Двенадцать месяцев неловких моментов

Глава 8

12 марта

Отбросьте ожидания. Вы никогда не догадаетесь, что жизнь пошлет вам. Все, что вы знаете, — это то, что неизбежное случится.

На работе я отвлекаюсь на телефон. До этого я проигнорировала последние два сообщения от Богдена с приглашением на кофе, но решила, что когда-нибудь встречусь с ним. Я достаточно повзрослела, и мы можем остаться настоящими друзьями, а не фиктивными, как были. Тем не менее, я пока откладываю нашу встречу.

Я отвечаю на сообщение от Кайла, когда молодая веселая блондинка останавливается перед столом, переминаясь с ноги на ногу. Она — олицетворение того, чего нет во мне: подтянутая, спортивная и поразительно красивая, даже несмотря на то, что на ней надет спортивный костюм, а ее волосы собраны в неаккуратный высокий хвост.

— Чем могу вам помочь? — спрашиваю я.

— Мне нужен Брайс. — Она смотрит на меня так, будто я должна это понимать.

— У вас назначена встреча?

Ее смех звучит как перезвон колокольчиков.

— Нет, я просто привезла то, что он забыл сегодня утром.

— Прошу прощения? — Должно быть, я ослышалась.

Она начинает злиться.

— Он оставил несколько документов, которые должен подписать перед свадьбой, и попросил меня привезти их.

— Да? — Я в полном замешательстве, но мой разум находит логическое объяснение: Брайс шафер на чьей-то свадьбе. Возможно, это будущая невеста его лучшего друга. — Я позову его.

Я прошу другую секретаршу присмотреть за стойкой регистрации. У Брайса клиент, поэтому я стучу в дверь и жду. Кажется, проходит вечность, прежде чем он ее распахивает.

— В чем дело?

— Здесь женщина с документами, которые ты забыл, — я старательно не повышаю голос.

— Дерьмо. Она должна была позвонить мне из гаража, чтобы я подошел забрать их.

Слова просто вылетают у меня изо рта:

— Кто она?

Брайс запускает руку в свои светлые волосы и морщится, будто этот жест причиняет ему боль.

— Она моя невеста.

— Что? — Меня сейчас стошнит.

— Я могу объяснить. Мне так много нужно тебе сказать, но не сейчас. Встретимся после работы.

Я внимательно осматриваю Брайса, и внезапно он предстает мне совсем в другом свете. Я замечаю следы пота под подмышками, и как редеют волосы. В его встревоженных глазах отражается беспокойство, и я впервые обращаю внимание на морщинки.

— Я беру отгул до конца дня. Плохо себя чувствую, — заявляю я и ухожу, не оглядываясь.

На следующий день подаю заявление об увольнении. Осталось отработать еще две недели.

И я не приглашена на свадьбу.

Я плачу везде: на занятиях, в душе, в постели… но не на работе. Там я — каменная стена.

Однажды ночью Таня слышит мой рев, хотя звук у телевизора включен на полную громкость. Я лежу на животе поперек кровати в черных спортивных штанах и старой футболке, мои волосы в жутком беспорядке.

Таня стучит, но не ждет разрешения войти. Одетая в черную кожаную мини-юбку, колготки с узорами и прозрачный свитер, под которым виднеется бюстгальтер, она держит банку шоколадного крема и две ложки.

— Я собиралась уходить, но это важнее, — говорит она и садится на край кровати.

— О чем ты говоришь? — спрашиваю я.

— Ты и… — она всплеснула руками, — …тот, с кем ты имеешь дело. Он мудак и придурок, смирись с этим.

Этот совет запускает новый цикл слез.

— Дерьмо. — Таня смотрит на меня, а потом на мою неубранную комнату. — Срань господня. Здесь не очень чисто. Ты всегда аккуратная. Понятно, у нас серьезные неприятности.

Я осматриваюсь, как будто впервые вижу свою комнату. Грязная одежда валяется на полу, обертки от батончиков лежат на столе, но все не так плохо. Ну, это не так уж плохо, если выбросить остатки китайской еды у двери и использованные бумажные платочки, разбросанные везде. Ну, хорошо, все плохо. Вид моей неопрятной неубранной спальни заставляет слезы, как гоночные автомобили, бежать по щекам.

— Я не знаю, что делать, — рыдаю я.

