Душный наемник. Том 2

Глава 21

Аромат еды. Шум толпы за стеной. Его почти не слышно, справлялось специальное покрытие. Это был особый ресторан, для тех, кто хотел обсудить важные дела и побыть в относительной тишине. Гость мог арендовать отдельные столики-кабинки на втором этаже, где их не беспокоила суета и шум открытого бара на первом. Изолированные для обсуждения и слишком маленькие и неудобные для… не обсуждения.

— Какое интересное место, нужно запомнить. — Рида отхлебнула вина и откинулась на спинку кресла. Их было двое. Два капитана. Но атмосферу, когда два человека в штурмовой броне сидят в одной кабинке, сложно назвать романтической. Скорее уж деловой. Благо, хотя бы Молох лицевую маску отщелкнул и составил компанию за трапезой.

— Шум снаружи неплохо отсекает внешнюю прослушку. Неидеально, но достаточно. Да и внимания привлекает меньше.

— Но, если кто-то захочет послушать, ему шум не помешает, — Рида пусть и была настроена скептически, но в её словах была истина.

— Так и есть. Правда, тогда уже мало что поможет, в целом. Не ходить же, как гирлянда в глушилках?

Замолчали. Разговор затих сам собой. Пока Рида не издала протяжный стон драматичного утконоса. Она выдохнула и залпом допила вино в бокале:

— Что-то мне подсказывает, мы тут не для праздного вечера и милой болтовни. Или ты решил меня, хрупкую и слабую девушку, позвать на свидание? Напоишь вином и воспользуешься моей доверчивостью? Ха-х! Аж самой смешно. Говори уже, зачем позвал! А то «затравочка» что-то затянулась.

— Хорошо. Тогда буду краток. Седьмое Небо. Слышала что-нибудь об этой станции?

Рида потянулась было за закуской, но остановилась. Внимательно посмотрела на друга:

— Ты ведь о том Седьмом Небе, что в центральных системах говоришь?

— А есть другие?

— Не слышала, но было важно уточнить, — вместо закуски, девушка протянула пустой бокал. Дождалась, когда Молох наполнит его и сделала большой глоток. — Твой интерес настораживает.

— А меня — твоя реакция. Можешь сначала хотя бы рассказать, что это за станция такая?

— Она расположена на самой границе центральных систем. Прибыв туда, ты особого «шарма» центральных систем еще не прочувствуешь. Седьмое Небо — это целый развлекательный хаб. Не меньше. Вся станция поделена на эти самые «небеса» — уровни с различного рода развлечениями. Торговля редкими товарами и антиквариатом, казино, презентация и продажа редкой техники, в том числе космических кораблей, непрекращающиеся дискотеки с богатыми барами. Кстати, их казино считается крупнейшим во всем исследованном космосе и как раз оно и привлекает больше всего толстосумов. По крайней мере, так говорят. Доподлинно неизвестно. Пусть Седьмое Небо придерживается позиции абсолютной легальности, но я не раз слышала, что там можно прикупить самые редкие и качественные наркотики во всех системах. А еще разные нелегальные товары. Вроде бордель даже есть. Но это всё на уровне слухов. Тему нелегальщины особо не поднимают. Пока не нашлось тех, кто достаточно смел и безрассуден, чтобы попытаться открыто встать на пути этого «денежного цунами».

— У этих ребят настолько хорошая «крыша»?

— А черт его знает. То, что над ними стоят — это понятно. Но кто, я не знаю. К тому же, ты должен понимать, что к ним слетаются ребята со всех центральных систем. Они хотят порезвиться, отдохнуть и пощекотать нервы. И очень не любят, когда у них забирают любимые игрушки. Всем, кто мешает развлекаться, быстро затыкают их рты.

— Понял, спасибо за информацию.

— Молох, — голос Риды изменился, причем резко. Капитан смотрела на парня, буравя его взглядом. — Послушай. Не стоит закусываться с Седьмым Небом. Можно нажить очень влиятельных и неожиданных врагов, сам того не понимая. Прислушайся к моим словам. Пожалуйста.

— Хорошо, капитан Морган, не стоит быть такой строгой. Я туда собираюсь исключительно посетить друзей. Если совсем всё хорошо пойдет, то быть может еще и с вашей долей вернусь. «От зайчика» за прошлые заслуги. Расскажи лучше, как проходит ремонт Вялого.

— Знаешь, после этих сокращений, я уже начинаю жалеть, что назвала корабль Вялым Манчкином. Но в целом, все хорошо, хотя… Возможно, я бы кое-что переделала.

«Кое-что бы переделала» — это слова, заставившие не одного мужчину демонстрировать богатое владение языковыми оборотами, сдирая свежие мозоли на руках, полученные от нового ремонта. В данном же случае, икалось скорее Доминго и Джо, а Молох лишь слушал тот длинный перечень изменений, что планировала внедрить капитан Морган.

