Дракон и Король Подземья

Глава 10

Глядя на склонившегося над огнем рыцаря, Джим почувствовал, что стало прохладно. В том не было ничего удивительного: отряд оказался на самом севере Англии, в гористой местности, к тому же наступал вечер. Джим подошел к очагу и склонился над пламенем.

— Ты сказал, что съездил на разведку не зря, — обронил Джим, глядя исподлобья на советника короля.

— Вот именно! — воскликнул Джон Чендос. — Наши недруги уже здесь, в Скиддоуском лесу. Сэр Бертрам как в воду глядел. Я сам видел их. Они разбили лагерь в полумиле от нас.

— Как они смогли собраться так скоро? — удивился Джим.

— Да дьявол их знает! — ответил в сердцах Джон Чендос. — По имевшейся у меня информации этим людям надо было еще копошиться и копошиться, а судя по тому, как обжит их лагерь, первые из тех, кто приехал сюда, торчат здесь не меньше недели. Пока не видно, что собравшиеся готовы выступить. Вероятно, ждут подкрепления.

Советник короля пожал плечами и продолжил:

— Этих парней и так уже собралось немало, по крайней мере не меньше, чем нас. Пока будем считать, что силы равны. В стане противника я насчитал десять рыцарей. Можно предположить, что они все с оруженосцами, с которыми тоже нельзя не считаться. В нашем отряде, кроме нас двоих, всего три рыцаря, да и то знающих о настоящем бое лишь понаслышке. Зато за своих солдат я ручаюсь. Не подведут. Все они поднаторели в сражениях и ни перед кем не спасуют. А вот кто наши противники, я толком не знаю. Мне попались на глаза всего несколько щитов, а из всех гербов, начертанных на этих щитах, я узнал только один: герб твоего приятеля сэра Брайена.

— Брайена? — опешил Джим. — Сэр Брайен не мог так скоро добраться сюда. Он был у нас в замке и уехал из Маленконтри накануне твоего приезда. Ты что, видел Брайена своими глазами?

— Нет. Я видел его коня, забыл, как его зовут.

— Бланшар, — упавшим голосом сказал Джим. Джон Чендос ошибиться не мог: Бланшар де Тур, для покупки которого Брайен распродал чуть ли не все унаследованное имущество, был известен не меньше своего хозяина. Это был мощный жеребец белой масти, умный и быстрый, с нравом настоящего бойца. Он был достоин и королевской конюшни. Перепутать Бланшара с другим конем было немыслимо.

Джон Чендос кивнул и, не глядя на Джима, буркнул:

— Я сам виноват. Надо было поторапливаться. Если бы мы оказались здесь раньше, то имели бы численное превосходство.

Советник короля немного помолчал, а затем, даже не удосужившись обернуться, неожиданное крикнул:

— Даггет!

Дверь отворилась, и на пороге появился солдат.

— Мы голодны, — сказал Джон Чендос, так и не оглянувшись. — Распорядись, чтобы соорудили стол, сиденья и подали ужин.

— Слушаюсь, милорд, — повиновался Даггет и затворил за собой дверь.

Джон Чендос подошел к расстеленной на полу парусине.

— Пока можно и перекусить, — сказал советник короля, присев на корточки и вооружившись ножом. — Кусок хлеба с мясом не повредит. А этот Даггет проворный малый. Не пройдет и получаса, как мы сядем за стол. Поговорим после ужина.

Джон Чендос не зря похвалил Даггета. Через двадцать минут Джим с советником короля сидели друг перед другом на покрытых чепраками сиденьях из уложенных штабелем и тщательно связанных между собой толстых веток; перед ними стоял небольшой стол, сформованный из добытой со дна ручья глины и тоже покрытый чепраком, а поверх того белоснежной скатертью.

Стол был сервирован на славу. Разве что тарелки оказались из глины, зато кувшин для вина и воды, кубки и ложки были серебряными, да еще с фамильным гербом Джона Чендоса.

На первое подали суп из говядины, отваленной отряду сэром Бертрамом. На второе — ту же говядину, только поджаренную на костре и предварительно отбитую способом, описание которого, как посчитал Джим, Энджи не отыскала бы ни в одной поваренной книге. А способ был прост: мясо заворачивали в чистую тряпку, помещали между надетыми на лошадь чепраком и седлом, после чего оставалось найти седока, который бы потрясся в седле.

