Душа Пустоты

Глава 7. Уроки, книги и залитая кровью улица

1

В отражении водной глади близ берега покачивались нависшие над рекой сосны и берёзы, плыли белыми парусниками облака, и вздрагивал вместе с кругами крохотных волн голубой небосвод. Шустрыми точками с растопыренными лапками метались туда-сюда водомерки. По камышам рыскала гадюка. В прохладном речном воздухе жужжали оводы и стрекозы, а по всей округе кружил дружный оркестр птиц и кузнечиков.

Пробуждение после зимы шло своим чередом и природа уже была готова вдохнуть полной грудью, вобрав в себя краски подступающего лета. Это был огромный организм, состоящий из сосново-берёзовых массивов, длинной извилистой реки, подножья скал и всевозможной живности. Это был организм, который ещё не понял, что подхватил смертельную заразу. Она чёрным тромбом перемещалась по его сосудам, препятствуя здоровому функционированию органов и подводя слепого гиганта всё ближе к его финалу.

Прибрежные звуки затихли. Словно кто-то всемогущий щёлкнул пальцами, заставив голосящих жителей леса заткнуться и перестать шуршать в листве и кустах.

Из-под водного покрывала мигом исчезли блики серебристых рыбёшек. Гадюка сползла с берега и, извиваясь, уплыла прочь. Водомерки разбежались в разные стороны — над водой нависла чья-то крупная тень. В реку с характерным шипением плюхнулась капля раскалённого железа. Два светящихся, словно плавящийся янтарь, глаза уставились в отражение, колеблющееся от ударов текущего из пасти металла. За волнистыми кругами показалась костяная морда с глубокими чёрными глазницами, в которых и сидели горящие сферы. В гробовой тишине, что окутала этот участок берега, раздавалось тяжёлое сиплое дыхание. Из щелей черепной кости и челюсти, обтянутых сухожилиями, выкатывались клубы горячего воздуха.

«Запах Искрящегося Камня», — думал Стерегущий. — «В этой холодной воде. Здесь возродился Охотник. Я видел его, когда сверху падало много воды».

Подняв голову, он посмотрел на слепящее и обжигающее солнце. Такое количества света было непривычно для существа, рождённого во мраке. Благо, врождённая способность выживать и адаптироваться помогла ему приспособиться к новому миру. С другой стороны, чтобы произошло, если бы её не было? Умер бы он, как те людишки в бронзовых шкурах с жалящими шипами в руках? Ничего подобного. Смерть знают только жители этого мира. Рождённым в Недрах она неведома. Самое страшное, что с ними может приключиться — это переход в меньшую форму. При этом всегда есть шанс вернуть утраченное.

«Должен отыскать», — хрипя, развернулся он и засеменил обратно в лес, оставляя за собой дымящиеся следы на сырой почве.

Последняя стычка с Охотником дорого ему обошлась. У Двери-Что-Он-Стережёт они встретились с ним впервые. Потом на поверхности. Но здесь Охотника отвлекал другой запах. Запах того… Того-Кто-Выше-Всех. Когда этот запах появился на переправе, Железноликие всполошились. Все всполошились. Из-за этого запаха пропало много Охотников. Но как запах Того-Кто-Выше-Всех сюда попал? Даже таким, как Стерегущий не так просто проникнуть в низины этого мира. Тяжело покинуть Недра. А уж тем, кто больше и могущественнее его и подавно. А выбраться из низин на поверхность стало совсем невозможно. Из-за Стальных Охотников. И этих Железноликих, что пропитали кровь Стерегущего чувством подчинения, заставили служить и стеречь выход. Однако теперь они не властны над Стерегущим! Он не слышит их приказов. Благодаря Охотнику. Во время боя, Дверь-Что-Он-Стережёт выплюнула их на поверхность. На свободу. За это он дарует Охотнику смерть. Возможно, не одну. Когда их убиваешь много раз, они замирают. Теряются, перестают воспринимать мир. Там, на переправе, сидя на страже, Стерегущий потратил массу времени, наблюдая за ними. После многих смертей, им нужна помощь Железноликих. А здесь Железноликих нет. Есть только кучка слабых людишек. Есть Стерегущий. И есть Стальной Охотник.

«Ненавижу».

Он остановился, повернув свою массивную голову. Запах Искрящегося Камня привёл его к сооружению на холме. Оно виднелось из лесу за дымящимися кустами, на которые только что попало несколько капель железа. Перебраться через холодную реку было непросто. Особенно, когда Стальной Охотник уполовинил его туловище, сбросив отрубленные куски в Опасную Яму. Но восстановление почти закончено. Стерегущий уже может шевелить своими новыми задними лапами и хвостом, правда, они пока всё ещё слабы. А дом на холме так манит запахом Искрящегося Камня. Только Охотника там нет. Запах слабый. Он уходит дальше, вдоль тропы. Ко множеству сооружений. Там может быть опасно. Нужно время. Чтобы лапы окрепли. И пламя стало сильнее.

2

Ранний подъём, а особенно ранний подъём по собственной воле, для Кая был не свойственен. Тем не менее, сегодняшний день его удивил. Встал он с первыми лучами солнца. Быстро оделся, умылся и, выйдя в коридор, чтобы дождаться там Анну, обнаружил свою провожатую в окружении студентов неподалёку от лестницы.

Все собравшиеся поглядеть на разыгравшийся спектакль с интересом и благоговейным трепетом наблюдали за тем, как молодой парень, стоя на одном колене перед дочерью герцога, признавался ей в любви в стихотворной форме.

Девушки, видимо, от избытка эмоций, прикрывали рот ладонями, а парни, признавая смелость героя-любовника, не побоявшегося быть испепелённым, подбадривающе кивали. Молодой человек распинался, как мог, но Анна лишь смущённо косилась на собравшихся, всё сильнее прижимая к себе учебники и краснея. Она не выглядела ни впечатлённой, ни растроганной. Всем своим видом она выдавала лишь желание поскорей закончить эту любовную серенаду. И когда, наконец, на романтично-драматичной ноте, оборвалась последняя строка, мягко улыбнулась и произнесла:

— Замечательные стихи, сэр Эрик. Только ритм немного страдает. И рифма в третьем четверостишье была неудачная, лучше подыскать другой оборот.

С этими словами Анна мельком глянула на Кая и, протиснувшись через учеников, быстро удалилась на лестничную площадку, оставив поэта-воздыхателя в озадаченном ступоре стоять на одном колене.

Увы, с её уходом сборище не рассосалось. Студенты принялись обсуждать произошедшее и подбадривать неудачно признавшегося Эрика, а Нэри младшему пришлось вслед за Анной протискиваться к лестнице. И надо же было кому-то узнать вчерашнего новоиспечённого дуэлянта, да ещё и шепотом окликнуть товарища:

— Эй, гляди, это же тот фермер, с которым герцогиня вчера вечером ворковала.

«Ворковала?!» — Кай непроизвольно задрал бровь, не в силах скрыть негодование. — «Да если бы!»

Как бы то ни было, подобные шепотки и восклицания загуляли по всей толпе и быстро привлекли внимание понурившегося сэра Эрика. Юный рыцарь вскинулся и, мигом отыскав Кая взглядом, громогласно произнёс:

— Ты! Стоять!

Сын фермера от досады сжал кулаки. До спускающихся вниз ступенек оставалась всего пара шагов.

— Какие у тебя притязания на леди Анну? Отвечай, когда к тебе обращается рыцарь!

«Серьёзно? Ещё один?»

Сокрушённо уронив голову, Кай медленно повернулся.

— А зад вы себе не забыли отполировать, сэр рыцарь? — спросил он, гуляя глазами по высокому сводчатому потолку, после чего прямо посмотрел на него. — Тоже ведь хотите сегодня на дуэли поблистать?

— Да как ты!.. — было, нахмурился он, но тут же постарался вернуть себе внешнее спокойствие и бесстрастность. — Неважно! Я, Эрик Леодан, сын лорда…

«Да, да, да», — закивал Кай, пропуская это вычурное представление мимо ушей. — «Знаем, вы очень важная шишка».

— …и наследник Свинцовой Крепости, вызываю тебя на…

Его поднятую руку, указывающую на Нэри, вдруг перехватила и скрутила рука студента, отделившегося от толпы серых мантий. Эрик зашипел от боли и испуганно-одичавшим взглядом уставился на подошедшего. Удивлению Кая не было предела, когда в этом старшекурснике, вмешавшемся в вызов на дуэль, он увидел Карвера.

