Эффект бабочки (СИ)

========== ribs. ==========

«У человека две жизни, ивторая начинается тогда,когда мы понимаем, чтожизнь всего одна».© Том Хиддлстон9 ноября 2019 года

19:41

Поначалу не было ничего — темнота, да и только. Лишь беспроглядная тьма, от необъятности которой даже зарябило в глазах. Потом слух разразил ужасный звон, пронизывающий от макушки до пальцев ног. Всё тело онемело. А потом она проснулась.

Глаза, словно острым кинжалом, разрезал яркий белоснежный свет. Она постаралась спрятаться от него рукой, но онемевшая конечность не стала слушаться и упала прямо на лицо, больно задев правую щёку, отчего её хозяйка вздрогнула, и по всему телу пробежало неприятное покалывание. Она почувствовала запах спирта и услышала противный прерывающийся писк.

Послышалось, будто кто-то что-то сказал, возможно даже назвал её имя, но настолько тихо, словно они находились где-то глубоко в океане.

— Лив! — Прояснился слух: писк стал тише, а требовательный женский голос чётче.

Наконец, тело начало поддаваться, а в голове беспрестанно крутилась лишь одна мысль: «Где я?.. Где я?.. Где я?..».

Девушка вздрогнула, когда тот самый «кто-то» помог убрать её, всё ещё не слушающуюся руку с лица, и протёр покрывшийся испариной лоб влажным полотенцем.

— Лив? Как ты себя чувствуешь?

Этим «кем-то» оказалась симпатичная медсестра в светло-розовой форме и со стетоскопом, красующимся на аккуратной шее. Пряди её кудрявых волос непослушно выбивались из пучка на макушке, хаотично падая на смуглый лоб. Довольно большие для кукольного лица янтарные глаза обеспокоенно глядели прямо на пациентку, изучая малейшие изменения в мимике, а пухлые губы растянулись в неуверенной улыбке.

— К-к-кх, — прохрипела в ответ девушка.

«Как огурчик», — хотела ответить Лив, но закашлялась из-за пересохшего ото сна горла. Она едва ли не выплюнула собственные лёгкие, и что-то в районе солнечного сплетения начало страшно болеть, отзываясь ноющей болью по всему телу.

— Не торопись, — встрепенулась медсестра, и тут же подала девушке стакан прохладной воды, который Лив стремительно осушила.

— С-спасибо, — вновь прохрипела она, и в этот раз её попытки сказать что-то обвенчались успехом.

Наконец, глаза привыкли к яркому свету, зрение вновь стало чётким, и девушка огляделась.

Успокаивающие стены, окрашенные в мягкий голубой цвет, белоснежный потолок, мягкая постель, полупустая комната и, конечно же, кардиограф, раздражительно пищащий прямо над ухом.

Затем она почувствовала что-то влажное и холодное прямо под сердцем, и как ей было тяжело дышать из-за тугой повязки на груди.

— Что случилось? — устало спросила Лив, возвращая тяжёлую голову на уютную подушку.

— Ты не помнишь? — удивилась медсестра, отключая раздражающий аппарат, чтобы тот больше не пищал.

«Лоранда Максвелл», — прочитала Лив надпись на бейдже, красующемся на груди девушки.

— Очень смутно, — почесала она правую щёку и тут же ощутила укол ноющей боли, из-за чего одёрнула руку.

— Тебя привезли вчера, — принялась объяснять Лоранда, — ты была без сознания. Вся измученная. Я переживала, как бы с тобой чего не стало… Но ты молодец, при таком критическом состоянии отделалась только ушибом двух рёбер. Так странно, — нахмурилась она, — ты была без сознания, а сердце колотилось так сильно, будто готовясь выпрыгнуть из груди…

— Ничего странного, — усмехнулась девушка, попытавшись устроиться в постели поудобнее и сморщившись от тупой боли. Лоранда, заметив эту картину, аккуратно нажала на одну из многочисленных кнопок специального пульта, чтобы слегка приподнять изголовье кровати. — Учащённое сердцебиение для меня обычное дело.

Медсестра понимающе кивнула, что-то пробурчав себе под нос, и принялась макать небольшую тряпочку в миску с прохладной водой и слабо отжимать от лишней влаги, при этом оставляя её мокрой, и вновь начала промакивать ею лоб Лив.

— Что-то я не помню вас здесь, — нахмурилась та, вглядываясь в лицо мед работницы.

— О-о, я пришла совсем недавно, — оживилась темнокожая, — я только-только выпустилась из университета. И вот, устроилась сюда проходить курс интернатуры.

У неё был до жути приятный успокаивающий голос. Она так «вкусно» произносила каждую буковку и так приятно дотрагивалась влажной тряпкой до кожи пациентки, что Лив даже почувствовала, как начала медленно проваливаться в сон, но их идиллию нарушил оглушительный стук, с которым дверь ударилась о стену.

В палату вошла уже пожилая женщина с седыми волосами и толстыми очками на носу, увеличивающими её водянистые глаза в несколько раз.

— Тейлор! — скрипучим голосом (резко контрастировавшим с голосом медсестры) воскликнула она, шелестя кучей бумаг, которые держала в руках. — Что-то ты к нам зачастила! Что на этот раз?

— Просто упала, — исподлобья зыркнула Лив на врача.

Её раздражал вид этой грубой, высокомерной женщины. От неё даже пахло неприятно: каким-то мускусом вперемешку с несвежим дыханием изо рта. От Лоранды же пахло очень хорошо — каким-то сладким ароматом с персиковыми нотками и клубничным буббльгумом.

— Ну как же, — отозвалась врач, бросая быстрый взгляд в сторону Максвелл, но та этого не заметила, смущённо разглядывая тряпку в своих руках. — Вот твоя медкарта, — уложила она небольшую книжечку на тумбу, стоявшую у кровати, — и учти, в следующий раз страховка уже не покроет лечение!

И медленно, переваливаясь с ноги на ногу, удалилась.

Обе девушки — Лоранда и Лив — заметно расслабились.

— Отвратительная старуха, — пробурчала себе под нос последняя, надеясь, что её не услышат, но просчиталась.

— Конечно, я обязана соблюдать профессиональную этику, — вздохнула Максвелл, возвращаясь к предыдущему занятию, — но в чём-то ты права. Вы знакомы?

— К сожалению. Я здесь завсегдатай… Частый гость…

— Почему же?

После напряжённого молчания, длившегося от силы минуту, но по ощущениям, целую вечность, за которую Лив пыталась решить, сто́ит ли ей делиться подробностями своей чрезвычайно интересной жизни, она тяжело вздохнула и, поджав губы, ответила:

— А это хорошая тема для нашего следующего разговора.

Лоранда усмехнулась и смущённо заправила вьющуюся прядь непослушных волос за ухо, после чего поднялась с кровати, на край которой присела, чтобы комфортно протереть лоб пациентки от капель пота, и направилась к выходу.

— Тогда… до встречи, мисс Тейлор? — на прощание сказала она, больше даже вопросительно, словно надеясь на положительный ответ.

— До встречи, мисс Максвелл, — кивнула Лив, поджав губы в некоем подобии улыбки.

Дверь за медсестрой захлопнулась, и Тейлор измученно выдохнула. Как же сложно было натягивать улыбку. Особенно, когда правая щека предательски саднит.

***

Таким образом прошло несколько дней: время от времени в палату заходила Лоранда, чтобы освежить повязку на груди Лив и вновь наложить холодный компресс. У противоположной стены тихо гудел увлажнитель воздуха, а Лив очень часто поднимала и опускала изголовье кровати с помощью небольшого пульта. Иногда просто так, от скуки. Иногда от этого даже кружилась голова, но делать было нечего. Девушка будто бы делала это специально, чтобы почувствовать головокружение и рвоту, подступающую к горлу. Чтобы наказать себя.

Иногда она всё-таки выходила из палаты, понуро волоча за собой штатив капельницы с витамином «Д», и садилась на один из стульев в главном холле больницы, чтобы подслушать разговоры местного шерифа Пэриса с врачами, или посмотреть новый выпуск «Светской жизни семейства Кардашьян» по старенькому телевизору, и снова презрительно фыркнуть, когда Кимберли начнёт очередную истерику из-за какой-то мелочи.

— Мы готовы выписать тебя! — похлопала в ладоши Лоранда, едва не начав прыгать от радости и очевидно ожидая такой же реакции от Лив, но та лишь удивлённо вскинула брови.

— Ухты, — только и произнесла девушка, опустив взгляд в пол.

— Ты не рада?

— Рада, — соврала Лив, — очень. Честно.

Медсестра быстро уселась на край кровати, принявшись что-то записывать. Она всегда так делала, когда приходила проведать Лив — садилась рядом, и они начинали что-то обсуждать. В основном говорила, конечно же, Максвелл, а Тейлор любила её слушать: она рассказывала про лихие студенческие годы, про свою страсть к медицине, о том, как в прошлом году ходила на концерт Майли Сайрус, про то, что приехала сюда из Коламбуса, и про своего парня, разумеется.

— Почему? — задала лишь один вопрос Лив, нахмурив брови.

— Что? — растерялась темнокожая в один из таких вечеров.

— Ты приехала сюда из Коламбуса? Почему именно Секи́м?! Это же настоящая дыра…

— Здесь живёт моя мама, — пожала плечами медсестра, — не могу её здесь оставить.

Лив понимающе кивнула. Тогда это всё объясняло. Но если бы у неё только была возможность, она бы с радостью уехала отсюда куда-нибудь далеко-далеко, где её никто не знает. Тогда бы всё было по-другому.

— Значит… я свободна? — даже как-то обиженно спросила она, пока Лоранда что-то записывала.

— Да, — кивнула та, вручив пациентке листочек с рецептом. — В нашей аптеке на первом этаже тебе нужно будет купить это обезболивающее.

— Хорошо, — буркнула девушка, забрав рецепт.

Максвелл как-то виновато улыбнулась и ушла, а Лив принялась собирать вещи: переоделась из робы в свою повседневную одежду: чёрные скинни джинсы, тёмно-серый свитшот и удобные кроссовки. И собрала свои светло-русые волосы в высокий хвостик.

Направляясь к лифту, она увидела Лоранду у стойки регистратуры, обнимающей за плечи какого-то парня, кстати довольно симпатичного. Заметив Лив, медсестра широко улыбнулась.

— Пока! — она опять подпрыгнула, как делала всегда, когда была счастлива.

Светловолосая лишь показала ей ладошку в знак прощания и наконец зашла в лифт.

Тейлор никогда не нравился её родной город. Вечно серый, вечно дождливый, вечно какой-то тусклый. Настолько маленький, что похож на какую-то деревню, где все друг друга знают. Но в тот момент Лив была даже рада, что жила именно в Секиме, и именно в том доме, что находился буквально в десяти минутах быстрой ходьбы от местного госпиталя.

Так, девушка добежала до дома и, убедившись в том, что там никого не было, быстро пробежала по тёмному паркету на деревянную лестницу, и забежала на второй этаж, наконец достигнув своей комнаты.

Всё было как обычно: розовато-золотой свет заходящего солнца едва просачивался через закрытые тёмно-зелёные шторы, полосатый чёрно-белый плед небрежно валялся на смятой постели, а на прикроватной тумбочке громко тикал старый будильник.

Светловолосая распахнула дверцу старенького шифоньера, на внутренней стороне которой висело длинное вертикальное зеркало чуть ли не в полный рост.

На правой скуле красовался свеженький тёмно-фиолетовый синяк почти во всю щёку. Лив тяжело вздохнула. Вот почему челюсть так болела. Но это не беда.

На скорую руку намазав на гематому специальную мазь, Тейлор принялась маскировать изъян, периодически щурясь от боли. Сначала нанесла красный корректор, чтобы нейтрализовать яркий оттенок свежего ушиба, затем перекрыла его плотным консилером, выровняла тон кожи тональным кремом и зафиксировала результат пудрой. И вуаля! — Синяк можно было заметить, только если очень внимательно приглядеться.

Напоследок тщательно изучив своё отражение, она вновь покинула дом и побежала в сторону самой оживлённой — центральной улицы города.

***

— Где тебя носило?! — прошипел мистер Диксон — низкорослый мужчина лет пятидесяти, с отвратительным вторым подбородком, на котором красовалась уже поседевшая щетина.

Он смотрел на Лив так грозно сдвинув густые брови к переносице, и уперев руки в бока, выглядя абсолютно нелепо в излюбленном красном свитере с белыми оленями, что едва не трещал по швам, обтягивая огромный живот своего владельца.

— Прошу прощения, мистер Диксон, — искренне извинилась девушка, протягивая ему справку из клиники. — Я провела в больнице целых три дня! Я могу отработать сверхчасы! Правда, я даже не буду жаловаться на переработку!

— Чёрт с тобой, — махнул рукой мужчина. — Не собираюсь я тебя прогонять. Ты девка путная, подносы лучше всех таскаешь. Но впредь не пропадай так больше. Хотя бы позвони и предупреди, что будешь отсутствовать. Я ж не зверь какой, Оливия!

Светловолосая облегчённо выдохнула и принялась завязывать бордовый фартук на спине.

— Конечно, — кивнула она, — просто телефон где-то посеяла…

И принялась помогать второй официантке в таком же бордовом фартуке разносить многочисленные заказы: бургеры, картошку фри, кофе, салаты.

Не то, чтобы «Фрайз-Тэйсти» — кафе, специализирующееся на приготовлении различных видов картофеля фри, пользовалось завидной популярностью в городе, но то был вечер воскресенья, когда уставшие взрослые возвращались с работы и наконец могли уделить время семье, поэтому наплыв клиентов заметно возрастал по выходным.

В такие вечера, когда кафе уже закрывалось, зал пустел, и Лив вместе с напарницей начинала поднимать стулья на столики и пылесосить пол, ей становилось как-то грустно. Во время такого наплыва посетителей с маленькими детьми, искренне улыбающимися тебе, во время раздачи многочисленных заказов, от тяжести которых даже начинали приятно болеть бицепсы, Оливия думала только о работе и ни о чём больше. А когда клиенты расходились, кафе закрывалось, остальные мысли накатывали новой, ещё более болезненной волной.

Девушка была настолько увлечена уборкой зала и прослушиванием любимой музыки на стареньком mp3-плеере, что даже подскочила от испуга, когда почувствовала чьё-то прикосновение на своём плече.

