День начинается утром

Ночная встреча

Сквозь сон Костик почувствовал, что кто-то осторожно тянет его за штанину. Ещё не проснувшись окончательно, он резко приподнялся в кресле. В темноте с трудом разглядел Шурку. Тот сидел на корточках, приложив палец к губам.

Костик собрался лечь, но Шурка снова сердито дёрнул его за штаны и поманил рукой.

И тут Костик услышал. Просто удивительно, как он мог не слышать этого раньше!

Кто-то ходил по палубе.

Шаги были чёткие, уверенные. Они монотонно и гулко бухали, то удаляясь, то вновь приближаясь. Кто-то неторопливо разгуливал из конца в конец палубы.

Вдвоём разбудили Толика. Он никак не мог проснуться и отталкивал их. Вдруг он завертел головой и в полный голос заявил:

— Ведь там кто-то ходит!

Шаги сразу замерли.

— Умница! — Шурка свирепо толкнул Толика в бок.

Мальчишки притихли, напряжённо прислушиваясь. Шагов не было. Костик дотронулся до Шуркиного плеча, и ему показалось, что оно дрожит. Мальчишки забились в угол, тесно прижались друг к другу.

— Хо-о-лодно, — прошептал Шурка.

Костик удивлённо пожал плечами — ему было жарко.

«Эмбу» плотно обволокла тугая, звенящая от напряжения тишина.

Костик так старательно прислушивался, что ему показалось, будто уши зашевелились. Как у собаки.

Вдруг тупой, гулкий звук разрушил эту неестественную тишину. Что-то деревянное ударилось о корпус «Эмбы», и развороченный пустой корабль загудел, как камертон, постепенно стихая. Затем послышались негромкие голоса. Разобрать можно было только одинаковые звуки: «бу, бу, бу, бу». Будто разговаривали в воде.

— Кто-то на лодке подъехал, — прошептал Толик; в опущенной руке он держал ракетницу.

— Умница, капитан, — отозвался Шурка.

Послышался какой-то скрежет, тихий гул и потом снова шаги, но шли уже двое.

— Посмотрим? — прошептал Костик.

Шурка и Толик кивнули.

— Только осторожно. Чтоб ни звука, — погрозил кулаком Шурка.

Пробрались к крутому трапу, ведущему на палубу у левого борта. Босые ноги осторожно нащупывали ступеньки.

На палубе было гораздо светлее. Расплющенная жёлтая луна висела прямо по носу «Эмбы». Свет был жидкий, неестественный, какой-то неживой. Надстройки отбрасывали резкие густо-чёрные тени.

Мальчишки скользнули в полукруглую тень от трубы — будто нырнули в чернила.

Осторожно огибая трубу, стараясь не выходить из тени, они пробрались к правому борту и сразу же отпрянули назад.

То, что они увидели, было так неожиданно, так невероятно, что Костик незаметно ущипнул себя за ногу: прямо перед ними, на каком-то возвышении, сидели Мамед и Беспалый.

— Зачем здесь прятал? Другой места нет, что ли? — говорил Мамед.

— Молчи, азиат. О твоей же шкуре забочусь, — пронзительным своим голосом ответил Беспалый. — Здесь ни одна собака не найдёт.

Он оскалил в улыбке зубы, легонько толкнул Мамеда плечом и тут же, сморщившись, отодвинулся.

— Чего это от тебя дохлятиной несёт? Ну и запашок!

— У, шайтан, убью! — прошипел Мамед с такой звериной злобой, что Беспалый отпрянул и резко сунул руку в карман.

— Ну, ну! Не балуй.

Мамед сразу сник, даже съёжился весь и испуганно залопотал:

— Что ты, дорогой, что ты! Не тебя. Совсем нет. Не тебя.

— Ну, то-то! — медленно промолвил Беспалый и вынул руку из кармана. Он помолчал, потом заговорил:

— Ну ладно, болтать мне некогда. Давай о деле. Слушай меня внимательно, азиат: чтобы завтра же товара в твоём доме не было. Понял? Ещё вот что: мне нужны деньги, доставай где хочешь. Деньги приготовь покрупнее — сотнями. Ты меня понял?

Мамед, не переставая, кивал головой. Только когда Беспалый упомянул о деньгах, он скривился и хотел возразить. Но Беспалый так на него посмотрел, что Мамед только вздохнул и снова закивал.

Беспалый встал и пошёл на корму. На ходу бросил Мамеду:

— Сиди тут. За мной не ходи.

