Дом Хильди Гуд

ГЛАВА 6

Потом уже я выяснила — Ребекка сама рассказала, — что Макаллистеры не прожили на Вендоверской Горке и месяца, как Ребекка поняла, что совершила, возможно, худшую в жизн и ошибку. Переезд в сельскую местность должен был снизить напряжение жизни в Бостоне. Она считала, что вполне может соответствовать, пусть не на сто процентов, женам сотрудников Брайана, многие из которых строили собственную карьеру. А сцена приема в частную школу в Бостоне Ребекку, как она призналась мне позже, добила окончательно. И она подумала, что им с детьми следовало бы жить в сельской местности — она и сама ребенком так жила. Она понимала, что будут реже видеться с Брайаном, но разве не лучше ему самому будет, приезжая домой после рабочей недели в городе, видеть жену спокойной и радостной, а не сталкиваться ежедневно с раздраженной? Словом, так Ребекка представляла себе переезд, но, оказавшись на холме одна с детьми и с неулыбчивой няней-полячкой Магдой, почувствовала себя брошенной. Именно таким словом она описала в разговоре со мной свое положение. Брайан «бросил» ее в Вендовере.

Они решили перебраться в наш город в марте, пока шли школьные занятия, чтобы мальчики успели завести друзей в новой школе. В мае она уже заговорила с Брайаном о том, чтобы осенью записать мальчиков в прежние бостонские школы. А к моменту стычки с Кэсси на пляже она готова была паковать вещи. Брайана раздражали постоянные перемены планов. Он устал от непредсказуемости Ребекки и теперь беспокоился, как повлияет ее постоянная неудовлетворенность на мальчиков. Брайан настоял, чтобы Ребекка обратилась к Питеру Ньюболду. У меня в кабинете одно окно выходит на боковую дверь, которой пользуются пациенты Питера; через него я видела, как Ребекка выходит — в больших черных очках, очень худая. Брайан договорился с женой, что они поживут здесь все лето и не будут строить планы на осень. В конце концов, мальчикам понравилось в новой школе, и они полюбили большой беспорядочный сельский дом. Брайан уговорил Ребекку записать их на курсы вождения парусников и в лагерь Молодежной Христианской Организации — она согласилась.

А потом купила себе Хет-Трика.

Хет-Трик — молодой вороной гановерской породы, которого привез из Германии Тревор Браун, серебряный медалист Олимпиады и бывший тренер Ребекки. Ребекка особенно не распространялась, но как я поняла, к двадцати годам она была реальным кандидатом в сборную США по конному спорту. Ребекка и Тревор продолжали контактировать после ее замужества, и он частенько присылал ей фото перспективных молодых жеребят, держа в уме толстый кошелек Брайана.

Несколько лет назад Брайан купил своим родителям дом в Палм-Бич, куда они часто приезжали с Ребеккой и детьми в зимние месяцы. В Палм-Бич Ребекка и Брайан иногда посещали конные выставки и фестивали; за год до переезда в Вендовер они видели, как Тревор представлял Хет-Трика на Зимнем конном фестивале — ежегодном соревновании по конкуру, куда съезжаются спортсмены со всей Северной Америки побороться за крупные денежные призы. Хет-Трику было всего пять лет, и его выставили в легком классе — по незрелости и неопытности, но он скакал через барьеры, как газель.

Ребекка поняла, что у коня задатки великого прыгуна. И ценник на него — по словам Линды Барлоу, сотни тысяч — свидетельствовал, что у коня есть олимпийский потенциал. Хотя такой чемпион и не нужен был Ребекке, она просто души в нем не чаяла; а помешанному на хоккее Брайану очень приглянулась кличка, так что он договорился с Тревором, чтобы тот доставил коня в Вендовер в качестве сюрприза Ребекке на день рождения, в апреле. Позже Ребекка признавалась мне, что именно Хет-Трик главным образом примирил ее с Вендовером. У нее появилось дело.

По словам Мейми Ланг, члена Вестфилдского охотничьего клуба, большинство местных наездников полагали, что Ребекка вступит в клуб, чтобы пользоваться его оборудованием. В клубе два крытых манежа, в нем работают несколько профессиональных конюхов и несколько очень хороших тренеров, но Ребекка решила держать юного Трики дома, вместе с Бетти и взрослым скакуном, Серпико. Она улучшила скаковой ринг, который уже был в поместье, и построила препятствия. Она сама занималась конем.

