Девятое зеркало (СИ)

Глава 21

Алем рухнул в снег передо мной и расправил крылья, приглашая сесть в седло.

Хару лежал на камне, высунув длинный розовый язык, и лениво наблюдал за нами. Он знал, что ему придется бежать до самого замка со скоростью ветра, чтобы обеспечить мою безопасность. Дерион спустит с него шкуру, если он не успеет. Впрочем, Хару слишком быстр, чтобы в нем усомниться.

— Я не одобряю это, — недовольно пробурчал лесной король, наблюдая в стороне, как я нервно хожу по снегу.

Он стоял неподвижно, длинная белая мантия лежала шлейфом на блестящем снегу. Лицо короля было мрачным и напряженным, брови сведены к переносице. Колчан в его руках полыхал единственной стрелой.

Я перевела взгляд на Ха-шиира, подмечая, что он тоже хмур. А еще обеспокоен, что бывало очень редко. Обычно Ха-шиир не позволял эмоциям брать верх.

— Что именно сказал Акар? — он искоса взглянул на меня.

Когда Оруэн подвел к нему лошадь, резко дернул поводья и поморщился.

Нет, драгманец не просто обеспокоен, он явно делает то, что вынужден делать. И вовсе не желает это скрывать.

— Акар не поможет, — ответила я. — Его ни в коем случае нельзя выпускать!

И снова вернулась мысленно в узилище, где единственным сдерживающим Акара препятствием была клетка. Когда я запирала ее дрожащими руками, проворачивала ключ в замке, задыхаясь от страха, горный дух был в сознании и следил за мной взглядом. Я боялась, что после того, что я сказала, он попробует вырваться на свободу любыми способами, но он, едва я выдернула стрелу, даже не двинулся с места.

Разумеется, он был зол. И даже больше — ошарашен. И он бы не стал искать Зеркало в Пустоши или идти с нами к Борогану, чтобы открыть дверь в покои Эморы. Он не стал бы делать ничего из того, что вернуло бы меня в Молберн.

— Без горного духа нам не стоит идти за гряду, — произнес Дерион. — И времени уже нет.

Все, что мы могли — договориться с Бороганом, чтобы он, наконец, открыл двери в покои богини. Но даже этот план не был идеальным: без вечного пламени старый Острок погаснет, и дикие души хлынут сюда.

Ха-шиир вскочил в седло, ловко управляясь с лошадью.

— Нам пора, Тея, — сказал он.

Хару все еще лежал, внимательно наблюдая за мной. Он чувствовал, что я паникую.

— Пока я здесь, Акар не сможет выйти, — сказал Дерион. — Хару доставит вас в замок, Алем и стая обеспечат безопасность по пути во дворец, а всадники, — он имел в виду Ха-шиира и Оруэна, которого он тоже отправлял с нами, — они сделают все возможное, чтобы вам не помещали воины Акара.

— Сколько их там? — поинтересовался Ха-шиир.

— Несколько отрядов, в том числе и лучники. Не дайте им попасть в птицу.

— Они все стоят у леса? — Ха-шиир неприязненно поджал губы, выражая свое отношение к нашему плану.

— Да. И это лучшие воины Акара, не считая его армии, которая без Кузницы, никогда не проснется.

— И нас ты отправляешь вдвоем? — хмыкнул драгманец.

— Я даю вам своих волков, — с явным недовольством ответил Дерион. — И лошадей. Быстрых лошадей, человек. И лучшего своего слугу. Не забывай, что вы, как таковые, им не нужны.

— Им нужен Светоч, — сказала я, зная, что стрелу заберу с собой.

— Не только, — отозвался он, протягивая мне колчан. — Главным образом, им нужны вы, ваше величество. Даже то, что вы теперь моя жена, не остановит Акара.

Я подошла к Дериону, чтобы забрать Светоч, но, когда потянула на себя колчан, поняла, что отпускать лесной король не собирается.

— Вы разбиваете мне сердце, — прошептал он так, чтобы услышала только я, — нашу первую ночь мы проводим порознь. Я теряю вас и делаю это добровольно, но вы не желаете проявить ко мне милосердие.

Я отвела взгляд. Мы заключили сделку, но от своей части я бежала, как от огня.

