Да здравствует король!

Глава 9. Путь в Ливонию

Глава 9. Путь в ЛивониюПрошло несколько дней, и Башня Ока вновь обрела жизнь. Яраш, устроившийся в бывших покоях Драза, восстанавливал силы и разбирался с делами, оставшимися от прежнего хозяина. Фауст часто навещал его, пытаясь выстроить план возвращения на трон.

Яраш сидел в массивном кресле, словно тронном, и мрачно рассказывал о своём плане:

— Фауст, даже если мы объединим все наши силы, их всё равно будет недостаточно, чтобы победить Агоран. Армия ополчения велика, их паладины хорошо обучены, а герцог, несмотря на свою жадность, умен и осторожен. Но у меня есть план, и, возможно, наш единственный шанс.

Фауст склонился вперёд, его глаза заблестели интересом:

— Что за план, учитель?

Яраш подался вперёд, его глаза мерцали загадочным светом:

— Есть один некромант, которого мы могли бы вернуть. Его звали... Марвик Бездушный. Лет пятьдесят назад он был одним из самых сильных магов смерти. Он мог вызывать жнецов, создавать могильщиков и контролировать нежить, как никто другой. Если бы он дожил до наших дней, он бы стал настоящим королём некромантов, но его постигла участь многих гениев — он был слишком самоуверенным и беспечным. Два лучших паладина Ливонии, сэр Ясяр и леди Алена, вышли на его след и безжалостно расправились с ним в лесу, словно он был обычным разбойником. Но если мы сумеем его вернуть...

Фауст поднял брови:

— Вернуть его к жизни? И надеяться, что он будет на нашей стороне?

Лич кивнул, словно идея была само собой разумеющейся:

— Он будет сильным союзником, но, вероятно, потребуется плата. Возможно, он потребует должность первого советника или даже захочет занять какую-то часть земель. Но мы можем договориться. В любом случае, его сила — ключ к победе.

Маг замер, задумавшись. Идея воскрешения могущественного и непредсказуемого некроманта прошлого его смущала. Он всё ещё хранил остатки благородства, свойственные его королевскому статусу, и мысль о том, чтобы вести армию нежити против своих же людей, теперь казалась ему сомнительной.

— Но как мы это сделаем? Как воскресить того, кто давно мёртв?

— Для этого нужен его череп, — пояснил Яраш, взяв со стола старую карту Ливонии и развернув её. — Его череп хранится в ордене Святого Луки, одном из самых сильных рыцарских орденов в Ливонии. Марвика убили как безумца и демонопоклонника, его кости были развеяны, а череп был забран в качестве реликвии, чтобы напоминать о победе над "злом". Этот череп — наш ключ. Если мы его достанем, я смогу провести ритуал и вернуть Марвика.

Фауст почувствовал, как холод пробежал по его спине.

— То есть, нам придётся пробраться в Ливонию и выкрасть череп прямо у монахов? У тех, кто верит в Святую Матерь и паладинов, что ведут бой с нечистью? — уточнил он.

— Именно, — подтвердил Яраш, его голос был бесстрастным, словно он обсуждал покупку вина, а не кражу святой реликвии.

Фауст вышел из Башни Ока, и его одолели тяжёлые мысли. Он, король Агорана, был воспитан в уважении к рыцарским традициям, защищая свой народ и честь династии. Он помнил балы и турниры, где храбрость и честь решали всё. А теперь он задумал идти на рискованный шаг — осквернить святыню и воскресить мертвеца, чтобы получить свою корону.

Он присоединился к Лине у костра, где уже дымилось мясо на вертеле. Она смотрела на него, прищурившись:

— И что, его величество принял новое задание? — язвительно поинтересовалась она.

Фауст вздохнул, чувствуя тяжесть на душе:

— Да, учитель хочет, чтобы мы достали череп Марвика Бездушного. Прямо из сердца Ливонии, из ордена Святого Луки.

— Ливония? — Лина удивлённо подняла брови. — Это далеко, но... это интересно. Это же моя родина. Если ты действительно намерен идти до конца, то это лишь одна из преград.

Фауст кивнул, подавляя в себе внутренние сомнения:

— Да, и, кажется, другого выбора у нас нет. Но что-то меня гложет... Зачем я это делаю? Что я хочу доказать? Если бы не мой учитель, я бы...

