Дива

Глава 18

Я вышла в коридор и мягко обняла со спины Маруа, который как будто закаменел. Наверное, даже во время погони за нами по городу, когда речь шла о жизни и смерти Филипп не выглядел настолько напряженным. И это явно сулит для слишком уж разошедшегося Солнышка крупные неприятности. И пусть на Большого брата я злилась и сильно, все-таки не хотелось, чтобы она попал под каток гнева короля «улья».

Под моими руками Маруа постепенно начал расслабляться, а после и вздохнул успокоенно, откидывая голову назад, мне на плечо. По моему лицу плеснули черные кудри с ароматом роз, к которому, кажется, я уже успела привыкнуть и даже притерпеться.

— Я хотела бы попросить вас, Филипп, не вмешиваться в мои отношения с Арджуном. — обратилась я к Маруа, надеясь, что несмотря на откровенное раздражение по отношению к Солнышку, Филипп все-таки прислушается к моим словам.

Галатиец с недоумением хмыкнул. По-видимому, ему казалось, после очередной выходки Арджуна я и сама буду не прочь отыграться на слишком уж много возомнившем о себе друге.

— Вот так? Вы считаете, мне может прийти в голову в них вмешаться? — осведомился Филипп, прижимаясь ко мне чуть плотней. Тон его голоса был мягок, вкрадчив, ласков, он скользил как шел по коже.

— Да, месье. И вы отлично понимаете, о чем я веду речь, — чуть более строго произнесла я.

Маруа пожал плечами. Черные локоны как змеи зашевелились.

— Предположим, я действительно пожелаю повести себя так бестактно. Но чего ради я должен передумать, мой дорогой друг?

Ответ на этот вопрос у меня имелся.

— Разумеется, ради моего удовольствия, Филипп. Готовы вы ради него пойти на такие жертвы?

Филипп Маруа лукаво улыбался.

— Ради вашего удовольствия я готов пойти и на куда большие жертвы, мадемуазель, — не разочаровал меня то ли друг, то ли любовник, то ли и то, и другое вместе. Общение с Маруа не подпадало в полной мере ни под одно определение и с этим приходилось мириться. — Впрочем, я предоставлю Арджуна Бхатию его судьбе ровно до тех пор, пока он не решит вмешиваться уже в наши с вами отношения, Аннабель. Прошу принять это к сведению.

Условия вполне приемлемы.

— Я постараюсь объяснить своему другу, насколько неуместно ему вставать на пути нашей дружбы.

Хотя договориться с Маруа куда проще, чем с потерявшим здравый смысл Арджуном.

— И все-таки мы так и не выбрали вино, Бель, — напомнил Филипп. — Продолжим с того места, на котором нас так бессовестно прервали.

В итоге остановили свой выбор на розовом вине, к которому нашелся обязательный сыр. В строгом соответствии со стереотипными представлениями о жителях Галатии, Маруа прекрасно разбирался и в винах, и в сырах… Впрочем, этот человек разбирался, кажется, во всем, за что только брался.

— И все же месье Бхатия и его деятельная натура изрядно меня утомили, — доверительно сообщил за бокалом вина Маруа, давая понять, что пусть я и отговорила его мстить Арджуну прямо сейчас, однако ничто не было забыто.

— Арджун пытается вернуть меня в рамки морали и представлений о приличной женщине, с которыми его растили, — пожала я плечами.

Я понимала, чем именно руководствовался в своих поступках Солнышко, и… не знала, как бы вела себя на его месте. Возможно, не пыталась бы разыграть его как карту в своих интригах, скорее всего… А в остальном…

— «Приличная женщина» — как же скучно и нелепо, — покачал головой Маруа. — И что же, однажды вы ей станете? Верной женой, любящей матерью и хозяйкой большого дома?

Я пожала плечами, понимая, что, наверное, прямо сейчас такая участь действительно стала бы скучной и нелепой, а заодно и утомительной, но пройдет несколько лет и мне захочется получить именно такое счастье, маленькое, благопристойное и общепринятое.

