Джинни
2000, Форт-Лодердейл (После казни)
Я сняла алмазные серьги с маленькой плюшевой гориллы и аккуратно положила их в карман своих джинсов. Я никогда не надену их, но может, когда-нибудь отдам их Мими. На это не требовалось немедленного решения.
Размышление о Мими напомнило мне о Перри — терапевте, с которым встречались мы с Томми. Мы знали, что должны были сказать Мими, что Томми не ее биологический отец, не говоря уже о том, чтобы открыть, кто он, в случае, если она захочет знать. Перри провел нас через это, и у нас наметились кое-какие успехи во время наших сеансов. Но в то время как часть меня чувствовала, что консультироваться с экспертом полезно, у меня все еще было сомнение относительно того, нужны ли нам чужие советы.
Прошло всего несколько недель, но Томми уже понемногу сближался с Мими, что, казалось, помогало. Когда она была помладше, они устраивали день отца и дочери второй вторник каждого месяца. Томми забирал Мими, они были только вдвоем, и делали то, что она хотела. Я должна отдать ему должное — он видел изнутри большее количество катков, кинотеатров и магазинов одежды для маленьких девочек, чем большинство отцов. И, разумеется, он всегда позволял ей выбрать для ужина ее любимый ресторан. Я полагаю, что Томми съел достаточно фаст-фуда в течение этих лет, чтобы ему хватило на целую жизнь.
Но несколько лет назад она начала находить предлоги, чтобы не ходить. Мы списали это на ужасный переходный возраст; непонятно, по какой причине — то ли ей внезапно стало неловко, что ее видели с отцом, то ли это было такое же отдаление, которое и я чувствовала от нее. Но какова бы ни была причина, это не имело значения теперь. Томми настаивал, чтобы они проводили время вместе, и мы были счастливы, что она соглашалась. Теперь, когда я спрашиваю его, как прошла их недавняя «встреча», он говорит мне, что они заново узнают друг друга. Он пытается построить доверительные отношения перед тем, что мы должны ей рассказать.
Я могла только молиться, чтобы они не разрушились, когда придет, наконец, время открыть правду.
Закрыв дверь в гостевой дом, я спустилась вниз по лестнице и заметила Картер возле главного дома, возившуюся со шлангом. Она выключила воду и приблизилась ко мне, ее улыбка растаяла, когда подруга подошла ближе и заметила изменение в моем настроении. Я шагнула к ней, твердая решимость в моих глазах была очевидна.
Избавив ее от преждевременных терзаний, я спокойно произнесла:
— Я позвоню в газету, чтобы дать объявление о продаже автомобилей и байков. Наверняка найдутся люди, которых это заинтересует. Если я не смогу встретить их, ты не возражаешь помочь мне?
— Конечно, я не возражаю, Джин. — Она рассеянно убрала волосы от лица и всмотрелась в меня. — Я здесь большую часть времени.
— Послушай, я думаю, что тебе пора начать использовать гостевой дом снова, — я кивнула в сторону домика. — Я знаю, что у тебя полно друзей-активистов, которые приходят и уходят, и иногда ты ограничиваешь число приглашенных, потому что не можешь разместить их всех. Ну и хорошо, не стесняйся теперь пользоваться гаражом и гостевым домом, ладно?
— Да, конечно. Классно. Спасибо за это, — ответила она тихо, и немного колеблясь, добавила: — Ты в порядке, Джин? То есть, Библия, письмо Делии, узнать, что он… Я полагаю, что это было тяжелое утро для тебя.
Я не ответила ей, когда мы впились взглядом друг в друга. Я посмотрела вниз, а когда поняла, что держу, сунула ей небольшую картонную коробку.
— И еще одно — мне нужна услуга. Ты можешь удостовериться, что это исчезнет с завтрашним мусором? Там нет ничего, в чем я нуждаюсь или чего хочу. Я заберу свою Библию в следующий раз, когда увижу тебя.
