ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

Сейчас


Моя спальня. Осталось меньше трех месяцев.


Прошло больше половины отпущенного мне срока, а я ни на миллиметр не приблизилась к тому, чтобы сказать последнее «прощай». Единственное, что я сделала за это время, — это заставила Джека разбиться на машине. В этом была лишь моя вина.

Когда я вернулась домой после случившегося, Коул, как всегда, сидел в моей комнате. Но сегодня я впервые была рада встретить его там.

— Я готова уйти.

Он резко выпрямился.

— Правда? Я… — начал он, как будто думая, что сказать дальше. Вероятно, я удивила его. — Прости, я просто… Ух. Я думал, тебя надо будет дольше убеждать. Пошли.

Он встал и протянул мне руку. Я не взяла ее.

— Я сказала, что готова уйти. Но не с тобой.

Рука его безжизненно упала.

— О чем ты говоришь?

Я сделала глубокий вдох.

— Я готова к Тоннелям. — При этих словах отметина на плече дернулась, будто мышечный спазм.

Улыбку на лице Коула сменил угрюмый оскал, он снова сел на кровать и начал наигрывать на гитаре, будто я ничего и не говорила.

— Я хочу уйти, — сказала я.

— Счастливо.

Он даже не взглянул на меня. Я стиснула зубы и сжала руки в кулаки.

— Как мне сделать это, Коул? — Он взял еще один аккорд. — Тоннели ждут меня. Они жаждут поглотить меня. Как мне попасть туда?

Он пожал плечами.

— Что я могу предложить? Он ведь недаром называется Нижний мир, вот в этом направлении, — он указал в пол, — и двигайся.

Я села на кровать рядом с ним и схватила его руку прежде, чем он успел взять еще аккорд. Он уставился на мою руку.

— Пожалуйста, Коул. Тебе ведь это все тоже не в радость. Ты топчешься на месте. Я не знаю, какие у тебя еще дела в жизни, но, наверное, есть что-то поважнее, чем крутиться около меня и пытаться уговорить на то, чего никогда не будет.

Он высвободил руку и взглянул на меня.

— Раз ты выбрала возвращение, это так быстро не отменишь. Только если пойдешь со мной. Я могу тебе помочь.

— Ты поможешь мне… потерять сердце. Так ведь? Вот что значит пойти с тобой. Я должна потерять сердце. А потом, чтобы выжить, мне придется загубить еще чью-то жизнь. Отправить кого-то в Тоннели.

Коул встал и подошел к окну.

— Не могу говорить с тобой, когда ты такая. Дай знать, когда до тебя дойдет настоящее положение дел. Тогда, может быть, я смогу помочь.

— Подожди.

Он помолчал немного.

— Что?

— Когда мы были в Нижнем мире, ты рассказывал мне об Орфее и Эвридике?

Он прищурился.

— Нет.

— Но ты говорил, что в Нижнем мире рассказал мне все истории. Почему не…

Он не дал мне закончить.

— Потому что этого никогда не было. — В кармане у него завибрировал айфон, и он прочел сообщение. — Мне надо идти. — Он полез в окно.

— Но…

— Ник, теперь не время для восполнения пробелов в образовании. — Он кивнул на отметину у меня на плече. — Время бежать.

Он выскользнул в окно и захлопнул его за собой с такой силой, что рамка с фотографией меня и мамы с грохотом упала на пол.

Я взглянула на свою отметину. Она увеличилась втрое и по-прежнему зудела, когда я говорила о Тоннелях, будто тень у меня под кожей вздрагивала при упоминании о доме.

Я на минуту присела на стул. В прошлый раз, когда Коул получил сообщение, он отправился с Максвеллом в супермаркет.

Теперь я знала, что делать. Глупо было ходить в магазин, когда Коула и Максвелла там нет. Может быть, в магазине что-то происходит только в присутствии одного из них.

Я выскочила из комнаты, пробежала по коридору до кухни и схватила ключи от машины. Если удастся поймать их обоих в магазине, может быть, я что-нибудь пойму.


Супермаркет.


Я остановилась, не доезжая до супермаркета, и дальше пошла пешком. Мотоцикла Коула снаружи не было, и я была не с той стороны, чтобы заглянуть через окно внутрь магазина.

Может быть, Коула там и не было. Может быть, это было другое сообщение.

