Дар времени

Глава 20

Гризз

1990, тюрьма, Северная Флорида

Стоя над раковиной в своей камере, Гризз наблюдал, как кровь стекает вниз и исчезает в отверстии слива. Металлический запах стал ещё отчетливее, когда он понял, что часть крови Роберта Рингера также осела на его бороде.

Быстрый взгляд в зеркало — в предмет, который точно не должен был находиться в камере смертника, — показал ему, что он прав. Взяв кусок мыла, он оттер последние доказательства того, что совершил. Не то чтобы это имело значение. Его допрашивать не станут. Охранник, который отвернулся в другую сторону после того, как открыл камеру Рингера, собирался отправиться со своей семьей в отличный отпуск с деньгами, которые появятся на его банковском счету. Деньги, которые, при возникновении вопросов, будут объясняться возмещением от его ипотечной компании за крупный просчет в его депозитном фонде. Конечно, если вообще кто-то удосужится проверить. Этот же охранник убедится, что окровавленную одежду Гризза выбросят в тюремную печь.

После новости о том, что Кит родила сына, сына Гранта, Гриззу необходимо было дать выход своей ярости. Он выбрал самого знаменитого и самого презираемого в тюрьме серийного убийцу Бобби Рингера. К сожалению, Рингер разочаровал Гризза и не особо сопротивлялся. Он слишком быстро упал, не дав Гризу время, необходимое для того, чтобы выпустить ярость. Гризз посмотрел на свои отмытые от крови руки и с сожалением констатировал, что даже не сбил костяшки на кулаках. Ебаный слизняк.

Он лег на свою кровать и сцепил пальцы за головой. Уставившись в потолок, Гризз задумался о ней. Кит. Он вспоминал о том, как присутствовал в родильной палате при рождении их дочери. Даже при том, что это было прекрасное воспоминание, хорошее воспоминание, оно вызвало у него в груди чувство тяжести, а в душе — пустоту.

Еще одно воспоминание всплыло у него в голове. Уже не такое приятное.

Он застыл, вспомнив, каким был взгляд Кит, когда Гризз отказался видеть новорожденную Мими, которую Кит принесла в тюрьму. У него не было выбора. Тогда они тщательно следили за ним. Он хотел держать Кит и Мими как можно дальше от себя. Он сдавался несколько раз, разрешая Кит увидеться с ним сначала в следственном изоляторе, а затем в тюрьме. Но после того, как Грант рассказал ему, насколько сильно она страдает и понимая, что из-за своего эгоизма подвергает её потенциальной опасности, он наконец-то сказал ей держаться подальше. Жить с Грантом. Что все нормально, если она любит Гранта.

Гризз сжал челюсти от боли, которую вызвали воспоминания.

Он встречался с Грантом тет-а-тет, когда тот сообщил, что она вновь беременна. Об этом было больно слышать, но он смог запрятать подальше эту боль. Но потом известие о том, что она действительно родила ребенка от Гранта, окончательно довело его до ручки и всякая надежда, даже призрачная надежда, что они снова будут вместе, угасла.

И как он мог даже позволить себе надеяться, когда она считала, что он приговорен к смерти? Возможно, его на самом деле собираются казнить. Возможно, их не заботит, станет ли то, что у него на них было, достоянием общественности. С ним они протрахались целых пять лет.

Хуже всего то, что они знали, что она продолжает жить дальше. Они знали, что это для него пытка и упивались этим. Они наслаждались его болью.

А может и нет. Может, им было плевать. Что, если то, что он нашел много лет назад, уже не важно. Он не узнает, потому что они игнорируют любую попытку устроить встречу. Ублюдки.

Он провел рукой по лицу и потянул за бороду. Сейчас ему нужно будет отправить сообщение Картер, чтобы убедиться, что охранник получит соответствующую компенсацию. Он улыбнулся, думая о том, как слаженно работает система связи, которую он настроил с Картер через ее программу реабилитации заключенного/собаки. Он вспомнил о том, как около пяти лет назад, ожидая суда, вызвал Картер на свидание в окружную тюрьму.

