— Знаешь, я даже скучаю немного по нашему замку, где мы были только вдвоем, — произнес Ха-шиир, кисло улыбнулся и с показной беспечностью закинул ноги на край стола.
Он водрузил тарелку, полную еды, себе на живот.
Усталый и немного раздраженный, он лишь делал вид, что очень голоден. Он делал вид, что все в порядке. Но я чувствовала, как его терзает злость и боль. Едва ему стоило задержать взгляд на моем лице, как его маска давала трещину.
— За грядой есть зеркало, — сказала я. — Его ищет Акар. Возможно, через это зеркало души отсюда проникают в Иерин. Может быть, это наше спасение.
— Хочешь найти его?
— Да, но не так-то просто добраться до зеркала, если не знаешь, где оно.
— У нас только три дня, — справедливо заметил Ха-шиир.
Акар исследовал эти земли тысячелетиями, но так и не нашел последнее зеркало. Найдем ли мы?
Вряд ли.
— Так как мы забрали Светоч, скоро некому будет стеречь души за грядой. Все каменные чудовища горного духа погибнут, и старый Острок остынет, — сказала я.
Ха-шиир поморщился.
— Справимся, — отмахнулся он. — У Дериона много разного зверья. Какой-нибудь баран с легкостью заменит Акара.
— Вы с лесным королем подружились?
— Не разлей вода.
Я тоже потянулась к тарелке, скрывая усмешку.
— Значит, это был Дерион, там у гряды?
— Ты про то рогатое чудовище? — приподнял брови драгманец, закидывая в рот горсть ягод. — Да, это был он. Впечатляет, правда?
— Но он был сильно ранен. Я видела, как Акар проткнул его мечом.
— Все на нем заживает, как на собаке.
Некоторое время мы ели молча. Ха-шиир напряженно сопел, пережевывая еду.
— Если мы все-таки отдадим Светоч Борогану, то для начала придется вытащить его из груди Акара, — наконец, сказала я.
— Придется.
Ха-шиир умолк, но ненадолго.
— А если в покоях Эморы ничего нет, и Бороган нас обманул?
Я вздрогнула, мотнула головой, не желая даже думать об этом.
— Тогда кто-то из нас умрет.
Ха-шиир резко опустил ноги на пол и взглянул на меня с изумлением.
— Ты же не думаешь, что я буду с тобой сражаться, Тея?
— Не знаю.
— Я не стану этого делать.
Я громко выдохнула, и Ха-шиир хмыкнул.
— Но умирать двоим тоже глупо, — буднично произнес он. — Даже, если бы я оказался последней сволочью и убил тебя, мне бы осталось жить недолго. Духи Зазеркалья растерзали бы меня в клочья. Если же ты убьешь меня, возможно, тебе удастся выбраться отсюда. Ты должна жить.
— Думаешь? — широко улыбнулась я. — Здесь? С этими двумя… кхм, тремя духами? В вечном холоде? Ты же понимаешь, что они не отпустят меня. Неужели ты решил, что застрять здесь — привилегия? Тогда я уступаю ее тебе.
— С ума сошла, — рассмеялся драгманец. — Видеть кислые рожи твоих ухажеров, прости, но — нет. Даже не проси.
Мы некоторое время ухмылялись, глядя друг на друга.
— Знаешь, Тея, — вдруг сказал Ха-шиир. — Я рад, что встретил здесь именно тебя. Я даже, — и он стиснул зубы, будто говорить ему вдруг стало больно: — Если ты захочешь умереть рядом со мной, я сочту это честью. Я никогда, — и сглотнул, не спуская с меня глаз, — не встречал такой смелой девушки.
— А я, — и мне захотелось обнять его, ощутить биение его сердца, — я не встречала драгманца… вообще никогда!
Ха-шиир в голос рассмеялся. Но смех его оборвался, когда распахнулись полупрозрачные двери столовой и внутрь во всем великолепии вошел Дерион. За ним волочилась белая плотная мантия, расшитая сверкающими камнями; грудь, плечи и руки защищали стальные сияющие доспехи, живот — кольчуга. На поясе ножны из коричневой кожи, в них меч с красивой белой рукоятью.
— Не боишься запачкаться, ваше величество? — спросил Ха-шиир, подмигивая мне. — Не слишком ослепительно для войны?
Дерион пропустил это мимо ушей. Его внимание было сосредоточено на мне.
— Моя госпожа, нам нужно поговорить, — и метнул короткий неприязненный взгляд на Ха-шиира, — это касается только нас.
Драгманец поднялся, не дожидаясь, когда его прогонят. Он схватил яблоко с блюда. С похабной улыбкой прошел мимо лесного короля и сказал напоследок:
— Не распускай руки.
