Двенадцать отважных

ДУРНЫЕ ВЕСТИ

— Вася, ты?

Вася оглянулся. У него чуть сердце не выпрыгнуло, перед ним стояла Ольга Платоненко, их односельчанка и соседка. Она была сверстницей Васиной сестры, они вместе кончали школу и замуж вышли одновременно.

— Оля! — Вася схватил ее за руку. — Как наша Галя? Что с Толей?

— Живы. С ними — ничего.

— А с кем? Что Метелевы? Никулины?

— Борьку Метелева в Германию угнали. Ночью прямо с койки стащили. И сестру его, значит, Татьяну. У Никулиных фашисты стоят. А Егорку помнишь? Нечипуренко внука? Его повесили.

Они стояли около рынка. Дождь хлестал вовсю, оба вымокли до нитки, но Вася этого не замечал. Страшные новости оглушили его.

— Борька в Германии? Егорку повесили! Такого маленького? За что?

— У них спрашивать — за что! Людей так и косят. Стреляют, вешают, жгут. Поповка вся как есть сгорела. Тише!

Ольга умолкла — мимо проходил патруль. Вася смотрел на нее и не узнавал — так она исхудала, так запали у нее глаза и побелели губы.

— Ты болела? — спросил он.

— Все мы болеем, — ответила она с отчаянием. — Все мы тоской болеем. Я про своего с начала войны ничего не знаю. Жив? Убит? Маюсь с двумя ребятами и ничего про свой завтрашний день не понимаю. И ни о чем не спроси, ничего не скажи.

— Оль, зайдем к нам. Обсушись, согрейся!

— Ни! Мне бы до вечера доплестись до села. Галю порадую, что тебя встретила. Она просила к вам зайти, а я не обещалась. Повезло вот… Не ждала — увидела. Как тетя Домна-то? Обратно не думает?

В последнее время Вася с матерью только о том и думали: домой! Скорей домой, в Покровское! Вот поставят Костю на ноги — и домой!

— Гале скажи, что скоро придем, пускай ждет, — сказал Вася.

И долго еще стоял и смотрел вслед женщине, которая к ночи будет в Покровском, и встретит там утро, и увидит всех, о ком он так тосковал.

…Домна Федоровна слушала Васю, крепко переплетя пальцы.

— Нет, — сказала она. — Придется ждать. Домой хочу, к Гале, все сердце изныло. Но подождем. Боюсь, угонят тебя, как Бориса.

А Вася лег на кровать, укрылся с головой и крепко стиснул зубы, боясь расплакаться. Он видел вереницу людей, которых гнали в Германию, и среди них лучшего своего друга — Борю Метелева.