Резко развернувшись и вынув наушники из ушей, она увидела своего начальника.

— Простите, мистер Диксон, — судорожно извинилась она, отключая пылесос.

— Вот, возьми, — протянул руку мужчина.

Он держал в ней порядка двадцати долларов.

— Зачем? — удивилась Лив.

Зарплата обычно приходила в конце месяца и сразу на карту.

— Считай это оплатой больничного, — пожал плечами Диксон, дёрнув рукой, чтобы девушка скорее забрала деньги (что она и сделала). — Купишь себе новый телефон.

Тейлор нахмурилась, не понимая, о чём речь.

— Ты же свой потеряла? — уточнил мужчина.

— Оу, точно! — вспомнила девушка. — Большое спасибо! Обязательно присмотрю себе новый.

— Вот и правильно. Всё. Закругляйся. Можешь идти домой.

Девушка перевела взгляд на окно с видом на улицу, где было уже темно. Поздно. Оливия всегда возвращалась домой в такое время. Ей не было страшно, ведь город маленький, спокойный. Можно гулять хоть до самого утра, ведь никому ты здесь не нужен. Вот и сегодня Лив совершенно спокойно дошла до своего дома.

Услышав крики болельщиков и голоса комментаторов футбольного матча из телевизора, доносившиеся через открытое окно, светловолосая помедлила пару секунд и всё-таки решилась войти.

Тихо закрыв дверь и бесшумно передвигая ноги, она планировала остаться незамеченной и быстро проскользнуть на второй этаж — в свою комнату.

Шаг.

Всё тело напряжено до предела. Рёбра предательски саднит под тугой повязкой. Всё идёт гладко. Лив ступает совершенно бесшумно как мышка.

Ещё шаг.

До лестницы остаётся всего ничего. Дышать становится всё труднее. Начинает сосать под ложечкой, будто тебе в спину дышит самый опасный зверь на планете.

Ещё один чёртов шаг и…

Скрип!

Старая половица, будто Иуда, решила её так бессовестно подставить. Она просчиталась. Снова.

Оливия прикрыла глаза от досады, прислушиваясь ко всем звукам сразу: тиканье часов на стене, гудение холодильника на кухне.

— Э-э-эй! — послышался протяжный вой из гостиной. — А ну пшла сюда!

Тейлор едва ли не подпрыгнула на месте от злости, хорошенько пнув чёртову дощечку на полу, и направилась в зал.

По телевизору действительно шёл какой-то футбольный матч. Окна даже не были зашторены. Горел тёплый жёлтый свет. По кофейному столику были разбросаны зелёные стеклянные бутылки. Жутко смердело перегаром, отчего девушке пришлось дышать через рот, дабы её не вырвало прямо на месте.

На длинном коричневом диване, подложив одну руку под голову, лежал среднего роста мужчина в серой майке, поверх которой была накинута синяя клетчатая рубашка, и чёрных трико. Босой. А в кресле напротив, тупо глядя в стену и теребя в руке одну из тех самых бутылок, расположилась женщина с болезненно-бледным лицом и глубокими впадинами под глазами. Жидкие каштановые волосы едва прикрывали свежую шишку на морщинистом лбу.

— Чего даже не здороваешься? — еле разборчиво, заплетающимся языком спросил мужчина.

— Не хотела вам мешать, — пробурчала Оливия, избегая смотреть тому в глаза. Она перевела кроткий взгляд на женщину, в поисках поддержки, но та даже не оторвалась от изучения стены. Даже выронила бутылку из руки, отчего та вдребезги разбилась, разлив по полу желтоватую газированную жидкость.

— Не дерзи, — от громкого стука нахмурился мужчина. — Не забыла, что было вчера?! Я тебе припомню.

Он пробурчал ещё что-то нечленораздельное себе под нос, откинувшись на спинку дивана, а Лив, воспользовавшись моментом, убежала к себе в комнату, не забыв запереть дверь изнутри.

Она часто и громко дышала, пытаясь успокоиться и прийти в себя.

Он даже не помнил! Подумать только, пиво настолько разъело его мозги, что он даже не помнил, что это произошло не вчера, а три дня назад! Наверняка он даже не заметил отсутствие дочери за всё это время! Но Лив помнила всё.

Она помнила, как по дороге в школу заглянула в гостиную, чтобы посмотреть на отца и его спящую собутыльницу. Как ему не понравился её «сраный» взгляд. Как он ударил её левым кулаком прямо в челюсть. Как у неё потемнело в глазах от боли, и она упала на пол. Как орала во всю глотку от болезненных ударов в область живота. Как что-то хрустнуло внутри. Как она отключилась. И как проснулась уже в больнице.

Живот свело в спазме от травмирующих воспоминаний. Рёбра вновь начало саднить.

Тогда она достала из сумки лекарство, которое ей прописала Лоранда, купленное в аптеке.

«Моногидрицил» — мощное обезболивающее с морфином.

Лив достала свежекупленный специально для этого препарата шприц, набрала в него прозрачную жидкость (в два раза больше, чем было нужно), выпустила пузырьки воздуха, и сделала укол в ягодицу.

Через несколько минут каждая мышца её тела расслабилась, будто после горячей ванны. Веки потяжелели, и глаза, наполнившиеся слезами после разговора с отцом, прикрылись в минутном блаженстве. И аккуратно улёгшись на смятую постель прямо в одежде, Оливия уснула мёртвым сном.

13 ноября 2019 года

07:15

Оглушительный звон будильника прорезал слух в семь утра, отчего Лив резко дёрнулась в попытке отключить (а лучше уничтожить) источник шума. Но увы, так и не замолкнув, часы упали на пол, из-за чего девушке всё-таки пришлось расстаться с тёплой кроваткой. Пора в школу.

К счастью, вчера она не успела смыть косметику, поэтому тратить время и силы на маскировку синяка и даже на переодевания, было не нужно.

Аккуратно расчесав запутанные волосы и собрав их в привычный хвостик, Лив накидала в рюкзак все необходимые на сегодня учебники, почистила зубы и, проходя мимо кухни, захватила из холодильника красное яблоко.

Услышав громкий храп, доносившийся из гостиной, она прикрыла глаза и тихо сглотнула. Но не стала заглядывать в комнату. Больше она на него не посмотрит.

В школе всё было как и обычно. Задроты-девятиклассники носились по этажу, изображая из себя супер героев и представляя, что длинные линейки в их руках — это световые мечи. Девочки пробегали туда-сюда по коридору, пытаясь привлечь внимание симпатичного старшеклассника. Шайка каких-то ботаников обсуждала предстоящую олимпиаду где-то в углу. Годы шли, но ничего здесь не менялось.

Тейлор шла в класс настолько быстро, крепко сжав лямки своего рюкзака, что даже не заметила подставленную подножку и едва не повалилась на пол, успев ухватиться за ручку одного из шкафчиков.

— Смотри под ноги! — крикнула её одноклассница.

Но Лив смотрела не на неё. Кэти Стюарт. Главная красавица школы: огненно-рыжие волнистые локоны, длинные наращённые ресницы, обрамляющие карие глаза, и пухлые губы, как и обычно, накрашенные алой помадой.

— Что, Тейлор, язык проглотила? — спросила Кэти, злобно ухмыляясь и смотря на светловолосую исподлобья.

Оливия не нашлась, что ответить, поэтому просто тупо глядела на свою обидчицу, отчего все трое — Кэти и её свита — заливисто рассмеялись.

— Вынь язык из задницы и научись общаться с людьми! — прошипела Стюарт и вальяжно зашла в класс.

— Сучка, — прошептала Лив, наконец выйдя из ступора.

И, поправив свитшот, проследовала за одноклассницей, занимая привычное место за последней партой.

В ту же минуту прозвенел оглушительный звонок, оповещающий школьников о начале первого урока.

В класс, элегантно стуча каблучками, забежала мисс Андерсон — учительница химии, едва не выронив из рук кипу различных бумаг и документов.

— Мисс Андерсон, отличная юбка! — промурлыкала Кэти, сидевшая за первой партой рядом со своим парнем — капитаном школьной команды по лакроссу — Мэттом Коллинзом.

— Спасибо, Кэти, — расплылась в улыбке преподавательница.

— Подскажите, где можно купить такое сокровище? — не унималась Стюарт.

— Я даже не в курсе, — осмотрела себя женщина, — мне её подарил мой ухажёр.

Лив презрительно фыркнула и, устроив подбородок на руках, покоившихся на парте, перевела свой взгляд на вид за окном: золотые листья, опадающие с деревьев, лёгкий ветерок. Ноябрь.

Неожиданно её внимание привлёк вбежавший в кабинет, взъерошенный мистер Мейсон — директор школы.

— Директор Мейсон? — в мгновение посерьёзнела мисс Андерсон, позабыв о юбках и ухажёрах.

— Доброе утро, класс, — поприветствовал всех директор, — я пришёл сообщить вам новости: одна хорошая, а вторая — плохая. С какой начать?

— Ну, давайте с хорошей, — ухмыльнулся Мэтт, демонстративно приобняв Кэти за плечи.

— С хорошей не получится, — сузил глаза Мейсон, — так что начну с плохой. К сожалению, уволился наш очень ценный сотрудник мистер Портер.

В сознании Лив всплыл образ старого ворчливого учителя, в конце каждого урока, проводившего проверочную работу по только что изученному материалу. Девушку даже передёрнуло от одних только мыслей о мистере Портере. Нельзя сказать, что эта новость так плоха.

— Но не расстраивайтесь, — успокоил всех директор, сочтя тихое улюлюканье класса за печальный гул. — Нам чрезвычайно повезло, и мы уже нашли замену! Так что уже завтра вас ждёт знакомство с новым учителем физики. Прошу вас проявить должное гостеприимство. На этом всё, всем хорошего дня.

И директор удалился, учтиво кивнув мисс Андерсон на прощание.

Ну и это, по-вашему, хорошие новости?! Они были бы хорошими, если бы физики завтра не было вообще, тем более последним уроком! Тогда бы Лив хотя бы смогла прийти в кафе и начать рабочую смену пораньше.

Весь класс начал судорожно перешептываться, обсуждая приход нового учителя.

— Так, ребята, — постучала указкой по столу учительница. — Тише, начинаем урок!

И разговоры стихли. Лив снова отвернулась к окну, удобно устроившись на парте, и крепко заснула.

========== shoulder. ==========

Химия — официально один их самых скучных уроков, которые только могут существовать. Какие-то химические реакции, элементы, таблицы… Для Лив это всё чуждо. Нет, она безумно любила математику: алгебру, геометрию, ещё ей нравилось черчение, физика. Она была бы не против даже связать с этим свою жизнь — поступить на соответствующую специальность. Но химия… Нет, ей это не подходит.

Именно так и проходили школьные уроки с мисс Андерсон: Оливия редко делала домашнее задание самостоятельно, только если нужно было законспектировать параграф из учебника, тесты писала исключительно с помощью высших сил, и подвергалась насмешкам и колким замечаниям одноклассников каждый раз, когда учительница вызывала её к доске. Тоска, да и только.

И, к сожалению или счастью — неизвестно, тот день не был исключением. Лив проспала всю лекцию и проснулась лишь под конец занятия.

Девушка уже собрала вещи в рюкзак, накинула его на одно плечо и проходила вдоль длинных рядов парт, намереваясь отправиться на следующий урок, как вдруг прямо ей в лицо прилетело множество деревянных стружек от карандаша, осев на её одежде. К счастью, девушка успела вовремя закрыть глаза.

— Что ты делаешь?!

Её голос прозвучал недостаточно твёрдо, недостаточно убедительно. Слишком мягко и даже как-то наивно.

Питер Макмиллан — главный задрот не то, что всей школы, а наверное, всей галактики. Классический ботаник, сидящий за отдельным столом в кафетерии с друзьями, под стать ему.

Он швырнул эти жалкие стружки в лицо Лив и тут же перевёл взгляд на Мэтта, будто ища его одобрения. Конечно, какой задрот не хотел бы дружить с капитаном команды? Но Коллинз даже не взглянул на Питера: лишь усмехнулся при виде этой картины и перевёл свой взор на Кэти, щебечущую о новой коллекции кожаных сумочек, как у Кайли Дженнер.

— Что ты творишь? — повторила вопрос Тейлор. — Ждёшь их одобрения? Они же точно так же чмырят и тебя!

— Отвали, Тейлор, — пробубнил Питер, судорожно скидывая учебники в громоздкий рюкзак, чтобы скорее покинуть кабинет. — Я просто пошутил! Пора научиться понимать юмор.

И убежал.

Лив тяжело вздохнула и перевела взгляд, полный надежды, на мисс Андерсон, но та спрятала глаза за журналом.

— И Вы ничего не скажете? — Оливия даже усмехнулась от абсурдности этой ситуации.

— Вообще-то, он прав, Лив, — пожала плечами женщина, — тебе действительно следовало бы чаще улыбаться. Мальчикам не нравятся хмурые девочки.

Лив ничего не оставалось, как незамедлительно выбежать из класса, попутно отряхивая свою одежду от мусора.

Ну что за бред? Почему она должна терпеть все эти унижения? Кого из себя возомнил Питер? Кого из себя возомнили Кэти и Мэтт? Почему именно она стала козлом отпущения? Почему вообще кто-то должен им быть?

Толчок!

Оливия даже не успела понять, как её припечатали в один из несчастных шкафчиков в коридоре. Плечевая кость задела металлическую ручку, что едва не вывихнула плечо. Точно будет синяк.

Перед глазами нарисовалась Кэти собственной персоной, как всегда, с иголочки: джинсовая юбка чёрного цвета, замшевые сапожки и красный топ. Она была идеальна. И было неудивительно, почему все парни в классе хотели быть с ней, почему Мэтт всегда демонстративно обнимал её за плечи на зависть соперникам, почему Питер частенько косился в её сторону. Она могла заполучить любого, если бы только захотела.

— Затеяла революцию, сучка? — прошипела она сквозь сжатые от ярости зубы, смотря Лив прямо в глаза и держа за грудки.

— Отпусти меня, — на выдохе прошептала светловолосая, ощущая, как в лёгких заканчивается кислород.

— А ты не высовывайся, — продолжила угрожать Стюарт, — ещё один такой номер, и будет плохо. Я тебе это гарантирую.

И резко дёрнув горловину свитшота, рыжеволосая гордо удалилась, эффектно взмахнув своей гривой.