Лина протянула ему кружку вина:

— Пей, король. Ты хочешь вернуть своё наследие. Трон. Династию. Свою честь. А, может, и себя самого. Это твоя цель. Остальное не имеет значения.

Он принял кружку и сделал глубокий глоток, чувствуя, как тёплое вино разливается по его жилам. Он решил идти до конца. Да, он был некромантом, но всё ещё оставался королём.Сквозь густые тучи падал снег, устилая улицы Свободного Пристанища белым покрывалом. И Фауст, усталый и мучимый сомнениями, направился к самодельной церкви, укрытой среди покосившихся домиков, которую он уже посещал раньше. Он постучал в старую деревянную дверь, и, услышав, что его приглашают войти, осторожно переступил порог.

Внутри было холодно, как и снаружи, но царил покой. Слепой священник, в простой серой рясе, сидел за алтарем, выслушивая шепоты прихожан. Услышав шаги, он поднял лицо, и его слепые глаза, несмотря на свою незрячесть, обратились к Фаусту. Некромант резко упал на колени, едва достигнув алтаря.

— Ох, я грешен, отец! — сорвалось у него с губ.

Священник нахмурился, удивлённо поднимая руку к своей груди:

— Неужели сам король-некромант пришел сюда? — голос его звучал удивлённо. — Я запомнил твой голос.

Фауст, вздрогнув, поднял голову:

— Да, это я. Я пришёл покаяться.

Слепой священник протянул руку, и его пальцы мягко коснулись головы Фауста:

— Каждая душа заслуживает утешения и прощения, сын мой. Твоя не исключение.

— Я... — Фауст замялся. — Я ещё не нагрешил, но боюсь, что вот-вот сделаю это. Я не хочу враждовать с людьми Ливонии. Они всегда были союзниками Агорана. Я не хочу проливать их кровь. Моя война с герцогом Эдмундом, но не с ливонийцами.

— Святая Матерь дала нам свет свободы воли, когда зажгла огонь в наших душах, сын мой, — мягко проговорил священник, продолжая гладить его по голове. — Если ты не хочешь грешить, то не делай этого. Ты можешь следовать своей совести.

Фауст закрыл глаза, почувствовав, как тревога утихает в глубине его разума:

— Но я боюсь... боюсь сделать выбор, за который потом буду корить себя до конца дней. Сражаться с чудовищами и мерзавцами — одно. Но убивать тех, кто не сделал мне ничего плохого, лишь потому что они стоят на пути моих целей — это совсем другое.

Слепой священник усмехнулся, словно видя в этом глубоком мраке нечто, что он уже знал:

— Слушай своё сердце, дитя моё. Если оно чисто, поступай по совести. Прости других, прости себя. Даже в тени можно найти свет.

Фауст встал с колен и поблагодарил священника за беседу. Его сердце стало легче, но мысли ещё витали в тумане сомнений.

Выйдя наружу, он ощутил ледяное дыхание зимы. Снег, падающий с неба, окутывал его тёмный плащ, словно превращая некроманта в одинокую фигуру в бескрайнем белом мареве. Взгляд Фауста метнулся к горизонту, где тени мёртвых деревьев резали небосвод, как иссохшие кости. Он медленно шёл по заснеженным улицам, размышляя о своём детстве.

Он вспоминал, как его отец рассказывал ему истории об отважных рыцарях-паладинах. О тех, кто боролся со злом и защищал слабых, о славных турнирах и доблестных подвигах. Тогда, ребёнком, он восхищался этими героями, грезил о ярких турнирах, видел себя на белом коне с сияющим мечом в руках. Но жизнь пошла по другому пути. Теперь он был некромантом, изгоем, которого боялись и презирали, но которому удалось сохранить что-то большее — честь и остатки совести.

Фауст остановился перед своим домом, глядя на заснеженный двор. Голем Лошадка стоял у крыльца, как вченый страж, покрытый белым инеем. Из-за окна, где горел тусклый свет свечи, выглядывала Лина, проверяя, не вернулся ли её повелитель.