— Это лишнее, сэр Эрик, — с напором процедил тот сквозь зубы. — Вы видели наше вчерашнее сражение?

— Конечно, милорд…

— Думаю, все уяснили, что своими навыками фехтования он нам и в подмётки не годится. А вы же помните одну из главных рыцарских клятв?

— Не поднимать меч на слабого противника, — ответил Эрик и рывком высвободился из захвата, оттолкнув руку Карвера.

— Именно. Вы сможете сразиться с Каем, только если он сам вызовет вас на дуэль. Всё ясно?

— Да, милорд, — с кивком промолвил рыцарь.

— Тогда расходимся. — Юный лорд выразительно оглядел собравшихся.

«Вот так фокус», — почёсывая затылок, невидящим взором проводил Кай отошедшего к своим друзьям сэра Эрика. Тот потирал запястье и недобро поглядывал в его сторону.

— Давай, дуй за мной, — раздался прямо над ухом повелительный тон Карвера. У лестницы он остановился и обернулся. — Чего застыл? Пошли на занятия!

3

По плану сегодня Кая ожидало два новых предмета. Урок концентрации и элемнтология. Карвер проводил его до аудитории, и оставил там, стоять, подперев стену, и ждать с кучкой первокурсников преподавателя. Который так и не явился.

Непонимание и растерянность среди юных искателей знаний достигла уже пика, когда пришли Анна с Карвером и сообщили, что на сегодня все занятия отменяются — почти весь состав мастеров отправились к Большой Гальке, тушить свирепствующий там пожар. Говорят, без помощи магов не обойтись. Пламя распространялось слишком стремительно. Причём сразу в нескольких местах. Разумеется, молодёжь ринулась на верхние этажи башен и прилипла к окнам, чтобы своими глазами увидеть буйство стихии. Нэри младший их восторга ни капли не разделял. Глядя вдаль через окно-мозаику на крытом мосту, ему пришлось лицезреть, как беспощадный огонь крупицу за крупицей пожирает его детство. Любимый лес. Он не был особо большим, в нём невозможно было заблудиться. Он был Каю самым верным другом, всегда готовым дать укрытие от любой беды, приютить под своими пышными кронами. Юноша знал его, как свои пять пальцев. Знал лучшие места для рыбалки, где лучше грибы и ягоды собирать, а где хворост для костра. Вряд ли после этого пожара он будет прежним. Несмотря на усилия магов, им точно не удастся восстановить часть леса, что уже тлела чёрными углями. Да даже если они и способны вернуть или заменить погибшие деревья, станут ли они это делать? Они — жители Академии, бесстрастного защитника Вельфендора и хранителя знаний, — есть ли им дело до какого-то безымянного крохотного лесочка у реки?

«Не такого уж и безымянного», — вдруг подумал Кай.

Очень немногие знают, все обычно называют его просто Лес или Лес Большой Гальки, но на самом деле его настоящее наименование — Хвойный Берег. Но так как до другого ближайшего леса — Виендсальского Темнолесья, куда всё равно никто, кроме охотников, не ходит, — около пяти километров, — его имя постепенно стёрлось временем. Почти стёрлось. Кай-то всё ещё его помнил. И Элай с Мирой. И Марик, наверняка. Кстати, между делом, не поискать ли эту Хеннскую рожу среди глазеющих на пожар студентов?

Своего друга детства Кай так и не нашёл. Что поделать, учеников много, а времени с их последней встречи утекло немало. Оставалось только гадать, как он изменился за эти годы, и надеяться, что счастливая случайность вновь пересечёт их пути.

4

Отменённые уроки, оказалось, вовсе не являлись поводом для Анны не потратить сегодняшний день на обучение. Карвер с ней охотно согласился, когда она предложила всем втроём пойти в библиотеку. Ничего не поделаешь. Пришлось, скрипя зубами, плестись за ними.

Библиотека находилась на первом этаже центральной башни и имела весьма внушительные размеры. Высокие стеллажи вместе с лестницей, которую подпирали чёрно-серые колонны, спиралью поднимались ввысь и тянулись так этажа три-четыре. Столько книг Кай в жизни не видел! Вдоль стеллажей был проложен рельс, чем-то напоминающий те, по которым возили железо и уголь аншерские рудокопы. Только по этому двигалась не вагонетка, а стремянка на колёсиках. Причем самостоятельно. Точнее, с помощью магии. Без неё до верхних полок было ни за что не добраться. Ею сейчас как раз пользовался библиотекарь — старичок с крючковатым носом, маленькими тёмными глазками и залысиной. Он негромко называл номер стеллажа, держа в руках стопку фолиантов, и стремянка покорно везла его в нужном направлении. Проходя мимо, Анна с Карвером обменялись с ним почтительными поклонами. Кай тоже решил не пренебрегать местными порядками, слегка качнул головой. Библиотекарь ответил ему тем же и вернулся к своему занятию. Тишина и размах этого царства знаний словно пыталось перемолоть Нэри как жернова зерно. Ему здесь было не место. Слишком неуютно. Чуждо.

Посреди библиотеки стоял колоссальных размеров шар на подставке с выгравированной на нём картой. Шар был весь покрыт бороздами и глубокими трещинами, которые не выглядели, как результат неосторожного обращения или старости предмета. И возвышенности, и хребты, и эти чудовищные ущелья — всё было вручную высечено человеком. И что-то в этой скульптуре было отталкивающим. Возможно, дело в бесчисленных трещинах, очертивших её паутиной ломаных линий. Чувствовалась какая-то боль и опасность. На медном постаменте перед шаром имелась надпись. Странно, вроде, буквы знакомые, а прочитать довольно трудно. И всё равно не понятно, что написано.

АРКХА ДЕС ГЛОБАРО

Что бы это не значило…

Вокруг шарообразной карты были расставлены письменные столы. За одним из них и пристроилась троица студентов. Чуть сдвинутые стулья оглушительно громко прогремели по мраморному полу, расписанному чёрно-бурым шахматным узором. Каждый звук здесь казался каким-то преувеличенным. Кай сел рядом. Вскоре зашелестели страницы. Карвер сразу же принялся что-то обводить в книге вынутым из-за пазухи пером.

«А ему не нужны чернила?» — вскользь подумал Кай, и тут же понял, что не нужны. Кончик пера сам становился маслянисто-чёрным по… велению хозяина? Как это вообще работает?

«Что ты делаешь, Кай? О чём думаешь?» — говорил себе Нэри младший, медленно озирая головокружительный простор книжного зала. — «Хватит прикидываться блохой. Посмотри на это всё. Это не пещера мирового зла, желающая проглотить тебя и не подавиться. Это возможности! Это шанс!»

Он вдруг заметил, что половина шарообразной карты неестественно затенена. Определённо, дело в каком-то заклинании, которое создаёт ощущение, будто на одну сторону этого круглого отполированного булыжника брызжет сияние, при том, что парящие кристаллы, как и везде в Академии, давали равномерное освещение по всему помещению.

Отвернувшись от скульптуры, украдкой поглядел на Анну. Сейчас, с раскрытой книгой в руках и взором, бегающим по строкам, она была наиболее красива. Никаких эмоций, высокомерия или напускного гнева. Спокойное точёное личико и гладкая кожа. Сама безмятежность.

«Молодец», — вдруг подумалось Каю. — «Использует каждую свободную минуту, чтобы стать лучше. А ведь я бы мог воспользоваться её примером».

«Чтобы что? Стать лучше? Научиться чему-либо? С возвращением архимага моя студенческая жизнь закончится».

Он не мог отрицать, что действительно чувствует к ней что-то. Нечто похожее он испытывал к Мире давным-давно. Тогда всё сводилось к глупым и местами пошлым шуткам и закончилось ничем — Мира обвенчалась с Элаем.

«Нет, в этот раз всё будет иначе».

Он чуть наклонился к сидящей напротив студентке:

— Ты говорила…

— Боги! — вздрогнула Анна. Карвер от неожиданности уронил перо. Эхо их голосов ещё несколько долгих мгновений гуляло по библиотеке.

— В полголоса! — властно шикнула юная герцогиня.

— Ты говорила, что Ориан не такой, как другие мастера. Что ты имела в виду?

Она похлопала веками, видимо, переплывая из одного омута мыслей и забот в другой, после чего протянула:

— Он… более человечный. — Выдержав недолгую паузу, глядя куда-то в сторону, продолжила с приливом энтузиазма: — Мужественный, сильный, далёкий от всяких пустяковых проблем. Одухотворённый и мудрый. Он поощряет смелые мечты и уважает тех, кто отчаянно борется за их осуществление. Он добр и в то же время непреклонен. В нём чувствуется какая-то мощь, энергия! И я говорю не только о магии.