Дерион терпеливо ждал, не проявляя эмоций. А когда Ха-шиир вышел за дверь, произнес:
— Он слишком груб и недостоин вас.
А затем лесной король занервничал, не зная, что еще сказать, чтобы я перестала хмуриться.
— Вы знаете, о чем я хочу поговорить? — взглянул робко и тотчас опустил взгляд. — Я вас люблю… — и почти застонал: — У нас мало времени. Я понимаю, что вы не знаете меня, мы едва знакомы. Тея, — и снова посмотрел, виновато, будто совершал преступление: — Я не смогу без вас жить, и я должен… Позвольте сохранить вашу жизнь, ведь она так дорога, она бесценна. Моя госпожа, вы нужны мне.
— К чему вы клоните, ваше величество?
Пожалуй, он только и ждал этого вопроса. Черты его лица заострились, изумрудные глаза сверкнули.
— Ваш драгманец не может остаться в живых.
— Может, — неожиданно и упрямо заявила я.
— Я не желаю ему зла, но потерять вас — выше моих сил.
— Запрещаю вам трогать его! — отрезала я до того резко, что Дерион поджал губы, поддавшись вспышке злости. — Ха-шиир готов пожертвовать жизнью ради меня, и я сделаю для него тоже самое.
— Тея, — взгляд лесного духа наполнился горечью.
Он порывисто опускается передо мной на колени, берет мою руку и прижимается к ней щекой.
— Я не желаю больше быть один. Я не вынесу этого, — и он жарко целует мои пальцы, каждый в отдельности, а затем поворачивает к себе ладонь, прижимается к ней носом и губами: — будьте моей женой. Станьте моей королевой. Я подарю вам венец… свое сердце, душу… все, что имею. Будьте моей хотя бы эти три дня, — и поднимает голову, глядя на меня до того влюбленно, что я теряюсь: — Я не трону драгманца, — так тихо, что я едва различаю шевеление его губ: — Станьте моей королевой.
Ни один мужчина никогда не стоял передо мной на коленях с мольбой о браке. Тем более, король. Тем более дух Зазеркалья. Это так невероятно, что в другой бы раз я рассмеялась, приняв все за шутку.
— Если я соглашусь, поклянитесь, что не убьете Ха-шиира и не навредите ему, чтобы спасти меня, — сказала я.
Дерион поднял голову и посмотрел мне в глаза — долго, пытливо, недоверчиво.
Пару секунд колебался, но затем прикрыл веки.
— Клянусь.
И я шумно выдохнула:
— Тогда я стану вашей королевой.
Он уткнулся лицом мне в живот, страстно сжимая меня в объятиях. Я едва увернулась от его рогов.
— Я знаю, что не выгляжу, как человек, — он поднялся, медленно вздернул руку, показывая черные острые когти: — Это всего лишь облик. Но у меня есть сердце, — и он осторожно положил мою ладонь себе на грудь: — и это сердце принадлежит вам.
Я горько подумала о том, что Акар отчего-то не предлагал мне замужества. Он даже не говорил, что духи Зазеркалья могу связать себя узами брака.
— Мы проведем брачный ритуал, — улыбнулся Дерион, — я подарю вам часть своих сил, научу слышать лес, говорить на языке зверей. Все здесь будут подчиняться вам. Тея, — он погладил меня по волосам. — Я подарю вам венец творения. Вы сможете ловить души и помещать их в тела зверей, наделяя их даром жизни.
— Венец? — переспросила я и нахмурилась.
«Тогда Эмора поднялась в горы и создала из тверди камня другого мужчину. Холодного, рассудительного и жестокого. Воина, которым она сумела бы управлять», — вспомнила я слова Акара.
Может быть, у него не было права выбора, когда богиня приказала ему истребить людей?
И не станет ли венец Дериона таким же средством для управления мной?
Лесной король поддался ко мне и запечатлел поцелуй на лбу.
— Мне потребуется немного вашей крови, — произнес он. — Самую малость, любовь моя. Для ритуала. А теперь вернитесь в комнату. Вам доставят подарок от меня, — и нежно заправил локон мне за ухо.
Алмазный дворец и правда исполнял все желания. Едва я пожелала оказаться одна, передо мной возникла хорошо знакомая комната, заправленная постель с нежным белым покрывалом и подвенечное платье, которое лежало на этой кровати. Сияющее, усыпанное камнями, как и одежды Дериона, с открытыми плечами и декольте, с пышной юбкой, струящейся волнами. Прозрачные, небесно-голубые топазы, украшали лиф, по спине тянулись две ленты, ниспадающие невесомым длинным шлейфом.
