Дар выживания

Глава 13. Прощальный ночной фейерверк.

Сейчас мы медленно продвигались дальше, въехав в самый восточный район Тайшета, за которым, после пары витков шоссе находилась деревня Новый Акульшет, а дальше и Байроновка с выездом на федеральную трассу. МСО - название района, аббревиатура, которая неизвестно как расшифровывается. Здесь и находились наши конечные цели - тяговая электроподстанция и НПС. Здание за зданием оставались позади, как и до сих пор пылающий, удаляющийся столб огня от горящих складов. В надвигающейся ночной мгле грандиозный пожар смотрелся особенно эффектно и завораживающе. Глядя на усталость людей, да и на свою тоже, я стал замечать, что в моей голове всё чаще появляется мысль остановиться, сделать передышку хотя бы до утра. В темноте мы могли вообще не добиться никаких результатов. Но что-то гнало вперёд. Скорее всего, боязнь потерять драгоценное время, а с ним и преимущество, и боевой кураж. За ночь боевики могут уйти или придумать какую-нибудь подлянку.

Колонна медленно двигалась по улице. Бойцы группами покидали транспорт, исследовали очередное здание и возвращались обратно. Как ни странно, район МСО был пуст не только от боевиков, гражданских тоже увидеть так и не довелось. Да, тела были, но живых - никого. Да, и сожжена большая часть имеющихся здесь деревянных двухэтажек. Куда подевался народ, оставалось лишь гадать.

В конце концов, выдвинувшийся вперёд отряд мобильной разведки, состоящий из трёх усовершенствованных пулемётами машин, доложил, что впереди, до самого выезда, чисто. Только на "нефтянке", что находилась на небольшом ответвлении вправо, замечено движение, но противник даже не пытался открыть огонь. Это насторожило, но что делать, едем к "нефтянке". Я по рации раздал приказы группам окружить предприятие таким плотным кольцом, чтобы и муха не пролетела. Сейчас, имея в распоряжении в общей сложности около трёхсот вооружённых бойцов, мы могли себе позволить такую роскошь. Пока приказал вести наблюдение и искать слабые места в периметре станции, а позже, разведав обстановку, решим, что делать дальше. Возможно, откроются какие-нибудь факты и корректировать действия всё равно придётся. В общем, пока не нужно торопиться.

***

Сидя в джипе, я закурил, уставившись во тьму за окном, и казалось, будто завис. Сам того не замечая, провалился в короткий тревожный сон, в котором мне не приснилось ничего хорошего. Стрельба, крики, всё как наяву, те же союзники, те же враги. Только действие происходило утром. Мы шли на штурм НПС, но враг раз за разом отбрасывал нас назад, а люди гибли пачками, обрекая все наши попытки на провал. Я очнулся от жжения пальцев. Сигарета дотлела до фильтра. С некоторых пор я верил своим снам. Поверю и сейчас - ждать до утра нельзя.

Не обратив внимание на ожог, я выбросил потухший окурок и очень серьёзно посмотрел на сидящего рядом брата. Тот заметил, спросил настороженно:

- Ты чего? Бабайка приснилась?

- Нельзя ждать утра, - процедил я осипшим голосом. - Они успеют закрепиться и выработать план обороны. Штурмовать нужно сейчас.

- Ты нормальный вообще? Как в темноте? - удивился Дима. - Тут ни освещения, ни хрена! Давай до утра подождём! Будем дежурить и поспим хоть немного. Люди с ног валятся!

- Я знаю, Диман, но всё нужно делать сейчас. К утру они уже подготовят оборонительные позиции или решатся на прорыв. А в каком месте, мы не знаем. Тогда они точно прорвутся, а мы потеряем много людей. Лучше прямо сейчас разведку провести и ударить. Нужно прожектора достать, много. Чтобы освещать эту хрень со всех сторон. И генераторы.

- Тебе, наверное, лучше знать, ты - командир, но похоже на хрень, - буркнул брат, отворачиваясь к окну.

- Просто поверь, как и много раз до этого, - говорил я проникновенно, пытаясь склонить Диму на свою сторону, хоть и знал, что он человек своенравный и переубедить его тяжкий труд. - К утру всё изменится в худшую сторону, даже наш настрой! Надо сейчас, Диман, надо сейчас.