Я снова взглянула на Хару, почувствовав, что он полностью разделяет слова короля. Волк предан королю в той же степени, что и мне, будто мы одно целое.

— Ничего уже не разрушит нашу связь, — сказал Дерион, зная, о чем именно я думала, — вы всегда будете королевой Черного леса. Просто примите это.

Я потянула сильнее, и, наконец, пальцы Дериона разжались.

Привесив колчан за спину, я безмолвно взобралась на спину Алема.

— Следи за ней и береги, как собственную жизнь, — обратился Дерион к Оруэну, а Ха-шиира проводил тяжелым, беспокойным взглядом.

— Будь осторожен, Ха-шиир, — сказала я. — Встретимся в Замке.

Алем взмыл в ночное небо стремительно. Я прижалась к спине птицы, крепко цепляясь за ремни седла. Глаза заслезились от сильного ветра. Мы взмыли выше облаков под сияние серебряного месяца, а затем потонули в них, в тяжелую густую ночь, полную огней воинства Акара.

И сразу засвистели стрелы.

Алем снова набрал высоту, взмахивая сильными крыльями.

Мои пальцы онемели от холода, и я зарылась ими в перья кондора, пытаясь согреться.

И снова мы ухнули вниз, заскользили плавно над снежной равниной.

До меня донесся звон мечей и скрежет железных механизмов — внизу разворачивалась битва. В висках у меня отчаянно ударилась кровь, а в голове забилась одна и та же мысль: «Если бы каменные воины Акара обладали огнем, давно бы сожгли лес!»

Пытаясь увидеть Ха-шиира, я едва не выпала из седла. Алем резко накренился, приближаясь к Замку.

Кондор приземлился на одну из башен, и я соскользнула с седла, ощущая, как вибрирует стрела в колчане за спиной. Взглянула на снежную равнину, увидев всадников, пробивающихся сквозь отряд Акара. А затем я увидела Хару, который бежал к Замку, огибая воинов.

Без промедления я бросилась по лестнице, а затем и темной галерее, соединяющей башню и главный корпус.

Замок был безмолвен. Бороган мирно дремал. Без огня он и правда утрачивал нить времени и засыпал.

Наконец, я оказалась у каминного зала. Распахнув двери, ворвалась внутрь и придушенно вскрикнула — внутри, у камина, стоял Ашарес.

Удары сердца вскружили голову, я попятилась назад.

Бессмертный стоял вполоборота, обнажив меч. В черных доспехах и в черном плаще, он напоминал самого Акара, но взгляд Ашареса был по-прежнему пуст и абсолютно мертв.

— Госпожа, — поприветствовал он меня, невзирая на то, что от страха я едва держала лицо.

Ашарес был один, но и этого было достаточно, чтобы остановить меня.

— Отдайте мне Светоч, — сказал он. — Мой повелитель не желает, чтобы вы пострадали. Верните его, и с вами ничего не случится.

Я коснулась рукояти кинжала, и Ашарес прошептал тихо:

— Не надо.

— Как ты здесь оказался? — спросила я, все-таки извлекая оружие. — Почему Бороган тебя впустил?

— Вы не оставили ему пищи, и он просто ничего не может сделать.

— У нас с Ха-шииром осталось всего два дня, Ашарес. И, — взглянула на темный, безжизненный камин, — ты неверно все понял. Я не хочу возвращать Светоч Борогану, я хочу объединить духов Зазеркалья.

Ашарес, не смотря на всю свою мрачность и холодность, не сумел скрыть удивления.

— Мой повелитель готов на это? — спросил он. — Если да, то почему он до сих пор пленен?

— Твой повелитель упрям, как осел! — вздохнула я. — Прошу тебя, Ашарес, отзови своих воинов!

— Вы думаете, это я управляю ими? — снова изумился он. — Ни у кого нет силы поднимать камни, только мой хозяин способен на это. И я тоже подчинен его воле.

Я снова посмотрела в камин, где едва разгорелся слабый огонек. Я услышала едва уловимое дыхание духа пламени, и ощутимо вздрогнула. Похоже, связь с Дерионом позволяет слышать духа огня без рэйкона.

— Передайте мне стрелу, — потребовал бессмертный и протянул руку. — Сейчас.

— Если отдам, у нас с Ха-шииром не будет и шанса, — выпалила со злостью.