Таня протягивает мне чистую салфетку, открывает банку с кремом и протягивает ложку.

— Кушай, а я уберусь здесь.

Подруга избавляется от салфеток, подбирает грязную одежду и складывает ее в кучу, чтобы постирать. Собирает обертки и остатки еды и уносит их вниз на кухню. Когда она возвращается, спальня не идеальна, но в гораздо лучшем состоянии.

Я немного расслабляюсь. Чуть-чуть.

— Что мне сделать, чтобы тебе стало лучше? — спрашивает Таня.

— Мы можем завести домашнее животное?

— У нас есть кошка. — Веселье озаряет ее лицо, Таня хихикает над нашей злобной кошкой.

— Но она злая. Мне нужен грызун.

Таня пристально смотрит на меня.

— Грызун? Как хомяк?

— Или как крыса, которую мы изучаем на лабораторных.

— Или морская свинка, или кролик… — перечисляет Таня.

— Да, хочу. Мне нужно еще одно домашнее животное в моей жизни.

— Если это поможет, могу ползать на четвереньках и издавать странные звуки, а ты можешь кормить меня.

Таня демонстрирует все это на полу. Она такая смешная, что я не могу удержаться от смеха.

— Возможно, это сработает.

— Ты уже сказала маме? — спрашивает Таня, садясь на кровать и засовывая ложку в банку с кремом.

— Нет. Она взбесится. Я никогда не расскажу ей о Брайсе, но она захочет узнать, почему я уволилась с работы. Нужно подумать, какую же историю рассказать.

— Скажи ей, что общение с больными людьми тебя напрягало.

— Это правда. — Я вытираю слезы чистой салфеткой и делаю несколько глубоких вдохов. — Но мне там нравилось. Некоторые из стариков были милыми несмотря на то, что много жаловались.

— Не беспокойся слишком о работе. Обязательно найдешь другую. — Как всегда, ее «задор» вызывает у меня чувство безнадеги и печали.

— Мне потребовалось так много времени, чтобы найти эту работу. Я очень не хочу начинать процесс снова. Плюс, это последний семестр. Я должна хорошо учиться, чтобы получить диплом с отличием.

— Не думаю, что тебе стоит об этом беспокоиться, — бормочет она, несмотря на то что ее рот полон крема.

Я кладу голову на плечо Тани, держа для нее банку.

— Что мне делать? Я так несчастна.

— Ну ты посмотри, был помолвлен и встречался с тобой! Мужчины — придурки, — говорит Таня, ее рыжие волосы подпрыгивают в подтверждение.

— Больше, чем придурки, — говорю я раздраженно, но на самом деле мне все равно.

— Головки пенисов? — невинно спрашивает она.

— Уже лучше. — Я зачерпываю большую ложку глазури.

— Ты знаешь мою философию. Легко нашёл — легко потерял. Есть много доступных, сексуально мощных мужчин, которые могут подарить незабываемую ночь. Ты можешь найти их в любом баре и использовать, чтобы спустить пар.

— Пожалуйста, прекрати. — Я ем шоколадный крем, переваривая ее слова.

— Серьезно, его легко заменить. Просто сделай это. — Таня пожимает плечами, отчего моя голова подпрыгивает.

— Я не такая, как ты, — возражаю я. — Я не могу переходить от парня к парню.

— Ты должна попробовать.

— Я не могу. — Вновь потекла слеза и я подняла руку, чтобы вытереть ее.

— Только попробуй, — делая акцент на каждом слове, говорит Таня. Можно подумать, так я обязательно куплюсь на ее философию о мужчинах…

— Возможно.

— Решено, завтра мы идем развлекаться. — Ее тон подразумевает, что отказа она не примет.

Может, постараться?

— Не знаю, готова ли я…

Таня окидывает меня взглядом.

— Ты определенно готова.

И вот так следующим вечером я оказываюсь на вечеринке, попивая с Таней коктейль «Огненный шар». Я пытаюсь выглядеть женственной, делаю прическу, надеваю узкие джинсы и красную рубашку в тон губной помаде. Я выпиваю третий шот, когда в помещение со своими друзьями-инженерам входит Кайл. Я зову его, но бар переполнен, и музыка громко играет. Он не слышит.

Я думаю, что встречусь с ним позже.

Сейчас я играю в игру «Твистер».

— Эй, ты на моем месте. — Ставлю колено на пол.

