Глава 14. Снова дома

Глава 14. Снова домаКогда они вышли из терема, перед ними предстала большая деревянная карта Эллириана, мастерски вырезанная из дуба и украшенная эльфийскими рунами и символами. Фауст, Лина и Игорь остановились, чтобы изучить её, пытаясь определить дальнейший путь.— Итак, — начал Фауст, прищурившись, чтобы лучше разглядеть вырезанные линии, — здесь находится замок Ройдера. Если двигаться на юг вдоль реки, мы сможем выйти на путь к Диким Землям.— Это, конечно, если нас по дороге не встретят какие-нибудь эльфы, — пробурчала Лина, кивая в сторону леса.В этот момент эльф, который ранее рубил дрова, проходил мимо, неся охапку свежесрубленных поленьев. Заметив людей, он остановился и бросил презрительный взгляд в их сторону.— Лорд Ройдар добрый, что пощадил вас, — сказал он. — А то стоило бы вас скормить оборотням.Лина сжала зубы и уже собиралась ответить грубостью, но, взяв себя в руки, холодно произнесла:— Следи за тем, чтобы тебя самого не съели.Эльф фыркнул и отвернулся, продолжив нести дрова внутрь.— Что за типы, — проворчала Лина, поворачиваясь к Фаусту и Игорю. — Думают, что они центр мира.— Пошли, — сказал Фауст, игнорируя эльфа. — Мы хотя бы теперь знаем, куда двигаться.Они направились на юг, следуя маршруту, запомненному по карте. Фауст заметил, что припасы на исходе.— Надо как-то продержаться до Диких Земель, — произнёс он, поглядывая на запасы. — Воды можно из снега натопить, но еды почти не осталось. А охотиться… Это не по моей части. Да и неизвестно, на кого здесь можно охотиться, и что будет охотиться на нас.— Согласен, — сказал Игорь, оглядываясь по сторонам. — Эти леса совсем не похожи на Ливонию или Агоран. Здесь, кажется, всё кишит опасностями.Лина добавила, кивая:— Да, чувствую себя здесь, как на острие клинка. Вроде всё спокойно, но стоит только на секунду отвлечься, как что-то или кто-то тут же нападёт.Они продолжили путь, осторожно шагая по лесу, и вскоре остановились, чтобы переночевать. Соорудив шалаш из веток, они улеглись, пытаясь найти хоть немного покоя в этом тревожном месте.Игорь взглянул на короля и, после минутного молчания, спросил с какой-то скрытой обидой:— Ваше величество, как же так вышло, что люди Агорана приняли узурпатора? И простолюдины, и дворяне, все как один, — он нахмурился. — Все нарушили свои клятвы.Фауст долго смотрел в огонь, прежде чем ответить:— Твой брат… он знал, что одним словом или силой трон ему не завоевать. Поэтому, когда он исчез на месяцы, все думали, что его нет в живых. А он отправился на Север, за Белую Стену, к землям ледяных великанов. Он собрал отряд, — Фауст прикрыл глаза, вспоминая рассказы, — и прошёл сквозь полярные холода, сражаясь с великанами. В конце концов он убил их короля и добыл утерянную веками реликвию — корону Ерласа Великого.Ревенант слушал, нахмурив брови, и с горечью в голосе ответил:— Вот как оно бывает… Клятва была нарушена из-за какой-то железяки.Фауст чуть усмехнулся, но его взгляд оставался серьёзным.— Эта корона — не просто железка. Она была символом великого правления Ерласа, основателя Первой Империи, его мудрости и силы. Её считали утерянной навсегда. Если бы мои предки нашли её раньше, этой проблемы бы не было. Эдмунд вернул её и сразу стал легитимным претендентом. Лояльность оказалась недолговечной.На следующий день, продолжая движение на юг, они заметили странное явление. Впереди виднелась огромная куча снега, которая, казалось, двигалась самостоятельно.— Что это ещё такое? — шепотом спросила Лина, присев на корточки и наблюдая за странным движением.— Понятия не имею, но лучше затаиться, — ответил Фауст, прячась за деревом.Они осторожно наблюдали, как снежная масса медленно углубляется в лес. Это было что-то огромное и неизвестное, и никто не хотел рисковать, узнавая, что именно.