Пока Анна рассказывала, на её лице вырисовывалась забавная улыбка. Кай смотрел на неё и не мог сдержаться — тоже улыбался, так ему нравилось видеть её жизнерадостной.

Карвер лишь скользнул по ней равнодушно-насмешивым взглядом.

«Ничего он не понимает! Он помолвлен на богине, не обделённой красотой и талантом, и не предпринимает ничего, чтобы удержать её, убедить не отказываться от наследства и выйти за него замуж. Дурак!»

— Значит, если я стану человеком целеустремлённым, если… допустим, я хочу стать магом, он пойдёт мне навстречу? Не станет отдавать на изучение в столицу?

— Я… Я не знаю. На твой счёт вообще нельзя ничего утверждать наверняка.

— И всё же?

— И всё же, если ты изъявишь искренне желание учиться, стать кем-то, будешь добиваться этой цели ежедневно и ежечасно, он непременно заметит это. А уж если ты до его приезда самостоятельно соберёшь информацию о своей проблеме, попытаешься найти решение или даже лекарство, хотя бы пару ниточек или зацепок, которые могут привести тебя к нему, Ориан обязательно сделает всё, что в его силах, чтобы не отдавать тебя на растерзание бюрократов и ученых из столицы. Он человек совершенно иной закалки. У него другие приоритеты, и… я полагаю это из-за того, что рос и учился он где-то за пределами Магистрата. Здесь Академии воспитывают в основном карьеристов и лицемеров. Здесь боятся настоящей магии. Вводят запрет за запретом. А там… там отливают сильных личностей, умеющих нести ответственность за любые свои поступки и решения. Эх, знать бы, что это за место такое.

Карвер прыснул:

— Примите мои извинения, леди Анна, но это вздор! Раз уж он весь из себя такой идеальный, добрый и вообще сильная личность, зачем нырнул с головой в болото бюрократии и лицемерия? Что он забыл на посту архимага?

— Ориан как никто другой подходит именно для этой должности, — сказала она ему. — Ведь архимаг исполняет обязанности не только мастера Академии и посредника с Верховным Советом. Он так же является лордом города, в котором находится его Академия. Уж мы-то с тобой должны знать, как важно, чтобы правитель был сильным.

Их спор ещё некоторое время шелестел в тишине библиотеки, однако, Кай его уже не слушал. Он узнал достаточно, чтобы надежда подтолкнула его к большой спирали стеллажей. Шагнув на первые ступени лестницы, посмотрел на полку перед собой.

Книги. Много книг. Целые стены из подписанных корешков. И за каждой обложкой скрывается кладезь знаний, ведущих к возможностям.

В его жизни книгам было уделено мало внимания. Их был дефицит. Фермеры не могли позволить себе иметь личные библиотеки или хотя бы книжный шкаф. Впрочем, кое-что даже у них имелось. По большей части это были детские сказки и сборники простеньких стихотворений. Как-то раз когда чета Нэри были в Вельфендоре, отец сказал: «Видишь, сынок, это Академия. Там людям дают знания. Благодаря знаниям было построено наше государство. У Магистрата много знаний. И его боятся и уважают другие государства. Так-то. Будешь много читать, сможешь однажды поступить туда. Будешь учиться, получать знания. Те же знания, что однажды построили наше государство».

Ещё вчера со слов Анны Кай узнал, что студенты отличники могут выбиться в преподавательский состав. И тогда будет неважно, где и кем ты родился. Ты станешь магом. Они с ней вместе станут магами!

«Я выучусь, — с буквально пылающей в голове идеей схватил он первую попавшуюся книгу с полки. — Если смогли они, то смогу и я!»

Страницы зашелестели в его руках. Тысячи и тысячи чернильных строк замелькали перед глазами.

И вдруг его охватило беспокойство:

«А если Ориан всё-таки примет решение отправить меня в столицу?»

Кай медленно закрыл книгу и вернул её на полку.

«Мне нужно показать ему, что я сам пытаюсь избавиться от этого проклятия! Что я не готов мириться со второй сущностью в своём теле!»

Крайне вовремя к нему подкатила лесенка на рельсе, и пожилой дядька, облокотившись о поручень, поинтересовался:

— Никак решили всю библиотеку перечитать? От низа до верха?

— Что-то вроде того, — отстранёно пробормотал Нэри.

— Могу дать совет с чего лучше начать.

— Мне… — протянул Кай, пытаясь собраться с мыслями. — Скажите, какие есть книги о людях, умеющих превращаться в существ?

Библиотекарь почесал подбородок.

— Мифологию иль как?

— Нет, про этих… перевёртышей.

— На эту тему могу посоветовать классификацию оборотней Шернелля. Сорок второй стеллаж. Вторая или третья полка, не помню точно. Сбегай, дотянешься.

Кай благодарно кивнул, оценивая предстоящий бросок по ступеням, и, уже сделав несколько шагов, остановился. Обернулся к библиотекарю и спросил:

— Заодно, где у вас тут книги по синэру и медитации?

— Какой курс?

— Самые основы. Хочу сдвинуться с мёртвой точки.

5

Так по-настоящему началось его обучение. Впервые в жизни он взялся за тяжёлый труд по своему желанию, да с таким энтузиазмом. Кай твёрдо задался целью завоевать эту девушку. Стать достойным её и не упустить своего шанса, как это было с Мирой. Хотя был ли у него тогда шанс?

Книга по классификации оборотней не помогла. Некто Шернелль подробно описал жизненный цикл различных видов существ и людей, способных превращаться в нечто иное, открыл Каю целый мир, полный тяжести и испытаний, суровой и беспощадной жизни тех, в чьих жилах бурлит звериная кровь. Описал лунные и солнечные циклы, и как они влияют на всяких полуволков, оборотней-лис, верберов, людей-ящериц и даже вампиров, умеющих становиться огромными нетопырями. Коснулся и темы искусственного обращения. Как оказалось, это подвластно наиболее талантливым магам, отточивших силу поля Аркха и свою концентрацию до идеала, а так же обученных биологии и анатомии, что позволяло им перестраивать свой организм на фундаментальном уровне без вреда для него. В истории даже был запечатлён наиболее могущественный чародей, который был способен становиться огромным драконом! Но искусственное обращение касалось только магов. Нигде не упоминалось, что эту способность можно внедрить в кого-то вместе со светящимся камнем, и при этом извлечь его сердце. Так же Каю не удалось найти ни крупицы информации о тех, кто умеет превращаться в существо в доспехах. Или… просто в доспехи? Может Элай неверно описал их? Может, вообще и не было никаких доспехов, а случилось нечто совсем другое? Он же был ранен! Всякое могло привидеться.

За Шернеллем последовали книги по синэру. За это время Нэри младший успел сходить на занятие концентрацией, узнав, что оно необходимо для более точного и детального манипулирования в пределах поля Аркха, и на элементологию, где ему открылась удивительная вещь: весь этот мир состоит из маленьких незримых объектов, которые, в свою очередь, состоят из ещё более маленьких, а те из ещё более маленьких, и так до самых фундаментальных частиц, управлять которыми учатся на старших курсах. Книги синэра смогли ему немного заменить мастера Олфрида, всё не желающего полноценно допускать его к занятиям. Пришлось самому вбивать в свою головушку, что поле Аркха — это невидимая энергетическая сфера, окружающая почти каждого человека. Источник этой сферы находится внутри организма и тесно переплетён с некой нервной системой — как понял Кай, нервная система это что-то связанное то ли с мозгом, то ли с сердцем. В пределах сферы маг способен силой мысли влиять на окружающий мир: передвигать предметы, изменять предметы, создавать новые или уничтожать их. В зависимости от сложности манипуляции тратится определённое количество ментальной энергии. Чем лучше маг разбирается в устройстве материи, тем проще ему проводить взаимодействие. Этому ещё способствует сила поля Аркха, тренировкой которого и занимается синэр, а также его размер, позволяющий увеличить подконтрольную сознанию область. У нетренированных людей радиус редко достигает длины вытянутой руки, а силы не хватает даже на то, чтобы сдвинуть пёрышко.

