Дикий огонь в его руках (ЛП)

ГЛАВА 46

МАКС не хотела вылезать из кровати. Она чувствовала себя такой умиротворённой, такой… Счастливой. Серьёзно?! Она слишком давно не чувствовала себя так хорошо, поэтому уже и забыла, каково это. Максин подумала, что это, скорее всего, занятие любовью избавили её от тревожности и разочарования, которые окружали её в последнее время.

Занятия любовью были приятны, с Диганом — даже более чем приятны.

Прошлая ночь была самой особенной ночью в её жизни, почти как самая настоящая брачная ночь. Она не думала, что когда-либо снова увидит или почувствует что-нибудь настолько замечательное или блаженное. И так как она уже пересекла линию, начав всё это, она не собиралась отступать. Максин и Диган не будут вместе достаточно долго. Зачем возвращаться обратно в ад, если она может наслаждаться раем рядом с ним?

Но у него может быть другое мнение. Ей придется подождать, чтобы увидеть, извинится он за прошлую ночь или нет. Или, может быть, это она должна извиниться. Хотя нет, она не будет этого делать! Если он не понял, что она наслаждалась вчерашней ночью, то она расскажет ему об этом. Но черт, это будет так стыдно!

Он был в ванной комнате, но оставил дверь открытой. Казалось, что он брился. Она быстро оделась и подошла к двери. На её щеках выступил румянец, прежде чем она оказалась там, и волна застенчивости захлестнула её, когда она увидела его. Диган был только наполовину одет, на нём были брюки и сапоги, а на поясе висел пистолет. Его грудь была обнажена.

— Ты когда-нибудь позволишь мне помочь тебе с этим?

Он взглянул на нее.

— Наверное, нет, — ответил Диган, но потом он добавил. — Не то, чтобы я не доверял тебе.

— Тогда почему нет?

— Потому что один из нас точно не будет думать о бритье, если ты подойдешь так близко.

Значит, он по-прежнему хочет её, и он не извиняется за прошлую ночь. Она улыбнулась бы, если бы это не было такой щекотливой темой. Притяжение между ними такое мощное, возможно, даже слишком мощное, особенно когда оно выходило из-под контроля. А ему нужно всегда держать ситуацию под контролем. Но он не жаловался на это прошлой ночью.

Хотя за запертой дверью он мог себе это позволить.

— Так что, — она кивнула в сторону кровати, — ничего не изменится, не так ли?

— Немного.

— Я имею в виду, мы все равно аннулируем брак? Даже если тебе придется лгать?

Он продолжал бриться.

— Не волнуйся об этом. Я солгу ради тебя.

Ну вот. Он опять делает это — потакает ей, соглашаясь с её желаниями. Как будто лишь от нее зависит, останутся они женаты или нет. Наверное, так оно и было. Он сказал что женится на ней, после того первого раза на берегу озера. А теперь она может сделать так, что они останутся женатыми, но Макс просто-напросто не может сделать этого, если Диган этого не хочет.

— Хорошо. Тогда я забираю обратно свои слова о том, чтобы не делить друг с другом постель.

Она сразу же отвернулась, а её щеки стали пунцовыми. Но Диган остановил её, коснувшись ее плеча. Она сразу же почувствовала волну желания. Зачем она это сказала?!

— Тебе не нужно стесняться меня, Макси, — мягко сказал он. — У тебя никогда не было никаких проблем с тем, чтобы высказывать свои мысли. Мне всегда нравилось это в тебе.

Ему нравилось? Но ведь можно просто высказывать то, что у тебя на уме, а можно быть просто слишком смелой. Она относилась к последним. Но он, видимо, не хотел, чтобы она чувствовала себя неловко из-за этого.

Она уже собиралась положить свою руку поверх его руки, но он вдруг дотронулся до её волос и начал перебирать их.

— Нужно найти тебе цирюльника.

У Дигана определённо был талант, позволяющий ему успокаивать её. Макс развернулась к нему, улыбнувшись:

— Они способны остричь наголо, если не следить за ними. Я могу подождать, пока мы не будем дома. Бабушка хорошо умеет справляться с моими волосами.

Максин уже начала разворачиваться, когда добавила:

— Возможно, ты сам разрешить ей помочь тебе. Обещаю, что она не отстрижёт тебе то, что ты не захочешь.

Он засмеялся. Максин от удивления широко распахнула глаза и уставилась на него.

