Дива

Глава 15

После посещения Дианы я решительно заявила Маруа, что день собираюсь провести одна и даже попросила его не подвозить меня до дома. Мне срочно требовалось уединение, чтобы разобраться с собственными мыслями. Их как минимум требовалось срочно структурировать перед беседой с Самым большим братом, чтобы того не снесло потоком бессвязных слов. И восторгов. И смущения заодно. Все-таки до конца мне стыд не отбило, хотя дело явно шло к тому.

Филипп не стал навязывать свое общество, разве что настойчиво попросил не ходить по злачным местам, не выходить без сопровождения в темное время суток и непременно позвонить ему, если что-то меня встревожит, пусть даже это будет какая-то мелочь. Я честно все пообещала и даже намеревалась следовать советам Маруа от и до. Определенно не хотелось бы попасть в беду как Диана, или даже хуже.

Я свою очередь попросила и Филиппа быть поосторожней, хотя учитывая, на какие именно фокусы он способен, скорее бы поберечься стоило тем, кто решил посягнуть на жизнь и здоровье галатийского любителя блесток. И все-таки почему кто-то настолько одаренный магически предпочел не делать карьеры и ведет жизнь совершенно праздную и бессмысленную?

И он кажется то совершеннейшей бестолочью, то напротив человеком, умудренным опытом и, возможно, даже испытаниями. Гибель семьи ведь можно расценивать как испытания, не так ли?

Всю дорогу я молча смотрела в окно, пребывая в глубокой задумчивости, и даже не сразу осознала, что такси уже добралось до места. Водителю пришлось дважды окликать меня, прежде чем я, наконец, поняла это.

Впрочем, пожилой галатиец не стал мне особенно сильно пенять. К моей рассеянности он отнесся со снисходительностью, которой часто удостаиваются от пожилых мужчин хорошенькие девушки.

Расплатившись и получив от таксиста пожелание доброго вечера, я поспешно зашла в дом, памятуя о том, насколько легко можно найти неприятности вне защиты надежных стен. Я в больницу попасть не хотела точно.

Консьерж поздоровался со мной невероятно почтительно и принялся расспрашивать о здоровье Дианы Маре. Подобное внимание меня немного растрогало, но сильно озадачило, как и удивила осведомленность этого человека. Впрочем, паранойя моя быстро решила отойти на второй план. В конце концов, мое жилище подбирал Маруа. Почему-то с некоторых пор это стало своеобразным знаком качества.

В квартире моей царил бардак, оставленный после нашей вечеринки, которая имела такой ужасный финал. Простоявшая пару дней немытая посуда — это именно то, что может раз и навсегда отучить затягивать с уборкой.

— Кажется, звонок Самому большому брату откладывается, — пробормотала я обреченно и пошла сперва переодеваться. В приличных вещах было попросту глупо возиться со всем этим мусором.

Я засунула грязные тарелки и фужеры в посудомойку, засунула в мусорное ведро все коробки и открыла окна, желая проветрить квартиру, воздух в которой за время моего отсутствия застоялся, да еще и пропах пиццей.

Наведя порядок в своем обиталище, я с предвкушением взяла в руки телефон

Дин ответил как и всегда мгновенно.

— Привет, красавица, опять что-то в душе накипело? — спросил Лестер со своей обычной беззаботностью.

Иногда мне казалось, будто другого настроения у Дина попросту не бывает.

— Ну, не то чтобы… Но поделиться точно есть чем, — отозвалась я. — Я…

Самый большой брат опередил меня, сам закончив фразу:

— …поддалась соблазну и даже осталась довольна.

Я покаянно вздохнула, впрочем, прекрасно понимая, что как раз Дин-то меня точно не осудит, как минимум потому, что сам же и одобрил заранее мое грехопадение. Ну или просто падение. В объятия Филиппа Маруа.

— Ну, вообще, все так, Самый большой брат, — ничего не стала я отрицать, — но тут такое завертелось, что голова идет кругом! Понимаешь, Маруа, он чертовски странный. Он вчера вечером телепортировал нас обоих прямиком в автомобиле! На несколько миль!

Большой брат прицокнул языком, но без особого энтузиазма.