"Нет," — решил он про себя, его взгляд становился твёрже, уверенность возвращалась к нему. — "Я не стану сражаться с рыцарями и не стану вредить простым людям. Пусть учитель посчитает меня слабым. Я сделаю всё, чтобы наш путь был скрытным и бескровным."

Он вошёл внутрь, отряхивая снег с плаща, и увидел Лину, которая приветливо ему улыбалась:

— Что с вами, ваше величество? Вы выглядели таким... расстроенным.

Фауст, вспомнив слова священника, ответил:

— Всё в порядке, Лина. У нас всё получится. Мы сделаем это правильно. Без лишней крови.Они сидели за деревянным столом, на котором Лина раскинула старую карту Ливонии и северных земель. Свет от единственной свечи играл тенями на её лице, когда она, прикусив губу, водила пальцем по извилистым тропам, обозначенным потёртыми чернилами. Снаружи свистел ветер, стуча снежинками в окна, словно торопя их принять решение.

Фауст, поглаживая свою недавно отросшую бороду, задумчиво смотрел на карту. С тех пор как он начал бриться ещё юношей, он всегда носил лицо гладким, но теперь суровая борода стала символом его изгнания и нового пути. Он чувствовал, что, каким-то образом, эта борода делает его мудрее, взрослее — даже если решение, которое ему предстоит принять, по-прежнему висит над ним тяжким грузом.

Лина прервала его мысли, засмеявшись, как девчонка, вспоминая прошлое:

— О, родная Ливония! Может, увижу своё Зелянкове, как давно я не была там...

Фауст, с интересом приподняв бровь, спросил:

— Это деревня, где ты родилась?

Её лицо вдруг помрачнело, будто она вновь оказалась среди покосившихся домов и запылённых дорог своего детства:

— Да. Только... Наверное, вся моя родня давно уехала. После того, как я убила своего мужа, они не захотели там оставаться. Стыд и позор... Но они всегда презирали меня. Думаю, уехали не из-за меня, а от себя самих.

Фауст вскинул голову, его взгляд стал суровым:

— Должен признать, я ожидал, что ты меня предашь, Лина. Уж больно хитрая ты и ловкая. Но ты всё ещё со мной, и я ценю это.

Она на мгновение замерла, её серые глаза засияли в свете свечи. Потом её лицо озарилось хитрой, лукавой улыбкой:

— Предательство — это инструмент. Его используют тогда, когда это выгодно. А что может быть лучше, чем служить настоящему королю? У меня больше нечего терять. Я теперь твой рыцарь, и моя клятва непоколебима.

Фауст откинулся на спинку деревянного стула и улыбнулся. Его лёгкая усмешка таила смесь горечи и уважения:

— В твоих словах есть смысл. Но всё же, Лина, как нам попасть в Ливонию? Нас могут узнать, нас ждут опасности. Путь на север закрыт. Только две дороги — через военные патрули Агорана или эльфийские княжества. И то, и другое — смертельная ловушка.

Лина опустила голову, но на её лице была улыбка. Она ткнула пальцем в карту, прямо на границе между Агораном и Ливонией, где были намечены несколько едва различимых троп:

— Есть третий путь. Мы можем попросить помощи у Демитрия. Он знает тайные тропы в Агоране, пути, которые обходят дозорные посты и военные патрули. Если он согласится помочь, то нас никто не заметит, и мы пересечём границу.

Фауст нахмурился, изучая отметки на карте:

— И что, если нас всё-таки узнают? Какие у нас шансы быть разоблачёнными в Ливонии?

Лина бросила на него озорной взгляд, её улыбка стала шире:

— Пока мы не столкнёмся лицом к лицу с знатью или высокопоставленными клириками, нас вряд ли узнают. Простые крестьяне и торговцы не помнят лиц изгнанников. Да и ты, мой король, изменился. Посмотри на себя — у тебя теперь борода, как у разбойника. Да и я уже не та, что была когда-то. Кто бы мог подумать, что я стану рыцарем смерти?

Фауст хмыкнул и поднялся, его тёмный плащ волной опустился на плечи:

— Если хочешь, я могу наколдовать тебе усы. Чтобы уж совсем не узнать могли.