Недостатка во всадниках у Джона Чендоса не было, однако Джим знал, что ответственная работа на сей раз была поручена Даггету. За двадцать миль пути он прекрасно отбил говядину. Ужин завершил хлебный пудинг, сдобренный шафраном.

— Теперь можно и поговорить, — сказал Джон Чендос, отодвинув от себя пустую тарелку и пригубив кубок с вином. — Но прежде всего, сэр Джеймс, я позволю себе вопрос: не станешь ли ты возражать, если я один стану руководить нашими действиями?

— Никаким образом, — ответил Джим. Он понимал: вопрос советника короля был простой данью вежливости. — Я не столь опытен в военных делах, как ты.

— Тогда договорились, — удовлетворенно сказал Джон Чендос. — При ведении боевых действий решения должен принимать один человек. Споры до добра не доводят.

Советник короля отпил из кубка вина и со стуком поставил его на стол.

— Наш противник не оставляет нам выбора, — испытующе взглянув на Джима, сказал Джон Чендос. В чертах его проступило выражение суровости: возле рта появилась жесткая складка, в глазах мелькнул холодный блеск. Джон Чендос перестал походить на придворного, привыкшего вести утонченные разговоры и рассыпаться в любезностях. Теперь перед Джимом сидел настоящий воин.

— Люди, разбившие лагерь в полумиле от нас, могут в любой момент приступить к бесчинствам, и потому у нас нет выбора: мы должны нанести удар первыми, — пояснил свою мысль Джон Чендос. — Если мы промедлим, неприятель может пополнить свои ряды. Противник и без того крепкий орешек, и нам предстоит разгрызть его своими зубами. На людей сэра Бертрама надеяться нечего. Ни одного из них я бы не взял в свой отряд.

Джон Чендос сделал паузу и снисходительно посмотрел на Джима.

— Не хочешь спросить, почему?

— Не хочу вмешиваться в твои действия, но, если ты дашь пояснения, не откажусь выслушать их.

— Тогда слушай. Люди, которые охраняют собственность графа Камберленда, если и воевали, то лишь с безоружными слугами, арендаторами или с теми рудокопами, о которых говорил сэр Бертрам, — загоняли их в рудник, на работу. От таких вояк никакого толку. Если они и ринутся в бой, то сломя голову. Лягут костьми, так и не причинив урона противнику.

Джон Чендос перевел дыхание и взглянул на Джима. Джон кивнул. Не согласиться в закаленным воином было нельзя.

— Добиться успеха в бою могут только опытные солдаты, которые хорошо знают: если они не одолеют противника, то примут смерть сами, — с воодушевлением продолжил Джон Чендос. — Я уже говорил, на своих солдат я могу положиться. Они не раз доказывали мне свою преданность. А среди мужланов сэра Бертрама могут найтись трусы или, того хуже, предатели. Да что мужланы! Упасть духом могут и благородные люди. Разве забудешь, за что сэру Персифалю было даровано видение Грааля? Он пристыдил рыцарей Круглого Стола, сподвижников короля Артура, которые не вступились за честь прекрасной дамы. Впрочем, я кажется немного отвлекся.

— Ничего страшного, — сказал Джим. — Впереди целый вечер.

— К сожалению, разговор придется закончить, — возразил Джон Чендос. — Сегодня надо лечь спать пораньше, чтобы завтра подняться еще затемно. Чуть забрезжит рассвет, нападем на противника. Застанем врага врасплох.

— А мы сможем в темноте бесшумно подобраться к лагерю неприятеля? Вокруг палаток наверняка расставлены часовые. Даже хруст ветки привлечет их внимание.

— Я пошлю вперед несколько солдат, — пояснил Джон Чендос. — В отряде есть молодцы, которым не впервой снимать часовых.

Безусловно, риск есть. Кто-то из часовых может поднять крик — то ли тот, на кого нападут, то ли тот, которого мои люди в темноте не заметят.

— И что тогда будем делать?

— Действовать быстро и решительно. Врываться в палатки и рубить спящих. Или протирающих спросонок глаза. Далеко не все окажут сопротивление. Не каждый спит в доспехах и держит под рукой обнаженный меч. Конечно, найдутся настоящие воины, вроде сэра Брайена, которых врасплох не застанешь. Эти воины станут отчаянно сопротивляться. Но когда дело дойдет до настоящего боя, они окажутся в меньшинстве. Внезапность сыграет нам на руку.

