День начинается утром

Новый учитель и город Диоскурия

А завтра было вот что.

Толька, Костик и Шурка сидели на своей парте и шёпотом обсуждали, как они изловят сегодня опасного шпиона.

Прозвенел звонок. Дверь отворилась и… в класс вошёл шпион с классным журналом под мышкой.

Это было так неожиданно, так поразительно, что трое друзей застыли посреди класса, уставились на нового учителя и стояли, оцепенев, до тех пор, пока класс не начал хихикать.

Учитель тоже удивился и даже как будто смутился немного. Он пробежал пальцами по пуговицам гимнастёрки, заправил её потуже за ремень и покраснел.

Костик первый пришёл в себя. Он бухнулся за парту и вцепился зубами в руку, чтобы не расхохотаться на весь класс. Толька, как слепой, нащупал рукой сиденье, осторожно присел на краешек и застыл. Он чуть не плакал от досады. Никогда ещё он не бывал в таком дурацком положении. Он чувствовал себя обманутым и несчастным. Так всё здо́рово было придумано — и вдруг… Толька боялся взглянуть на Шурку и Костика.

Холодея, он представлял себе, что было бы, если бы они добыли сеть вчера!..

Спрятаться бы под парту, сжаться там в маленький комочек и сидеть тихо-тихо. Он чувствовал, как трясутся от беззвучного смеха Костик и Шурка, и ему хотелось зареветь в голос.

Учителя звали необычно: Имма Григорьевич. Он недавно выписался из госпиталя.

Другой, наверно, убивался бы — руки ведь нет. А он — ничего, будто не замечает. Весёлый даже.

В первый же день поставил Богданову кол. За спряжения. Богданов спрашивает:

— Почему кол?

— Ты хочешь больше?

— Хочу.

Тогда Имма Григорьевич взял ручку и сделал в дневнике кол побольше, подлиннее.

— Почему? — тупо спросил Богданов.

— Почему? Потому что так будет больше, — очень серьёзно сказал новый учитель.

Богданов покраснел от злости и крикнул:

— Всё отцу расскажу! — и лёг на парту.

А отец Богданова — директор школы. Его все боятся.

Шутка была смешная. И все обрадовались, что Богданову досталось. Он обо всём доносил своему отцу, его не любили и боялись. Даже учителя. И Богданов открыто хвастался:

— Пусть только попробуют мне «пару» поставить! Отец им поставит! Фитиля.

А этот не испугался. Наверное, на фронте видел вещи пострашнее.

После урока долго говорили об учителе. Толька стоял в стороне и помалкивал. Решили: учитель парень что надо. А Богданов — известный фискал. Предупредили, чтоб держал язык за зубами.

Новый учитель интересно рассказывал. Так здо́рово, что весь класс сидел тихо-тихо. Даже Богданов слушал открыв рот и в самых интересных местах громко шмыгал носом.

А Имма Григорьевич ходил по классу и негромко говорил.

Просто удивительно, сколько он знал самых разных вещей. Вот, например, все ребята выросли на берегу, знали залив вдоль и поперёк. И не подозревали, что он скрывает страшную и невероятную тайну.

Оказывается, в древние времена, в такие древние, что и представить трудно, на месте залива был город. Назывался он Диоскурия. А чуть подальше, в той стороне, где маяк, стояла полукруглая крепость, под названием Себастополь.

Город был по тем временам очень большой, богатый. Торговал со всем Кавказом, а крепость нужна была, чтобы обороняться от морских разбойников.

Но они всё равно иногда прорывались на своих быстроходных галерах и грабили богатых купцов. Потрошили их лавки.

Купцы удирали в горы, сидели там и тряслись от страха. А лихие пираты веселились вместе с рыбаками, с ремесленниками, — в общем, с теми, у кого взять было нечего.

Всю ночь они пили вино и горланили песни, а с рассветом грузили всякое добро и лучших красавиц и уходили в открытое море.

Имма Григорьевич рассказал, что про этот город говорится в древних сказках — мифах.

Там сказано, будто бы город построили сыновья самого главного древнего бога — Зевса. Сыновей звали очень странно: Поливден и Кастор. А прозвище — Диоскуры. Поэтому и город — Диоскурия. Эти Диоскуры были ребята хоть куда! Кастор лучше всех объезжал диких коней, а Поливден был боксёр. Никто не мог победить его на кулаках.

Забрели они сюда случайно — золото искали. Золотое руно.

Были такие люди, которые специально золото искали, назывались они аргонавты.

Вот с ними Диоскуры и попали в эти края.

Аргонавты брали белую баранью шкуру и клали её на дно горной речки, придавливали углы камешками. Крупинки золота, которые несла вода, запутывались в шкуре, и, когда её вынимали, она сияла на солнце, как золотая.

Отсюда и название — золотое руно. Потому что руно — это баранья шкура.

Так вот, эти братья вместе с аргонавтами построили город.

Им здесь понравилось.

Это всё в мифах написано: может, так, а может, и не так. Но то, что случилось дальше с городом Диоскурией и крепостью Себастополем, — это уж чистая правда.

Он провалился. Представляете? Взял и провалился!

Правда, Имма Григорьевич говорил, что он не сразу провалился, но довольно быстро. И теперь на его месте залив. А город стоит на дне. Дома, улицы, площади. Туда опускались водолазы и всё видели своими глазами.

В Диоскурии жили греки. Древние, конечно.

Но всё равно Стасик Кипритиди и Жорка Кубус очень загордились. Если в классе о чём-нибудь спорили, они говорили:

— Мы старожилы, мы лучше знаем.

А сами по-гречески слова сказать не могут.