Дон Жуан. Правдивая история легендарного любовника

Дон Педро и дон Хуан де Тенорио остановились, чтобы уступить дорогу телеге скорби. И, хотя оба уже давно привыкли к смерти, все-таки невольно отвернулись, устремив свои взгляды в серые воды Гвадалквивира.

Но что это? Дон Педро и дон Хуан содрогнулись… Святые угодники! Всюду, насколько хватало глаз, сквозь дымку тумана проступали очертания всплывших утопленников. Их было много, очень много.

– Пречистая Дева, святой Тельмо… – прошептал дон Педро.

– О Боже, – эхом отозвался де Тенорио. – Ты знаешь, кто это? Это евреи, которых убили на прошлой неделе…

Дон Хуан и сам не заметил, что обратился к инфанту на «ты», как когда-то в детстве.

– Вот нам и прибавилось работенки, – пробубнил один из могильщиков: телега, нагруженная покойниками, поравнялась с всадниками.

– Какого черта! – ворчливо отозвался другой «санитар смерти». – Пусть консехо нанимает лодочников с баграми.

– Ну и дурак же ты, Пабло, – бросил первый могильщик. – Ведь эти покойники, что плещутся в реке, – не чумные и не заразные. Чистенькие, можно сказать. Наконец-то мы поработаем спокойно, ничем не рискуя. И положим в карман хорошие денежки.

– Верно, Хосе! Как это я не сообразил! – закивал второй могильщик.

– Потому что дурак, – повторил Хосе.

Могильщики, или, как их прозвали в народе «санитары смерти», умирали один за другим. И тем не менее в городском совете – консехо – была длинная очередь из желающих заняться этим гибельным промыслом. Ведь консехо платил за каждого подобранного и сожженного мертвеца огромные по меркам бедного человека деньги. И «санитары смерти» рыскали по закоулкам города, стучались в жилища, заглядывали в портовые доки… Они словно «охотились» на мертвецов. Да, могильщики прекрасно понимали, что рано или поздно сожгут и их самих (скорее рано, чем поздно). Но зато каждый вечер, вплоть до того черного дня, когда их свалит с ног предсмертная лихорадка, в карманах звенели монеты! А это позволяло каждую ночь устраивать пиршества с девочками.

Хоть один день, да мой! А подхватить чуму можно было где угодно, как ни берегись.

– И давай-ка, Пабло, прибавим шагу. Надо поскорее сжечь наших покойничков и вернуться к реке. А то, чего доброго, сюда придут другие, – проговорил Хосе.

Телега быстрее загрохотала по камням.