Я подкралась ближе к магазину, пригнувшись на случай, если Коул где-то рядом, но потом закатила глаза. С какой стати Коулу прятаться? Он что, будет устраивать засаду и ждать, не приду ли я?

Я подошла к супермаркету сбоку, где через окно мне открывался прекрасный вид на задние ряды стеллажей. Там никого не было. Ни старика, ни Максвелла, ни бутылки. С того места, где я стояла, мне видна была и входная дверь тоже. Я решила подождать и посмотреть, не появятся ли Максвелл или Коул.

Легкая ветровка, которую я накинула перед тем, как выйти из дому, плохо защищала от холода, я обхватила себя руками и попрыгала, чтобы немного согреться. Через несколько минут распахнулась входная дверь. Я подошла ближе к стеклу, чтобы лучше рассмотреть, и увидела Максвелла с незнакомой мне женщиной. От моего дыхания стекло немного запотело, я протерла его и продолжила наблюдение.

Это была блондинка с плохо прокрашенными и сильно отросшими после покраски волосами. На ней была короткая юбка, колготки, топ, расшитый блестками, половины из которых не хватало, и куртка на несколько размеров больше, чем надо, и как будто мужская.

У нее были синяки под глазами, по щекам растеклась тушь. Она совсем не была похожа на поклонницу «Мертвых Элвисов».

Максвелл кивнул продавцу — это снова был Эзра, — проходя мимо, и тот лениво помахал в ответ. Женщина пошатывалась, и Максвелл приобнял ее, чтобы поддержать. Что у него было общего с ней?

Они прошли к полке с изюмом в шоколаде, и я отпрянула, чтобы Максвелл не увидел меня, если вдруг он вздумает взглянуть в окно. Мне казалось, что за спиной у меня ничего нет, и, натолкнувшись на что-то, я подпрыгнула от неожиданности.

Две сильные руки схватили меня сзади.

— Привет, Ник. Так и думал, что ты появишься, — сказал голос Коула мне в ухо.

Я попыталась вырваться.

— Пусти меня!

— Зачем? Ты хотела узнать, что происходит в супермаркете. Ну так давай посмотрим. — Он придвинул меня ближе к окну. Женщина сидела на полу, опираясь о полку с пончиками в сахарной пудре. Максвелл сел на корточки рядом с ней и протянул ей что-то белое на раскрытой ладони.

— Что это? — спросила я.

— Ш-ш-ш. Просто смотри.

Женщина посмотрела на Максвелла с выражением безнадежности на лице, а затем решительно кивнула. Максвелл протянул ей это белое, и она положила его в рот.

— Нет! — закричала я и с силой рванулась, пытаясь освободиться. Я даже не знала, что это за таблетка, но от Максвелла нельзя было получить ничего хорошего. Я оперлась ступней о стену перед собой и оттолкнулась, но Коул выдержал напор и заломил руки мне за спину, причинив достаточную боль, чтобы я перестала дергаться.

— Хватит бороться, Ник. Я не хочу делать тебе больно. — Он немного ослабил хватку. — Обещаешь стоять спокойно? — Я кивнула. — Хорошо. Я просто не хочу, чтобы ты пропустила то, что до смерти хотела увидеть.

Женщина положила таблетку в рот и проглотила. Она закрыла глаза и легла между рядами полок. Максвелл оставил ее там и вышел из магазина. Казалось, женщина уснула.

А потом произошло нечто странное. Кожа ее тускло заблестела, будто ее покрыла какая-то жидкость. Глаза внезапно открылись, рот искривился в беззвучном крике… и вдруг она провалилась сквозь землю.

Что за?.. Я моргнула, пытаясь понять, что только что увидела. Она провалилась сквозь пол, как привидение. Не осталось ни зияющей дыры, ни трещины в кафельном полу. Ничего.

Коул отпустил меня и помог мне встать. Он держал мою руку в своей, глядя на следы, которые оставил на моей коже.

— Прости, Ник.

Я вырвала руку, а он ехидно усмехнулся.

— Надолго не останется.

Я указала на окно.

— Что это было? Что с ней случилось?

— Я говорил тебе, что мы должны приносить жертвы королеве. Кормить Тоннели. Женщина, которую ты видела, была пропащей душой и искала простой способ покончить со своим жалким существованием. Максвелл помог ей в этом.

— Тоннели? Это простой способ? — скептически проговорила я.

Коул кивнул.

