Дочь кузнеца, или Секреты Средневековой стоматологии

Глава 30

Наутро я встала ни свет ни заря. Нужно было подготовиться к торжественной встрече. Шон уже был в госпитале. Он деловито перемещался по больнице, давая указания по наведению порядка и подготовке больных. Вскоре внутренние покои лечебницы сияли от наведённого лоска. Убедившись, что сделали все, что смогли, мы с Шоном в его экипаже направились к городским воротам. Вельможные особы должны были прибыть с минуты на минуту.

К этому времени у въезда собралась огромная толпа зевак, прослышавших о прибытии столь высоких гостей. Люди разных возрастов, от детей до стариков, пришли сюда, чтобы увидеть и выразить своё почтение первым вельможам королевства.

Здесь были представители всех слоёв населения: богатые купцы и ремесленники, бедные рабочие и крестьяне. Все они нарядились в свои лучшие одежды, выражая особое уважение к гостям. Женщины украсили волосы цветами и лентами, а мужчины надели яркие камзолы и шляпы.

Эмоции и разговоры горожан сильно разнились. Кто-то тихо переговаривался между собой, обсуждая последние новости и слухи, а кто громко смеялся и шутил, пытаясь поднять настроение окружающим. Одни были полны надежды на то, что визит высоких гостей принесёт городу благополучие и процветание, другие опасались, что сановники могут ненароком потребовать новых даней в казну и лишить их последних средств к существованию. Но все были едины в том, что их город заслуживает уважения и признания, поэтому были готовы сделать всё, чтобы сановники увидели это.

С приближением процессии голоса стали затихать, и внимание сосредоточилось на дороге, ведущей к городским воротам. Вскоре показался кортеж: процессию возглавляла пышная карета первого министра, за ним тянулась его свита. Далее ехал экипаж архиепископа с церковными гербами на дверцах. Кавалькада сопровождалась окрестными музыкантами и танцорами, которые слетелись в надежде на богатую поживу. Горожане приветствовали вереницу экипажей радостными криками и аплодисментами, всячески выражая свою преданность и любовь к светским и духовным властям.

- Боже мой, наверное, сам Спаситель входил в Иерусалим с меньшими почестями, - иронично шепнул мне на ухо Шон, пристально следивший за процессией. Я мысленно поблагодарила судьбу за то, что моим избранником оказался не фанатик веры, а мыслящий человек со здравой долей сарказма.

Въехав на территорию города, кортеж остановился. Первыми его торжественно приветствовали бургомистр, члены правления и начальники стражников. С надлежащими церемониями они сняли шляпы и раскланялись. Их примеру последовали люди из простонародья. После приличествующих речей процессия прямиком направилась к цели их визита - в нашу лечебницу.

По улицам двигалось невиданное шествие. Событие было из ряда вон выходящим - городу давно не приходилось принимать персон столь высокого ранга. Карета первого министра, украшенная гербами и флагами, символизировала власть и могущество королевского двора. Внутри кареты восседал сам первый министр и его ближайшие помощники. Из окон экипажа они внимательно оглядывали город, о котором прежде им вряд ли доводилось многое слышать. За каретой первого министра следовали всадники в ярких доспехах и с развевающимися знамёнами, придавая процессии торжественности и величия.

Карета архиепископа выглядела даже роскошней экипажа первого министра. Она была украшена золотом и самоцветными камнями, обита дорогими тканями. Архиепископ ехал по городу, и, приоткрыв дверцу, благословлял жителей и бросал милостыню в толпы сгрудившихся на пути бедняков.

Сопровождавшие кортеж музыканты и певцы играли на своих инструментах во всю мощь, создавая праздничную атмосферу. Жители, не успевшие встретить процессию у ворот, стояли вдоль дороги, низко кланяясь высокопоставленным особам.

Наконец, вся эта шумная вереница достигла стен госпиталя. В воротах гостей уже встречали наши доктора в сопровождении монахинь.

Первым в больницу, как и следовало по этикету, провели королевского министра. Премьер лорд Джеффри де Варневиль был деятелем, слава о котором, как о человеке большой учёности, долетела до самых дальних уголков королевства. Это был мужчина в расцвете лет, высокого роста, с благородной осанкой и проницательным взглядом. Он обладал безупречными манерами и мог искусно рассуждать на любые темы, от политики и экономики до искусства и философии.