В шкатулке на кровати томились драгоценности: гребни с самоцветами, серьги, ожерелья, кольца — все, о чем только могла мечтать девушка, никогда не знавшая роскоши. Но, коснувшись всех этих камней раскрытой ладонью, я осталась равнодушна. Хотя нет, мне стало больно, потому что я вспомнила, как гуляла по саду в Железном дворце Акара, как касалась искусственных цветов и ягод, сотворенных горным духом из драгоценных камней. А теперь я отдаю себя Дериону. Добровольно.
В маленькой купальне клубилась паром горячая ванна.
Искупавшись и выбрав в шкатулке нити сверкающих камней, я повязала их на шею, заколола волосы гребнем и надела платье.
Никогда не думала, что выйду замуж за короля. Мрачно рассмеялась, оглядывая себя в зеркало. Даже королевский наряд не в силах сделать меня королевой… За семь дней, которые я провела в Зазеркалье, кожа на щеках стала шершавой и красной от стужи. Я ведь просто Тея из Молберна. Старшая горничная.
Вдела ноги в атласные туфельки с милыми бантиками.
Я была чудо, как хороша — это правда.
Но, едва стоило подумать про тот военный черный мундир и грубый комплимент Акара, улыбка сбежала с моего лица.
Дернув за ручку двери, я пожелала оказаться рядом с Дерионом, и неведомые силы отнесли меня к нему в мгновение ока.
Это был тронный зал с зеркалом. Перед зеркалом Оруэн установил алтарь, водрузил фонарь, который лесной король обычно брал, когда путешествовал из леса в Замок встреч. Этот бессмертный был так же несчастен, как и Ашарес, плененный Акаром: тот же усталый безразличный взгляд, задумчивая складка между бровями.
Дерион сидел на троне, облокотившись локтем на подлокотник, а Ха-шиир на ступени пьедестала. Оба они были мрачные и слегка встревоженные, и молчали, пока я не появилась на пороге.
Их головы повернулись, как по команде. Даже Оруэн оторвался от работы, окинув меня заинтересованным взглядом.
— Моя госпожа, — Дерион сорвался с трона, едва не спотыкаясь, наступив на край своей мантии.
Ха-шиир тоже поднялся, судорожно касаясь рукояти топора и втягивая носом воздух, будто сюда вошла не я, а отряд разъяренных каменных монстров Акара.
Я замерла из-за чересчур пристального внимания мужчин. Сейчас я чувствовала себя не просто трофеем, а добычей, завернутой в очень привлекательную обертку.
— Ваша красота ослепительна, — произнес король леса. — Я не хочу терять ни минуты. Мы поженимся прямо сейчас. Оруэн, быстрее! — он нетерпеливо взмахнул рукой, когда бессмертный вяло побрел к трону Эморы, взял лежащую там подушку и понес к алтарю. На подушке блестел тонкий золотой венец.
Ха-шиир подавился воздухом.
— Что здесь происходит? — осведомился он, понимая, что я посвящена в коварный план Дериона. — Тея?! — рявкнул он так, что по залу разлетелось гулкое эхо и потонуло в безмятежной глади зеркала.
— Она согласилась стать моей женой и королевой Черного леса, — преспокойно сообщил Дерион.
Ха-шиир снял топор с пояса, но я остановила его движением руки:
— Все хорошо, мы с Дерионом договорились.
Похоже, я в очередной раз всадила нож в сердце драгманца. Он опешил и лишь потребовал:
— Раздоговорись с ним обратно!
— Поздно. Все решено.
— Ты делаешь это из-за меня? — зарычал Ха-шиир, сжимая рукоять топора так, что каждая мышца обозначилась на его предплечье, а на запястье вздулись вены. — Снова? Вот так?
— Я просто выхожу замуж, — я встала у алтаря, поправляя юбку. — Пора начинать.
— Тея! — снова зарычал Ха-шиир.
Его грудь быстро вздымалась.
— Прошу, доверься мне, — прошипела ему, а Дериону с улыбкой: — Поторопитесь.
Лесной король подцепил когтем дверцу на фонаре, раскрыл и, склонившись, прошептал:
— Братец мой, Бороган, соедини наши судьбы. Я беру в жены эту человеческую деву, Тею из Молберна. Твой огонь — свидетель этого, — он протянул ко мне руку, ладонью вверх, и я вложила в нее свою.
Быстро взмахнув над моей рукой пальцами, Дерион сделал небольшой порез, а затем порезал и свою ладонь.
— Беру тебя в жены, Тея из Молберна, — сказал он, соединяя наши ладони и переплетая пальцы. — Клянусь, быть твоим до самой смерти.
За моей спиной раздалось рычание Ха-шиира, но я вымолвила упрямо:
— Беру тебя в мужья, Дерион дух Черного леса, — и видя, как отшатывается Ха-шиир, как он врезается спиной в дверь и тихо извергает ругательства: — Клянусь, быть твоей до самой смерти.
Фитиль фонаря внезапно заискрил — клятва исполнена.