— Прошу прощения? Это «твистер». — Пьяный парень, играющий в эту игру со мной, выворачивается в позу кренделя, чтобы видеть мое лицо, и озадаченно смотрит на меня. — Ты не сможешь сохранить место в игре. Дело в гибкости.

— Но твоя левая рука на том зеленом круге, который нужен мне. — Может, дело в коктейле, а может, в том, что зеленый — мой любимый цвет. Я не отступаю. Не могу дотянуться до следующего зеленого круга, поднимаю свободную руку и подношу пальцы к лицу парня. — Посмотри на эти тоненькие пальцы, на эту маленькую ручку. Тот круг так далеко. Я очень хочу именно этот зеленый круг. — Вторая рука немеет под тяжестью закрученных штопором ног. Я больше не могу держаться на одной руке.

Парень неуклюже покачивается на корточках, вытянув перед собой руки крестиком.

— Я не могу, — говорит он, — тогда проиграю игру.

— Но это всего лишь «твистер». — Я пытаюсь кокетливо улыбнуться, но ноги дрожат от напряжения.

— Ты понимаешь, ради чего мы играем? — спрашивает он, ухмыляясь улыбкой, на которую клюют все девочки. — Ты, должно быть не знаешь, что происходит с проигравшим?

— Нет. И что? — слова выскальзывают у меня изо рта, прежде чем я заваливаюсь, и задница соскальзывает на пол.

Парень, который вращает стрелку смеется, когда я падаю.

— Простофиля, — поет он.

Я изучаю его и моего партнера по игре. Почему я не могу вспомнить, на что мы играем? Сколько я выпила?

— Пора, — говорит судья.

— «Пора» для чего? — спрашиваю я, покачиваясь.

— Тебе пора подышать свежим воздухом, — говорит мне в ухо новый голос.

— Кайл! — Я с энтузиазмом обнимаю его. — Где ты был?

В его глазах отражается замешательство.

— Я был здесь все это время.

— Похоже на тебя. Веселая ночь, да? — Я похлопываю его по груди.

— Пора уходить.

Кайл уводит меня от игроков, и мы выходим на улицу. Садимся за стол для пикника на заднем дворе. Здесь тихо, и ветерок щекочет мою теплую кожу.

— Я люблю тебя, Кайл, — говорю я.

— Я тоже люблю тебя, Дэни.

— Ты мой лучший на все времена.

— Хорошо, хорошо. — Он улыбается мне, как всегда.

Все может закончиться хорошо.

— Обещай мне, что мы навсегда останемся друзьями.

— Я никогда не сделаю ничего, чтобы разрушить нашу дружбу. — Кайл хмурит брови, подчеркивая вдовий пик волос. Он говорит серьезно.

— Хорошо, хорошо. — Я повторяю его слова. Я хочу сказать больше, но мой мозг не работает на полную мощность.

— Ты сама сказала. — Его рука нежно лежит на моей. — Ты готова идти?

— Сначала я должна найти Таню и предупредить, что уезжаю с тобой.

Он кивает, а я встаю и оглядываю толпу. Мое возвращение занимает больше времени, чем я ожидала. Пробираюсь сквозь людей, которые шатаются как лесные деревья. Когда нахожу Таню, она втягивает меня в разговор с другими студентами-зоологами. Мы все смеемся над профессором Джонсоном и над тем, какой он мешок дерьма; мы тут же разрабатываем план письма, где сообщим о нем руководству. Я достаточно трезва, чтобы понимать, что этого, вероятно, никогда не произойдет, но хочу, чтобы это свершилось. Возможно, я даже решу взять написание этого письма на себя.

Наконец я покидаю ребят, чтобы найти Кайла, и вновь пробираюсь сквозь скопление людей. Я старательно избегаю любого возможного контакта с ними. Дохожу до Кайла и похлопываю его по спине. Он неловко разворачивается, и становится очевидно, что он выпил, пока меня не было.

— Дэни! — кричит он слишком громко, и его друзья пялятся на него.

Румянец заливает мои щеки.

— Эй. Я пыталась привлечь твое внимание, но ты игнорировал меня.

— Я никогда не буду игнорировать тебя. — Кайл лапает меня. — Ты моя лучшая подруга. Помнишь?

— Я помню. — Я не могу не улыбнуться, когда отталкиваю его руку. — Сколько ты выпил с тех пор, как я ушла?

