Дар выживания

Глава 7. На марше.

Оставив позади истекающий кровью, полуразрушенный городок, мы барражировали по горному шоссе. С горки на горку. Затем движение замедлилось из-за вечно ремонтируемого участка трассы. Пейзажи менялись один за другим, ничем особо друг от друга не отличаясь. Лес кругом, один лишь сибирский лес. Говорят, что там, ближе к областному центру, его уже нет, а здесь тайга в двадцати шагах. Но встречаются и следы цивилизации. Заправки, придорожные кафе. Поля - поля зелёные, жёлтые, даже белые. Наверное, хлопок на них растёт, я не уверен. Множество деревень с непонятными и порой смешными названиями, которые им дали аборигены, проживавшие здесь до прихода первопроходцев. Часто выжженные, они сиротливо смотрели на шоссе. День тихонько клонился к закату, и я пытался вычислить, когда мы прибудем в Иркутск. Хорошо, что водителей в нашем маленьком войске хватало. Сейчас джипом управлял Хром, а автобусом Ванька. Не устраивала только скорость движения. Военные согласно инструкции категорически не хотели ехать быстрее шестидесяти километров в час.

И конечно же то, что вообще не хотелось никуда ехать, накладывало свой отпечаток. Правда, теперь обстоятельства немного изменились. Вроде так ненавязчиво на нас водрузили ответственность. Теперь в случае чего мы должны страховать наше сопровождение, а это ко многому обязывало. По крайней мере, мои внутренние кони, рвущиеся к побегу, сами себя осадили, уступив место размышлениям о возможной засаде. Но дороги оставались пустынны, ничего не менялось.

Между собой разговаривали мало, в основном предаваясь размышлениям и поглощению энергетика из литровых зелёных бутылок, которым запаслись на одной из оптовых баз Тайшета. Впрочем, "Флэш" уже не бодрил, скорее наоборот, в голове появилась какая-то муть. Таким макаром добрались до следующего пункта, города с названием Тулун. Тут мы все-таки собирались незаметно улизнуть на кольце и через северные дороги пробираться на родину, но все пути оказались перекрыты военными. Мало того, что тащились через город как черепахи, а он как назло длинным оказался, так ещё и час проторчали на выезде. За это время колонна ещё немного увеличилась, как, впрочем, и сопровождение. Виды те же - разруха, военные и запах смерти, пропитавший воздух.

И вот мы снова в пути, снова меж полей, лесов и рек петляет дорога. Внезапно, а это всегда именно так и бывает, когда не ждешь, на мой телефон пришло сообщение, что Брусникина пыталась до меня дозвониться, но это ей не удалось, ибо связь так и не появилась. В общем, по этой причине я находился на серьёзном нервяке и таким образом, дергаясь по любому поводу, дотерпел до поселка Куйтун и вырубился. Ночь быстро отвоевывала права у вечера, в потёмках двигаться очень тяжело, всё сливается, не видно ни дороги, ни черта вообще, да и водители устали. Командир сопровождения принял решение ночевать на трассе, где находился съезд с шоссе к посёлку Залари. Обо всём этом я узнал только в три часа ночи, когда соизволил разлепить веки. Оказывается, сердобольные друзья даже пытались меня разбудить, чтобы устроился удобнее, но попытки провалились, поэтому меня оставили, как есть, на пассажирском сидении "крузака". Август августом, а всё ж не за горами осень. Я очнулся оттого, что замёрз. Стуча зубами, вышел из джипа, поправляя на ходу автомат и осматриваясь. Машины стояли вдоль дороги. Колонна, хоть автомобили и пытались встать как можно плотнее, растянулась на добрых три сотни метров. Техника сопровождения - пресловутые БМП - расположились соответственно в голове, середине и хвосте колонны, на всём протяжении которой горели костры. Народ, устав от путешествия, спал. Только солдаты, поделившие ночь на равные отрезки, бодрствовали и изредка прохаживались туда-сюда, бряцая антабками ремней на автоматах. Наши, то бишь мои, дрыхли в автобусе, кутаясь в одеяла и куртки.

Я погрелся у костра, спокойно покурил, прошёлся по округе, убрав автомат в салон джипа, чтобы лишний раз не нервировать солдат. Вообще старался не появляться в их зоне видимости, бродя вдоль колонны со стороны поля бесшумной тенью. Может, поэтому мне удалось подслушать разговор двух патрульных, оказавшихся из разных подразделений - один из нижнеудинской мотострелковой бригады, коренастый тувинец-контрактник, а второй из иркутских ввшников, зачищавших Тулун.

- Там до сих пор горит, видишь зарево, - сказал один голос. - Мы здесь были в первый же день. Есть в Заларях секреты, которые не стоит знать боевикам. Государственные. Потому и мчались сюда быстро. Но твари полгорода пожгли.

- Да уж, - протянул второй, не то чтобы с акцентом, но только тувинцам присущим говором. - А у нас чёрные бригаду пытались штурмом взять. Много ребят полегло... но отбросили тварей, задавили... Тяжело пришлось...

- Всем досталось, - философски заметил первый. - Этим, с Тайшета, даже больше, чем другим. Их, в отличие от того же Тулуна, не собирались спасать. Просто не было ресурсов. Это мы по «циркулярке» и у комбата слышали. Мол, все части заняты, Тайшет молчит, там всех ментов перебили. Попросили у Красноярска помощи, да те в своих проблемах погрязли, а потом вообще инициативу потеряли.

