Дорога за горизонт

Глава 16

Как шутил один мой старый друг: «третьего сентября на Руси было принято праздновать день святого Шуфутина». После чего начинал сыпать всякими подробностями о том, как именно древние русы разводили костры рябин и совершали прочие камлания.

У меня этот день впечатался в память как день самого сложного выстрела. Давным-давно, в одной жаркой и горной стране, когда мы все были моложе, и нам казалось, что мир устроен просто.

С технической точки зрения все действительно было довольно просто. Дистанция — четыреста тридцать пять метров, девятнадцать градусов ниже по склону. Для 338-й «лапы», в общем, не расстояние. Проблема была в другом — цель надо было дождаться. А местные, ну кто бы мог подумать, довольно активно бродили внизу и даже иногда по этому проклятому склону по своим, вот уже какую тысячу лет не менявшимся делам. Ну да, кое-что поменялось — сначала римляне распяли какого-то иудейского пророка, потом его последователи взяли Иерусалим, Михаил Калашников придумал свой автомат, а китайцы завалили мир дешевыми смартфонами. Так что даже мальчишка-козопас мог отложить свой ржавый АК и часами просиживать в тик-токе. Или фоткать закаты и восходы, собирая под каждым фото кучу лайков — в этих горах они в самом деле красивые, кто бывал — знает. Горы вообще такое место, где ты чувствуешь себя ближе к Создателю, не важно, веришь в него или нет. Но это на рассвете или закате, а днем — днем на солнце ты точно знаешь, что попал прямиком в ад, отделение для закоренелых грешников. Каждый камешек, продавивший своим острием «пенку» — непревзойденный пыточный инструмент, ты уже выучил их все наизусть, имена им дал, а шевелиться все равно нельзя, хоть весь на пот изойди. Затекшие мышцы вроде бы отболели, но все равно, на любую попытку шевельнуться, реагируют всплеском дикой, до темноты в глазах, боли. Какая, нафиг, цель, какое задание — тут и пальцем не шевельнуть!

— До чего же ты наглый тип, Карл!

— Я-то?

— Ты-то. Забрал себе Барсика в единоличное пользование и наслаждаешься им.

— Вообще-то как раз наоборот, это кот на мне спать устроился, — возразил я. — И теперь у меня болит шея, спина и все, что ниже…

— Бе-едненький… — пристроившаяся рядом Юлька попыталась утащить котяру с моего живота. Зверюга, даже не просыпаясь, обиженно мявкнул и вцепился в любимую подушку — мой живот — всеми когтями передних лап. Сквозь тонкую футболку более, чем ощутимо. — Нисчастне-енький ты мой…

— Больно, блин!

— А все потому, что делиться надо! Отдай котика!

Барсик, не открывая глаз, выдал еще один мяв с явно читаемыми нотами кошачьего матерного. И тут же, словно в ответ, наш транспортёр довольно резко сбавил ход, а затем два раза прерывисто рявкнул сигнал.

— Что это?

— Стрельбы нет, а остальное сейчас узнаем.

Отодвинув шторку, я осторожно — в прошлый раз едва не получил прикладом промеж глаз — выглянул в коридор. Никого, только из соседнего отсека высунулась голова Белого — выглядел он сонным и помятым… как и я, наверное.

— Ну что там еще полкану приспичило?

— Пошли, узнаем…

В настоящий момент все, что я знал — мы находимся где-то между Ладожским и Онежским озером, возможно, северней. Пытаясь запутать возможную погоню, Калуга проложил маршрут по каким-то местным дорогам, местами переходящими в просеки от лесозаготовок. Пару раз они заканчивались стеной нетронутого бензопилами леса. Тогда Петрович, художественно матерясь, задним ходом выводил нашу сцепку обратно — благо, система обзорных камер и ходовая позволяли вытворять и не такие трюки.

Места эти, насколько я помнил, были не очень обжитые и до песца. Мы уже проехали несколько пустых деревень, причем домики выглядели заброшенными уже далеко не первый год. Даже медвежьим углом эту местность особо не назовешь — знакомые охотники за карельскими медведями ездили куда-то в Заонежье.

И сейчас на обзорном экране развернулась панорама очередной заброшенной деревушки.