— Подумай об этом, Ник. Это в тысячу раз лучше, чем самоубийство. Как самоубийство, но проще. Она станет физической частью Тоннелей, и пройдет много времени, прежде чем она почувствует боль, потому что она слишком сильно ненавидит саму себя.

— Что за таблетку она проглотила? Наркотики?

— Ты знаешь, что нам не нужны наркотики. Эта таблетка содержит немного волос Максвелла. Невозможно попасть в Нижний мир без помощи бессмертного. Как он называется в твоих книгах по мифологии? Перевозчик? Таблетка — это перевозчик, который сопровождает человека в Нижний мир. Смертный глотает таблетку, и внутри него оказывается частица бессмертного. Это единственный способ пересечь черту.

— Почему это происходит именно здесь? Что такого особенного в этом супермаркете?

— Слышала когда-нибудь про реку Стикс? — Я кивнула. — В мире всего несколько таких мест, как это, где преграда, отделяющая поверхность от Нижнего мира, очень тонка. Не толще листа бумаги. Легенды называют такие места реками. Это места перехода из одного пространства в другое. Входы в Нижний мир. Магазин построен в одном из таких мест. Отсюда легче всего попасть в Нижний мир.

— Что-то я не помню, чтобы ты приводил меня сюда до Подпитки.

— Это потому что у тебя был персональный перевозчик — я. Я могу забрать тебя в Нижний мир в любое время. Откуда угодно.

— Тогда почему ты не делаешь этого сейчас?

Он улыбнулся.

— Помочь тебе уйти раньше времени? Я бы не смог с этим жить, — голос его звучал все тише. — Даже сейчас я не уверен, что смогу жить без тебя.

Я медленно покачала головой.

— Жертвоприношения. Подношения. Легкое самоубийство. Я бы сказала, не так уж много осталось того, с чем ты не мог бы смириться. Сотворенному тобой злу нет конца.

Коул хмыкнул.

— Зла нет. И добра нет. Есть только жизнь и отсутствие жизни. — Он встал передо мной и наклонился ближе. Я снова была прижата к стене, бежать было некуда. — Жизнь — это мы.

Я зажмурилась, откинув голову назад и упершись затылком в стену, и стояла так, пока не почувствовала, что Коул отошел от меня.

— Итак, Ник. Ты хочешь попасть в Тоннели. — Он указал на супермаркет. — Вот ворота в Нижний мир. Твоя собственная река Стикс.

Он повернул меня к окну магазина, так чтобы я хорошо видела пол между задними стеллажами.

— Я сам не поведу тебя туда, но могу дать тебе свой волос. — Он выдернул волосок с головы, положил мне на ладонь и закрыл ее. — Все, что тебе надо сделать, — войти внутрь и проглотить его.

Он отпустил мою руку.

— Ты провалишься сквозь пол, попадешь в Поля, там сотни теней найдут тебя, окружат тьмой и утащат в Тоннели. — Он придвинулся так близко, что я чувствовала его дыхание на своей щеке, и прошептал мне на ухо: — Ты так хотела уйти. Вот твой шанс. Теперь или никогда. Ты сделаешь это?

От моего дыхания запотело стекло. Я подумала о той женщине, о том, как лицо ее исказилось в беззвучном крике прежде, чем исчезнуть навсегда. Я подумала об отце и Томми и о том, что так и не была готова попрощаться. У меня не было времени загладить свои ошибки.

Я подумала о Джеке, о том, что он зол на меня, о том, что я не закончила с ним. О том, как моя ладонь помещается в его ладони, и если я уйду сейчас, мне уже никогда не испытать этого. Я не могла уйти, оставив все так.

А потом я поняла правду. Однажды, столетие назад, я оставила его. И никогда больше я не смогу оставить его по собственной воле. Пусть Тоннели возьмут меня сами. Я не уйду туда раньше времени.

— Ты победил, — сказала я Коулу. — Я не уйду раньше времени.

Он поцеловал меня в щеку и вздохнул.

— Не знаю, что бы я делал без тебя, Ник.

Я вспомнила, как однажды сказала ему то же самое. Я тогда считала его своим героем.


В прошлом году


Мастерская «Граф Икс». Неделя до Подпитки.


— Тебе Джек не звонил?

Мы с Коулом снова были в задней комнате печатной мастерской «Граф Икс», делали новую партию футболок с мертвым Элвисом. Коул оказался прав. На концерте в «Салуне мертвой лошади» все футболки были распроданы, и куча людей записалась в очередь на следующую партию.