— Подозреваю, именно так однажды и будет, — кивнула я, признавая, что обречена именно на такое будущее.

Маруа тихо рассмеялся.

— И чего же вы ждете от меня, Бель?

Вопрос был задан практически с тревогой, природу которой я понимала. Едва только мне придет в голову по-настоящему полюбить Филиппа Маруа и пожелать стать единственной женщиной в его жизни, как все рухнет. И наша странная дружба станет просто невозможной.

— На что мне нужно рассчитывать, Филипп? — усмехнулась я легкомысленно. — Вы не похожи на человека, с которым может случиться «долго и счастливо, и только смерть могла разлучить их». И вы ничего подобного мне не обещали.

Да и начни вдруг Маруа разливаться соловьем на тему вечной любви, я бы не зашла с ним так далеко. Мне не нужны были сейчас серьезные отношения, к тому же с иностранцем. Да и вранья я не любила. Интрижка — так интрижка.

— Вы удивительно прозорливы, мой нежный друг, — отметил с улыбкой Маруа. — Часто бывает, что стоит только переступить порог спальни, как даже лучшим из женщин отказывает это важнейшее из достоинств.

О, мне по силам было представить, какие кошачьи драки устраивали за благосклонное внимание галантного красавца Маруа.

— На ваше счастье, месье, я успела за жизнь уяснить, что далеко не каждый мужчина стремится найти ту единственную, что навсегда поселится в его сердце и его доме, — весело продолжила я под испытующим взглядом голубых глаз. — Друг вы идеальный, но сомневаюсь, что вы, даже согласившись на узы супружества, способны стать приемлемым мужем.

Утром меня разбудили раньше будильника поцелуем, запихнули полусонную в ванную комнату, выдали полотенца, халат и фен, а после, проснувшуюся и свежевымытую накормили завтраком, благословив на пользование всеми подходящими косметическими средствами, к каким только потянутся мои руки. На свой страх и риск, разумеется. Многочисленные дамы чего только не позабывали во владениях Маруа, так что я нашла и подходящие увлажняющие средства, и тональные крема, и тушь с подводкой (впрочем, вот это хозяйство могло принадлежать и самому Филиппу, как и средства для укладки), так что на работу отправилась, конечно, во вчерашней одежде, значит, как минимум, Клэр сообразит, где я могла заночевать, но хотя бы в привычной форме и при макияже.

Филипп, конечно, вызвался подвезти, а я не посчитала нужным отказываться от предложенной заботы. Поздно уже прятаться, и так вся Лютеция в курсе, причем как те, кому любопытно было бы узнать о любовных победах Маруа, так и те, кому были глубоко безразличны его интрижки.

Солнышко поди разорвет на части от злости, когда сообразит, что вчера явился разбираться с моим другом-любовником в моем же присутствии. Арджун Бхатия ненавидел, когда ему перечат, но еще больше он ненавидел, когда его дурачат, а теперь, оказывается, Большой брат получил двойной удар.

Арджун как назло поджидал меня прямо в приемной, водрузив свой зад прямо на стол секретарши, что смотрела на филей начальства с откровенным неодобрением. Хотя обычно Клэр облизывала начальника жадным взглядом с ног до головы. Тут ее никто бы и осуждать не стал, Солнышко у нас мужчина видный. Но и любвеобильную секретаршу после закидонов Арджуна не тянуло на романтические фантазии.

— У Маруа, стало быть, ночевала, — констатировал Солнышко, едва только я переступила порог приемной.

Так мог бы говорить сам неизбежный рок, обрети он человеческое обличье.

— Ну да, — кивнула я, не собираясь юлить или оправдываться.

К тому же настроение с утра пораньше было просто радужное, и его не мог испортить даже рабочий ад, не говоря уже о недовольно сопящем Арджуне. Помимо времени, проведенного с Филиппом, меня порадовали новости о Диане. Подруга написала сообщение, что сегодня ее выписывают из больницы. Чем не повод порадоваться, не так ли?

Клэр завистливо вздохнула с самым несчастным видом. Очевидно ее ночь не в пример моей прошла не настолько приятно.