- Ничего себе, - возмущенно пробубнил тувинец. - У нас была возможность к ним выдвинуться. Почему нам не приказали?

- Не знаю, командованию виднее, - буркнул в ответ ввшник, продолжая. - Но они продержались три грёбаных дня. Нет, не просто продержались, а дали люлей бомжахедам! В штабе их отметили за это, дадут парням побрякушек, как закончится.

- Они серьёзные ребята, - вставил веско нижнеудинский контрабас. - Оружие всегда под рукой, фишку палят по сторонам. На гражданских и не похожи. Спросил у них, кто и где служил, и охренел. На всю банду всего трое служили - молодой морпех, в Сирии бывал, батя командира да сам их командир. Тот спал всё время.

- А видел их снарягу? - полушёпотом продолжал русский. - Разношёрстные комки, но видно, что всё время в деле. "Горки", в основном. Разгрузки навороченные, но не одинаковые. Стволы тоже бывалые. Понимаешь, о чём я? Это всё с мёртвых бородачей снято, трофейное. И по взглядам видно - отмороженные... Внимательнее с ними надо... А то штык в спину сунут.

- Не гони, а! - шикнул на иркутянина тувинец. - Нормальные пацаны, я тебе говорю! А то, что злые, понятно - война. Но наши они, братья.

- Ну, не знаю, - с сомнением протянул напарник. - Всё равно с ними надо ухо востро. Зря им оружие доверили.

- Да востри, сколько хочешь! А только нормальные они, я-то вижу, - стоял на своём тувинец, оказавшийся на поверку своим больше, чем такой же русский, как и я. - Будь ты дома и война бы пришла - ты что, не убил бы врага лопатой и не забрал у него оружие?

- Может и так, - ввшник всё ещё сомневался. - Зря им оружие дали.

- Они его взяли по праву сильного.

- Если что, я буду в них стрелять, мне пофиг, - как бы поставил точку в беседе русский с ноткой страха в голосе.

- Ну, и чёрт ты будешь, - в свойственной своей нации манере резко бросил тувинец, тот не возражал:

- Буду, зато живой.

Они, наконец, удалились, и я, полон мыслей, вернулся к ближайшему нашим машинам костру. Неторопливо подкинул дровишек, заботливо заготовленных ребятами в разросшейся за полем лесополосе. Затем достал автомат из машины, масло, ветошь, принялся чистить агрегат, делал это заботливо и даже с любовью. Мимоходом заметил котелок с остывшим чаем, пододвинул к огню, закурил. Дело спорилось, а сон совсем вышел из моего отдохнувшего тела, к тому же помог подоспевший чай. О подслушанном разговоре я старался не думать, бог судья этому солдафону. Но когда повздорившая парочка появилась из темноты, я надел на себя маску неприязни по отношению к тому, кто наговорил лишнего. Солдаты даже физиономиями отличались. От тувинца, при всех его национальных чертах лица, веяло радушием, а морда рядового внутренних войск походила на крысиную, такой же вытянутый нос, торчащие зубы и глаза-бусинки.

- Здорово! - тувинец ещё не дойдя до меня, приветливо махнул рукой, расплывшись в широкой улыбке. Автоматы солдат висели на груди, но только ввшник судорожно сжимал бакелитовую рукоять тасканной «74-ки».

- Привет, пацаны, - я тоже был дружелюбен. - Чайку бахнете? У меня горячий.

- С радостью бы, да командир заколеблет, что не ходим, - говорил только тувинец, а русский молчал, сжав в нитку тонкие губы. Я встал, отложив автомат, протянул ладонь, тувинец пожал горячо, русский нехотя, но уже вёл себя расслабленней, увидев, что я безоружен. Не стал даже пытаться разбудить в нём доверие, сжал его ладонь так, что кости затрещали, но сделал пакость с улыбкой на лице. Тувинец хохотнул и добавил. - Вот сигаретами выручи, а то у нас голяк.

- С радостью, - я пошарил в разгрузке и вручил тувинцу нераспечатанную пачку " Некста ". - Крепкие.

- В самый раз, - тот ответил благодарной улыбкой. - От души, братишка. - После недолгой паузы сказал, посерьёзнев. - Тяжко было?

- Местами, - замысловато высказался я. - Нам крупно повезло. Порвали тварей на энтузиазме, вовремя народ подняли.

- Ну, молодцы! Ладно, пойдём мы, а то командир всыплет.

Мы тепло распрощались, русский, впрочем, так и остался настороже, хоть я и услышал на грани слуха, когда патрульные отошли, как тувинец сказал напарнику:

- Видишь, нормальный пацан!

Я лишь ухмыльнулся им вслед, вернувшись к «калашу». Впрочем, я скоренько закончил, и мне даже хватило времени покемарить ещё пару часов в машине. Правда, сначала сон не шёл. Я завёл двигатель, прогрел авто, некоторое время пялился в стекло на чёрное-пречёрное небо, усыпанное миллиардами светящихся точек. Какие-то из них узнавал, другие были еле видны, а названия их помнят лишь астрономические каталоги да компьютеры. Несколько раз небосвод пересекали упорные светящие ровным светом спутники. Небо молчало в ответ на мои вопросы, а я и не ждал ответа, знал, что утро всё расставит по местам.