Цветы для Анюты

Глава 28

Мы встретились снова примерно через неделю после того, как были улажены дела по продаже Юлиного автомобиля. Я и не ожидал такой встречи, хотя, скажу честно, желал. Желал увидеть ее снова. Уж и сам не знаю, что так зацепило меня в этой девушке. Она была совершенно обычной, хотя и очень симпатичной. Но этого мало, я ведь не знаю, какая она, что она за человек. Умная ли, глупая, спокойная или истеричка, добрая или же редкая стерва. Но она казалась мне милой, трогательной, местами даже наивной. Про таких говорят: «она хорошая». И я надеялся, что это так и есть. Хотя, какая мне разница? Не слишком уж ли я размечтался? Пожалуй, слишком.

Но, видимо, судьба решила дать мне еще один шанс. Хотя, я не должен доверять этой стерве после всего, что она со мной сделала. Ведь, когда-то она свела меня и с Виталием тоже.

В тот день, а точнее вечер, я, как обычно, возвращался домой — в свою пустую, одинокую квартиру. Я не слишком торопился, поэтому ехал небыстро, но, тем не менее, не успел притормозить, когда, не пойми откуда взявшись, прямиком под мои колеса ринулась собака. Мне не хотелось давить глупую псину, и я нажал на тормоза, но слишком поздно — животное с диким визгом, то ли отбежало, то ли отлетело в сторону. На его счастье, на дороге не было других машин, иначе пес был бы сбит уже другим водителем, и скорее всего, уже насмерть.

Я остановился, и вышел из машины. Собака, не знаю ее породы, уже доковыляла до обочины и бессильно упала на землю. Мне стало безумно жаль ее. Я подошел к ней. Она подняла голову, и, посмотрев на меня, заскулила, мол, посмотри, что ты наделал! Я совершенно не знал, чем ей помочь.

Наклонившись, я попытался поднять ее, но когда случайно надавил на, видимо больной бок, животное издало дикий, душераздирающий визг. Да-да — визг. Не преувеличиваю.

— Тише, — шепнул я псу, — я хочу помочь.

Пес будто понял меня — он приподнялся, и позволил мне взять его на руки. Он лишь тихо поскуливал от боли. Прохожие с любопытством и изумлением глядели на эту картину. Да, занятное зрелище. Но мне было плевать.

Дотащив пса до машины, я поместил небольшую его тушку в салон — на заднее сидение. Да, моя бедная девочка пропахнет теперь псиной. К тому же пес был грязный. Но что поделать?

Теперь же, когда я подобрал пса, оставалось решить, что мне с ним делать. Везти его в ветеринарную клинику было уже поздно, хотя я понятия не имел, какой график работы у ветеринарных клиник. Я решил отвезти его домой, а уже следующим утром решить, как с ним поступить.

Дома я попытался покормить его, но несчастное животное, так страдало, что, видимо, потеряло аппетит. Я маялся, не зная, как облегчить его боль.

— Только не вздумай откинуться! — говорил я ему, но бедный пес лишь смотрел на меня большими, полными страданий и боли, глазами. Я предлагал ему воду, но он отказывался даже от воды.

Всю ночь я не спал из-за страдальческих рыданий моего нового друга.

На следующий день я позвонил Славе и сообщил ему, что задержусь немного.

Мне стоило немалых трудов уговорить Чинчо запрыгнуть в машину. Настрадавшись, пес ни в какую не позволял мне даже на руки его взять. Я изрядно намучился, прежде чем мне удалось поместить его в машину.

А вот по приезду в клинику пришлось просить помощи санитаров — мой друг окончательно потерял ко мне доверие, и даже близко не подпускал к себе. Опасаясь быть покусанным, я не стал навязываться. Чинчо унесли, и я остался в коридоре ждать врача.

Какого же было мое удивление, когда я увидел Юлю, одетую в белый халат!

— Вы? — удивился я.

— Что у вас? — подражая мне, спросила она, а потом засмеялась, но снова задала вопрос: — А если серьезно, что вы здесь делаете?

— Пса привез. Несчастный попал под машину.

— Какой ужас! — воскликнула она. — Где он?

— Его уже унесли санитары.

— Хорошо. Подождите пока здесь, я осмотрю его, а потом выйду к вам. Ладно?

— Да-да. Нет проблем.

Я уселся на мягкий диван, стоявший в холле, и послушно стал ждать. И кажется, задремал.

— Сергей Александрович, — позвали меня откуда-то издалека. — Сергей!

— А? — я проснулся и тут же почувствовал стыд от того, что уснул. — Извините меня, пожалуйста. Чинчо всю ночь скулил, понимаете…

— Еще бы, — покачала головой Юля, — еще бы ему не скулить. У бедняжки сломана лапка — наверно, машина переехала ее колесом. Необходима операция. Мы постараемся сохранить лапу, но боюсь, что кости сильно раздроблены.

— Боже, — в ужасе простонал я.