— Совсем стыд потеряла, — констатировал тот, кто по пути в Галатию сам советовал найти мне подходящего любовника. Но, видимо, подходящий любовник — тот, которого бы одобрил Солнышко.

— Ага. А вот рабочее рвение все еще при мне, — с совершенно довольной улыбкой парировала я. — Давай лучше проверим рабочую почту и помолимся, чтобы нас не уволили.

Мне-то удастся пережить такой удар по носу без особых мучений, а вот в свою очередь Арджун вряд ли перенесет увольнение легко.

Хорошей новостью не обделила и рабочая почта. Нам сообщили, что хотя бы Галатия не разрывает дипломатические отношения прямо сейчас. А ведь все к тому дело и шло… Как же разошлись местные светлые в своих попытках из декоративной ширмы для темного короля стать реальной властью.

Пусть меня и не радовала мысль о том, что тысячи людей по сути находятся на поводке, и хозяин может сделать с ними все, то угодно, однако хотя бы Филипп при этом действовал вроде бы более разумно. Уже очко в его пользу.

Ладно, у нас хотя бы есть шансы не вылететь с позором из Галатии. Вместе со всем дипломатическим корпусом.

Посол все еще пребывал на грани нервного припадка и от него начало тянуть алкоголем, пока еще слабо, но я не сомневалась, что чем дольше будет тянуться эта странная и нелепая с точки зрения международной политики ситуация, тем больше вероятность, что мистер Эренхард попросту сопьется на фоне сильного стресса. Да и не только ему грозила такая ужасная участь. У нас вообще все посольство плавно уходило в запой, за исключением разве что меня и Солнышко. Друг для того, чтобы топить свое горе в виски был слишком уж горд, а я вообще не видела причин, чтобы по-настоящему сильно переживать. У меня из этой ситуации был не один выход в отличие от большинства участников этой трагикомедии, даже если все обернется совсем паршиво.

— Ну вот почему грызутся галатийцы… а страдаем мы?! — временами риторически вопрошал Арджун, правда поглядывал в этот момент на меня, да еще так осуждающе.

Да-да, разумеется, все только из-за меня, а никак не из-за грызни между темными и светлыми магами. В каком-то смысле даже лестно чувствовать себя корнем всех бед.

Мы как раз устроили в кабинете Солнышка очередной мозговой штурм, но то ли настроение для штурма было неподходящим, то ли мозги засбоили, однако факт оставался фактом –

— Жизнь жестока, Солнышко, о чем ты и без того отлично знаешь. Нужно просто подождать, готова поспорить, все скоро разрешится так или иначе.

— Жизнь ко мне жестока. А ты просто светишься как новехонькая лампочка, — процедил Арджун. — Неужто Маруа настолько хорош?

На язык творилось много чего едкого, однако я ограничилась нейтральной фразой.

— Попроси у него пару советов, думаю, пригодится, — отозвалась я, даже особо разозлиться на друга детства как следует не сумев. Потом что после общения с Филиппом я пребывала в некоем просветленном состоянии духа, когда можно искренне любить весь мир.

Арджун словно пресс давил на меня, стоило только отказать ему хоть в какой-то малости, с Маруа я чувствовала себя спокойной и довольно жизнью.

— Всенепременно, — недобро пробормотал Солнышко, — у твоего любовника мне учиться и учиться.

Я про себя подумала, что учиться-то у Филиппа и правда следует, только не тому, о чем сейчас скорее всего размышляет мой друг. Мягче с людьми нужно быть… и добрее, что ли.

— Ты гляди, вроде месье Лефевр решил, что он снова адекватный! — внезапно воскликнул Солнышко, мигом растеряв весь интерес к моей личной жизни. Должно быть, действительно произошло нечто из ряда вон.

Я даже встала со своего места, чтобы лично посмотреть, что же поразило друга.

Оказалось, секретарь Лефевра выслал Арджуну приглашение для «согласования спорных моментов». Довольно неожиданно, учитывая последнее общение министром, после которого я бы не удивилась, начни нас гонять служащие министра прямо метлами, дабы другим было неповадно водиться с галатийскими темными магами.

