогда больше не увидеть мне такого места, как это! Гамеа ему сказал:

— Вот увидишь, в Новой Мавате так же хорошо, как в Старой, песок там такой же светлый и чистый.

Но Сабаке только повторял:

— Наверно, ты меня обманываешь — не хочешь, чтобы я горевал, и потому говоришь, что в новом месте хорошо.

Люди, переселяясь из Старой Маваты на новое место, не взяли с собой для посадки никаких плодов или овощей, и то, что выращивают теперь в Мавате — таро, бананы и остальное — привез с собой Сабаке. Когда братья вышли на берег, Гамеа сказал:

— Вот мой дом, давай жить в нем вместе.

Но Сабаке все еще обижался на него и ответил:

— Я не хочу жить в твоем доме, я пойду жить к брату матери.

И братья стали жить порознь.