Мамед проводил его взглядом и облегчённо вздохнул. Потёр руки.

— Что будем делать? — еле слышно прошелестел Толька.

Костик стоял, сжимая в руках какой-то металлический прут, подобранный на палубе. Мысли были чёткие и ясные. Он понимал, что они влипли в историю — хуже не придумаешь. Малейшая неосторожность, их заметят, и тогда… Жутко подумать. Такие типы цацкаться не станут. Бр-р-р! Костик передёрнул плечами. Но об этом лучше не думать. И он сказал:

— Теперь он от нас не уйдёт. За ночь не успеет спрятать. Дай-ка мне ракетницу.

Толька безропотно отдал. Горячая рубчатая рукоятка плотно влипла в ладонь, и Костик сразу почувствовал себя увереннее.

Наверное, он шептал слишком громко, потому что Мамед повернул голову и привстал.

— Если заметят, бежать в разные стороны, — торопливо приказал Костик, — я буду стрелять прямо в лицо, прыгнем в воду, заплывём в пробоины, там не поймают.

Мамед встал и медленно пошёл в их сторону. Мальчишки попятились.

Раздался пронзительный скрип. Мамед вздрогнул и завертелся на месте.

Притаившись в тени, мальчишки видели, как он стоит, — толстогубый, обрюзгший и такой перепуганный, что Костик улыбнулся.

«Трус проклятый, — подумал он. — Боишься, трус проклятый!»

Кряхтя, подошёл Беспалый. В руках он держал длинный узкий ящик. Ящик, видно, был не лёгонький — на лбу Беспалого вздулась толстая жила. Он натужно дышал. Ящик был точь-в-точь такой, как в крепости.

— Скорей давай, скорей, — заторопился Мамед, — здесь кто-то есть. Кто-то ходит, понимаешь.

— Страх твой ходит, балда. Это же я шёл, — ответил Беспалый, но медлить не стал. Быстро вытащил из кармана верёвку, обвязал ящик. Мамед прогрохотал сапогами по трапу вниз. Беспалый осторожно перевалил ящик через борт и стал опускать.

— Ты только в свою лодку принимай, а то со страху перепутаешь, — прохрипел он.

Слышно было, как ящик стукнулся о дно лодки. Беспалый огляделся — не забыл ли чего, — потом отвязал верёвку и стал спускаться.

— Теперь быстро, — сказал Шурка, — как только отплывут немного, — мы за ними. Только надо наискосок. А то увидят. Мы с Костиком пойдём за Беспалым: надо узнать, где он живёт. Ты, Толя, побежишь к чалдонам, всё расскажешь.

— Хорошо, что лодку завели в пробоину, а то была бы нам крышка, — сказал Толик, — Мамед бы её сразу узнал.

— Ты погоди радоваться, они ещё здесь, — ответил Костик.

Мальчишки ползком подобрались к борту, осторожно свесили головы. Лодок в густой тени почти не было видно, да к тому же и луна на минуту спряталась. Было слышно, как вставляют в уключины вёсла.

Вдруг Толька поднял голову:

— Слышите, ребята?

— Что?

— Послушайте.

Костик прислушался. Ему показалось, что где-то далеко работает мотор. Звук то появлялся, то совсем затихал.

Очевидно, в лодках тоже услышали. Там засуетились, резко оттолкнулись и стали бешено грести к берегу.

— Где-то катер ходит. Это пограничники. Стреляй, Костик, стреляй скорей! — прошептал Толька.

Костик посмотрел на ребят, потом на ракетницу.

«Вот оно, — подумал он, — вот когда она пригодилась. Теперь всё решится».

Он вскинул руку и нажал курок. Над ухом грохнуло, зашипело и, оставляя дымный след, ракета ушла в небо, вспыхнула там багровой звездой.

На мгновение она ярко осветила море, «Эмбу» и две чёрные лодки.

В лодках от неожиданности перестали грести. Ребятам показалось, что они сейчас повернут назад.

Тогда всё. Пощады не будет. Но через секунду Беспалый и Мамед ещё яростнее налегли на вёсла.

— Удирают, гляди, удирают! Боятся! Они ведь нас боятся! — завопил Шурка. — Стреляй ещё, Костик, стреляй!

Костик перезарядил ракетницу.

— Дай мне, — попросил Шурка.

Моторы теперь были отчётливо слышны, звук их стремительно приближался.

Зелёная ракета выхватила из темноты отставшую лодку Мамеда. Беспалый сильно вырвался вперёд.