Всё это Кай узнал из первых двух глав, на прочтение которых у него ушла неделя. Чтение давалось ему с трудом. Не имея опыта в этом деле, поначалу приходилось читать по слогам, тратя большую часть усилий на попытку воспроизвести слово вслух. Многие страницы он был вынужден перечитывать, так как совершенно не улавливал заключённый в них смысл. Бывало, на него накатывал приступ бессилия — от многих тем раскалывалась голова, другие не понимал, а те, что всё-таки оставляли в его голове крупицу знаний, никак не помогали осуществить всё это на практике. У него не выходило воспользоваться полем Аркха! Он уже и не надеялся поднять себя в воздух, как другие ученики на синэре. Хотя бы пустить рябь по воде в чаше. Но, перечитывая страницы учебника снова и снова, предпринимая одну попытку за другой, Кай натыкался на провал. Один раз даже в ярости швырнул книгу в стену. Намеревался закинуть её в окно, но, слава Богам, промахнулся. Подобрал её с пола. Нашёл нужный раздел и, усевшись на кровати, принялся его перечитывать в сотый раз.

Дни протекали в спокойном темпе. Не было происшествий, никто не пытался перехватить над Каем контроль, да и жизни ничего не угрожало. После случая с сэром Эриком инцидентов с другими студентами больше не возникало. Карвер с Анной, кажется, уже примирились со своей судьбой и даже находили в ней некоторые преимущества. Так, за обедом в столовой, во время которого Кай, как в любую другу свободную минуту, читал какую-нибудь книгу, совершенно игнорируя трапезу, Карвер довольно проурчал, что в этот раз бесполезный Ежемесячник его никак не коснётся. На вопрос Нэри младшего «Что ещё за Ежемесячник?» он ответил:

— Тот злосчастный день, когда всем старшекурсникам, независимо от статуса, надлежит выйти в город и до самого вечера предлагать и оказывать помощь жителям города.

— Не такой уж и злосчастный, — вмешалась Анна. — Отличная возможность применить свои навыки где-то помимо стен Академии.

— Для вас, леди Анна, это игра в милостивую богиню, снизошедшую к смертным. Как, собственно, для подавляющего большинства студенток. Вас сразу зовут поухаживать за садом в храме Агнетты, очистить воду в колодце, наколдовать небольшой дождик для посевов, пересадить дерево или развлечь ребятню фокусами и фейерверками. А мужская половина конюшни чистит да пьяниц до дома провожает.

— Ежемесячник не разделяет работу для парней и девушек. Никто не запрещает вам помогать в саду или возить воду.

— Не запрещает… Боюсь, что это не так, миледи. Многие студенты связаны рыцарскими клятвами. Долг не позволяет нам допустить, чтобы благородные дамы притрагивались к грязной работе, поэтому за неё сразу берёмся мы.

— В рыцарском кодексе есть пункт про нытьё и жалобы? — едко поддела она его.

— Да вроде не…

— Вот и не ной!

6

Синэр Каю всё никак не давался. Но руки он не опускал. Стал уделять больше времени медитации. Из прочитанного материала, он сделал один вывод: все занятия в Академии связанны между собой. Нет ни одной лишней, ни одной стоящей в стороне. Каждая зависит от другой. Вместе они составляют сложную паутину разнообразных тренировок, наук и практик. И в самом центре этой паутины находится техника медитации. Она как древесный ствол, от которого расходится пышная крона. Освоишь хотя бы первый уровень — сможешь двигаться дальше. Набрав в библиотеке книг на эту тему, он сосредоточился на отработке дыхания и погружения в состояние ментальной тишины. Спустя пару дней самостоятельных упражнений получил свою первую похвалу от мастера магии — Хасса, учителя медитации. Это серьёзно его приободрило после бесконечных провалов в синере.

7

После занятий, когда они втроём шли в столовую, их перехватила по пути мастер Андара. Со своей многозначительной улыбкой в блестящих зелёных глазах она смерила студентов хитрым взором и спросила:

— Ну что, молодёжь, готовы к Ежемесячнику?

Кай с ухмылкой заметил, как Карвер, прикрыв глаза, тяжко вздохнул. В этом сдержанном жесте, казалось, было заточено жгучее желание заорать и хорошенько пнуть ближайшую колонну.

— Готовы! — чуть задрав носик, бойко ответила Анна, но тут же потупилась. — А как быть с Каем?

— А как быть с ним? — удивилась Андара. — Дружок, само собой, тоже примет участие в Ежемесячнике.

— Но мастер! Он же не маг.

Теперь уж Каю хотелось орать и пинать всё подряд.

«Да! Я не маг!» — бурлили мысли в его голове. — «Но разве ты не видишь, как я стараюсь?!»

Ладони непроизвольно сжались в кулаки.

— Ничего страшного, — заверила её Андара. — Зато у него есть умелые руки и толковая голова!

«Одна в меня совсем не верит, а другая, похоже, переоценивает…»

— Ежемесячник это не только помощь магов простым людям. Это, прежде всего, знак уважения и благодарность Академии и Магистрата своим подданным. Чтобы оказать помощь, где она требуется, не всегда нужно иметь мощное поле Аркха. Иногда и крепкой спины достаточно. А порой и простого шага навстречу. Так ведь, дружок? — она подмигнула Каю.

«Это прозвище, может, и показалось бы мне милым и забавным, но так звали старого пса Нитчелла — Дружок» — подумал Нэри младший, однако в ответ лишь пожал плечами.

— В любом случае, если дружок будет держаться вас двоих, всё будет хорошо. Инцидентов с ним пока не было, и вряд ли что-нибудь случится, если он поможет старушке донести сумки до дома. Кстати! Кай! Чуть не забыла. Ориан прислал весточку!

— Да? — юноша подался вперёд. — Это… здорово.

«Мог бы ещё пошататься в своих странствиях, — прикусил он язык. — А я как раз к его приезду каких-нибудь успехов бы добился».

— Он вернулся из Кирстада, однако, в Вельфендор не заглянул. Сразу направился в столицу.

— Вы… вы сказали ему обо мне?

— Нет, дружок, пока не было возможности. И я сомневаюсь, что сейчас будет разумно тревожить его подобными новостями. Как вернётся, сам ему всё расскажешь и покажешь. А пока… что ж, пока пусть Ориан занимается своими делами с Кирстадом и Магистратом. Перед отъездом он ясно дал нам всем понять, что его кампания чрезвычайно важна.

«Важнее, чем зверь, разгуливающий по его владениям? Важнее, чем колдуны, проводящие свои ужасные эксперименты где-то под его владениями?» — Кай напряжённо сжал губы.

— Так что, не переживай, дружок, — с улыбкой сказала Андара, подперев одной ладонью бедро. — Скоро он вернётся. Ждать осталось недолго.

8

Незаметно подкрался и Ежемесячник. Он начался с неожиданного пробуждения после трёхчасового сна — почти всю ночь провёл за книгами. Кураторы растолкали Нэри ни свет ни заря и потащили на улицу. На рыночной площади, куда стекались все старшекурсники, они разделились: Анна отправилась в храм Агнетты, возвышающийся скромным белым шпилем неподалёку от Академии, а парни двинули в северную часть города. Первое задание оказалось не сложным, только пыли наглотались — дожидающийся с самого утра бесплатных помощников, тучный владелец ткацкой мастерской с улыбкой довольного поросёнка окликнул студентов, стоя у дверей своего заведения, и без расспросов отправил прибираться на сырьевом складе. А затем и в самой мастерской.

Затем, после обеда, какой-то мужичок попросил их помочь ему наколоть дров. Он оказался управляющим старого постоялого двора. Пока Кай с Карвером раскалывали топорами поленья, он жаловался на новую гостиницу, что открылась на окраине Вельфендора. Проклинал её всеми известными и не известными ругательствами и, похоже, рассчитывал, что топливо для прогрева его трактира как-то спасёт ситуацию. Парни лишь молча кивали. За всем этим действом скучающе наблюдал конюх в соломенной шляпе, стоя рядом с единственной на весь постоялый двор чахлой кобылой. Когда ученики расправились с дровами, он свистнул им и жестом подозвал поближе.

— О, мать Агнетта и отец Марзон, — простонал Карвер, принимая от конюха лопату.

До самого вечера они прибирались в конюшне. По ходу дела, Кай спрашивал, отчего его напарник не применяет свои способности, дабы упростить им работу. Выяснилось, что применяет. Только действуют они не так, как предполагает классическая магия. Карвар рассказал, что проходит обучение на рыцаря-мага, будущего элитного солдата Магистрата. Его поле Аркха не велико и было нацелено исключительно на совершенствование своих человеческих возможностей. Позволяло ему становиться быстрее, сильнее, выносливее, когда того требовала ситуация.