- Ладно, хрен с тобой, - брат хлопнул себя по колену от избытка эмоций. - Чуйка тебя ещё не подводила, так что командуй...Не мне с тобой спорить о войне. Ты ещё ни разу не наложал...

Я очень надеялся на разведку местности, свято веря в русское раздолбайство. Где-то в периметре должны быть лазейки на территорию. Ну, а пока проводились невидимые врагу маневры, мы небольшой группой в сорок человек принялись занимать позиции перед контрольно-пропускным пунктом на въезде НПС. Мы это делали специально демонстративно, чтобы враг видел, что мы уже здесь, что возмездие в десятках метров за воротами. Конечно, не стояли открыто, укрывались за усиленными железом боками транспорта, а также за автомобилями, припаркованными у самой станции. За домиком проходной и железными воротами можно было рассмотреть джипы исламистов. Вон и пулемёты на них торчат. Наивные, я бы на их месте установил пулемёты в здании, если речь идёт об обороне. Или не успели, или не думали об этом, а может, все-таки надеются на прорыв. Самих боевиков рядом с тачками не видно, но на территории уже возведены кое-какие укрепления из нагромождений разного хлама. Административный корпус нефтеперекачивающей станции находился прямо перед нашими глазами. Скорее всего, именно в нём базируется основная масса боевиков. В уме я уже прикинул, сколько у нас гранатомётов, и искренне жалел, что нет танков, чтобы раскатать этот гадюшник по камешкам.

В течение часа мы соблюдали режим молчания. За это время наши силы успели рассредоточиться по периметру НПС и докладывали, что движения боевиков внутри не замечено. Это не могло не показаться странным. Неужели бородачи засели только в администрации? Также не забывали напоминать о себе южане. Помотав несколько групп боевиков по проселочной дороге к основному комплексу нефтеперекачки, находящемуся в нескольких километрах южнее, ополченцы под предводительством Рыжего, как и мы здесь, окружили территорию, заняв позиции в лесу, но, в отличие от нас, сделали это скрытно. Ещё два часа назад Саня сообщил, что разведка проведена. На станции тихо, боевики скопились в районе КПП, построив заградительные укрепления, и ждут. То есть, точно зная, что мы ищем их позиции, они не контролируют всю территорию, а создают лишь один опорный пункт. Больные люди или всё же не хватает бойцов.

Помимо дел наших бренных, пришли хорошие вести из города. Эвакуация, несмотря на ночь, шла полным ходом. Жители южных деревень - Шелехово, Рождественки, Талой, Соляной и Сереброво - вошли в положение граждан, прибывающих из объятого огнем войны города, и принимали их радушно. Тут же на местах организовывались вооружённые дружины, которые должны были блюдить порядок в деревнях и осуществлять их охрану. Вслед за людьми следовали грузовики, набитые провизией, медикаментами, одеждой и вообще всем, что может пригодиться. Нельзя просто вывезти людей, оставив их без обеспечения.

***

Ну, раз в городе всё идет по плану, значит и здесь пора заканчивать. Я посмотрел на часы, с неудовольствием отметив, что уже час ночи. Небо затянулось серыми тучами, но по бледному пятну можно было определить местоположение луны. За время, потраченное на рассредоточение сил вокруг НПС и безмолвное, давящее присутствие, наши успели смотаться в город, найти мощные прожектора и электрогенераторы. Всё это доставлено сюда, чтобы в нужный момент сыграть свою роль. За забором НПС продолжала стоять мёртвая тишина, и если бы я лично не видел в монокуляр несколько бородатых голов, то мог бы подумать, что здесь нет ни единой живой души. Здесь они, черти, некуда им деваться. Просто притихли, как мыши, боятся нос показать из своей норки. Наконец, на связь вышел Хром, который вызвался со своими искать брешь в периметре.

- Говори, что у тебя? - ответил я тут же.

- " По периметру НПС силы противника не обнаружены. А вот в центре они что-то мутят. Похоже, что минируют резервуары. Как понял? "

- Понял тебя. Собирай людей. Входите на объект, по тихой держите контроль, но в бой пока не лезьте. Отбой. - я повернулся к окружающим меня мужчинам с оружием. - Итак, противник заперт в котле. Осталось добить. То, что они оставили большую часть нефтеперекачки, может говорить о том, что их осталось мало. Сейчас братва Хрома проникает за ограждение в центральной части, чтобы закрепиться на объекте. После этого начинаем жарить шашлык. Но сначала я хочу связаться с этими тварями.