— Может, это какое-то животное, замаскированное под снег? — предположил Игорь, оставаясь на месте.— Или снежный дух, — добавила Лина. — Лучше не выяснять.Когда странное существо наконец исчезло в лесу, они продолжили путь. Позже они наткнулись на заброшенную берлогу, которая казалась безопасным местом для ночлега. Устроившись внутри, они наслаждались временным убежищем от холода и снега.— Скоро мы достигнем Диких Земель, — сказал Фауст, разжигая небольшой костёр. — Нужно только перетерпеть ещё немного.На следующий день они продолжили путь и наконец достигли границы Диких Земель. Перед ними расстилалась туманная низина, где снега было меньше, а вокруг росли невысокие, скрюченные деревья.— Почти дома, — с облегчением произнесла Лина, глядя на знакомые пейзажи.Фауст кивнул, чувствуя, как тяжесть последних дней начинает спадать. Они почти достигли своей цели.В маленьком домике в Свободном Пристанище снова царила жизнь. Подрагивающий свет свечей отбрасывал мягкие тени на стены, и трое странников, вернувшихся после долгого пути, наслаждались уютом и теплом своего временного укрытия. Фауст, тяжело опершись на кресло, покачивал в руке кружку вина, погруженный в мысли. Лина, довольная, наливала себе и Игорю еще вина, а тот поудобнее устроился на груде сена в углу.— Игорь, мы можем спросить Кифа, чтобы найти более просторный дом. После всего, что ты пережил, ночевать на полу — это как-то… не по-королевски, в конце концов, — сказал Фауст, слегка хмурясь.Ревенант усмехнулся, опустив глаза.— Ваше величество, мне теперь все равно, где спать. После месяца в сырой могиле я, знаете ли, стал куда менее привередлив. Поверьте, ради меня не стоит затевать поиски нового жилища. Все, что мне нужно, — это служить вам и быть рядом.Фауст с пониманием кивнул. И все же ощущение бессилия медленно подтачивало его мысли. Он не спешил идти к Ярашу и отдавать череп. Зачем спешить, если его учитель скорее всего задумал силовой захват, который приведет к страху и недовольству людей? Многое изменилось в его понимании власти за время изгнания, и образ мага с нежитью, вторгающегося в его родные земли, казался менее убедительным, чем было бы легитимное возвращение с армией верных людей.Лина, прихлебывая вино, хитро посмотрела на него.— А что, ваше величество, неужели интереснее откладывать встречу с Ярашем? Или уже переменили планы? — она усмехнулась, вспоминая, как часто сама изменяла свои задумки.Фауст криво улыбнулся:— Я понял, что для королей спешка бывает даже опасна. Все нужно делать вовремя.Лина расхохоталась, вспомнив былые времена.— Ох, спешка и правда — враг всех нас. Вот я как-то пробралась в дом одного графа, чтобы украсть украшенную рубинами золотую чашу, а из-за того, что торопилась, забыла её прихватить. Пустой мешок домой принесла, едва не зарезали! — Она покачала головой, продолжая смеяться. — Честно, было обидно!Игорь, следя за разговором с любопытством, внезапно задал вопрос, который давно его мучил:— Но скажите, Лина, как это так получилось, что воровка стала рыцарем короля?Лина, хитро прищурившись, поглядела на него поверх кружки.— Жизнь, господин Игорь, штука удивительная и полна сюрпризов. Мы ведь не знаем, что будет с нами завтра, а уж тем более куда нас занесет судьба. Да, воровка. Но нашелся один упрямый маг, который решил, что я достойна большего. — Она одарила Фауста долгим взглядом, полным признательности и лукавства.Маг только усмехнулся и, подняв свою кружку, добавил:— Ну что ж, господа, выпьем за непредсказуемость судьбы и то, что она свела нас вместе — здесь, вдали от дома.