В плане уборки конющен его магия не больно-то помогала.

По завершению, управляющий осыпал разбитых и провонявших студентов благодарностями и предложил по бесплатной кружке эля. И хоть по правилам Академии им было запрещено пить алкоголь, они согласились. Карвер так вообще готов был махнуть рукой на любые законы, лишь бы забыть этот день и больше никогда в жизни не браться за ручной труд.

«Надо учиться, — твёрдо говорил себе Кай, поднимаясь по ступенькам на высокий порог трактира. — Стать магом и больше никогда не напрягать спину, таская бочки с лошадиным дерьмом. И как одна старая кляча смогла столько навалить? Похоже, этот конюх совсем не напрягается и просто ждёт следующего Ежемесячника».

В душном помещении никого не было. Кроме паренька с растрёпанной каштановой шевелюрой, который сидел на стуле перед стойкой, и, судя по фартуку, являлся трактирщиком. Каким-то злобно-пустым взглядом он таращился перед собой, лениво пытаясь раздавить бегающего по полу крупного таракана каблуком грязного сапога. Чем-то его осунувшееся лицо и худощавая фигура показались Каю знакомыми. Вполне возможно, сталкивался с ним когда-то в драке в переулках Вельфендора. И не факт, что они были на одной стороне.

Сполоснув руки и лицо в умывальнике, ученики Академии расположились за крайним столиком.

— Эй, горемыка, подорвись и плесни нашим гостям по стаканчику, — велел ему управляющий.

Молодой трактирщик встал с видом полного равнодушия к посетителям и своему начальнику. Кривя губы, выудил из-под стойки пару кружек и по очереди подставил их под струю из крана большой бочки. Подошёл к Каю с Карвером, поставил напитки на стол, да так, что за края выплеснулось немного содержимого. Уже было, смерив их презрительным взглядом, сел, чтобы вернуться к попыткам прикончить того таракана, как вдруг Нэри заметил:

«Нет мизинца?»

И точно, его правая рука была обмотана повязкой, а на месте пальца торчал обрубок.

— Марик? — обратился он к трактирщику.

— Да, чего тебе? — дерзко бросил тот.

Кай повернулся, сидя на стуле, закинул локоть за деревянную спинку.

— Не узнаешь? Это я. Кай.

Парень подозрительно поглядел на него, ещё раз пробежался глазами по серой ученической мантии, и выговорил с желчью на языке:

— Я знал одного человека с таким именем. Но он умер.

— Старик сказал, что ты поступил в Академию. Что ты тут делаешь?

— А разве не ясно? — вмешался Карвер. Он осушил свою кружку уже наполовину. — Не поступил он никуда. То, что двери Академии открыты для всех — чушь. Берут только тех, кто обучен грамоте и имеет способности к магии. Всё это определяется на вступительных экзаменах. Не прошёл — до свидания.

— Да даже если так, Марик, почему домой не вернулся? Старику, небось, тяжело одному со всем хозяйством управляться.

— А сам-то? — недобро сощурился он. — Не хочешь брату с матушкой помочь? Или, узнав про Дарффи, сбежал в это логово высокомерных пиявок?

— Так вот оно что. — Нэри младший чуть наклонил свою кружку, разглядывая мутное содержимое. — Ты испугался этих разбойников? Оставил старика им на растерзание?

— Не думай, что можешь понять меня! — вспыхнул Марик. — Чёрт знает, где прошатался полжизни, а теперь приходит и читает мне нотации! Да пошёл ты, Кай! Пошёл на хер!

Отставив кружку, Кай встал из-за стола и направился к выходу. Карвер, похоже, совсем утомлённый ежемесячной помощью Вельфендору, молча опустил свою порцию на стол и последовал за ним. У выхода сын фермера задержался и, глянув за плечо, вымолвил:

— Ты можешь идти домой, Марик. Дарффи мертвы. Возвращайся к отцу. Здесь тебе ничего хорошего не светит.

Трактир Кай покинул разбитым. Никакая тяжёлая работа не смогла бы подкосить его дух, как встреча с другом детства. Годы взяли своё. Это был уже совсем другой человек. Быть может, при иных раскладах, они смогли бы наверстать упущенное. Вновь узнать друг друга. Вновь стать товарищами. Но судьба распорядилась иначе.

9

Над рыночной площадью на фоне темнеющего небосвода мелькали светлячки. Меж белых башен Академии проглядывался серповидный полумесяц. Ежемесячник подходил к концу. Студенты уже покончили со своими обязанностями и постепенно стекались к главному входу, где их дожидалась Андара. Там же нашлась и Анна. Она, украдкой поглядывая на столпившихся учеников, подошла к Каю и Карверу, готовая изложить все прелести своих сегодняшних подвигов, однако, едва приблизившись, тут же отстранилась, зажав себе нос.

— Опять?! — с несвойственным ей состраданием воскликнула старшекурсница.

Карвер недовольно пожал плечами.

— И как прикажете выполнять поручение старшего мастера, когда вы двое воняете хуже чумных боровых?

— Какие слова, да от дочери герцога, — цокнул Нэри младший с усмешкой. — Не переживай. Мы сегодня за десятерых отпахали, так что, кроме как упасть в кровать, больше ни на что не способны.

— Хорошо. Только вам, милорд, — с напущенной высокомерностью глянула она на Карвера, — надлежит вымыться, как следует. Я попрошу внеурочно приготовить купальни!

«А, ну, прекрасно», — Кай скептически прикрыл веки. — «А деревенщина, значит, может идти спать уделанным в лошадином навозе? Вы сама доброта и милосердие, герцогиня. Нет, на едкости и колкости сил не хватит. Да и плевать. Просто пойду в их купальни. Вонючий — не вонючий, сын фермера или нет, на моей стороне указ Андары быть рядом с ними и неукротимое желание залезть в горячую воду. А если в этой воде окажутся помолвленные лорд и герцогиня — их проблема. Хотя сомневаюсь, что они намерены принимать ванну вместе. Учитывая их холодные отношения…»

«Ладно, где ваши купальни?» — хотел Кай уже задать вопрос, но тут, опомнившись, увидел, что все собравшиеся на площади ученики, включая Анну с Карвером, смотрят куда-то в сторону уходящей от Академии улицы, чуть задрав головы к затухающему небу на горизонте. Нэри тоже обратил туда своё внимание.

Из леса валил столб чёрного дыма. Он выкатывал из-за тёмных сосновых и берёзовых крон подобно древнему духу, бестелесному исчадию Недр, что нашёл путь на поверхность и теперь готов низвергнуть на этот мир всю свою мощь и злобу.

— Ну вот, снова пожар, — прокомментировал наблюдаемую картину Карвер.

Андара, стоявшая на ступенях у главного входа и чуть возвышающаяся над макушками студентов, не выглядела ни напуганной, ни взволнованной. Скорее, она просто оценивала размер нежданно свалившихся на её плечи хлопот. Кай услышал, как она попросила кого-то из учеников позвать мастера Олфрида и мастера Хасса.

Внезапно раздался громовой залп! Тот самый удар, что бьёт по ушам электрическим шлепком. Стрелял кто-то из стражи. Где-то там, со стороны западных ворот! Старший мастер спустилась со ступенек и, протиснувшись мимо застывших студентов, вышла вперёд. Обогнула одиноко журчащий фонтан. Крупная мраморная рыбина всё пускала ввысь струю из пухлых губ, а своими выпученными глазищами ещё и очень смахивала на сгрудившихся у лестницы учеников, что так же испуганно таращились в сумеречную темноту.

Снова прогремел выстрел громового копья. Затем ещё один!

— На Вельфендор, что, напали? — обеспокоенно спросила Анна, пытливым взором впиваясь в старшего мастера.

«И где, спрашивается, вся твоя бравада о том, как ты можешь испепелить человека одним взглядом?»

— Глупости! — отмахнулся Карвер. — У кого хватит ума совершать штурм на город, в котором есть Академия? Так ведь, мастер?

Андара не ответила, продолжая прислушиваться к зыбкой тишине.

«Оценивает, справится ли городская стража с ситуацией? А вдруг парочка новобранцев просто решила по воронам пострелять? Я бы тоже не прочь из тех штуковин бахнуть по чему-нибудь».

Кай улыбнулся своим мыслям, хотя воспоминание о том, что один из таких громовых посохов чуть не отнял жизнь его брата, тут же заставило его помрачнеть.

Однако все его думы мгновенно вылетели из головы — площадь неожиданно содрогнулась от разлетевшегося по городу крика.