Все смотрели на меня молча и понятливо кивали. Один лишь Диман выдал в своём стиле:

- Так связывайся, не тяни. Быстрей закончим, быстрей спать ляжем.

Я взял в руки радиостанцию, переведя её на канал, где были активны боевики. Включил, добавил громкости. Сразу наш мирный русский быт пропитался незнакомой речью. Молчавшие весь день боевики, поняв, что их окружили и выпускать не собираются, сыпали эпитетами. Враги как всегда были экспрессивны, о чём-то спорили, а в их голосах чувствовались нервозность и напряжение. Ещё бы, доблестных воинов Аллаха приняли в этих краях с присущей русской душе гостеприимностью, до отвала накормив свинцом и напоив собственной кровью. Я не стал долго слушать их неприятные слуху разговоры, вклинился в эфир при первой же возможности, напустив суровости в голос:

- Привет, твари! Как вы там?

И гости подарили мне длительную паузу прежде, чем один из них не решился ответить, но я из его слов ничего не понял, поэтому рявкнул недовольно:

- Э, слышь, по-русски давай, а то базара не будет!

- " Щто хотэл, урус? " - с безобразнейшим акцентом проговорил собеседник. От голоса его веяло неприязнью. Кстати, он показался мне знакомым. Да, именно тот голос, что общался со мной прошлой ночью. Не так много времени прошло до очной встречи.

- Я пришёл тебя убивать, как и обещал ночь назад, - с ликующим смехом сказал я.

- " Такой смелий, да? А как воин, один на один, можешь сражаться, да? " - старая история. Террорист строит из себя героя, воина за правое дело и блюстителя чести и канонов рыцарского поединка.

- Могу, да! Выходи - поборемся! - прокричал я на кураже. - Или ты только с детьми да бабами раз на раз выходил, а?!

-" Они неверные! " - не успел я отжать тангенту, как эфир разразился тирадой из смеси арабского и матов. Всегда удивлялся особенности заезжих ругаться по-русски, будто на своём языке матов совсем нет.

- Послушай, как зовут тебя? - я временно перевёл разговор в спокойное русло.

- " Ахмед, " - огрызнулся оппонент.

- Пойми, Ахмед, на моей земле вы и есть неверные, - я изо всех сил старался объяснить эту простую истину спокойно и размеренно. - И вас сюда, на мою землю, никто не звал.

- " Эту землю создал Аллах и ему она принадлежит, свинья! " - врага снова понесло. - " Она завещана нам Всевышним, и мы пришли получить её по праву! "

- И что, получили? - насмешливо спросил я, оглядывая своих воинов. Ответом мне стало молчание, и я добавил. - А теперь слушай, Ахмед. Слушай, кто прав. Я обещал убить вас и уже начал выполнять обещанное. На рассвете я и мои братья войдут в ваше убежище, а ещё через час ваши обезглавленные тела будут жрать свиньи и крысы.

Снова внехорошем диалоге образовалась пауза. Я свой козырь выложил нагло и теперь ждал ответного хода. Ахмед разгорячился, не выдержал и сходил с "джокера":

- " Эй, урус, у меня ваш люди, семь голов, " - наигранно бодро начал он. - " Убивать их будем! Тебе голова кидать будем! "

- Да убивай, мне по хрен! - я ни секунды не медлил с ответом, зная, что поблажек гаду давать нельзя. Да, получилось жёстко, пусть простят меня соотечественники, косо глянувшие на меня, но таковы правила этой жестокой игры. - Сколько вы уже убили! Подумаешь, ещё семь! Жертвовать всем ради жизни семерых дураков, которые вовремя спрятаться не смогли? Не смеши...

- " Я взорву этот база! Взорву ваш нефть, русский! Ты же любишь нефть! " - Ахмед продолжал перебирать варианты, бросаясь из крайности в крайность, но что-то мне подсказывало, что он просто боится за свою шкуру. Ещё бы, строить из себя героя, когда пришёл захватывать и побеждать, пришёл жестоко убивать неверных, а тут тебя неверные сами убивают ещё жёстче. Любой обтрухается.