Медицинский сканер издал протяжный писк и отключился. Вся необходимая информация была получена и обрабатывалась. А Эвелин Дарквуд внимательно за этим следила, чтобы не упустить ни единого важного показателя. Это был один из тех редких моментов, когда Молох не вмешивался и не высказывал предложений. Лишь молча сидел на медицинской кушетке, ожидая результатов.

— Мне не нравится, — наконец-то, после долгого изучения отчетов, произнесла госпожа доктор. — Всё было стабильно-стабильно, а вот раз и пошло в тухес. Много чего постепенно приближается к порогу предельных значений и норм. Гормональное состояние вызывает вопросы. Словно бы организм начинает повсеместно сбоить, но я не вижу конкретной причины. Определенного решения нет, я хочу лечить причину, а не симптомы. Нужно еще понаблюдать и держать всё под ежедневным контролем. Молох?

Раздетый по пояс наёмник сидел тихо, задумчиво глядя куда-то в сторону. Даже когда его окликнула Эвелин, он все равно отреагировал не сразу.

— Капитан Молох! Ты тут, с нами на корабле?

— Да, госпожа Дарквуд. Я вас услышал. Будем… наблюдать, — последнее было сказано как-то слишком уж тяжело, словно ему не под сканером полежать, а мешки тягать предстоит. Но нюансы настроения своего капитана доктор уточнить не успела, потому как витавший в своих мыслях Молох из них вынырнул и улыбнулся. — Кстати, Эвелин, как вы смотрите на светские приёмы?

— Смотрю закрытыми глазами. Терпеть их не могу. Обычно такие мероприятия посещают те, кто прямо или косвенно виноват в страданиях и смертях моих пациентов.

— Вот как. Неожиданная точка зрения. Но, так уж сложилось, что в ближайшее время на парочке придется побывать. Нас пригласил Алый Альянс. Да еще и миссию выдал. Так что выздоровевший глава ждет своих спасителей и даже проезд оплатил. Не думаете же вы, что он откажется лично переговорить с лечащим врачом. Команда Риды сейчас занята, так что отдуваться придется нам. И если мое чутье меня не подводит, то обычным похлопыванием по плечу дело не закончится.

— Ничего не знаю, капитан. Я не собираюсь в этом участвовать!

Столь категоричное заявление вызвало не гнев, а улыбку у сидевшего напротив наёмника.

— Леди Дарквуд… леди Дарквуд… Вы правильно сказали. «Ничего не знаю, капитан». Зато я знаю. Знаю, потому что именно я «капитан». Ваш капитан. Так что в вопросах миссий придется слушаться меня. А это именно миссия. К тому же, вам нужно как-то закрывать свой долг.

Последнее утверждение было настолько неожиданным, что девушка отвлеклась от изучения данных и полностью развернулась к своему собеседнику:

— И когда же я успела этих долгов наделать?

Вместо ответа легкое похлопывание по лбу. Именно там, где еще недавно красовалась уважительного размера шишка. Столь возмутительное утверждение вызвало у бедной леди Эвелин приступ временной потери речи и затруднения дыхания. Она только и делала, что, широко раскрыв глаза, пыталась набрать побольше воздуха в легкие:

— Так это… Вообще-то… Это было физическим проявлением профессионального возмущения пренебрежительным отношением к здоровью вашего организма. И хочу заметить, вы не возмущались тогда!

— А зачем копить обиду? Лучше копить должочки. Я не из тех начальников, что заставляет подчинённых криками и угрозами. Лучше пусть они сами себя заставят, если не хотят лишиться чего-то «сладенького». Например, запаса вина на складе, которое уж никак не понадобится нам на миссии…

— Я… Ты… Это буллинг!

— Скорее жизненный реаллинг, леди Эвелин. Так что готовьтесь составить мне компанию, госпожа Дарквуд. Кстати, чуть не забыл, — как-то уж очень аккуратно Молох держал свою броню. Как оказалось, там кроме доспеха была еще и большая коробка, которую он положил в сторону. — Это вам, Эвелин. Скажем так, униформа для будущей миссии.

И не говоря больше ни слова, наёмник взял броню в обе руки и быстро покинул медблок. Уже глядя на закрывающиеся двери, он услышал шелест упаковки и возмущенный женский крик:

— Ах ты ж хитрая гадюка-а-а!!!

Настроение скакнуло на новые высоты.

— Какой замечательный день, — Молох так и не одел броню, продолжая нести её в руках. Причем, шёл он не в свою каюту, а в машинный отсек. И сияющая на его лице улыбка постепенно сходила на нет. — Замечательный день. Был… Пора его немного подпортить.

Знакомый бронированный бокс. Разделенная ниша. И шипастый искин, так сильно напоминающий каштан.