- Так, значит, это и есть то богоугодное заведение, о котором наслышаны даже во дворе самого Его Величества? Похвальное начинание, достойное добрых христиан. Мы сочли своим долгом воочию увидеть этот приют. Кто же явился его вдохновителем, и кому обязаны мы своим посещением?

К министру почтительно приблизился Фред, как старший в больнице. Он отвесил подобающий поклон и с гордостью ответил:

- Да будет известно высокородному лорду, что заслуга в создании нашего общего детища принадлежит моему наставнику, доктору Шону Портеру. Мы же - его скромные ученики, приставленные к госпиталю местными властями.

Шон поспешил представиться визитёрам лично.

- Действительно, идея принадлежит мне, - сообщил он, почтительно поклонившись. - Но без покровительства здешних властей в лице нашего славного главы города мы бы не справились со столь высокой миссией.

Шон поистине был дипломатом от Бога. Услышав эти речи, бургомистр расплылся в довольной улыбке и бросился с поклонами к вельможе.

В беседу вмешался стоявший по правую руку от премьера архиепископ Кентерберийский. Духовный глава Англии был одним из самых влиятельных людей в королевстве. Внешность архиепископа соответствовала его высокому положению. Его одеяния - мантия, паллий и митра привлекали внимание искуснейшим пошивом и сверкающими драгоценными украшениями. Торжественный образ дополняли кольцо, посох и крест - символы власти и служения.

Пастырь вёл себя максимально торжественно и пафосно. Учитывая мой опыт общения с духовенством, я с недоверием отнеслась к нему.

- Правда ли, что в этих стенах несут долг послушания достойные сёстры монастыря святой Урсулы? - спросил глава церкви с важным видом. - Ежели так, то это великое благо для вашей обители. Ибо никакое деяние не может считаться богоугодным, коли в нём не принимают участия слуги Христовы. Услышав это, Шон поспешил дать знак старшей из сестёр милосердия Агнессе. Перекрестившись, та почтительно приблизилась к архиепископу, приняла его благословение и приложилась поцелуем к руке.

- Ваше святейшество изволит говорить правду. С благословения матери-настоятельницы, мы, невесты Христовы, исполняем здесь свой долг по отношению к страждущим. Молитвами святых отцов и благодаря щедрым пожертвованиям благородных лиц множество недужных исцелились в этих стенах во славу божью и на попрание козней дьявольских!

Духовный чин милостиво кивнул и направился внутрь госпиталя. За ним последовали министр со свитой и остальные сопровождающие. В ходе визита премьер, подтверждая слухи о мудрости и учености, задавал Шону дельные вопросы, а также показал глубокие знания в области медицины.

Вопреки нашим с Шоном опасениям, визит не затянулся надолго. Сановники обошли палаты, где пациенты наперебой благодарили нас за лечение и помощь. Архиепископ благословлял больных, а следовавшие за ним служки окропляли кровати и стены святой водой.

Наконец обход закончился, и по приглашению бургомистра, гости направились в ратушу на торжественный прием.

- Ох, Лира, дорогая, - успел шепнуть мне Шон. - Я не смогу отделаться от участия в пиршестве, хоть и устал от пышных речей и длинных церемоний. Но ради нашей идеи я готов все это вынести. И, да. Кажется, ты была права. Тучи над нами пока не сгущаются.

Жених поцеловал меня на прощание и удалился сопровождать кортеж в ратушу.

- Кажется, пронесло, - облегчённо выдохнула я вслед…

Так завершился визит первых лиц королевства в стены нашего детища. Погостив пару дней, гости двинулись назад в столицу. В эти дни город жил торжественными встречами и приёмами. Шон, по долгу создателя госпиталя, обязан был везде сопровождать гостей. Мы совсем не виделись.

Наконец, чиновники с миром убрались, и ажиотаж, вызванный их визитом, понемногу стал спадать. Жизнь стала входить в свою прежнюю колею.

В один из дней отец позвал меня к себе для важной, по его словам, беседы. Ласково приобняв меня и явно смущаясь, он произнёс:

- Дочка… Хочу поведать тебе. Я решился на самый важный шаг в своей и твоей жизни…