— Как думаешь, это у Лефевра диссоциативное расстройство идентичности или просто биполярное расстройство? — не сдержав ехидства, спросила я у друга.

Тот с растерянным видом пожал плечами.

— Ты у нас ментальный маг, Бель, вот ты и определи. Но раз уж шанс появился, надо за него ухватиться.

Ну вот тут я с одной стороны не могла не согласиться с другом, а с другой как-то не особенно хотелось связываться еще раз с Лефевром после его последних выкрутасов. Мало ли что еще придет ему в голову? С некоторых пор светлые маги у меня начали вызывать вполне закономерные подозрения.

Разумеется, за треклятый шанс мы ухватились всеми конечностями разом и еще и зубами для верности, даже несмотря на то, что шанс этот как по мне изрядно горчил. У нас толком не было наметок по альтернативным предложениям, пожалуй, с того момента, как нас с выставили с позором по окончании последних обсуждений, мы на пару с моим начальствующим другом успели разве что глаза в кучу собрать, да в себя прийти после полученной жестокой моральной травмы.

Я знала, Арджун был не готов к новому раунду общения с министром Лефевром, обо мне и говорить не приходилось, но я оставалась всего лишь помощником Солнышка, не более, если бы рта не открыла и только бумажки другу нужные подкладывали — никто бы и не удивился.

— Ты точно уверен, что справишься? — спросила я у друга перед выходом, мучимая не самыми добрыми предчувствиями. — Мы же…

Продолжать дальше не стала, чтобы не испортить Солнышку настроение еще больше, хотя он и так был словно окружен грозовыми тучами.

— Справляюсь, не справлюсь… Словно бы есть хоть какая-то разница, — проворчал каким-то особенно убитым тоном Арджун и поморщился украдкой. — Словно бы от меня сейчас на самом деле что-то зависит… Ладно, пережил позор один раз, переживу и второй. Часть работы, будь она проклята.

Как же подкосили галатийские хитросплетения самолюбие и самооценку самого Арджуна Бхатии, а ведь как он кичился своими навыками переговорщика и поистине убойным обаянием, что работало как оружие массового поражения, сражая разом и мужчин, и женщин всех возрастов. Солнышко мог подобрать ключик, кажется, к каждому сердцу.

А вот с Лефевром оплошал, да еще как оплошал.

— Удачи, — пролепетала нам вслед Клэр, которая была достаточно в курсе произошедшего коллапса, чтобы надеяться… Примерно ни на что. Но как и положено подчиненной, секретарша пыталась выражать солидарность с начальством и готовность выкладываться ради общей победе.

— Точно сглазила, — проворчал Арджун и как-то особенно поник.

В критических ситуациях Арджун, обычно прагматик до мозга костей, внезапно становился тем еще суеверным истериком и впадал в уныние по любому хотя бы мало-мальски подходящему поводу. В такие моменты Солнышко становился совершенно невыносим и иметь с ним дело было сущей пыткой, которую переносить мог лишь узкий круг избранных, в который, на беду свою, входила и я сама.

— Вот уж Клэр тут точно не замешана, поехали уже, Большой брат. Пять минут позора, как говорится…

Или не пять, но не суть важно. Или сегодня мы переломим ситуацию в свою пользу, или нас выставят взашей, предварительно хорошенько изваляв в грязи.

— Будь полюбезней с Лефевром, — попытался давать мне наставления в машине Солнышко. — От сегодняшних переговоров зависит многое.

Я оскалилась с такой нежностью и любовью, что Арджун, выруливая с парковки едва не врезался в ближайшую машину.

— Ну ты!.. — начал было возмущаться Большой брат, но почему-то передумал и замолчал, сделав вид, что все его внимание целиком и полностью сосредоточено на управлении автомобилем. Наверное, решил не заводиться самому перед встречей и не выбешивать меня, учитывая, что больше на его стороне и нет по сути никого.

— Я буду любезна исключительно в рамках вежливости. И даже не рассчитывай… — многозначительно протянула я, брезгливо поджимая губы.