Она шутливо ударила его по плечу, смущённо отмахиваясь:

— Хватит дразнить, король! Давай лучше соберёмся и отправимся на поиски Демитрия. Если он согласится, мы сможем отправиться на рассвете.

Фауст кивнул, его лицо снова стало серьёзным, но в глазах заиграла искра решимости. Они оба знали, что впереди их ждёт неизвестность, но они были готовы встретить её вместе. У этого путешествия была цель, а значит, была и надежда. На утро они уже осторожно продвигались через Лес Забвения, пропитанный мистическими тенями. Ведя своих лошадей за уздцы, Фауст и Лина вглядывались в каждую тень и шорох, понимая, что эти дикие тропы скрывают куда больше, чем просто зверей и деревья. Кони спотыкались на узких и извилистых путях, густые заросли мешали движению. Маг шепотом выругался, понимая, что путь будет длинным и трудным.Демитрий, ветеран выживания, шел впереди, едва ступая по земле. Лес был его стихией. Он мог почувствовать опасность раньше, чем та успевала проявить себя. Когда он повернулся к Фаусту с вопросом о цели их пути, маг заметил, что глаза егеря светились любопытством.

— Так что вам понадобилось в Ливонии? — спросил Демитрий.

Фауст решил не выдавать всех карт, ответив лишь:

— Есть одно срочное дело. Надеюсь, путь через Агоран будет безопасным.

Демитрий кивнул, но не смог удержаться от вопроса к Лине:

— Ты ведь из Ливонии, да? Что тебя сюда привело?

Лина лишь усмехнулась, её глаза блеснули воспоминаниями:

— Была я там... лет десять назад. Много воды с тех пор утекло.

Демитрий не стал больше спрашивать, но по его лицу было видно, что он задумался. Они продолжили свой путь через узкие, извилистые тропы. Верхом по таким местам было невозможно передвигаться, и Фаусту казалось, что это был бесконечный лес.

— Эти кони — проблема, — пробормотал егерь, когда они споткнулись на очередном крутом спуске. — Но понимаю, что вам без них никак.

Внезапно Демитрий поднял руку, подавая сигнал остановиться. Он пригнулся, скрывшись среди деревьев, и махнул рукой Фаусту и Лине, чтобы они оставались на месте. Затем тихо, как тень, он исчез в лесной чаще.

Фауст и Лина молча переглянулись. Некромант почувствовал холодок в животе: если они наткнутся на патруль агоранских егерей, это может поставить под угрозу всё их путешествие. Лина же, прищурив глаза, медленно провела рукой по эфесу своего меча, готовая к неожиданностям.

Через несколько минут Демитрий вернулся, его лицо было серьёзным и сосредоточенным.

— Там недавно была стоянка агоранских егерей. Угли ещё тлеют. Мы должны поспешить. Возможно, они ещё поблизости, — прошептал он.

Фауст сжал зубы. Ситуация была напряжённой. Они двинулись быстрее. Лес становился гуще, и чем дальше они шли, тем более странной становилась тишина. Даже ветер, казалось, избегал этот мрачный лес, оставляя лишь напряжённое молчание. Редкие птицы тихо наблюдали за ними с высоких ветвей.

— Если мы наткнёмся на патруль, — тихо сказал Фауст, — придётся скрываться или сражаться. Но сражение поднимет шум и привлечёт внимание.

Лина согласно кивнула, её лицо было мрачным и сосредоточенным.

— Они всегда были отличными следопытами, — прошептал Демитрий, — но если мы будем двигаться быстро, то сможем их обойти.

С этими словами они ускорили шаг, чувствуя, как каждый вздох становится тяжелее. Фауст понимал, что их судьба сейчас висит на тонкой нити, и что любой неверный шаг может привести к столкновению, к которому они не готовы.Демитрий вывел их на узкую лесную дорожку, покрытую первым плотным снегом. Кроны деревьев вокруг были оголены, и серое зимнее небо тянулось высоко над ними, словно зловещий свод. Он сделал шаг назад, оглядел их и улыбнулся:

— Ну, господа, добро пожаловать в Агоран. Если по этой дороге двигаться, то выйдете к Новому Агорану. А дальше...

Фауст прервал его, подняв руку:

— Я отлично знаю дороги своего королевства. Спасибо за помощь, Демитрий. Дальше мы справимся сами.