— Достаточно, чтобы понимать, что мы должны убраться отсюда и пойти обниматься. — Он притягивает меня к себе, чтобы обнять.

— Что? — смеюсь над его выходками.

Кайл хватает меня за руку и начинает тащить с вечеринки. Я следую за ним. Кайл всегда лучше, чем громкая музыка, какофония из голосов и непривычных тел в непосредственной близости.

Мы прогуливаемся по кампусу. Холодно, но терпимо. Холод дает мне повод прижаться к Кайлу. Он обнимает меня и притягивает к себе. Он приятно-теплый, мне комфортно, и я расслабляюсь.

Я рассказываю о плане Тани, которая пытается вылечить мое разбитое сердце.

— Ты ищешь секс на одну ночь? — заключает он.

— Нет, это Таня хочет, чтобы я нашла парня на одну ночь. Я не особо согласна с ее планом лечения.

— Я предлагаю свои услуги, — говорит Кайл.

Мы останавливаемся у центра безопасности вычислительных систем. Он окрашен в цвета символа братства: ярко-желтый и красный.

Я прислоняюсь к нему.

— С чего ты взял, что владеешь такой квалификацией?

— Как давно ты меня знаешь? — Кайл смотрит на меня сверху вниз, его голубые глаза светятся даже в тусклом свете высокого стального фонаря.

— Достаточно долго, — отвечаю я.

— Тогда ты знаешь все мои лучшие качества, — говорит Кайл.

— И самые худшие. — Не могу сдержать фырканья.

— Я обещаю, что тебе будет приятно, — самодовольно заявляет он.

— Это очень большое обещание.

— Да. — На лице Кайла расплывется улыбка. — Я обещаю тебе, что он огромен.

Кайл прижимает меня к опоре, и я принимаю поцелуй с привкусом алкоголя. Кайл прижимается ко мне, камень впивается мне в спину, а выпуклость его паха упирается в бедро. Он не лгал. Его рука касается моего затылка и притягивает меня к себе. Поцелуи становятся все более страстными.

Я руками глажу его бока, а затем спину. Мы целуемся, пока мои губы практически не трескаются. Наконец я отталкиваю Кайла и сосредотачиваюсь на звездах над головой. Как только отодвигаюсь, меня охватывает озноб.

— Дэни, вернись ко мне.

Я фокусируюсь на Кайле. Я испытываю соблазн, действительно сильное искушение. Но не могу.

— Я не готова к новым отношениям, особенно с тобой. Ты последний человек, которого я хочу потерять.

Видно, что Кайл ранен моими словами.

— Это не обязательно должно случиться.

— Я не могу потерять твою дружбу. Она важна для меня. — Я опускаю голову и смотрю на землю у моих ног.

— Дэни. Пожалуйста.

— Мне нужно идти.

Я ухожу, борясь с желанием принять то, что предлагает Кайл.

На следующий день я решаю сделать татуировку. Это не прихоть. Я уже давно об этом размышляю. Из-за моих эскапад между Брайсом, Кайлом и уходом с работы, появилась мотивация. Хочу выйти за пределы своей зоны комфорта.

Я пишу Кайлу — мне нужно убедиться, что после прошлой ночи, мы все еще друзья, и спросить, не хочет ли он сопровождать меня в тату-салон. Я могу пойти с Таней, но ее бешеная энергетика заставляет меня нервничать.

Я: Как поживаешь?

Кайл: Возбужден.

Вскоре приходит другой текст:

Кайл: * устал.

А потом еще:

Кайл: Возбужден.

Я смотрю, как на экране появляются сообщения.

Кайл: *устали, *усталость, *устал. Что это за автозамена? Хах.

По крайней мере, я избавляюсь от беспокойства о прошлой ночи

Я: Я умираю. Хочешь сделать со мной татуировку?

Кайл: Да, черт возьми! Скажи мне, когда и где.

Салон находится в центре Уотербери. Маленькая деревянная табличка гласит: «Татуировки». У стойки регистрации нас встречает парень с несколькими пирсингами. Сама стойка сверкает из-за обилия неоновых лав-ламп. Воздух благоухает запахом ладана, в фоновом режиме играет рок.

— Чем я могу вам помочь? — спрашивает парень.

— Я хочу сделать татуировку в виде подковы на запястье. — Я указываю на правую руку.

