Девочка-наваждение (СИ)

Глава 8

Борис

После душа устраиваюсь на Алискиной кровати. Помешательство. Да я и не собираюсь убеждать кого-то, что здоров. Разве для здорового человека нормально то, что я творю? Ушел из дома, влез в какие-то сомнительные делишки, чтобы заработать на кусок хлеба. А по-другому… По-другому я не смогу. Поступить по-другому, значит, признать, что все правильно. Какое, к херам собачьим, правильно? Мне даже думать страшно, что пережила моя девочка. По моей вине. Я ведь виноват не меньше. Не защитил. Хотя должен был. Горечь от того, что произошло, вспыхивает с новой силой. Надо уснуть. А завтра…

Завтра снова искать Алису.

С этими мыслями я проваливаюсь в тревожный сон. Сплю плохо, несмотря на усталость. Всю ночь мучают кошмары, которых я не запомнил.

Утром меня будит звонок телефона. С трудом просыпаюсь, нащупав аппарат на тумбочке.

— Алло, — бормочу в трубку, даже не посмотрев, кто это.

— Слышь, Ромео, ты приофигел совсем. Я твою Джульетту искать должен, а ты дрыхнешь.

— Артем, не ори, голова раскалывается. Ща треснет.

— Ты бухал, что ли? Ты бы завязывал. А то и до алкоголизма недалеко.

— Не бухал я. У Виктора был.

После этого друг замолкает, то ли переваривая информацию, то ли придумывая способ меня вздрючить.

— Борь, ты совсем уже? — этот вопрос Холодок задает тихо.

Такой тон свидетельствует о состоянии крайней ярости. Хорошо что он не здесь.

— Мне деньги нужны, — отвечаю так, как есть.

Чего врать-то?

— Зачем?

— Я из дома ушел.

Снова наступает тишина, которую опять нарушает Артем.

— Тааак. Я приеду. Где ты?

— У Алиски дома.

Адрес он знает.

— Не буду говорить тебе, что это попахивает клиникой, Борь. Ты это и сам знаешь. Ведь знаешь же?

— Едь уже, — обрываю его нотации.

Отрубив вызов, снова засыпаю. Как раз до того момента, когда начинают трезвонить во входную дверь.

Отскребаю себя от кровати и кое-как плетусь открывать.

За дверью ожидаемо Артем. Недовольный.

— Ни * уя себе! — комментирует он нашу встречу, — Брат, ты себя видел сегодня?

— Нет. И не хочу, — это, кстати, правда.

По тому, как все болит, понимаю, что я похож на отбивную котлету. И смотреть на такого себя мне не хочется.

Артем заходит в квартиру, осматривается по сторонам.

— Исповедуйся, — прикалывается еще, жучара.

Мне не до шуток. Вот вообще не до них.

— Ты что-нибудь узнал?

Этот вопрос волнует меня в настоящий момент больше, чем мои собственные злоключения.

— И что с тобой делать? — тянет, осуждающе меня разглядывая, — Найти твою зазнобу не нашли. Как сквозь землю провалилась. Но зато я имел интересный разговор с Беловым. Он говорит, что она уехала и у нее все в порядке. Видеть тебя не хочет. Соответственно, куда ехала, не сказал.

Голова итак не варит, а после его слов такое ощущение, что по ней стукнули. Чем-то тяжелым. Осознать то, что услышал от друга, мне удается не сразу.

Алиска жива! Жива! Это главное. Всё остальное второстепенно. Что обижена, что не хочет видеть — переживу. Главное — ее не убили. Теперь можно самому себе признаться — этого боялся больше всего. Не знаю, как бы смог дальше жить, если бы ее не стало…

— Это точно? — переспрашиваю, словно глухой. Или дурак.

Артем морщится.

— Я тебе когда-нибудь врал?

Надо признать, что нет. Да и вообще, Артем — правдолюб. Хотя в его случае это скорее минус, чем плюс.

— Мне надо с ним поговорить. Где он? — замаячившая надежда стирает все сомнения.

Если Матвей знает, где Алиса, то должен мне рассказать. Иначе — никак.

— Уехал он. В Воронеж, — отвечает Артем, — Расскажешь, что случилось?

За время разговора зашли на кухню. Артем скользил по предметам глазами, явно не в восторге от обстановки. Мне на это было фиолетово. особенно теперь. Я нашел обезболивающее и выпил таблетку.

— Из дома я ушел. Как бы ты поступил?

Пожимает плечами.

— Так же. А на бои зачем поперся?

— Затем, что деньги нужны. Я бате оставил все карточки и наличку, ключи от машины. Так что я теперь на одном уровне с Алисой.

— Денег дать?

Весь парадокс ситуации в том, что Артема скорее можно было представить в ситуации, в которой оказался я. До этого всего у меня с родителями были нормальные отношения. А потом случилось то, что случилось. И назад дороги нет.

— Артем, я так понимаю, настало время самому о себе заботиться. Денег не возьму, даже объяснять тебе не буду, почему. Сам все знаешь.

Кивает. Не собирается уговаривать. Однако, в нем я уверен. Надо будет, поможет.

— Сам попробую выкарабкаться. Неужели ничего не стою?

— Лады.

— Артем, у тебя телефон Матвея есть?

— Да.

— Это хорошо, — приношу мобильник, — Диктуй.

Он называет цифры, забиваю их в память телефона.

Потом ему звонят, он хмурится. отвечает, перебрасывается с кем-то фразами, которых я не слышу, думая о своем.

— Поеду я. На связи, — чуть громче, чем раньше говорит Артем, чтобы привлечь мое внимание.

— Лады.

Как только за ним закрывается дверь без раздумий звоню Белову. Отвечает он не сразу.

— Кто это?

— Харламов. Где Алиса?

Следует пауза.

— Борь, не лезь к ней. Тебе поиграться, а она и так уже хлебнула.

— Матвей, мы сами с ней разберемся. Скажи, где она.

Пожалуй, это будет сложнее, чем мне казалось,

— Она не хочет, чтобы ты знал. Пока.

Далее следуют гудки. И не десятая, ни сотая попытка не приводит к тому, чтобы Белов взял трубку.

Что же это творится? С чего вдруг все решили, что имеют право решать за нас?

Матерюсь, метаясь по квартире. Надо ехать. В Воронеж. Может, Алиса там. Скорее всего. А, если ее там нет, то возможно, мне удастся уговорить Матвея рассказать, где девушка, при личной встрече.

Первый сюрприз от моего нового положения ждет меня, когда я узнаю, сколько стоит такси до Воронежа. С математикой у меня всегда было хорошо. Вот и сейчас простой расчет показывает, что если я планирую жить на широкую ногу, мне нужен другой источник дохода. На новый бой я выйти не смогу. Поэтому придется ехать в Воронеж или на поезде, или на автобусе.

Докатился золотой мальчик.