— Ну, хорош, конечно, твой модник, Бель, однако ничего уникального в этом нет. На такое и я способен, и Брен, и Лео, и Джейн.

Так-то оно, конечно, так.

— Дин, а после этого он мне ужин приготовил, а после всю ночь по постели валял. С последствиями, — решила добавить я в картину прошлой ночи деталей. — Он как будто и не заметил этой телепортации! На это ты способен?

Лестер несколько секунд ошарашенно молчал, а после выдал:

— Пожалуй, этот твой Маруа действительно нечто особенное… Давай-ка поподробней, мелкая, мне уже по-настоящему любопытно.

Я призадумалась, пытаясь собраться с мыслями, на самом деле, рассказать про местного павлина можно было одновременно бесконечно и в трех словах.

— Ну, если поподробней, — вздохнула я и попыталась вспомнить все, что только смогла узнать про Филиппа Маруа из его собственных оговорок и оговорок окружающих, — то при первой встрече с Маруа на приеме меня ни с того, ни с его пробило на откровенность. Чертовски странное было ощущение. Я ему все выкладывала как на исповеди, Дин, честное слово. Конечно, не Брен, в разведке не работаю, но все-таки и треплом меня никто и никогда не называл.

Да, наверное, именно тогда я заметила первую странность в месье Маруа. Так неловко было делиться с посторонним чем-то личным, не тайным, но все-таки не предназначенным для чужих глаз. А ведь делилась.

Лестер тихо хмыкнул, очевидно, шестеренки в его гениальной голове завертелись на сверхзвуковой скорости. Можно было поспорить, доктор магических наук Дин Лестер уже готов выдвинуть как минимум пару гипотез относительно происходящего.

— Он смотрел тебе в глаза? — поинтересовался Самый большой брат.

Я попыталась воскресить в памяти тот вечер… и вроде бы долго мой взгляд Маруа не удерживал.

— Да, но сказала бы, чтобы пристально, — ответила я.

Дин снова смолк.

— Предположим, дело не в алкоголе, — принялся теоретизировать вслух Лестер.

Алкоголь? Издевается, что ли? Я прекрасно знала свою норму, да и язык за зубами держать все-таки умела даже в легком подпитии.

— Да не пыхти ты так недовольно в трубку, — рассмеялся Дин, который от всей души потешался над моим недовольством. — Сама понимаешь, разные бывают в жизни неожиданности. Так что предположим, дело не в алкоголе, а в неком таинственном постороннем вмешательстве. Но как оно могло выражаться, Бель? Быть может, ты уловила магическое вмешательство?

В целом, Лестер мыслил вполне логично. Если я не напилась, возможно, сильный ментальный маг просто «помог» мне самую малость расслабиться и разговориться. Вполне возможно, если Маруа исключал некогда ментальную магию, такой фокус был ему по плечу. С таким-то колоссальным потенциалом.

Но я и сама была менталистом и гарантированно почувствовала бы, начни посторонний вламываться в мое сознание. Пусть бы даже и не смогла дать отпор.

— Готова поспорить, нет, Дин. В голову он мне не лез.

Лестер вздохнул.

— Странные звуки? Запахи? Что-нибудь?

А вот тут я слегка растерялась.

— Запах! От Маруа постоянно пахнет розами. Слабее, сильнее, но этот аромат от него исходит постоянно и его, кажется, вообще невозможно перебить.

И запах имел свойство усиливаться без каких либо действий со стороны самого Филиппа. Бывало ведь, что из-за тяжелого сладкого аромата рядом с ним было почти невозможно дышать, однако никакого парфюма павлин не использовал.

— Розами, стало быть… — как будто с торжеством повторил Лестер. — Ты знаешь, мелкая, а ведь это чертовски забавно, стоит сказать.

Пока я еще не слишком хорошо понимала, что тут можно найти забавного, но на всякий случай верила Дину на слово. Еще в юности все и каждый в нашей компании пришли к мысли, что Самый большой брат ерунды не скажет, на то он Самый большой брат.

— Что еще, Бель? Ведь наверняка должно быть что-то еще.

Не без того.

— Когда мы удирали от погони на автомобиле…

Тут Дин как-то нервно закашлялся.

— Как от погони?

Возможно, не стоило этого говорить и зря волновать друга, но тут из песни точно слов не выкинешь.

