Донал Грант

Глава 68 Голубок

Был прелестный весенний день.

— Мистер Грант, — сказал Дейви, — пожалуйста, разрешите мне сегодня не учиться!

Донал удивлённо посмотрел на него: до сих пор мальчик ни разу об этом не просил. Однако он тут же встряхнулся и ответил:

— Конечно, Дейви, я не против. Но мне хотелось бы знать, для чего тебе это понадобилось.

— Арки очень хочет съездить на прогулку. Она говорит, что если не будет выезжать верхом, Голубок совсем её забудет, а с Форгом она ездить не хочет и поэтому просит, чтобы я поехал с ней на своём пони.

— Только смотри, Дейви, береги свою кузину. Следи, чтобы с ней ничего не случилось.

— Хорошо, мистер Грант. Да вы не беспокойтесь! Арки всегда замечательно ездила, а сейчас ещё стала такая смелая, что просто здорово.

Однако Донал всё равно ощущал внутри смутную тревогу, сам не зная почему. Он пытался отогнать её как тень неверия, но она неуклонно возвращалась. Поехать с ними на прогулку он не мог, потому что для него не было лошади, а пойти пешком значило бы только испортить им всё удовольствие. Кроме того, он настолько не хотел злоупотреблять расположением леди Арктуры к себе, что побоялся бы предложить ей подобное, даже будь это возможно. Поэтому он взял книгу и отправился гулять в парк, не желая даже проводить кузенов на прогулку. К тому же, возле конюшни может оказаться лорд Форг, и тогда всё будет ещё неприятнее.

Если бы Форг и вправду был возле конюшни, то он, пожалуй, употребил бы все свои силы, чтобы помешать Арктуре выехать верхом на Голубке, потому что, хотя конь уже перестал явно хромать, нога его была ещё не вполне здорова.

Арктура же вообще ничего не знала о том, что он хромал и что из — за этого на нём уже давно никто не выезжал, и не подозревала, что, отвыкнув от ежедневных прогулок, конь так и рвался на волю, но его горячность была ещё опаснее из — за вывихнутого и недолеченного сустава. В конюшне был только молоденький работник, который либо не осознавал, чем чревата такая прогулка, либо побоялся хоть что — нибудь сказать, и Арктура поскакала навстречу неведомой ей опасности. И конечно же, буквально через несколько минут, перепрыгивая через неширокую и неглубокую канавку на краю поля прямо за парком, Голубок споткнулся и вместе со своей всадницей кубарем полетел на землю. Конь поднялся и, прихрамывая, затрусил домой, а его хозяйка осталась неподвижно лежать там, где упала. Увидев это, Дейви, не помня себя от отчаяния, бешеным галопом понёсся к замку. Медленно бредя по аллее на склоне холма, Донал увидел, как он стремглав летит к конюшне, и мгновенно понял, что стряслась беда. Он тут же сорвался с места, одним махом перепрыгнул через стену и по следу, оставленному Дейви, нашёл Арктуру. В канаве, возле которой она лежала, было немного воды. Донал смочил свой носовой платок и бережно обтёр ей лицо. Со слабой улыбкой она открыла глаза и попыталась подняться, но тут же беспомощно упала назад, и глаза её снова закрылись.

— Наверное, я повредила что — то внутри, — произнесла она. — Должно быть, Голубок споткнулся и упал.

Донал хотел было поднять её и отнести в замок, но при малейшем движении она так застонала от боли, что он больше не решился её тревожить. Дейви уже поскакал за помощью, так что лучше просто подождать. Он стащил с плеч свою куртку и осторожно накрыл ею Арктуру, а потом, склонившись возле неё, приподнял её голову с сырой и холодной земли и подложил под неё свою ладонь. Арктура не сопротивлялась, но глаз так и не открыла.

Ждать пришлось недолго. Вскоре к ним подбежало сразу несколько мужчин.

Первым примчался Форг. Он тут же упал на колени и взял руку Арктуры в свои ладони. Она не пошевелилась и не заговорила. Поскольку Форг ничего не предпринимал, а только пытался завладеть вниманием своей кузины, Донал увидел, что действовать придётся ему.

— Леди Арктура сильно ушиблась, — сказал он, оглянувшись на прибежавших и запыхавшихся слуг. — Пусть один из вас сбегает за врачом, а другие сходят за садовой тачкой; по — моему, я видел её недалеко от сарая. Только положите на неё диванную подушку. Да, и ещё сообщите обо всём миссис Брукс.

— Не суйте нос не в своё дело! — огрызнулся Форг.

— Делайте всё, как сказал мистер Грант, — проговорила леди Арктура, не открывая глаз.

Слуги побежали к замку. Форг поднялся с колен, медленно отошёл на несколько шагов и встал, покусывая нижнюю губу от ярости и досады.

— Ваша светлость, — позвал его Донал. — Прошу вас, сбегайте в замок и принесите для леди Арктуры немного бренди. Она потеряла сознание.

Что оставалось делать Форгу, кроме как послушаться? Он тут же помчался к замку и бежал всю дорогу, не сбавляя скорости. Тут леди Арктура открыла глаза и улыбнулась.

— Вам очень больно, миледи? — спросил Донал.

— Да, — ответила она. — Но это ничего. Спасибо, что не оставили меня одну. Нет, право, я вполне могу терпеть, только двигаться больно.

— Сейчас придёт помощь, — пообещал Донал.

Она снова закрыла глаза и замолчала. Несколько минут Донал смотрел на её милое, спокойное лицо, по которому то и дело пробегала тень страдания, а потом вознёс свою душу в молитве Спасителю всех человеков. Вскоре из парка показались слуги, неся с собой импровизированные носилки. За ними торопилась миссис Брукс вместе с Форгом и одной из горничных.

— Боюсь, леди Арктура повредила себе позвоночник, — сказал Донал в ответ на её тревожный вопросительный взгляд.

Далее, следуя его указаниям, миссис Брукс бережно приподняла спину своей хозяйки, горничная взяла её за ноги, а Донал поддерживал снизу её плечи.

Все трое были довольно сильными и старались двигаться как можно мягче и осторожнее, и им удалось ловко и бережно приподнять Арктуру с земли и положить её на носилки. Она не вскрикнула и не заплакала, а лишь издала один или два еле слышных стона да поморщилась от боли. Донал вместе с конюхом подняли носилки и спокойным, размеренным шагом пошли к замку. По пути Арктура раз или два открывала глаза но, увидев Донала, шедшего впереди, как будто успокаивалась и снова опускала ресницы. Шли они медленно, и к тому времени, когда они добрались до замка, туда успел приехать доктор, встретивший их возле дверей.

Форг шёл позади всех, и настроение у него было самое что ни на есть отвратительное. Он догадывался, что несчастье произошло именно из — за того, что по его вине захромал Голубок и он никому об этом не сказал. Однако в то же самое время он чувствовал прямо — таки сатанинское удовлетворение (ибо жалость к себе превращает нас в самых настоящих бесов!), размышляя о том, что, не откажись она выезжать с ним на прогулки, ничего подобного не случилось бы: он просто не позволил бы ей сесть на Голубка! Он поймал себя на том, что мстительно бормочет про себя: «Так ей и надо!» — и устыдился было, но вскоре повторил это ещё раз. Нет, право, наше своевольное «я» действительно до отказа наполнено гнильём и мерзостью: да избавит нас Господь!