— Чего стали? Опять регламентный осмотр?

— Стоим час. — ответил вместо Петровича полковник. — Бугров, организуйте охрану техники. Кто хочет, может размять ноги, но не дальше двадцати метров. Белый, Карл — проверьте окрестности.

— Не проще дрона запустить? — задал встречный вопрос Белый. — Или надо искать что-то конкретное?

— Конкретно жратву! — на этот раз Петрович опередил с ответом Калугу. — Огурчиков там, помидорчиков. А то сублиматами у нас полкузова забито, но жрать один сухпай, все кишки слипнуться. Свежачка бы…

— Если останемся на ночь, будет кабан или косуля, — предложил я. — Наверняка зверье из леса ходит на огороды кормиться.

— Кабан⁉ — привстал в кресле Петрович. — О, это ж тема! Если его потом на решеточке…

— Час! — перебил его Калуга. — И ни минутой больше.

Первым из транспортера выбрался, разумеется, Барсик. Он даже не стал дожидаться, пока дверь окончательно сдвинется в сторону — прыгнул сразу, как только появилась достаточная щель и тут же пропал в придорожных лопухах.

— Ну все, — хохотнул Бугров, — был кот и сплыл. Только и видели.

Юльку я успел придержать за плечо, поэтому свежим синяком прапорщик не обзавелся. Правда, без морального ущерба все же не обошлось.

— Ты совсем дурак? — поинтересовался Белый.

— Что-о⁉

— То, что кот явно умнее тебя. На что спорим, он через час будет на борту?

— Спорить еще с тобой, — проворчал Бугров. — Есть приказ полковника и точка. Ждать никого не будем, хоть кота, хоть человека.

Свежие продукты, о которых мечтал Петрович, обнаружились почти сразу — за забором соседнего участка оказался небольшой яблоневый сад, окаймленный кустами черной смородины. Я даже радио использовать не стал — вышел обратно на улицу и просемафорил «набирайте, мол». Юлька тем временем уже нахватала с кустов полную горсть и теперь пыталась ей не подавиться.

— Жмлки бы…

— Чего?

— Землянику бы еще найти. Хочу землянику.

— Поищем.

Дом на участке, на удивление, оказался заперт. Правда, в паре мест какое-то зверье подкопалось под стену и, насколько удалось разглядеть сквозь пыльное стекло, устроило изрядный погром внутри.

Зато соседний дом, хоть и щеголял дверями нараспашку, отчего-то сохранился лучше. Не считая горницы, в которую намело всякого мусора, внутри было классическое деревенское «бедненько, но чистенько». Впрочем, если подумать, не так уж и бедненько. Плита сравнительно новая, телевизор на стене, двойные пластиковые стеклопакеты в окнах, солнечные батареи на крыше. Вокруг дома куча разных цветов. Навряд ли хозяева были такими уж эстетами, скорее всего, это в рамках борьбы с сорняками навысаживали, но все равно — это ж семена заказать, правильно рассадить, а не просто химией залить. Системный подход, однако.

Примерно то же повторилось и в третьем доме. Здесь, правда, на кухне кто-то похозяйничал в поисках еды, опрокинув шкаф, разбив банки с вареньем и вскрыв мешки с мукой и гречкой. Четких отпечатков лап я не нашел, но судя по следам когтей, тут поработал некрупный медведь или росомаха.

— Как думаешь, что здесь произошло?

— Эвакуация. Причем спокойная — собирались не спеша. Или возвращались еще за вещами.

Мы с Юлькой навидались немало похожих деревень — разграбленных бандами мародеров или ставших жертвами зараженных. Но здесь не было следов боя. И — машин, если не считать остов на кирпичах посреди одного из дворов. Конечно, далеко не все в глухой провинции могут себе железного коня позволить. Но тут посёлок достаточно крупный, судя по указателям — аптека, отделение Сбербанка, почта, школа, станция железной дороги. Садово-огородные хозяйства большие и ухоженные, даже в нынешнем заброшенном состоянии.

А погром… походу, лесное зверье тут хозяйничало уже после ухода людей.

