Девушка с ароматом ночи

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВТОРАЯ

Сейчас

Мой дом. Осталось несколько часов.

Утром Джек поехал за Уиллом, а я пошла на кухню и взяла ручку и два листа бумаги. На этот раз я напишу письма для папы и Томми. Они единственные, с кем стоило по-настоящему попрощаться. В письмах я попыталась объяснить, что ухожу и никогда не вернусь. Я постаралась выразить свою любовь. Постаралась успокоить их. Я старалась.

Закончив, я сложила письма и сунула под коробку с молоком. Не считая редких ужинов, таких как вчерашний, в наше семье молоко пили только на завтрак, поэтому я могла быть уверена, что папа не найдет письма раньше завтрашнего утра. Если мне удастся вернуться, я заберу письма раньше, чем их прочтут.

Джек приехал через час.

— Прости, я не мог найти Уилла.

— Он трезвый? — спросила я.

Он кивнул.

— Вполне. Достаточно, чтобы самому вести машину. Ты готова?

Я оглянулась на пустой дом, где оставила письма для родных, и снова повернулась к Джеку.

— Да.

Джек взял меня за руку и повел к машине. По пути я смотрела на него. Солнце освещало его голову сзади, светило сквозь пряди его волос, и мне казалось, что именно таким я вечно буду помнить его.

— Джек, сделай мне одолжение, — сказал я.

— Все, что хочешь, Бекс.

— Не отпускай мою руку. А когда придут Тоннели, не отпускай до последнего.

— Если Тоннели придут, я буду крепко держать тебя, и они не смогут тебя забрать.

Я улыбнулась, хотя и знала, что никто не способен их остановить.

Мы с Джеком ехали к Коулу уже в новом состоянии души. Мы оба освободились от всех недоговоренностей, всей лжи, всего, что до сих пор скрывали друг от друга. Слой за слоем мы снимали с себя свою защиту, все оправдания и требования, и внутри остались лишь два сломанных существа, цепляющихся за последнюю надежду. И привязанных друг к другу.

Я не могла бы сказать, что именно занимало мысли Джека всю дорогу, но знала, на что я сама надеюсь. Что Джек сможет восстановиться. Что рана заживет. Что те, кто любит его, смогут исцелить хрупкую оболочку его раненой души и что его воспоминания обо мне останутся нежными и не будут мучить его. Я не могла сказать ему этого, потому что тогда он увидит мои сомнения, а сейчас было не время сомневаться.

Прежде всего я надеялась, что нам удастся сломать гитару Коула. Об остальном я лишь молилась про себя, держала близко к сердцу, на всякий случай.

Подъехав к дому Коула, мы с Джеком еще раз обсудили наш план. Он был довольно простым. Я должна убедить Коула, что в конце концов предпочла его Тоннелям, а потом мы найдем гитару, схватим ее и швырнем с балкона на цементный пол двора. Или разобьем об пол в квартире. Но идея бросить с балкона нравилась нам больше, потому что никто не сможет отобрать ее в последний момент.

Мы не говорили ни о папе, ни о Томми, ни о Юлес. Мы не говорили о неудаче. Мы не говорили о том, что край моей метки на расстоянии всего одного пальца от запястья.

Я хорошо помнила тот поворот дороги, за которым стояло массивное здание, недалеко от лыжной базы. Я проделала тот же путь на машине почти год назад. В том году весна пришла рано, и на дороге было чисто. Теперь ее покрывал слой укатанного снега.

Джек припарковал машину как можно ближе к входной двери, и мы пошли вверх по лестнице. Перед дверью я посмотрела на Джека, и он кивнул. Я постучала. Дверь открыл Максвелл, я оттолкнула его и вошла.

— Где Коул? — сказала я. Прежде чем он успел ответить, я крикнула: — Коул! Спустись сюда.

— Ник?

Я подняла глаза туда, откуда прозвучал голос. Коул перегнулся через перила верхнего этажа и смотрел вниз, в гостиную. Гитары не было видно.