Вестфилд проводит в начале лета несколько шоу уровня «С», а потом, в августе, знаменитое шоу уровня «АА», на которое, как на Зимний конный фестиваль в Палм-Бич, собираются наездники со всей страны, чтобы побороться за Гран-при в прыжках — победитель получает премию в сто тысяч долларов. Выставочные шоу, напротив, проводятся, чтобы местные наездники могли набираться опыта. Иногда тренеры Вестфилда и окрестных конюшен привозят перспективных молодых скакунов, чтобы просто познакомиться с атмосферой на конных соревнованиях — ведь эта атмосфера может ошеломить молодую лошадь. Так и Ребекка поступала много раз с Хет-Триком в течение лета.

Мейми позвонила мне после того, как увидела Ребекку с Хет-Триком первый раз в Вестфилде.

— Хильди, это совершенно потрясающий конь, — восторгалась Мейми. — У всех тренеров челюсти отвисли, когда Ребекка вывела его из трейлера. И хотя наше шоу без рейтинга, они с Линдой Барлоу заплели ему гриву и хвост и привели в идеальный порядок. Сбруя и сапоги Ребекки были начищены до блеска. Один тренер сказал ученикам, что так и должен выглядеть конь на любом шоу — с рейтингом или без.

Линда Барлоу позже рассказала мне, что Ребекка очень ревностно относится к уходу за лошадьми. Стойла всегда безукоризненно чисты, седла и уздечки полируются после каждого выезда. А еще Ребекка показала Линде, как заплетать гриву коня — не свободными, неряшливыми прядями, собранными с помощью резинок, как заплетали мы в детстве косички своим пони, а тонким, тугим, абсолютно симметричным плетением, которое повторяет изгиб шеи коня, словно фестончатая отделка статуи из оникса. Могу представить, какое впечатление они произвели в первый же день шоу.

Мейми доложила мне, насколько капризничал норовистый конь перед выходом в круг.

— Хильди, он серьезно уперся, встал на дыбы, а потом взвился в воздух. Однако Ребекка управилась с ним, как профессионал. Она смеялась над его дурачествами и просто посылала вперед. Потом пустила галопом в ринг, и они прошли чистый круг. С высокими барьерами. А коню и шести еще нет. И у Ребекки такой стиль! Взяла все препятствия чисто, а на последний барьер нарочно зашла не с того направления, чтобы ее дисквалифицировали.

— Зачем? — удивилась я.

— Она правильно поступила. Ее конь был на голову выше остальных в шоу. Некоторые участники никогда не получали голубую ленту в своем классе, а для них это так важно. Ребекку сняли, и кто-то из семнадцатилетних получил голубую ленту. А Ребекка загрузила свое черное чудо в трейлер и сама повезла домой.

Летом Ребекка приезжала и на другие шоу; местные лошадники постепенно привыкли к ней. Если верить Мейми, другие начали заплетать лошадям гривы и хвосты перед соревнованиями и сами надевали более строгие костюмы, подражая Ребекке.

— Она так мило старомодна во всем, что касается лошадей, — говорила мне Мейми. — Настоящий образец для молодых людей в том, как должны выглядеть лошади. Живое напоминание того, что значит искусство верховой езды.

Мейми была очарована Ребеккой и просила меня организовать ужин для нас троих. Я обещала устроить, но заодно дала Мейми номер Ребекки. Просто подумала, что им обеим будет приятнее сидеть за бутылочкой вина, и чтобы я не булькала рядом своей диетической колой. Однако Мейми с Ребеккой так и не состыковались. Мейми звонила два раза, чтобы пригласить Ребекку на ужин, но та дважды вежливо отказывалась. Мейми обиделась, тем дело и закончилось.

Однажды мне самой удалось увидеть Ребекку и Хет-Трика на соревнованиях. В августе проходил большой фестиваль серии «АА». Ребекка заявила Хет-Трика на Гран-при — самый сложный и трудный маршрут, с призовым фондом в сто тысяч долларов. Мейми на этом фестивале обычно устраивает ланч на столиках под тентом прямо рядом с полем. Ланч благотворительный. Выручка поступает в приют для женщин — жертв насилия в Салеме. Я всегда покупаю столик и приглашаю клиентов. Прекрасное место, чтобы посидеть с людьми, которые присматривают дом в наших краях. Земли охотничьего клуба тщательно ухожены; повсюду красивые лошади и красивые люди. Одна из моих клиенток, сидевших за столом, без устали восторженно восклицала, что она чувствует себя как в рекламе Ральфа Лорена. Я улыбалась. Дом, который заинтересовал их с мужем, тоже вполне мог быть в рекламе Ральфа Лорена и достался бы им с мужем всего за полтора миллиона.