Есть вещи, который я не сделаю даже ради своей карьеры, не говоря уже о карьере Солнышка.

Входить в здание министерства не хотелось просто категорически, я сама не знала, почему. Словно кто-то постоянно пытался схватить меня за шиворот и утянуть назад, подальше.

— Ну что за черт, в самом деле? — еле слышно произнесла я себя под нос.

Я не верила особенно в интуицию как таковую, и уж тем более в том, что нечто настолько неуловимое может иметься у меня самой. Но что еще могло бесноваться?

Вот только если все дело действительно в треклятой интуиции, чего ради она сейчас-то надрывается как закоротившая сигнализация? Ну не удавит же нас министр во время переговоров? Не Темные времена, в конце-то концов.

— Бель, сколько времени? — поинтересовался Солнышко, пока мы рука об руку шли с ним к ступеням министерства.

Все правила успешности напирали на то, что следовало непременно иметь при себе часы, но я упорно продолжала вопреки всему использовать один лишь мобильный телефон. Который… я благополучно оставила в кабинете не зарядке. Вот же незадача.

— Посмотри сам, телефон забыла взять, — отозвалась я, убедившись, что в сумочке гаджета нет, сколько бы в ней ни копаться.

Арджун тяжело вздохнул и посетовал, что однажды я посею где-нибудь совершенно случайно собственную голову и не замечу потери, пока не придет время есть.

— Зануда. Сам постоянно все забываешь, между прочим, — проворчала я, с удивлением понимая, что привычная перебранка помогла взять себя в руки и немного успокоиться. — Ладно, пойдем уже. Подвиг ждет.

Подсознательно я ждала пустых коридоров и запустения, что вполне соответствовало бы тому беспокойству, что ни с того ни с его охватило меня по дороге на встречу, но, разумеется, реальность не имела никакого отношения к моему приступу паранойи.

Висящие в холле часы демонстрировали, что прибыли мы за четверть часа.

— Вот, все в полном порядке, — отозвалась я, кивая на белый циферблат, бери себя в руки, встряхнись и готовься блистать.

Вымученная и откровенно натянутая улыбка Солнышка будто по щелчку пальцев стала привычно сияющей. Захотелось даже глаза потереть, чтобы не ослепнуть от такой перемены, но не было ни малейшего желания уничтожать плоды утренних трудов, когда творила магию буквально из подручных средств.

— Готов блистать как никогда.

Он-то готов… Вот только не приготовили ли наши оппоненты какие-нибудь солнечные очки?

В приемной нас мариновали уже полчаса, подливая кофе раз за разом. Секретарша до боли похожая на нашу Клэр смотрела как побитая собака и раз за разом повторяла, что понятия не имеет, когда освободится министр, кроме него никто не сможет нас принять, форс-мажор и все в таком духе. Я хотела убивать, в уборную и смотреть больше не могла без содрогания на кофе, хотя с утра его еще любила. Арджун под нос ругался по-бхаратски, пользуясь тем, что родного языка его отца в Галатии знать не знают.

— Арджун, я отойду, — вполголоса произнесла я, понимая, что кинусь в дамскую комнату, даже если нас пригласят в переговорную прямо сейчас. Потому что иначе… иначе может выйти конфуз.

Солнышко посмотрел на меня с полным пониманием, и кивнул, добавив, что и сам бы не прочь облегчить свои муки как можно скорее. Словом, поинтересовавшись у секретарши, где искать те самые так необходимые нам удобства, к заветной цели мы бросились буквально наперегонки.

Из кабинки я вышла, чувствуя себя гораздо лучше. Да что там, я была почти счастлива.

Ровно до того момента, как за моей спиной возникла фигура в темном.

Следом удар по затылку.

И темнота.

Бывают вещи, про которые ты всегда с полной уверенностью говоришь «Вот этого со мной точно никогда не случится». Вот лично я всегда считала, что меня никому не придет в голову посещать. Я же Стоцци. С одной стороны, связываться с дочкой министра сошки помельче не рискнут, а задеть кого-то серьезного моя семья не может, ведь не Фелтоны и не Лестеры, в конце концов.