Ашарес резко отпустил руку и отвернулся, а затем взглянул на меня так холодно, что я попятилась.

— Я должен забрать, — сказал он низким, вовсе не вежливым тоном.

Его лицо, пересеченное шрамом, исказилось от гнева.

Он резко двинулся на меня и замахнулся мечом, заставив меня закричать от ужаса. Я успела отпрыгнуть, ощутив вибрацию воздуха.

Бессмертный схватил меня за одежду и притянул к себе, поддел острием меча лямку на плече и рывком срезал, заставив колчан упасть на пол.

— Прости, Ашарес… — прошептала я, ударяя мужчину кинжалом в плечо и вынуждая его разжать пальцы.

Бессмертный с недоумением посмотрел на рану, а затем ударил меня по лицу с такой силой, что я упала на пол и задохнулась от жгучей боли. По губам побежала горячая кровь. На мгновение перед глазами все помутилось, и я испугалась, что потеряю сознание.

— Мне жаль, — из голоса бессмертного ушла вся злость. — Теперь я должен доставить вас во дворец. Будет лучше, если вы не станете сопротивляться.

Будет лучше, если ты уберешь от меня руки.

Ашарес молча вынул кинжал из плеча, и наклонился за стрелой.

— Я приму любое ваше наказание, госпожа. Но со временем вы поймете, что у меня не было выбора.

Когда он потянулся к Светочу, я ударила его под колено, пытаясь повалить. И, казалось, Ашарес упадет. Он пошатнулся, но сохранил равновесие.

— Моя госпожа, я не смогу доставить вас во дворец в целостности, если вы не прекратите, — прошептал он, поднимая колчан со стрелой. — Я прошу последний раз.

Но я снова пнула его. Нет, не для того, чтобы навредить. Скорее, чтобы выразить свое отношение к его предложению.

— Моя задача привезти вас туда живой. Я сделаю все, чтобы вы были живы, — монотонно отчеканил он, хватая меня за волосы и волоча по полу к дверям.

Я услышала крик Алема над башней, а затем и протяжный вой Хару.

Ашарес нахмурился.

Он вытащил меня в коридор, схватил за ворот плаща и поставил на ноги к окну, больно впечатав в подоконник. Мы оба повернули головы в тот конец коридора, откуда раздавался топот.

Бессмертный сжал мое запястье — до невозможной боли — положил мою руку на подоконник и прижал к ней лезвие меча. Когда я поняла, что он собирается сделать и осознала в полной мере его слова: «Я сделаю все, чтобы вы были живы» — перестала дышать. Кровь все еще текла по губам и подбородку, и я чувствовала ее металлический привкус во рту.

Когда в коридоре показался Ха-шиир, мне захотелось расплакаться. А когда он увидел меня, окровавленную и дрожащую от страха, а его глаза преисполнились смесью жгучих чувств, я все-таки зарыдала.

Ашарес приподнял лезвие, отставляя на руке тонкую полоску, из которой сразу засочилась кровь. Меч был хладнокровно занесен над моим запястьем.

За Ха-шииром замер Оруэн.

— Что ты делаешь? — закричал он. — Перед тобой королева!

Ашарес ответил невозмутимо:

— Я лишу ее руки, а затем и глаза.

Ха-шиир зарычал, поджав верхнюю губу. Он медленно вытащил топор и прохрипел:

— Отпусти ее!

— Я не могу, — признался Ашарес. — Я должен доставить ее во дворец живой. Это единственное условие. Если понадобится, я отрежу ей даже нос и уши, но выполню приказ, — и он посмотрел на Оруэна. — Ты же понимаешь, я должен.

— Он не может ослушаться, — произнес Оруэн. — И я не могу. Я обязан беречь королеву, как собственную жизнь, — и он взглянул на Ха-шиира. — Мы должны выпустить их.

— Ты рехнулся! — прошипел тот в ответ.

— Там она будет в безопасности.

— До боя часов, — напомнил драгманец, — потом погибнет! Или… — и он снова посмотрел на Ашареса. — Ты придешь за мной, верно?

— Нет, — качнул головой бессмертный. — Мой повелитель желает собственноручно убить тебя, дагор Брогхарна.

— Какая честь!

Я вытерла нос и губы тыльной стороной ладони, ощущая слабость в ногах.

Сейчас я презирала Акара всей душой.