- И на нефть мне плевать, - разошёлся я. - В России нефть не принадлежит народу, поэтому можешь облить себя ей и поджечь! Ты ничего не понял, тварь! Это наша земля - вот это ценит русский! И ты заплатишь дорого за то, что пришёл сюда!

- " Тогда я умру, как воин! И попаду в "джанна", в объятия прелестных гурий! " - в сердцах воскликнул оппонент, исчерпав аргументы. Но именно эту фразу я ждал.

- А вот хрен тебе, чертила! Никакого рая не будет! - радиоэфир огласился моим дьявольским смехом. - Я лично, после того, как убью, отрежу тебе уши, и Аллах пошлёт тебя куда подальше! Ты понял, тварь?! Это последняя твоя ночь, так что успей помолиться, а утром я приду за тобой!

Выговорившись, я бросил радиостанцию на сиденье авто и закурил, с хитрым прищуром глядя то на брата, то на Андрюху. Диалог достиг апогея, я сказал всё, что хотел, и знал, зачем это говорю. Теперь оставалось ждать решения главного бородача, но пока из динамика рации доносился лишь многоголосый непонятный бред на разных языках. В этот момент я был даже рад, что не знаю ни одного из них, хотя, как ни странно, знакомые слова встречались. Наконец, Ахмед сподобился на слово. Даже голос сделал мягче.

- " Слушай, урус, что ты хочешь"?

-Уничтожить всё ваше племя, - хладнокровно ответил я.

- " Ахмед видит, ты хороший воин и любишь своя земля, " - продолжал развивать мысль главарь. - " И ты любишь своих солдат. А я хочу уберечь свои солдаты. Мы оба доблестно сражались, и в этой битве может погибнуть много хороший воины. И твой, и мой. Давай сделаем всем хорошо. Я отпускаю твои люди, а ты отпускаешь нас. Мы уйдём на запад и больше не вернёмся. Я скажу эмиру Абдулле, он послушает меня. Здесь больше нет наша миссия. "

- А как же Аллах и священная война? - с деланным недоумением проговорил я, сквозь смех.

- " Со своим богом я договорюсь, но и ты договорись со своим, " - Ахмед лукавил, ой, как лукавил, причём перед своими же людьми. Этой фразой он перечеркнул многие из моих понятий об исламе, а точнее, о главарях террористических бандформирований. Хотя, я и прежде понимал, что религия существует для манипуляции сознанием людей. Просто мне всегда казалось, что со стороны ислам выглядит чище, чем христианство, честнее. Может, в нормальной среде так и есть, но не у радикалов. Я знал мусульман, посвятивших себя религии, свято веривших в каноны, прописанные в Коране, но они никогда не стали бы убивать невинных людей. Во всех религиях бесят именно радикальные течения. Что эти, которые уже готовятся принять смерть, что агрессивные адепты русской православной церкви, что те же ультраправые организации или сатанисты.

- Ахмед, я не верю, что на станции находилось всего семь человек. Где остальные? - спросил я. Ведь правда, суточная смена такого крупного предприятия не могла состоять из столь малой по численности смены. Человек двадцать, как минимум. И жило во мне подозрение, что хитрый Ахмед хочет перестраховаться.

- " Э-э, русский, " - с хитрецой протянул главарь банды. - " Ты не дурак. Но мне нужны гарантии. "

Всё ясно, я оказался прав, но время врага ставить условия прошло. Нужно оставаться жёстким.

- Хорошо, можешь оставить себе всех, - я вложил в эти слова максимум хладнокровия и безразличия. - Может, успеешь потешиться перед смертью.

- " Ты почему такой? " - заёрзал собеседник, будто на стуле, утыканном гвоздями. - " Я не могу тебе верить, понимаешь?! "

-Десяток человек не заслонит твоё войско.

- " Зато заслонит меня, " - и в чём-то он был прав. Мне уже не казалось странным, что Ахмед говорит в эфире по-русски, не таясь своих, ведь сейчас он признался в том, что готов пожертвовать всем своим войском ради спасения себя любимого. Скорее всего, он единственный, кто владеет языком холодной северной страны, потому ему нечего опасаться.