— Дин, все обошлось. Я в полном порядке и даже лучше, не надо волноваться, — поспешно выпалила я. — И рассказывать никому тоже не надо, учитывая, что гнались наверняка не за мной, а за Маруа.

Не хватало еще, чтобы родные узнали и устроили истерику. До меня в Галатии дела никому не было.

— Так за ним еще и гоняются… — протянул не слишком обрадованный данным фактом Лестер. — Бель, я беру назад свой совет насчет твоего нового любовника. Не стоит связываться с кем-то, кому угрожают. Можно получить просто за компанию большие неприятности.

Тут крыть было нечем, по всему выходило, Маруа увяз с головой в какой-то мутной истории и имелись шанс лишиться головы. Но все-таки речь идет о моем любовнике и моих же новых друзьях, и бросать их казалось неправильно.

Да, наверное, геройство и благородство передаются воздушно-капельным путем, и я подцепила эту опасную для жизни заразу от кого-то из своих друзей.

— Я… Я не знаю, Дин. Кажется, я веду себя глупо, однако бросить их все вот так…

Дин повздыхал расстроенно и неодобрительно.

— Ты хотела что-то рассказать про погоню.

Верно, нужно закончить свой рассказ.

— Мы ехали на бешеной скорости, а машины наши просто расступались перед нами. Водители словно заранее знали, что к ним приближается автомобиль Филиппа. А на следующий день Эвелин, ну… еще одна дама Маруа, она знала все о происшествии. Вот только я точно знаю, Филипп ей не звонил и не писал.

Тут я сделала драматическую паузу, давая Лестеру осознать весь мой рассказ целиком.

— Ну и что скажешь, Самый большой брат? — осведомилась я, когда Дин так и не заговорил.

— Скажу, что мне чрезвычайно сильно хочется познакомиться с Филиппом Маруа.

Эти слова уже заставляли задуматься о многом, учитывая, что Дин Лестер никогда не болтал попусту, даже если сперва казалось, будто он лишь случайно оговорился. Кажется, мой рассказ вызвал в Самом большом брате неподдельный и сильный интерес к месье с блестками.

— Он с тобой тоже жаждет познакомиться, — отозвалась я, сделав вид, будто ничего не заподозрила после слов Самого большого брата. — Кажется, Маруа впечатлен твоими научными изысканиями, Дин.

Лестер рассмеялся, и по этому смех я поняла, что все-таки таким вниманием к своей персоне друг более чем польщен.

— Что молодой человек еще и образован? Полный набор достоинств, помимо моногамности? — не удержался от легкой подколки Дин.

Я только прыснула в ответ.

— Молодой человек постарше тебя будет, Маруа уже тридцать шесть сравнялось, но молодится изо всех сил.

Филипп и правда заботился о своей внешности куда больше, чем это принято у мужчин.

— Смотри, Бель, не стоит слишком полагаться на мужчину, если он чересчур много времени проводит у зеркало, — рассмеялся Дин, но быстро посерьезнел. — Но все-таки постарайся быть поосторожней, мелкая. Судя по всему, игры в Галатии идет по-крупному и тебя, глупышка может попросту раздавить.

Я подумала даже, что мне впору начать переживать всерьез.

— Ты что-то знаешь, Дин? — напрямик спросила я у Лестера.

Он вздохнул тяжело и расстроенно.

— Я только догадываюсь, Бель, не более того. Сложно разобраться в происходящем, находясь в другой стране. Да и вообще, теоретизировать в этом случае практически как идти в турпоход в заповедник с палатками и разведением костров. Ненароком запросто можно повредить что-то важное.

Дин умел говорить намеками, одной фразой разом отвечая на все вопросы и побуждая молчать. Я готова была съесть собственную любимую шляпку, если Дин Лестер только что фактически не сообщил мне, что считает, будто я столкнулась с подлинным реликтом.

— Как твои исследования, Самый большой брат? Разузнал больше об этом вашем особом темном коллективном разуме? — спросила я, невольно понижая голос, хотя никто в любом случае не мог бы подслушать моей беседы с другом.

Тот хмыкнул, дав понять, что оценил мою сообразительность.