Я подняла руку.

— Мое время на исходе, Коул.

— Я знаю. Я уже почти сдался. — Он перевел взгляд с меня на Джека, и лицо его исказилось внезапной болью, но это выражение сразу исчезло, сменилось спокойным, только глаза его потемнели. — Надеюсь, ты пришла сюда не для того, чтобы просить о помощи. Ты знаешь, не в моей власти разрушить равновесие Нижнего мира. — Он взглянул на Джека: — Прости, друг. Даже с твоими бицепсами нам не справиться с силами природы.

Губы Джека плотно сжались, и он ничего не ответил.

— Коул, посмотри на меня, — сказала я. Коул помедлил секунду, потом перевел взгляд на меня. — Я иду с тобой.

Он замер. Не двигался секунд тридцать. Максвелл и Гевин молча смотрели на нас из дальнего угла комнаты.

Коул выпрямился.

— Я ничего не покупаю. — Он развернулся.

— Постой! — сказал Джек. — Это была моя идея.

Коул медленно повернулся к нему.

— Я убедил ее пойти с тобой. Она в любом случае уходит. Лучше править Адом, чем служить ему.

Я вышла вперед и подняла руку, показывая запястье.

— Коул, пожалуйста, спустись и поговори с нами.

Он скептически прищурил глаза, и я подумала, что все кончено. Но потом он сказал:

— Оставайся там.

Он развернулся и пошел по коридору к лестнице. Я обернулась к Джеку. Он прошептал:

— Надеюсь, он принесет гитару.

Но когда Коул спустился по лестнице, он держал руки в карманах. И на плече не было гитарного ремня. Я не позволила даже тени разочарования показаться на моем лице. У нас был запасной план.

Коул вышел вместе с нами на балкон и встал спиной к двери. Воздух снаружи оказался неожиданно теплым для этого времени года. Я посмотрела на свое запястье. Метка перестала двигаться. Я потянула рукав вниз, чтобы закрыть ее, и посмотрела в лицо Коула. Мне надо было не сводить глаз с его лица и ни в коем случае не смотреть на Уилла, когда тот появится.

Уилл точно знал, что делать. В армии его этому научили. Когда я увидела его боковым зрением за спиной Коула, на нем была армейская камуфляжная форма. Я сдержала улыбку, видя, как он скользнул в открытую дверь. Он должен пройти внутрь и выйти раньше, чем остальные поймут, что происходит.

Джек сделал несколько шагов в сторону, шаркая ботинками, чтобы заглушить возможный шум, и прислонился к стене. Он смотрел в сторону, пока Коул говорил со мной.

— Что ты задумала, Ник? — сказал Коул.

— Я иду с тобой. Я не хочу в Тоннели.

— Но тебе придется красть энергию.

— Я знаю. Да что с тобой вообще? — сказала я. — Я думала, ты будешь счастлив.

— Это слишком не похоже на тебя. Я никогда не следил ни за кем после возвращения, но я точно знаю, что никто не предпочел бы Тоннели королевскому двору. Кроме тебя. Ты тверда в своей самоотверженности, вплоть до саморазрушения, поэтому я спрошу еще раз. Что ты здесь делаешь? — Он добавил тише: — Ты никогда не пошла бы со мной.

За его спиной я увидела какое-то движение. Уилл был уже у порога, с гитарой Коула. Я схватила Коула за руку, чтобы он остался на месте.

— Я не думала, что пойду. Но нет ничего, что я не могла бы сделать для Джека, — сказала я. Коул посмотрел на Джека, а затем снова на меня. — Мне страшно, Коул.

Выражение лица Коула смягчилось.

— Я обещала Джеку, что ты позаботишься обо мне. Что с тобой я буду в безопасности.

— Конечно, Ник. Я не позволю, чтобы с тобой случилось что-нибудь плохое, никогда. Ты будешь королевой. Ты будешь в безопасности. И ты будешь жить вечно. — Он протянул мне руку.