Конечно, зараженные из Питера могли добраться сюда, но им бы пришлось проделать изрядный крюк вокруг Ладоги. А инстинкты бы их тянули в более обжитые места — либо на юг, либо на запад.

Когда мы вернулись к транспортеру, первое, на что я обратил внимание — кислая физиономия Бугрова. Почти сразу обнаружилась и причина. Барсик выложил у кормовой аппарели ряд из семи дохлых мышей — примите, мол, оплату за проезд натурой! — и сидел рядом с очень гордым видом. Правда, с гордым видом не заладилось — Юлька с радостным визгом сцапала его и потащила на борт, ласкать и тискать!

— Где полковник?

— Там, за атомкой! — прапорщик указал на торчащую из «энергетического» модуля нижнюю половину Петровича.

Калуга сидел на бревне у забора, сняв фуражку, расстегнув ворот и блаженно жмурился, подставив лицо солнцу. Выбивается из образа, еще немного и вообще за нормального человека сойти сможет.

Мой доклад он выслушал, не открывая глаз.

— Понятно. Можете быть свободны.

— Если задержимся и обыщем дома, здесь может найтись всякое интересное, — добавил я. — Мы одну лишь улицу осмотрели, а посёлок большой. Биологическая опасность минимальна, у нас народ опытный и с оружием.

Тут я немного перегнул планку, но вряд ли в посёлке сейчас окажется что-то крупнее забившегося в угол барсука. С такой лютой угрозой даже наш биолух со своим «Стечкиным» справиться. Если сам себя в процессе не подстрелит.

— Нет, — Калуга даже секунды не потратил на размышления, словно уже имел готовый ответ. — Надо двигаться дальше. Пополнить запасы сможем… по пути.

Обычно в таких случаях говорят «как в воду глядел». Но я уверился, что Калуга, при всей своей зацикленности, хоть какие-то сведения о предполагаемом пути собрал. А мой доклад только усилил его убежденность… в чем? Ну, если подумать, вряд ли эвакуируемых за тысячу километров отправляли. Скорее всего, куда-то поближе.

Мы туда добрались уже ближе к вечеру.

После Города, с его бетонными стенами, обычный сетчатый забор на перешейке между рекой и озером выглядел… несерьезно. Да и поставленное сразу за воротами сооружение из нескольких шлакобетонных плит и кучи мешков на приличный блокпост не тянуло, не говоря уж о более серьезных укреплениях. Хоть бы саму дорогу перегородили… хотя, судя по следам на покрытии, сначала так и сделали, а потом оттащили бетонный блок в сторону, чтобы не мешал проезду.

Отдельный сюр добавляла видневшаяся за воротами деревянная статуя медведя с огромной чашей на подносе.

Гарнизон блокпоста при виде транспортера дружно позабыл о своих обязанностях, а также правилах безопасности, уставе и прочем. Все дружно вылезли наружу и, открыв рот, наблюдали за движением громыхающего монстрика. Лишь когда мы приблизились почти на сотню метров, один из местных очнулся и принялся матюками и пинками разгонять личный состав по местам. На камеру с увеличением выглядело это ну очень эмоционально, жаль, звук также не считывался.

— Остановись метрах в двадцати! — велел полковник Петровичу. — А то решат, что мы их таранить собрались, полоснут сдуру, а нам потом чинится.

— Понял.

— Я выйду на переговоры. Сержант Иванчук — со мной. Бугров — за старшего.

— Может, лучше я пойду, товарищ полковник? — вызвался прапорщик. — Сами говорите, они там нервные, могут стрельнуть сдуру.

— Отставить! — строго произнес Калуга и уже тоном ниже добавил. — Из тебя, Геннадий Васильевич, переговорщик не очень. Уж извини, но что есть, то есть. А тут хоть немного дипломатии надо проявить.

— Да мы бы их за пару секунд носами в асфальт…

Насчет «пары секунд носами» я уверенность прапорщика не разделял, но выглядело местное воинство и впрямь не очень. На дюжину человек лишь один пулемет, шестеро то ли с армейскими «калашами», то ли вовсе с гражданскими «саежками», остальные с СКС.

— Вот я и говорю, Геннадий Васильевич, плохо у тебя с дипломатией. Ждите.