— Неплохо, хотя пришлось помотаться по миру в поисках доказательств. Потрясающий эксперимент черных магов. Подозреваю, после него у них все и покатилось в ад, — весело отозвался Дин, — но сейчас говорить о чем-то конкретно было бы чересчур самонадеянно.

Так и подмывало спросить, могли ли странности Маруа быть вызваны тем, что он часть пресловутого коллективного разума, однако слово Дина Лестера было нерушимо, если уж сказал, что сейчас ничего конкретного говорить не станет, то так и поступит.

— Но когда ты как следует все разузнаешь, Дин, ты же мне расскажешь? — просящее протянула я. — Кажется, меня чертовски заинтересовала твоя теория, Самый большой брат.

Думаю, мне практически жизненно необходимо узнать о теориях Лестера как можно больше.

Мне жизненно необходимо узнать как можно больше о Филиппе Маруа, ведь именно в этом мог крыться ответ на вопрос, кто и почему пожелал лишить жизни настолько, казалось бы, безобидное создание.

Или же не безобидное.

Утром под дверью обнаружилось послание весьма дурного вкуса, в котором меня не раз и не два называли в достаточно резких выражениях падшей женщиной и требовали, чтобы я раз и навсегда оставила в покое месье Маруа в покое. Это могло бы сойти за проявление ревности какой-то девицы, но, черт подери, личная жизнь Филиппа была такова, что его было просто категорически невозможно ревновать, да и с остальными любовницами павлина — по крайней мере, с их основным составом — я прекрасно поладила, они были вовсе не против того, чтобы получить еще одну «сестру по любовнику».

Да и почему из всего сонма дам сердца Маруа вдруг именно я удостоилась такого особого внимания?

В любом случае, мне не понравилось такое начало утра, и я решила первым делом позвонить непосредственному виновнику.

Филипп ответил мгновенно, после первого же гудка.

— Я так рад, что вы позвонили мне, мой нежный друг!

Ну, хоть кто-то из нас двоих счастлив.

— К сожалению я беспокою вас по не очень-то и приятному поводу, — со вздохом начала я. — Кажется, кто-то крайне недоволен нашим более чем близким общением, о чем поставил меня в известность в письменной форме.

Спустя недолгую паузу, которая показалась мне чертовски напряженной, Маруа произнес:

— Оставайтесь дома, Бель. Мы подъедем к вам с Эвелин через четверть часа и, обещаю, разберемся. Я никому не позволю вам угрожать.

Прозвучало внушительно и обнадеживающе, надо сказать. Конечно, неприятно было получать подобные письма с угрозами и оскорблениями, однако — плюс очко Филиппу — павлин готов был брать на себя ответственность за те проблемы, которые пришли в мою жизнь вместе с ним.

И снова проблемы станет решать в том числе и Эвелин Фурнье, которая неизменно появлялась рядом, если вдруг возникали затруднения, требующие решительных мер.

— Я жду вас, Филипп, — отозвалась я.

После окончания разговора метнулась в спальню. Пятнадцать минут не так уж долго, а мне нужно было еще нанести легкий макияж и переодеться. Не появляться же перед любовником и подругой растрепой.

Маруа прибыл точно через оговоренные пятнадцать минут вместе с Эвелин Фурнье. Одежда и прическа обоих была в легком беспорядке, но макияж что у Эвелин, что у Филиппа был идеальный настолько, что я едва замечала косметику, настолько искусно ее нанесли.

«А ведь ты их, кажется, из постели выдернула», — прошептал в голове подлый насмешливый голосок.

Вполне возможно, что и так, в конце концов, я ведь со старта все этой истории отлично знала, что Маруа спит с многими женщинами и не делает из этого никакого секрета вовсе.

— Доброе утро, моя дорогая, — поздоровалась со мной сияющая Эвелин, после чего обняла и расцеловала в обе щеки. — Давай, показывай, что там у тебя.

Филипп тоже поцеловал меня в знак приветствия, стоило только Фурнье отступить, но в губы. Поцелуй со вкусом кофе и джема. Что ж, кто-то хотя бы успел позавтракать. А у меня в желудке уже начало тянуть от голода.

— Доброе утро, мой нежный друг, я чрезвычайно расстроен, что для вас этот день начался настолько неудачно, — произнес Маруа и утешающе погладил меня по спине.