Не давая ей времени на ответ, я устремилась прямиком к своему автомобилю. Я уехала, не оглядываясь на Картер или мой старый дом, все время пытаясь убедить себя, что любые чувства, которые я, возможно, еще испытывала к Гриззу, были выброшены в мусор вместе с коробкой воспоминаний.
Я вернулась домой раньше, чем ожидалось, и не знала, что делать наедине с собой. Впервые за очень долгое время я чувствовала себя апатичной, без всякой цели. Возможно, это потому что я свернула большую часть своей работы, в то время как мы приводили наши жизни в порядок после казни Гризза. Хм. Казнь.
Я могла бы просмотреть несколько документов моих новых бухгалтерских клиентов. Даже если я была чем-то озабочена, за работой я целиком погружалась в проверку и перепроверку своих расчетов. Я любила работать с числами. Но не сегодня. Настроения не было.
Я могла бы поработать над своим уроком в воскресной школе. Подготовка к занятиям с детьми всегда приносила мне спокойствие и мир, особенно когда я была чем-то расстроена. Не то чтобы я была сейчас расстроена. Собираясь, я наметила больше времени, чем было необходимо, чтобы вычистить гараж и гостевой дом, и так как мне вообще не пришлось ничего делать, сейчас у меня образовалось чуть-чуть свободного времени. Вот и все.
Я прошлась по дому. Можно было бы позвонить Саре Джо, узнать, не хочет ли она заскочить на ланч, но что-то меня сдержало. За прошедшие несколько недель я несколько раз пыталась встретиться с Сарой Джо, но она была занята, устраивая свой переезд.
Я заменила наполнитель в кошачьем туалете, разгрузила посудомоечную машину, протерла холодильник и подмела внутренний дворик и кухню. Убирая щетку и совок, я бросила взгляд на часы на духовке и поняла, что даже время обеда еще не наступило. Я могла бы сделать сюрприз для Томми в его офисе и отвезти его пообедать. Или я могла бы удивить его чем-то еще. Чем-то действительно особенным. Да… вот именно.
Я поднялась наверх, чтобы быстро принять душ и переодеться, надеясь, что у него нет других планов. Разумеется, когда Томми меня увидит, он будет знать точно, что у меня на уме, и немедленно отменит любые планы, какие у него, возможно, были.
Меньше чем час спустя я заходила в двери «Архитектурного бюро Диллона и Дэвиса». Эйлин не было за своим столом, так что, она, должно быть, уже уехала на ланч. Хорошо. По крайней мере, я на это надеялась. Я видела автомобиль Томми на парковке, но дверь его кабинета была закрыта, поэтому я знала, что он мог быть там с клиентами. Я приблизилась к его двери, чтобы тихонько постучать и заглянуть внутрь, когда услышала позади длинный, низкий свист.
— Похоже, моему партнеру Тому сегодня повезет. Что ты здесь делаешь, Джин? И разве не жарковато для чулок и шпилек?
Я сразу узнала голос и улыбнулась, поворачиваясь, чтобы увидеть Алека Дэвиса, партнера Томми. Прежде чем я смогла ответить ему, телефон на столе Эйлин зазвонил, и Алек, потянувшись к нему, пробормотал:
— Прошу прощения.
Алек был хорошим парнем. Отличным парнем. Мы несколько лет дружили с Алеком и его женой, Паулиной. По правде говоря, я никогда не сближалась с Паулиной. Просто в ней было что-то немного странное, что я никогда не могла понять. Она была достаточно приятна, когда мы встречались на деловом ужине, однако всякий раз, когда мы пытались общаться за пределами работы, у нее была какая-нибудь отговорка. Часто Алек приезжал с двумя своими маленькими мальчишками на буксире на барбекю или на другое мероприятие, так как Паулина просила его об этом в последнюю минуту.