Это был не тот вопль, который слышишь от охваченного внезапным ужасом, это был крик человека, внезапно столкнувшегося со своей смертью в самой жуткой и болезненной форме, что только можно представить. Он разрезал воздух, как удар бича, как гигантский булыжник, плашмя рухнувший в непоколебимую гладь озера. Короткий и зажатый. Как последний писк мыши в щёлкнувшем капкане.

И началось…

Ещё больше криков, стук ставней и дверей, топот, возгласы! Где-то среди городских улиц прошмыгнул громкий древесный треск и шорох скатывающейся с крыш черепицы. Струи чёрного дыма взвились над домами.

— Созвать всех мастеров! Живо! — мгновенно велела Андара.

По земле раскатились частые толчки, будто к городской площади синхронным галопом скакал табун из тысяч северных жеребцов!

— Всем студентам вернуться в Академию! Мне нужны преподаватели! — продолжала отдавать приказы старший мастер, хотя вся орава старшекурсников уже и без того валила бурным потоком в большие распахнутые двери.

Карвер пятился, дёргая Кая мантию, что-то бормотал, но Нэри младший не слышал его. Тот даже не сразу понял, что Анна вцепилась в его руку.

Чувство вернулось.

Снова потустороннее дыхание на загривке.

Стук неведомого всё ближе.

Камень в груди раскаляется. В воздухе расплываются ядовитые запахи гари и тухлятины. Взор застилают мутные пятна. Кто-то помимо Карвера тянет Кая. Кто-то не из этого мира. В этот раз сильнее. Настойчивее. Тогда с братьями Дарффи Он не был так напорист. Разве что… когда Нэри младший увидел янтарные глаза среди деревьев. И когда пытался выбраться из подземных чертогов.

«Цепной зверь!»

Кай опомнился, и в этот же момент, с ворохом обугливающихся опилок из переулка вынырнуло чудище, приземлившись посреди улицы. Знакомые жёлтые сферы впились в сына фермера. Бледные зрачки сузились. По тощему туловищу, обтянутому буро-телесной кожей, пробежалась дрожь, взволновались шипы на спине, а из пасти, из этого голого собачьего черепа, способного за пару махов слопать целую лошадь, на землю хлынула струя расплавленного железа.

— Нужно убираться! — прошипел Кай своим провожатым и с силой потянул их к вратам Академии.

Зверь сорвался с места. Из-под тяжёлых гибких лап вырывались клочки земли, из щелей черепа выкатывались испарения раскалённого металла. Нэри выпустил Карвера, и тот шарахнулся в сторону. Несколько ярких ледяных шипов, запущенных Андарой, впились в бок чудища, отчего оно на секунду пошатнулось. Ослабив хват, Кай позволил руке Анны выскользнуть, однако герцогиня и не подумала убраться с дороги несущегося на них клыкастого тайфуна. Она совсем оцепенела от страха!

Успев вовремя толкнуть её за один из оставшихся с ярмарки прилавков, юноша ощутил, как здоровая туша врезается в него. Земля уходит из-под ног, перед глазами проносится звёздный небосвод, дыхание замирает, во рту расплывается привкус крови. С хрустом его спина сталкивается со ступенями Академии. Боль выжимает слёзы из глаз. Кай жмурится, стискивая зубы.

«Не могу пошевелиться!»

Душу прокалывает скребущий холод. Потустороннее дыхание утягивает сознание куда-то далеко. На Кая опускается массивная лапа твари. Он слышит голос Андары. Она что-то кричит. Острый коготь проникает ему под рёбра, и весь мир смыкается в протяжную струну, сплетённую из панического страха и мольбы, обращённой ко всем высшим силам, что только существуют: «Пусть это сработает снова». Но струна вскоре обрывается.

10

Андара лихорадочно перебирала в голове элементы, которые могли ей сейчас пригодиться, и которые нанесли бы хоть какие-нибудь повреждения этой трёхметровой заразе. Ни молнии, ни лёд почти не возымели эффекта. Хотя последнее ему точно было не по нраву.

Бездыханное тело Кая оторвалось от земли, нанизанное на когти. В янтарных сферах, засевших в чёрных глазницах, промелькнуло разочарование. Тварь будто дожидалась чего-то. И это что-то случилось. Погибший сын фермера вдруг начал покрываться чёрной сажей, стал похож на кусок остывшего угля, что трещит, разваливается и разлагается под тяжестью веков и эпох. Сквозь скрюченные пальцы зверя просочились последние частицы этого чёрного вещества и, так и не достигнув белых ступеней, растаяли в воздухе. Лишённая плоти морда обратила взгляд на башни Академии.

«Он знает!» — догадалась Андара. — «Он знает о способности Кая!»

Довольно пророкотав, зверь направился к запертым вратам.

«Вот уж нет!»

Вокруг старшего мастера закружился вихрь, затянувший воду из фонтана и обративший её в длинную ледяную пику. Пришлось приложить больше усилий, чтобы укрепить структуру конструкции. Это сильно сократило радиус поля Аркха.

«А мне много и не нужно», — Андара прицелилась и силой мысли запустила копьё в зверя. Штык пробил бурую плоть насквозь и расколол белый мрамор. Со всплеском жидкого железа и горячего воздуха тварь исторгла из себя почти человеческий вопль. Когти отчаянно заскреблись по ступеням. Стремительно оттаивающая гигантская сосулька надломилась.

Из распахнувшихся дверей выбежали мастера.

— Держитесь на расстоянии! Не подпускайте его к…

Зверь вскинулся и издал рык, от которого полопались окна в домах. Волна раскалённого пара, что вырвалась из его пасти, разбросала волшебников, едва успевших выставить защиту, раскрошила фонтан с его мраморным изваянием, смела с площади все прилавки. Ледяное копьё рассыпалось, а из места ранения вылезла гибкая суставная лапка с острым жалом на конце. Существо бросилось на Андару.

11

«Пусть это сработает снова…» — эхом звучали мысли в голове.

Кай распахнул глаза. Он в своей комнате. Перед зеркалом. Свет камня пробивается сквозь мантию. За окном слышится рёв. Рёв и голоса мастеров. Далёкие крики жителей. На полу танцуют золотисто-рыжие зайчики — отблески пылающего в городе пожара.

Ноги подкашиваются, холодное дыхание неведомого на секунду пригвождает юношу к шкафу. В зеркале отражается бледное лицо, покрытое испариной. Потянувшись и схватившись за ручку двери, он выметается из комнаты. Сапоги шаркают по каменному полу, перепуганные студенты озираются в его сторону, нечто толкает, тянет, ведёт Нэри младшего к лестнице. Руки сами распихивают встречных учеников. Перед глазами мелькают их ошалелые от страха лица. Мысли путаются. Он не знает, должен ли сопротивляться Ему.

«Может, они и без Него справятся? Они же мастера».

На первом этаже он спотыкается. Успевает схватится за широкий подоконник. Выбирается в холл. Шею покалывает Его касание. Всю спину причёсывают мурашки. Тело не слушается.

«Я опять провалюсь? Опять впаду в беспамятство? Нет, надо постараться сохранить ясность разума!»

Толкнув тяжёлую дверь, выбегает на воздух, в котором клубятся лепестки пепла. Над крышами домов танцует стена огня. По улицам носятся ошалелые жители, кто с вёдрами, а кто со спасёнными пожитками. Вельфендор погибает. А те единственные, кто ещё может успеть спасти его, заняты борьбой с монстром из иномерного замка. Зверь ловко прыгает по крышам, в него влетает одно заклинание за другим, магические копья и стрелы, сплетённые из всего, что попалось под руку, пронзают ему и торс, и шею, и голову. Световые и огненные диски рассекают плоть, оставляя глубокие порезы, из которых ручьями льётся тёмная кровь. Ментальные силовые удары дробят ему кости, но спустя пару хромых скачков, монстр восстанавливался, продолжая метаться вокруг площади и изматывая противника.

«Он держится за пределами их полей Аркха! Вынуждает их применять сложные метательные заклинания!»

Звон в ушах заглушил все остальные звуки. Кай схватился за виски. Судорожный холод разлился по конечностям.

«Что, так рвёшься в бой?» — сказал он Ему.

— Андара! — неуклюже спускаясь по разбитым ступеням, воззвал он к старшему мастеру. Коснувшись земли, упал на колени.