— Ты говорила, чтобы я дал тебе знать, если когда-нибудь сможешь что-нибудь сделать для меня, — сказал он ей. Они сидели в той же комнате, куда за неделю до этого приводили Кит. Тогда он предложил второе имя, если у них родится девочка. Рут, имя его младшей сестры.

Картер посмотрела на него, широко раскрыв глаза и постаралась принять бравый вид, но Гризз заметил, что она нервничает. Сырая и покрытая плесенью камера в окружной тюрьме наедине с предполагаемым убийцей, вероятнее всего, находилась за пределами ее зоны комфорта. Он попытался успокоить ее.

— Во-первых, спасибо, что осталась с ней. Я знаю, что она не позволит Гранту там жить, и одной ей оставаться не надо. Особенно с ребенком на подходе.

Картер заметно расслабилась и улыбнулась. Она заправила за ухо прядь каштановых, длиной до подбородка, волос и ответила:

— Не стоит благодарности и это не сложно. Я люблю Кит больше, чем сестру, и это работает и для меня тоже. Я взяла домой из приюта несколько животных и, как бы…

Картер прикусила язык. Она не знала, одобряет ли он то, что его участок используется для содержания бездомных животных.

— Я в курсе, что ты занимаешься животными, и я не против, — тихо сказал он. — В действительности, именно об этом я и хотел с тобой сегодня поговорить. Однако, если кто-нибудь тебя спросит — мы говорили о Кит и о том, как ты пытаешься облегчить ей жизнь. Это ясно?

Картер понимающе кивнула. Они продолжили обсуждение приглушенными голосами. Едва он закончил рассказывать ей, что от нее хочет, как раздался короткий стук в дверь, и заглянул охранник.

— Пять минут, Тэлбот. — Он закрыл дверь, не дождавшись ответа Гризза.

И тогда Гризз попросил Картер ещё об одной услуге.

— Мне нужно рассказать тебе о синей бандане, висящей на руле моего байка в гараже.

Картер внимательно выслушала то, что он ей говорил и кивнула, прежде чем вернулся охранник, чтобы сопроводить Гризза обратно в камеру.

Сейчас же Гризз вздохнул, по-прежнему уставившись в потолок. Он чувствовал облегчение, что Кит не надевала синюю бандану. Но в то же время был разочарован. Он ей не нужен. Этого следовало ожидать, и лично прийти ей на помощь он не мог. Он смог бы это организовать, но не мог бы физически это исполнить.

Исполнить. Какое подходящее слово.

Теперь он лежал, скрестив ноги, на тюремной кровати и размышлял о том, как безупречно функционирует кинологическая служба. Она не являлась единственным средством связи с внешним миром, но была одним из основных. Он знал, что надзиратель и охранники смотрят в другую сторону, в то время как заключенные взяли на себя заботу по чистке территории после собак. Гризз позаботился о том, чтобы они устраивали шоу, унося собачье дерьмо в укромное местечко, чтобы упаковать его для мусоросжигателя. Все отворачивались в другую сторону, подозревая, что заключенные потрошат из фекалий маленькие резиновые шарики, наполненные контрабандой.

Гризз усмехнулся про себя. Резиновых шариков не было. Да, Гризз доставлял наркотики в тюрьму, но не через собак, как думало тюремное начальство. Это было лишь приманкой для того, что он на самом деле делал. Отправлял зашифрованные сообщения через крошечные отсеки, вшитые в ошейники собак.

У каждой собаки был ошейник, который сигнализировал об уровне их подготовки. Синий ошейник — для собаки-новичка, которую впервые привозили в тюрьму. Они иногда содержали сообщения от Картер. Жёлтый цвет означал, что они прошли половину курса обучения. Красный — что они близки к завершению программы, а чёрный цвет — что они готовы покинуть тюрьму и будут размещены у того, кто в этом нуждается.

Организована программа была так, что каждая собака с черным ошейником должна была вернуться в контору Картер в Форт-Лодердейле. Черные ошейники снимали, и на собак надевали новые. Затем эти ошейники переправлялись Картер на переработку.