Фауст улегся на мягкую подушку, пытаясь избавиться от гнетущих раздумий, и, закрыв глаза, погрузился в беспокойный сон. Когда он снова открыл глаза, то увидел себя стоящим среди мраморных колонн в пространстве Безвременья. Светящиеся песочные часы возвышались рядом, а звезды вокруг сияли холодным, отстраненным светом. И, как по волшебству, прямо перед ним возникла Лунария, смеясь своим легким, мелодичным смехом. Ее белая туника слегка колыхалась, будто на невидимом ветру.— Ну что, дорогой некромант, так и не решился на изучение хрономантии? — она взглянула на него с насмешливым блеском в глазах. — Ты ведь знаешь, что в этом могла бы быть немалая польза для твоих амбиций.Фауст поклонился, но вместо приветствия произнес с хитрой улыбкой:— Здравствуй, Лунария. Или, вернее, принцесса Аллора? Так правильнее?Лунария сначала удивилась, и ее лицо слегка порозовело от смущения, но быстро приняло спокойное выражение.Она прищурилась и спросила:— Откуда ты узнал мое настоящее имя?— Случайная встреча с твоим братом Ройдаром, — ответил маг. — Он упомянул, что у них в семье есть близнецы Аллора и Аллар. А таких совпадений, согласись, не бывает. Близнецы-эльфы, маги, столь редки, что несложно сложить два плюс два.Эльфийка кивнула и улыбнулась, признавая его догадливость.— Ты прав, Ройдар довольно часто говорит больше, чем требуется. Но, Фауст, ты и так многое узнал обо мне и брате. Кроме того, кто наш отец… — она опустила взгляд, будто не желая погружаться в давние воспоминания.— Я все еще не понимаю, Лунария, зачем тебе и твоему брату помогать миру, где люди когда-то разрушили вашу империю и изгнали вашего отца? — задумчиво спросил Фауст.Лунария вздохнула, и на ее лице на мгновение отразилась печаль.— Потому что мы, эльфы, смотрим на время иначе, чем люди. Мы живем дольше, видим больше, понимаем, что мир меняется. Человек может прожить всю жизнь, лелея мечту о мести, и умереть, так и не осуществив ее. Но для нас вечность — это реальность, мы привыкли думать на века вперед. Если бы мы держались за прошлое, как люди, наш род давно бы уже исчез.Фауст кивнул, раздумывая над ее словами, но затем все же заметил:— Ройдар не особо похож на того, кто думает о будущем мира или людей.Лунария улыбнулась, но на этот раз горько.— После того, как наш отец ушел, эльфы разделились на три условные фракции, — начала она, будто продолжая давно начатую историю. — Ройдар типичный представитель изоляционистов, он считает, что нам нужно замкнуться в своих землях, никуда не лезть и не вмешиваться в дела внешнего мира. Но есть и реваншисты, которые мечтают вернуть нашу былую мощь и уничтожить тех, кто отнял наш мир, и даже возвратить на трон Бессмертного Короля. Галвиэль, моя сестра, возглавляет их. А есть те, кто верит в будущее, кто хочет строить мир на основе новых знаний. Когда-то такими были и я, и мой брат Аллар. Но он помешался на идее прогресса и машин, отвергнув магию ради науки и механизмов.Фауст слушал, чувствуя, как странное прозрение пробуждается в его разуме.— Аллар, говоришь… Так ведь это и есть брат, о котором ты мне говорила раньше, да? Тот, что ушел, веря в прогресс и машины? — Он прищурился.Лунария выдержала его взгляд, словно зная, что ему открылась какая-то тайна. Но она только слегка улыбнулась и сказала:— Ну что, подумал насчет обучения? Или все еще не решился? Тебе, несомненно, пригодились бы навыки, которые открыли бы новый взгляд на жизнь… и на время.Фауст покачал головой, скрывая в глазах лукавый блеск:— Пожалуй, пока не могу дать ответа, Лунария. Обдумываю.В тот же миг мраморные колонны стали таять в воздухе, и Фауст почувствовал, как его тело тяжелеет. Он открыл глаза и увидел лучи утреннего света, пробивающиеся сквозь окошко его маленького домика.