Я отметила про себя, что Эвелин действительно и ухом не повела, пока наш общий любовник со мной нежничал. Она действительно его не ревновала. Все-таки у меня так не то чтобы совсем не выходило не ревновать Филиппа, определенная нервозность появилась.

Впрочем, что бы ни лезло в мою бедовую голову, следовало в первую очередь отдать Эвелин письмо. Фурнье сперва достала из сумочки перчатки, какими пользовались врачи… или полицейские эксперты, и только надев из, взялась за лист бумаги, которые после начала вдумчиво читать, то и дело хмыкая.

— Нет, какой пафос, какое негодование, — в итоге вынесла свой вердикт девушка и посмотрела на Филлиппа. — Чрезвычайно похоже на Дамьена, мой дорогой. Прочтите сами.

Дамьен Эрбле? С чего бы кому-то вроде месье Эрбле пришло в голову угрожать мне и требовать отступиться от Маруа? Хотя он не так давно настойчиво расспрашивал Филиппа, какие отношения нас связывают.

Эвелин угодливо подержала бумагу так, чтобы павлин мог прочитать ее, не беря в руки. Маруа скользнул взглядом по напечатанным строчкам, а потом вздохнул как отец, которого поставили в известность, что его драгоценный сын получил двойку.

— Да, мой нежный друг, по всему выходит, что наш милый Дамьен посчитал необходимым выразить своей беспокойство и негодование в настолько нелепой и вульгарной форме. Надо будет проверить камеры слежения… И удалить оттуда запись с Дамьеном. Не хватало только, чтобы этот наивный мальчик попал полицию из-за собственной глупости.

Не сказать, чтобы я посчитала такое решение правильным. Мне категорически не понравилось, что кто-то пробрался в закрытый дом, минуя консьержа и подсунул письмо с угрозами, но Фурнье вытянулась по стойке смирно и метнулась выполнять приказание любовника с таким рвением… Словно он был ее начальником или даже кем-то большим. Ну не верила я, что гордая и свободолюбивая мадемуазель Фурнье стала бы настолько пресмыкаться перед мужчиной, с которым она иногда спит.

— Только не говорите, что он вас ревнует, Филипп! — выпалила я, когда мы с Маруа остались с глазу на глаз.

Вообще, если сравнивать Маруа и Эрбле, то подобные подозрения скорее возникали в отношении Филиппа, однако павлин доказал, что на любовном фронте он достаточно традиционен. Но что же с его приятелем?

Месье Маруа сперва ошарашенно смотрел на меня, явно переваривая мои слова, а потом сложился пополам от смеха. У бедняги даже слезы из глаз пошли.

— Дамьен?! Вы серьезно?! Дамьен ревнует меня?!

Маруа снова захохотал от всей души и успокоился только спустя пару минут под моим почти обиженным взглядом.

— Нет-нет, мой нежный друг, Дамьена интересуют только дамы, можете не сомневаться, — заверил с улыбкой Филипп. — Просто он мой друг и крайне обеспокоен тем, что близкое общение с вами может… повлечь неприятные последствия. Я поговорю с Дамьеном, не беспокойтесь, он вас больше не побеспокоит.

К обещанию любовника я отнеслась скептически.

— А что если он не прислушается к вашему пожеланию? — спросила я.

Мужчина покачал головой.

— Нет, Бель, если я прошу о чем-то, мои просьбы всегда выполняют, в этом вы можете быть уверены.

Прозвучало как-то очень серьезно, без того привычного легкомыслия, который был свойственен Маруа обычно. Сквозь обличье балагура и дамского угодника проступало что-то другое, куда более внушительное. Конечно, все это может оказаться всего лишь следствием беседы с Самым большим братом, после которых меня пробило на всяческие конспиративные теории… Вот только мне так не казалось.

Арджун посчитал, что Филипп Маруа — нечто большее, чем просто незначительный чиновник на ничего не значащей должности, Дин тоже заподозрил нечто подобное, а ни Солнышко, ни Самый большой брат не склонны были к безосновательным предположениям.

— Всегда выполняются? — переспросила я с подозрением и поймала взгляд темно-синих глаз.