Уголком глаза я видела, как Уилл тихонько выходит из двери. Ему оставалось пройти полтора метра до перил, чтобы бросить гитару точно на цементный пол двора. Метр. Джек переменил позу и снова посмотрел на Коула. Но прежде он на долю секунды бросил взгляд в сторону Уилла.

Коул обернулся, когда Уилл уже стоял у края.

— Уилл! Бросай ее! — закричала я.

Уилл поднял гитару над перилами за мгновение до того, как Коул набросился на него и схватил его. Они полетели назад и с грохотом упали на пол.

Но было слишком поздно. Я слышала, как внизу гитара с грохотом разбилась о цемент.

Я подняла рукав. Я не знала, что должно произойти, но отметина была на прежнем месте. Все еще у запястья.

Налетел ветер и растрепал мои волосы, закручивая пряди спиралями у меня за спиной.

Коул оттолкнул Уилла и встал. Он полоснул меня резким взглядом и сунул руку в карман.

— Ты это искала, Ник? — он достал крошечный треугольный кусочек пластика. Медиатор для его гитары. — Мое сердце. Ты ошиблась. — Он нахмурился, глаза его были печальны. — Ты действительно хотела убить меня?

У меня перехватило дыхание, я схватилась рукой за запястье, потирая кожу. Джек встал передо мной, заслоняя меня от Коула.

— Бекс, — сказал Джек. Он смотрел на что-то позади меня, и лицо его выражало такую боль, какой я никогда не видела прежде. Я знала, что он там видит.

Мне осталось несколько секунд. Секунд.

Коул повысил голос, перекрикивая шум ветра.

— Это оно, Ник. У тебя ничего не осталось, кроме последней возможности пойти со мной. — Капля крови выступила в уголке его губ и побежала по подбородку. Он вытер ее тыльной стороной ладони и посмотрел мне за спину. — Решай, Ник. Они пришли за тобой.

Я обернулась. За моей спиной клубился темный туман. Сначала он был просто облаком, потом начал закручиваться в гигантскую спираль, центр которой был где-то далеко, и в нем царила тьма. Он стал похож на дымовую трубу, поглотившую Мередит.

— Нет! — закричал Джек рядом со мной. — Это не так должно было случиться.

Коул протягивал мне руку. В голосе его звучала мольба.

— Пожалуйста, пойдем со мной, Ник. Царствуй со мной.

— Ты не можешь позволить им забрать ее, — сказал Джек Коулу. Он понизил голос: — Я знаю, что ты чувствуешь к ней.

Джек говорил мне, что по себе знает, как выглядит человек, который любит меня. Коул смотрел на меня, и лицо его казалось почти беззащитным. Рот его был приоткрыт, с каждым вздохом плечи его содрогались. Опустив руки, он сжимал кулаки, будто готов был ударить кого-то, если потребуется.

— Я не могу чувствовать, — сказал он, но слова его так явственно расходились с тем, что отражалось у него на лице, будто он никогда в жизни не испытывал таких глубоких переживаний.

Джек недоверчиво покачал головой и отвернулся.

— Неужели ты можешь смотреть, как они забирают ее?

Коул не ответил. Он смотрел в Тоннели.

— Я не властен над ними. Я пытался убедить ее, — он покачал головой и обернулся ко мне, глаза его снова горели. — Еще не поздно, Никки. Нет. Пока ты еще здесь, ты можешь передумать. — Он подошел ближе. — Пойдем со мной.

Джек повернулся ко мне, и я поняла, что он сдался.

— Если это лучше, чем Тоннели…

— Что? — сказала я.

Он схватил меня за плечи.

— Мередит хотела этого. Она умерла ради этого. Многие поколения девушек все бы за это отдали.

— Почему ты это говоришь? — Я смотрела ему в лицо.

Коул сделал шаг вперед.