Кай не знал, зачем окликнул её. Не знал, что будет дальше. Потустороннее касание превратилось в мёртвых хват, впившийся в ему шею. Нечто начало вытягивать его из тела. Оскалившись, юноша зарычал, пытаясь остаться в сознании, сжал кулаки и, услышав стальной лязг, обнаружил, что на руках уже появились латные перчатки. В тёмно-сапфировом металле переливались мутные блики бушующего вокруг огня.

Усилием воли Кай шагнул вперёд, оставшись стоять на одном колене. Крошки мрамора хрустнули под стальным сапогом.

Словно высеченный из пространства появился и сковал его торс нагрудник. Нэри поднялся во весь рост, продолжая ощущать, как детали доспеха загадочных рыцарей из иного мироздания с металлическим бренчанием занимают свои места в конструкции. И с каждым новым сегментом, с каждым шагом, его «Я» всё сильнее вытеснялось прочь кем-то другим. Кая вытаскивали из собственного тела, как пойманную на крючок рыбу, барахтающуюся и сопротивляющуюся в омуте равнодушной реки.

— Андара! — из последних сил кричит он, когда перед лицом чёрной решёткой появляется финальная часть доспеха — забрало — и отправляет его во тьму.

12

— Все назад! — быстро среагировала волшебница.

Людишки в цветном тряпье расступились. Провалившись лапой на чердак горящего дома, Стерегущий чуть съехал с крыши и сбросил оставшуюся черепицу. Легко восстановил равновесие и перемахнул на соседнее здание. Оно было почти целым.

«Наконец-то», — Стерегущий сощурился, повернув вытянутую морду к шествующей через площадь тёмной фигуре. — «Я готов. Я стал сильнее. Я дарую тебе забвение!»

Каменная кладка стен хрустнула под когтями спустившегося на землю зверя. Длинный хвост извернулся за его спиной оголодавшей змеёй. В сосредоточенных янтарях полыхнула жажда сражения.

Охотник стоял посреди площади, сжимая в руках полуторник, сверлил противника пустотой из ряда чёрных прорезей в шлеме.

Под обтянутыми тёмно-бурой кожей рёбрами простучал высокий рокот. Лапы напружинились.

Лезвие клинка со звоном рассекло воздух, отведя острие в сторону.

Взрыв заклинания едва не сбил Стерегущего с ног! Зверь крутанулся, взбешённый вмешательством магов и изрыгнул на них поток раскалённого железа. Вязкая огненная волна разбилась о спроецированные барьеры, волшебники попятились, отступая к краю улицы, роняя ругательства и пытаясь отгородиться от пламени позади и плавящейся реки впереди.

«Вами я потом полакомлюсь», — глухо прорычал Стерегущий и, повернувшись к своей цели, получил по морде восходящим ударом меча.

С огненными каплями брызнула кипящая кровь.

— Мастер Олфрид, мастер Хасс, следите, чтобы этот ужас не вышел за пределы площади! — прозвучал голос волшебницы. — Старайтесь не вмешиваться. Магия на него очень туго действует.

Встряхнув головой, зверь отскочил. Охотник неумолимо шествовал за ним.

— Остальные — за мной! Нужно покончить с пожаром, пока у нас ещё есть силы!

Подобравшись, Стерегущий прыгнул! Передние лапы столкнулись с мощённой дорогой — противник боковым рывком ушёл от атаки. Бритвенно-острая сталь пропела свою короткую песнь и рассекла бурую плоть. Челюсти клацнули, норовя раскромсать тёмный металл. Когти со свистом прорезали пространство, целясь в вёрткий силуэт. В свете огня блеснул неуловимый клинок. Взмахи меча расписывали зверя глубокими ранами, из которых, цепляясь за связки и мышцы, вырывались гибкие сегментированные конечности. Этот смертельный вальс продолжался, пока Охотнику не удалось, сблизившись, поймать размашистую атаку зверя и с прыжка перерубить его жилистую лапу.

Стерегущий взвыл! Шарахнулся прочь от противника и сбил его с ног ударом хвоста. Впечатал в стену дома. Доспех, бренча, рухнул наземь. Начал уверенно подниматься, но тотчас был прижат обратно к земле здоровой лапой. Под весом огромной туши когти продавили латы. Охотник завертелся, попытался махнуть мечом, но тот зацепился за отвалившуюся от стены балку.

Стерегущий наклонился. С хрипом раскрыл пасть. И на тёмный металл хлынул поток жидкого железа. Клинок выскользнул из латной перчатки и, почернев, рассыпался, как раскрошенный кусок угля. Огненная река проглотила Охотника. Но он всё равно начал подниматься, игнорируя пылающие струи, что заливались под пластины. Встал, пошатываясь. В его правой руке появился новый меч, но так и не был пущен в дело — огромная челюсть сомкнулась на плавящемся доспехе.

Раскалённая сталь вспыхнула в последний раз и обратилась в чёрные угольные хлопья.

Заливая улицу кровью, зверь добрался от отрубленной лапы. Та судорожно билась на опалённой брусчатке. Из мест разрыва тянулись десятки суставных ножек. Они барахтались в воздухе и загребали пыль и пепел с земли. Стерегущий припал обрубком к лапе, гибкие членистые конечности схватились друг за друга и подтянули её к туловищу, вернули на место. Плоть начала затягиваться.

Одно из окон в башне Академии лопнуло, разметав осколки! Тёмные доспехи громко приземлились на не тронутый огнём газон близ главного входа.

«Нет! Рано!» — зверь зашипел, взглянув на ещё болтающуюся лапу.

Охотник выпрямился. Крутанул в руке меч. И двинулся к противнику.

Развернувшись боком, Стерегущий хвостом, как хлыстом, ударил живой доспех. Стальные сапоги проскрежетали по площади. Враг устоял. На нагруднике образовалась вмятина.

Ещё один взмах хвоста! Охотник подался назад, позволив плети щёлкнуть в воздухе перед ним.

Лапа почти зажила. Уже двигались пальцы!

Третий мах хвостом! Охотник нырнул вперёд, прокатившись кувырком под змеевидным кнутом и, оказавшись на ногах, перерубил хвост у самого основания.

Зверь с визгом встаёт на задние лапы, расплёскивая железо. Враг уклоняется от падающей на него туши, но когти успевают вспороть сталь на его правом плече. Клинок отлетает прочь и рассыпается. Рядом с рухнувшим доспехом исчезает отнятая металлическая рука.

«Теперь мы в равных условиях!» — ликует демон.

Охотник перекатывается в сторону! В землю вонзаются когти, ударяют раскалённые капли. Прокатившись под брюхом зверя, он вонзает уцелевшую руку в затягивающуюся рану и вырывает из-под свежей плоти соединительные конечности. Стерегущий извивается, Охотник хватает его под локоть, держится, несмотря на все попытки противника сбросить его с себя. Упирается сапогом в плечевой сустав зверя. Свежая плоть на ранее отрубленной лапе лопается, и конечность падает на землю.

Завалившись набок, зверь вскакивает, разбрасываясь чавкающими ворчаниями. Сбивает Охотника ударом головы и одним прыжком оказывается над ним. Хватает когтями, впиваясь в сталь. Едва тот успевает призвать клинок, костяная челюсть стискивает тёмный шлем и отшвыривает его прочь. Выпускает вновь рассыпавшегося противника.

Короткая передышка для зверя.

«В этот раз нельзя ошибаться. Придётся потерпеть без лапы».

Он напрягся, сосредоточился, шипы волнами разбежались по его спине. Из болтающихся остатков плеча показались длинные гибкие ножки насекомого, собравшиеся в одну конечность, и уткнулись в мощёный камень.

«На бой хватит», — решил он. — «Потерплю».

Показался Охотник. Снова выпрыгнул из окна башни. Целёхонький. Оценил состояние своего врага. Взял полуторник в одну руку.

Зазвучал железный перезвон — в его левой руке появилась свёрнутая кольцами тёмная цепь.

Вспарывая когтями мощёный камень, Стерегущий помчался к нему. Забренчала сталь! Прозвенела цепь! Охотник перекатом ушёл с пути зверя, накинув на него петлю. Та обхватила мускулистую шею, покрытую шипами! Монстр начал извиваться. Попытался сбросить с себя затягивающиеся силки! Вырвать их из рук противника! Однако Охотник даже не думал спускать его с поводка. Принялся обходить зверя, чуть увеличивая дистанцию — звенья с резким металлическим стуком начали раздваиваться, цепь удлинялась.

Гибкое тело чудища ловким кошачьим прыжком преодолело разделяющее их расстояние. Когти впились в землю. Враг быстро переместился вправо!

