Эффект бабочки (СИ)

— Кому какое дело?! — стала закипать Лив. — Вы не встречались и до него! Пусть думают, что вы так же продолжаете скрывать отношения, да что угодно! Она подставила тебя, а ты хочешь и дальше ломать эту комедию?!

— Лив, я думаю, что пока нам лучше продолжать держать дистанцию…

— Ради Бога! Но не нужно продолжать этот цирк!

В этот самый момент на всё помещение послышался звон колокольчика, висящего над входной дверью, и цоканье каблуков по кафельному полу. Испуганный взгляд Томаса метнулся за спину Лив, и девушка услышала скучающий голос:

— Ну вы скоро?

Оливия медленно обернулась через плечо и увидела недовольную физиономию Андерсон, казалось, всем своим видом пытавшуюся привлечь внимание к своей персоне.

— Вы приехали вместе? — тихо спросила Лив, изо всех сил пытаясь сдержать себя от истерики, и вернула взор на мужчину, вкладывая во взгляд всё возмущение и боль, что царили в её душе.

— Это всё конспирация, — жалобно зашептал тот в ответ.

— Конспираторы…

— Томас?! — вновь повторила блондинка. Громче и намного требовательнее.

Наконец шатен отдёрнул свою руку и поднялся на ноги.

— Лив, я вызову тебе такси, — заявил он тоном, не терпящим возражений, и положил на стол несколько купюр, когда Андерсон недовольно цокнула языком и закатила глаза.

— Не нужно, — отозвалась Тейлор, гневно скрестив руки на груди, но Том всё же оставил деньги.

— Идём, — строго обратился он к женщине, — нас ждёт серьёзный разговор, Дебра.

Даже не восприняв эту реплику всерьёз, блондинка скорее взяла мужчину под руку и, смерив Оливию самодовольным взглядом, направилась к выходу.

Оставшись в одиночестве, девушка тяжело вздохнула. Она чувствовала себя грязной. Будто ей поигрались, как старой куклой, и оставили за это деньги. Гадость! Конечно, она их не примет и поедет домой на автобусе.

К столику подошла официантка, надувая пузырь из ярко-розовой жвачки, с одним наушником, воткнутым в ухо, из которого слышалась громкая музыка, и держа в руке чайничек с кофе.

— Американо? — предложила она.

— Нет, спасибо, — растерянно покачала головой Лив в ответ.

— Слушай, — вдруг произнесла девушка, упёршись свободной рукой в стол и вновь надув лопнувший с громким треском пузырь жевательной резинки, — это же ты та девчонка? Из мемов с сайта?

Сердце пропустило удар.

— Да, — раздражённо отозвалась Тейлор.

— Прикол! — воскликнула официантка, как-то отвратительно засмеявшись. — Давай фотку сделаем? Всем друзьям покажу, вот будет угар!

— Пожалуй, откажусь.

— Эх, жалко. Скажи хоть, здорово было кувыркаться с тем преподом?

Услышав это, Лив резко поднялась со своего места, точно так же уперев ладони в стол. Но всё же решила не устраивать истерик. Наверняка эта девушка глубоко несчастна и совершенно недовольна своей судьбой, раз решила излить свою желчь на малолетнюю гостью, ещё и когда её спутник ретировался, что означало, что никто не вступится. Нет. Вместо этого Лив натянула улыбку.

— Ваши чаевые, — протянула она те самые купюры, а официантка их медленно забрала, очевидно, растерявшись, — надо же, вы такая душка. Особенно, когда молчите.

И светловолосая скорее направилась к выходу.

Комментарий к soul.

P.s. Наконец мне удалось завершить работу над новой главой! Прошу прощения за задержку и хочу предупредить, что сейчас мне будет сложно придерживаться графика с новыми главами каждую пятницу в связи с большим завалом на учёбе. Плюсом ко всему нужно писать курсовую работу. 😪 Но я благодарю вас за ожидание и понимание! Пользуясь возможностью, хочу напомнить про сообщество ВКонтакте, в котором я стараюсь предупреждать о задержках глав (а ещё делюсь музыкой, постами с атмосферными картинками и некоторыми интересными фактами о фанфике)!

Буду очень ждать ваших отзывов, ведь всегда люблю читать ваши мысли и догадки!

========== lungs. ==========

Комментарий к lungs.

❗️Дисклеймер❗️

Следующая глава содержит сцены насилия, которые могут показаться жестокими. Пожалуйста, читайте с осторожностью.

P.s. Предназначено для аудитории 18+

Нэнси умерла от передоза.

Лив обнаружила это рано утром, ведь не сомкнула глаз ни единого раза за всю ночь и спустилась в гостиную, чтобы стащить у отца очередную бутылку виски, когда услышала тошнотворный запах, напоминающий смесь аммиака, чеснока и чего-то приторно-сладкого, отчего к горлу едва ли не подступила рвота.

Тогда светловолосая настороженно заглянула в гостиную. Клайда нигде не было, но зато Нэнси лежала на полу в неестественной позе — рядом с излюбленным креслом, будто свалившись прямо с него. Из вены на сгибе левой руки, усеянном миниатюрными синяками, торчал шприц с ещё оставшейся в нём янтарной жидкостью.

Это было ужасное зрелище: женщина всё так же продолжала смотреть перед собой — её голова была повёрнута к двери, отчего казалось, будто даже после смерти Нэнси продолжала смотреть прямо на Оливию своими налившимися кровью глазами, отчего по телу пробежал холодок. Кожа стала даже серее обычного, а изо рта вытекала розоватая пена. Казалось, даже в комнате стало заметно холоднее.

Не выдержав, Лив скорее захлопнула двери гостиной и схватила телефон, чтобы позвонить на девять-один-один, но её вырвало прямо в кухонную раковину.

В ожидании полиции и врачей светловолосая распахнула форточки, лишь бы не слышать запах трупного яда, но, казалось, он просто забился в носу Тейлор и теперь ощущался повсюду. И даже несмотря на зимний мороз, гуляющий по дому, и крупную дрожь по всему телу, девушка отгоняла мысль о том, чтобы закрыть окна.

Наконец подоспели службы спасения. Заходя в дом, шериф Пэрис горько усмехнулся при виде Лив, будто все дела, все расследования, которыми занималась полиция, были связаны именно с ней. Вскоре сотрудники правоохранительных органов осмотрели тело и оформили необходимые документы, а врачи погрузили его в специальный мешок и понесли в карету скорой помощи. Как раз тогда домой возвратился Клайд с авоськой, набитой гремящими друг о друга стеклянными бутылками, в руке.

— Что случилось?! — взревел он, завидев, как врач захлопнул дверцы машины.

— Клайд, — спокойно отозвался шеф полиции, покидая дом вслед за медиками, — Нэнси Стейплз скончалась сегодня в районе шести часов утра предположительно от передозировки наркотическими веществами. Полиция уже зарегистрировала факт смерти, а медики везут тело в морг на вскрытие. Результаты станут известны завтра днём, после этого можно будет организовать похороны.