— Как будто мне когда-то было хорошо, — прошептала Тейлор, потирая место ушиба.

Очередной звонок. Настало время следующего урока.

Мистер Гвиллим — достаточно пожилой преподаватель мировой истории, выглядел настолько древне, будто сам прожил все те события, о которых рассказывал на уроках. Его ноги постоянно била крупная дрожь, из-за чего он был вынужден передвигаться при помощи тросточки. На спине красовался заметный горб, а на носу сидели толстые очки, в несколько раз увеличивающие его глаза, но кажется, видел он всё равно очень плохо, и говорил очень тихо, из-за чего класс никогда не уделял должного внимания его рассказам.

И даже сейчас, когда Оливия пыталась сконцентрироваться на голосе преподавателя, чтобы записать важные моменты в тетрадь, она отвлекалась на перешептывания одноклассников.

— В тысяча девятьсот сорок пятом году закончилась…

«Как ты думаешь, новый учитель будет молодым?»

— Шестого и девятого августа Соединённые Штаты Америки…

«О, да! Я уверена, к нам придёт какой-нибудь лапочка!»

— На Хиросиму и Нагасаки в Японии…

«Эх, девчонки, вам только красавчиков подавай!»

«А кого ещё, Сид? Тебя, что ли?!»

Тейлор отбросила ручку в сторону и зарылась пальцами в свои русые волосы. Сконцентрироваться оказалось задачей непосильной.

Да чего они взялись?! Наверняка опять придёт какой-нибудь старик! Чего ещё можно было ожидать от этой дыры? Кэти снова недовольно закатит глаза, её негласная свита печально вздохнёт, Мэтт самодовольно улыбнётся и посмотрит на нового преподавателя свысока, а Питер неловко поправит очки. Всё как и всегда!

— А сейчас напишем тест по пройденному материалу!

Но никто даже и бровью не повёл: все, как обычно, спишут ответы из Интернета.

***

16:48

К счастью, ни Кэти, ни Питер больше не обращали на Лив и малейшего внимания — все были озабочены контрольной по английскому на последнем уроке. Так что денёк выдался очень даже неплохой.

Уже в середине дня Оливия была свободна от школы: быстро сделав домашнюю работу, заданную на завтра, во время перемен, она со спокойной совестью помчалась в старое доброе кафе, чтобы с удовольствием отработать свою смену и получить заслуженную зарплату.

— Ты сегодня рано, — заметил мистер Диксон.

В очередной раз облачившись в такой ненавистный Оливии Рождественский свитер, он стоял за барной стойкой и пытался починить сломавшийся шейкер для коктейлей.

— Бежала, сломя голову, — пожала плечами Тейлор, усаживаясь на высокий барный стул, в ожидании пока ещё одна официантка закончит работу, чтобы сменить её.

— Хвалю, — сощурил глаза мужчина.

Он закинул в кухонный агрегат первые попавшиеся под руку продукты, чтобы проверить его исправность: корицу, лайм, апельсин, болгарский перец и сельдерей. В итоге получился очень густой, даже вязкий коктейль темно-зеленого, почти болотного цвета. Отпив немного, мистер Диксон поморщился.

— Я ценю твоё стремление к работе, но не забывай про учёбу, — сдавленным голосом продолжил он, — вот посмотри на меня! Как думаешь, почему я стою здесь?

— Потому что Вы успешный предприниматель? — предположила девушка, оглядывая кафе. — Хозяин «Фрайз-Тейсти». Это классное место.

— Я не спорю, — кивнул мужчина, — я очень горжусь этим кафе! И стою здесь именно, потому что окончил школу и университет с красным дипломом в сфере предпринимательства. Я всегда мечтал стать ресторатором и, разумеется, это, — он обвёл рукой зал, — не предел. Вот ты о чём мечтаешь? Куда планируешь поступать после школы?

Лив задумалась на минутку.

— Я мечтаю уехать, — искренне поделилась она, и её глаза заискрились неподдельным восторгом, — не далеко, в Сиэтл. Для начала в Сиэтл.

— Хорошая цель, — одобрительно улыбнулся Диксон, протягивая девушке стакан с приготовленным смузи, но та отказалась, не желая ощущать болезненные спазмы изжоги в желудке от такой комбинации ингредиентов. — Я всегда говорил, что мечтать нужно о великом. Запомни: то, чего ты боишься больше всего, и предназначено тебе судьбой. Уже купила телефон?

Воодушевление тут же сменилось паникой.

Тейлор вспомнила, как в тот же день, получив те несчастные двадцать долларов, потратила их на оплату задолженности за коммуналку. А врать всегда было неприятно.

— Решила подкопить на старенький айфончик, — нервно хихикнула она, зарываясь пальцами в непослушные волосы.

— Молодец, — понимающе кивнул начальник, — относись к работе с должной ответственностью и накопишь уже совсем скоро. Ну-с, а вот и твоя смена. Приступай.

Мимо светловолосой, в сторону раздевалки прошла подменная официантка. Настало время надрать зад всем в этом грёбанном кафе, чтобы стать лучшим работником месяца и получить заслуженную премию.

Итак, привычный бордовый фартук уже опоясывает довольно стройную, но ссутулившуюся фигуру девушки, а руки держат увесистый поднос с самыми разными заказами: две колы «Зеро» и овощной салат для двух тринадцатилеток, делающих селфи с губами-уточками, картошка фри и бургеры для троих чудаков, снимающих тиктоки за восьмым столиком, кофе и салат для одинокой женщины у окна, и парочка громких ругательств для мужлана, пялившегося на неё. Обычный день в кафе, ничем не отличающийся от других.

— Ну что, время считать чаевые? — заёрзала темноволосая официантка по имени Клэр, сидя на барном стуле, вытряхивая купюры из небольшого ящичка с изображением старой полуразрушенной церкви на въезде в город.

Конечно, это было неправильно, ведь реставрацию храма забросили ещё полгода назад, но Клэр придумала не убирать деревянный ящик для пожертвований, и деньги, которые туда бросали люди, сотрудники кафе делили пополам и добавляли к своим чаевым.

— До закрытия ещё двадцать минут! — нарочито серьёзно пригрозил им хозяин заведения, протирая влажной тряпкой барную стойку.

Лив едва подавила смешок, поражаясь наивности своего начальника. Будто за эти двадцать минут произойдёт чудо, и к ним кто-то заявится. Разве что какие-нибудь заядлые пьяницы, которых Диксон сразу же прогонит.

— Итак, за сегодняшний день наш многоуважаемый бармен заработал, — Клэр выдержала интригующую паузу, а Лив забарабанила указательными пальцами по столешнице, — пятнадцать долларов!

Девушки поддерживающе зааплодировали, но мистер Диксон лишь нахмурился.

— Так и знал, что доходяга Барни — атеист!

— Что же будет дальше? — продолжила официантка тоном спортивного комментатора, отчего Лив закатила глаза, продолжая улыбаться. На самом деле она всей душой любила такие вечера. — Оливия Тейлор!

Светловолосая удивлённо вскинула брови, услышав полную форму своего имени.

— Двадцать пять! — провозгласила Клэр.

— Молодец, — улыбнулся ей мистер Диксон, выразительно выгибая одну бровь, как бы намекая на их разговор днём.

— Ну и наконец, — Лив смущённо отмахнулась от поздравлений и попыталась скорее перевести внимание на Клэр, от чего та бы точно не отказалась. — Кларисса Брайт!

— Барабанная дробь! — воскликнула та, засовывая руку в тот несчастный ящик по самый локоть.

Тейлор тут же решила продолжить стучать по столешнице, но её хватило лишь на три жалких удара, ведь Брайт довольно быстро расправилась с подсчётом чаевых.

— Тридцатка! — улыбнулась во все тридцать два темноволосая. — Спасибо тебе, церковь Святой Марии! Надеюсь, тебя не восстановят ни-ког-да!

— Да ладно, ты же просто строишь глазки всем подряд! — улыбнулась Лив.

Но Клэр проигнорировала едкий комментарий, смачно поцеловав грязные купюры, отчего Оливия заливисто рассмеялась.

Их идиллию прервал звон колокольчика, раздавшийся на всё помещение, сопровождаемый ударом закрывшейся двери. Официантки тут же посерьёзнели, а хозяин «Фрайз-Тэйсти» насторожился.

На пороге забегаловки стоял молодой человек лет тридцати. В руках он держал тёмно-синий зонт, по которому тонкими струйками стекали кристально-чистые капли вечернего дождя, падая на только что вычищенный пол.

Чёрный, как смоль, костюм (элегантный пиджак и отутюженные брюки со стрелками) казалось промок до нитки, а белоснежная рубашка прилипла к изящной груди полупрозрачным слоем. Незнакомец переступил с ноги на ногу, вытирая подошвы лакированных туфель от липкой грязи о старенький коврик у двери. Затем, дружелюбно улыбнувшись, указал рукой на ближайший столик и направился в его сторону, оставив зонтик просыхать у входа.

Всё это время Лив внимательно наблюдала за действиями молодого человека, отмечая каждое движение, каждую эмоцию. Что действительно её удивило — она его не знала.

Секим, хоть и не самый маленький городишка на планете, с населением в шесть тысяч человек, не славился своей «разношёрстностью». Тейлор знала абсолютно всех людей, проживающих в том же районе, что и она, а всех остальных видела, как минимум дважды — всё-таки девушка работала в чуть ли не единственной нормальной забегаловке города. Но тот мужчина… Его она видела впервые. То есть, действительно впервые. И это было так необычно.

— Доброго вечера, сэр, — приветственно кивнул ему мистер Диксон. — Что вас к нам привело?

— Пожалуй, дальняя дорога, — улыбнулся незнакомец, рукой протирая лицо от дождевой воды, — заехал подкрепиться.

— Фрик какой-то, — прошептала Клэр. — Ещё и проездом. Поди маньяк…

— Кларисса, — одарил её строгим взглядом начальник. — Ты знаешь правила! В случае наплыва посетителей работаем до последнего клиента.

— Хорошо, — выставила руки темноволосая, словно принимая поражение, — пойду подотру пол у входа.

— Клэр! — возмущённо и будто даже умоляя, воскликнула Лив, но негромко, чтобы загадочный посетитель не услышал.

— Имею право, — уверенно улыбнулась Брайт, но от Тейлор всё же не скрылся её боязливый взгляд, направленный в сторону путника. — В конце концов, гонку чаевых сегодня выиграла я.

Тейлор будто бы хотела ринуться за напарницей, но всё-таки остановила себя, вновь одарив клиента сомневающимся взглядом. С непринуждённой улыбкой он внимательно изучал меню. Осанка ровная, как ствол многолетнего дерева, произрастающего где-нибудь в лесной тайге. Разве так ведут себя маньяки? — Скорее всего, да. Наведываются в кафе и похищают молоденьких официанток.

— Прошу прощения, — и вот он заглянул прямо в глаза Лив, так бессовестно разглядывающей его из-за бара, — я готов сделать заказ.

Ну всё, если раньше она и могла сдобровать, то сейчас уже нет. Мужчина явно что-то заподозрил.

Набрав побольше воздуха в лёгкие, она на мгновение задержала дыхание, чтобы подойти к несчастному столику под номером пять. А ведь это даже не её столик! Его должна обслуживать Клэр! Но увы, эта ноша выпала на хрупкие плечи Оливии. Так что, если этот Чарли Чаплин в чёрном костюме вытащит пушку и решит оказаться в первой полосе газет Вашингтона посредством убийства троих работников общепита, она даже не удивится.

— Слу-кхм. Слушаю Вас, — дрогнул её голос.

Проклятие!

— Благодарю, — кивнул посетитель, — я бы хотел заказать чашечку американо со сливками, порцию картофеля по-деревенски с… кетчупом, если можно, и-и-и, — задумчиво протянул он, — греческий салат.

— Х-хорошо, — как-то неуверенно ответила Тейлор, оборачиваясь через плечо на мистера Диксона, который, разумеется, всё слышал и уже приступил к приготовлению заказа, и вернула свой взгляд, продолжив заворожённо изучать гостя.

Тёмные волосы потяжелели от избыточной влаги и обрамляли его аристократичное лицо: острые скулы, изящный подбородок — совершенно гладкий (очевидно, мужчина совсем недавно побрился, хотя почему-то светловолосая была уверена, что он всегда держал свой подбородок идеально выбритым), густые брови, слегка сведённые к переносице, будто в лёгком недоумении, и голубые глаза, похожие на кристально-чистую речную гладь или ясное небо в знойный день, так внимательно изучающие её лицо.

Стоп! Что?

Девушка спохватилась, тут же испытав волну смущения, обрушившуюся на неё, как цунами. Стало так стыдно! Всё это время она в открытую пялилась на него! Какая же дура!

— Э-э-э, — только и смогла выдавить она, схватившись за больное предплечье, покрывшееся синяком, от утреннего соприкосновения с металлической дверцей локера, что не скрылось от выразительных глаз мужчины.

— Что-то не так? — занервничал молодой человек, вновь поправляя мокрые волосы, отчего непослушные капельки тут же покатились с тёмных прядок вниз прямо под одежду.

— Нет! — перепугалась Тейлор. — Вы роскошно выглядите!

Что за несусветицу она несёт?!

— Я хотела сказать, Вы выглядите обычно, просто очень мокро, — судорожно попыталась поправить она себя, но увы, безуспешно. — Чёрт! Прошу прощения! Дурацкий дождь!..

Мужчина искренне рассмеялся над неловкостью произошедшей ситуации, отчего Лив почувствовала себя намного хуже.

— Дождь сегодня и правда… дурацкий, — помедлив произнёс он последнее слово, словно пробуя его на вкус. Будто проговаривая его впервые. — Но Вашингтон славится своей дождливостью, верно?

— Это точно, — облегчённо улыбнулась девушка, радуясь, что смущение наконец отступило на второй план. — Первый раз в Секиме?

Он прикрыл глаза, всё ещё очаровательно улыбаясь, как-то раздосадовано вздохнул и откинул голову назад. Тейлор отметила красоту изгибов его шеи и остроту адамова яблока, поднявшегося и тут же опустившегося вниз.

— Что меня выдало? — сощурил глаза он, но в этом жесте не было и доли злости, наоборот, мужчина сделал это даже с каким-то наслаждением, будто заигрывая с официанткой.