Утром они решили немного отвлечься от всех своих тяжких мыслей и отправились в "Пьяную Крысу". Это был как раз тот самый случай, когда трактир бурлил шумом и весельем, из окон доносился звон кружек, хохот, музыка и даже пьяное пение. Внутри было тесно, но в этой атмосфере веселого хаоса было уютно. Ультан, гном-изгнанник, сидел с кружкой в руке, рядом с ним обосновался крысолюд Рори, а у самого камина примостился слепой священник, которого под руку сопровождал мальчишка-помощник.Фауст подумал, что мальчик, как и все дети, рожденные в Диких Землях, никогда не знал ничего, кроме этого укромного мира. Для них королевства, города, настоящие армии и крепости, возможно, уже казались сказками. Он задумался: что же будет, когда те, кто родился и вырос здесь, станут доминировать? Придет ли день, когда они потребуют официального признания от внешних королевств?Эти мысли увели его далеко, но тут Фауста заметил Рори, который радостно закричал, потянувшись за кружкой:— Ну и кто это там с тобой, лысый, усатый воин? — прищурился крысолюд, разглядывая Игоря. — Вижу, мага пополнилась новая свита!Фауст иронично кивнул и начал отвечать, но тут Рори, усмехнувшись, сменил тему и продолжил:— Дикие Земли, друзья, это не просто благословенное место, это чудо! Празднуем Новый год трижды, как в королевствах, как у эльфов и как в Атоллии! Вот и не знаешь, что лучше — день, когда за окном снег, или когда вокруг листья падают, или весенний праздник, как на наших островах. — Его глаза сверкнули, и он добавил: — Чудесное место, в общем. Разве что мы, крысолюды, тут вынуждены ютиться. Легче было бы скрыться на островах, но что поделаешь!— Почему же, — переспросила Лина, — Атоллия вроде бы ваш родной край. Не удобнее ли укрываться там?— На островах, уважаемая, если ты не в ладах с капитанами, чернокнижниками или, не дай Святую Матерь, пиратским королем — либо беги, либо... — он быстро прочертил пальцем по шее и фыркнул, — единственный путь — в Дикие Земли. Можно, конечно, обосноваться на пустом острове, но это верная смерть. Туда-то и отправляют осужденных, это у нас как смертная казнь.Лина, уже немного подвыпившая, громко хохотнула.— Вот бы побывать там хоть раз. Интересное у вас место!Рори, наполняя кружку и смачно отпивая, перегнулся через стол, указывая на нее пальцем:— Дорогуша, атоллийской даме полезно сразу найти капитана в покровители. А то знаете ли, к незамужним дамам, не будь они крысолюдками или огрицами, могут проявить слишком большое внимание.Фауст, посмеиваясь, заметил Ультана, который, кажется, похвалялся кому-то за соседним столом. Подойдя ближе, маг услышал, как гном, сияя, рассказывал о предстоящем мандате от Совета ремесленников для него. Поприветствовав его, Фауст коротко пересказал свое последнее путешествие. Ультан посмотрел на него с хитрым прищуром, держа кружку поближе:— Да, маг, приключения это всегда дело сложное. Никогда не знаешь, как выйдешь из них — а порой и не выходишь вовсе!Фауст усмехнулся, но Ультан уже завел свою историю:— Слышал я про один клан гномов, который углублялся всё глубже под землю в поисках редких минералов и металлов. Они нашли озеро лавы. Воины уговорили инженеров найти способ отвести лаву, и когда это удалось, под ней открылся лаз вниз. Герои спустились туда с лучшим оружием и доспехами, но оттуда донёсся лишь ужасный крик — из глубин вылезло Древнее Подгорное Зло и убило всех, даже домашних животных!Фауст засмеялся, покачав головой:— Ультан, прости, но это чушь.Гном удивленно уставился на него, обиженно поджав губы.Маг улыбнулся и решил рассказать свою историю:— Знаешь, Ультан, мой предок, король Генрих I Ерласинг, однажды решил бурить шахту до предела, даже гномов приглашал на работу. Чем глубже под землю они спускались, тем тяжелее становилось дышать, голова болела, встречались участки со смертельно опасным газом, поднималась температура. После гибели нескольких строителей проект забросили, а шахту закрыли. Это задокументированный исторический факт. Так что, твои гномы, задумай такое, скорее всего, задохнулись бы или погибли от ядовитых газов, а не от неведомого подземного зла.