Я много думала, о том, что набить. Знала, что мне не нужные слова на другом языке или иероглифы. У меня не было такого милого прозвища, как «Тигр». Когда все варианты были отметены, я поняла, что хочу, что-то символизирующее удачу и силу. Для меня подкова ассоциировалась одновременно с сильным и величественным животным и с символом удачи.

— Окей. Вы хотите сделать ее сейчас?

— Да, пожалуйста.

Парень ухмыляется при слове «пожалуйста».

— Мне нужно, чтобы ты заполнила анкету и прочитала информацию о татуировках и о том, как они заживают. Подпиши, где указано. — Он протягивает мне бланки и указывает на пробелы, которые нужно заполнить.

Я беру бланки, ручку и начинаю читать.

— Мне также нужно удостоверение личности.

— Окей. — Я кладу бланки на стойку и роюсь в сумочке.

— Вы употребляли наркотики или алкоголь в последние несколько часов?

— Нет, — отвечаю я, и взглядом умоляю Кайла поддержать меня.

Он пожимает плечами.

— Ну, никогда не знаешь наверняка.

Парень за стойкой фыркает, но берет у меня паспорт и делает копию.

Я читаю и подписываю все бланки, расплачиваюсь, а потом мы с Кайлом садимся в приемной. Я беспокоюсь о том, что трачу деньги, которых особо у меня и нет, тем более теперь не будет зарплаты, но мне нужно сделать тату.

Приемная оформлена как кабинет врача, но вместо журналов на столе портфолио с работами каждого художника салона. Пока просматриваю альбомы вместе с Кайлом, мое сердце бьется все быстрее и быстрее, а голова начинает болеть.

Я отступаю.

— Я не хочу проходить через это.

Кайл гладит меня по плечу.

— Успокойся. Ты отлично справишься.

— Нет. — Я качаю головой. — Нет, я не думаю, что справлюсь. Давай уйдем.

— Успокойся, ты уже заплатила.

В комнату входит молодой и опрятный татуировщик, в красной фланелевой рубашке и выцветших джинсах, и представляется как Джеймс. Он противоположность парню-готу с ресепшена, и я чувствую себя немного лучше.

Я тащусь с ним и Кайлом в дальний кабинет, и моя судьба решена. Усаживаюсь в удобное кресло, и татуировщик смотрит на мою руку.

— Ты хочешь, чтобы она была здесь? — Джеймс указывает на внутреннюю сторону моего правого запястья.

— Да, — пищу я.

Он улыбается мне. Рисует на специальной бумаге подкову и прикладывает к моей коже.

— Ты в порядке?

— Я в порядке, — говорю я, хотя лгу.

— Говорят, это довольно безболезненно. — Джеймс напевает, готовя свой прибор. — Все готово. Ты в порядке? — Его карие глаза смотрят в мои.

— Конечно.

Я хватаю Кайла за руку, ища поддержки. Все тело напрягается, когда первый укол иглы попадает в мою плоть. Я начинаю дрожать.

— Расслабься, — говорит Кайл.

— Все в порядке? — спрашивает Джеймс.

Я качаю головой. На самом деле это не особо больно, поэтому я делаю глубокие вдохи и контролирую свой страх. Сорок пять минут спустя чувствую себя такой уставшей, словно пробежала марафон. Но мне все равно, поскольку я восхищаюсь изящной черной подковой, которая теперь украшает мою кожу.

Это победа.

#татусалон

Я смотрю на свою татуировку, не в силах сосредоточиться на Джеке Джонсоне, преподавателе по питанию животных, который стоит за трибуной. У него белая аккуратно подстриженная борода и короткие белые волосы. Когда он указывает на слайд позади себя, под коричневым спортивным пиджаком обнажается белая рубашка. Он отвратительный извращенец, который часто отпускает сексистские шутки в классе и просит всех женщин называть его по имени. Но он единственный профессор, который ведет этот курс, так что я терплю. Он всегда находит способ после занятий загнать в угол одну или нескольких студенток. Сегодня моя очередь. Я перекидываю сумочку через плечо и пытаюсь покинуть лекционный зал, когда он подходит. Притворяюсь, что спешу, но ему все равно.

— Нам нужно поговорить о твоей последней работе. Есть несколько минут?

Я пытаюсь проскользнуть мимо него.