— Как скажете, ваше величество, — Демитрий салютовал, повеселев, и исчез в лесной чаще, как будто его никогда и не было.

Фауст и Лина оседлали своих коней, и тронулись в путь по заснеженной дороге. Дорога к границе проходила через густые зимние леса, скованные снегом. Каждый шаг лошадей сопровождался скрипом, а дыхание путников облаками пара растворялось в холодном воздухе. Фауст, оглядываясь на тени деревьев, вспоминал старые легенды об этом крае: о блуждающих духах, о загадочных лесных созданиях и о проклятых рыцарях, которые якобы охраняют границы королевства.

— Когда-то этот путь был безопасным, — прошептал он себе под нос, — а теперь, после всего, что случилось, кто знает... ?

Лина, следовавшая рядом, пристально вглядывалась в белую пелену перед ними. Её лицо было сосредоточено, а рука не отпускала рукоять меча.

— Думаешь, нас узнают? — спросила она тихо.

Фауст сдержанно кивнул.

— Я сомневаюсь. Прошло уже два месяца с тех пор, как я бежал из столицы. Внешность изменилась, одежда другая. Но в любом случае... Будем осторожны.

По дороге им повстречался отряд рыцарей, высокие мужчины в тёплых плащах и стальных доспехах. Фауст инстинктивно наклонил голову и притворился простым путником, натянув капюшон ниже. Отряд рыцарей проехал мимо, не обратив на них особого внимания, лишь бросив пару равнодушных взглядов.

— Фуф, — выдохнула Лина, когда они остались далеко позади. — Могло быть хуже.

— Это ещё не конец пути, — мрачно заметил Фауст. — Но да, пока удача на нашей стороне.

Вскоре дорога пошла на подъем, и вдали они увидели контуры Нового Агорана, третьего по величине города королевства, расположенного на берегу огромного Лунного озера. Озеро тянулось до самого горизонта, замёрзшее и покрытое снежной коркой, как мифический зеркальный щит. Легенды гласили, что на его дне находится таинственный проход в другой мир, и свет Луны, отражающийся на воде, якобы открывал путь тем, кто ищет истины.

Фауст украдкой бросил взгляд на Лину, но та лишь пожала плечами:

— Заезжать в Новый Агоран — безумие, — сказала она уверенно. — Мы не знаем, какие слухи дошли до города. Возможно, твои враги всё ещё ищут тебя.

Фауст кивнул, соглашаясь.

— Тогда нам стоит найти какой-нибудь постоялый двор за пределами города. Не хочу лишний раз привлекать внимание.

— Согласна, — Лина оглянулась на пустынные поля, покрытые снегом. — Впереди должен быть трактир. Мы сможем заночевать и согреться, а кони отдохнут.

Они ехали медленно, окружённые тихим, почти волшебным зимним лесом. Морозный ветер холодил лицо, но Фаусту это не мешало. Ему казалось, что каждый новый шаг приближает его к какой-то неведомой истине, которую он, возможно, найдёт среди этих заснеженных троп.

Вскоре вдали показался свет — уютное пламя из окна придорожного трактира. Время перевести дух и подготовиться к новому дню.

Фауст и Лина наткнулись на придорожный постоялый двор с вывеской, на которой крупными буквами было написано "Старый Тополь". Они обменялись короткими взглядами и решили, что это место вполне подходит для ночлега.

Они зашли внутрь, отряхивая с одежды снег. Тёплый, уютный зал был заполнен путниками, которые наслаждались жареным мясом и крепким пивом. В углу небольшая труппа бродячих музыкантов исполняла задорные песни. Фауст потёр руки, чувствуя, как тепло быстро охватывает его замёрзшие пальцы, и опустился на деревянную лавку за одним из столов.

— Вот здесь мы точно сможем услышать свежие новости, — сказал он, склонившись к Лине и кивая на оживлённые разговоры вокруг.

— Да, это место явно популярно у путешественников, — согласилась Лина, усмехнувшись. — Но прежде всего... — она хитро прищурилась и встала со скамьи. — Мне нужно узнать, почему этот двор назвали "Старый Тополь", если рядом и следа тополя нет.