Гном плюнул в сторону и раздраженно сказал:— Люди... всегда знаете, как испортить отличную историю!Фауст, оставив своих спутников за шумными столами, медленно прошёл к уголку, где сидел слепой священник со своим юным поводырем. Священник повернулся к нему, едва уловив звук шагов, и, приподняв голову, обратился к магу:— Как прошло испытание молодого короля? Совершил ли ты грех?Фауст, усмехнувшись от облегчения, присел рядом, чувствуя себя перед старым наставником, с которым можно не притворяться. Он рассказал, как, несмотря на трудности, сумел избежать пролития невинной крови. Его искусная маскировка под странствующего поэта и лукавство Лины, читавшей стихи и выдававшей их за его творчество, уберегли его от насилия.— Я поступил как монарх и рыцарь, — закончил он, сдержанно, но с гордостью.Священник покачал головой и произнёс с задумчивой мягкостью:— Монархи разные бывают. Полвека назад в Кастелланусе правила королева Мария Жестокая. Её воля не знала пощады к тем, кто мешал её замыслам, но государство при ней стало неприступным и сильным. Это был её выбор, её совесть. Главное, чтобы твоя была чиста, король, и чтобы любой твой выбор принадлежал тебе.Фауст, усмехнувшись, склонил голову в знак благодарности. Вместо этого он поделился тем, что тревожило его душу.— Не знаю, что будет дальше. Отнесу череп Ярашу — он добился своего. И пусть решает, что с ним делать. Когда я был в Агоране, стало ясно, что по мне никто не скучает. Эдмунд заботится о подданных и укрепляет королевство. Война принесла бы только хаос и, возможно, уничтожение моего наследия: астерианцы и барондийцы вспомнят о свободе, а Кастелланус и Каренделия вспомнят свои претензии. Если я объявлю новую войну, это будет крахом для всех, а быть королем руин я не хочу.Фауст помолчал, взгляд его был направлен в сторону танцующих и весёлых посетителей «Пьяной крысы».— Возможно, — продолжил он тихо, — мне придётся временно отложить свои претензии на трон. Эдмунд старше меня, и когда его не станет, я не знаю, что ждёт Агоран. А пока, может, и не стоит силой трогать то, что стремится жить в мире.Священник кивнул, соглашаясь.— Верь, что совесть твоя и выбор твой не бездействие, а сила.Фауст медленно шёл по тёмным, сырым улочкам Свободного Пристанища, уворачиваясь от торчащих веток и наступая на мерзкие лужи, в которых отражались блеклые огни немногочисленных фонарей. К нему внезапно подошла женщина в капюшоне. Она заглянула ему в лицо и, протягивая руку, прошептала:— Дай серебряный, милорд, и я предскажу тебе будущее.Фауст лишь усмехнулся и, едва взглянув на неё, ответил:— Будущего нет. Оно создаётся здесь и сейчас, каждый миг.Он размышлял о том, что последний правитель, при котором в Агоране царили мир и стабильность, правил почти двести лет назад — Северин I Ерласинг. При его наследнике, Фаусте I, начались бесконечные конфликты и разлады, а теперь, видимо, при нём, Фаусте II, династия Ерласингов завершит своё многовековое правление на троне Агорана.Фауст тяжело вздохнул, чувствуя, как его терзают противоречивые мысли. Но разве это так плохо? Драз говорил, что боится будущего и изменений, и этому страху были свои причины — возможно, его магия теряла бы значимость в новом, изменяющемся мире. А Аллар и Аллора, напротив, считали, что необходимо строить новый мир и двигаться вперёд, пусть их пути и разошлись из-за разных взглядов на будущее.Эти мысли о будущем были тяжёлыми для мага, но, если смотреть правде в глаза, он и сам видел, как мир стремительно меняется. Недавно появившиеся аркебузы и пушки, которые теперь нередко встречались на полях сражений, были изобретением тёмных гномов, но их с готовностью переняли и другие народы. Корабли людей, прежде боязливо прижимавшиеся к побережьям, теперь смело уходили на юг, открывая неизвестные земли."