- Ты прав, - с усмешкой согласился я. - Тогда слушай меня внимательно. Ты выходишь с пленными, передаёшь их нам и валишь на восток. Слово русского солдата, что тебя не тронут. - условия были дерзкими, я знал, что Ахмед не согласится, но это являлось заделом к предстоящему торгу, без которого восточный человек не может, приглашение, которое главарь тут же принял, заявив тоном бывалого торговца:

- " Э, нет, брат! " - я после этих слов весело подмигнул Диме, мол, смотри, родственник нашёлся. Терпеть не мог эту привычку, когда всякое отребье пытается меня записать в свою родню. - " Так не пойдёт! Со мной будет три, нет, четыре воина! Оружие останется. Дашь мне машина с пулеметом. Тогда договоримся!"

- Ах, ты ж хитрая жопа, Ахмед, - я вновь усмехнулся, в голову уже полезли идеи, и одна из них понравилась. - Но ладно, такой вариант меня устраивает. Когда выйдешь?

- " Двадцать минут, " - собеседник был краток, при этом возникла пауза. Я надавил на него:

- Что-то долго, Ахмед! Что ты задумал? - я торопил его специально, чтобы враг не догадался, что мне эти двадцать минут очень нужны. Ахмед повёлся вновь на мои ухищрения.

- " Нет, русский, мы - гордый народ, слово не нарушаем. Все ваши люди выйдут, а мы уедем. Но мне надо всё правильно объяснить своим воинам, которые остаются".

Что ж, отмазка хорошая. Ничего не подозревающим бородачам и правда нужно что-то сказать, чтобы оставить своё предательство в тайне. А вот с мнением о гордом народе и данном слове легко поспорю. Не нарушают они слова, как же! И это сказал человек, который пускает под нож кучу своих людей ради спасения своей никчемной шкуры! Ну и чёрт с тобой! Что бы ты там ни выдумывал, а оговоренных двадцати минут с лихвой должно хватит для исполнения задуманного.

- Лады, - я уже подзывал жестами брата и Хрома, которые осматривали нашу технику, выбирая, каким джипом пожертвовать. - Предупреди, как соберётесь, и не забывай, о чем договаривались.

- " Русский," - после недолгой паузы вновь ожил собеседник. - " Я тебе верю, но и ты мне поверь. Я возьму с собой один заложник. Всего один. Высажу его через километр. "

Вот гад! Решился всё-таки на финальную дерзость. Но что поделать, все карты на столе, придётся поверить и играть дальше вслепую. Или пожертвовать. На самом деле, я хотел спасти всех гражданских, хоть и делал вид, что мне абсолютно безразлична их участь. В то же время я знал, что противник отчебучит что-то подобное, не мог не отчебучить. Потому мысленно просил прощения у всех, кто пострадает в эту ночь. Мы не можем отступить и не можем дать противнику уйти. Простите...

- Чёрт с тобой! Я тебе поверю! Время пошло, - я отключился, поставив рацию на крышу автомобиля. Парни к этому времени уже стояли рядом со мной.

- Что задумал? - спросил брат, мотнув головой в сторону административного корпуса "нефтянки".

- Маленькую пакость, - ехидная ухмылка озарила моё усталое, пропитанное потом и пылью лицо. - Тачку выбрали?

- Сейчас подгонят, - оказалось, что Дима уже успел махнуть рукой водителю, и джип медленно направлялся в нашу сторону. Довольно свежий автомобиль японского производства, вместительный, с люком в крыше.

- В общем, Хром, - я обратился к командиру северян. - Ты у нас специалист по диверсионной работе, так? Тебе и карты в руки. Задача - нашпиговать эту тачку взрывчаткой, но чтобы нельзя было её обнаружить. Второе - взорваться она должна, когда отъедет подальше. Времени двадцать минут. Тебе такое по силам?

- Сделаю, - коротко кивнул морпех и удалился за взрывчаткой.

- Остальные - готовимся к уничтожению здания, - продолжил я речь, обращаясь к своим заместителям. - По команде месим здание из гранатометов. Бейте внутрь, чтобы выжечь всё. В это же время должны быть зажжены прожектора, чтобы слепить обороняющихся. Автоматным огнём щемим гадов, чтоб не высовывались. Бойцы Рыжего проведут зачистку южной станции. Затем входим внутрь и добиваем оставшихся в живых. Приказываю никого из врагов не жалеть. Пленные не нужны.