— Я, — запнулся отец, глядя обезумевшими глазами то на шерифа, то на Оливию, всё это время стоявшую в проходе, опёршись о дверной косяк с застывшими в глазах слезами шока, — я не понял…

— Это нормально, — понимающе кивнул Уэлдон, поправив шляпу на голове, — осознание приходит не сразу. Обмозгуй всё. Конечно, можно сделать всё гораздо проще и отправить тело в крематорий в Линвуде, — мужчина сошёл с крыльца, попутно похлопав Клайда по плечу, — не забудь зайти в участок и расписаться.

И удалился.

Клайд тут же устремил остервенелый взгляд на Оливию, отчего её тело сковал ядовитый страх, и она скорее направилась вглубь дома к лестнице, по-прежнему слыша тошнотворный запах.

— Гадкая девчонка! — взревел мужчина, захлопнув входную дверь и ринувшись вслед за дочерью, даже опрокинув авоську с бутылками, отчего те с дребезгом разбились, и вся жидкость растеклась по полу.

— Отстань! — взвизгнула Тейлор, уже поднявшись на несколько ступенек, когда ощутила, как шершавая рука отца схватила её предплечье и резко дёрнула назад, отчего светловолосая чуть ли не повалилась навзничь, но к счастью, успела удержаться за перила и вырвать руку из цепкой хватки.

— Это ты во всём виновата! — продолжал орать Клайд и снова ринулся к дочери, но девушка ловко пнула его прямо в живот, отчего тот упал на спину и закашлялся, но тут же принялся подниматься на ноги.

Не желая терять ни секунды, Оливия скорее добралась до второго этажа, забежала в спальню Джулии и кое-как успела запереть дверь, когда Клайд уже нёсся следом по коридору и стал яростно стучать.

Лив боялась, что отец снесёт дверь с петель и доберётся до неё, поэтому упёрлась руками в хрупкую деревянную конструкцию, прекрасно понимая, что это навряд ли поможет удержать мужчину.

— Паршивка! — продолжал кричать тот. — От тебя одни проблемы! Из-за тебя все страдают! Все умирают! Да пропади ты пропадом!

Светловолосая услышала жалобный вой и даже не сразу поняла, что сама и взвыла от режущей боли глубоко внутри.

Спустя какое-то время Клайд отбросил попытки выбить дверь, хотя, Лив точно знала, мог сделать это с лёгкостью. Возможно, он просто не хотел оскорблять память Джулии и рушить то единственное, что от неё осталось в нетронутом виде — спальню.

Девушка слышала его тяжёлые шаги, когда, продолжая бормотать проклятия себе под нос, он всё же вернулся на первый этаж.

Это просто невозможно! Ну сколько ещё он будет винить Лив во всех невзгодах?! Как же больно! Как же неприятно и до жути обидно слышать это всё от родного отца!

Оливия обессиленно осела на пол, спрятав глаза за ладонями, и дала волю рыданиям, попутно жалобно скуля.

Насколько нужно было ненавидеть собственную дочь, чтобы говорить такие гадости? Чтобы всеми силами пытаться уколоть, задеть за живое? Дело даже не в побоях, дело в этих словах… Ведь что было хуже всего, Лив прекрасно понимала, что они были правдой. Без неё всем и правда стало бы в стократ легче. Лучше бы она вообще никогда не рождалась!

Превозмогая душевную боль, переросшую в физическую и распространившуюся по всему телу, девушка забралась в кровать и по привычке прижала к груди фоторамку, с которой ей улыбалась мама.

Жаль, не удалось стащить виски…

Оливия горько усмехнулась собственной мысли. Да уж, яблоко от яблони. Помнится, раньше она всегда была настроена против алкоголя и относилась к пьяным людям с неприязнью, но теперь отказалась от принципа и медленно превращалась в копию отца — такую же алкоголичку.

С другой стороны, она никогда не напивалась до состояния беспамятства, лишь до лёгкого охмеления, с целью заглушить боль.

А может, и Клайд хотел заглушить её тоже? Начинал с малого и теперь страдал от зависимости? Конечно, он был бездушной свиньёй, но наверняка всё же скучал по жене? И переживал из-за всех тех выкидышей, про которые рассказывала Кэссиди? Эх, ну почему именно Лив выпала доля появиться на свет? Не могла она тоже избежать этих страшных мук?..

Нащупав небольшую припухлость на задней стороне фоторамки, Тейлор неожиданно вспомнила про то, что спрятала туда когда-то. После встречи с Маусом на школьном матче.

Вскрыв рамку, Лив достала из неё небольшой мешочек с белоснежным порошком. Перед глазами тут же всплыл образ изуродованного тела Нэнси. Но может, это поможет почувствовать себя не так плохо?

Скорее достав из своего рюкзака, валявшегося в углу комнаты рядом с торшером, кошелёк и какой-то учебник, девушка высыпала весь порошок на книгу, после чего при помощи банковской карты сформировала две дорожки и, скрутив десятидолларовую купюру, вдохнула их через нос.

Слизистую будто обожгло огнём, и, скинув все принадлежности на пол, Оливия повалилась обратно на мягкие перины в ожидании прихода, не заставившего ждать слишком долго.

Лив ясно ощущала, как её сердце забилось с бешеной скоростью, едва ли не выпрыгивая из груди; всё тело тут же покрылось липким по́том, стало так жарко, и даже появилась отдышка, будто она пробежала марафон. Мышцы стали каменными, и Тейлор ощутила прилив невиданной силы, от которой хотелось бегать, прыгать и делать сальто, хотя Оливия этого даже не умела.

И наконец все мысли отошли на второй план. Рассортировались по полочкам, отчего хаос в голове прекратился, прямо как тогда, на вечеринке Лотти Риггз, и во время поцелуев с Томасом. Стало так легко! Все проблемы наконец отошли на второй… нет, даже на десятый план, и тело стало так приятно покалывать. Каждая мышца наконец расслабилась, и Оливия задремала — впервые за всё последнее время со спокойной душой.

И ей снился сон.

В нём была мама, казавшаяся абсолютно реальной: Лив даже могла услышать аромат её цветочного парфюма, купленного на разлив на ярмарке, и дотронуться до бархатной кожи, сжать её руку в своей руке.

Джулия словно бы сошла прямо с той самой фотографии, совсем не изменившись за все эти годы: её каштановые волосы длиной чуть ниже лопаток изящно развивались по ветру; аккуратными пальцами женщина поправляла непослушную чёлку и приветливо улыбалась, очаровательно морща слегка вздёрнутый нос, усеянный серыми веснушками. Прямо как и на фото, на руках она держала совсем ещё юную двухлетнюю Лив, облачённую в шерстяную кофточку, несмотря на тёплую осеннюю погоду с едва заметным ветерком.

