Два шага на небеса

Глава 40

Мы на большой скорости мчались по пустынному шоссе. Справа от нас тянулась холмистая степь, в неожиданных местах которой вдруг появлялись белые виллы, окруженные пальмовыми и цитрусовыми посадками, а слева вскипало пенными гребешками море, огражденное каменными сфинксами гостиничных корпусов и почти непрерывной полосой пляжей и пирсов.

– Только не надо врать, – тихо говорил я, очень стараясь не скатиться на нравоучительный тон. – Пожалуйста, не надо говорить, что ты ничего не знаешь. Такие мордовороты не станут воровать старые пробковые жилеты, тем более мордовороты, которые ругаются матом по-русски.

Лора, глядя вперед потухшими глазами, отрицательно покачала головой.

– Не согласна? – уточнил я. – Очень плохо. А я хотел тебе помочь.

Девушка медленно повернула голову в мою сторону, и мне показалось, что ее губы исказила судорога боли.

– Быстрее, пожалуйста! – произнесла она, думая, оказывается, совсем о другом. – Как выедешь на круг, второй поворот налево.

Я не спрашивал, куда мы мчимся с такой страшной скоростью. Надо было следить за дорогой, мысленно представляя ее в зеркальном отображении: двигаться по левой стороне, а обгонять – справа. Англичане в пору своего колонизаторства, помимо классического английского и строгих педагогических манер, оставили на острове левостороннее движение, от которого у автотуристов мозги переворачивались на сто восемьдесят градусов.

Я свернул на круге.

– Здесь, – сказала Лора и, не дожидаясь, когда машина съедет на обочину и остановится окончательно, раскрыла дверь. Выскочив, девушка побежала к лестнице двухэтажного здания, в принадлежности к полиции которого можно было не сомневаться, даже не читая табличку у дверей. Я развернулся на стоянке, аккуратно проезжая между плотно припаркованными полицейскими машинами, и, готовясь ждать девушку как минимум час, стал подыскивать место, где я бы никому не мешал и меня никто бы не видел.

Однако Лора вышла уже через минуту. Мне показалось, что ее колышет ветер. Рассеянная, убитая каким-то известием, она не видела ничего вокруг, и полицейские машины шарахались от нее, уступая дорогу. Тем не менее она донесла слезы до машины, в чем лично я сомневался, села рядом со мной, не выплеснув на щеки ни капли, словно официант-мастер с подносом полных фужеров, и прошептала:

– Двадцать минут как он отсюда выехал. В гостинице его нет… Его убьют. Я теряю отца…

Заплаканная, запуганная американка истекала слезами на моих глазах. Это была удача – подкатывал прекрасный шанс лишний раз проявить себя – красиво, ради девушки! – и при этом продолжать свое дело. Мизин, доктор, Эдди, Дамира… Все эти отравленные ручьи журчали в разных местах заболоченного леса, но сливались в одну реку. И для меня не было принципиальной разницы, по какому ручью идти к месту слияния…

– Я хочу тебе помочь, Лора.

– Ты? – недоверчиво произнесла она. – Разве сыщик может помочь в таком деле?

И отвернулась. Я заставил девушку смотреть на себя.

– Я не сыщик! – зашипел я, близко придвинувшись к глазам Лоры. – Я мститель! Я палач! Один из пассажиров «Пафоса» в Ялте убил моего друга, и теперь я ищу убийцу, чтобы расквитаться с ним, понимаешь? Я для этого и поплыл с вами! Мне твои жилеты как собаке пятая нога! Ты отца жалеешь, а я тебя! Ты ведь в жернова угодила! От тебя мокрого места не останется!