В них теплилось лукавство, но при этом и доброта.

— Всегда, мой нежный друг, — кивнул он и светло улыбнулся, как будто не заметил, что в моих словах имелся подтекст.

Что же, как минимум мой любовник общего пользования искренне считает себя человеком невероятно значимым. Или же и является значимым на самом деле. Почему от него постоянно исходит аромат этих чертовых роз? Я не видела, чтобы Филипп использовал хоть какой-то парфюм. Но запах — он есть и постоянно меняет насыщенность, как будто в зависимости от настроения Маруа и ситуации. Будто ему и вовсе не нужен парфюм, и сам Филипп источает этот запах.

А что если именно так и есть?

Феромоны, возможно? Но если есть феромоны, значит, есть и железы которые испускают этот запах… Как у скунсов, только аромат испускают поприятней. Но у людей вроде бы не предусмотрено ничего подобного. Альтернативная физиология? Если так, то возникает еще больше вопросов.

Ну и заодно пришло на ум, что больше ни за одним своим галатийским знакомым я не заметила такой странности, все люди как люди, без странных запахов или еще чего-то подозрительного.

— Вы так задумчивы, Бель, — произнес отрешенно Маруа. — Любопытно, в какую высь улетели сейчас ваши мысли. Быть может, вы расскажете мне сами, что же вас сейчас так занимает? Ну не это же жалкое послание? Дамьен не посмеет вас больше побеспокоить, переживать об этом нет нужды. Да и наш дорогой Эрбле безобиден как муха с полосатым брюшком, хоть и похож на осу, но укусить не в состоянии.

«Милый Филипп, я предполагаю, что вы если и человек, то самую малость неправильный, и это меня чертовски беспокоит». Можно было бы выдать Маруа что-то в этом роде, вот только стоило ли? Должны же у меня быть собственные тайны, не так ли?

А Эрбле… Я не могла быть полностью уверена, что он однажды от слов не перейдет к делу. В некотором смысле его угрозы были забавны как вопли обиженного подростка, однако и подростки порой могут ранить или убить.

— Мне всего лишь вспомнился последний разговор с моим другом Дином, — ответила я, натянув на лицо безмятежную улыбку.

Судя по тому, как картинно взлетела вверх бровь Маруа, он не принял мою полуправду как подходящий ответ, и лишь из великой милости сделал вид, что удовольствовался ей.

— И как поживает гениальный месье Лестер? — осведомился Филипп с веселостью как будто напускной.

Интересно, как бы Маруа отнесся к нынешней теме исследований нашего Самого большого брата? Имеет ли она в итоге хоть какое-то отношение темным магам в Галатии? Если попробовать бросить пробный шар?

— Дин говорит, что он вы ему интересны и он бы хотел познакомиться, — произнесла я, жадно вглядываясь в лицо мужчины.

Ну же, дайте хоть какую-то реакцию, мой дорогой друг. Вас беспокоит интерес к вашей персоне со стороны знаменитого исследования? Или нет? Однако несмотря на все мои надежды, лицо Маруа хранило полнейшую безмятежность. Или он настолько хорошо владеет собственным лицом, или же случилось нечто удивительное — Дин Лестер не попал в цель.

Вот же чертов хитрец! Ничего по нему не понять, по этому холеному сластолюбцу!

— Весьма надеюсь, что месье Лестер вскоре осуществит свое желание, а заодно и мое. Как я уже говорил вам, Бель, меня восхищают работы вашего друга и я мечтаю о личном знакомстве.

Жаль, что не выйдет так запросто свести этих двоих в ближайшее время. Интуиция намекала, что результат оказался бы весьма впечатляющим.

Маруа и Фурнье пробыли у меня еще с пару часов, за которые мое настроение не просто улучшилось, а практически взлетело до небес, и даже то, что и я, и Эвелин по сути удостаивались одинаковых нежностей, через какое-то время не стало так уж сильно выбивать из колеи.

— Но почему именно я удостоилась такого послания? — поинтересовалась я, в конце концов, не выдержав недосказанностей. Мы уже стояли у дверей, и гости готовились меня покинуть. — Или каждая новая женщина в вашем окружении удостаивается того же внимания, что и я?

