Дочь кузнеца, или Секреты Средневековой стоматологии

Глава 22

Едва проснувшись, первым делом я подумала о состоянии своего ночного пациента. Выйдя из гостевой комнаты, попросила замковых слуг провести меня в спальню графа. Возле господского ложа сидел молодой лекарь, который, судя по всему, уже осмотрел больного.

- Доброе утро, сударыня! – радушно поприветствовал меня Шон Портер. – Можете не тревожиться: его сиятельству гораздо легче! Жар спал, чувствуется лишь общая слабость. Поистине, вы сотворили чудо прошлой ночью!

Я молча кивнула и приступила к осмотру больного. Проверила пульс, дыхание. Молодой лекарь был прав: жизни графа де Богуна уже ничего не угрожало.

- Однако, мэтр Портер, его сиятельству потребуется ещё немало дней для полного восстановления, - обратилась я к врачу. – Ежели вы его личный лекарь, на вас возлагается особая ответственность. Накажите слугам, чтобы они старались как можно чаще укладывать графа на левый бок. Так место вскрытия не травмируется при движениях. Завтра можно попробовать немного посидеть в постели, но долго утомлять больного не следует. Пусть больше лежит первые дни. Обязательна строгая диета! Ничего жирного и никакой горячей еды, упаси Бог! Холодной воды тоже давать не вздумайте! Иначе швы могут разойтись. Также велите слугам тщательно измельчать пищу для его стола. Подавайте блюда без соли, обратите на это особое внимание. Вставать с кровати графу рекомендую не раньше третьего дня, и то ненадолго. Будьте рядом при любых его самостоятельных передвижениях.

И да. Чуть не забыла. Прикажите слугам сбегать в лавку травницы, пусть купят цветки липы, кору ивы и ромашку - они обладают мощным жаропонижающим и потогонным свойствами. Температура больного в любой момент может подняться. Пусть отнесут кухарке, ей нужно будет поставить кастрюлю с водой, сверху маленькую чашу, и на пару около четверти часа подержать смесь этих растений. Затем, как остынет, надобно поить болящего этой смесью. Добавьте отдельно отвар клюквы, это мощный природный антибиотик, поможет избежать послеоперационных осложнений. Если клюкву не сыщете, то вполне сгодятся тысячелистник или подорожник большой. Что такое антибиотик, я вам сейчас не скажу, не на два предложения эти знания. Позже, когда у нас будет больше времени, постараюсь объяснить, что это такое. А сейчас просто верьте мне.

Дней через десять я навещу вас, и будем готовиться к снятию швов. Ежели господину вашему вдруг станет хуже, не медлите и сразу шлите за мной гонца.

Лекарь внимательно выслушал мои наставления без единого возражения. Старый граф, который уже был в сознании, видимо, тоже что-то хотел мне сказать. Я остановила его жестом.

- Ваше сиятельство, на первых порах вам лучше не разговаривать! Вы перенесли серьёзное вмешательство в своё тело. Поэтому как можно больше отдыхайте. Глубокий сон для вас сейчас – лучшее лекарство! Я наведаюсь к вам на днях, тогда и поговорим.

Пациент молча кивнул. Похоже, он принял меня в роли нового лекаря, видя, что мэтр Портер во всем согласен со мной. Я присела в почтительном реверансе.

- А теперь, господа, мне пора возвращаться в отчий дом. Не будет ли любезен мэтр Портер распорядиться о моём отъезде?

- Нет ничего проще, сударыня, сейчас же накажу слугам подготовить экипаж и сопроводить вас в город, - учтиво ответил мне доктор. - Однако, не будете ли вы так любезны уделить на прощание несколько минут для разговора с глазу на глаз?

- Как вам будет угодно, - я поклонилась графу на прощание, и мы с лекарем прошли в мою гостевую комнату.

Он пригласил меня сесть в кресло, сам же устроился напротив на высоком резном стуле. С минуту молчал, собираясь с мыслями и как будто не зная, с чего начать.

- Видите ли, достопочтенная леди, я размышлял всю ночь о ваших достойных дива познаниях в медицине. Такого, повторюсь, мне в своей практике не доводилось видеть, даже обучаясь у признанных профессоров и магистров, - обстоятельно, без спешки начал говорить мой собеседник. – Хотелось бы сказать вам, что ваш целительский дар – это не только награда, но и проклятие. Наверняка, вам на пути встретится немало хулителей. Ведь дело это неслыханное – юная девица берётся врачевать доселе никем невиданными способами. Ежели узнают об этом святые отцы-инквизиторы, то, помяните моё слово, вам несдобровать. Сам я не фанатик, вера во мне не знает исступления. Я добрый христианин, но долг медика для меня священнее, нежели долг прихожанина. Как заповедовал нам великий Гиппократ. Поэтому скажу как на духу: я не стану допытываться, божьей ли волей, или милостью тёмных сил вы получили столь драгоценные для науки знания и опыт. Но как говорится в святом Писании, грех зарывать талант в землю.

Шон Портер встал со стула и в волнении начал ходить по комнате, продолжая беседу. Речь его стала более эмоциональной.

- Почтенная Лира, я вот к чему веду. Все мы не вечны. Вам обязательно надо передать свои знания другим врачевателям на благо больных! Это ваш долг не только как христианки, но и как целительницы. Я расспросил нашего дворецкого, доставившего вас накануне в замок, и он рассказал мне об удивительных вещах. Мол, открыли вы необычайную лекарню, куда стекаются страждущие и где исцеляете без боли, применяя невиданные инструменты. Мне, как медику, грешно не воспользоваться таким случаем. Позвольте мне попрактиковаться под вашим началом? За ценой я не постою. И ещё. У меня есть толковые ученики, будущие врачи, которых я также просил бы взять под своё наставничество. Как знать! Возможно, объединив наши усилия, в будущем мы сможем создать в королевстве врачебную школу, которая не уступит по славе Салернской… Со своей стороны, готов возместить все ваши затраты и помогать практическими трудами. Что скажете?