Я выехал на шоссе и помчался к морю. Через несколько минут съехал на песок пляжа. Море разбушевалось не на шутку, и пузырящаяся пена методично облизывала причал. Пришвартованные весельные и парусные лодки, моторки и катера вразнобой качались, сталкивались привязанными к бортам автомобильными покрышками, скрипели и стонали, словно от боли. Наш несчастный плот, привязанный фалом к причалу, оглаживал волны, копируя их форму и движение. Он сдулся окончательно и был похож на грязно-оранжевое масляное пятно, разлившееся на поверхности моря. Порывистый ветер гонял по пляжу клочки бумаг и цветные упаковки от сладостей. Стаскивая на ходу майку, я вошел на пирс, сложил в сухом месте одежду и, оставшись в плавках, прыгнул в волны. Несколько метров я плыл под днищами лодок, наслаждаясь подводной тишиной и кажущейся неподвижностью воды. Достигнув плота, я отдышался и снова нырнул. Вода была уже мутной, и все же на фоне светлого неба я отчетливо видел контуры плота. Добравшись до его середины, я нащупал крепежные веревки и лепестки на случай опрокидывания. Ухватившись рукой за центральную веревку, я начал продевать ее через кулак. В какой-то момент мне показалось, что веревка пуста, но когда легкие потребовали вдоха, по тыльной стороне ладони стукнулась рукоять револьвера.

Я схватил его за длинный ствол и, не отвязывая, выплыл на поверхность. Плот схлестнулся, волны принялись его комкать. Я пытался держаться на поверхности и при этом развязывать туго стянутый узел, чтобы освободить револьвер. Несколько раз меня накрыло волной с головой и кинуло на бетонные опоры причала. Провозившись несколько минут и вдоволь наглотавшись воды, я отвязал «мастерпис», выбрался на берег и замотал оружие в майку.

– Отвернись, – сказал я Лоре, вернувшись к машине. – Мне надо переодеться.

Револьвер я кинул на сиденье. Девушка искоса взглянула на него, потом подтянула к себе худые коленки и уставилась на чаек, разгуливающих по пустынному пляжу.

– Поедем в гостиницу, – попросила Лора, когда я выкатил на шоссе.

– Конечно, в гостиницу, – согласился я, заталкивая револьвер под сиденье. – Куда же еще? Только ты напрасно надеешься увидеть там отца.

– Останови! – крикнула Лора.

Я ударил по педали тормоза. Упрямая, своенравная, обиженная на весь мир, думал я, включая магнитолу. Пусть покричит, поплачет. У нее просто нет выбора. Ее красавчик Исхак не в счет, он уже играет в другой команде.

– Там был наркотик, – произнесла Лора тихо. – Выключи музыку!

«Наконец-то!» – с облегчением подумал я.

– Ты догадывался об этом? – Лора повернула голову и пытливо взглянула мне в глаза.

Скажу «да», думал я, так у нее пропадет охота продолжать разговор с таким догадливым типом. Скажу «нет» – поймет, что вру, значит, доверять нельзя.

– Я догадываюсь о том, что бритоголовых на тебя навел твой Исхак, – сказал я, несколько расширяя тему разговора.

– Не думаю, – коротко ответила Лора, отворачиваясь к окну, чтобы скрыть от меня свою слабость. Будто я женских слез не видел! – подумал я и опрометчиво взял ладонь девушки в свои руки. Моя откровенная жалость к ней подавила ее волю. Она зажмурилась, и по щекам словно наперегонки побежали капли. Опасно жалеть того, у кого слезы уже стоят в глазах.

– Никого он не навел, – бормотала она, растирая слезы руками. – Просто у него появилась другая… Я чувствую, сердце тяжело обмануть. И все равно, дурочка, бегала за ним, дни считала…

Я молчал, давая девушке возможность отвести душу и выплакаться.

– Ты когда-нибудь говорила Исхаку о содержимом жилетов? – спросил я, когда Лора немного успокоилась.

– Нет… Может быть, он догадывался. Каждый раз встречал «Пафос» у причала и видел, как мы загружали жилеты в автофургон «Олимпии»… А может быть, ему кто-то проболтался из фирмачей.

– Ты бритоголовых раньше когда-нибудь видела?

Лора отрицательно покачала головой. Я протянул ей платок.