Картер проверяла ошейники на наличие каких-либо сообщений и тайно и анонимно отправляла зашифрованные сообщения адресатам. Иногда этими адресатами были заключенные в различных учреждениях по всему штату Флорида. Гризз не так уж часто пользовался этим каналом связи, оставляя его для наиболее важных дел. Если у кого-то возникали подозрения, что подруга Кит помогает ему перевозить наркотики или налаживать общение с другими тюрьмами, они просто закрывали на это глаза или им было все равно.

Несколько собак скоро будут выпускаться, размышлял Гризз, и ему необходимо было отправить через Картер сообщение для Билла, чтобы убедиться, что охранник, который открыл ему доступ в камеру Рингера, получит компенсацию. Билл уладит это через компьютер. Гризз улыбнулся, подумав, что это будет единственное сообщение, которое никуда не придется доставлять анонимно. Он не не догадывался что его случайное предложение Биллу — Уильяму Петти — обратиться к Картер по поводу работы перерастет в любовь. Как и говорил Билл, в тысяча девятьсот восемьдесят восьмом ему удалось досрочно освободиться.

Гризз знал, что Билл питает слабость к животным, и предложил тому поработать вместе с Картер под эгидой ее вполне реальных и законных спасательных организаций. По всей видимости, их обоюдная любовь к животным превратилась в настоящий роман. Они быстро поженились и теперь жили в доме Гризза на Теневом ранчо.

Но все же у него была одна просьба. Он не хотел, чтобы Кит знала, что Билл был знаком с Гриззом по тюрьме. Эта часть из прошлого Билла, которой он делиться не хотел, и они втроём договорились оставить этот секрет при себе.

В то время, как брак Билла с Картер процветал, и Билл продолжал в определенной степени участвовать в её благотворительной деятельности для животных, Гризз знал, что Билл нашел легальную работу в своей области знаний — компьютеры. Не программирование или программное обеспечение компьютеров. Он по прежнему держал при себе свои навыки взлома. Нет, Билл преуспел в продаже компьютерного оборудования. По всей видимости, он смог бы продать чеснок даже вампиру, и его комиссионные от продаж были впечатляющими. Никто и подумать не мог, что он чертов гений, когда дело касалось проникновения в компьютерные системы.

Мысли о Билле и Картер и о доме, который он делил с Кит, заставили его ещё глубже погрузиться в воспоминания. Он вспоминал счастливые дни. Он думал об этом доме. О том, что это был не просто жилье, а настоящий дом. Единственный нормальный дом, который у него когда-либо был. Разумеется, с Кит любое место было бы настоящим домом. Он вспомнил, как добросовестно выполнял свое обещание, которое дал, когда строился дом, что будет заниматься с ней любовью в каждой комнате этого дома.

Воспоминание было таким реальным, что он мог почувствовать аромат её волос и ощутить её тёплое, сладкое дыхание на своей шее. Он позволил памяти целиком захватить его, в то время как опустил свою руку в штаны и резко вытащил член.

Его мысли вернулись к тому моменту, когда они только что закончили заниматься любовью и лежали бок о бок, Кит уютно расположилась у него в объятиях. Они говорили о том, сделали они только что ребенка или нет.

— Я чувствую себя беременной, — сказала она, и надежда в ее голосе была трогательной.

Он усмехнулся и притянул ее ближе, чтобы поцеловать в макушку.

— Котенок, я только что вытащил из тебя свой член. Как ты можешь чувствовать, что залетела?

Она приподнялась на локте, чтобы взглянуть на него.

— Почему каждое предложение в твоем словаре должно быть таким грубым?

Он приподнял брови и ответил ей со всей серьёзностью:

— Ты совершенно права, милая. Ты ведь и прежде просила меня следить за своим ртом. Как насчет такого предложения? Котенок, я только что удалил свой пенис из тебя. Как ты можешь чувствовать, что я оплодотворил тебя так скоро? — Прежде чем она успела ответить, Гризз добавил: — Или ты бы предпочла «пульсирующий орган» или, может, «любовный жезл» вместо пениса?

И тогда Кит начала смеяться.

— Я поняла. Почему-то грубость из твоих уст звучит более естественно.

— И просто чтобы показать тебе, что я не хочу быть грубым, когда родится наш первый сын мы назовем его Ричардом и будем звать Диком. Так что, у тебя никогда не возникнет ассоциации этого слова с моим пульсирующим органом.