Конечно, для него она была всего лишь официанткой. Очередным обслуживающим персоналом. А чего она ждала? Ничего, разумеется. Это просто очередной клиент, а не произведение искусства, которым можно просто так брать и любоваться.

— Просто… стиль, — попыталась взять себя в руки девушка и скорее вернуться за барную стойку, — и никто обычно не заглядывает к нам в такое время.

И пока он не успел ничего сказать в ответ, Лив быстро удалилась.

К счастью, мистер Диксон решил отнести заказ самостоятельно, а Клэр не докапывалась до Лив с расспросами о её странном поведении, хоть Тейлор и знала, что она слышала каждое слово этого нелепого диалога.

Ерунда какая-то! Нужно просто выкинуть это из головы!

Тот день вообще был каким-то «ерундовым». Лив часто витала в облаках, выпадая из реальности настолько, что даже переставала замечать происходящее вокруг. Она даже не заметила, как спустя некоторое время к барной стойке, за которой Тейлор и сидела, подошёл тот самый безбожно-красивый совершенно обычный посетитель.

Он вновь игриво сощурил глаза, вглядываясь в серебристый бейджик, красующийся на груди девушки.

— Оливия, — прочитал он, — благодарю Вас за скрашенный вечер.

— О, нет, — неловко улыбнулась Тейлор, ощущая напряжение по всему телу, — не нужно этого. Просто Лив.

— Просто Лив, — повторил шатен. — В любом случае, спасибо.

И протянул счёт со вложенными в него банкнотами.

— Надеюсь, мы будем видеться чаще, — его аристократические тонкие губы вновь расплылись в улыбке, — и кстати, просто Том.

И он удалился, не забыв забрать уже высохший зонт.

Лив по-прежнему не могла пошевелить даже рукой, всё ещё ощущая на себе его изучающий взгляд. Око за око. Если не хочешь, чтобы тебя разглядывали, то будь добра, не пялься на всех подряд. Она всё ещё слышала приятный аромат его одежды.

Дождь и горячий кофе со сливками.

Так прошла минута. Две. Наконец послышался звук ревущего мотора дорогого автомобиля, становившийся всё тише и тише с каждой секундой.

— Да он точно маньяк! — воскликнула Клэр, усаживаясь обратно на высокий стул.

Она говорила что-то ещё, но Лив не слушала. Она решила пересчитать деньги и поняла, что гость оставил ей чаевые в размере десяти долларов.

Итого тридцать пять. Она выиграла в сегодняшней гонке, но радоваться не было сил. Что-то подсказывало Оливии, что это не последняя их встреча.

14 ноября 2019 г.

12:14

По четвергам обычно было четыре урока, в то время как в остальные дни недели ставили три. Поэтому четверги Лив не любила. Единственной радостью было то, что дополнительным уроком ставили физику, которую девушка всем сердцем обожала, даже несмотря на странный подход мистера Портера к преподаванию. Но к счастью, он уволился. Оставалось только надеяться, что новый учитель будет не хуже.

Вновь расположившись за последней партой в гордом одиночестве, Оливия уложила руки на стол и легла на них головой, как на подушку.

Девушка очень мало и плохо спала: по утрам она вставала в семь часов — строго по будильнику, чтобы отправиться в школу, днём — спешила на подработку в кафе, а по выходным работала с самого утра до позднего вечера. К тому же засыпала она очень долго и мучительно: в голове постоянно мельтешили разные мысли, что светловолосой иногда даже хотелось просто снять голову с плеч и хорошенько промыть её изнутри с хлоркой, чтобы очистить от лишнего «мусора». Заснуть помогала только музыка в наушниках, из-за чего спать хотелось всегда и везде.

— Эй, сейчас должен прийти новый учитель! — крикнул на весь класс верзила Дэйв — настоящий школьный клоун и по совместительству лучший друг Мэтта.

— Что, Пэ́рис, — ухмыльнулась Кэти, любуясь на своё отражение в зеркальце и поправляя шелковистые локоны, — впервые проснулось стремление к учёбе?

— Да у него это стремление просыпается каждый раз на уроках Андерсон! — воскликнул кто-то.

Дэйв стушевался и его уши тут же зарделись. Он перевёл ошарашенный взгляд на своего друга, но Коллинз отвёл глаза и отвернулся к доске, не сказав ни слова.

Лицезря эту картину, Лив лишь презрительно фыркнула.

Ставишь подружку, которая бросит тебя ради первого встречного красавца, выше старого друга, Коллинз?

Будто бы прочитав мысли девушки, брюнет посмотрел в её сторону, задержал свой взор на несколько секунд, осматривая её с ног до головы, и, заметив удивлённый взгляд Тейлор, быстро отвернулся.

Ну чего она уже успела натворить за это утро?

Школьный звонок оповестил учеников о начале очередного урока. Ну, ничего, ещё всего лишь полтора часа, и Лив будет свободна. Осталось потерпеть совсем чуть-чуть.

Несколько минут гомон в классе не успокаивался, никто из взрослых не пришёл. Но через три минуты дверная ручка медленно опустилась, разговоры прервались на полуслове, и в кабинет вошёл директор Мейсон, счастливо оглядывая двенадцатый класс, бесшумно соприкасаясь ладонями, словно хлопая.

— Здравствуйте, ребята, — улыбнулся он, оглядывая всех и каждого, — как вы уже знаете, в нашем коллективе появился новый преподаватель физики. Я хочу попросить вас представить нашу школу в лучшем свете. Сегодня у него первый урок, так что первое впечатление должно быть положительным.

Отчего-то на мгновение Лив почувствовала, как при вдохе её тело напряглось, а желудок внутри задрожал от волнения. Появилась лёгкая дрожь от ожидания — сейчас всё решится. Придёт ли снова нудный старик, на лекциях которого ты не можешь не засыпать, или же интересный преподаватель, увлекательно предоставляющий материал.

— Но до этого у меня есть ещё одна новость, — продолжил директор, — я хочу представить вам вашу новую одноклассницу.

Довольно тихо и скованно в класс вошла девушка, выглядевшая очень ярко для этого места и вообще города: довольно большие для неё широкие штаны с кучей карманов, тёплый свитер, рукава которого вылезали из-под неоново оранжевой ветровки, массивные наушники на шее и выцветшие корни, сожжённых синей краской, волос.

Директор ободряюще дотронулся ладонью до её спины, указал рукой на её новых одноклассников и, улыбаясь, кивнул в знак одобрения.

— Всем привет, — тихо поздоровалась та, дёргано подскакивая на месте, не отрывая ног от пола, очевидно волнуясь, — меня зовут Саманта.

— Прошу любить и жаловать, — приподнял брови Мейсон, и Саманта отправилась искать себе место.

Очень многие парты в классе были свободны, но синеволосая почему-то решила сесть за стол, занятый лишь наполовину — рядом с Лив. Тейлор искренне поразилась этому решению и судорожно сдвинула учебники, валяющиеся на столе, на свою половину.

— Привет, — прошептала Саманта, дружелюбно улыбнувшись.

В растерянности Оливия не смогла выдавить из себя и слова — лишь быстро закивала головой.

— Пс, — послышался звук откуда-то сбоку, — эй, новенькая!

Обе девушки повернули головы в сторону источника звука — Горни Мелвилла, местного вышибалы, так же как и Тейлор, сидевшего одного. Лив всегда казалось, что поговорку «Сила есть — ума не надо» придумали, вдохновившись одним только видом Горни.

— Совет на будущее, — шёпотом продолжил тот, — если не хочешь стать изгоем, не садись за стол с неудачниками.

Оливия тяжело вздохнула, тут же отвернувшись к окну и автоматически начав пощипывать нежную кожу тыльной стороны ладони. Сейчас новенькая прислушается к совету и отсядет. Светловолосая была к этому готова.

Так уже было однажды, когда в прошлом году к ним в класс перевелась Шарлотта Риггз, она тоже подсела к Лив. Но уже на следующем уроке Тейлор увидела её в компании Кэти, о чём-то перешептывающихся и поглядывающих в сторону светловолосой. На втором уроке Риггз сидела за одной партой со Стюарт, а сейчас — спустя много месяцев, она гордится быть свитой главной красавицы школы. Так будет и сейчас.

— Приму к сведению, — кивнула Саманта, заправляя прядку синих волос за ухо, — значит, в будущем не буду садиться с тобой.

Мелвилл состроил обиженную гримасу и вернулся к ковырянию парты линейкой.

Тейлор искренне поразилась такому ответу. Ещё ни разу никто не пресекал оскорбления в её сторону.

— Я Лив, — робко протянула она руку для рукопожатия.

— Я знаю, — улыбнулась синеволосая, сжав её ладонь.

— Откуда? — нахмурилась девушка.

Саманта кивнула в сторону школьных принадлежностей Лив, покоящихся на краю парты.

— На тетради написано.

В дверь аккуратно постучали. Всего лишь три удара, идеально совпавших с биением сердца уже вспотевшей от напряжения Оливии.

Дверь распахнулась, и в класс зашёл молодой человек, на которого светловолосая поначалу даже не обратила должного внимания.

— Представляю вам нашего нового учителя физики! — воскликнул директор Мейсон, расставив руки в стороны.

И тогда она заметила его: знакомый чёрный костюм, проницательные небесно-голубые глаза, ровная осанка и каштановые волнистые волосы, оказавшиеся намного светлее, будучи сухими.

Просто Том.

Мужчина в свою очередь оглядел класс и, заметив уже знакомую официантку, задержал на ней задумчивый взгляд. Девушка опустила смущенный взор на парту, принявшись разглядывать незамысловатые рисунки, начерченные девятиклассниками при помощи синих чернил.

— Желаю удачи, — улыбнулся директор и покинул кабинет.

После секундного молчания Том уложил свой кожаный дипломат на преподавательский стол и принялся доставать из него ноутбук с многочисленными проводами.

— Рад приветствовать вас всех, — его губы растянулись в улыбке, так похожей на хищный оскал акулы. — Можете называть меня мистер Хиддлстон.

И вновь переведя взгляд на смущённую Лив, сидевшую за последней партой, он произнёс:

— Уверен, мы подружимся.

========== cheek. ==========

Сердце бешено колотилось в груди, с каждой секундой выбрасывая в кровь всё больше и больше адреналина. Руки дрожали, напряжённый лоб покрылся испариной, а желудок делал тройное сальто, которому бы позавидовали лучшие акробаты страны.

— Я бы хотел узнать, на какой теме вы остановились с предыдущим учителем, — мистер Хиддлстон слегка высунул алый язык и медленно облизнул подушечку среднего пальца, чтобы перелистнуть страницу старенького потрёпанного учебника из школьной библиотеки.

— Трет… — хотела уже было ответить староста класса — Тильда Грэхэм, но её бессовестно перебили:

— Третий закон Ньютона, сэр, — провозгласила Кэти, расправляя плечи и выпячивая миниатюрную грудь вперёд.

Заметив этот её жест, Мэтт тут же напрягся и, смерив её и нового преподавателя непонимающим взглядом, положил свою руку на плечи Стюарт, и Кэти, что было ей несвойственно, её убрала и отодвинулась подальше от парня.

Послышался чей-то удивлённый свист.

— Ну всё, Стюарт нашла новую жертву, — закатил глаза Горни, — бай-бай, Мэтти!

— Н-да, хорошо хоть она не изгибалась так перед Портером, — смеясь прошептал дружок Мелвилла — Сид Прэтт, — а то старик бы точно раньше времени коньки откинул!

Саманта нахмурила брови в непонимании.

— О чём это они? — задала она вопрос.

Дыхание сбивалось. Лив не могла оторвать своего взгляда от обшарпанной батареи под подоконником. Ещё чуть-чуть, и начнётся паническая атака.

— Лив? — удивилась синеволосая отсутствию реакции со стороны соседки по парте.

Самое главное — сосредоточиться на дыхании — если Тейлор потеряет самообладание и начнёт задыхаться, то она упадёт в обморок и сделает только хуже. Все будут смотреть, обсуждать, а мистер Хиддлстон начнёт её презирать.

— Э-эй?

Вдох-выдох.

А чего она собственно так переживает?! Ничего страшного не произошло: она — официантка в кафе, её обязанность — обслуживать посетителей заведения. Ничего ведь не было, значит ей не стоит так нервничать.

— Лив?! — перешла на громкий полушёпот Саманта и дёрнула соседку за плечо, чтобы та наконец обратила на неё своё внимание.

И это помогло: Оливия смогла сделать глубокий вдох, и разум прояснился, а дыхание смогло прийти в норму.

— Если вы остановились на силе Ньютона, значит вам уже известны все три закона? — предположил учитель. — Кто сможет их назвать?

Рука Тильды тут же взметнулась вверх, и Кэти, самодовольно улыбаясь, оглядела весь класс.

— Если на тело не действуют силы или их, — начала отвечать она.

— Мисс Стюарт, — строго прервал её мистер Хиддлстон, — я бы попросил Вас не выкрикивать ответы с места, а поднимать руку, как и все.

Горни злорадно загоготал, но Кэти даже не расстроилась — лишь наклонила голову, оголяя изящную шею.

— Я бы хотел, чтобы на мой вопрос ответили Вы, — мужчина заглянул в классный журнал, пробегаясь глазами по фамилиям и задерживая взгляд почти в самом низу списка, — мисс Оливия Тейлор.

— Тейлор?! — громко усмехнулась рыжеволосая. — Да мы просто впустую потратим время!

Поначалу Оливия растерялась, но ответ вспомнился почти сразу, ведь она тщательно заучивала каждый параграф учебника.

— При отсутствии воздействующих сил, тело сохраняет состояние покоя или равномерного движения без ускорения, — громко отчеканила светловолосая.

— Всё верно, — кивнул мистер Хиддлстон, поправляя галстук, — спасибо Лив. Итак, запишем тему урока.

Девушка облегчённо выдохнула.

— Молодец, — улыбнулась ей Саманта, доставая ручку из чёрного пенала с логотипом Нирваны.

Лив благодарно кивнула и заметила на себе яростный взгляд Кэти, сверливший её аж с первой парты.

Ну всё, снова можно ждать впечатывания в шкафчик.

Светловолосая заметила, как Коллинз снова попытался приобнять свою девушку, но та лишь откинула его руку.