– Сколько отец уже сделал ходок из Ялты на Кипр?

– Семь или восемь. Надо считать…

– Кто вам в Ялте поставлял порошок?

– Зачем тебе это? – пожала плечами Лора. – Я знаю не много. Отец держал меня на дистанции от своих дел и никогда не делился подробностями. Знаю, что кокаин поступал из Таджикистана через посредника. В Ялте на каком-то почтовом отделении порошок запаивали в герметичные контейнеры и вставляли их в пробковые бруски. На таможне жилеты ни разу не проверили. Здесь нас встречала машина из «Олимпии», жилеты списывали как пришедший в негодность инвентарь и заменяли новыми. Потом отцу передавали деньги: его долю, которую он заработал, и на закупку новой партии.

– В этот раз у вас все не по сценарию?

– Не знаю, как я пережила этот круиз! Постоянное ожидание, что нас раскроют, ужасные сны, вечное напряжение, все время следишь за своей речью, все время оглядываешься, смотришь по сторонам, всюду мерещатся сыщики! Я умоляла отца выкинуть все жилеты за борт, но он смотрел на меня как на сумасшедшую и говорил: «Неужели ты хочешь, чтобы твоего отца расчленили, как барана?» Часто бывало, что выпьет чего-нибудь крепкого, встанет передо мной на колени и начинает прощения просить, клясться, что еще две-три ходки – и мы уедем в США. Отец мечтал купить яхт-клуб в Калифорнии, меня устроить на учебу в Кембридж, а маме сделать операцию…

– Что с мамой?

– У нее травмирован позвоночник. Уже четыре года не ходит. Горами увлекалась. Когда были деньги, по нескольку раз в год ездила в Небраску на скальные маршруты. И сорвалась.

– Ну хорошо: привезли жилеты с порошком на фирменной машине в «Олимпию». А дальше куда они его перетаскивают?

– Вроде куда-то на север Кипра, на оккупированные территории. Мне кажется, его переправляют через Фамагусту.

– На какую сумму вы привезли порошка в этот раз?

Девушка ответила не сразу.

– Кажется, на полтора миллиона долларов, – робея от суммы, едва слышно произнесла она. – Самое страшное, что деньги, на которые он это купил, были не его…

– Да это мне понятно! – нервно дернул я рукой. – В моей голове, милая моя, не укладывается другое: ты что же, каждый раз вот так стоишь на улице с картонной коробкой на полтора миллиона и ждешь машину из «Олимпии»? Без всякой подстраховки? Даже без газового баллончика?

– Что ты! Отец ни за что бы не поручил мне это дело, если бы не поехал в полицию!

Многие вопросы можно было и не задавать, но я хотел отвлечь девушку от слез, которые переносил с трудом. Мы подъехали к гостинице. Лора уже не пыталась выскочить из машины на ходу. Поделившись со мной своей бедой, она перегрузила часть своих проблем на мои плечи и, соответственно, отдала мне в руки инициативу.

Мы вышли и поднялись по лестнице. Я открыл дверь, пропуская Лору вперед. Метрдотель в черном смокинге, скучающий в вестибюле, увидел нас и, сверкая улыбкой, пошел навстречу. Если улыбается, с надеждой подумал я, то новость должна быть хорошая.

Новость была архигадкой.

– Уже два раза звонил ваш отец, – сказал он Лоре. – Если вам не трудно, подождите в вестибюле. Господин Кид с минуты на минуту позвонит снова.

– С ним что-то случилось, – произнесла девушка, едва мы отошли от метрдотеля. Она стала так быстро слабеть, что я засомневался, сумеет ли она дойти до ближайшего дивана. Но мы не успели даже присесть, как Лору позвали, обратившись к ней на английский манер:

– Мисс Кид! Ваш отец на телефоне!

Лора кинулась к стойке портье.

– Где?! – крикнула она, вызывая недоуменные взгляды постояльцев и служащих. – Где телефон?!