— Перестань, — сказал он, но она все равно слышала юмор в его словах. — Это не впервые, когда ты видишь меня смеющимся.

— Два раза — это не слишком много.

— Я смеюсь очень много, просто ты не замечаешь.

Он пошел обратно в ванную, чтобы умыться. Она улыбалась. Её муж действительно снимал свои защитные баррикады… по крайней мере, когда он был с ней.

Макс думала, что ее возвращение в Техас будет более напряженным, более эмоциональным. Ведь это был её дом, тот, который она знала, тот, куда она жаждала вернуться. Она была уверена, что не сдержит слез, когда снова увидит свою семью, но Макс не была в Техасе достаточно долго, чтобы больше не рассматривать его как будущее место жительства. Ей не хватало её семьи, а не Техаса. Несмотря на волнение от ожидания воссоединения с родными, она также чувствовала себя всё более подавленной, чем ближе они приближались к Бингем Хиллз.

Её проблемы скоро решатся, если Дигану всё удастся, но она не была уверена, что хочет жить здесь в дальнейшем. У неё было много хороших воспоминаний, много людей, которых она любила, но сейчас было уже больше плохих воспоминаний об этом городе, нежели хороших. И как ей быть, когда Диган уйдет? Возможно, Карл не успокоится и сделает всё для того, чтобы получить то, что он хочет от нее. И тогда опять всплывут старые проблемы.

Но на самом деле её это не слишком беспокоило. Максин переживала, что совсем скоро нужно будет навсегда попрощаться с ним. Это было настоящей причиной её уныния.

Причина, почему её сердце так болит. И эта боль никогда не уйдёт.

Но Максин стоило игнорировать это и делать вид, что с ней всё в порядке. Диган наблюдал за ней. Он поймёт, если что-то будет не так, если она не попытается скрыть свои чувства. Таким образом, она по-прежнему дразнила его, шутила, пыталась заставить его смеяться, и как всегда с переменным успехом. Ведь это было довольно сложно, потому что она совсем не чувствовала себя весёлой.

День выдался очень жаркий, но они всё равно зажгли жаровню для ночной езды. Когда Диган рассказал о том, что она не будет делить дилижанс с Грейди и Солом, она никогда бы не подумала, что он скупил все места в дилижансе, чтобы они могли ехать в одиночку.

Максин не могла удержаться от смеха. Но зная Грейди, она могла предположить, что он будет где-то недалеко, может в половине дня пути от них, ведь Диган убедил водителя продлить последние две остановки, чтобы дать им отдохнуть.

Из Форт-Уорта в Бингем-Хиллз путь занимает два дня. Они объехали Бингем Хиллз, чтобы добраться до фермы, минуя город. Она хотела тихого воссоединения со своей семьей, до того как Карл узнает, что она вернулась домой.

Потом она увидела дом, в котором выросла. Девушка никогда не понимала, что он выглядит таким дряхлым издали. Диган скорее всего так и подумал. Но это не правда, ведь свежая краска могла бы помочь с этой проблемой.

Дом построен из дерева, за исключением каменного фасада перед ним, который был возведён после того, как Карл построил карьер прямо возле города. Около дома дедушка когда-то выращивал зерно, а бабушка растила овощи и травы. С другой стороны была небольшая конюшня, где жили три лошади, ведь бабушка часто ездила в город, чтобы продавать яйца со своей фермы. Макс всегда предпочитала ходить пешком, даже до того как город разросся и стал ближе к ферме.

Курятники находились в задней части дома, с видом на дорогу в город. Теперь Макс поняла, почему Карл так злился при виде земли, которую он мог бы использовать по-своему.

Может быть, Диган прав, Карл заинтересован в ней из-за желания заполучить в свои руки ферму, чтобы избавиться от неё. Но это означало, что кто-то всё равно окажется в конечном итоге несчастным. Она по-прежнему не видела решения проблемы, которое удовлетворило бы всех.

Потом во дворе она увидела бабушку, которая возвращалась к дому с корзиной яиц в руках. Она выглядела так знакомо, так трогательно. Максин не заметила никаких признаков того, что за домом следят. Но потом она подумала, ведь Карл считает, что выиграл, получив эту опеку над ними, так что следить за домом не было никакой нужды.

— Ты плачешь? — спросил Диган, стоявший рядом с ней.

— Нет, — рассмеялась девушка, и слезы счастья покатились по ее щекам. — Давай наперегонки к дому!