И вот, меня похитили. В Галатии. Господи боже мой, кому я вообще сдалась в этой стране?

Однако факт остается фактом, я сижу на чем-то, скрученная по руками и ногам, да еще и с завязанными глазами. И, что самое смешное, меня похитили из здания галатийского министерства, а то место должно быть напичкано камерами, охраной… Чтобы проникнуть в здание с такой системой безопасности, нужно… ну, подозреваю, что все-таки без ведома тех, кто в том самом министерстве заседает, провернуть такой хитрый фокус не удалось бы. Вероятнее всего.

Но какого дьявола понадобилось кому-то в министерстве похищать именно меня?!

Я заставила себя дышать ровно и не шевелиться, чтобы не дать знать врагам, если они наблюдают за мной, понять, что пришла в себя и все слышу. Может, удастся хотя бы разобраться, с чего кому-то пришло в голову брать меня в плен.

— Вы вообще уверены, что он явится? — этот голос мне знаком не был. Зато тот, что ответил…

— Конечно же, явится. Эта тварь следит за своими самками тщательно, — прокаркал месье Лефевр.

Как я зубами не заскрипела, сама не пойму.

Ну, ладно еще Филиппа наградили почетным званием твари, спорно, разумеется, но мало ли, но вот я — и «самка»?! Да еще та, за которой «тщательно следят»?! Мерзость какая…

И что вообще тут творится? Из меня решили сделать наживку, на которую можно поймать сиятельного месье Маруа? Так ведь я у него одна такая, любовниц у Филиппа наверняка много, я была знакома лишь с наиболее близкими, теми что сопровождали его на постоянной. Любую «самку» хватай и требуй, чтобы король «улья» за ней лично явился.

И все-таки я у него одна такая.

Одна светлая. Одной мне он не мог приказать… Черт, да попытайся кто-то похитить любого члена улья — Маруа бы узнал мгновенно. Коллективный разум.

Все-таки не зря так паниковал Эрбле, считая, что я могу принести Филиппу большие неприятности. Если Маруа явится меня спасать из рук министра Лефевра, попадет в большую беду, а если не придет, то я из большой беды не выберусь. И вот от последней мысли стало как-то особенно не по себе, потому что и Филиппу я желала только добра, и сама хотела жить долго и счастливо.

— Вышло все именно так, как вы и говорили, Маруа попался на женщине, — рассмеялся неизвестный. — Хотя еще не попался…

Я даже дыхание задержала.

— Попадется. Он порывист и глуп, — рассмеялся Лефевр довольно. — Он всегда кидается на выручку…

В тишине и темноте я провела следующую вечность, в ожидании своего спасителя. Почему-то и в голову не приходило, что Маруа может все оставить как есть, даже несмотря на то, что ценность короля «улья» превосходила мою в разы. Разумеется, кидаться спасать не пойми кого будет неразумно со стороны Филиппа, но в некоторых вопросах по моим наблюдениям предпочитал думать сердцем, а не головой.

Но ведь есть «пчелы», которые просто обязаны остановить пошедшего вразнос короля. Ведь есть же? Нет, ну они ведь никак не могут бросить Маруа одного разбираться?

Когда скрипнула дверь, раздались до боли знакомые шаги, а после меня и окликнули «Бель?», я поняла, что… все-таки Маруа рискнул всем и явился один. Ну что за идиот?

Но этот идиот сноровисто меня развязывал, не забывая ощупывать с ног до головы, но тут без эротического подтекста, просто проверял, насколько я цела.

— Филипп, но это же ловушка! — прошептала я, едва только изо рта вынули кляп.

Мужчина тяжело вздохнул.

— Я в курсе, Бель. И вы бы тоже были в курсе, если бы кто-то по рассеянности не оставил телефон на рабочем месте, — проворчал Маруа и продолжил освобождать меня от пут.

— Позвонить Арджуну… — начала было я.

— Поместил меня в черный список.

Вот же проклятье… Если бы… Если бы не череда нелепых совпадений, я бы не оказалась в такой опасной ситуации!