— Уйдёт, гад, — пробормотал Костик.

От возбуждения он пританцовывал на месте. Руки так сжались в кулаки, что ногти впились в ладони.

Ракета с шипеньем врезалась в воду. Шурка передал ракетницу Толику. И снова всё вокруг стало зловеще-зелёным. Закачались чёрные тени лодок. Ярко блеснуло Мамедово весло. Ракета погасла.

И в тот же миг ночь рассек надвое луч прожектора.

Узкий, голубоватый, он, как громадный палец, пошевелился, качнулся влево, вправо и уткнулся в лодку Мамеда.

Моторы взревели совсем рядом, и наперерез лодкам, приседая кормой на высокий бурун, вылетел пограничный катер — морской охотник.

Мамед бросил вёсла и медленно поднял руки.

Катер подошёл к нему, замер на миг и тут же рванулся дальше, держа в луче прожектора Беспалого. Мамеда в лодке уже не было. Беспалый грёб изо всех сил, но, по сравнению со стремительно летящим катером, казалось, что он стоит на месте.

Неожиданно он бросил вёсла, вскочил и выстрелил два раза. Прожектор погас.

Катер, не снижая скорости, нёсся вперёд. Вспыхнул прожектор поменьше. В его слабом жёлтом свете лодка с Беспалым виднелась расплывчато, сливаясь с волнами.

Казалось, ещё немного — и катер перережет острым носом лёгкую лодку.

Беспалый прыгнул в воду.

И тут же, резко погасив скорость, описав плавную дугу, катер подошёл к нему.

Снова вышла луна. Было видно, как два матроса, перегнувшись через борт, втащили Беспалого и поволокли, как мешок.

— Вот это да! — восхищённо сказал Толька. — Вот это работа!

— Здо́рово! — подтвердил Костик.

Они прыгали по палубе и орали от переполнявшего их восторга.

Ещё десять минут назад мальчишкам казалось, что они одни в этой ночи, одни против двух негодяев, против двух сильных и жестоких врагов.

И ребята приготовились ко всему. Что говорить, им было страшно. Но просто так, за здо́рово живёшь, они бы не сдались. Уж это точно. Они приготовились драться. Эта ночь была для них экзаменом, испытанием на звание Человека. Это ничего, что они ещё мальчишки. Тут уж дело не в возрасте. У каждого человека бывает в жизни момент, когда он должен держать ответ перед самим собой. Они выдержали испытание.

Вряд ли они понимали это до конца и уж, конечно, так они не думали об этом. Просто они приготовились драться.

Они точно знали, что могут надеяться только на себя.

И вдруг всё перевернулось. Больше не надо ждать беды. Некого бояться.

Мальчишки орали что-то непонятное, орали просто так, потому что молчать было никак невозможно.

Катер развернулся и на малой скорости подошёл к «Эмбе».

Слабый желтоватый луч прожектора скользнул по надстройкам, пополз по палубе и, осветив мальчишек, остановился.

Со стороны это, наверное, было странное зрелище: на искорёженном, полузатопленном корабле, ночью, далеко от берега, подпрыгивали, размахивали руками три маленькие фигурки, будто исполняя какой-то неведомый дикарский танец. При этом они ещё и вопили во всё горло.

Было чему удивиться морякам.

— Эй, на «Эмбе»! Живо на катер! — прогремел над морем усиленный мегафоном строгий голос.

— Мы сейчас! Погодите! Только лодку отвяжем, — закричал Шурка.

Мальчишки ссыпались по трапу вниз. Очевидно, прожектор направили прямо в пробоину — внутри корабля стало светло.

Без труда отыскали лодку. Уселись, чуть не перевернув её в спешке. Им всё казалось, что катер не дождётся и уйдёт.

Но их ждали.

Катер плавно покачивался метрах в десяти от «Эмбы». На борту толпились моряки.

Не успели мальчишки пристать, как сразу несколько рук вцепились в каждого, бережно перенесли вместе с лодкой через леера и поставили на палубу.

Их провели по крутому короткому трапу вниз, в ярко освещённый небольшой кубрик с низким потолком.

За узким столом сидел до черноты загорелый лейтенант. Он строго глядел на мальчишек и молчал. Глаза у него были светлые и беспощадные.

Ребятам стало не по себе.

Моряков набивалось в кубрик всё больше. Они молча, с любопытством разглядывали гостей.

— Ну? — сказал лейтенант. — Выкладывайте.

Толик проворно выхватил ракетницу из-за пояса и спрятал за пазуху. Матросы засмеялись.