— У меня назначена встреча. Я зайду в рабочее время.

Интересно, не блокирует ли он мой путь специально, чтобы «невинно» прижаться ко мне, пока я пытаюсь сбежать.

Его сексуальные подвиги с некоторыми преподавателями и студентами легендарны, но неизвестны администрации. Профессор кладет руку на мое плечо, останавливая. Не могу удержать гримасу, когда он невзначай спускает ее вниз и замирает над ягодицами.

Я пытаюсь снова:

— Извините, Джек, у меня назначена встреча. Мы можем встретиться утром.

— Первым делом, Даниэль. Нам нужно многое обсудить, — кричит Джек мне вслед, когда я, как испуганный кролик, отпрыгиваю в сторону, карабкаясь к лестнице.

Когда выхожу из здания, глубоко выдыхаю, и страх отступает.

Почему мужчины думают, что могут взять все что хотят, без последствий? Меня тошнит от таких людей. Может, я восстанавливаюсь после выходки Брайса. Мне невыносима мысль о таких мужчинах.

На следующее утро холодный дождь просачивается сквозь мою куртку. Я продрогла до костей, пока тащилась в холодное здание из красного кирпича, в котором находится кабинет профессора Джека Джонсона. Я не хотела приходить, но мне нужно понять, что не так с моим эссе. Знание того, что у меня есть шанс исправить оценку, переполняет меня, поэтому я здесь. Я жду, когда Джек пригласит меня в свой кабинет. Чувствую себя частью его гарема, когда вижу, как выходит другая студентка. Она покраснела от стыда или просто от холода?

Когда Джек зовет меня, я, сутулясь, устраиваюсь на стуле, водя пальцем по крышке кофе и стараясь выглядеть непривлекательно. Он сидит за своим захламленным столом. Стены вокруг голые, за исключением пейзажной картины, написанной маслом. Профессор встает, упершись рукой в живот. Для пожилого человека он все еще относительно худощав. Джек прочищает горло, как обычно перед началом лекции. Коротко остриженные серебристые волосы и коренастая фигура придают ему воинственный вид. То, что он в какой-то момент своей жизни служил в морской пехоте, вероятно, способствует его жесткой позиции. Он прищуривает серые глаза, показывая тонкие морщинки.

Джек снова откашливается, собираясь что-то сказать, но молчит. Это заставляет меня нервничать. Мне нужно положить конец тишине.

— Зачем вы хотели меня видеть? Речь о моем эссе?

— Да, эссе. Я искал его на столе. — Он переворачивает какие-то бумаги. — Вот оно. Очень хорошо сделано. Высокая планка. Ты такая же умная, как и красивая.

— Спасибо.

Джек не протягивает мне эссе через стол, а подходит и становится надо мной. Его промежность на уровне моих глаз.

Я выхватываю эссе и отвожу взгляд.

— Вы хотели еще что-то обсудить?

— Мне всегда нужен помощник в офисе. Интересно ли тебе это? Мой последний ассистент внезапно уволился. Работу оплачивает университет.

Я встаю, зажав эссе в кулаке.

— Я подумаю об этом, — говорю я, зная, что это будет последняя работа, на которую я соглашусь. — Спасибо, что вернули мне сочинение.

— Нет проблем, милая.

Я выбегаю из тесного кабинета и выхожу на улицу. Мокрый снег падает мне на лицо. Аморальность. Я определенно создам комитет по написанию письма.

#наконец-тосвободна

Неделю спустя в нашей квартире проходит вечеринка. Стресс пробегает по моему телу, как бренчание расстроенной гитары. Но Таня настаивала на вечеринке, желая познакомить меня со своим новым парнем. Она обещала позвать совсем немного людей, поэтому я тоже пригласила нескольких друзей. Но список увеличился, как облака, скрывающие звезды в небе.

В каждой щели толпа людей. Когда Шами приходит со своей сворой друзей, я понимаю, что большинство гостей не были приглашены. К счастью, пара глотков текилы помогают мне не слишком сильно беспокоиться обо всем. Именно этим я и занималась несколько часов назад, когда убирала растения в горшках с подоконников, ставила подставки под пивные банки и следила за тем, чтобы кошка была надежно заперта за закрытой дверью моей спальни.