Да, Джулия заботилась о Лив, и безумно её любила — считала идеальным ребёнком, настоящим ангелом, спустившимся с небес и благословившим женщину на то, чтобы стать именно тем, кем она всегда и мечтала стать — мамой.

Миссис Тейлор всегда старалась уберечь дочку от любых невзгод: от ожогов, ссадин, ударов, даже неловких падений с трёхколёсного велосипеда и особенно от отца. Ведь Клайд всё время пропадал на работе, после чего напивался со своими коллегами-собутыльниками и заваливался домой посреди ночи пьяный в стельку. Особенно его зависимость усугубилась после объявления о скором сносе завода и сокращении персонала. Куда он пойдёт? Как будет зарабатывать? Ведь он не умел ничего, всю жизнь проработав монтажником.

Джулия прекрасно знала, что её муженёк ходил налево, и что у него даже была дочь на стороне. Это было и неудивительно, учитывая, сколько выкидышей она пережила.

Но что она могла поделать? Женщина предпочитала не думать об изменах Клайда, ведь сама она ничего не умела. Чем бы она зарабатывала на жизнь и прокармливала дочку, если бы ушла от него?

Однажды хорошая знакомая Джулии подняла эту тему.

— Джулс, мужайся, — помнится тяжело вздохнула тётушка Агнес, жившая по соседству, сидя за столом и попивая чай с конфетами за дружеской беседой с хозяйкой дома, пока Оливия играла со старенькой неваляшкой, подаренной дедушкой на день рождения. — Вчера я видела Клайда с какой-то женщиной. Блондинкой с ребёнком лет семи. Кажется, она злилась и требовала какие-то деньги. Не алименты ли?

Шатенка сдержанно промолчала, хоть и заметно напряглась, а потом и вовсе сказала:

— Думаю, тебе лучше уйти.

С тех пор они не общались. Конечно, как миссис Тейлор могла смотреть в глаза соседке в счастливом браке, когда не ушла от мужа-изменника, громко хлопнув дверью? У неё просто не было выхода. Особенно когда за один год инфаркт унёс жизни обоих её родителей — бабушки и дедушки Лив, которых светловолосая даже и не помнила толком.

Вместо этого Джулия брала книги в местной библиотеке и читала дочери. Они лепили из пластилина, вырезали оригами, играли, веселились. Лив росла очень смышлёной, очень рано научилась говорить сложными предложениями и читать. Миссис Тейлор даже стала заниматься с ней арифметикой и системой быстрого счёта. С самого детства девочка увлекалась естественными науками и математикой, и даже могла бы стать настоящим вундеркиндом при должном образовании.

Но от одного оградить малышку Джулс не смогла — от извечных ссор родителей.

Лив вспомнила, как запиралась в своей комнате, закрывая уши руками, лишь бы не слышать ор отца, звонкие удары и рыдания мамы. Мольбы оставить её в покое. Это было больно. И невыносимо страшно.

Однажды эти перебранки переросли в нечто большее.

Поздней ночью шестилетняя Оливия проснулась от шума громких голосов, битья тарелок и ударов, раздававшихся с первого этажа. Кажется, отец снова был чем-то недоволен.

Лив скорее спряталась под одеяло, прижимая к сердцу излюбленную мягкую игрушку в виде совёнка, когда-то подаренную мамой, но даже это не помогло — настолько громкими были крики.

— Нет! Клайд, прошу тебя! — послышался голос Джулии в коридоре, и в тот самый момент дверь в комнату Лив распахнулась, с грохотом ударившись о стоявший неподалёку шифоньер.

Обезумевший Клайд, весь взъерошенный от ярости, сорвал одеяло с постельки дочери и резким движением схватил девочку на руки, оттолкнув жену на пол и выйдя обратно в коридор.

— Мама! — заплакала малышка, перепугавшись.

— Клайд, прошу тебя, не трогай ребёнка! — наконец показалась из комнаты шатенка, бежавши следом, прихрамывая от полученных побоев и заметно отставая. — Куда ты её несёшь?!

— Подальше от тебя! — взревел мужчина, решительно направляясь к выходу из дома и сгребая ключи от машины с тумбочки в прихожей, в которой Лив успела заметить множество собранных чемоданов и сумок с вещами. — Серьёзно решила уйти от меня?! Да ты и недели без меня не протянешь! Идиотка! Сваливай, скатертью дорога! Но ребёнка ты не получишь!

— Клайд, пожалуйста, давай спокойно поговорим!

— Ты уже всё сказала! Я думаю, нам лучше развестись, — исказил голос мужчина. — А священнику клялась быть со мной и в горе, и в радости! Иди к чёрту!

На улице стояли сумерки, предвещая скорый восход робко мерцавшего розовыми лучиками у линии далёкого горизонта, солнца, а над коротко-стриженным газоном соседских домов молочной пеленой возвышался густой туман. Было холодно, особенно в лёгонькой пижаме, в которой Оливию буквально вырвали из кровати. А где-то вдалеке слышался мотор запоздалого автовоза.

— Клайд! — вновь воскликнула Джулия, уже срываясь на рыдания.

— Это мой ребёнок! — взревел мужчина. — Ты её не получишь! Давай, сваливай! Ты же так этого хотела!

Быстро отомкнув старенький фордик, Клайд усадил заливающуюся горькими слезами Оливию на переднее сидение и сам уселся за руль, заблокировав двери и заводя мотор.

Девочка видела, как к их дому приближается автовоз, рёв которого с каждой секундой становился всё громче и громче.

Клайд уже переключил передачу и вырулил с обочины, когда прихрамывающая Джулия выскочила на дорогу, норовя бежать следом. Но разве это помогло бы?

Лив видела всё то отчаяние, таившееся в глубине зелёных глаз матери, и проблеск небывалого ужаса, возникший лишь в последнюю секунду, когда миссис Тейлор заметила мчащийся на всех парах автовоз.

Девочка видела всё.

В ту же секунду на весь салон авто послышался вопль невыносимой боли. Клайд скорее остановился и выскочил из машины, а перепуганная Лив ринулась следом. Водитель автовоза затормозил слишком поздно, не увидев помеху из-за тумана, и тело Джулии буквально оказалось под автомобилем. Вся дорога в радиусе двух метров была залита кровью, и Лив казалось, что она даже видела кровавые ошмётки, напоминающие внутренние органы, лежавшие на земле.

Смерть наступила мгновенно.

— Джулс, — скулил Клайд, хватаясь за голову и рыдая. — Джулия!

— Боже, — лишь выдохнул ошарашенный водитель, скорее выбежав из авто и принявшись судорожно вызывать скорую.

— Что ты наделал?! — всхлипнул отец.

— Папа? — позвала девочка, подбежав ближе к Клайду и дотронувшись до его содрогающегося плеча, но была грубо оттолкнута, отчего упала прямо на асфальт, покрытый ещё тёплой кровью, измазав в ней свою пижамку.

— Эй, ребёнок, — низким голосом позвал водитель, оттащив Лив подальше от автовоза, — тебе на это смотреть не надо.