Дима дублировал мой приказ по радиостанции. Его слова разлетелись по постам словно птицы, призывая каждого бойца к полной боеготовности. Тут же Саня доложил, что его отряд беспрепятственно проник на территорию южной станции, заняв скрытые позиции вокруг заполненного боевиками пропускного пункта. Еще одна группа наших бойцов просочилась на северную станцию и готовилась уничтожить боевиков, мудривших с резервуарами. Парни и мужчины укрывались за машинами, деревьями, в канавах, готовились к штурму. Гранатомётчики разошлись по периметру, от них будет многое зависеть. От волнения перед предстоящей битвой у бойцов гулко в груди стучали сердца, руки теребили оружие, каждый уже выбрал себе сектор обстрела, в который выпустит сотни маленьких свинцовых смертей. Все волновались, но не я. Мне нельзя волноваться, потому что я командир, и в самый важный момент мне предстоит принимать решения. Хром ковырялся в тачке, скрытой от глаз боевиков, делая своё дело. Ему тоже нельзя волноваться, ведь он готовит Ахмеду финальный сюрприз, который обеспечит тому встречу со своим богом. Или с кем там, не знаю. В общем, неважно. С кем получится. Лишь бы обеспечил. Хром спокоен и старался, а потому успел установить взрывчатку и смастерить хитрый механизм при помощи прямых рук, дерьма и ветра. Хром - большой молодец. Когда он устало выполз из-под машины, у нас оставалось ещё две минуты. С гордым видом Максим окинул взглядом усовершенствованный автомобиль и обтёр руки подсунутой мной тряпкой. Все вместе мы облегченно вздохнули, понимая, что если бы что-то пошло не так, то мы все вместе научились бы летать.

- Завёл взрывчатку от температурного датчика, - деловито заявил Хром, вытирая пот со лба. - Когда температура дойдёт до сотни, Ахмед разлетится на тысячу маленьких Ахмедиков.

- А если не дойдёт, - с сомнением спросил Диман, но морпех тут же нашёл, что ответить:

- Дойдёт, я слил охлаждающую жидкость. Минут через десять-пятнадцать езды.

- Молодчага, Хром, - брат искренне похлопал морпеха по плечу. И в этот самый момент неприятным голосом с акцентом ожила радиостанция:

- " Эй, русский! "

Я спокойно закурил и неторопливо принял вызов.

- Говори, Ахмед, - тон у меня при этом был хозяйственный, чтобы собеседник не забывал, кто платит за ужин в этом ресторане.

- " Мы идём. Нас пятеро и семнадцать гражданские. Близко не подходите. Отгоните машина метров тридцать дальше. Там людей отпущу".

- Понял, - бросил я и, отключившись, осмотрел своё воинство, сказал громко, но без особого нажима. - Мужики, внимание! Сейчас из здания выйдут пятеро боевиков и семнадцать наших. Ситуация патовая, поэтому держаться за укрытиями, патрон в патроннике. Цели держать на мушке, но без команды не стрелять. Как крикну, начинаем обработку здания. Поняли?