Брайан Макаллистер выкупил столик и пригласил друзей из Бостона посмотреть выступление Ребекки. Компания была громогласная — явно начали с шампанского рано утром. Большинство «друзей» оказались коллегами Брайана. Нескольких он представил как своих партнеров — все как один со своими, на мой взгляд, тупыми и миловидными женами, чересчур разнарядивши-мися для такого события. Две были в шляпках — можно подумать, они Явились на Королевские скачки в Аскот. Здесь же Новая Англия… Большинство посетителей приходят на Вестфилдский благотворительный ланч в простых летних платьях. Мой бывший муж, Скотт, сказал как-то, что я с предубеждением смотрю на женщин, которые моложе и красивее меня. Он говорил, что я их всех считаю «тупыми» и «смешными».

Он не прав. Я не так воспринимаю всех молодых и симпатичных женщин. Например, Ребекку я всегда принимала всерьез.

Мейми организовала для меня стол прямо у самого поля; мы с клиентами поедали вареного лосося с зелеными бобами и молодой картошкой и свежую клубнику со сливками. К услугам гостей был полный бар. Вокруг меня шампанское лилось рекой. Я упорно смотрела на поле для состязаний. Когда начался Гран-при, Мейми поставила еще два стула рядом со мной — себе и Аллену Мэнсфилду, главному тренеру в Вестфилде. Сидеть с ними было здорово — они рассказывали о каждом всаднике, кто нацелился на Олимпиаду; и какая лошадь перешла в профи, а какая — из молодых перспективных.

Большинство всадников на Гран-при составляли профессионалы, державшие прибыльные спортивные конюшни в наших краях или в других концах страны. Некоторые лошади были знамениты в мире состязаний. Мейми, заметив Ребекку на поле для разогрева, пришла в восторг (я обратила внимание, что она уговорила больше полбутылки шампанского за столом) и громко сказала:

— Ал, вот и она собственной персоной.

Аллен только прорычал что-то и раздраженно потряс головой.

— Аллен считает, что ее конь зеленоват для такого состязания! — Мейми громко кричала, хотя я сидела совсем рядом.

— Тише, — прошипела я. — Брайан со всеми своими друзьями — за соседним столом.

— Ой, — хихикнула Мейми.

— Да, я уверен, он зеленоват, проворчал Аллен. — Совершенно незачем так ошарашивать молодого коня.

— Смотрятся они великолепно, — заметила я.

Мейми засмеялась.

— Аллену просто обидно, что не он тренер Ребекки, — сказала она негромко. — Думаю, ее конь готов к Гран-при. Летом я видела их на всех соревнованиях. И Ребекка обещала отдать призовые деньги на приют — если выиграет.

— Вы не видели ее на соревнованиях такого калибра, — ответил Аллен. — Для молодого коня — слишком большая нагрузка.

Гран-при проводится в два этапа. Сначала все участники проходят маршрут со сложными барьерами — некоторые выше пяти футов. Много «оксеров» — протяженных барьеров, высоких и широких. Есть прыжки через большие кусты, «системы», где лошадь успевает сделать один-два коротких шага между препятствиями, и «тройки» — три препятствия подряд на расстоянии всего пары шагов. Если лошадь проходит круг чисто, не свалив жердь и не сделав закида, лошадь и всадник переходят в перепрыжку.

В перепрыжке те же препятствия проходят по другому маршруту. Выигрывает лошадь, чисто прошедшая круг с лучшим временем. Это самая увлекательная часть Гран-при. Всадники иногда пытаются срезать, чтобы снять секундочку со своего времени. Но это может сбить лошадь с шага и представляет непростую задачу. Лошадь должна доверять всаднику полностью. Лошадь прыгает, приземляется, тут ее разворачивают, и неожиданно перед ней возникает новое препятствие. Лучшая команда «лошадь — всадник» та, где лошадь, пройдя с всадником множество сложных маршрутов, твердо убеждена: «если он думает, что я смогу, значит, смогу». Иногда на то, чтобы добиться такого доверия от неуверенной от природы или робкой лошади, уходят годы. Смелым и сильным животным может потребоваться меньше времени. Ребекка твердо верила, что Хет-Трик готов к задаче.

