День

Глава 52

— И где здесь «западное наследие» видно⁈

По телевизору показывали в прямом эфире парады натовских частей в освобожденных от русских «исконно» эстонских землях, которые им столетие назад передали по мирному договору большевики. И что «западного» в этих старинных русских крепостях Ивангород, Изборск и Печеры кроме названий, в которые их спешно переименовали. Так поступали все прибалтийские правительства, стараясь придать хоть толику «законности» своим притязаниям. Так Двинск стал Даугавпилсом, Вильно с двумя процентами литовского населения Вильнюсом, Мемель Клайпедой, а русский Юрьев стал германским Дерптом, а превратился в Тарту исторически недавно, всего какое-то столетие тому назад.

И сейчас рассматривая старинные древнерусские крепости, стены которых были выстроены за много веков до появления «прибалтийской государственности», Эдуард Николаевич только качал головой, пораженный до глубины души цинизму. Все эти территории не имели никакого отношения к Эстонии, отданы были в 1920 году большевиками, возвращены в 1939 году. И при этом, проведя «декоммунизацию», Таллинн требовал выполнения правительством России данных коммунистами соглашений, когда-то навязанных Антантой. Но исходя из такой логики, проведя «декоммунизацию», Россия могла бы потребовать возвращения всей Ливонии, выкупленной царем Петров у шведов за несколько миллионов талеров, после того как эти земли были заняты русскими войсками. Никакой Эстонии и Латвии тогда не существовало, да и раньше не проявлялось даже зачатков государственности — первоначально то были владения Ливонского ордена и датчан, потом шведов и поляков, затем пришли русские, в эпоху императора Петра. Затем короткий период независимости, и снова русские, как уже Советский Союз, теперь снова период «независимости», но уже в составе «евросоюза». В народе одно время даже шутка ходила про министров и политиков из Риги — «прадед в красных латышских стрелках, дед служил в СС, отец уже в КПСС, а мы в ЕС». Весьма симптоматично и характерно для «политических изгибов»!

— Надо же, даже упраздненную купюру в пять крон показали — типа, вот наши исторические притязания. — Эдуард Николаевич тихо рассмеялся, сейчас говорить на русском языке было опасно. И хоть латышей проживало в Даугавпилсе едва пятая часть, но доносили они на «нелояльных» русских вполне исправно, соблюдая закон о «защите конституции», и в соответствии со средневековым правом сейчас доносчик получал половину имущества жертвы. И нечему удивляться — так в прошлую войну были истреблены все евреи, причем казнили их отнюдь не пришлые немцы, а старающиеся показать полную лояльность к «третьему рейху» местные жители. И служили они в карательных отрядах очень охотно, а в СС особенно — у эстонцев была целая дивизия добровольцев, а латыши сформировали даже две. Впрочем, в Красной армии дивизий было столько же — а это одно свидетельствует, что симпатии населения явно разделились, и многие не захотели пойти на службу потомкам псов-рыцарей, что огнем и мечом «крестили» местные языческие племена, и эта война шла долго, отличаясь невиданным прежде кровопролитием. В Тарту даже памятник поставили в честь князя Вячко и помогавшему ему эстонскому старейшине — те обороняли Юрьев несколько недель, и погибли все от рук крестоносцев, но не сдались. Правда, современные эстонцы отломали бронзовый княжеский меч на памятнике — видимо, хотели разоружить погибшего русского героя. А может родители вандалов в СС служили раньше, как их предки, что предали свой народ и приняли владычество рыцарей, покорно перейдя к ним в услужение.

— Что-то не видно ликующих толп народа, приветствующих «освободителей» от «антинародного режима». Даже у тех русских, пригнанных из Нарвы лица угрюмые, а у привезенных из Таллинна «представителей» Ивангорода слишком характерный акцент, чтобы посчитать их за русских. Даже репортеры их стороной обходят, только размахивают флажками. А вот «речевки» уже не произносят, видимо, получив команду замолчать.

Эдуард Николаевич усмехнулся, и, припомнив сказанные ранее слова, медленно произнес с характерным «прибалтийским акцентом», совершенно неистребимым у всех местных жителей:

— «Торога к путощему счастью нынче стелана сдесь».

Расхохотался, но тихо — по узкой площади маршировали несколько десятков солдат, с разными флажками на куртках. На стоящих броневиках символика НАТО, разноцветные полосы и прямоугольники, узнаваемые — вон германцы, французы, испанцы, итальянцы. Только поляков не видно — те вели наступление на белорусов, захватив Гродно. Вот только одну странность заметил старик — местные поляки отнюдь не радовались приходу одноплеменников, были угрюмые и хмурые, и это люди старшего возраста. А молодежь ликовала, обнимаясь с польскими солдатами, примеряя их каски, демонстрируя оружия и топча ногами портреты белорусского «батьки». И с Калининградской областью плохо — там шли страшные бои, воевали немцы и поляки, причем первые уже меняли таблички на дорогах, указывая не Калининград, но и Кенигсберг. А наступая из Литвы, солдаты бундесвера по телевизору порой показывали характерные готические надписи в городе, что именовался литовцами раньше Клайпедой. Но зато сейчас в Германии его открыто называли Мемель, и солдаты охотно вешали таблички. Понятно, что хорошенько цыкнули на литовцев, те сразу отдали свое «коммунистическое наследие», ведь Сталин передал им после войны этот город.

— Парад «победителей» во всей кра…

Договорить Эдуард Николаевич не успел — в объективе камере что-то страшно полыхнуло, послышался гром взрыва, и дикие истошные крики. Понятно, что это прилетела ракета, и на площади воцарилось что-то ужасное. Затем трансляция прервалась, и голосок репортера, милой девушки в бронежилете и каске, уже не слышался — война принимала ужасающий характер, и стало ясно, что «легкого похода на восток» не будет…