Я не раз задавалась вопросом, что же здесь не так. Внешне они казались идеальной парой. Алек был чрезвычайно красив, успешен, харизматичен, и, судя по всему, являлся отличным мужем и отцом. У него были светло-карие глаза, темно-каштановые волосы, которые были достаточно длинны, чтобы прикрыть заднюю часть воротника его рубашки, и заметная ямочка на левой щеке. Он был высоким, как Томми, и стройным, но не слишком худым. Я знала, что он был бегуном — не такой бегун, как я, а серьезный бегун. Еще он, должно быть, проводил немало времени, поднимая тяжести в спортзале. Это стало очевидно, когда я увидела его в первый раз на пляже. Меня поразили татуировки, разбегающиеся вверх и вниз по обеим рукам и покрывающие его грудь. Они не могли скрыть то, что у него был потрясающий брюшной пресс и весьма мускулистый бицепс. Я не ожидала увидеть такое под тем официальным костюмом, что он всегда носил. Я не пускала слюни по кому-то столь же красивому, как он с тех пор, как в первый раз увидела Энтони Бира много лет назад.
Паулина резко контрастировала с Алеком. У нее были темные карие глаза и светлые волосы. Сливочная кожа только подчеркивала глубокий шоколадный цвет ее глаз. Ее от природы вьющиеся волосы были коротко подстрижены, подчеркивая идеальный овал прекрасного лица. У нее было тело, которому позавидовало бы большинство женщин, особенно после рождения двух детей, и красивая, широкая, яркая улыбка, обрамленная естественными пухлыми губами. К сожалению, ее улыбка никогда, казалось, не касалась ее глаз.
Я присела на пустой стул возле стола Эйлин и вспомнила разговор из той первой семейной поездки на пляж. Я сидела на пляжном шезлонге одна, наблюдая, как Томми и Алек плещутся в воде с моим Джейсоном и двумя мальчишками Алека. Мими с нами не было. Паулина заметила подругу несколькими полотенцами ниже и пошла поздороваться. Алек оставил Томми в воде с тремя детьми и с улыбкой приблизился ко мне.
— Эти дети изматывают меня. Не знаю, где твой муж находит энергию. — Он потянулся за полотенцем и встал рядом со мной, вытираясь. Он искоса смотрел на Паулину, и мы видели, что та с подругой прогуливаются вниз по пляжу далеко от нас.
Плавки Алека были тяжёлыми от веса воды, и сползли ниже талии. Я начала отводить взгляд, когда заметила странные шрамы на его правом бедре. Он поймал мой взгляд и ответил на невысказанный вопрос.
— Пулевое ранение, — сказал он с легкостью.
Он, должно быть, прочитал выражение на моем лице, потому что быстро добавил:
— Не волнуйся. Я не ограбил банк и не оказался в центре перестрелки или чего-либо еще. Не могу претендовать даже на роль героя войны и ранения по службе. Нет. Когда мне было лет девять, мы с братом нашли дробовик дедушки в нашем в сарае. Повезло, что выстрелом мне не оторвало голову.
— Думаю, что это смотрелось нешуточно. — Я села и сняла свои солнцезащитные очки, чтобы посмотреть ближе. — Похоже на много небольших шрамов вокруг раны.
— Шрапнель от выстрела. — Он сушил полотенцем свои волосы. — Иногда ещё даёт о себе знать. Даже спустя много лет.
— Когда-то у меня был друг, который был ранен. Пуля задела его грудную клетку и оказалась в боку. Я помню, что он иногда упоминал, что это беспокоило его.
Я имела в виду случай, когда стреляли в Гризза. Мы жили в то время в мотеле, и он пришел домой с пулей в боку. Это было приблизительно за шесть месяцев до того, как он получил швы на голове от одного из подвесных кашпо, которые я развесила возле нашей двери. Да, я не понаслышке была знакома с серьезными ранениями и видела, как Гриззу неоднократно накладывали швы, хоть и не рассказала Алеку ничего из этого.
— Ничего необычного, — сказал Алек непринужденно, склоняясь над холодильником, чтобы взять напиток. — Я как-то спросил своего доктора, может ли это быть фантомной болью. Он объяснил мне, что более вероятно это нервы, которые были повреждены, и неправильно срослись. Врачи сделали все, что могли, чтобы восстановить их, но это не гарантия. Иногда они дают о себе знать и делают, что им вздумается. На самом деле, уже даже не больно, а больше похоже на то, что я знаю, что мне было там больно. Твой друг примерно так это описывал?