Аллен, который все лето наблюдал за Ребеккой, считал — не готов.

Когда состязания начались, Мейми и Аллен следили за Розмари Хайнс, всемирно известной американской наездницей на ее коне, Танго. Я смотрела, как Ребекка на Хет-Трике подъехала к стартовой калитке. Хет-Трик был возбужден. Он вскидывал передние ноги, почти вставая на дыбы, но Ребекка каждый раз чуть наклонялась вперед, а потом пускала коня по маленькому кругу. Ребекка похлопала коня по шее, когда он немного остыл, а потом вдруг подняла глаза и помахала кому-то на дальнем краю арены. Я прищурилась, чтобы рассмотреть, кто это. Мужчина. Он подобрался ближе к стартовой калитке, и Ребекка что-то крикнула ему. Я решила, что это тренер, с которым Ребекка работала раньше, но мужчина подошел к калитке еще ближе, и я узнала Питера Ньюболда.

«Что делать Питеру Ньюболду на Вестфилдском конном фестивале?»

Я взглянула на стол Брайана — они все увлеченно следили за конкуренткой Ребекки. Когда Танго повалил жердь, многие радостно зашумели. Розмари Хайнс чисто взяла последнее препятствие; толпа на открытых трибунах и зрители под навесом зааплодировали.

Настала очередь Ребекки; когда она пустила Хет-Трика на поле, стол Брайана разразился восторженными ободряющими возгласами, и Мейми попросила их сбавить тон.

— Вы напугаете коня Ребекки, — вполголоса объяснила она.

И, повернувшись ко мне, прошептала:

— Господи, откуда взялись эти люди?

В ожидании сигнала Ребекка пустила Хет-Трика легким галопом по большому кругу в дальнем конце арены.

— Смотри, — сказала Мейми, — она водит его мимо страшного барьера со знаком банка «Юнион сэй-вингз» — чтобы он хорошенько рассмотрел. Конь Розмари сбился именно на нем.

Аллен проворчал что-то — ни я, ни Мейми не разобрали, что именно, и компания дружно захихикала. Проревел стартовый рожок. Ребекка вежливо поклонилась судьям и направила Хет-Трика к первому препятствию.

Не буду утомлять вас подробным изложением, просто скажу, что Ребекка и Хет-Трик прошли маршрут без усилий. К каждому препятствию они подходили с нужной ноги; конь парил над барьерами изящно и величаво. Хет-Трик, похоже, предпочитал скорость меньше, чем предполагал маршрут; каждый раз как Ребекка пришпоривала его, он чуть взбрыкивал — заносил задние ноги в сторону — и только потом устремлялся вперед. Едва они взяли последнее препятствие, ребята из компании за столом Брайана повскакивали и начали радостно кричать. Мейми тоже закричала и принялась Игриво пихать локтем Аллена. Хет-Трик, пущенный наездницей по большому кругу, от рева толпы несколько раз взбрыкнул. Ребекка засмеялась прыти жеребца и похлопала его по шее. Потом увела с поля.

— Похоже, у него осталась уйма сил для пере-прыжки, — сказала я Аллену.

— Он не любит скорости, но она прекрасно справляется. Посмотрим, — негромко ответил Аллен.

Линда Барлоу ждала Ребекку и Хет-Трика за калиткой. Я поискала глазами Питера Ньюболда, но он уже ушел. Возможно, он просто приехал на состязания с Элизой, и они сейчас сидят где-то на трибуне. А может, он явился посмотреть выступление Ребекки. Вдруг это входит в терапию — вернуться в мир состязаний, — и Питер приезжал проверить. Я взглянула на стол Брайана — восторг, рукопожатия и море шампанского.

Четыре лошади, считая Хет-Трика, вышли в пере-прыжку. Данте, под Майклом Уоллесом, прошел круг чисто и с прекрасным временем: сорок девять секунд на семь препятствий. Канадка Линда Рэндольф сбила жердь и закончила со временем 54,3. За Линдой шла Лесли Картер на знаменитом скакуне Ромуле, прошедшем чисто за 51,5 секунд. Так что Ребекке предстояло победить Данте.

