Дон Жуан. Правдивая история легендарного любовника

А что же делал в это время дон Хуан де Тенорио?

Во время большей части описываемых событий он пребывал вдали от родной Севильи: король назначил своего друга послом Кастилии и Леона в Неаполитанское королевство. Впрочем, для того чтобы снова отправиться на чужбину – как говорится, «от греха подальше», – дону Хуану потребовалась вся его хитрость. Пришлось прибегнуть к инсценировке покушения на самого себя.

Однажды Тенорио, донельзя взволнованный, предстал перед его величеством.

– Государь, – заговорил дон Хуан как можно убедительнее, – боюсь, жизнь моя в опасности.

Король отмахнулся:

– А кто из моих подданных может чувствовать себя спокойно? Я и сам постоянно ожидаю удара в спину. Или яда…

Однако Тенорио проявил настойчивость:

– Дело в том, государь, что, когда вчера вечером я возвращался в свое кастильо, над моим ухом просвистела стрела, выпущенная из арбалета. Меня спас только мой низкий рост.

– И где же эта стрела? – насмешливо спросил король.

– Вот она, государь. – Дон Хуан с готовностью протянул дону Педро стальную арбалетную стрелу. – Она вонзилась в калитку, пролетев в каком-то сантиметре от моей головы.

– В самом деле? И что же ты по этому поводу думаешь?

– Я думаю, государь, что ваш единокровный брат, дон Энрике Трастамарский, узнал, что именно моя рука лишила жизни его мать, Элеонору де Гусман. И теперь мне не найти спасения во всей Кастилии.

– Пожалуй, ты прав, – согласился король. – Куда же тебя отправить, пока я окончательно не разделаюсь со своими врагами? Дай подумать… Что скажешь о Неаполе? Говорят, девочки там – пальчики оближешь!

– Это именно то, о чем я мог только мечтать, государь…

На самом деле дон Хуан мечтал только о том, чтобы хоть на время исчезнуть из поля зрения дона Педро. А там, глядишь, король наконец пресытится своей затянувшейся связью с Марией де Падилья. Тенорио понимал: пока Педро и Мария вместе, его жизнь висит на волоске. Не мог король забыть, что дон Хуан был женихом Падилья! Педро Жестокий рубил головы своим приближенным и за гораздо меньшие «провинности»…

Уже второй год кряду дон Хуан пребывал в постоянном напряжении. Он прилагал все усилия к тому, чтобы король не чувствовал своей вины перед старым другом. Чтобы, не дай бог, дону Педро не взбрело в голову, будто Тенорио на него обижен. Ведь люди, обиженные на короля, долго не живут.

Взять хотя бы недавний пример. Знатные сеньоры города Миранды обиделись на дона Педро за то, что он лишил их права собирать с горожан некоторые подати. Узнав о том, что знать Миранды им недовольна, король приказал заживо сварить в огромных котлах семнадцать высокородных дворян этого города.

– В Неаполе царствует взбалмошная и непредсказуемая королева Джиованна, – сказал в своем напутственном слове дону Хуану король Педро. – Ей почти двадцать восемь лет, но ведет она себя, как глупая, развратная девчонка. Единственный человек, который хоть как-то может на нее повлиять, – это великий канцлер Никколо Аччайуолли. Постарайся держаться к нему поближе, а лучше всего – подружись с ним. Это очень важно.

Король помолчал, глядя на де Тенорио тяжелым взглядом.

– И вот что, Хуан, – вновь заговорил самодержец. – Неаполь только и ждет повода, чтобы объединиться с Арагоном в предстоящей войне против моего королевства. Как ты понимаешь, если нужный повод никак не находится, то его просто-напросто инспирируют. Проще говоря, выдумывают и разыгрывают спектакль. Прошу тебя, не стань этим поводом…

Через неделю Тенорио уже плыл к берегам Италии в ранге представителя Кастилии и Леона при неаполитанском королевском дворе.