— Я знаю ее. Она никогда не сделает этого.

Джек оттолкнул Коула к стене и снова повернулся ко мне. Шум вокруг нас, казалось, заглушал все, кроме голоса Джека.

— Потому что, Бекс. Я не хочу видеть, как ты страдаешь, — он посмотрел на мое запястье. То, с отметиной. Он поднес его к губам и поцеловал. — Если это лучше, чем Ад, иди с Коулом.

Я прижала руку к его щеке и повернула его лицо к себе.

— Никогда. Это значило бы продать свою душу, — я притянула его, так что мы касались друг друга лбами. — Если есть загробная жизнь, я хочу сохранить свою душу. И тогда, может быть, я встречу тебя там. — Я улыбнулась, теперь, когда передо мной было неизбежное, мне стало странно спокойно. Теперь я могла попрощаться так, как всегда хотела. Я держала лицо Джека в своих ладонях. Он был моим снова и в последний раз, на большее я не могла и надеяться.

Я чувствовала, как меня все сильнее утягивает назад. Прядь волос хлестнула меня по лицу.

— Джек. Тебе лучше уйти.

Джек держал мою руку в своей.

— Я говорил, что не отпущу тебя. Мы обещали Мередит, что не позволим разлучить нас, — тут он нахмурился и наклонил голову. Казалось, он вдруг понял что-то. — Мередит. Она сказала мне быть сильным, как Орфей. Она сказала, что таков был его выбор… быть героем.

— Все кончено, — сказала я. Я хотела повернуться лицом к Тоннелям, но Джек не отпускал меня.

— Я люблю тебя, Бекс.

— Я тоже люблю тебя.

— Ты помнишь, как миссис Стоун сказала однажды в кабинете, что не существует искупления? — голос его сорвался.

Я покачала головой.

— Забудь о том, что я…

— Ты все еще веришь в это?

— Да.

Он смотрел мимо меня. Я знала, на что он смотрит. Растущий Тоннель. Меня затягивало так сильно, что капюшон моей куртки развевался параллельно земле. Все было почти готово. Уилл и Коул молча стояли в стороне. У Коула было очень странное выражение лица, выражение изумления, будто он смотрел на что-то, чего никогда прежде не видел.

Джек в последний раз прижался губами к моим губам. Он отстранился и посмотрел на меня так, будто не знал, что еще сказать. Да и нечего было говорить.

— Ты присмотришь за моими родными? — я попыталась улыбнуться. — Томми понадобится… старший брат. Кто-нибудь, кто будет с ним рыбачить. — Казалось глупым говорить о таких вещах, но для большего уже не было слов. — Он сам делает мух. — Джек уже знал это.

— Бекс…

— И проследи, чтобы он не играл в футбол. — Тут Джек наклонил голову. — Ну, то есть футбол — это хорошо, но это ведь опасно. Я не хочу, чтобы его контузило…

— Бекс, хватит.

— Просто скажи, что ты это сделаешь, — я закрыла глаза. — Скажи мне.

Последовала долгая пауза, и я подумала, что у него уже не будет возможности ответить. Но через несколько секунд он сказал:

— Нет.

Я взглянула на него.

— Что?

Глаза его смотрели строго, в них светился огонь твердой решимости.

— Ты присмотри за Уиллом.

— Что ты?.. — Голос у меня сорвался, когда я вдруг поняла, что происходит. — Нет! — я попыталась вырваться из его рук. — Не смей этого делать, Джек Капито!

Но я не могла справиться с его хваткой. Я вертелась и вырывалась, но Джек только сжимал меня крепче. Он посмотрел мне прямо в глаза и сказал:

— Ты останешься со мной, Бекс. Будешь видеть меня во сне. Я твой навсегда.

— Нет! Я тебя никогда не прощу! — Я пыталась вытянуть его. Пыталась оказаться поближе к Тоннелям, чтобы они окончательно поглотили меня. Но Джек весил вдвое больше, чем я, и был вдвое сильнее. — Пусти меня!