— Зачастую я отсылаю своим ученикам полезные материалы для учёбы, — учитель опёрся правой рукой о стол, а левую разместил на талии, — различные видео, научные статьи… Иногда даже провожу тестирования в Гугле. Поэтому я бы хотел, чтобы Вы записали мой номер телефона, — и принялся записывать цифры на доске, — в «Вотсаппе» отправьте мне сообщение со своими классом и фамилией, и чуть позже я создам общий чат.

Лив тяжело вздохнула, побарабанив пальцами по парте.

— Эй, ты чего не записываешь? — поинтересовалась Саманта, быстро печатая что-то в своём смартфоне.

— Э-э-э, — нахмурилась Тейлор, — телефон где-то посеяла.

— Ничего, сейчас в большинстве моделей есть функция для поиска потерянных телефонов.

— Т-точно! — нервно улыбнулась светловолосая. — Совсем забыла. Сегодня же попробую.

— Надеюсь, поможет, — пожала плечами новенькая.

***

Новая тема была успешно изучена, и ожидания Лив в полной мере оправдались — мистер Хиддлстон необычайно интересно преподносил материал, периодически приводя простейшие примеры из жизни — для лучшего понимания, и шутя. Впервые за всё время в классе стояла полная тишина (даже было слышно тиканье часов на стене и гудок проезжавшего мимо города поезда где-то вдалеке), ведь каждый ученик с удовольствием внимал голосу преподавателя.

Когда же прозвенел звонок, оповещающий всех об окончании последнего урока, Лив впервые поймала себя на мысли, что с радостью бы осталась даже на пятый урок только ради физики.

— Спасибо за внимание, всем хорошего дня, — улыбался мистер Хиддлстон, пока старшеклассники укладывали свои принадлежности в портфели и постепенно покидали кабинет.

— Классный он, — Саманта сжала губы в подобии улыбки и взглянула на Лив.

— Да, — смущённо кивнула девушка, следуя вдоль парт.

— Мисс Тейлор, — поднялся со своего места учитель, когда светловолосая как раз проходила мимо его стола, — я бы попросил остаться. Буквально пять минут.

Глаза девушки расширились в удивлении. Вспотевшая ладонь схватила лямку тяжёлого рюкзака, сжавшись в кулаке до побледнения костяшек. Почти все уже покинули кабинет, а оставаться наедине с этим человеком жутко не хотелось.

— Оу, — нахмурилась Саманта, очевидно желавшая продолжить путь вместе с новообретённой знакомой, — конечно. Тогда, увидимся завтра?

— Благодарю, мисс Уильямс.

Нет, пожалуйста, не уходи!

Но синеволосая незамедлительно покинула класс. Несколько секунд в помещении стояла тишина, прерываемая лишь криками радостных школьников, спешащих домой, и беспокойным дыханием Тейлор, что в смущении сверлила взглядом пол, пока мистер Хиддлстон опёрся о стол, встав напротив девушки, и внимательно изучал её побагровевшее лицо.

— Я, — наконец решила прекратить эту пытку и начать разговор светловолосая, — я никому не скажу о том, что вчера было.

Мужчина свёл брови к переносице, улыбнулся лишь одним уголком рта и посмотрел на девушку в полуобороте.

— А что было вчера?

Оливия опешила настолько, что даже заглянула в его глаза, полные лукавства. Он играл с ней. Но Лив не поддастся. Она не примет условия этой игры.

— Ничего, — кротко ответила она, вновь устремив свой взор в сторону, — тогда зачем Вы попросили меня остаться?

Шатен резко выпрямился и нахмурился, скрестив руки на груди и одарив Оливию серьёзным взглядом.

— Что творится в вашем классе? — спросил он.

— Много чего, — усмехнулась Тейлор, — с чего бы начать?

— Я имею в виду колкие замечания Кэтрин Стюарт в твой адрес.

— А-а-а, — протянула Лив и понимающе кивнула, — а что в этом такого? Обычное дело, — и поджала нижнюю губу.

Разумеется, она всё прекрасно понимала: к чему вёл учитель, что подобное поведение неприемлемо и вести себя так нельзя. Она всё это прекрасно знала, объясните же это Кэти! К тому же Лив не хотела казаться слабой. Но объективно она была слабее Стюарт: не могла дать отпор, ведь знала, что если однажды решится на этот шаг, то её поколотят Мэтт со своими дружками за школой в тот же день. А ей оно надо? И пускай где-то в груди Тейлор разрывало щемящее чувство обиды, она этого никогда не покажет. Закроет на семь замков и вероятно пожалеет, но никто об этом не узнает.

— Значит, Кэти — это лев? — вскинул брови учитель.

В памяти тут же всплыли огненно-рыжие волосы Стюарт, так похожие на львиную гриву.

— О чём Вы? — нахмурилась Оливия.

— Лев — царь зверей, — принялся объяснять мистер Хиддлстон, — хищник, стоящий во главе пищевой цепи. Понимаешь, о чём я?

Пищевая цепь — это наилучшее описание иерархии, сложившейся в группе гормонально-обезумевших подростков, в голову которых, словно молотом, бил тестостерон. Во главе цепи стоит лидер, за ним следует свита. Дальше по списку — тупые качки, затем — ботаники, и так далее. А в самом конце находится изгой — некий козёл отпущения, терпящий издевательства всех вышестоящих личностей. Тот, кого сожрут самым первым.

— Я — изгой, — тихо, почти шёпотом произнесла Лив, будто бы впервые признаваясь в этом самой себе. К горлу подступил болезненный ком, сковавший шею ноющей болью, отчего на несколько секунд заложило уши. — Крыса, в конце пищевой цепи.

— Я бы сказал, очаровательный мышонок, — приободряюще улыбнулся мистер Хиддлстон.

По щеке скатилась предательская слеза, которую Лив быстро стёрла ладонью, после чего отвернулась от мужчины, громко швыркнув носом.

— Это она сделала? — спросил тот, аккуратно дотронувшись до предплечья Тейлор — чуть выше локтя, где красовался синяк, который молодой человек заметил ещё вчера в кафе.

Будто бы получив разряд тока от этого безобидного прикосновения, светловолосая резко выдернула руку из его длинных пальцев, и отошла на несколько шагов назад.

— Нет! — громче, чем следовало бы, воскликнула она.

— Ты не должна покрывать их!

— Я не покрываю! Никому я здесь не сдалась! Я не слабачка!

— Нет, конечно, — поразился Том в попытке сократить расстояние между ними, но Лив вновь отошла назад. — Пойми, признать, что тебе нужна помощь — не признак слабости.

Прерывисто вздохнув, девушка вновь вытерла раскрасневшиеся щёки от горячих слёз.

— Всё бессмысленно, — пробурчала она, — это ничего не изменит. Осталось совсем немного.

— Немного? До конца учебного года ещё больше полугода!

— Я не, — запнулась на полуслове Тейлор.

Тогда до неё дошло — ну какой же абсурд! Она стоит и рыдает в кабинете человека, которого видела чуть ли не в первый раз! Кошмар…

— Лив, — умоляя произнёс Том, вновь пытаясь приблизиться и расставляя руки в стороны, словно желая обнять.

— Нет, — покачала головой та, — извините, но… не нужно.

И, воспользовавшись моментом, быстро выскользнула из кабинета, побежав в сторону дамской комнаты и заперевшись в одной из кабинок.

15:28

Лив спешила домой, крепко зажав в руках лямки рюкзака, висящего на спине и смотря строго себе под ноги, чтобы никто из случайных прохожих не увидел её раскрасневшиеся от слёз глаза.

Деревянная половица у подножия лестницы снова издала скрип, но девушке было совершенно плевать — она даже громко хлопнула дверью, когда вошла в дом, сама не зная зачем. Просто она очень злилась. На мистера Хиддлстона за его излишнее любопытство, на Саманту, за то, что та ушла, оставив Лив в том чёртовом кабинете… Но больше всего она, конечно, злилась на саму себя. Ведь она разревелась при постороннем человеке, показала свою слабость, боль, с у щ н о с т ь.

Поэтому Лив и вела себя громко, будто хотела, чтобы её услышали. Она хотела себя наказать. Сделать больно.

— Стой, паршивка!

Светловолосая, громко топая, уже поднялась на несколько ступенек по лестнице, когда услышала хриплый голос отца из кухни.

Он сидел во главе стола, очищая копчёную рыбу от шкуры и костей, запивая всё это кружкой светлого пива. Вроде бы даже трезвый, насколько это было возможно. Хотя, алкоголя в его крови было столько, что казалось, он не протрезвеет уже никогда.

Ближе к двери за столом сидела его извечная собутыльница, всё также неподвижно пялясь в одну точку на стене. Лив подошла поближе и грубо схватила её за подбородок, но никакой реакции в ответ не последовало.

— Она хоть жива? — брезгливо сморщилась Тейлор, убирая руку.

Она заметила множество маленьких синячков, словно от уколов, на внутренней стороне локтя женщины.

— Без понятия, — громко икнул отец.

— Да уж, — прошептала Оливия, — героиновый шик.

— Ты где шлялась?! — воскликнул мистер Тейлор, ненавистно глядя на дочь.

— В школе! — подобным ему тоном ответила та.

— В школе… — тише повторил мужчина, почёсывая подбородок, — школа — это хорошо. Скорей бы ты уже свалила!

— Самой уже невтерпёж.

— Поговори у меня, — предупреждающим жестом мужчина выставил указательный палец дрожащей руки. — Решила свести отца в могилу?! Мамку угробила, теперь ещё и меня!

Лив прикрыла глаза, подняв голову вверх и нахмурив брови.

Так нельзя! Он снова использует козырь! Отправляет троянского коня! Мухлюет! Эта тема под запретом!

— Чего замолчала? — с наслаждением наблюдал он за реакцией дочери, уже празднуя очередную победу. — Ответить нечего?

Она даже не помнила, как это случилось, что вообще произошло, что имел в виду отец… Но она помнила маму и безумно по ней скучала. Наверняка, если бы она была жива, то судьба Оливии сложилась бы совсем иначе. Вполне возможно они бы сейчас жили где-нибудь в Техасе, снимали бы небольшую квартирку в Амарилло, откуда мама была родом. Лив бы училась в другой школе: у неё был бы хороший коллектив и целая куча верных друзей. Но увы, история не терпит сослагательного наклонения.

— А может это ты во всём виноват?! — злобно воскликнула Оливия.

Светловолосая даже не успела опомниться, как мистер Тейлор подскочил со стула, за долю секунды оказался совсем рядом и залепил дочери звонкую затрещину.

Щёку будто бы обожгло настоящим пламенем, и девушка с грохотом повалилась на пол.

— Давай, вякни ещё хоть слово, сука! — процедил мужчина, схватив Лив за волосы и приблизившись к её лицу.

Лёгкие наполнил тошнотворный запах перегара, от которого девушку едва ли не вывернуло прямо на месте.

— Как она умерла? — прерывисто дыша, прошептала она.

Мистер Тейлор резко дёрнул и отпустил её волосы.

— Свали, иначе убью!

Смерив отца презрительным взглядом, Оливия дёрганными движениями поднялась на ноги и быстро убежала наверх — в свою комнату, также громко хлопнув дверью.

Ну почему именно она?! Почему именно ей достался такой папаша? Чем она это заслужила? Где провинилась? И можно ли вообще такое заслужить?

Деревянный каркас односпальной кровати жалко скрипнул, когда Лив улеглась в постель, сверля озлобленным взглядом потолок. Ей было противно абсолютно всё в этом доме: кровать, вид из окна, запах, даже она сама была себе противна.

Постепенно начинало смеркаться: комната была залита едва заметным светом заходящего солнца. Дома находиться совершенно не хотелось, поэтому Оливия, не позабыв натянуть тёплую осеннюю куртку, отодвинула вверх нижний слайдер деревянного окна и упёрлась коленкой в подоконник. Затем перевесила свой корпус через окно и наступила на толстую ветку дуба, растущего рядом с её окном. Наконец, девушка вылезла из своей комнаты и, оказавшись на дереве, ловко спустилась на землю.

Отряхнув руки от щепок, оставшихся на коже после соприкосновения с древесной корой, Тейлор пошла вперёд — сама не зная куда, лишь бы подальше отсюда.

Сухая трава, уже успевшая сменить зелёный окрас на жёлтый, громко хрустела под ногами, солнце постепенно склонялось к горизонту, скрываясь за лесом, окрашивая всё в округе в оранжевый, розовый, красный цвета. Холодало — совсем скоро выпадет первый снег, из-за которого на морозной улице было совсем тихо, ведь запоздалые гуляки теперь сидели по домам, наслаждаясь теплом горящих в камине поленьев, издающих приятное потрескивание.

Если бы только Лив могла, она бы с радостью наслаждалась этой атмосферой уединения: морозным воздухом вперемешку с едким запахом дыма из труб отапливаемых домов, щиплющим нос изнутри, весёлыми огоньками новогодних декораций соседей, полумраком, который Тейлор так любила… Но не сегодня. Ведь мистер Хиддлстон увидел её слёзы, полные обиды и чувства несправедливости, ведь она возомнила из вчерашней встречи с ним в кафе нечто необычайно важное, и учитель теперь точно был в курсе, и только Бог знал, что мог себе возомнить… Ведь отец снова поднял на неё руку, и на щеке остался красный след от его сильной ладони.

Девушка не заметила, как подошла к редко посаженным деревьям, ведущим к тёмному дремучему лесу, посреди которого находилась местная река со странным названием — Дандженесская. Но Лив решила не продолжать свой путь в лесной роще, дабы не сделать этот день ещё более ужасным и не заблудиться в лесу, поэтому решила возвращаться домой.

Зашла привычным способом — через входную дверь. Отец снова развалился на диване и громко храпел, задремав за просмотром какой-то документалки по «Национальной географии», а бледная женщина (которую, насколько светловолосой было известно, звали Нэнси) валялась на полу возле кресла, держа в руке стеклянную бутылку.

Лив кинула связку ключей на тумбочку и повесила куртку на крючок, едва не наступив на стопку писем, лежавших на полу, очевидно принесённых почтальоном совсем недавно.

Как всегда, квитанции о задолженностях, предупреждения из налоговой службы и какое-то странное письмо, выделяющееся на фоне остальных. Оно не было помятым, как другие, а совершенно ровным и гладким, и для конверта был использован дорогой пергамент, слегка шершавый, но всё равно очень приятный на ощупь.

«Оливия Моника Тейлор. Секим, Вашингтон, Кейбл-Стрит, 16», — значилось на нём.