Схватить его выпадом!

Вышло лишь раздосадованно полоснуть воздух.

Развернуться вслед за целью!

Клыки смыкаются прямо возле стального наплечника.

Меч Охотника отведён назад, лезвие пока не касается грязно-бурой плоти. Задние лапы монстра скребутся по раскрошенному мрамору, стальные сапоги шустро переносят своего владельца с места на место. Смазанный удар высекает скрежет из тёмного панциря. Янтари в глазницах пылают яростью. Пустота за забралом сосредоточено выискивает путь среди мечущихся сабель-когтей и штыков-клыков.

Стерегущий недовольно рычит. Что-то путается под ногами.

Внезапно Охотник останавливается. Клинок впивается в тощее брюхо. Из пасти выкатывается победоносный клёкот: противник в досягаемости для атаки! Наклонив голову, зверь изворачивается, пытаясь дотянуться до него, как вдруг что-то скручивает передние конечности, прижимая их к шее, и с силой смыкает его челюсть. Громко стрекочет цепь! Запутавшийся в стальных путах зверь, заваливается набок. Вытянувшись на земле, он пытается достать врага хвостом, позабыв, что тот безвольно бьётся на краю площади.

Охотник взбирается на опрокинутую тушу. Рывком тянет за собой рукоять, лезвие вспарывает брюхо. Учащённо шевеля лапами и мордой, Стерегущему удаётся стянуть цепные кольца к шее. Теперь голова двигается свободно. Игнорируя уже знакомое неприятное чувство — клинок рывком перерезал позвоночник, — он начинает ползти вперёд, стараясь выскользнуть из крепко сдавливающего капкана.

Ему удалось преодолеть некоторую дистанцию. Но задняя часть туловища осталась лежать на месте. От неё растянулся дымящийся шмат внутренностей.

Охотник спрыгнул на землю. Здоровая лапа зверя почти высвободилась.

Латная перчатка схватила сползшую петлю и потянула цепь. Стерегущий почувствовал, как капкан стягивает его сильнее, лапа плотно прилегла к шее, из глотки выплеснулась раскалённая струя. В следующую секунду его зрительный мир исчез — полуторник пронзил череп насквозь, пройдя через глазницы. Пылающие янтари потухли.

«Нет! Хватит!» — жалобное шипение заворочалось в брыкающемся туловище.

«Нужны новые глаза! Новые глаза!»

Цепь простучала раздваивающимися звеньями. Раздались шаги. Охотник вышел к центру площади.

«Я ещё могу…» — Стерегущий пошевелился. — «Пламя ещё не погасло».

«Новые глаза! Новая голова!»

Посмотрев себе под ноги, Охотник занёс меч.

— КХРА-ДИР! — унисоном зазвенели доспехи, будто пытаясь подражать человеческому голосу.

На мощёном камне задрожали мраморные крошки и куски грунта. Рухнуло несколько съеденных огнём построек. Лезвие полуторника обволокло марево, искажающее пространство.

«Этот запах!» — испуганно заклекотал Стерегущий. Его грудную клетку прорвали трёхметровые суставные лапы.

Клинок с громовым раскатом опустился вниз, пробив земную твердь.

Шестёрка острых конечностей начала поднимать ополовиненную тушу. Зверь развернулся поникшей мордой в сторону от противника, и из кровоточащей обрубленной талии вылезла чёрная хитиновая голова с кучей шевелящихся мандибул.

Рубящим движением Охотник пустил по площади трещину.

Огромный жук с собачьим черепом вместо брюшка начал приближаться к нему. Дыра в земле расширилась, открыв путь в чёрную зияющую пустоту.

Стерегущий ощутил дыхание Опасной Ямы. Все инстинкты требовали от него развернуться и бежать. Но враг был слишком близко. Стоял спиной! Он просто вытянул над пропастью руку. И сбросил туда цепь.

Стерегущий замер, наклонив россыпь блестящих чёрных глазок. Конец стальных пут улетел в непроглядный мрак. Попятившись, монстр заметил, что они натянулись, будто кто-то там внизу схватил их.

Звенья затрещали, проглатываемые тьмой.

Стерегущий развернулся и, быстро перебирая лапами, бросился бежать, но обмотанное туловище резко остановилось. Ноги без толку заскреблись по земле. Цепь начала затягивать его в Опасную Яму! Задние конечности уже повисли над пропастью, насекомое бухнулось на брюхо, из жвал потянулась дорожка расплавленного железа.

Секунда, и он, вопя, полетел туда, где нет ничего. Ни звуков. Ни запахов. Ни света. Ни спасения от его самого главного преимущества перед смертными.

13

От пожара остались лишь слабые отголоски. Волшебники поднимали водяные шары из городских колодцев и рассеивали их над домами.

Мастер Олфрид спешно пересёк площадь, с опаской поглядывая то в дыру, то на рыцаря, обматывающего новой цепью вторую половину чудища, и подобрался к своему коллеге, учителю медитаций. До сей поры, они держали две стороны рынка, следя, чтобы эти двое не разнесли свой конфликт дальше по улицам, круша то немногое, что ещё осталось. Повседневное спокойствие Хасса сейчас колебалось на острие ножа. Оба мага переглянулись и направили взор к бренчащей сталью фигуре. Звенья опутали бьющуюся в конвульсиях оторванную лапу.

— Тфу, демонщина, — сплюнул Олфрид. — Ничего не понимаю. Думаешь, помочь ему?

Тем временем цепь была сброшена в пропасть, и за ней потянулись шевелящиеся и оживающие куски плоти.

— Поддержите меня, — коротко бросил Хасс и двинулся к рыцарю.

Из беснующегося на земле хвоста вырвалась сотня ножек и челюсти сколопендры. Насекомое, обтянутое рваной бурой кожей, собралось было улепётывать, но лезвие полуторника моментально пригвоздило её к мощёному камню.

— Ты отлично справился, Кай, — произнёс мастер медитаций своему ученику.

Закинув меч с насаженной тварью на плечо, доспех проследовал к ущелью.

Хасс глянул за спину, удостоверившись, что мастер синэра готов, в случае чего, вмешаться.

— Можешь вернуться в прежнее состояние?

Многоножка отчаянно брыкалась и пищала, пытаясь укусить своего мучителя. Клинок навис над пропастью. Латный сапог столкнул существо с лезвия, и последняя часть зверя канула во мрак.

— Помни, что я тебе говорил о контроле разума. Постарайся выгнать эту тварь из своей головы.

Рыцарь стоял неподвижно, склонив голову к зияющей дыре. Затем резко развернулся и схватил Хасса за шею! Мастер, кряхтя попытался разжать стальные пальцы. Уже начал подбирать заклинание, чтобы оттолкнуть его. Почувствовал, как ноги лишаются контакта с землёй. Сквозь звон в ушах расслышал крики бегущего на помощь Олфрида, роняющего проклятия. Увидел пустоту за забралом. Ту же пустоту, что заполняла пропасть рядом с ним. Ту же пустоту, в которую в следующую секунду отправил его Кай.

— Хасс! — воскликнул мастер синэра, схватив товарища силовым заклинанием до того, как тот оказался вне его поля Аркха.

«Тяжело», — скрипя зубами, подумал Олфрид. — «Эта пропасть, что, сопротивляется?! Да она же пытается проглотить его!»

Хасс с гримасой ужаса на лице висел над чёрным провалом в никуда. Накидка тянула его за подмышки, сдавливала шею, он снова начал задыхаться.

— Я пытаюсь тебе помочь! — отчаянно проскрипел старик. — Но не мог бы и ты себе помочь, болезный?

Он тащил коллегу изо всех сил, едва-едва подтягивая его к краю. А поле Аркха, между тем, становилось всё меньше и меньше. Как только Хасс окажется за его радиусом, Олфрид больше не сможет его держать.

«Главное… подтянуть достаточно близко, чтобы схватить руками», — прикидывал он.

С противоположной стороны разлома раздался лязг. Рыцарь медленно двинулся в обход ущелья, методично прокручивая в руке окровавленный меч. Лезвие со звоном рассекало воздух, становясь всё ближе и ближе.

Олфрид беспомощно облизнул губы. Посмотрел на коллегу. Поднял голову к приближающемуся ночному кошмару.

«Отпущу», — подумал он, ощутив солёное покалывание скатившейся по щеке слезы. — «Нет, не могу…»

Ворот преподавательской мантии был уже близко, мастер синэра почти дотягивался до него пальцами.

Стальные шаги остановились под боком. Рыцарь занёс меч.