День

Глава 7

— Вот этого места я и есть хранитель. В здешних краях оно единственное такое — и как видишь, в нем нет ничего необычного. Кроме одного…

— Тут весна давно началась, снег сошел, — негромко отозвался Алексей, — я почву ладонью тронул, показалась, что она чуть теплая. Судя по всему, какая-то аномалия — таких мест в Сибири хватает, встречал описания.

— Тут иное, парень, совсем иное. Это есть своего рода генератор, который был создан нашими предтечами сорок пять тысяч лет назад. Именно генератор, тут другого более понятного термина не подобрать. Только огромного размера, встроенного в саму планету, да и являющейся ее разумной частью. Понимаю, такое и представить сложно, мне самому два века потребовалось, чтобы разобраться что тут, и к чему соотносится. Видишь ли, Алексей, когда-то очень давно на планете закончилось существование древнейшей цивилизации, сгоревшей в геенне огненной от ядерных взрывов. Да-да, именно такое оружие и было создано — чего бы доброго на пользу придумали, а тут совершенное оружие для массового убийства не только создали, но и применили. Я ведь не зря тебя попросил материалы о следах той страшной войны найти, так ты не мое, а свое знание обрел.

— Следов от той ядерной войны много осталось, деда. Кратеры и воронки от взрывов, оплавленные пески пустынь, словно над ними воздушные термоядерные взрывы были, и многое другое. Сорок пять тысяч лет, хм… Этого времени недостаточно, чтобы радиационный фон в норму привести, исходя из времени периода полураспада изотопов. А потому многие считают, что никакой войны и не было, хотя она была описана в древнеиндийских эпосах, да в той же Библии, где рассказано об участи Содома и Гоморры. И наскальные рисунки остались — косвенных источников много, а вот главного подтверждения — повышенного радиационного фона — не наблюдается.

Лешка отхлебнул из жестяной кружки горячего чая — отблески костра играли на темной подсохшей земле, покрытой прошлогодней пожухшей травой. Место у подножия большого скальника было действительно необычным, даже зловещим, и как-то психологически давило, что ли. И никаких следов животных, хотя пока шли сюда семь верст, то видели и зайцев, и кабаргу, и даже сохатый появился. А тут вообще тишина — не зверья не птиц, сплошное безмолвие, будто какой-то «полог» накинули, и вход по спецпропускам устроили, какие они внутри себя несли.

Тут и обустроили лагерь, скинув с плеч тяжелые рюкзаки. К удивлению парня старик шел бодро, тяжесть на спине нешуточная, на пару пудов, но дед ее не замечал. И даже не взопрел в дороге, пер как лось по насту, тропя путь. Впрочем, вскоре вышли к подножию, тут петляла звериная тропа, а со склона порывы ветра сносили снег. Идти стало намного легче, так что на семь километров потратили два часа, и на отдых не останавливались. Да и зачем — вроде и не устали, хотя в дороге сутки провели, потратив время на приборку. А ведь их действительно хотели убить, сомнений не оставалось — когда трупы любителей поживы отволокли в тайгу, там, на снегу следы оставлены были, свеженькие, будто место заранее присматривали.

Странно, но убийство стариком четверых гопников совершенно не произвело впечатления — единственное, что несказанно удивило, так стремительные действия старца, и в них ни одного лишнего движения, хотя все виделось как-то смазанным, неестественно быстрым. Лешка не понимал, что происходит в душе, но на трупы смотрел спокойно, с каким-то мрачным удовлетворением, вроде того, что «собаке собачья смерть». «Газель» отогнали километра за три от того места, куда стаскали тела убиенных, а там пошло редколесье, и к удивлению удалось загнать микроавтобус метров на полтораста в тайгу, за молодые елочки. Так что если кому приспичит по нужде сходить, на машину наткнется чисто случайно. Тем более, к вечеру пошел снежок, так что след от протекторов будет скрыт. А вот на трофейном «уазе» проехали почти две сотни верст, но свернули на проселок, не доезжая до курорта — и хорошо, там проживали люди и могли приметить машину, хотя они, понятное дело, номера предусмотрительно сняли, как и характерный бампер-«кенгурятник». Таежных «бегунцов» в здешних краях хватает, охотники, старатели и всякие грибники разъезжают, поди тут отличи один автомобиль от другого, если характерных признаков нет. Саму машину прикрыли молодыми елочками, привычно уже, срубили их быстро — несколько взмахов топорами, инструментом незаменимым в здешних условиях. И пошли к скальнику, где и расположились на биваке.

Нарубили лапника, поставили маленькую палатку, натаскали сушняка. С водой проблем не было — наледь подтаяла у подножия, и родник пробил себе русло во льду. Разогрели консервы, вскипятили чай — ужин удался на славу. Дед курил, Алексей же прихлебывал чаек, поглядывая на играющий отблесками небольшой костерок. Тихо переговаривались между собой, продолжая начатую еще в дороге беседу.

— Все просто, паря — после апокалипсиса враждующие стороны решили последствия убрать — планета ведь для жизни нужна. Да и сама мать-сыра землица вполне разумна и живет по своим законам, люди для нее вроде помехи, как блохи на собаке. Когда кусать сильно начинает, она их отряхивает, устраивает всякие катаклизмы — землетрясения, наводнения, извержения вулканов, да хоть библейские потопы. Все казни египетские, прямо слово, включая эпидемии, оледенения и засухи. Не смотри на меня так, я не безумен — вот на этом месте ты завтра во многом сам убедишься. П редтечи и смогли с планетой сговориться — здесь своего рода генератор, что вызвал дезактивацию излишней радиоактивности, а заодно и всего оставшегося ядерного оружия, превратив бомбы в болванки. И забыли на долгие тысячелетия, пока пытливый человеческий разум снова не придумал оное. Теперь настала пора опять эту напасть дезактивировать излучением, показательную порку устроить, и блошек докучливых к порядку привести…