— Странно, — нахмурившись, прошептала Лив, но всё же забрала конверты с собой и отправилась на второй этаж.

========== hopes. ==========

Несмотря на довольно досадный расклад дел, Лив никогда не переставала мечтать. Она очень часто витала в облаках, мечтая о светлом будущем перед сном: представляла идеальную и совершенно нереальную жизнь, которой хотела бы жить.

Оливия всегда страстно мечтала о верных друзьях, счастливой семье, может быть даже толпе поклонников, всегда стремящихся заполучить хотя бы её взгляд в их сторону. Она хотела быть популярной. Но не как Кэти, идя по головам и вгрызаясь в чужие глотки ради всеобщего признания, а просто потому что Лив была бы собой. Именно за это её бы ценили и любили. Но видимо, не в этой жизни.

«Дорогая мисс Тейлор!

Мы, безусловно, впечатлены Вашими успехами и рекомендациями, и с уверенностью сообщаем Вам, что с радостью примем Вас на учёбу в наш университет, если в списках на поступление не появятся кандидаты более достойные.

Искренне Ваша,

Джессика Ллойд,

Заведующая кафедрой кораблестроения и океанотехники».

Это конец.

Тихоокеанский Университет Сиэтла — как же Лив мечтала туда поступить! Какие же перспективы там открывались! Можно было бы стать старостой своей группы, всю себя отдавать учёбе, чтобы получать повышенную стипендию и не отвлекаться на подработку, вступить в студенческий отряд, стать его председателем, зарекомендовать себя как ответственную студентку и продемонстрировать блестящие знания на практике, чтобы в дальнейшем получить высокооплачиваемую работу и наконец выбиться в люди. Но, видимо, звание неудачницы течёт в её крови.

Ещё в начале учебного года Оливия собрала все необходимые документы: средний балл за последние три года обучения в старшей школе, список изучаемых предметов, хвалебные рекомендации учителей и результаты экзаменов. Наверняка не хватало внеучебной активности. По всей стране были тысячи старшеклассников, стремящихся поступить именно в этот вуз, и при таком раскладе, как бы пессимистично это не звучало, шансы Лив были равны нулю.

Ну и что она могла сделать? Выдвигать свою кандидатуру на старостат класса? На президентство школы? Чтобы её ещё больше загнобили? Ну уж нет! Тейлор, конечно, верит в чудеса, но она не дура. Ничего хорошего из этого не выйдет.

Девушка от души смяла письмо, бросила его на стол и, схватив с полки деревянную фоторамку красного цвета, плюхнулась на кровать.

С фотографии ей ослепительно улыбалась женщина лет тридцати с длинными каштановыми волосами и густой чёлкой, множеством морщинок в уголках зелёных глаз и серыми веснушками на носу с небольшой горбинкой. Летнее платье с цветочным принтом плавно развивалось на лёгком ветру, а на руках женщина держала двухлетнего ребёнка, укутанного в тёплую кофточку.

«Джулия и Оливия, 2004 год», — небрежно начеркал кто-то в углу фотокарточки.

Оливия нежно провела большим пальцем по стеклу рамки у самого лица женщины.

Что с тобой случилось? Почему отец всё время винит меня в твоей смерти?

Светловолосая ничего не помнила. Но зато она помнила, как мама любила стряпать пироги и всё время давала маленькой Оливии облизать венчик от миксера, измазанный в шоколадном креме, как пела ей колыбельные перед сном.

— Только солнышко зайдёт, тьма над землёю упадёт, ты появишься сияя, так гори, звезда ночная, — помнится пела она, нежно поглаживая дочь по голове.

У неё был прекрасный голос. А вот Лив петь не умела, да и не любила это делать. Так, прижав фотографию к сердцу, Тейлор и не заметила, как уснула.

15 ноября 2019 г.

10:58

Биология была невероятно скучной, особенно когда её ставили первым уроком в пятницу, и монотонный голос миссис Парнелл действовал, как настоящее снотворное. Но к счастью, именно в тот день Оливия на удивление хорошо выспалась, поэтому сейчас думала о своём.

Точнее, её мысли постоянно возвращались к письму, полученному вчерашним вечером, которое девушка, успешно расправив, взяла с собой и всё время нервно теребила в руках. Её сердце пропускало удар каждый раз, когда она вспоминала, что не поступила. А что ещё ей оставалось делать? Нет, серьёзно, куда она денется? Увы, плана «Б» девушка не заготовила.

Саманта снова сидела рядом, внимая голосу учителя и щёлкая кнопкой автоматической ручки, тем самым раздражая Лив. Периодически Уильямс даже косилась в сторону Тейлор, задумчиво глядевшей в одну точку, но светловолосой было всё равно. Зачем тратить свою энергию на то, чтобы понравиться человеку, который всё равно скоро утратит свой интерес и убежит к ребятам популярнее?

Громкий звонок болезненно ударил по ушам.

— На следующий урок подготовьте доклад об одноклеточных! — скрипучим голосом воскликнул учитель, но Лив уже успела покинуть класс.

Сегодня ей везло — за целое утро Кэти ещё ни разу не обратила на неё своё внимание, что было удивительно и крайне приятно. Но не зря же говорят, что после чёрной полосы обязательно наступает белая? Вот Тейлор и наслаждалась своей белой полосой.

До определённого момента.

Пока на глаза не попался ссутулившийся мистер Хиддлстон, угрюмо шагающий по коридору, спрятав одну руку в карман брюк.

Лив медленно развернулась на сто восемьдесят градусов и зашагала в совершенно противоположную от кабинета астрономии сторону, где у неё должен был проходить следующий урок.

Ничего, сейчас она затеряется в толпе толкающихся школьников, учитель пройдёт дальше, куда ему и нужно, и она вернётся к прежней траектории движения.

Медленно следуя вдоль пластиковых окон и любуясь видом спортивного стадиона школы, светловолосая всё ждала, когда сможет увидеть впереди себя напряжённую спину преподавателя. Прошло три секунды. Пять. Десять.

Да чего же он плетётся как черепаха?!

Девушку аккуратно постучали по плечу, и она моментально развернулась, ожидая увидеть перед собой заблудившуюся Саманту, которая бы попросила проводить её до необходимого кабинета, и Лив смогла бы незаметно скрыться с глаз учителя.

Но это была совсем не Саманта.

— Доброе утро, Лив, — как-то смущённо улыбнулся мистер Хиддлстон.

Девушка едва ли не коснулась пола нижней челюстью, упавшей от удивления, но тут же взяла себя в руки, гордо выпрямившись и смотря на мужчину снизу вверх. Она даже не доставала лбом до его подбородка, но могла бы смело уткнуться лицом в его грудь на уровне галстука.

— Здрасьте, — пробурчала она и всё равно стыдливо уткнулась глазами в пол.

Его лакированные туфли были вычищены настолько идеально, что приглядевшись, она могла бы увидеть в них своё отражение.

— Я бы хотел извиниться за вчерашний разговор, который завёл после урока, — он говорил очень тихо, чтобы его могла слышать только Тейлор, но она всё равно могла отметить хриплые нотки в его голосе, так ласкающие слух. — Я ни в коем случае не хотел задеть твои чувства.

— Ха! — издала смешок девушка, скрестив руки на груди, очевидно желая выглядеть смелее, хоть все органы внутри и била мелкая дрожь. — Ничего Вы не задели. Мне абсолютно всё равно!

Мужчина облегчённо улыбнулся, подняв голову вверх. Лив снова отметила для себя красоту его шеи.

— Значит, ты не обижаешься?

— С чего бы мне обижаться? — искренне поразилась светловолосая. — Вы просто учитель, а я — школьница. Ничего личного.

— Точно, — шумно выдыхая кивнул мистер Хиддлстон. — Ничего личного. Кстати об учёбе, почему ты до сих пор не прислала мне сообщение в «Вотсаппе»? Уже почти все твои одноклассники это сделали.

Чёрт! Она совсем забыла!

— Я-я, — растерянно протянула Оливия, неловко переминаясь с ноги на ногу, — у меня… я… потеряла телефон.

— Это печально, — вскинул густые брови мужчина, — а как же ноутбук?

Мне иногда не хватает денег на еду, какой ещё ноутбук?!

— У нас нет компьютера, — пожала плечами Тейлор, смотря в пол.

— Что ж, в таком случае, я надеюсь, что ты совсем скоро обзаведёшься новым телефоном.

— Я тоже…

— Доброе утро, мистер Хиддлстон! — воскликнула Кэти, уверенной походкой проходя мимо и виляя широкими бёдрами из стороны в сторону.

Многие парни в коридоре принялись оборачиваться на неё, с интересом изучая пятую точку рыжеволосой. Мистер Хиддлстон не стал исключением, кротко взглянув на Стюарт и вернув внимание к своей собеседнице, наткнувшись на тяжёлый осуждающий взгляд зелёных глаз.

— Не поддавайся давлению льва, — прошептал он, приблизившись к уху Оливии и обдав её щёку горячим дыханием, отчего по спине пробежала волна мурашек, — мышка тоже может быть хитрой. Как-нибудь я расскажу тебе эту китайскую легенду.

— Х-хорошо, — обескураженно прошептала Лив, смотря как учитель возвращается в прежнее положение — на расстоянии вытянутой руки от девушки.

— Буду ждать твоего сообщения, — кивнул мужчина и наконец продолжил свой путь дальше по коридору.

Лив смогла уловить аромат его дорогого одеколона с цитрусовыми нотками.

На самом деле у неё никогда и не было никакого телефона. Лишь до одиннадцати лет она бегала со старой кнопочной Нокией, подаренной ещё мамой в глубоком детстве. А потом отец по пьяни проиграл этот мобильник в карты.

Все заработанные деньги Лив тратила на оплату счетов и покупку минимального набора продуктов в супермаркете, так что телефон она попросту не могла себе позволить, всё время пользуясь отговоркой, будто потеряла его где-то. Ну ничего, как-то жила и без него.

В крайнем случае соврёт, что «Вотсапп» всё время глючит и не хочет отправлять сообщения учителю. Пускай это и звучит максимально неправдоподобно, она всё равно выкрутится. Всегда выкручивалась.

20:36

— А я Вам говорю, что в бургере я обнаружил волос! — возмущался полный мужчина лет сорока в офисном костюме серого цвета. Его пухлые щёки раскраснелись от злости, а глаза едва не вылетали из своих орбит.

— А я Вам ещё раз повторяю, что здесь не могло быть волоса! — пыталась внушить ему Лив. — У нас на кухне всё максимально стерильно! Даже проверку не зови!

Конечно, она врала. Если бы только на «Фрайз-Тэйсти» обрушилась проверка санэпидемстанции, кафе тут же закрыли бы к чёртовой матери.

— Тогда откуда, Вы полагаете, он бы мог взяться?!

— Может быть, с Вашей головы?

Казалось, ещё чуть-чуть, и гость лопнет от ярости, как воздушный шарик. Оливия отметила, как серый костюм ужасно на нём смотрелся. Он словно был подобран не по размеру — намного больше, чем нужно, будто «на вырост». В памяти невольно всплыл образ мистера Хиддлстона, костюмы которого всегда были с иголочки: элегантного чёрного цвета, отутюженные, подобранные идеально по размеру. В дополнение ко всему шёл такой же чёрный галстук, дорогие запонки, вычищенные туфли и белоснежная рубашка, разумеется. Интересно, как ему удаётся держать белые вещи в таком превосходном состоянии?

У Тейлор была классическая блузка белого цвета, которую она носила в школу ещё в восьмом классе. После каждой стирки предмет гардероба становился всё более и более серым и каким-то тусклым. Может, мужчина прибегал к услугам химчистки?

Что? Почему она вообще о нём думает?

— Это беспредел, девушка! — взревел посетитель, отвлекая Лив от назойливых размышлений. — Это какая-то дешёвая забегаловка, а не кафе!

И, чуть не опрокинув стол, он встал и направился к выходу.

— Что есть, то есть, — усмехнулась Оливия, — для дорогих ресторанов вы, сэр, ошиблись городом.

И тяжело вздохнула, плюхнувшись на стул и начав разглядывать на половину съеденный чизбургер. Может он просто выдумал эту историю с волосом, чтобы не платить за заказ? В любом случае деньги будут вычтены из зарплаты Тейлор. Минус оплата счёта за электричество.

— Плохой день? — послышался тихий голос откуда-то с боку.

Лив тут же повернула голову и заметила оранжевую ветровку, затем — синие волосы, а после этого и их обладательницу.

— Саманта? — удивилась светловолосая. — Что ты здесь делаешь?

Уильямс смущённо пожала плечами, теребя подол тёплого свитера. Её короткие ногти были выкрашены чёрным лаком, уже внушительно облезлым.

— Про «Фрайз-Тэйсти» здесь ходят легенды, — тихо произнесла она, — удивлена, что ты здесь работаешь…

— Не достаточно легендарна? — вскинула брови Тейлор.

Синеволосая состроила удивлённую гримасу и выпучила глаза в испуге, но через минуту обе девушки заливисто смеялись над произошедшей ситуацией.

— Я не хотела тебя обидеть, — улыбнулась Саманта, следуя за уходящей в сторону барной стойки Лив.

— Да ладно, — усмехнулась та, — на правду не обижаются.

И принялась протирать помытые стаканы полотенцем, пока новенькая всё ещё стояла рядом, застенчиво переминаясь с ноги на ногу.

— Что-то ещё? — удивилась Тейлор.

— Да, — кивнула синеволосая, — то есть нет… хотя… можно чизбургер?

— Не боишься получить волос в подарок? — издала смешок девушка, но всё же проделала привычную процедуру: записала заказ в блокнот, выдернула из него листок, приклеила к специальному креплению над окошком, ведущем на кухню (один из поваров тут же забрал записку и приступил к приготовлению) и пробила заказ на кассе.

— Два доллара, — улыбнулась она.

Саманта принялась шарить по многочисленным карманам и протянула официантке изрядно помятую пятидолларовую купюру.

Через некоторое время блюдо было уже готово, и Уильямс уселась на высокий барный стул, попутно доставая из рюкзака термос с водой, с изображением бело-зелёной девы — символа известной кофейни.

— У нас же нет Старбакса, — удивилась светловолосая, продолжая вытирать посуду.

— Шнаю, — с набитым ртом отозвалась девушка, — я привежла его иж Орегона.