— Не переживайте, мы постараемся спасти ее. Сделаем все, что возможно.

— Буду благодарен.

— Но есть еще проблемы. Необходим рентген — мы подозреваем повреждение ребер, возможно, это тоже перелом. Операция, обследование — все это будет стоить денег, — сочувствующе сказала Юлия.

— Деньги не проблема, — ответил я. — То есть, я хочу сказать, что готов заплатить столько, сколько потребуется.

— Какая скотина сотворила это, — горестно вздохнула Юля. — Чтоб ему пусто было! Колеса бы у него поснимали! Поделом!

— Эта я та скотина. Я сбил Чинчо, — признался я, ощущая и свою, и Юлину неловкость. Девушка сконфузилась, растерялась, но негодование, тем не менее, не ушло. — Нечаянно, — поспешил оправдаться я, так недобро она на меня смотрела. А может, мне просто невыносимо было ее осуждение.

— Вы молодец, что не бросили его, — мягко сказала мне она. — Любой другой не стал бы тратить свое время на какого-то бродячего пса. Ну, а деньги — тем более. Чинчо придется пока оставить здесь. Мы прооперируем его, и понаблюдаем немного. Обещаю, что постараюсь добиться для вас скидки.

— О, ну, что вы, — смутился я. — Спасибо.

— Пока не за что. Я позвоню, чтобы сообщить, как прошла операция.

— Хорошо. Буду ждать звонка, — сказал я, и не соврал. Я действительно ждал ее звонка.

— Тогда до свидания, — улыбнулась она, отступая и собираясь идти в кабинет.

— До встречи, Юля, — ответил я.

Она позвонила уже вечером этого же дня.

— Добрый вечер, Сергей, — сказала она в трубку. — Я не отвлекаю вас?

— Нет-нет! — поспешил я заверить ее. Мне хотелось дать ей понять, что я рад ее звонку. Всегда буду рад.

— Я звоню сказать, что мы прооперировали Чинчо. Он уже пришел в себя, правда пока еще отходит от наркоза, и очень слаб. Но держится молодцом, — она засмеялась, — очень мужественно терпит боль.

— Значит, я могу забрать его? — спросил я, а сам молил Юлю, чтобы она сказала «нет». Ведь, если я заберу Чинчо, то больше никогда ее не увижу.

— Боюсь, что нет, — с сожалением в голосе ответила она, и я чуть не расцеловал телефон. — Я понаблюдаю его пару дней. Не бойтесь, это не войдет в оплату — вы оплатите только операцию и кое-какие процедуры и лекарства.

— Да нет, я же не…

— Я все понимаю, — с улыбкой в голосе сказала Юля. — Ну, ладно, не буду отнимать ваше время.

Черт. Опять она за свое!

— Вы вовсе не отнимаете у меня время. Я рад вас слышать.

— До свидания, Сергей, — коротко ответила она, и я подумал, не обидел ли ее.

Больше она не звонила — ни на следующий день, ни после. Я ждал три дня, а затем решил сам съездить в клинику. В конце концов, нужно проведать Чинчо.

— Привет, дружище, — сказал я ему, входя в палату.

Мой пес поднял голову, и, узнав меня, несколько раз подал голос, то есть, попросту облаял меня. — Ну, прости меня, я же не хотел, — ответил я, и, подойдя, осторожно протянул руку. Чинчо слегка завилял хвостом, а потом принялся облизывать мою руку. Я засмеялся. — Я рад, что ты больше не дуешься. Значит, будем друзьями?

Чинчо снова гавкнул. Наверно, это означало «да».

— Ну, вот и славно, — сказал я, потрепав его мохнатую голову.

— Кто это у нас тут расшумелся?

Я обернулся. В палату вошла Юля. Она улыбалась, и было не похоже, что она недовольна прошлым разговором.

— Здравствуйте, Сергей, — первая поздоровалась она, так как я, будто столбняк подхватил — просто стоял, не в силах сказать ни слова. Правда, я все же удосужился вымолвить «здрасьте».

— Ну, вот, — обратилась она ко мне, — как видите, Чинчо еще не может ходить.

— Только хвостом виляет, — согласно кивнул я.

— Это хороший знак, кстати, — улыбнулась она, — значит, настроение у него уже хорошее, а это в свою очередь означает, что он идет на поправку. Вы, конечно, можете забрать его, но нужно следить, чтобы Чинчо оставался в спокойствии, понимаете? Мы даем ему успокоительное. Так что, лучше бы вам, конечно, оставить его еще.

— Просто мне так неудобно, — плохо скрывая неловкость, сказал я.

— Это вы оставьте. Ничего неудобного в этом нет. Это наша работа.

— Да? Ну, раз так…

— Да. А проведывать можете, когда хотите, это не запрещается, а даже приветствуется. Вон как Чинчо повеселел. Очень вам радуется. Правда, Чинчо?

Чинчо пуще прежнего завилял хвостом. Доктор явно нравилась ему.

Эх, Чинчо, не одному тебе.