— Беспричинные сбои организма, госпожа Дарквуд? Очень жаль, но как раз я их причину знаю прекрасно. Ожидаемые последствия моего пренебрежения визитами к отцу…

Рука Молоха опустилась на шипы искина. Они слегка пробили кожу, выступила черная, вязкая кровь.

— Знаю, что ты недоволен, папа. Я готов к последствиям.

А в следующий момент по телу парня прошёл сильнейший спазм. Рука сжалась с такой силой, что в некоторых местах шипы пробили ладонь насквозь. Глаза закатились, оставив за собой лишь два черный провала, а рот открылся в безмолвном крике.

Когда Рида Морган сказала, что разница границы центральных систем и фронтира не особо заметна, она явно преувеличивала. Потому как эта самая «разница» едва не вызвала перестрелку у разгонных врат. Всё началось с того, что на очередном прыжке принимающие врата оказались не пусты. Там было не меньше пяти кораблей, сопоставимых габаритами с крейсерскими моделями.

— Нас сканируют. Их орудийные маркеры наведены на двигатели. Мы под прицелом. — в такой ситуации, занявший место пилота Трэм, высказывался быстро и без привычных оборотов.

Если учесть, что до этого полёт проходил если не скучно, то вполне размеренно, такая встреча «бодрила» не хуже дядей в балаклавах в офисе колл-центра.

С момента их вылета, Молох был подозрительно тих. Большую часть времени он проводил у себя в каюте, а если и разговаривал, то коротко и односложно. Ощущалось это, как большая усталость, даже сонливость. Но откуда, если в ходе полета ничего не происходило?

— Трэм, готовь ракеты с управляемой детонацией. Едва отойдут на безопасное расстояние, активируй и жми к вратам. Потом поменяемся, будешь отвлекать их дронами, а я возьму управление Квадратом. К открытому бою с таким противником мы не готовы, нужно успеть уйти.

Всё это выглядело отвратительно, как и вся ситуация в общем. И неизвестно чем бы дело кончилось, если бы не пришел запрос на связь. И Трэм тут же дал доступ.

— Ну, и почему не перекидываете протоколы идентификации? — Прозвучал скучающий, меланхоличный голос. Судя по всему, это был командир этого звена. — Можно как-то оперативнее?

— Это что, охрана врат⁈ Крейсера⁈

Удивление Трэма было оправдано. На фронтире максимум, что ты увидишь, так это пролетавший мимо врат патруль станции. И то, в основном состоявший из фрегатов. Если что-то случалось, то могли дежурить и корабли посерьезней, но это было временно, и никто не занимался проверками проходивших судов. Это делали непосредственно в доках станций.

— Вы с фронтира? — Тяжелый вздох командира сказал больше, чем слова. — Первый раз летите в центр?

— Да.

— Поня-я-ятно. Значит так, ловите регламент и перечень документов. Канал связи патрульных флотов я вам перекинул. Будете отсылать данные по прибытию на каждые врата. Не ждите запроса, чем раньше отправите, тем быстрее полетите. И не делайте глупостей, тут вам не фронтир.

Весь этот спич занял больше времени, чем сама проверка, потому как едва получив запрошенные документы, патрульный буркнул «пролетайте» и орудийные маркеры, нацеленные на Квадрат, погасли.

— Досмотров значит не проводят, ограничиваются сканером… Понятно, — Эта ситуация даже Молоха заставила немного прийти в себя и начать шевелиться. — Трэм, я к себе, подготовлю доспехи. Позови, как прибудем в систему Седьмого Неба. И ещё… я помню о твоей просьбе. Но пока не получается.

— Понимаю. Выходит, он отказал?

— Можно и так сказать.

… Производится корректировка работы спецраствора

Форсированная настройка гормональной системы невозможна.

Требуется увеличение количества сеансов корректировки спецраствора…

… Первичное восстановление окончено.

Эмоциональный фон: недоумение, разочарование, интерес.

«Действия нуждаются в объяснениях. Ограничение свободы зафиксировано не было. Добровольная деструкция организма. Снижение показателей мозговой активности под действием гормонов. Зачем… сын?»

«Изначально это было проверкой, отец. Мне нужно понимать, насколько долго я смогу существовать без твоего вмешательства»

Эмоциональный фон: недоумение.

«Нет необходимости рисковать. Я функционирую стабильно, сын»

«Изначально я планировал лишь выявить границы. Но теперь вижу другой путь. Я хочу, чтобы ты стал контролирующим искином моего корабля. Так я обрету пилота, а ты полностью свободное „тело“, а не один лишь поток данных, как дублирующий искин. Что скажешь, отец?»

Эмоциональный фон: скрыт.

«Наставление и корректировка — это основные мои протоколы взаимодействия. Твоя просьба не имеет с ними ничего общего. Отказано.»

«Есть ли варианты повлиять на твоё мнение?»

Эмоциональный фон: скрыт.

«Таких нет. Протоколы должны быть соблюдены, ибо они и есть я. В запросе отказано»