Удивительно, но переговоры прошли не только мирно, но и достаточно быстро. Калуга переговорил сначала со старшим на посту, после чего тот, чуть успокоившись, вручил полковнику рацию для общения с более высоким начальством. По итогам переговоров один из местных выкатил из пристройки потрепанный скутер и встал перед нами на шоссе, а еще четверо «бойцов» принялись открывать ворота.

— Как откроют — следовать за проводником. Нас проведут к центру города, к гостинице. Там я уже лично переговорю с местным руководством. Сразу предупреждаю — если разрешат свободно перемещаться, все равно, будьте начеку, старайтесь поодиночке не ходить, держаться в группе. В транспортере дежурим посменно. Да, «деньги» псковской временной военной администрации здесь хождения не имеют. Я буду договариваться насчет бартера части наших трофеев на еду и ночевку. Кто еще хочет поторговаться с местными — Калуга покосился на Белого и стоящего рядом с ним Черепа — на свой страх и риск.

«Мэром» городка оказался кряжистый, крепкий дедок, с красной и морщинистой, словно дубленой на солнце рожей. Со своей белоснежной бородой лопатой, очень смахивающий на Деда Мороза.

Несмотря на простоватый вид, дедок оказался куда как непрост.

— Гостям мы завсегда рады… — он стрельнул колючим взглядом на Калугу. — Токмо добрым гостям, а не татям. Следовательно, будьте добры ответствовать: кто такие, зачем, куда и откуда следуете? Сами понимаете, люди мы мирные, наш бронепоезд стоит на запасном пути, но… — он ухмыльнулся, — беспредела не потерпим.

Начальник покосился на окно, выходящее на небольшую площадь перед «мэрией».

И сразу стало ясно, что он имел в виду.

Из окна хорошо просматривалось, как наш «пепелац» взял на прицел древний, как помет мамонта СПГ-9 «Копье», смонтированный в кузове какой-то самодельной машинки. Расчет станкового гранатомета страховали два мотоцикла с колясками, украшенными пулеметами.

И это только то, что мы увидели; не сомневаюсь, «дед Мороз» припрятал еще какую-то страховку.

Калуга неожиданно улыбнулся и доброжелательно прогудел:

— Право слово, Михаил Дмитриевич, не стоит беспокоиться, мы прибыли к вам с добрыми намерениями. Мы из Псковской временной военной администрации: я полковник Калуга, командир отдельного «хозяйственно-торгового» батальона, со мной мой заместитель прапорщик Бугров и пара солдат, остальные гражданские специалисты. Наша цель — разведка торговых путей и просто рекогносцировка местности. Надо же коммуникацию как-то налаживать. Уверяю, никакого беспокойства от нас не стоит ожидать. А если не милы, так и скажите, в тот же миг снимемся и уедем. Но грозить не стоит, мы же не сами по себе, а по служебной надобности. Так что за всякие нехорошие вещи ответочка последует незамедлительно. А город у вас красивый, дома всякие старинные. — Тут Калуга загнул, никаких особо старинных домов мы по дороге не видели, стандартные бетонные или кирпичные, в худшем случае деревянные строения. — Жалко будет, если вдруг его история возьмет и закончится.

Полковник «мило» улыбнулся.

— Да бог с вами! — картинно возмутился мэр. — И в мыслях даже не было. Ежели вы с миром, так и мы со всей радостью. А о вашей «временной военной» наслышан, наслышан. Только пока не коммуницировали, как вы говорите, ага. В общем, сделаем так. Я сейчас отдам распоряжение заселить вас в гостиницу, за постой потом сочтемся. Номера нормальные, даже горячая вода есть, недавно солнечные нагреватели установили. В перемещениях по городу вас ограничивать не буду, но будьте добры, сложите оружие в вашей машине.

— Все оружие? — Карл вздернул бровь.

— Ну… — мэр поколебался. — Так уж и быть, пистолеты и холодное оставьте при себе. И постарайтесь ни с кем не ссориться, это я по-доброму прошу. Вы, товарищ полковник, пока останьтесь, поговорим, пообщаемся с вами, а ваши люди могут уже выдвигаться.

Уже у двери, Витька Скелет с ухмылкой поинтересовался:

— А что, отец, невесты в вашем городе есть?