Я согласилась помочь ему, потому что это был хороший способ убить время.

— Ему не разрешается общаться с внешним миром, — ответила я. — Вроде того, что надо держать голову в игре.

Коул странно взглянул на меня.

— Ха. Мередит звонила Максу, но, может, она нарушила правила.

Я пожала плечами.

— Она рассказала что-нибудь интересное?

— Нет, — ответил он быстро и замолчал. Несколько минут мы работали молча. Его гитара висела за спиной. Если бы Коул занялся скалолазанием, он и тогда, наверное, потащил бы с собой эту штуку.

— Ты никогда ее не снимаешь? — спросила я. — Я про гитару.

Коул разложил на столе футболку и расправил складки.

— Не-а.

— Почему?

Он взял из стопки сложенную футболку и встряхнул.

— Это часть меня. Ты пошла бы в школу без руки?

— Не думаю, что это адекватное сравнение.

Он засмеялся и провел станком по трафарету.

— Так это у тебя с Джеком…

— Что?

Он поднял трафарет и проверил рисунок перед тем, как взглянуть на меня. На лице его была улыбка.

— Любовь?

Вопрос привел меня в замешательство. Он не был похож на дружеский. Скорее это выглядело так, будто Коул очерчивал границы. Но может, это мне только показалось.

Я сделала глубокий вдох.

— Э-э-э… — Я повернулась к столу, где были сложены чистые футболки, но они закончились. Я посмотрела на пол. На ногти у себя на ногах. Краску. Смотреть куда угодно, только не ему в лицо. И что это я так смутилась? — Э-э-э… Откуда это?

Наконец я подняла глаза и встретилась с ним взглядом. Можно ли было волноваться сильнее?

Он удивленно приподнял бровь и потянулся ко мне. Я отскочила прежде, чем поняла, что он тянется к чему-то за моей спиной. Там лежала вторая стопка футболок. Увидев мою реакцию, он поднял руки в невинном жесте и указал на футболки.

— Футболки, Ник. Я за футболкой.

— Ясно, — я покачала головой и издала что-то вроде нервного смешка. — Так, э-э-э… почему ты спрашиваешь о… обо мне и Джеке? — я не могла заставить себя произнести слово на букву «л».

Он развернул новую футболку и начал делать принт.

— Не знаю. Просто, чем больше времени я провожу с тобой… Ну не знаю, я не вижу этого. Тебя с ним.

— Ты его не знаешь.

Он покачал головой и вздохнул.

— Знаешь что. Это не мое дело. Ты придешь на концерт завтра вечером?

— Где?

— Клуб «Шпора». Билеты уже распроданы.

— Ну, значит, не приду. Я не купила билет.

Он вздохнул.

— Ник, тебе не нужно покупать билет. Ты можешь и из-за кулис смотреть, если захочешь.

— Правда?

— Конечно. Что особенного.

— Ну уж. Мои друзья обзавидуются.

— Ты так говоришь, чтобы сделать мне приятное.

— Заткнись. Ты знаешь, как много людей счастливы, что ты здесь, — я покачала головой и провела станком по своему трафарету.

— А ты счастлива, что я здесь?

Я вздрогнула, отдернула руку и покраснела. Я не заметила складок на футболке.

— Ой, черт. Прости, эту я испортила.

Я подняла ее. Рисунок выглядел так, будто лицо Элвиса разрезали пополам, а потом сложили в стиле Пикассо. Я хотела ее выбросить, но Коул выхватил ее у меня.

— Да ты что. Она когда-нибудь станет знаменитой. Как марка с самолетом вверх тормашками.

Я засмеялась с облегчением, что неловкий момент миновал. Коул взял со стола маркер и быстро расписался на футболке. Он любовался ею так, будто это была прекраснейшая вещь из всего, что он видел в жизни.

— Коул, на случай, если я этого не говорила: я благодарна тебе, что ты занял меня этим делом.

Он только махнул рукой.

— Нет, правда. Спасибо. Не знаю, что бы я без тебя делала. То есть это такая тяжелая неделя для меня…

— Без Джека?

— Нет. Ну, то есть да, но… тот человек, который сбил мою мать на машине, его судят. Я стараюсь не смотреть, но это повсюду. Все, кто меня знает, считают, что я хочу об этом поговорить, а на самом деле я просто не хочу ничего об этом знать. — Не знаю, почему я рассказала об этом Коулу. Я даже Юлес не говорила. — Так что… спасибо за развлечение.