Она уверенно направилась к стойке, за которой стоял хозяин — грузный мужчина с пышными усами и добродушной улыбкой.

— Простите, уважаемый, — обратилась к нему Лина, наклонившись вперёд. — Почему ваше заведение называется "Старый Тополь", если тополя-то нет?

Хозяин заливисто рассмеялся, громко, как будто его спросили об этом в тысячный раз.

— Ах, это самый частый вопрос, который мне задают! Видите ли, — он наклонился вперёд, понижая голос, словно раскрывая великую тайну. — "Тополь" — это не дерево, а имя моего деда! Он основал этот постоялый двор, а я решил сохранить его память.

Лина с удивлением вскинула брови.

— Бывают же имена, — сказала она, возвращаясь к Фаусту и садясь за стол. — Так что, старый Тополь — это вовсе не дерево, а дедушка хозяина!

Фауст улыбнулся её находчивости, но их внимание привлекла беседа за соседним столом. Двое горожан оживлённо обсуждали последние новости из Агорана, потягивая глинтвейн и подкидывая в костёр дрова. Фауст насторожился и слегка подался вперёд, чтобы услышать лучше.

— Говорят, что новый король, Эдмунд I, открыл королевский банк, — говорил один из горожан с горячей увлечённостью. — Это должно помочь восстановить страну после гражданской войны!

— Надеюсь, что новая династия Черровис окажется мудрее прежней, — согласился его собеседник, поднимая кружку.

Фауст изобразил заинтересованность и спросил с деланным удивлением:

— Новый король, говорите? — Он покачал головой. — Я бродячий факир, был в эльфийском княжестве Силанар, поэтому совсем выпал из жизни. Когда это случилось?

Один из горожан посмотрел на него снисходительно, будто на невежественного провинциала:

— Месяц назад король Эдмунд Черровис взошел на трон. Долгих лет его правлению!

— Да здравствует династия Черровис! — подхватил второй, поднимая кружку.

Фауст кивнул и сдержал своё разочарование. Месяц назад, а он всё это время прятался в Диких Землях, как изгнанник.

— А что же случилось со старым королём? — внезапно спросила Лина, подливая масла в огонь.

Один из горожан повернулся к ней и с ухмылкой ответил:

— Старый король? Да что вы, мадам! Он оказался черным колдуном. Сел на метлу и улетел в неизвестном направлении. Никто его больше не видел!

Фауст не смог сдержаться и разразился громким, почти истерическим смехом, опираясь на стол, чтобы не упасть.

— Метлу, говорите?! — он держался за бока, смеясь до слёз. — Где вы видели колдуна на метле? Это ведьмы летают на метлах, а не колдуны!

Горожанин почесал затылок и смущённо кивнул:

— Да, да, может, и правда, — пробормотал он. — Может, не на метле, но улетел-то точно. Исчез куда-то, как ни бывало!

Фауст вздохнул, утирая слёзы с глаз.

— Да, бывает же, — сказал он, пытаясь успокоиться.

Лина усмехнулась и, наклонившись к Фаусту, тихо прошептала:

— Похоже, слухи о тебе приобрели забавные обороты.

Маг кивнул, всё ещё сдерживая улыбку.

— Возможно, я стану частью народных сказок, — прошептал он ей в ответ.

Музыканты перешли на более весёлую и задорную мелодию, и Лина, кажется, впервые за долгое время, искренне засмеялась, наблюдая за тем, как посетители трактира подпевают и топают ногами в такт. Фауст наблюдал за этим, чувствуя странное облегчение. В тени прошлого и будущих опасностей, этот момент, проведённый среди простых людей в тёплом зале, показался ему неожиданно уютным.

И всё же, с каждой минутой, он осознавал — скоро им снова придётся пуститься в путь, к неизвестным, возможно смертельно опасным, приключениям.Утро началось рано, в "Старом Тополе" было тихо, когда Фауст и Лина спустились в общий зал, чтобы позавтракать перед дорогой. Сквозь заледеневшие окна можно было увидеть, как медленно падают снежинки, покрывая землю свежим слоем снега. Огни в камине лизали полешки, а пара ранних путников согревала руки у огня, попивая горячий глинтвейн.