Через пару дней Клайд организовал похороны, на которые пришёл почти весь Секим — все те люди, на судьбы которых так или иначе повлияла Джулия своей отзывчивостью, добротой и теплом. И все они знали, что произошло, а когда пытались поговорить с совсем ещё юной, не успевшей во всём разобраться, Оливией, дабы выразить соболезнования и слова поддержки, Клайд всех отгонял, настроив против их семейства жителей города.

Тейлор распахнула глаза, лёжа на кровати в спальне мамы.

Вот, что произошло. Должно быть, именно поэтому она ничего не помнила о смерти Джулии — детская психика просто блокировала воспоминания, навсегда нанёсшие травму. Вот, почему доктор Марцелл говорила про посттравматический стресс, и почему отец винил её.

Потому что Джулия бежала вслед за дочерью.

***

Лив испытывала острую необходимость разобраться со всеми своими проблемами. Устранить любую мелочь, угрожающую её спокойствию и спокойствию Томаса. Их совместному благополучию. Чтобы он убедился в том, что продолжать весь этот цирк с Андерсон было вовсе необязательно.

Поразмыслив обо всём тем же вечером, Оливия поняла, что в принципе им больше ничего и не угрожало вовсе, ведь полиция благополучно закрыла дело, но осталась одна меленькая деталь, ставившая всю, и без того мнимую уверенность, под небывалое сомнение. Поэтому девушка отправилась во Фрайз-Тэйсти — единственное место во всём городе, где ей действительно нравилось находиться.

Здесь всё оставалось прежним: фасад был украшен гирляндами и наклейками, а входная дверь — хвойным венком с красными бантиками и золотыми ёлочными игрушками.

Дверь по привычке издала весёлый скрип, когда, собрав остатки своей смелости в кулак, Лив наконец решилась её открыть. Столики были забиты гостями, и немудрено! Ведь кафе и без того было самым популярным местом Секима, а в преддверии Нового Года семьи и друзья спешили провести больше времени друг с другом за поеданием сочных бургеров, пока запыхавшиеся официантки судорожно оббегали зал, едва успевая принимать заказы — то были две незнакомые Тейлор девушки.

Вообще, Лив никогда не запоминала приходящих и уходящих официанток — так стремительно они сменяли друг друга, ведь в заведении царила страшная текучка, а Оливия работала с самого его открытия, вот уже четыре года.

За всё это время хоть как-то сблизиться удалось лишь с Клэр — девушка работала в кафе уже несколько месяцев. Ну и с Кэссиди, разумеется. Но это другое. Кэсс — семья.

Как только Оливия робко вошла в помещение Фрайз-Тэйсти, множество глаз тут же уставились на неё, отчего даже стало заметно тише, а уже через пару мгновений послышались осуждающие шепотки.

— Лив? — радостно воскликнул мистер Диксон, выбегая к девушке из-за барной стойки и уводя ту обратно на улицу. — Давно не виделись! Какими судьбами?

Было совершенно ясно, что он нервничал — пёкся за репутацию своего заведения. Его можно было понять, но всё же Тейлор не удержалась от тяжёлого вздоха.

— Пришла поговорить.

— О чём?

Собравшись с мыслями и прочистив горло, светловолосая всё же решилась приступить к своей речи, которую успешно отрепетировала ровно сорок семь раз по дороге в кафе, но теперь, когда она стояла перед своим, уже бывшим, начальником, все слова путались, летая в голове безумным роем.

— Я знаю, что шериф Пэрис вызвал вас на допрос по поводу… моего дела, — едва ли сумела она подобрать подходящее название для всей этой какофонии.

— Да, Лив. Я ничего не сказал, клянусь, — принялся оправдываться мужчина, будто испытывая чувство вины, — мне и сказать-то было нечего.

— Знаю, — уверенно кивнула Тейлор, — я верю вам. Речь не об этом, я хотела поговорить о том, что в ходе расследования вы обнаружили пробел в записях с камер видеонаблюдения.

— Тебе что-то известно? — тут же посерьёзнел Диксон.

— Известно. Это моих рук дело.

— Ты удалила записи?

— Да, — кивнула Лив, набирая в лёгкие побольше воздуха, — буду с вами откровенна. Я не хочу лукавить, что-то придумывать, изощряться. Я устала от всего этого. На тех записях было кое-что плохое. Компрометирующее. Сейчас проблема уже решена, но всё было бы намного хуже, если бы полиция их увидела. Прошу вас, мистер Диксон, если вы меня уважаете, если и правда цените все те годы, что я посвятила Фрайз-Тэйсти, не пытайтесь восстановить эти видео. А если вдруг всё же и увидите их содержимое, не идите к шерифу. Я умоляю вас.

Шумно выдохнув, мистер Диксон уставился в землю, задумчиво почёсывая уже порядком отросшую бороду.

— Лив, — наконец подал голос он, — я должен тебе. За все эти четыре года. За все разы, что ты работала бесплатно, когда кафе ещё не приносило должного дохода. Многие сотрудники бежали с тонущего корабля, не веря в мою затею, но ты всегда была рядом. Именно ты научила меня ценить тех, кто остаётся, когда всё вокруг рушится. Я должен и за то, что вот так трусливо заставил тебя уйти. И если так я смогу отплатить, то я клянусь, что никогда не посмотрю эти записи. И скажу полиции, что отключил камеры на ту ночь.

Оливия ощутила неподдельную благодарность, наполнившую всё её хрупкое тельце от макушки до пят, и даже на её глазах проступили слёзы.

Не сумев усмирить свой, взявшийся из ниоткуда, пыл, девушка порывисто обняла начальника, неловко отстранившись и смущённо глядя себе под ноги.

— Спасибо, — всхлипнула светловолосая, — не только за это. За возможность забывать о проблемах хотя бы на полдня и чувствовать себя частичкой чего-то большего. Я пойду.

Лив хотела уже скрыться с глаз хозяина Фрайз-Тэйсти, когда вдруг вспомнила о пакете со своей униформой — выстиранной и отутюженной, который специально захватила с собой, и прижала его к груди мужчины, прежде чем он схватился за него руками.

На душе стало так тоскливо! Ведь Лив по-настоящему любила это место. Но решила отказаться от него ради своей любви. Если бы только с ним можно было поговорить! Излить душу и получить должную поддержку!

Едва ли подумав об этом, девушка скорее достала телефон из кармана куртки по дороге домой, в попытке дозвониться Томасу. Но он не брал трубку и не отвечал на сообщения.

Сколько ещё это может продолжаться?!

Испытав настоящую злость, Оливия решила наведаться в гости к шатену. В конце концов, не прогонит же он её! Так что поговорить всё равно придётся, как бы яро Том не пытался игнорировать светловолосую.

Так она и поступила: буквально за пять минут добралась до нужного дома, дождалась, пока из подъезда кто-нибудь выйдет, чтобы преодолеть домофон, и стремительно поднялась на четвёртый этаж, принявшись колотить в необходимую дверь и без остановки трезвонить в дверной звонок, когда всего через пару секунд послышался щелчок открываемого звонка, и в образовавшейся щели показалась сбитая с толку физиономия Тома.