Как только я оказалась свободна, Маруа не слишком галантно вздернул меня на ноги, но черт бы меня побрал, если бы посмела протестовать из-за недостатка вежливости! Явился спасать — большей куртуазности и ждать-то нельзя!

Правда, в некотором смысле Филипп остался верен самому себе, на мгновение прижал меня к себе. От запаха роз стало невыносимо душно, так что кто-то явно распереживался больше обычного, хотя и не стал этого высказывать вслух.

— А теперь постараемся выбраться потише, — озвучил наши планы на ближайшее будущее галатиец. — Они знают, с кем придется иметь дело, так что преимуществ у меня не так уж и много.

Значит, явился все-таки один. Вот же… рыцарь на всю голову!

Однако не высказывать же собственному спасителю за то, что кинулся на выручку мгновенно.

Туфли я потеряла еще во время похищения, так что и цокать по полу было уже нечем. Обуви стало тут же жаль, но себя и Маруа стало куда жальче. Учитывая, что «моего героя» тут ждали, готовились… и могут порвать на лоскуту при особом везении. Да и меня за одно, и как свидетельницу, и просто чтобы неповадно было путаться с темными магами.

Держали меня не в подвале, как я сперва подумала, а на третьем этаже пустующего офисного здания, в котором было слишком много стеклянных перегородок, чтобы можно было пройти, не попавшись вообще никому на глаза.

Каким чудом проскользнул сюда настолько тихо сам Маруа, я понятия не имела, но это чудо стоило ему серого лица, что даже тональный крем скрыть не мог. А ведь этот человек смог нас попросту телепортировать…

— Кстати, а может порталом? — спросила я, надеясь улизнуть от врагов самым простым способом.

Филипп с очевидной досадой покачал головой.

— Здесь все экранировано. Ни сюда пробиться, ни отсюда вырваться не выйдет.

А так хотелось…

— Не беспокойтесь, — улыбнулся Маруа со спокойствием человека, который свято уверен, что весь мир лежит у его ног и пятки вылизывает.

И вот как сглазил, честное слово!

Потому что именно в этот момент раздался топот, крики… И я узрела встрепанного месье Лефевра с присными, которые Филиппу обрадовались как родному.

— О, мы вас ждали, Маруа! — тут же поспешил позлорадствовать министр.

Король «улья» решительно задвинул меня себе за спину и, кажется, приготовился к серьезной драке.

— Ну, значит, дождались, — произнес с привычным легкомыслием мой спаситель. — И не только меня. Вы же понимаете, что как только я добрался до мадемуазель Стоцци, ваше условие о моем приходе в одиночку уже не имеет смысла. Скоро здесь будут… все.

И судя по всему под «всеми» подразумевалось все темное население Галатии, весь огромный «улей», что будет до последнего биться за своего повелителя.

— Разумеется. Но если убить вас до того, как темные успеют исполнить приказ… — многозначительно протянул месье Лефевр.

Судя по его довольной ухмылке, после смерти короля «пчелы» вряд ли станут за него мстить, что как минимум обидно. Если нас сейчас убьют и никто даже не покарает убийц, я точно встану из могилы, чтобы лично всем головы поотрывать. Или меня дядя Кассиус поднимет… Они просто не знают, с кем связались, эти идиоты… Со сколькими сильными магами разом!

Воздух как будто заискрил от магии, и не понять было, кто именно сейчас атаковал, Лефевр или Маруа. Не стихийные маги, и даже не боевые, Маруа — менталист высокого уровня, Лефевр, похоже, тоже. А эта магия, которой и я сама отдала несколько лет жизни, не сопровождалась какими-то яркими спецэффектами, зато разила в самое уязвимое — в сознание, которое мутилось.

Филипп стоял как скала, а вот Лефевр — тот сперва побледнел, после у него из носа побежали ручейки крови. По касательной задело и его подельников — они выглядели тоже отвратно. Видимо, все-таки не все учли эти пройдохи, собираясь отправить на тот свет Филиппа Маруа.

А потом прозвучал выстрел.

И Маруа рухнул наземь.