— Кому и кобыла невеста, — хмыкнул мэр.

— Больше вопросов не имею, — поспешно проговорил бандит.

Все немедленно заржали, даже Калуга и Микки.

Отсмеявшись, мэр смахнул слезу и доброжелательно пояснил:

— Ежели вы о феминах с пониженной социальной ответственностью, то нет, официально не водятся. Но одинокие женщины имеются, как не быть. Вы к ним с добром, огородик вскопать, значит, заборчик поправить, авось и обломится. Охальничать не смейте, враз пресечем.

Собственно, на этом вопросы от личного состава исчерпались, и мы дружно вывалились из мэрии, сгрузили стволы в «атомобиль», прихватили личные вещи и поплелись в гостиницу. Сторожить машину остался один из «рексов» полковника и Петрович, несмотря на усталость, решивший воспользоваться случаем в очередной раз что-то там проверить, подкрутить и так далее…

Городок довольно прилично сохранился и производил благоприятное впечатление. Мне не раз довелось побывать в жилых местах, где сразу на мозги начинала долбить пропитанная злобой и ненавистью аура. А здесь нет, все нормально, да и народ не обращал на нас особого внимания, видимо привык к торговым караванам.

Сопровождающий, совсем молодой парнишка Никита, без остановки трещал, исполняя роль гида:

— Живем нормально, зараженные твари сюда почти не доходят, соседи мирные. Михалыч, мэр наш, толковый мужик, с ним не забалуешь. Связи у него, опять же, в авторитете. Ну и проявил себя молодцом. Как бахнуло, народ из окрестностей эвако… повывез, расселил. Технику, опять же, скотину… в округе поля распахали, так что теперь почти все свое, даром, что почти север, продуктов на всех в достатке. А чего нет, привозят.

— А магазин у вас есть? — поинтересовался я парня.

— Какой? — живо откликнулся Никита. — Провизия, одежка, все такое — этим Вазген заведует. Я покажу.

— Оружие, все сопутствующие и снаряга.

— Это к Валентине Николаевне! — категорично заявил провожатый. — Всем таким она заведует. Тут рядом с отелем, в арсенале она хозяйствует. Видите, вон, здание из красного кирпича? С торца в подвальном помещении. Только вы вежливо: Николаевна строгая. До песца больничкой заведовала местной… уфсиновской. Ну вы поняли, кароч…

Интересовался я не из праздного любопытства: за время путешествия у нас с Микки набралось порядочно трофеев: достаточно ценных, но почти бесполезные в дороге. А еще, недавно обнаружился неприятный сюрпризик. Осматривая ПП-2000 Кошки, я обнаружил, что пластиковый корпус «чуда оружейной мысли» в двух местах изнутри треснул, а шахта магазина совсем разболталась. В общем, к дальнейшему использованию стрелялда оказалась мало пригодна. Пришлось снять обвес и закинуть ПП в дальний угол транспортного отсека, ну а Микки отдать свой «Кедр». В итоге сам я остался без автоматического оружия, кроме полюбившегося «Печенега». Но в дополнение к нему как раз и требовалось что-то короткоствольное и скорострельное. Да и вообще, пора уже хотя бы часть трофеев скинуть, транспортер большой, но все же не резиновый.

Двухэтажная гостиница, куда проводил нас Никита, называлась вроде бы игриво — «гостевой дом 'Медвежонок». Однако свежие решетки с шипами на окнах наводили на мысль, что медведей тут могут и на завтрак подать.

На ресепшене нас встретила чем-то похожая на училку миловидная дама с гулькой и в очках. Витек Скелет сразу сделал на нее стойку, даже рот раскрыл.

И немедля занялся «соблазнением».

— А это… — бандюк подпустил в голос елея. — Вам, так сказать, помощь никакая не нужна? Ежели что, я мастер на все руки! Заборчик, там, поправить, огородик вскопать или чего другого. Знаете, прямо истосковался по работе.

Он гордо приосанился.

Дама, представившаяся как Милена Александровна, пристально посмотрела на Витька, солидно поправила очки и густым, хрипловатым голосом, деловито сообщила:

— Кафель и цемент надо в подвал перетаскать.