— Если ты игнорируешь звонки, будем говорить вживую, — строго пригрозила Тейлор, вальяжно прислонившись к стене.

— Извини, Лив, — покачал головой мужчина, выходя на лестничную клетку, — не было возможности ответить.

— Что так? Дебби помешала?

— Лив, — выдохнул Том, устало прикрыв веки. — Что ты тут делаешь? Не понимаешь, какой опасности подвергаешь нас обоих?

— Это ты ничего не понимаешь! — взбесилась Тейлор. — Нет никакой опасности! Я вообще не представляю, зачем вы продолжаете этот цирк! Она тебе небезразлична, да?

Шатен медленно покачал головой, вглядываясь прямо в глаза девушки, будто пытаясь прочитать её мысли, и наконец подал голос.

— Это тут совсем не при чём.

— При чём, — издала смешок Лив, — ещё как при чём. Я с самого начала это знала! И подозревала, даже когда ты запретил мне поднимать эту тему!

— Подозревала? — нахмурился мужчина. — А как же доверие?!

— О каком доверии может идти речь, когда ты не хочешь с ней расставаться?! Она воткнула тебе нож в спину, создала столько проблем! Это я всегда была рядом! Я! Я сделала всё возможное, чтобы тебя освободили! Стольким пожертвовала! И теперь ты хочешь сказать, что всё это было зря?!

Неожиданно на лестнице появилась мисс Андерсон собственной персоной, даже не удивившись происходящему в подъезде.

Один только вид женщины разозлил светловолосую настолько, что разве что из её ушей не повалил столб пара.

— Добрый вечер, мисс Тейлор, — важно поздоровалась учительница, проскользнув ко входной двери, попутно потёршись о плечо Томаса своим плечом, и скрылась в квартире.

Ещё некоторое время Лив прожигала мужчину яростным взглядом, пока тот никак не мог собраться с мыслями.

— Вот об этом я и говорю, — наконец заговорила она. — Зачем она пришла?! Для фейковых отношений обязательно её присутствие?!

— Лив…

— Мне надоело, — вскинула руки Тейлор. — Так дальше не пойдёт. Ты должен сделать выбор: либо она, либо я. Потому что получить обеих ты не сможешь!

— Дальше не пойдёт? — поразился Том. — О чём ты говоришь? О расставании?

— Возможно уже давно было пора это сделать, — пробормотала светловолосая, — неужели ты не видишь?! Всё к этому и идёт!

— Не надо глупостей. Ты говоришь всё это, чтобы уколоть, причинить боль.

— Но ты первый начал! — сорвалась на крик девушка.

В ответ на это шатен лишь разочарованно хмыкнул.

— Первый начал, — тихо повторил он, — я совсем забыл, что ты ещё ребёнок…

И направился в квартиру, уже закрывая дверь.

— Ты уходишь?! — искренне поразилась Тейлор, придержав её рукой. — К Андерсон?!

— Поговорим потом.

— Не будет никакого «потом»!

— Оливия, — неожиданно произнёс Томас, отчего сердце девушки пропустило удар.

В ответ на это она лишь издала горький смешок. Вот так, равнодушно улыбаясь, она прекрасно понимала, что смотрела в глаза своей погибели.

Он сделал это намеренно, желая причинить ей такую же боль, какую она причинила ему своими словами. Ведь знал, как Лив ненавидела полную форму своего имени. Даже его глаза вмиг стали цвета воды в Атлантическом океане — такой же холодной и невероятно пугающей своей глубиной, каждый год забирающей жизни тысяч моряков год за годом. И Лив была одной из них.

Она отшатнулась от двери, будто получив разряд тока, и тогда Томас исчез в квартире, в которой отныне девушке были не рады.

Словно зомби, Лив медленно спустилась на первый этаж, вышла из подъезда и отправилась домой, по пути получив несколько звонков от мужчины, каждый из которых немедленно сбросила.

Лив пришла домой, когда солнце уже давно скрылось за горизонтом, на прощание сверкнув непоседливыми лучиками, а время на часах медленно, но верно близилось к полуночи.

Клайд без задних ног спал на привычном месте — на диване в гостиной. Девушка даже остановилась в проходе, впервые глядя на отца с неподдельным сожалением ведь, вспомнив тот злополучный момент из детства, тот вопль отчаяния и те рыдания Клайда сегодня утром, она будто стала с ним абсолютно солидарна — именно Оливия была виновата в смерти Джулии, и никто больше.

К счастью, службы спасения, приезжавшие ещё утром, помогли вывести запах трупного яда из гостиной: тщательно обработали и пол, и кресло, продезинфицировали и даже ионизировали воздух специальным аппаратом. К тому же окно по-прежнему было открыто настежь, отчего по первому этажу гулял сквозняк, но зато в воздухе витал лишь запах пива и крабовых чипсов.

Единственным источником света в комнате оставался телевизор, весело мерцавший, освещая разбросанные по комнате стеклянные бутылки и ошмётки копчёной рыбы.

Горько усмехнувшись, Оливия всё же отправилась наверх, судорожно пытаясь занять чем-то мозг. Даже решила устроить уборку.

Вернувшись в свою комнату впервые за последние несколько дней, девушка принялась за дело: кое-как ей удалось поставить на законное место у стены поваленный шифоньер, на что ушло немало усилий и времени. Затем собрала осколки разбитого зеркала, когда-то висевшего на дверце шкафа, не раз порезав ими чуткие пальцы. Наконец закрыла оставленное нараспах с той самой ночи, когда Тейлор узнала о предательстве лучшего друга и сбежала в Сиэтл к Дилану, окно.

Дилан… Видит Бог, Лив совсем не хотела разбивать ему сердце. За всё это время парень не написал ни одного сообщения и ни разу не позвонил, никак не отреагировав на побег Тейлор. Может, стоило позвонить ему самой? Нет, глупости! Что она скажет? «Прости, что обошлась с тобой, как неблагодарная свинья»? От этого ему точно не станет легче. Нет, лучше лишний раз не напоминать о себе…

Наконец светловолосой удалось привести свою спальню в божеский вид: девушка убрала мусор, вытерла везде пыль, собрала разбросанные вещи и даже подтёрла пол с чистящим средством, отчего и дышать стало легче, но мысли так и возвращались к последнему разговору с Томасом. К вернувшейся в его квартиру Андерсон. Что ж, он сделал свой выбор. Но Лив просто не могла поверить, что после всего, что между ними было, Том выбрал не её.

В попытке хоть как-то избавиться ото всех размышлений, девушка решила излить их на бумаге, написать письмо любви всей своей жизни. Попрощаться… Так странно было думать о Томе в таком ключе, будто они больше никогда не увидятся, но ведь так оно и было! С каждой минутой между Лив и Томасом разрасталась глубочайшая пропасть. И отныне на всём белом свете не было людей, более чужих друг другу, чем эти двое.