Теперь из нашей дерьмовой звуковой системы играет музыка. Я пытаюсь смешаться с толпой. Я ведь должна, сама же пригласила людей. Я разговариваю со своими друзьями-зоотехниками о проекте, над которым они работают. Энни пытается заставить меня присоединиться к ним, но у меня достаточно дел. И все же говорю, что подумаю.

Рики, Кайл и Богден тоже пришли. Странно, их видеть в одной комнате. Еще более странно, что Кайл притащил с собой Джереми. Я не могу решить, с кем первым поздороваться, поэтому игнорирую их всех, пока не выпиваю еще пару напитков. Может быть, кто-то сам подойдет ко мне.

Дешевое пиво, вино, крепкие напитки текут рекой, играют песни, и еда быстро исчезает. Слишком большое количество тел в квартире делают все липким, или, может быть, это из-за пролитого пива. У меня достаточно выпивки, чтобы расслабиться, но недостаточно, чтобы заглушить осознание того, что уборка завтра будет очень сложной.

В какой-то момент Рики загоняет меня в угол, чтобы поговорить о крысах в нашем лабораторном исследовании животных. Не поймите меня неправильно, я люблю свою крысу, но мне ее не жаль. Мы немного болтаем, а потом я иду дальше.

Шами пытается привлечь внимание, но я игнорирую его. Замечаю один из знаменитых шарфов Джейса, и мне становиться страшно. Я хочу найти Кайла или Таню и попросить сказать ему, чтобы он ушел. Я охочусь за ними, когда кто-то протягивает мне выпивку. Я благодарю расплывчатое пятно и продолжаю обходить комнату.

Делаю большой глоток, чтобы успокоить нервы.

Я загоняю Таню в угол, и она обещает выгнать Джейса, если он еще здесь, но сначала представляет меня своему новому мужчине. Мы чокаемся и болтаем о пустяках, и я допиваю пиво несколькими глотками.

Я понимаю, что, должно быть, сильно пьяна, потому что продолжаю повторять: «Дэн, Дэн спасатель», после того, как Таня сообщила, что это была его летняя работа на одном из пляжей Коннектикута.

— Пожалуйста, поищи Джейса и скажи, чтобы он уходил, — прошу я еще раз, когда смолкает светская беседа.

Ребята обещают выследить его, а я посреди собственной вечеринки остаюсь в одиночестве, несмотря на окружающих меня людей. От вспышки света слева мое сердце начинает быстрее биться, в ушах появляется гул, и я переключаюсь в режим мгновенной паники. Появляется тошнота. Мне нужен воздух. Иду к задней двери, открываю ее и выхожу на бетонную площадку.

Я подпрыгиваю от неожиданности, когда чья-то рука скользит по моей спине.

— Все в порядке, — говорит голос. — Это чувство пройдет. Просто пойдем со мной, и я помогу тебе. Я все исправлю.

Это звучит как хорошая идея. Я парю в своем теле. Мне должно быть страшно, но я расслаблена.

Я тащусь в темноту. Вокруг вспышки цвета, как фейерверк. Чужая рука успокаивающе обнимает меня. Мне тепло. Отделенная от своего тела, я как будто существую во сне и со стороны наблюдаю за собой. Мои шаги становятся тяжелыми и неуклюжими, но я продолжаю идти вперед. Я хихикаю, когда спотыкаюсь.

— Дэни!

Слышу, как меня зовут издалека. Мне нравится мой сон, и я не хочу просыпаться. Я хочу, чтобы, тот, кто зовет меня, ушел, но он не уходит.

— Дэни. — Слышу снова, и тепло рядом со мной исчезает. Я одна в абстрактном аду. Мне страшно.

— Эй, что ты здесь делаешь? — спрашивает меня тот же голос. — Кто этот парень?

— Что? Кто ты? Мне холодно.

Мне больше не нравится этот сон, но я не могу уйти. Мои ноги твердо стоят на земле, а пятна цвета танцуют перед моими глазами, хотя вокруг темнота. Волнами накатывает музыка, атакует мои уши, а затем исчезает.

— Пошли со мной.

Мое зрение затуманено завихрениями из цветов, но я, наконец, узнаю.

— Кайл? — спрашиваю я. Мой голос звучит странно для моих ушей.

— Да, это я. Ты в порядке, Дэни? — Его рука обнимает меня за плечо. Тепло снова успокаивает меня.