Я не ответила ему, спасенная остальной частью отряда, который пробился из воды и попросил полотенца.
Щелчок телефона, вернувшегося на свою базу, вывел меня из раздумий, и я встала. Смущенно одернула юбку, как будто если потяну, она сможет стать ближе к моим коленям. Я и не подумала о встрече с кем-то другим, кроме, разве что Эйлин в офисе Томми. Я знала, что мой ответ прозвучал глупо, но это было лучшее оправдание, которое я могла придумать:
— У меня встреча с новым клиентом. Подумала, что зайду, чтобы сначала увидеться с Томми… так как мой новый клиент недалеко отсюда, вот и все.
Я опустила голову, уставившись в пол. Я была худшей лгуньей на всем белом свете, и знала это, и очевидно, Алек тоже. По его глазам было понятно, что он точно знал причину, по которой я была там. Я была уверена, что стала красной как свекла.
Он покачал головой.
— Удачливый ублюдок уехал с Эйлин. У нее проблемы с машиной, и он предложил поехать вместе с ней в какую-то ремонтную мастерскую. Вот почему его машина все еще снаружи.
— О. Ладно, ну тогда я пойду. Ты можешь передать ему, что я приезжала? Я хотела отвезти его на обед перед моей встречей. — Конечно, я не упомянула, что прежде, чем отвезти своего мужа на обед, я собиралась запереть дверь его кабинета, закрыть эти его модные жалюзи и заняться с ним самым горячим сексом, который он когда-либо мог представить.
У меня пылали щеки, и я изо всех сил старалась говорить нормально, молясь про себя, чтобы мои плотские намерения не были так очевидны. Я понятия не имела, что со мной было не так. Просто у меня была острая необходимость обольстить Томми, жадная потребность почувствовать его в себе. За неимением лучшего или более красноречивого описания, я была там, чтобы затрахать его до изнеможения и затем отвезти его в ресторан, где хотела уговорить его быстренько пообедать, а затем провести час в мотеле, вместо того, чтобы вернуться к работе. Все это вполне можно было успеть как раз к тому времени, когда мне нужно будет быть дома, чтобы встретить Джейсона со школьного автобуса.
Алек стоял, засунув руки в карманы, и искоса поглядывал на меня с усмешкой.
— Я не замена, — он поднял руки, — но я буду более чем счастлив пообедать с прекрасной леди. То есть, если она окажет мне честь составить ей компанию.
Я улыбнулась и расслабилась. Это был Алек. Наш друг. Счастливо женатый отец двоих детей.
— Конечно. Я с удовольствием пообедаю с тобой. Спасибо за приглашение.
Он протянул мне руку.
— Но если он появится и увидит твою машину, ты не сможешь удивить его позже.
Я согласилась ехать и повела его к своему месту на парковке.
По предложению Алека мы оказались в Bella Roma's небольшом, но превосходном итальянском ресторане на океанском побережье со стороны шоссе A1A, находящемся немного севернее офиса.
— Нам не обязательно идти в такое роскошное место на обед, Алек. Серьезно. Я была бы так же счастлива в Denny's.
— Я пригласил тебя. И, кроме того, мы не можем допустить, чтобы ты такая разодетая никуда не сходила.
Я знала, что он поддразнивает меня из-за нарядного вида, и рассмеялась вместе с ним. Обед был по-дружески приятным, пока не стал серьезным.
Алек признался, что Паулина оставила его и мальчиков. В течение многих лет она была несчастна и принимала антидепрессанты.
— Я предполагаю, что она просто не могла найти свое счастливое место. — Его обычно жизнерадостное лицо было охвачено тоской. — Думаю, она искала его совсем не в том. Ты знаешь, что я имею в виду, Джин?
— Нет, — я нахмурилась. — Что значит «не в том» — таблетки?