Закончив писать, Оливия отбросила ручку в сторону и яростно смяла тетрадный листок. Затем всё же расправила его и, аккуратно сложив пополам несколько раз, до размеров стирательной резинки, оставила на самом краю письменного стола.

Нет! Продолжаться так больше не могло! Оставаться наедине со своими мыслями было невыносимо! Хотелось бегать, прыгать до изнеможения, с кем-нибудь подраться, лишь бы занять голову хоть чем-то! И повинуясь дикому желанию, Лив небрежно накинула зимнюю куртку на плечи и вылезла на улицу через окно, ловко спустившись по промёрзшему дереву и едва не отморозив голые ладони, но это совершенно не волновало Тейлор.

Девушка даже не знала толком, куда ей отправиться, чтобы отвлечься, но оббежав дом, она заметила несколько писем, воткнутых между хлипкой входной дверью и дверным косяком. Наверняка то были очередные коммунальные счета, теперь казавшиеся злобной насмешкой, заставлявшей Лив вернуться в жестокую реальность из той волшебной сказки, которую ей подарил Том.

Недовольно фыркнув, Тейлор только быстрее побежала вперёд, отпинывая ногами идеальный слой снега, будто пытаясь убежать от проблем, уже наступающих на пятки, словно волки, преследующие свою добычу.

Наконец ноги сами привели ничего не подозревающую Лив в лес, расположенный не так далеко от Кейбл-Стрит, ведь дом Тейлоров находился чуть ли не на самом отшибе. И если улицу ещё освещали тусклые фонари и далёкий свет луны, игравший лиловыми бликами на тёмном небе, то среди высоких крон деревьев было совсем темно. Но не страшно, ведь с недавних пор Оливии было совершенно плевать на собственную безопасность.

В конце концов, Тейлор оказалась на своём излюбленном месте — на деревянном мосту, соединяющем собой два берега одной реки, настолько разъярённой и быстрой, что та даже не застывала под ледяным слоем зимой.

По привычке усевшись на промёрзшую поверхность моста, Лив принялась вглядываться вдаль. Поначалу в такой беспроглядной тьме перед глазами стояла одна чернота, но со временем привыкнув к темноте, девушка сумела разглядеть далёкие горы, покрытые зелёными елями, верхушки которых были запорошены белоснежными сугробами, искрящимися в лунном свете. Лес и река уносились куда-то далеко, вероятно в сторону Канады, а светловолосая лишь жалела, что не могла так же легко умчаться прочь ото всех своих невзгод и от своей никчёмной жизни.

Её жизнь и правда была никчёмной… Оливия чувствовала себя лишь жалкой пешкой в руках государства, безмолвным ресурсом, рабочей силой, расходным материалом, неспособным ни на что большее. Куда ей до всей этой интеллигенции: талантливых художников и музыкантов, волевых спортсменов, твердолобых политиков и упрямых бизнесменов? У всех у них была высшая цель — они были рождены по причине, чтобы изменить этот мир к лучшему, сделать свой вклад, оставить после себя след. А для чего была рождена Тейлор? Чтобы до конца своих дней загнивать во Фрайз-Тэйсти за гроши, не имея возможности оплатить даже аренду за дом? Теперь ей даже это не светит…

Лив потеряла всё в этой глупой схватке с судьбой, пытаясь удержать Томаса: лишилась научной работы и возможности, даже самой призрачной, учиться в университете — не то, что в вузе мечты, а даже в каком-нибудь колледже, ведь наверняка имя Тейлор внесли в чёрный список после той чуши про плагиат. А что обиднее всего, она проиграла Томаса тому самому человеку, который её и шантажировал — Андерсон! Всё-таки противная училка добилась своего, запустив свои когти глубоко-глубоко в сердце преподавателя. И как Лив вообще могла считать, что у неё был шанс на… что? На отношения? На совместное долго и счастливо? Ха! Очевидно, мужчина просто поигрался с наивной дурочкой, дабы утолить чувство скуки, заодно лишив Оливию и работы, и уважения не только в классе, но и во всём городе, и друзей. Самых верных, самых понимающих — лучших из всех, что вообще могли быть.

Сэм, Дэйв… Их гордое трио стало самым неожиданным приобретением для Лив в этой истории. А потерять их было больнее всего. И потерять именно так, старательно игнорируя друг друга, будто они никогда и не дружили! Не заботились и не переживали. Будто всё это было самым прекрасным сном, превратившимся в кошмар, от которого кровь стыла в жилах. Перед глазами вихрем проносились все моменты, проведённые вместе, счастливые и не очень, но оставшиеся в воспоминаниях навсегда. Только в воспоминаниях… Вот Сэмми и Лив вместе волочат еле живого Дэйва домой к Уильямсам, вот они втроём обедают в школьной столовой за привычным столиком, отправляются на вечеринку в дом Риггзов. Вот Лив выслушивает слёзную речь Саманты про биполярное расстройство матери на кухне за кружкой чая, вот ребята провожают Оливию в аэропорт. Вот Дэйв делает каминг-аут перед друзьями. Вот они смеются, попадают в передряги, но всегда, всегда поддерживают друг друга. И вот они уходят. Оставляют Лив одну, наплевав на все данные обещания быть вместе.

Но даже несмотря на всё это, великой честью для Лив было быть преданной Томом. Ведь это большая редкость — иметь удовольствие выбора, от кого именно получить нож в спину. А острее и в то же время сладостнее его ножа во всём мире было не сыскать.

Достав из кармана куртки смартфон, когда-то подаренный мужчиной, Лив тяжело вздохнула и в удивлении уставилась на дату. Время было уже давно за полночь, а значит, уже наступило тридцатое декабря. За всей этой суматохой девушка даже не заметила, как пролетела неделя. Как наступил её день рождения.

Что ж, вот ей и восемнадцать. Так странно… Всё это время Лив верила, что всё станет намного проще, когда она достигнет этой черты. Когда один рубеж будет пройден, и для полного спокойствия останется дождаться лишь выпуска из школы. Не дождались.

В порыве ярости светловолосая принялась очищать всё, что было в памяти ей телефона: приложения, фотографии, переписки, все «я тебя люблю» и «я тебя ненавижу», ведь теперь эти слова не весили ни грамма. Она даже вытащила сим-карту и, разломав её на мелкие кусочки, выбросила в реку, устало выдохнув.

А ведь если подумать, Оливия сама и была во всём виновата.

Ведь из-за слухов, гулявших по школе, Кэти едва ли не исключили. Нервничая из-за всего, что навалилось, Лив велела Дэйву признаться в своих чувствах Мэтту, что он и сделал, попутно выслав злосчастное фото. Коллинз раскрыл секрет Оливии, а та в свою очередь рассказала всем о его допинговой зависимости. Так в полиции узнали о наркотиках и вышли на Мауса, изнасиловавшего Дэвида. В конце концов, Томаса оправдали и освободили, а он ушёл к Дебре.