- Что ж, мэтр Портер, я чувствую, что речи ваши исходят от сердца, - отвечала я, с минуту поразмышляв. – Как вижу, вы медик не только по долгу, но и по призванию. И не должно мне отказываться от помощника в своём деле, которого посылает сама судьба. Можете навестить меня в городе, как только больной окрепнет. Я без утайки поделюсь с вами своими знаниями и умениями. А теперь разрешите откланяться!

Перед дорогой дворецкий графа распорядился накормить меня и усадил в экипаж, дав в сопровождение форейтора. Я спешила вернуться домой, чтобы успокоить отца, который, наверняка, тревожился из-за моего длительного отсутствия.

История с графом закончилась благополучно. Благодаря данным мной рекомендациям и тщательному уходу лекаря, больной быстро пошёл на поправку. В установленный срок Шон Портер под моим руководством снял с пациента швы. Теперь предстояла только постепенная реабилитация под непрерывным наблюдением.

Сказать правду, граф отблагодарил меня по-царски. После снятия швов он щедро расплатился со мной суммой, которую я прежде и в руках не держала. Ведь раньше мне не доводилось иметь дело со столь знатными пациентами. Граф долго расспрашивал о нашей прежней и нынешней жизни с отцом, и словом дворянина обещал нам будущее покровительство.

- Милая спасительница, память моя до конца дней будет хранить этот случай чудесного исцеления. Я обязан вам жизнью. Послушайте моё отеческое наставление. Вы, не побоюсь этого слова, дерзки и одарённы. А таких не любят. Какие бы преграды ни встретились впредь на пути, помните: я навеки ваш самый преданный друг. Если нужна будет любая помощь, защита, или просто добрый совет, даю слово де Богуна, я к вашим услугам, - сказал мне граф на прощание.

Пока шёл процесс восстановления больного, ко мне с частыми визитами являлся молодой лекарь. Следует сказать, он был действительно прилежным и талантливым учеником. Он внимательно изучил преподанные мной методы анестезии и дезинфекции. Невиданные ранее врачебные секреты мэтр Портер принимал как должное, без лишних эмоций и изумления. Правду говоря, не ожидала такого от человека со средневековым менталитетом, даже от бакалавра медицины.

Вскоре под моё начало он прислал двух молодых практикантов, обучавшихся у него врачебному искусству. Они оказались ровесниками, обоим едва минуло двадцать.

Первый, Фред, был высоким и худощавым юношей с длинными каштановыми волосами и серыми глазами. Мне сразу по душе пришлась его манера поведения: скромный и застенчивый, но с невероятной жаждой знаний, он каждое новое открытие воспринимал, словно ребёнок. Я подумала, что со временем из него выйдет толковый лекарь.

Другой ученик, Сэм, коренастый и мускулистый юноша среднего роста, с короткими рыжими волосами и зелёными глазами, был совсем иного характера: уверенный в себе, решительный и находчивый. Новую информацию он усваивал не так быстро и не с таким рвением, как Фред. Но в нем было одно бесценное качество: исполнительность. Любое указание наставников он выполнял скрупулёзно и вдумчиво, и в роли ассистента со временем стал бы просто незаменим.

Так у меня, помимо клиники, стихийно возникла и небольшая медицинская школа. В силу своей загруженности практикующего врача, Шон не постоянно посещал наши занятия. Зато оба его подручных ежедневно по нескольку часов проводили старательно записывая мои лекции и помогая принимать больных.

Курс лекций я начала с анатомии человека. Подробно описала строение тела, функции органов и систем, а также возможные заболевания и методы их лечения. Создала наглядные рисунки, по которым студенты изучали кости, мышцы, внутренние органы и нервную систему.

Физиология стала вторым нашим предметом. Доступными словами поведала юношам, как функционируют различные системы организма, какие процессы происходят в теле человека и как они влияют на здоровье. Будущие врачи узнали о таких вещах, как обмен веществ, кровообращение, дыхание и пищеварение.

Фармакологию я представила для них как науку о лекарствах и их воздействии на организм. Рассказывала о свойствах различных растений и минералов. Под моим руководством юноши учились готовить мази, настойки и порошки, секреты которых я узнала от старой знахарки Мэгги и со временем усовершенствовала.

Хирургия стала для всех нас одним из самых сложных и опасных предметов. И для моих студентов, и для меня, как наставника. Мне приходилось с нуля говорить об основах основ, таких, как обработка ран, ампутация конечностей, лечение переломов, кесарево сечение. Но даже со столь сложными понятиями мои молодые преемники постепенно справлялись.

В процессе учёбы мне особенно нравилось поведение Фрэнка. В отличие от своего товарища, он никогда не принимал новую информацию без дельных комментариев. Задавал кучу вопросов и иногда даже спорил со мной. Мне нравились его аргументы, и это было лучшей наградой за мои труды.

Когда в занятиях принимал участие Шон, мне порой бывало не по себе. Я то и дело ловила на себе его внимательный и задумчивый взгляд. Когда наши взгляды встречались, я невольно смущалась и отводила взор в сторону. Словно боясь самой себе признаться, что с каждым днём этот человек становился все ближе и родней мне…