— Где я? — Мои глаза и уши напрягаются, но только калейдоскоп цвета и звука приветствует их.

— Недалеко от своего дома. Ты шла в лес с каким-то парнем, но он убежал, когда я позвал тебя по имени.

Это все так странно.

— Мне нехорошо.

Я хочу провалиться сквозь землю. Будет ли плохо, если я прилягу на минутку?

— Ты неважно выглядишь, — говорит Кайл. — Давай уложим тебя в постель.

Я не протестую, когда он ведет меня обратно в квартиру. Музыка жжет как крапива, когда мы поднимаемся в мою спальню. Я ложусь на кровать, а Кайл идет в ванную за холодным компрессом. Я помню капли воды, стекающие по моим щекам, и голос Тани, но ничего больше, поскольку темнота берет верх.

Я просыпаюсь, прижавшись к теплому телу, но это не кошка. Кайл, полностью одетый, спит рядом со мной. Меня беспокоит утреннее дыхание, но больше беспокоит то, что я понятия не имею, почему он здесь.

Я медленно переворачиваюсь, и шершни жужжат в моем мозгу, жаля. Стон срывается с губ.

Кайл тоже переворачивается.

— Эй. — Он сонный и мягкий.

— Что случилось? — шепчу я, боясь, что, если буду говорить громче, улей в моей голове проснется.

Кайл смотрит на меня. Его глаза серьезнее, чем обычно.

— Мы считаем, что кто-то пытался изнасиловать тебя вчера.

— Что? — Я сажусь, но боль заставляет меня утонуть в подушках. Я тихо стону.

Кайл вскакивает.

— Давай я принесу тебе воды.

Он возвращается со стаканом. Вода холодная, и я жадно пью.

— А почему ты здесь? — спрашиваю я. Когда Кайл резко отстраняется, я быстро уточняю свой вопрос. — Я рада, что ты здесь, просто удивлена, что ты остался.

— Мы с Таней беспокоились о тебе. Мы не знали, стоит ли везти тебя в больницу, поэтому я вызвался остаться и убедиться, что с тобой все в порядке. Если бы что-то случилось, мы позвонили бы твоей маме и отвезли тебя в больницу.

— Спасибо тебе. — Я похлопываю по кровати, не в силах ничего сказать. — Думаю, ты меня спас, хотя я и не помню.

Кайл садится.

— Ты можешь остаться со мной на некоторое время?

Я хочу снова погрузиться в сон и не думать о том, что кто-то пытался меня изнасиловать. Это слишком много для моего запутанного болезненного мозга.

— Все, что хочешь.

Кайл ложится рядом со мной, и я позволяю ему прижаться ближе. От него пахнет пивом и лосьоном после бритья, и знакомые запахи успокаивают меня. Я отказываюсь думать о том, что могло случиться прошлой ночью. Я отказываюсь позволять своему мозгу переосмысливать какие-либо события. К счастью, оставшиеся наркотики и алкоголь прислушались к моей просьбе, и я снова проваливаюсь в забытье.

Когда я просыпаюсь и спускаюсь вниз, чтобы выпить кофе, Таня и Кайл встают передо мной. Мне это не нравится.

— Мы должны поговорить об этом! — говорит Таня.

— О чем тут говорить? Я была глупа, и сама навлекла это на себя. Мне следовало бы помнить, что нельзя принимать напитки от незнакомцев, — говорю я.

— Неужели? — спрашивает Кайл.

Я тру опухшие глаза, которые щиплет даже после умывания.

— Ничего не помню. Сейчас все как в тумане.

— Делай что хочешь. — Таня обижена.

Я внезапно прихожу в себя, и хочу сказать им, что это вообще-то случилось со мной. Я должна быть злой.

— Что вы имеете в виду?

— Мы не можем позволить кому-то безнаказанно накачивать тебя наркотиками. — Кайл в ярости. Обычно он так себя не ведет.

— Это моя вина. — Я повторяю слова, эхом отдающиеся в моем мозгу. — Это моя вина. Глупо было принимать напиток от незнакомца. Ничего не поделаешь.

Ребятам это не нравится, но они соглашаются, поскольку никто не видел, кто дал мне выпить и вывел на улицу. Я клянусь быть осторожнее. На самом деле, я клянусь никогда больше не устраивать вечеринку. Возможно, я даже брошу пить. Навсегда.

#взаимныеобвинения