А может, Тейлор это заслужила? Ведь если бы не она, всего этого бы не случилось!

Светловолосая горько усмехнулась.

Какая ирония… Вот и пресловутый эффект бабочки в самом хаотичном его проявлении. Все эти люди влияли на действия друг друга, а их последствия влияли на Тейлор, ведь в самом начале цепочки стояла именно она — если бы не было Оливии, не было бы и слухов о романе учителя физики со старшеклассницей.

Да какой смысл себя в этом убеждать, если Лив была виновата даже в смерти родной матери?! Теперь это было точно, ведь именно за ней ринулся Клайд, именно её хотел увезти подальше, именно её намеревалась спасти Джулия, из-за чего и угодила под автовоз. Если бы не было Лив, Джулия была бы жива.

Если бы только с ней случился выкидыш на седьмом месяце беременности, как и в предыдущие разы! Если бы только вместо Оливии родился кто-то другой! Ну почему именно ей выпала эта ноша?! И ради чего всё это было?! Ради этого кошмара?!

Ведь и дураку было понятно, что без неё всем, абсолютно всем, жилось бы в сто крат легче! Без неё всем было бы лучше! Это неоспоримый факт, и Лив даже не могла подобрать внятных аргументов против.

Неожиданно где-то вдалеке послышался грохот, как от выстрелов, и вскоре небо озарило множество самых разных, невообразимо ярких искр. Многие жители, в основном, конечно же, студенты, устраивали шумные вечеринки в честь близившегося Нового Года на протяжении всей недели, и разумеется, запускали салюты.

Но сейчас эти фейерверки казались праздничным подтверждением единственной здравой мысли, посетившей голову Тейлор за последнее время. Оливия злобно покачала головой, сжав руки в кулаки.

Ну как кто-то мог от души веселиться, когда в её жизни происходит такое?! Когда у неё случился такой катаклизм, чуть не разросшийся до размеров галактики?! И все вокруг об этом прекрасно знали, а теперь словно бы пытались насолить светловолосой. Показать, как хорошо было им, и в каком болоте тонула она.

Наверное, это просто было знаком? Знаком того, что ей в этом мире не было места?

Смиренно вздохнув, девушка нащупала на мосту довольно острый камешек и решила напоследок оставить после себя небольшое послание.

Вырезав на деревянной перекладине одну-единственную надпись, Оливия отбросила орудие в сторону и, поднявшись на ноги, скинула с себя тёплую курту, отчего нежная кожа мгновенно покрылась мурашками, и стянула ботинки, оставшись в одних носках. На шее звонко брякнул кулончик в виде бабочки, когда-то подаренный Томасом. В порыве ярости, Оливия резким движением стянула цепочку и отбросила в сторону.

Всё тщательно обдумав, в её мыслях не осталось ни одного сомнения, ни одной причины, которая могла бы заставить её остаться. Совершенно точно все вокруг только этого и ждали, ведь Тейлор была лишней, о чём ей всегда и твердили с самого детства.

Медленно перевесив корпус через перекладину и держась руками позади себя, светловолосая не могла отвести взгляда от беспокойной глади опасной реки, так и приглашавшей к себе. Почему она медлила? Может, ждала какого-то знака, чтобы остаться? Может, на самом деле она вовсе не хотела прощаться? Но ничто не могло бы заставить её передумать, поэтому, собрав всю свою решимость в кулак, Оливия сиганула в ледяную воду, шум которой тут же стал громче, будто ликуя долгожданному визиту девушки, ощущавшей, как тысячи острейших иголок вонзаются в её тело, и по-прежнему видевшей яркие искры салютов, разносившихся по ставшему таким далёким звёздному небу.

Комментарий к lungs.

P.s. Что ж, невероятно грустно это признавать, но спустя почти год после публикации самой первой главы этого фанфика на Фикбуке, мы практически подобрались к завершению этой истории. Я не устану благодарить вас за терпение и понимание, ведь в последнее время словом «регулярность» выход глав совсем не опишешь, но я очень надеюсь, что ожидание стоит того(?)

Пожалуйста, поделитесь своими впечатлениями! Это можно сделать в отзывах или же в специальной беседе в сообществе ВКонтакте (https://vk.com/butterflyeffectfic). Также там можно найти плейлисты с музыкой, вдохновляющей меня на написание глав.

Вероятно, данная глава может послужить триггером для некоторых людей, но помните, что ни в коем случае нельзя закрываться от других, утопая в своих переживаниях. Я верю, что поддержку можно найти всегда, как минимум позвонив на горячую линию 8-800-2000-122. 🥀🖤

========== heart. ==========

Комментарий к heart.

❗️Дисклеймер❗️

Следующая глава содержит сцены насилия, которые могут показаться жестокими. Пожалуйста, читайте с осторожностью.

Злость разрастается, словно жар лихорадки,

Мой светлячок, ты погибла тёмной ночью.

Что я могу сказать, чтобы вернуть тебя к жизни?Если бы только я мог стать небом, озарённым фейерверками…© Суфьян Стивенс

— Мне надоело. Так дальше не пойдёт. Ты должен сделать выбор: либо она, либо я. Потому что получить обеих ты не сможешь!

Девичий голос звучал неожиданно твёрдо и решительно. Разумеется, Томас никогда не сомневался во внутренней силе и стержне Лив, наоборот, порой ему даже казалось, будто он мог видеть то, чего светловолосая в упор не замечала. Взять даже её выступление на научной конференции: Том прекрасно видел, как сильно она нервничала и буквально дрожала от страха. Шатен даже был готов отказаться от всего, вернуться в Секим и возвращать долг родительскому комитету, спонсировавшему поездку, из собственного кармана, лишь бы только уберечь Лив от столь ядовитых эмоций, но несмотря на всё это девушка всё же сумела взять себя в руки. Она вышла на сцену и стала одной из лучших в числе выступавших. Если бы только не тот премерзкий Дилан, мельтешащий вокруг да около Оливии ястребом, в любую секунду норовя схватить добычу и утащить подальше от Томаса, девушка могла бы занять первое место в состязании, получить заслуженную медаль и стопроцентную гарантию поступления в колледж естественных наук.

Но раньше вся эта решимость никогда не была направлена против Томаса. Теперь Лив стояла перед ним в тесном подъезде, буравя грозным взглядом зелёных, будто сочная трава в знойный летний день, глаз, в ожидании любой реакции. По всему её виду было ясно, как она желала, чтобы Том прогнал назойливую блондинку из своей квартиры и жарко обнял Тейлор, покрепче прижав к себе и пообещав больше никогда не отпускать. Пообещав, что отныне им больше ничего не грозит, и теперь всё будет хорошо.

Но он растерялся.

— Дальше не пойдёт? — только и сумел вымолвить он едва ворочающимися от ступора губами. — О чём ты говоришь? О расставании?