— Орегона, — тихо повторила Лив, — почему вы переехали?

— Предки разводятся. Мама решила забрать нас с братом на свою малую родину…

— И как оно?

— Отстойно, — вздохнула новенькая, — честно говоря, город так себе… В Портленде я чувствовала себя намного свободнее… А здесь как-то тесно, что ли.

— А родители? — осторожно спросила Оливия, боясь реакции собеседницы. Она не знала, может ли задавать такой личный вопрос.

— Не лучше, — совершенно спокойно ответила та, — но мне плевать… За все эти семнадцать лет брака они только капали друг другу на нервы. Не то чтобы сейчас им лучше, мама постоянно психует, но в целом… думаю, ей стало легче.

— Наверное, это здорово? — настороженно продолжила Тейлор.

— Да, это круто, — кивнула Саманта, — всё же одной ей лучше, чем с отцом.

Несколько секунд обе молчали — Уильямс поедала свой чизбургер, а Оливию разъедало чувство страшной неловкости от этого молчания. Она усиленно делала вид, будто занимается чем-то: протёрла столешницу, закинула пару кубиков льда в лимонадницу, ещё раз протёрла стойку и уже не знала, куда себя деть.

— Где ты живёшь? — неожиданно спросила новенькая, внимательно наблюдавшая за действиями своей одноклассницы.

— Почти на самом отшибе, — отозвалась Лив.

— Ого, — вскинула брови Уильямс в удивлении, — долго добираться до школы?

— Минут десять, город и правда тесный. А тебе?

— Буквально пара минут. Я живу совсем рядом с этим обезьянником.

Обе девушки издали смешок.

— Как тебе наша школа? — вздыхая, спросила Оливия.

— Стандартный набор характеристик, — пожала плечами синеволосая, — ботаники, качки, аутсайдеры и лидеры. Ничего необычного.

Тейлор понимающе кивнула.

— Может… прогуляемся немного вечером? — как-то смущённо спросила Саманта.

Светловолосая остолбенела, будто её окатили ледяной водой. Впервые кто-то хотел с ней погулять. В чём подвох?

— Конечно, — неуверенно ответила она. — Я заканчиваю в девять.

— Хорошо, — кивнула новенькая и отправилась в сторону самого дальнего столика в углу, попутно надевая громоздкие наушники.

***

Новенькая всё ещё находилась на своём месте, печатая что-то в телефоне и при этом загадочно улыбаясь, а Лив судорожно подтирала пол за барной стойкой, чтобы пораньше освободиться. Она очень боялась, что Саманте надоест ждать, и она уйдёт, передумав гулять.

Что вообще делают люди во время совместных прогулок? Нет, разумеется, Оливия любила блуждать по пустынным улочкам города, дышать свежим воздухом в лесу, танцевать под ночным дождём, но она всегда делала это одна.

Конечно, когда Лив училась в начальной школе, у неё был друг — Итан. Они вместе гуляли после уроков, и мальчик провожал её домой. Но потом их общение плавно сошло на нет, Лив даже не знала, почему. И через год Итан переехал в Иллинойс, с тех самых пор они никогда больше и не виделись.

Да и в детстве всё было намного проще: друзья у тебя были всегда и везде, будто по умолчанию, да и над темами для разговоров заморачиваться было не нужно, ведь можно было обсуждать буквально всё что угодно: мультик про сказочных феечек или двойку по арифметике.

— Новая подружка? — спросил, подошедший мистер Диксон.

— Нет, — тут же отозвалась Тейлор, — просто новенькая в классе. Мы не подружки.

— Чего же ты так категорична? — нахмурился начальник. — Может, вы подружитесь? Всё ещё впереди. Друзья — это всегда хорошо.

Лив неуверенно кивнула.

— Да, наверное…

Мистер Диксон выхватил деревянную швабру из рук светловолосой и кивнул в сторону одинокой посетительницы.

— Можешь идти. Дальше я сам.

Девушка благодарно кивнула и, быстро переодевшись из рабочей формы в свою повседневную одежду, в половине девятого вечера, подошла к своей новой однокласснице, одиноко сидящей за самым дальним столиком.

— Спасибо, что подождала, — поблагодарила её Лив, застенчиво улыбаясь.

— Без проблем, — смеясь, ответила Саманта.

Поначалу светловолосой стало очень неуютно. Над чем смеялась Уильямс? Неужели всё-таки над ней? Или быть может за эти пару часов Саманте уже написала Кэти, с сочными подробностями жизни Лив?

Но потом новенькая показала Тейлор экран своего телефона, с красующимся на нём мемом из Тамблера с персонажами «Сейлор Мун». Лив даже не поняла суть шутки, но всё же посмеялась, не желая выглядеть глупо или отталкивать новую знакомую.

А через пару минут девушки уже шли по тёмной, едва освещённой тусклыми фонарями, улице.

Близилась зима и темнело достаточно рано, но Оливии это даже нравилось: в тот вечер выпал первый снег, под подошвами тёплых ботинок тихо похрустывал тонкий слой только что выпавшего снега, в жёлтом свете фонарей искрились падающие снежинки, и морозный воздух щипал нос, наполняя собой лёгкие Лив. Всё-таки зима — её любимое время года.

На удивление, с Самантой было очень легко: она совершенно не была похожа на остальных жителей города — не была грубой, чёрствой, равнодушной, а скорее чуткой и понимающей. А ещё девушка умела слышать, а не просто слушать. В этом Уильямс могла сравниться лишь, разве что, с мистером Хиддлстоном, с первых же секунд обратившим внимание на неутешительное положение Тейлор. Он даже заметил синяк на её предплечье. Значит ли это, что мужчина её разглядывал? Изучал?

Девушка улыбнулась своим мыслям, спрятав половину лица в вязаном шарфе, чтобы смущённую улыбку не заметила новенькая, увлечённо рассказывавшая Лив сюжет боевика, на который недавно ходила в кино.

Где-то внутри даже появилась приятное ноющее чувство, будто по внутренностям растекался тягучий, совсем тёплый мёд. Это они называют «бабочками в животе»? Если да, то это очень приятно.

Так! Нужно срочно переставать думать о мистере Хиддлстоне в таком ключе! Он учитель! Это неправильно!

Погружённая в свои мысли, Лив даже не заметила, как Саманта вросла в землю, словно дерево, и сделала ещё несколько шагов, когда Уильямс перестала говорить.

— Ты слышишь это? — настороженно спросила та, смотря на собеседницу серьёзным взглядом, полным сосредоточения.

Лив неуверенно пожала плечами. Она попыталась прислушаться. Прошло больше минуты, прежде чем девушка смогла различить в тишине чьи-то крики.

— Что это?! — распахнула глаза она.

— Кто-то кричит, — напряжённо отозвалась синеволосая, — нужно проверить. Идём!

И она свернула куда-то в сторону, сходя с асфальтированной дороги и оставляя свежие следы на заснеженной земле. Оливия ринулась следом, едва поспевая за стремительными шагами Саманты. Звуки доносились от каких-то заброшенных застроек, выглядевших угрожающе в темноте. Вскоре крики стали громче и чётче, и среди них можно было разобрать голоса двух парней.

— У тебя совсем уже мозги отсохли! — кричал один из них. — Пригрелся у неё под каблуком и ничего не видишь!

— Заткнись!

Послышался хлопок, будто кого-то смачно ударили по лицу. Девушки остановились у стены одного из зданий и выглянули из-за неё. Перед глазами предстал вид на старенькую баскетбольную площадку и двоих юношей, один из которых валялся на земле, прикрывая лицо, а второй стоял спиной к девушкам, возвышаясь над собеседником и потирая костяшки правой руки.

— Не выводи меня, — тихо прорычал он, медленно приближаясь к оппоненту.

— Прекращай жрать таблетки, ты туго соображаешь! — взревел тот, что лежал на земле. — Даже не замечаешь, что эта шлюха тебя использует!

Ещё один хлопок.

Парень тихо заскулил от нового удара.

— Заткни свой поганый рот, — прошипел обидчик, — не смей говорить так о Кэти!

Кэти!

Было уже очень темно, но это имя, прозвучавшее на всю улицу, будто раскат грома, заставило шестерёнки в мозгу Лив усердно работать. И наконец она узнала в парне, что лежал на земле, Дэйва Пэриса, а голос второго принадлежал никому иному, как…

— Какая же ты сволочь, Мэтт! — проскулил Пэрис.

— Вот чёрт, — заворожённо прошептала Саманта.

Оливия знала — Уильямс всё поняла.

— А ведь я считал тебя другом, — издал смешок Мэттью, потирая кулак, — думал ты меня во всём поддержишь…

— Я и был твоим другом, пока ты не связался с этой рыжей тварью!

— Ещё хоть слово!

Мэттью приблизился к Дэйву вплотную и схватил того за грудки.

— И что? — язвительно улыбнулся Пэрис, сплёвывая кровь. — Ударишь меня? Убьёшь? Давай, покажи, на что ты способен теперь, со своими пилюлями!

Коллинз со всей силы швырнул друга на землю и зашагал прочь с бетонной площадки в беспроглядную тьму.

Дэйв всё ещё лежал на земле: его грудь быстро вздымалась от частого дыхания, а со щеки стекала струйка густой кроваво-красной субстанции, вперемешку со слезами.

Девушки боязно переглянулись, и Лив не покидало стойкое ощущение того, что что-то надвигалось.

========== spine. ==========

Несколько алых капель окрасили собой только что выпавший снег, тут же покрывшись кристалликами льда. При одном только взгляде на парня, валяющегося на земле в распахнутой осенней куртке, Лив становилось жутко холодно.

Обескураженные девушки медленно подошли к своему однокласснику, тихо хрустя подошвами зимней обуви по снегу и боясь даже прикоснуться к парню, дабы ничего ему не сломать и не сделать хуже после сильных ударов Мэтта.

— Отвали, придурок! — со всей дури задёргался Пэрис, услышав приближающиеся шаги.

— Успокойся! — в испуге взвизгнула Саманта, подпрыгнув на месте.

Дэйв перевёл взгляд на девушку, и его глаза в ужасе расширились: он заметил её синие волосы, растрёпанные во все стороны, растёкшуюся от снега тушь под глазами, раскрасневшееся лицо.

— Ты — моя смерть, да? — спросил он, тупо моргая.

Девушки впали в ступор от такого предположения и помолчали несколько секунд, так и не придумав, что ответить.

— Не неси чепуху! — наконец воскликнула Оливия и, решительно приблизившись к однокласснику, принялась поднимать его с холодной земли, отчего мальчишка начал жалобно скулить и выгибаться.

— В больницу? — нахмурилась Уильямс, подходя поближе, чтобы помочь.

— Нет! — воскликнул Дэйв, резко дёрнувшись, из-за чего все трое чуть ли не упали навзничь. — Не нужно в больницу! Они вызовут папу!

Наконец им удалось перевести Пэриса в сидячее положение, и Лив осела на землю, чтобы перевести дух.

— И что тогда с тобой делать? — запыхавшись спросила она.

Понуро ссутулившись, парень смотрел себе под ноги, не поднимая стыдливого взгляда на одноклассниц, и провёл рукой по кудрявым волосам, стряхивая с них снежинки.

Даже несмотря на то, что его лицо было испачкано в крови, Оливия всё же заметила, что глаза Дэйва были на мокром месте.

— Мне нельзя домой, — тихо всхлипнул он.

Уильямс, всё это время яростно пинавшая ногой одиноко лежащий камешек, раздосадовано вздохнула, разместив руки на талии.

— Ко мне — никак, — покачала головой Тейлор, — отец помешан на вере… Если увидит, что привела домой парня, то убьёт нас всех.

Конечно, она врала. Снова. Как бы сильно Лив не желала помочь покалеченному товарищу, она всё же не хотела, чтобы ребята застали пьяного в стельку отца со своей наркошей Нэнси.

— Значит, идём ко мне, — вздохнула синеволосая, взяв Пэриса за руку, чтобы помочь ему подняться.

— Твоя мама не будет против? — забеспокоилась Лив, хватая одноклассника за вторую руку.

Общими усилиями они смогли поставить Дэйва на ноги и, разместив его руки у себя на плечах, отправились в сторону дороги.

— Об этом можешь не переживать, — как-то отстранённо отозвалась запыхавшаяся Саманта.

С горем пополам, останавливаясь на передышку каждые десять минут, девушкам удалось дотащить парня до дома семейства Уильямс, действительно находившегося совсем недалеко от школы. Их жилище кардинально отличалось от обители Лив: снаружи дом был украшен самыми разными декорациями: огромными пауками и улыбающимися тыквами, оставшимися ещё с Хэллоуина, вперемешку с красочными гирляндами и статуэтками Санты Клауса к приближающемуся Рождеству. Всё искрилось и переливалось, привлекая внимание на себя с унылой улицы.

Саманта быстро достала маленький ключик из-под коврика с надписью «Добро пожаловать домой», лежавшего на крыльце, и открыла дверь, при этом прислонив свой указательный палец к губам, как бы приказав поздним гостям быть тише.

Внутри же было темно и тихо — весь дом спал. Но даже так Оливия не смогла не отметить уют этого места: внутри пахло имбирным печеньем и какао, а на стене вдоль лестницы, ведущей на второй этаж, красовались фоторамки с семейными фотографиями — Саманты, её мамы и брата, очевидно младшего.

В комнате у синеволосой творился настоящий «творческий беспорядок»: стеллажи ломились от безумного количества книг, комиксов, манг, отдельная полка даже была выделена атрибутике вселенной «Гарри Поттера», по полу была разбросана одежда, на столе расположился целый склад посуды, принесённой с кухни, а на стенах красовались авторские рисунки и плакаты самых разных видов: от аниме до сериалов девяностых годов.

Девушки усадили одноклассника на смятую постель, и хозяйка комнаты принялась шарить по многочисленным полкам в поисках аптечки, в то время как Тейлор начала водить рукой по стене, ища выключатель. Наконец, нащупав заветную кнопку, Лив включила свет, и комната наполнилась ослепительным красным цветом, от которого зарябило в глазах.

— Ауч! — виновато воскликнула она, снова нажимая на кнопку, чтобы красное освещение сменилось холодным светом флуоресцентных ламп.

— Я что, в аду? — тихо спросил Пэрис, лёжа на кровати.