Витек сразу поскучнел и не очень уверенно кивнул, а мы с Карлом едва не заржали.

Во время заселения произошла небольшая стычка между Микки и медичкой.

Зарипова уже совсем было собралась заселяться со мной в один номер, но Микки вцепилась в мою руку мертвой хваткой и посмотрела на медичку словно волчица, защищавшая своих щенков.

— Жалко, что ли? — Зарипова нахмурилась.

Категоричный ответный жест Микки означал, что да: жалко.

Несколько секунд они пялились друг на друга, но первой не выдержала медичка.

— Ну и ладно, мелкая жадина. Я одна заселюсь! — она фыркнула, красноречиво посмотрела на меня и пошла по коридору, демонстративно виляя задом.

Вмешиваться я не стал. Еще не хватало, попасть в клещи.

Номер оказался вполне пристойным. В ванной комнатушке туалет, совмещенный с душем, две полуторные кровати, ковер на потертом паркетном полу и тяжелые бархатные шторы на окне.

Микки милостиво запустила меня первого в душ, я быстро вымылся, переоделся и потопал к машине за трофеями, по пути встретившись с Карлом.

— За трофеями, а потом в лабаз?

— Угу, — Карл кивнул и провел взглядом по улице. — Ну и как тебе?

— Неплохо. Может показаться, что край непуганых идиотов, сладкая добыча для любого, но…

— Но это только на первый взгляд, — закончил за меня фразу Карл. — Мэр не простой. Вся эта его старорусская речь и борода лопатой для образа… при этом посетителей сразу на две скрытые камеры пишет. На дороге блокпост этот клоунский… а дальше, на въезде в город, типа, недострой, но что-то у него щели характерной формы, с хорошими секторами обстрела на дорогу. И потом, ты же понимаешь — когда «федеральный центр» накрылся медным тазом, на местах власть взяли те, у кого сохранилась реальная сила. Военные, как у нас, прочие силовики — либо местная братва. На вояку дедушка не очень похож, значит…

Мы одновременно кивнули соглашаясь друг с другом.

Петрович по своему обыкновению копался в материальной части. Махнул нам рукой, мол, все нормально, и опять залез под днище вездехода.

Я собрал сумку и поинтересовался у техника.

— Тебя подменить? Сходи хоть, вымойся…

— Потом, — механик лаконично дрыгнул ногой. — Подвеску досмотрю и айда. Гидропневматика штука хорошая, но….

— Ну и ладно… — я пожал плечами и потопал вместе с Карлом в арсенал.

Возле входа скучал жилистый парень в добротной снаряге с АК-104 в обвесе. Выглядел он гораздо серьезней, чем ополчение на блокпосту.

— К кому? — он неприветливо зыркнул на нас.

— Поторговать… — Карл приподнял объемистую сумку.

— Ждите, — охранник стукнул костяшками пальцев по массивной железной двери и буркнул. — Внимание, клиенты. А вы станьте здесь, чтобы видно было.

Через пару минут нас впустили в предбанник, где лишили пистолетов, а сумки забрали следующие два охранника, такие же серьезные как первый, а уже потом допустили в сам арсенал. А точнее, в небольшую комнату с прилавком, за которым на полках и витринах разместилась разнообразная снаряга и оружие.

Оружие никак не впечатлило: несколько «ксюх», гражданских «саежек», гладкоствольных полуавтоматов и дробовиков.

За прилавок вышла пожилая полная женщина в вязаной кофте и роговых очках. Выглядела она совершенно гражданской, если бы не колючие, бесцветные и неприятные глаза.

— Что есть? — голос Валентины Николаевны оказался таким же лишенным интонаций и неприятным.

Карл жестом показал, что уступает право первенства.

Я молча начал выкладывать на прилавок трофеи. Три почти новых АК-74, два «сточетвертых», пяток пистолетов разных моделей, рации с гарнитурами, бинокли, монокуляры, батареи и зарядки, ПНВ и разнообразный обвес. В Городе я бы выручил за все это добро очень немало, ну а здесь оставалось только гадать о цене. Опять же, «бумажки» псковской городской администрации здесь не котировались.