Ответом мне послужили немые кивки собранных людей. Вдвоем с Димой мы отогнали джип подальше от крайнего рубежа наших позиций. Смелый ход, но Хром давал гарантию, хотя всё же страшно. Что-то снизу поджимало. Заодно продемонстрировали Ахмеду транспорт. Я уверен, что он наблюдал за процессом. Пережив этот ответственный момент, мы вернулись за укрытия. Ахмед не заставил себя долго ждать, его люди появились почти сразу, как удостоверились, что машина стоит поодаль, ивокруг никого нет. Что можно сказать о них? Такие же террористы, как и все остальные, что уже легли под нашими пулями. Разномастные камуфляжи, кроссовки, небрежно наброшенные на плечи разгрузки и, конечно же, бороды. Рюкзаков за спинами нет, и это правильно, ведь ребята хоть и собрались в отрыв, но своим-то этого нельзя показывать. Автоматы болтались на груди, но в руке у каждого пистолет, приставленный дулом к одному из заложников. Остальные шли кольцом вокруг своих похитителей и представляли собой плачевное зрелище. Во-первых, одни мужчины. Оно и понятно, женщинам в обществе отморозков выжить вряд ли удалось. Само собой, все заложники в рабочей одежде нефтяной компании. Изрядно побиты, на некоторых лицах места живого нет, другие с трудом переставляют ноги, униформа в засохшей крови. Садисты не отказывали себе ни в чём, включая пытки. Но ничего, мужики! Скоро, если всё пройдет по плану, вы будете на свободе. Затуманенные болью взгляды молили о помощи. Похоже, мало кто из них верил, что останется в живых. Мы настороженно наблюдали за тем, как странная процессия сначала приближается к нам, а затем снова удаляется в сторону приготовленной машины. При этом никто не проронил ни звука, и казалось, что можно услышать, как капли пота, срываясь слиц, падают на асфальт, хотя я конечно преувеличиваю, ведь довольно громко работали генераторы, но момент оказался сильным и удваивал все ощущения.. Напряжение царило колоссальное. Я мимолетно подумал, что прожектора пригодились и до начала штурма. Без них в ночной тьме невозможно было ничего разглядеть. Причём один из прожекторов освещал дорогу процессии, остальные своими мощными лучами долбили по окнам административного корпуса, создавая необходимый засвет. Возможно, благодаря этому, боевики, укрывавшиеся в здании, до сих пор не догадывались, что командир обменял их жизни на свою, и потому не открыли огонь.

Заложников выстроили поперёк дороги в две шеренги, чтобы продолжать ими прикрываться и за их спинами делать своё грязное дело. Четверо боевиков продолжали стоять рядом с ними, а пятый проверял транспорт. Мне были хорошо слышны звуки хлопающих дверей, бренчание ключей и грохот капота и багажника. Признаться честно, мой организм в эти долгие секунды выделил от волнения столько пота, сколько конь на пашне в жаркий летний день, но всё обошлось. Игрушка установлена и спрятана надёжно. А между тем, в эфире зазвучал давешний голос:

-" Мне нравится, русский! Бак полный, машина хороший, патроны много. Ты сдержал слово, я сдержу своё. Запомни Ахмеда, как честного воина, " - что-то главарь потёк, но слово держал. Боевики с одним из заложников исчезли в салоне джипа, один бородач тут же высунулся в люк, занимая место у пулемёта. Измождённые заложники медленно побрели в нашу сторону. Напряжение в душе начало спадать, но в настоящей жизни без форс-мажора не бывает, не могло всё пройти гладко. Рация боевиков внезапно разноголосо ожила. Ничего не понял, кроме того, что в стане бородачей, наконец, раскусили намерения предводителя. А ведь, интересно, каких легенд он насочинял сородичам, которые повелись, как стадо баранов. Ну, а сейчас, дорогие гости нашей необъятной Родины, у которой нет границ, а только горизонты, вы отправитесь в короткое путешествие с этого света на тот. Я нажал на тангенту своей радиостанции, не вынимая её из подсумка, и отчеканил слова:

- Здесь Бешеный! Начинаем! Повторяю, открыть огонь!!!

Время будто приостановилось, чтобы я мог рассудить ситуацию верно и раздать приказы. Троих отправил встречать заложников, а самим заложникам успел крикнуть, чтобы упали в придорожную канаву и ползли в сторону наших позиций. Всё это происходило под грохот очередей. Ночной бой сильно отличается от дневного. В первую очередь тем, что ни хрена не видно, и только по вспышкам можно определить, откуда именно ведётся огонь. Нам крупно повезло, прожектора освещали здание, как днём, в разбитых пулями стеклах видны внутренности кабинетов.

В этом бою тяжело было всем - заложникам тяжело в бессилии ползти по канаве, глотая пыль, нам тяжело от недосыпа и валящей с ног усталости, а боевикам пришлось хуже всех. В первые мгновения боя, когда с наших позиций посыпался плотный свинцовый дождь, они ещё пытались огрызаться, но когда в дело пошли гранатометы, их пыл совсем угас. Гулкие разрывы гранатометных выстрелов разлетались по округе, закладывали уши, а в здании появлялось всё больше дыр. Внутри начался пожар. Пули, летевшие в ответ, вжикали по асфальту и металлу машин, высекая искры, разбивали стёкла. Боевики пытались "выключить" мешавшие им прожектора, два даже умудрились вывести из строя, но любая осмелившаяся появиться в окне фигура тут же падала, разрываемая десятком пуль. Я себя на их месте вообще не мог представить, до того их оседающее под взрывами укрытие стало похоже на маленький филиал ада на земле. Наконец, заложники стали по одному появляться из канавы. Встречающая группа тут же оттаскивала вглубь позиций. В пылу схватки я на какое-то время забыл об Ахмеде, но тот напомнил о себе сам:

- " Запомни, урус, Ахмед слово держит, " - прогнусавил бородач. Я почему-то попытался представить его лицо, но понял, что личность главаря так и осталась в тайне, так как ни один из пятерых, покинувших НПС боевиков, никак себя не проявил. Ахмед же добавил. - " Свинью твою трусливую отпустил. Прощай. "

- Удачи в обе гачи, в правую побольше, - с улыбкой ответил я, и через пару секунд где-то далеко, за поворотом на Новый Акульшет раздался мощный взрыв, хотя на фоне боя он выглядел не так уж и ярко. Вот и всё, Ахмед, с тобой покончено. Думать о последнем заложнике сейчас времени не было, но я надеялся, что мужик с перепугу не затупит, а укроется в одном из частных домов, коих там добрая сотня. Если не дурень, то скумекает, что сюда лучше пока не лезть.

Этот бой продолжался уже довольно долго и отличался от других. Освобождая гостиницу "Бирюса" или воюя за Райисполком, мы старались сохранить строения, чтобы впоследствии в них закрепиться. Сейчас же мы не спешили со штурмом, разбирая последний оплот боевиков на кирпичи. Просто закрыли периметр и долбили из всех орудий, чтобы сохранить людей. В ход шло всё имеющееся вооружение, включая карманную артиллерию, то есть ручные противотанковые гранатомёты. Центральная часть здания просела и провалилась внутрь. Ответным огнем боевики почти не баловали, пока, наконец, их рожи совсем не исчезли. Мы сделали десятиминутный перерыв, чтобы сгруппировать отряды для обследования руин. Именно в этот промежуток времени Рыжий сообщил, что его отряд полностью уничтожил противника на южной станции НПС, но началось возгорание одного из резервуаров. Из-за того, что инфраструктура предприятия больше не существовала и дежурные пожарные команды отсутствовали, то есть просто перебиты боевиками, пожар локализовать не представлялось возможным. Южане спешно покинули объект, чтобы избежать жертв среди личного состава, и, оставив посты на дорогах, двигались в город. Что ж, печально, но ничего не поделаешь. Война всё спишет. Главное, чтобы пожар не распространился на лесополосу, но, насколько я помню, в целях пожарной безопасности вокруг НПС вырублено всё до единого кустика.

Ну, а мы готовились к зачистке того, что осталось от административного корпуса. Осталось, кстати, не так уж и много. Назначенные группы шли по руинам, врывались в выжженные комнаты и кабинеты, осматривали каждый уголок, но живых не находили. Под завалами и ломаной мебелью только трупы, причём изрешеченные как дуршлаг. Бой прошёл без единого шанса на спасение для боевиков. В месиве тел и стройматериалов даже оружие найти удавалось не всегда. Но всё же в моей вечно всё подозревающей голове складывалось ощущение, что боевиков меньше, чем должно быть, поэтому зачистка продолжалась. В конце концов, Андрюха под лестницей обнаружил герметичные двери с воротом запирания, и всё встало на свои места. Какое-то количество боевиков могло укрыться в имеющемся под зданием бомбоубежище. В ту же минуту несколько бойцов по моему приказу принялись искать запасной выход из бомбаря и контролировать грибки вентиляционных шахт.Долго искать не пришлось, выход обнаружился метрах в пятидесяти от главного корпуса, представляя из себя гермодвери в выкопанной яме с аккуратным спуском бетонных ступеней. Имея четкие указания, бойцы подогнали один из джипов, спустили его задом по лестнице и подперли машиной дверь. Заблокировали и главный вход, а также уничтожили вентшахты, чтобы воздух не проникал внутрь. Пусть сдохнут от кислородного голодания, сами себе выбрали такую участь. Но если захотят, то могут приоткрыть главную дверь и попросить о сдаче. На этот случай я оставил отряд из двадцати человек. Впрочем, командиру отряда я намекнул, чтобы живыми тварей не брали. Жестокие правила жизни.