Костик тоже улыбнулся.

— Ты погоди улыбаться. Выкладывайте, кто такие, как на «Эмбу» попали, откуда ракетница. Всё без утайки.

— Вы только скажите: ящик взяли? — спросил Шурка.

— Взяли, — ответил лейтенант, — а вы, оказывается, в курсе всех дел. Интересно. Так я слушаю.

Мальчишки стали рассказывать. Говорил вообще-то Костик, а Шурка и Толик помогали.

Лейтенант очень заинтересовался ящиком, который Костик и Шурка видели в первый раз, в крепости.

— Да это, наверное, тот же, что вы в лодке взяли. Уж очень похож, — сказал Шурка.

— Похож, говоришь? — спросил лейтенант. — Это, брат, очень важно. Ты даже не представляешь, как это важно. Они ведь к гидростанции подбирались, мерзавцы.

Костику нравилось, что с ними говорят серьёзно, как с равными.

Когда Костик рассказал про барахолку, матросы оживились и даже лейтенант улыбнулся.

Чем дальше рассказывали мальчишки, тем больше моряки веселились.

Скоро в кубрике стоял такой хохот, что Костик замолчал.

Командир пытался унять матросов, но потом махнул рукой. Он сам хохотал вместе со всеми.

— Ах вы, черти! Ах, авантюристы, — приговаривал он. — А я-то думал, чего это он такой вонючий? Думал, с ним от страха грех случился. А это, оказывается, вы его выкупали.

Матросы постепенно утихали. И когда Костик рассказал о сегодняшней ночи на «Эмбе», в кубрике стало совсем тихо.

Только слышны были мягкие толчки моторов.

— Да, дорогие вы мои пацаны, — сказал командир, — из весёленькой истории вы выпутались. Это зверьё ни перед чем не остановилось бы. Тем более, что вы успели обоим насолить.

Он помолчал, взъерошил Шурке волосы.

— Однако вы молодцы. Не струсили.

Он долго смотрел на них. Серьёзно, с уважением. И очень хорошо улыбался.

Мальчишки сидели опустив головы, пунцовые от смущения и такие счастливые, какими ещё не бывали никогда в жизни.

— А что же в ящике было? — спросил Толик.

— В ящике? Колесов, покажи им, что было в ящике, — сказал командир.

Низенький матрос выскочил за дверь и принёс небольшой желтоватый брусок. Ребята недоумённо повертели его в руках. Очень похоже на мыло.

— Значит, никакие они не шпионы, просто спекулянты, — разочарованно сказал Костик. — Это же мыло!

Моряки засмеялись.

— Да, брат, если это мыло подложить под гидростанцию и рвануть, как, очевидно, хотели сделать эти два типа, — полетят клочки во все стороны. Это взрывчатка, тол. Такими штуками не спекулируют.

— А Мамед-то! Руки задрал как миленький. И не пикнул, — засмеялся Шурка.

— А этот Беспалый, видно, ещё та птица! Правда? — спросил Толик.

— Правда, — сказал командир. Он снова стал серьёзным и строгим. — А теперь, ребята, спать. Угостить гостей шоколадом, — приказал он.

Мальчишкам вручили по целой плитке шоколада. Это было изумительно — откусывать толстый кусок и чувствовать, как он тает во рту. Вкуснотища такая, что и сказать нельзя.

Их снова вывели на палубу. Море тускло поблёскивало, дрожала на воде лунная дорожка, было прохладно.

Катер, подрагивая, как живой, на полном ходу шёл в ночь. Морской охотник был в дозоре.

У круглых бочонков глубинных бомб мальчишки увидели Мамеда и Беспалого.

Те лежали на палубе, как два серых мешка, связанные и обезвреженные.

Когда ребята проходили мимо, Мамед поднял голову, громко скрипнул зубами и отвернулся.

Беспалый лежал лицом вниз, под ним расплывалась тёмная лужа. Мокрая одежда топорщилась бугристыми складками.

Костику вдруг показалось, что это не человек, а огромная пупырчатая жаба.

Он брезгливо передёрнулся, аккуратно обошёл лужу и спустился вслед за Шуркой и Толиком в маленькую каютку.

— Покойной ночи, ребята, — ласково сказал провожавший их матрос и ушёл.

Не успел Костик прилечь, как почувствовал громадную усталость, будто он долго и тяжело работал.

Глаза сами закрывались.

Как обычно, первым уснул Шурка. Уснули и Толька с Костиком.