— Она думала, что счастье можно купить. Новая машина, большой дом. Когда это не сделало ее счастливой, она подумала, что выходом станут дети. Но они только еще больше вогнали ее в депрессию и наделили чувством ответственности, которого она не хотела. Ты должна была почувствовать это, Джинни. Я видел тебя с твоими детьми. Они — твоя жизнь. Паулина считает наших детей ее концом.
— О, Алек, мне так жаль. Томми ничего не сказал мне. И я полагаю, что ты, наверное, знаешь, что у нас были кое-какие собственные проблемы.
Я смущенно отвела взгляд, не зная, сколько, если вообще рассказал, Томми Алеку.
— Не надо извиняться. Я ему много не рассказывал. Я знал, что вы двое занимаетесь своими проблемами, и не хотел обременять его.
— И где же она? Она приезжает, чтобы повидаться с мальчиками? У вас остались дружеские отношения?
Мне было интересно узнать об их ситуации, но также хотелось увести разговор от недавних проблем с Томми, мысленно пнув себя из-за того, что упомянула о них первая.
— Она «ищет себя», — его голос был обыденным, и он на мгновение отвлекся, когда вручил официантке свою кредитную карту.
— Значит, есть шанс, что она найдет себя или что-то еще, что она ищет, и тогда возвратится к тебе. Правильно? — Мне следовало быть осторожной, ступая сюда. Не так давно я оставила Томми, чтобы немного разобраться в себе самой. Мне вспомнился Библейский стих: Не судите, да не судимы будете.
Он опустил глаза.
— Я бы принял ее обратно, но она никогда не вернется. — Официантка вернулась, и он подписал чек.
Прежде чем я могла решить, вежливо ли будет спросить, почему, он ответил на мой вопрос:
— Она нашла себя со своим инструктором йоги.
Я была потрясена — был вовлечен другой мужчина. Признаюсь честно, я была удивлена. Я не могла представить, что Паулина нашла мужчину, который мог хотя бы немного приблизиться к тому, чтобы заменить Алека. По моему мнению, он, казалось, был воплощением всего, что женщина могла хотеть. Но я не жила в их браке и не имела никакого права строить догадки, тут же напомнила я себе.
— Ты знаком с ним? Знаешь его имя или еще что-нибудь?
— Да, я встречался с ним, — сказал Алек сухо. — Это — она, и ее зовут Шерри.
Я не знала, что сказать, потому промолчала. Точно знаю, что просто пялилась на Алека с открытым ртом.
А он тепло улыбнулся мне.
— Мы должны вернуться в офис, чтобы ты увиделась с Томом, а затем встретилась со своим клиентом.
Я посмотрела на часы и поняла, что мы обедали больше двух часов. Куда подевалось время?
— О, нет! У меня уже не осталось времени, чтобы увидеться с ним. Я должна идти, чтобы быть дома, когда Джейсон выйдет из школьного автобуса.
— Прости, Джинни. Я тоже не вспомнил о времени. Я надеюсь, это не скомпрометирует тебя перед тем клиентом, с которым ты должна была встретиться. — Он понимающе взглянул на меня с игривой улыбкой на устах.
Я криво улыбнулась.
— Мы с тобой оба знаем, что никакого клиента нет, так что перестань быть слишком умным (прим. пер.: игра слов: имя Алек и smart-aleck — слишком умный).
Мы рассмеялись над моим каламбуром. Затем его глаза стали серьезными.
— Я надеюсь, что Том ценит то, что имеет. Ты — определенно редкий драгоценный камень, Джинни.
Было что-то в его взгляде и в том, как он это сказал, что послало едва ощутимый трепет сквозь меня, но я сказала себе, что это ничего не значило. Какая сорокалетняя-с-чем-то женщина не захочет услышать, как ее сравнивают с драгоценностями?
Я отмахнулась от этого, как от беззаботного подшучивания между двумя друзьями, и позволила ему увести меня к моему автомобилю.
Торопливо высадив Алека на парковке «Архитектурного бюро Диллон и Дэвис», я отправилась домой так быстро, как только была способна, чтобы успеть переодеться в одежду, из-за которой у моего сына не возникнет вопросов, где я была.
Мне придется удивить Томми в другое время.