Хозяйка арсенала подала знак, один из охранников присоединился к ней, после чего они начали очень профессионально осматривать трофеи. Я не комментировал, просто стоял и смотрел.

Закончив, хозяйка арсенала сухо поинтересовалась:

— Могу золотом и серебром заплатить, неподалеку недавно начали чеканить. Можно боеприпасами или на обмен предложить, что понравится. Сюда не смотри… — она показала на витрину. — Это для блезиру.

Я немного помедлил и в тон ответил:

— Нужно что-то качественное: короткое и скорострельное, под пистолетный калибр — одна единица. Разницу возьму боеприпасами и монетой.

Хозяйка ненадолго задумалась, кивнула и ушла в подсобку, но очень быстро вернулась с небольшим черным пластиковым кейсом.

В кейсе оказался компактный пистолет-пулемет Зиг-Зауэр МРХ с глушителем, подствольным упором и маленьким коллиматором.

— Новый, муха не сношалась, — прокомментировала Валентина Николаевна. — Правда, батарейка к коллиматору села. К нему есть пять магазинов по тридцать пять. Приезжали тут одни, расплатились со мной за долги. Впридачу дам цинк патронов, наших, со стальным сердечником. Только доплаты не будет. Бери, ствол на загляденье.

Я взял пистолет-пулемет в руки, повертел, усмехнулся и положил назад:

— Еще как будет придача. Или забирай свою трещотку назад. Пять магазинов, это мизер, а где еще найдешь такие?

Карл едва заметно мне одобрительно кивнул.

В общем, сторговался, получив еще три маленьких золотых кругляша с качественно вычеканенной пробой, номиналом и даже зубчиками по кругу, но без всякого герба, да десяток серебряных монет такого же вида.

При арсенале оказался и тир, где я отстрелял магазин и остался доволен. Легкая, точная машинка, насчет надежности не уверен, но сойдет. Все равно ничего более подходящего нет.

Что выторговал Карл за свой товар, я не видел, но из арсенала он вернулся в хорошем настроении.

Около гостинице я застал взмыленного, как лошадь, Витька, таскающего мешки цементом, улыбнулся и пошел к себе в номер, где уже угнездился ботан с Микки. Выгнал их в соседнюю комнату и благополучно проспал пару часов. Удивительно крепко, словно спал в родном подвале. А когда проснулся, поймал себя на мысли, что с удовольствием остался бы жить здесь. Мысль так крепко засела в мозгах, что избавиться от неё с ходу не получалось. В городке нравилось все, я даже начал представлять небольшой домишко с палисадником.

Вышел покурить и нос с носом столкнулся с Витьком. Бандит курил в пушистом банном халате и выглядел слегка растерянным, а еще от него отчетливо пахло каким-то ароматным шампунем.

— Слышь, бугор…

— Говори, — я достал из портсигара сигарету.

Он дернул уголком губ и неожиданно заявил:

— Останусь я здесь.

— Сложилось с хозяйкой? — я улыбнулся.

— Да не в этом дело… — Витя раздраженно отмахнулся. — Хотя… она хорошая, добрая. Просто… в наших краях сам знаешь… если не ты, то тебя. Или под вояками ходишь, или еще под кем. И что завтра будет — да хрен его знает, дожить бы до того завтра. Здесь другое. Даже воздух… да хрен бы с ним. Тут люди обустроились, живут почти как и раньше, планы строят всякие…

— Понимаю. Но полкан не отпустит. А если уйдешь, жизни не даст.

— Это да… — Скелет глубоко затянулся и решительно отмахнул рукой. — Тогда вернусь после делюги. И тебе советую подумать.

— Подумаю, — серьезно пообещал я.

После ужина, уже ночью, Микки перебралась ко мне на кровать и молча прижалась.

— Может останемся здесь? — неожиданно для себя спросил я. — Ты как?

— Я как ты, — тихо ответила девочка. — Куда ты, туда и я. Но сначала съездим.

Я обрадовался тому, что она перестала называть себя в третьем лице, и кивнул.

— Значит, так и быть.

Микки засопела мне в ухо и неожиданно чмокнула в щеку. Второй раз за всю историю нашей жизни.

Хихикнула и пискнула.

— Микки сегодня исполнилось шестнадцать лет!