Коул протянул мне футболку.

— Мне нравится, что ты рядом, — сказал он. — Очень жаль, что футбольный лагерь скоро закончится.

При упоминании о футбольном лагере я снова вспомнила его слова о Мередит и почему-то подумала, что он, наверное, что-то скрыл от меня.

— А тот звонок Мередит…

Он оглянулся.

— Что с ним?

Вот оно. Он что-то скрывает. Я это видела.

— Она говорила что-нибудь о Джеке?

Он не смотрел на меня.

— Нет, я не помню такого. Знаешь, мы с группой собираемся сегодня сплавляться по реке. Хочешь еще немного развлечься?

Я подумала, не надавить ли на него, но с чего ему что-то скрывать от меня? Он, наверное, решит, что у меня паранойя, так что я оставила эту мысль.

— А остальные не будут против, если я приду?

— Нет. Кто будет против лишней движущей силы? Хотя лучше было бы, если б ты весила побольше.

Я усмехнулась.

— Я съем пару чизбургеров по пути.


Когда я добралась до верховьев реки Вебер, Коул и остальные участники его группы стаскивали рафт с крыши большого белого фургона. Мы надели спасательные жилеты и отчалили от берега.

Я хорошо знала эту реку. Пороги были в конце пути, так что всю первую его половину я наклоняла голову, чтобы солнце не светило в лицо. Погода была такая, что, если не было ветра и светило солнце, становилось жарко. Первую половину пути мы преодолели быстро.

Из-за холодной зимы и поздней весны вода в реке стояла выше, чем обычно, так что большинство туристов на рафтах заканчивали путь на Западном плато, как рекомендовали туристические проспекты. До того, как пороги становились слишком опасными.

Некоторые опытные местные жители на свой страх и риск преодолевали пороги сразу после Западного плато, но только не весной, во время паводка.

Вот почему я была в шоке, увидев полчаса спустя, что Коул и Максвелл ведут наш маленький рафт прочь от берега Западного плато, последнего места, где можно причалить.

— Ой, ребята, нам бы надо… — я показывала в сторону удаляющегося берега, и вдруг меня охватил ужас. — Если мы все попробуем грести назад…

— Выдохни, — сказал Максвелл со своего места на корме рафта.

— Там впереди серьезные пороги, — я махнула рукой в сторону приближающегося изгиба реки. — И скалы вокруг, берегов нет.

— Выхода нет, детка, — сказал барабанщик Гевин, сидевший впереди. — Похоже на песню.

Коул сидел сзади меня, и я схватила его за руку.

— Коул, послушай. Это плохая идея.

Но что он мог сделать? Мы уже прошли точку невозврата.

— Не бойся. — Я не могла понять, что выражает его лицо. Его будто веселил мой страх. Он отвернулся с легкой улыбкой на губах.

— Эй, Ник! — Максвелл показывал вперед. — Ты об этом говорила?

Я повернулась посмотреть. Тоннель. Череда пятибалльных порогов получила это название из-за гладких высоких скал, поднимающихся по обе стороны реки, так что остановка здесь была невозможна. Я однажды сплавлялась через эти пороги. Было засушливое лето. В центре реки поднималась огромная острая скала, и мой дядя с трудом сумел обогнуть ее.

На этот раз уровень воды был так высок, что скалы не было видно.

— Ближе к берегу! — закричала я. — Я знаю, что в середине скала.

Но два мощных водоворота по краям реки теснили нашу лодку в центр.

— Все будет отлично, — сказал Максвелл.

— Нет, не будет! — Я осматривала пороги, надеясь увидеть верхушку скалы, которая — я знала точно — была где-то там.

Наконец я увидела черную верхушку, разделяющую быстрый поток. В отчаянии я поняла, что уже слишком поздно.

— Вон там! — показала я.

Мы начали грести назад изо всех сил, но это не помогало. Мы даже не смогли замедлить ход. Всегда кажется, что лодка плывет не так уж быстро, до тех пор пока не попытаешься остановить ее. Не было никакой возможности этого избежать. Я закрыла глаза.

Лодка налетела на скалу, мы качнулись вперед. А потом я оказалась в воздухе.

Казалось, прошло несколько секунд, прежде чем горы на берегу промелькнули у меня перед глазами и узкая полоска голубого неба метнулась взад-вперед.

А потом вода оглушила меня.

Загрузка...