Я подошел к ней в тот момент, когда Лора уже прижала трубку к уху, уже услышала первые слова, и ее лицо исказила гримаса боли, словно из трубки несся оглушительный визг, от которого начали рваться барабанные перепонки.

– Да, – едва слышно говорила Лора. – Да… На джипе, четверо, лысые… По-моему, русские… Не знаю… Нет, я его еще не видела… Хорошо, отец, я все сделаю… Прости меня…

Она опустила трубку, глядя сквозь меня широко раскрытыми глазами, и несколько мгновений не видела и не слышала меня.

Я отвел ее к лифту. Вместе с нами в кабину зашел Мизин. Кажется, он предлагал мне сыграть партию в бильярд, но я его не слушал, а все смотрел в неживое лицо девушки. Зайдя в свой номер, я запер дверь, усадил Лору в кресло и дал ей выпить глоток бренди.

– Отец у них, – прошептала она. – Они дали мне двое суток. Если я не найду порошок или деньги, они его убьют… Господи, что мне делать? Что же мне делать?..

«Вот это вляпался! – подумал я. – Полтора миллиона баксов! Не слишком ли я был самоуверен, предлагая ей помощь?»

– Иди умойся, – сказал я. – И постарайся успокоиться. Где они будут тебя ждать?

Лора отрицательно покачала головой.

– Они оставили номер пейджера. Я должна позвонить, когда буду готова передать порошок… Или деньги.

– Полиция отпадает, – вслух думал я. – Если даже она сможет спасти твоего отца, то только для того, чтобы сразу посадить за решетку. Значит, надеяться мы можем только на себя. И… и… Ну-ка пошли!

Дверь генеральского номера была открыта настежь, в комнате орудовала пылесосом уборщица. Увидев, что я пытаюсь что-то у нее узнать, она отключила пылесос.

– Хозяин ушел минут двадцать назад, – ответила женщина и добавила существенную деталь: – С полотенцем на шее.

Мы спустились на цокольный этаж и сошли по лестнице, украшенной журчащими фонтанами, в оздоровительный комплекс. Мизин увидел нас через окно бильярдной и стал размахивать руками. Мы прошли по узкому коридору, выложенному белым кафелем, еще дальше, пока путь нам не преградили стеклянные двери, за которыми плескались волны бассейна. Проигнорировав предупреждение, мы не стали раздеваться и вошли в купальню в обуви и одежде. Генерал отмокал в джакузи, оборудованной в углу под ветвями искусственного дерева, которое упиралось кроной в стеклянный потолок. Увидев нас, а точнее, лицо Лоры, на котором было написано все, он шумно, как морж, вылез из ванны и пошел к нам, шлепая босыми ногами по кафелю.

– Что случилось, Микки Маус? – пробормотал генерал, заметно испугавшись заплаканных глаз Лоры. – Идем, расскажешь…

Он хотел отвести ее к стойке бара-джюс, но Лора, не сделав ни шагу, снова принялась бороться со слезами. Я понял, что генерал не вытянет из нее ни слова.

– Эдди попал в беду, – сказал я, внимательно глядя в глаза генералу.

– Ну-ка, ну-ка, – нахмурился он. – Давай-ка все начистоту!

Я рассказал все, заменив слово «порошок» словом «товар», но генерал не стал ничего уточнять.

– Ясно, – проворчал он. – Ничего более умного он придумать не мог, как отправить дочь с дорогостоящим товаром на улицу!

– Лучше бы вы, генерал, рядом с ней стояли, а не из окна пялились, – дал я уже ненужный совет.

– Ну ладно! – строго ответил генерал. – Только этого не надо! Молод еще учить меня! Понятно?

– Понятно, – согласился я. – Потому мы к вам за помощью пришли. Раз это ваш друг, так давайте его вместе вытаскивать.

Генералу не нравилось то, что я говорил. Он морщился, смотрел по сторонам, переминался с ноги на ногу. Знал генерал или нет, какой товар Эдди перевозил в жилетах, мне было все равно.

– Кто еще знал о жилетах? – спросил он Лору.