— Извини, забыла предупредить, — смущённо улыбнулась Уильямс, наконец достав с полки ярко-розовую блестящую аптечку с изображением героини какого-то аниме в белоснежной форме медсестры. — Люблю проявлять фотографии…

— Здесь так круто, — восхищённо прошептала Оливия, подойдя к одной из стен и принявшись разглядывать развешанные на ней рисунки: портреты персонажей фильмов, пейзажи и натюрморты. — Это всё ты нарисовала?!

— Ага, — кивнула Саманта, уже стирая кровь с лица Дэйва при помощи влажного полотенца.

— Кру-у-уто, — протянула Тейлор, проходясь вдоль стены, и случайно задела ногой подставку для зонтиков, отчего та с грохотом упала на пол.

Ребята затихли на несколько секунд, прислушиваясь к звукам дома, в страхе разбудить семью Уильямс, но с первого этажа послышался лишь женский кашель, после чего вновь стало тихо.

— Извини, — прошептала Лив, устанавливая злополучную подставку на прежнее место.

— Ничего, — тут же отозвалась синеволосая. Она уже промакивала разбитую губу Пэриса ваткой, смоченной йодом. — Ничего страшного, если мама проснётся. Она не будет беситься. Всё-таки она всегда хотела, чтобы я обзавелась приятелями…

— А у тебя их нет? — скептичным тоном спросила светловолосая.

— Есть, конечно. В интернете. Но мама считает, что это всё ерунда, — новенькая перевела взгляд с лица парня на Лив и улыбнулась, — да и я думаю, что друзья в реальной жизни — это намного круче.

Оливия снова впала в ступор, принявшись смотреть в пол, неловко переминаясь с ноги на ногу.

— Да уж, — тихо произнесла она, — круче…

Спустя несколько долгих минут неловкого молчания Саманта наконец закончила обрабатывать раны бедолаги Дэйва, и тот благополучно заснул на просторной кровати, громко храпя и обнимая длинную, почти во весь рост, подушку синеволосой. Сама же Уильямс расчистила место на полу от своей одежды, расстелила на нём большое одеяло, уложила две подушки и улеглась сама, накрывшись пледом.

— Уже поздно, — сказала она, глядя на свои электронные наручные часы, — останешься?

Тейлор, всё это время неловко стоявшая в проходе, пожала плечам, стянула с себя верхнюю одежду и легла рядом с новенькой, ещё раз нажав на кнопку выключателя, отчего в комнате стало темнее, и на потолке появилась подсветка в виде звёздного неба.

— Ну и денёк, — прошептала светловолосая, испытывая напряжение во всём теле от смены обстановки и теребя край пледа в руках.

— Обычный день, — отозвалась Уильямс, лёжа на животе.

Лив посмотрела на неё и не смогла не отметить красоту синих волос и длинных чёрных ресниц, освещённых бликами звёздной подсветки.

В этот самый момент Дэйв громко храпнул, начав бормотать что-то себе под нос, и девушки тихо рассмеялись.

16 ноября 2019 г.

7:40

Мелодичный звук на часах Саманты разбудил ребят около восьми часов утра. Оливия даже не заметила, как заснула — просто провалилась в объятия Морфея, как только сомкнула тяжёлые веки. Но тем даже лучше.

Синеволосая быстро поднялась с импровизированной постели на полу и побежала в душ, пока Лив кое-как приняла сидячее положение, пытаясь размять затёкшую после сна на твёрдой поверхности спину, а Дэйв начал ворочаться на кровати.

— Доброе утро, спящая красавица, — съязвила Уильямс, вернувшись в комнату с волосами, завёрнутыми в полотенце.

Она плюхнулась на мягкую перину, и Пэрис уселся, начав стыдливо заламывать пальцы.

— Спасибо вам, — искренне поблагодарил он.

На нижней губе парня, порядком распухшей, красовался небольшой синяк и короста, а под левым глазом образовался фиолетовый фингал.

— За что он тебя так? — осторожно спросила Лив, опасаясь бурной реакции. — Вы же с детства не разлей вода.

— Всё… сложно, — запнулся на полуслове Пэрис, приглаживая рукой кудрявые волосы цвета пшеницы. — Наша дружба больше не имеет значения.

— Это всё из-за Кэти, да? — задала вопрос Саманта.

Лив тут же вспомнила, с какой ненавистью Дэйв буквально выплюнул имя рыжеволосой в тот вечер.

«…эта шлюха тебя использует!..»

Сейчас же парень лишь обречённо вздохнул, смерив светловолосую озабоченным взглядом.

— Не важно.

— Стюарт — та ещё дрянь, — попыталась утешить его Уильямс, — в мой первый день подбежала ко мне со своей свитой, прикинулась ангелочком и давай объяснять устройство школы, мол кто здесь хороший, а кто не очень. И с кем не следует общаться.

— И с кем же? — заинтересовалась Лив.

— Ну-у… — склонив голову набок, протянула синеволосая, — она назвала несколько имён, но я чётко запомнила… твоё, — аккуратно ответила она, боясь обидеть новую знакомую.

Оливия недовольно цокнула языком и села в позу лотоса. Этого и стоило ожидать. Это же Кэти…

— Но не волнуйся, я сразу же отшила её, — затараторила новенькая.

— Вообще, — подал голос Дэйв, — не обижайся, Лив, но она тебя действительно недолюбливает. Не знаю, чего она так взъелась, но она постоянно настраивает всех против тебя. Говорит гадости за спиной, высмеивает, а все и ведутся на её россказни.

Светловолосая обречённо вздохнула, кивая.

— Знаю, — отозвалась она, — у нас с ней старые счёты.

— Но при чём здесь ты? — спросила Саманта, переведя взгляд на парня. — Ты же в тусовке лидеров. Зачем Кэти стравливать тебя и Мэтта?

— Никто нас не стравливает, — отмахнулся Пэрис, — просто поссорились. Но скоро всё наладится, я уверен.

— Судя по тому, что ты говорил на площадке, ты тоже не в восторге от Кэти? — не унималась Уильямс. — Зачем тогда вертишься вокруг неё?

Блондин раздражённо выдохнул и поднялся со своего места, чтобы обуться и натянуть лёгкую куртку.

— Я не в восторге от многих вещей, — отозвался он, — и что, теперь не жить? Как вы вообще оказались там так поздно?

— Гуляли рядом. Услышали крики, — спокойно ответила Лив, наблюдая за тем, как парень дёргано надевает шапку, смахивая непослушные волосы с лица.

— Ладно, — вздохнул он, — я не сую нос в ваши дела, а вы не лезьте в мои. Спасибо, что помогли, но мне нужно домой.

— А вчера ты говорил, что тебе туда нельзя, — усмехнулась Тейлор. — Папочка ругать не будет?

— Плевать. Скажу, что просто подрался в школе из-за какой-нибудь девчонки. Что-нибудь придумаю!

И, на прощание кивнув одноклассницам, покинул комнату, громко топая по ступеням лестницы.

— Не к добру всё это, — нахмурилась Уильямс, когда шаги затихли.

— Да плевать, — отозвалась Оливия, собираясь в ванную комнату, чтобы умыться, — пофиг на Коллинза, Стюарт, на Пэриса — тоже пофиг! Он такой же, как и они. Жестокий и мелочный. Думаешь, просто так они с Мэттом подружились?

Саманта неуверенно пожала плечами, но Лив и не ждала ответа, а просто удалилась в туалет.

Уже через двадцать минут обе девушки были готовы к новому дню в школе и спустились на первый этаж, намереваясь покинуть уютный и такой тёплый дом.

— Сэмми, — послышался тихий голос из гостиной, заглушаемый криками какого-то ток-шоу в телевизоре, — что это за молодой человек выбежал из твоей комнаты?

— А-а, это, — отозвалась Уильямс, — мой одноклассник. Мы собираемся в школу. Хочешь, чтобы я осталась?

Усталая женщина, лежавшая на диване с бочонком ванильного мороженого «Данкин Донатс», медленно покачала головой.

— Нет, мне уже лучше.

— Не забудь принять лекарства, — крикнула Саманта, сгребая ключи с тумбочки, — люблю тебя, ма!

Девушки поспешно покинули дом и отправились в сторону школы, уже видневшейся на горизонте: Саманта гордо шагала впереди, а Лив поспешно ковыляла сзади.

— Это была твоя мама? — осторожно спросила она.

— Да, — спокойно ответила Уильямс, — у неё… биполярное расстройство. Ну, знаешь, постоянные перепады настроения, которые она не в силах контролировать: маниакальная фаза и депрессия. Плюс ещё развод и переезд навалились… Поэтому ей постоянно нужно принимать антидепрессанты, понимаешь?

Оливия понимающе кивнула.

— Иногда кажется, что мне тоже не помешали бы антидепрессанты, — улыбнулась она.

И девушки продолжили свой путь в тишине.

***

Ни для кого не стало удивлением, что Кэтрин Стюарт — бесспорная любимица учителей, стала ответственной за школьный концерт в честь предстоящего зимнего праздника. В помощники ей назначили пару активистов из класса и самостоятельно вызвавшуюся Тильду Грэхэм — старосту.

— Да за что мне всё это?! — кричала Стюарт, будто специально привлекая внимание к своей персоне. — Грэхэм! Не можешь — не берись!

— Прости, — Тильда была на грани нервного срыва: глаза, спрятанные за толстыми очками, уже наполнились слезами, которые девушка едва ли могла сдержать.

На большой перемене, во время которой почти вся старшая школа Секима собиралась в кафетерии (Лив иногда казалось, что она даже видела здесь совершенно посторонних людей) команда декораторов решила украсить помещение школьной столовой. Установив высокие стремянки из подсобки у стены, Тильда и Питер Макмиллан пытались повесить на неё праздничный плакат, судя по всему, нарисованный ими же, а Кэти самодовольно руководила процессом.

— Левый край чуть выше! — вновь скомандовала она. — Да, Грэхэм, это с твоей стороны!

Бедная староста чуть не улетела вниз от неожиданного крика, пока ученики в столовой внимательно наблюдали за действиями ребят и довольно гоготали.

— Кажется, после такого Тильда возненавидит Рождество, — прищурившись произнесла Саманта.

— Думаешь? — усмехнулась Лив, прожёвывая откусанный пирожок с яблоком. — Да поможет ей спаситель наш Иисус Христос.

С самого утра настроение было ниже плинтуса: нужно же было схлопотать двойку по химии! А впереди ещё и физика, и Лив до сих пор не отправила сообщение мистеру Хиддлстону! К тому же пирожок оказался чёрствым. Да и от противных визгов Стюарт уже разболелась голова.

Вновь послышался дружный смех ребят, сидевших позади Уильямс и Тейлор — их одноклассники решили украсить стену позади столиков, что означало, что место, за которым сидела Лив с новообретённой приятельницей, находилось к ней ближе всех. Проще говоря, девушки заняли стол для аутсайдеров и сидели только вдвоём, ведь популярные ребята сидели в самом центре столовой.

— Смотри-ка, кто у нас тут, — кивнула синеволосая в сторону входа.

И правда, в помещение вошёл Мэттью собственной персоной, спрятав руки в карманы объёмного бомбера. На вид он был каким-то помятым: прямые тёмные волосы растрёпаны в разные стороны, взгляд голубых глаз какой-то задумчивый и напряжённый, а спина, обычно прямая с гордо расправленными плечами, сейчас была ссутулена.

Войдя в столовую, первым делом парень оглядел столики и, не найдя того, что искал, подошёл к своей девушке, разместив руку, с костяшками, покрытыми запёкшейся кровью, на её осиной талии. Но Кэти отмахнулась от него, как от надоедливой мухи, продолжив вымещать свою злость на бедную старосту. Коллинз даже не обратил внимание на столь грубый жест и отправился в сторону окошка раздачи еды, вдоль столиков.

Проходя мимо Лив, он врезался прямо в шедшую ему навстречу миссис Парнелл.

— Мистер Коллинз, — громогласно воскликнула женщина, — это возмутительно! Толкнуть завуча школы! Ещё одна такая выходка, и я приглашу ваших родителей к себе в кабинет!

— Я не специально! То есть, простите, мадам, — принялся судорожно оправдываться спортсмен, — я не хотел вас толкать! Я не бью женщин!

— Ещё бы вы специально! — сощурила глаза учительница, поправляя тугой пучок уже поседевших волос на затылке, и продолжила свой путь, яростно одёргивая узкую юбку-карандаш.

Мэтт перевёл не моргающий взгляд на одноклассниц и смотрел на них добрых полминуты, отчего Лив сжала пирожок в кулаке, и яблочная начинка вытекла прямо на её руку. Спортсмен тут же спохватился и быстро ретировался.

— Чёрт, — прошептала Оливия, вытирая липкие пальцы салфеткой.

— Что это было? — рассмеялась Саманта, искренне не вникая в ситуацию. — Застыл перед нами, как олень в свете фар…

— Да пошёл он! — злилась Тейлор. — Небось опять хотел уколоть, да затупил без своей подружки.

— Это так на него не похоже, — съязвила Уильямс, отпивая абрикосовый сок.

И правда! Конечно, Мэтт не отличался особой эрудицией, но он действительно был душой компании, за что его и обожали все учителя. А в последнее время он был каким-то замкнутым и туго соображающим.

В памяти Тейлор неожиданно всплыли слова Дэйва, небрежно брошенные на площадке вчерашним вечером.

— Погоди-ка, — напряглась она, — про какие таблетки говорил Дэйв?

Саманта приоткрыла рот в удивлении, вновь смерив Мэттью, покупающего себе горячее (в тот день это было пюре с рыбной котлетой и овощной салат), обескураженным взглядом и принялась выискивать избитого товарища в толпе старшеклассников, гогочущих над очередной репликой разъярённой Кэти.

Как и следовало ожидать, в тот день Пэрис не появился на занятиях.

Девушки обменялись сосредоточенными взглядами, и в этот самый момент прозвенел звонок. Саманта быстро осушила стакан с соком, и они побежали в сторону кабинета физики.

13:48

К счастью, мистер Хиддлстон даже не взглянул на Лив, когда она и Саманта забежали в класс и уселись за последнюю парту — уже вместе. Он даже ни разу не посмотрел на неё в течение всего урока, и когда раздавал четвертинки листочков для проверочного теста, хотя светловолосая бесстыдно пожирала его глазами всё это время, в надежде заполучить хотя бы кроткий взгляд исподлобья и удовлетворить своё желание быть в центре внимания мужчины.