— Что думаете, Аллен? — спросила я, когда Хет-Трик рысью вышел на поле.

— Если она соображает, то попытается пройти чисто, даже если потеряет время. Зачем рисковать, ломая уверенность коня?

Прозвучал стартовый рожок, и Ребекка пустила коня легким галопом к первому препятствию. Отсчет времени не начинается, пока лошадь не преодолеет первое препятствие, так что Ребекка вела коня четко и без спешки. Однако сразу после приземления Ребекка пришпорила Хет-Трика и пустила в быстрый галоп по дуге ко второму препятствию. За вторым препятствием — высотным — был резкий поворот к следующему, тоже высотному. Именно со вторым высотным не удалось справиться коню, повалившему жердь. Поворот выводил лошадь из равновесия, шаг сбивался, и лошадь оказывалась слишком близко к препятствию. Именно поэтому конь Линды Рэндольф сбил жердь задней ногой. Аллен объяснил мне, что все всадники пытались слишком быстро пройти поворот. Когда Ребекка заходила на первое высотное, Аллен покачал головой и забормотал:

— Слишком быстро, слишком быстро…

Хет-Трик поджал колени перед грудью; когда в середине прыжка его тело изящно выгнулось в нескольких дюймах над верхней жердью, Ребекка перенесла вес и развернула коня в воздухе. Другие лошади начинали поворот, только сделав несколько шагов после прыжка.

Хет-Трику не требовалось менять направление, чтобы не терять равновесие; он был уже развернут в нужную сторону, мордой ко второму препятствию, которое он взял с легкостью. К следующему препятствию предыдущие всадники шли галопом вокруг живой изгороди, а потом — по прямой к «системе». Ребекка решила срезать перед изгородью. Она развернула голову Хет-Трика сразу после прыжка, и первое препятствие «системы» оказалось перед ними всего в трех шагах.

— О Господи! — закричала Мейми.

— Бешеная сучка, — сказал Аллен.

Я с трудом заставляла себя смотреть. Хет-Трик, похоже, хотел отказаться. Он сжался и начал поворачивать голову; Ребекка взмахнула стеком и от души угостила коня по боку, рядом со своей ногой, издав при этом почти звериный рык. Хет-Трик думать забыл о любом неповиновении и, хотя толкнулся слишком близко к первому препятствию, взял его чисто, однако приземлился перед вторым неуклюже. Ребекка пришпорила его; показалось, что тоненькая девушка подняла громадного коня над вторым препятствием — ее руки почти касались его ушей, а тело изогнулось над дугой его шеи. Они приземлились — препятствие осталось нетронутым. Толпа взорвалась восторженными криками. Ребекка взяла последние препятствия легко и завершила маршрут с временем 47,3 секунды. Гран-при.

Люди за столом Брайана повскаивали на ноги, снова начали поднимать кулаки в воздух. Брайан утер с глаза слезу. Я улыбнулась Мейми и Аллену — они оба почему-то хмурились.

— Однажды эта женщина или сама убьется, или убьет кого-нибудь еще, — произнес Аллен.

— Боюсь, вы правы, — ответила Мейми.

— Что? Ведь ты должна прыгать до небес, Мейми, — сказала я. — Столько денег для твоего приюта!

— Я радуюсь, — ответила Мейми. — Мне просто больно видеть, когда кто-то так рискует конем.

— Но он в порядке, — возразила я. Разумеется, я меньше их обоих понимаю в конкуре. Для меня (и, похоже, для всей толпы) выступление Ребекки стало яркой демонстрацией смелости и спортивной подготовки.

Аллен и Мейми только качали головами; я услышала, как Аллен снова выругался. Потом Мейми отправилась поздравлять Брайана.

Три лошади-призеры прошли галопом круг почета по арене, и им вручили медали. Тогда-то я и увидела снова Питера Ньюболда. Он стоял в низу открытых трибун, недалеко от нашего тента. Ребекка улыбнулась ему, когда проезжала мимо. Я видела: она привстала в стременах и помахала Питеру, и я видела, как он смотрел на нее. Он прикрывал глаза руками. Оттуда, где он стоял, было трудно рассмотреть ее — в ярких лучах августовского солнца.