— План хорош, — согласился Джим.

— Рад, что ты одобрил его, — сказал Джон Чендос. Он поднял кубок и залпом допил вино. — А теперь пора спать.

— Сэр Джон, — поспешно произнес Джим, — устав магов, которым я руководствуюсь, дозволяет мне спать лишь на полу и только на матрасе, который я постоянно вожу с собой.

— Устав следует соблюдать, — рассудительно ответил Джон Чендос и, снова не удосужившись обернуться, крикнул:

— Даггет!

Даггет был тут как тут. Не иначе как ждал за дверью распоряжений своего господина.

— Я здесь, милорд.

— Принеси мне охапку веток и несколько одеял. Я, как и сэр Джеймс, буду спать в хижине, на полу.

— Слушаюсь, сэр Джон.

Дверь за Даггетом затворилась.

Джон Чендос давно уже спал крепким сном на охапке березовых веток, а Джим все ворочался и ворочался с боку на бок на походном матрасе. В очаге потрескивали дрова. Отсветы пламени плясали на стенах хижины.

Сон не шел к Джиму. Поручение Каролинуса не давало ему покоя.

Сумеет ли он оправдать доверие мага? А что если он опять столкнется с Темными Силами? Разве он одолеет их один, без друзей? Одному с ними не справиться. Темные Силы угрожают всему человечеству, стараются остановить ход Истории, а, если удастся, то и посеять на земле смуту, хаос и смерть.

Джим вспомнил, как встретился с пособниками Темных Сил — ограми, гарпиями и червями — в Презренной Башне. Знакомство было не из приятных. А кого только Темные Силы ни вербуют в свои ряды! Им удалось привлечь на свою сторону даже Мальвина, французского мага ранга ААА. Правда, тот маг оказался большим прохвостом. Зато он и плохо кончил. А вот с Гренфером, настоящим монстром морских глубин, у Темных Сил случилась осечка. Да они все равно не дремлют. Как знать, кого они еще сумели привлечь к участию в своих злодеяниях...

Джим думал, что не заснет в эту ночь, однако глаза его стали постепенно слипаться и он погрузился в тревожное забытье.

Джим оказался в длинном узком коридоре, и не один, а с Энджи. Ему снилось, что они, взявшись за руки, бегут по этому коридору, подгоняемые неистовым ветром. Но что это? Стены рушатся, а пол начинает уходить из-под ног. Ошеломленные, испуганные, Джим и Энджи пытаются удержать стены, но те наваливаются на них, увлекают в бездну. Внезапный толчок останавливает их падение.

Джим поднимает голову. Они погребены под обвалом. Он чувствует, как пальцы Энджи находят его руку. Но вот не хватает воздуха...

Джим проснулся, когда вдруг почувствовал, что ему нечем дышать. Он сел на матрасе и чуть не задохнулся: хижина была полна дыма. Стояла непроглядная тьма. Джим поднялся и, ощупывая руками стену, двинулся к двери. Отыскав дверь, Джим толкнул ее и вывалился из хижины.

На поляне у костра, обложенного землей, стояли Джон Чендос, один из молодых рыцарей, в котором Джим признал Уильяма Блая, Даггет и еще несколько солдат. Дул сильный ветер.

— Сэр Джеймс! — воскликнул Джон Чендос. — Тебя, оказывается, и будить не надо. Ты заметил, как изменился ветер?

Не дожидаясь ответа, советник короля повернулся к Уильяму Блаю и назидательно произнес:

— Вот видишь, сэр Уильям, настоящий рыцарь просыпается перед боем сам. Он знает, когда нужно подняться на ноги.

Сэр Уильям потупился. Советник короля перевел взгляд на Джима.

— Сэр Джеймс, ты слишком легко одет, так можно и простудиться. Подойди к костру. А ты, Даггет, — Джон Чендос взглянул на своего подчиненного, — забирай солдат и отправляйся выполнять мой приказ.

Даггет и солдаты исчезли. Растворился в темноте и сэр Уильям.

Еле передвигая заплетающиеся ноги, Джим поплелся к костру.

Возвращаться в хижину пока было немыслимо. Изменившийся за ночь ветер перекрыл доступ дыма в отведенную ему дыру в крыше.

Джим оглянулся: у двери в хижину висела синеватая мгла.