И что принесёт нам это будущее?" — подумал он. Благо или беда? Новые знания или новые угрозы? И к каким новым краям оно приведёт человечество?Так, погружённый в эти мысли, он подошёл к дому, не сдержав лёгкой улыбки при виде голема, который стоял на страже у входа, как и всегда. Маг в шутку хлопнул его по плечу и пробормотал:— Спокойной ночи, Лошадка, — и, устало вздохнув, направился внутрь, где за деньгами и победами скрывались долгие часы тревог и сомнений. Завтра предстояло посетить учителя — но сегодня можно было позволить себе немного забыть о тяжести грядущих решений.На следующее утро Фауст отправился один к Башне Ока, чтобы наконец завершить миссию, начатую уже много недель назад. Дорога к башне стала знакомой, и он почти не задумывался, куда ступает, пока вдруг не заметил зловещий столб, который когда-то внушил ему немалый страх и призвал демонических существ. Теперь он лежал на земле, а подвешенные на нём останки куда-то исчезли — вероятно, их утащили падальщики. Однако даже без этих страшных атрибутов столб оставался угрожающим символом прошлого могущества Драза.Поднявшись в лабораторию, Фауст застал Яраша за экспериментом с чем-то, напоминающим магическую жидкость, над которой корпел он и его ученик Эрай. Когда лич заметил некроманта, в его глазах, лишённых привычных человеческих эмоций, всё же вспыхнуло что-то, похожее на искру ликования. Яраш прервал опыт, велев Эраю оставить их, и тот бесшумно удалился.— Ну что же, как прошёл поход? Эти выскочки-рыцари получили своё? — с ожиданием спросил лич, пристально изучая Фауста.Некромант уселся напротив, устроившись в потрёпанное кресло, и, выдержав паузу, спокойно ответил:— Всё обошлось бескровно. Сэр Ясяр, старый паладин, просто вручил мне череп. Они поверили, что я был поэтом и всего лишь хочу сложить песнь о том времени.Фауст заметил, что Яраш замер в лёгком удивлении, хотя старался скрыть это под привычной маской спокойствия. Лич подался вперёд, не отрывая глаз от черепа, который, как понял Фауст, стал для него предметом большой ценности.— Значит, удалось вернуть артефакт без схватки? — переспросил Яраш, словно не веря услышанному.— Да. Кстати, — Фауст откинулся назад, словно безразлично, — сэр Ясяр упомянул, что Драз был в союзе с Марвиком. Думается, они замышляли что-то против Агорана, раз находились внутри королевства. Если бы всё дело касалось лишь исследований, они не стали бы привлекать столько внимания и могли бы просто устроиться где-нибудь в отдалённой крепости, как здесь, в этой башне.На этот раз Яраш позволил себе смутиться, хотя тут же постарался скрыть это лёгким смешком.— Да, Драз хотел использовать Марвика, но тот оказался неудобен в этом плане — слишком свободолюбив и… своенравен. Почти всё время он преследовал свои собственные цели, устраивая кровавые забавы, — лич замолчал, почти сразу заговорив тише. — Не беспокойся, Фауст. Я знал Марвика лично, мы находили общий язык. Он послужит нам так, как следует.Фауст нахмурился, всё ещё сомневаясь. Подавив напряжение, он протянул череп Ярашу, чувствуя некий внутренний протест. Получив трофей, лич мгновенно воспрянул, словно этот череп наполнил его давно угасшим чувством триумфа.— Отлично, — произнёс Яраш с радостью. — Завтра утром приходи в ритуальную комнату, в подвал. Всё будет готово, и мы станем свидетелями новой эры в истории!Король кивнул, сдерживая неохотное чувство, будто передал личу в руки нечто слишком могущественное. И пока он покидал башню, у него крепло ощущение, что этот ритуал станет не просто демонстрацией силы.

Загрузка...