Он не обращал внимания. Невероятно быстрым сильным движением Джек развернул меня и бросил на землю. Подальше от Тоннелей.

К тому времени, когда я поняла, что он делает, было слишком поздно. Он все еще держал меня за руку, но его уже покрыл темный дым тоннелей. Он прыгнул туда ногами вперед.

— Джек! Нет! — кричала я, цепляясь пальцами за его руку. Как будто я могла вытянуть его. Как будто у меня была власть над светом и тьмой. Силами, уравновешивающими Вселенную.

У меня не было такой силы. Я держала его за руку и смотрела на отметину на своем запястье. Она не исчезла. Она просто скользнула вниз по моим пальцам и перешла на руку Джека. Я молилась про себя. Я молила того, кому это по силам, вернуть мне мою метку. Но тщетно.

Джек исчез.

Он первым отпустил меня.

Я знала, в какой момент он перестал касаться меня. Наши пальцы расцепились. Несмотря на весь хаос, что царил кругом, я могла думать лишь о том, как его пальцы выскользнули из моих, и у меня не хватило сил удержать его, и я никогда больше не почувствую их прикосновения.

Я начала считать секунды. Может быть, если я сохраню порядок секунд, какая-то связь с ним не прервется.

Но сконцентрироваться на последовательности чисел было сложно, потому что кто-то кричал мне на ухо. Я пыталась отмахнуться от голоса.

— Бекс! — звучал настойчивый голос Уилла. — Бекс, я уведу тебя отсюда. Сейчас же!

Я закрыла глаза и покачала головой.

— Ш-ш-ш. Двадцать пять. Двадцать шесть. Двадцать семь…

Его руки обхватили меня и оторвали от земли.

Десятый класс

До того, как он стал моим, а я — его…

— Ты сегодня не ходила обедать, — сказал Джек, подходя к моему шкафчику. — Юлес сказала, что ты никогда не ходишь в кафе по средам.

Я попыталась остудить вспыхнувшие щеки, прежде чем повернуться к нему. Моя слабость к Джеку становилась просто смешной. Скоро я и говорить с ним не смогу. Он всего лишь в первый раз заметил, что меня не было в кафе во время большой перемены, — это ничего не значит.

Я постаралась, чтобы ответ прозвучал легко.

— У вас с Юлес, похоже, был интересный разговор?

— О да. — Мы с Джеком пошли по коридору медленнее, чем все остальные вокруг нас. — Она сказала, что ты не приходишь в кафе по средам. И она сказала, что я тебе нравлюсь.

Я услышала, как сама же ахнула, и остановилась.

«Я убью Юлес», — подумала я.

— Так это правда? — сказал Джек.

Я едва слышала его — так громко кровь шумела у меня в ушах. Я хотела развернуться, не зная, куда деваться от смущения, но Джек шагнул вбок, так что оказался прямо передо мной и мне некуда было больше смотреть.

— Это правда? — снова спросил он.

— Да. Я терпеть не могу хот-доги и по средам не хожу в кафе. Это правда.

— Я спрашиваю не об этом, Бекс.

— Я знаю.

— Так скажи мне. Это правда? Я тебе нравлюсь?

Я хотела закатить глаза, но вдруг забыла, как это делается. Поэтому я просто посмотрела на потолок.

— Ты же знаешь, что нравишься. Ты один из моих лучших друзей.

— Друзей, — повторил Джек.

— Конечно.

— Хороших друзей?

Я кивнула.

— Больше, чем друг?

Я ничего не сказала. Я не шевельнулась. Джек протянул руку и осторожно коснулся моих пальцев. Движение было такое неуловимое, что я даже не увидела его, лишь почувствовала.

Он наклонился ко мне и проговорил:

— Скажи мне, друг. Будет большее.

Я посмотрела ему в глаза.

— Будет все.