Эвелин бросила на Филиппа короткий взгляд из-под ресниц и промолчала, отдавая все на откуп ему. И все-таки мадемуазель Фурнье подчиняется нашему общему любовнику, между ними не только интимная связь, но и нечто иное, возможно, более важное. И Эвелин не просто не хочет делиться со мной какой-то в обход Маруа, а словно бы и не может.

Я поглядела на Филиппа, ожидая каков будет вердикт. Мужчина прикрыл глаза на пару секунд, будто бы в задумчивости.

— Вы — светлый маг, — мягко пояснил галатиец с теплой улыбкой. — Первая и единственная светлая в моем окружении, Бель. Поэтому в вашу искренность и благие намерения некоторые просто не верят. Но это пройдет, не стоит переживать.

Филипп и Эвелин уже ушли, я еще долго повторяла про себя слова Маруа. «Первая и единственная светлая». И почему-то именно первая и единственная светлая вызывает столько тревоги рядом с павлином? Или дело не в том, что светлая, а в том рядом с кем я теперь оказалась? Считает ли Дамьен Эрбле меня источником потенциальной угрозы для своего друга? Именно для Филиппа, не для кого-то другого. Видимо, да.

Но дело в том, что Маруа как-то особенно уязвим? Или в том, что он почему-то особенно ценен? Для местных темных…

Можно было переговорить с Арджуном, попросить у него совета, однако я попросту опасалась наводить его на какие-то подозрения. Мало ли к чему это приведет, Солнышка может поступать жестко, а иногда и жестоко, добиваясь своих целей. Так Арджун Бхатия поступал даже с самыми близкими людьми, что уж говорить о тех, кто не имеет для него большого значения. Если я могу навредить Филиппу по мнению Дамьена Эрбле, то по силам ли это Арджуну? Возможно, да. В любом случае, многие знания — многие печали, пусть Солнышко живет безмятежно.

Утро понедельника принесло мне легкую нервозность перед встречей с дорогим другом. Арджун мог начать расспросы, мог не начать, и, наверное, больше всего меня угнетала именно эта неопределенность. Я не знала, к чему именно готовиться, поэтому на всякий случай переживала. До тика в левом глазу.

В нашу общую приемную я зашла первой, опередив даже Клэр. Впрочем, она не могла претендовать на почетное звание «ранней пташки» в любом случае. Секретарша являлась в лучшем случае точно к началу рабочего дня, насчет худшего случая проще лучше вообще помолчать. Обычно я бы не упустила случая высказать не слишком старательной подчиненной все, что думаю насчет ее сомнительной пунктуальности. Но сегодня определенно Клэр обойдется без обязательно выволочки. Чем больше времени я проведу в абсолютном одиночестве, тем лучше.

Заслышав в коридоре шаги Солнышка я поспешно нырнула к себе и притворила дверь, выторговывая себе лишние несколько минут спокойствия и одиночества. Да, это была слабость, уж себе-то врать я не могла, но сейчас я хотела ей поддаться и спрятаться от Арджуна и его давления.

— Бель? Мелкая? Ты уже пришла? — окликнул меня друг из приемной.

Ну, разумеется, дверь приемной открыта, Клэр нет на месте, значит, на работу пораньше явилась я.

— Да, Большой брат, я тут! — неохотно признала я очевидное.

Вот сейчас дверь в мой кабинет откроется, Солнышко войдет, затопив мой маленький мир своим лучезарным светом… И мне придется очень паршиво.

«Господи, ну за что ты так со мной?!»

Я отвернулась к окну, пытаясь хотя бы так спрятаться от неизбежного. Однако неизбежное все равно вошло.

— Ты знаешь, слухи по Лютеции проносятся быстрей лесного пожара летом. Ну, словно деревня, а не мегаполис Бель. И эти слухи говорят, будто бы ты теперь спишь с Маруа. Тоже.

В голосе Арджуна я не слышала осуждения, в нем вообще как будто не было ни единого чувства, а поворачиваться и проверять, соответствует ли этой пустоте в голосе выражение лица я не захотела.

— Ну да. Я переспала с Филиппом, — не стала ничего отрицать я. — И мне даже понравилось.

Солнышко издал саркастичный смешок.

— Тогда прими мои соболезнования.