Лина ела кашу с кусочками сала, а Фауст потягивал горячий чай, когда к их столу подошёл пожилой мужчина с аккуратно уложенными седыми волосами и тяжёлой золотой цепью на груди — знак высокого дворянства. Он несколько мгновений разглядывал Лину, словно пытаясь вспомнить, где видел её раньше.

— Простите, молодая леди, — произнёс он вежливо, но с заметным любопытством в голосе. — Не кажется ли вам, что мы уже где-то встречались?

Лина, не дрогнув и не моргнув, ответила на ливонском:

— Добры дзень! Вы мабыць памыліліся, я вас не ведаю.

Мужчина замер, смущённо кивнул и отошёл, продолжая пристально смотреть на Лину, словно пытаясь разглядеть черты лица, которые ему казались знакомыми.

Как только он ушёл, Лина наклонилась к Фаусту и быстро прошептала:

— Это граф Феллервил из Кастеллануса. Я когда-то устроилась к нему горничной и... ну, обчистила его перед тем, как сбежать. — В её глазах блеснуло веселье.

Фауст тихо хмыкнул, наклонившись ближе:

— Похоже, твои приключения тянутся за тобой, как шлейф. Думаю, нам лучше не испытывать удачу и покинуть это место, пока ещё кто-нибудь тебя не узнал.

Лина кивнула, и они, закончив завтрак, поспешно отправились собираться в путь. Лёгкий снегопад усилился, добавляя к зимнему пейзажу ещё больше белого блеска, словно природа прятала их следы под пушистым покрывалом. Они мчались через заснеженные поля, следуя по извилистой дороге, ведущей вглубь Агорана.

По пути Фауст, всё ещё глядя на исчезающий вдали силуэт "Старого Тополя", задумчиво заговорил:

— Знаешь, Лина, похоже, мои подданные не особо скучают по старому королю. А этот "королевский банк" — какая-то полезная инновация, если верить этим разговорчикам. Я всегда считал Эдмунда посредственным претендентом на трон, а он, кажется, что-то полезное делает.

Лина бросила на него быстрый взгляд, поправляя шерстяной капюшон, чтобы снег не забивался под воротник:

— Пусть строит свои банки и мануфактуры, — сказала она решительно. — Это всё равно в конечном итоге будет твоим. А твой трон, рано или поздно, вернётся к тебе, когда мы с тобой справимся с этими недоумками.

Фауст кивнул, но чувствовал внутреннюю тревогу. Он проклинал себя за то, что так легко поддался убеждению Яраша, позволив себя втянуть в этот план, привыкнув снова играть роль ученика. Теперь его разум неотступно грызли сомнения: "Что если воскресить Марвика Бездушного будет ошибкой?"

Он бросил взгляд на снежный пейзаж вокруг, видя, как снег накрывает поля и редкие леса словно покровом тишины. Было слишком поздно отступать, но эта мысль не давала ему покоя.

— Скажи, Лина, — неожиданно спросил он, прерывая молчание, — тебе не кажется, что этот план... слишком рискованный? Какова вообще польза от этого Марвика? Почему Яраш так уверен, что он будет нам полезен?

Лина пожала плечами и покачала головой:

— Может, потому что Яраш, как и все маги, видит лишь возможности, а не последствия? — Она взглянула на него серьёзно. — Но у нас нет другого выбора. Ты сам дал обещание, и отказаться сейчас... — Она не закончила, но Фауст понимал её намёк.

— Я знаю, — вздохнул он. — Честно говоря, мне не хочется убивать рыцарей и невиновных людей. Марвик... он ведь может быть таким же врагом, как и союзником. А нашему плану нужен союзник, а не очередной безумец с жаждой мести.

Лина усмехнулась, поигрывая поводьями своей лошади:

— Мы уже перешли точку невозврата, мой король. Главное — не показывать сомнений. Как только мы вернём череп, всё станет проще. — Она посмотрела на него, и в её глазах читалась непоколебимая уверенность. — Мы справимся. Ты всегда находил выход из сложных ситуаций.

Фауст кивнул, но сомнения всё ещё оставалось где-то глубоко внутри. Вскоре они достигли очередного поворота, который увел их подальше от людских глаз и суеты королевства, в ещё более заснеженные и опасные земли.