— Гризз, ты такой балбес. Я не собираюсь звать нашего первого сына Диком, особенно когда у тебя противоположные намерения. Я никогда не назову нашего сына таким именем без мыслей о твоем пенисе. — Она выглядела божественно. — Вероятно, этого ты все время и добивался, верно? Чтобы я всегда думала о твоем любовном жезле?

Он вспомнил, как сильно ему нравилась ее невинность. Как страстно она откликалась на его ласки, с такой страстью, которая могла сравниться с его собственными желаниями, но ее поддразнивания и использование таких прозвищ, как балбес, только ещё больше очаровывали его. Прежде, чем влюбиться в Кит, он знал только женщин легкого поведения. Женщин, которым нравилось пытаться шокировать его своим грязным языком и раскрепощенностью в спальне. Своей готовностью сделать что угодно. Тогда он думал, что ему это нравится. Он ошибался.

Она схватила подушку, которая была отброшена в сторону, и замахнулась ему по голове, но он заблокировал ее движение, схватив за запястье и притянув ее к себе. Свободной рукой Гризз нежно обхватил ее затылок и притянул ее лицо к своему.

Медленно начавшийся поцелуй становился все жарче, и она почувствовала под собой его твердость. Она отстранилась и посмотрела на него сверху вниз.

— Опять? Уже?

— Да, опять, Кит. Ты же хочешь заделать этого ребенка, да? — поддразнил он.

Он воспользовался паузой в их поцелуях, чтобы сесть прямо и притянуть ее к себе. Привалившись спиной к изголовью кровати он медленно опустил ее на свою длину.

Теперь, лёжа на тюремной койке, он закрыл глаза, позволяя воспоминаниям о её тесном тепле окутать его. Он вспомнил, как глубоко дышал, чтобы насладиться ее запахом, который плыл между ними. Уникальная пьянящая смесь аромата Кит, от которого он всегда становился твердым. Тогда, когда он чувствовал его, и сейчас, когда просто вспомнил о нем.

Она начала медленно скользить по нему вверх и вниз. Её темп ускорился, и он переместил руку между ними, нежно поглаживая её там большим пальцем, точно зная, какой ритм приведёт её к оргазму. Он понимал, что тоже скоро кончит, но не хотел этого. Еще нет. Он хотел насладиться ей ещё немного дольше.

— Подожди, Кит. Помедленнее, детка.

Она остановилась и посмотрела на него.

Обхватив её лицо ладонями, он приблизил губы к ее рту.

— Я хочу ненадолго поцеловать тебя. Я не могу этого сделать, пока ты прыгаешь вверх-вниз.

Он вспомнил, как потом целовал ее, медленно спускаясь вниз по шее, остановившись только для того, чтобы попросить ее встать на колени, чтобы он мог взять в рот одну из ее прекрасных полных грудей. Он огорчился, расставшись с её тесным теплом, когда она приподнялась над ним, но быстро утешился вкусом и твердостью ее соска под своим языком. Он вспомнил.

Громкий стук в дверь камеры выдернул его из воспоминаний. Ему едва хватило времени засунуть член обратно в штаны, когда дверь резко распахнулась.

Появился охранник с самодовольной ухмылкой на лице. Определенно, он подглядывал в глазок и понял, что прервал. От убийственного взгляда, брошенного на него Гриззом, его улыбка угасла, и стало ясно, что ему не по себе.

— Эээ… Здесь кое-кто хочет тебя видеть. Может, она поможет тебе закончить начатое? — Он сглотнул и потянул себя за воротничок, внезапно почувствовав, как туго тот обхватил шею.

Охранник сделал шаг в сторону, и незнакомая Гриззу женщина влетела внутрь камеры, как к себе домой.

— Расслабься, Гризз. Я велела ему убедиться, чтобы мы ничему не помешали.

Она взглянула на натянувшуюся спереди ткань штанов Гризза и приподняла бровь. Качнув бедром в одну сторону и просунув наманикюренные пальцы в петлю его джинсов, она проворковала голосом, который Гризз сразу узнал:

— Похоже, я пришла как раз вовремя, милый.