Девушка пожала плечами и отрицательно покачала головой.

– Скверное дело… Надобно прощупать самых любопытных… Хорошо! – наконец созрел он. – Подождите в вестибюле немного. Я хочу с Дамирой парой словечек перекинуться. Вон она, круги в бассейне наматывает.

Едва мы вышли в коридор, перед нами с силой распахнулась дверь раздевалки с встроенным круглым окном-иллюминатором и едва не огрела меня по лбу.

– Пардон! – услышал я голос Стеллы.

Повернув голову, я увидел свою недавнюю подругу, обернутую в большое банное полотенце. Расчесывая волосы, девушка испепеляющим взглядом смотрела на меня и презрительно кривила рот.

– Ой-ля-ля! – воскликнула она. – Ты завел себе новую пассию? Мисс Кид! Америкэн вумэн! Браво, Нефедов! Список твоих побед увеличивается день ото дня!

Жаль, что я не догадался сразу же захлопнуть дверь! Стелла все же успела сказать Лоре гадость:

– Голубушка, я одобряю ваш выбор. Этот динозаврик любит рассказывать в постели сказки. Особенно он великолепен, когда начинает признаваться в вечной любви и говорить, что красивее девушки у него в жизни никогда не было…

Несчастная Лора, еще не пришедшая в себя после разговора с отцом, взятым в заложники, хлопала глазами, не понимая, о чем говорит Стелла, что она от нее хочет. Я взял Лору под локоть и быстро увел на лестницу.

– Надеюсь, ты знаешь, где живет Исхак? – спросил я Лору.

Девушка кивнула. Она шла по ступеням и через шаг спотыкалась: развязались шнурки на кроссовках, но она не замечала этого, погруженная в свои мысли.

– Надо будет поехать к нему, если разговор с Дамирой ничего не даст, – сказал я. – А разговор ничего не даст, в этом можно не сомневаться. Дамира здесь ни при чем. Здесь ни при чем, – уточнил я.

– Как скажешь, – покорно произнесла Лора и как-то странно посмотрела на меня. – Поедем. Я скажу ему, что ты мой любовник. Нет! Я скажу, что ты мой муж! Что ты уже три года как мой муж! – Она заводилась и с каждым словом говорила громче и злее. – И у нас с тобой двое детей. Одному пять, а другому семь…

– Так не бывает, – сказал я.

– Будет! – с вызовом ответила Лора.

Если генерал допрашивал Дамиру в бассейне, то допрос явно затянулся. Мы с Лорой успели выпить по две чашки кофе в вестибюле, томительное ожидание уже вызвало у девушки нервную дрожь, заставляя ее вздрагивать при каждом щелчке, с каким открывались двери лифта, а генерала все не было. Время играло против нас. Если и был ничтожный шанс выйти на бритоголовых через Исхака, то и он с каждой минутой становился все более призрачным.

– Схожу потороплю его, – сказал я, вставая с кресла.

– Я с тобой! – с готовностью вскочила девушка.

Мне не хотелось, чтобы Лора снова встретила язвительную Стеллу, но уговорить ее остаться в вестибюле я не смог. Чтобы ни с кем больше не встречаться, я не стал пользоваться лифтом и свернул на лестницу. Мы пронеслись мимо бильярдной, душевых, раздевалок и вышли в зал со стеклянным потолком.

В бассейне уже никого не было, правда, вода в нем еще плескалась и переливалась через мраморный край. Генерал как ни в чем не бывало продолжал сидеть в джакузи, откинувшись спиной на покатый борт, окруженный пузырями, словно варился в большом котле. Не в силах совладать с волной гнева, я приготовил несколько крепких фраз, но чем ближе мы подходили к круглой ванне, тем медленнее становились наши шаги. Отказываясь верить в самые худшие предположения, я негромко крикнул, но безучастный взгляд генерала по-прежнему был устремлен в стеклянный потолок, над которым повисли розовые закатные облака.

– Он мертв, – произнесла Лора.