Было так странно произносить это слово… Расставание. Нет, этого не может быть! Разве их пути могли разойтись?! Они же Лив и Том! Они любят друг друга, и им просто суждено быть вместе!

— Возможно, уже давно было пора это сделать, — неуверенно буркнула Лив себе под нос, спрятав руки в карманы куртки, — неужели ты не видишь?! Всё к этому и идёт!

Нет, это не так! Им просто нужно подождать немного! Пока известие, будоражившее город, наконец уляжется! Пока к их скромным персонам не будет приковано столько внимания, в том числе и полиции!

— Не надо глупостей. Ты говоришь всё это, чтобы уколоть, причинить боль.

Чтобы сжать бьющееся в агонии сердце в кулак и нещадно раздавить, разбрызгав повсюду непослушные капли крови. Поступить точно так же, как сам Томас поступал с Лив, уделяя внимание Дебре. Но всё было совсем не так, как девушка себе представляла!

— Но ты первый начал! — прокричала Тейлор.

А ведь она была права. Чертовски права, ведь мужчина сам начал весь этот аттракцион невиданных терзаний.

Но ведь он пытался уберечь их обоих! Отвести подозрения! И терпел Дебби вовсе не из-за собственного желания, а лишь для того, чтобы спасти Оливию от всего, что навалилось на её хрупкие плечи за столь короткий срок! На самого себя ему было бесповоротно плевать, но Лив… Том хотел уберечь её ото всей этой грязи.

И как она только додумалась до того, чтобы обвинить его в этом?!

Мужчина разочарованно хмыкнул, пока всё его тело напряглось от страшной несправедливости.

— Первый начал, — тихо повторил он, — я совсем забыл, что ты ещё ребёнок…

Не нужно было так! Но обида, зудящая в мозгу, взяла верх над разумом, и всем, чего хотелось шатену в тот момент, было лишь подумать в одиночестве. Повинуясь не терпевшему возражений порыву, Том направился обратно в квартиру, уже намереваясь запереть дверь, когда хрупкая ладошка остановила железную конструкцию на полпути.

— Ты уходишь?! К Андерсон?!

— Поговорим потом, — взмолился Томас, устало прикрыв веки.

— Не будет никакого «потом»!

Блефует. За неё говорит юношеский максимализм. Конечно, у них ещё будет время всё обсудить. И если Лив так этого хочет, они расстанутся. Обоюдно. Ей не придётся его бросать и ощущать укоры бесстрастной совести и груз чувства вины на своих плечах. Нет, Том никогда не пожелал бы ей такой ноши, он любит её! Поэтому и отпустит. Как и обещал однажды. Лишь бы только она была счастлива.

— Оливия, — сорвалось с его уст.

Это был запрещённый приём, но Том знал, что только так заставит самого дорогого на свете человека его возненавидеть всей душой. Только так Лив перестанет бороться. И только после этого заживёт спокойно. Без Томаса.

В ответ на это её, обычно такие тёплые, такие заботливые, чуткие и любящие, глаза вмиг стали такими безразличными. Нежные губы исказила горькая усмешка, и Том знал наверняка — это был конец. Теперь уже точно. Но так ей будет лучше. Даже если после этого сам мужчина распадётся на тысячи маленьких кусочков, наполненных неземным отчаянием. Даже если это происходит с ним уже сейчас — под взглядом светловолосой, в котором ясно читалось осуждение и приторные нотки зарождающейся ненависти.

Только не она! Кто угодно, но только не она!

Не в силах выносить это больше, Томас захлопнул дверь и обессиленно скатился по ней на пол, зарывшись руками в волосы, тут же пытаясь выдрать все до единого. Вырвать каждую волосяную луковицу, снести скальп. Ведь это именно то, что он и заслужил. Это то, что он поклялся сотворить с любым, кто посмеет причинить страдания Лив — сделать больно. Не просто убить, нет… Это было бы слишком просто. Это стало бы облегчением для безумца. Заставить молить о смерти.

Неожиданно из кухни послышался мелодичный звон бокалов и звук наливаемого в них вина.

Медленно, почти безжизненно поднявшись с пола, мужчина прошёл в единственную озарённую светом комнату и застал за барной стойкой Дебби, и впрямь разливавшую красное вино по хрустальным ёмкостям. И застыл в зоне гостиной, держась на приличном расстоянии.

— Томми! — тут же оживилась блондинка, подбежав, даже скорее подлетев, так легко ей далось это движение, к Томасу. — Я уже думала, тебя там в плен взяли!

И прикоснулась своими нежными руками с изящным маникюром к его груди, принявшись разглаживать порядком смявшуюся футболку.

Том прекрасно знал, что это было. Манипуляция, уловка, наживка для хищной рыбы, попытка соблазнить, подчинить себе, но с ним это никогда не срабатывало.

Невольно в памяти возник образ Оливии, такой искренней, такой невинной. Она никогда не применяла эти штучки, даже не думала об этом! Этим и притягивала.

Довольно грубым движением Томас отбросил чуткие руки женщины и отошёл в сторону, усаживаясь за стойку, но он и не собирался церемониться.

— Зачем ты пришла? — отстранённо спросил он, будто ему было совершенно наплевать на ответ. Впрочем, так и было.

— Чтобы поддержать хорошего друга в трудной ситуации! — невинным голоском воскликнула Дебби.

И как она только не захлёбывается в своей фальши?!

— Себе ты можешь врать, сколько влезет, но мне не надо, — пробубнил Том, судорожно пытаясь дозвониться до Лив, но тщетно — девушка не отвечала на звонки. Затем перевёл всё своё внимание на гостью. — Ты пришла, чтобы снова попытаться меня охмурить! Ещё и выждала момент, когда здесь будет Лив, чтобы вывести её из себя!

— Это просто совпадение! — наигранно поразилась коллега.

— Конечно, — скептично сощурился шатен, — особенно после того, как ты вымогала у неё диссертацию шантажом! Ты хоть понимаешь, что лишила её светлого будущего?!

— Ну будет тебе, Том! Я пришла, чтобы загладить вину! Извиниться…

— Извинений недостаточно!

— Тогда что ещё я могу сделать? Я на всё готова!

— Сомневаюсь…

— А ты проверь, — самодовольно ухмыльнулась она.

И снова этот фирменный голосок опытной соблазнительницы.

— Не думаю, что ты можешь обернуть время вспять и не делать то фото.

Отрепетированная ухмылка медленно сошла с кукольного личика. Меж бровей, сдвинутых к переносице, образовалась морщинка, а уверенный взгляд тут же стал потерянным.

— Я уже говорила, Томми. Мне жаль.

— Знаю, — равнодушно пожал плечами шатен, — и что я тебе нравился, что так ты хотела открыть мне глаза…

— Не нравился, — поправила его Дебра, — нравишься.

— При всём уважении, я так не думаю, Дебби. Ты просто привыкла получать всё, что только захочешь. В тебе говорит синдром охотницы.

— Да, Томми! — наконец посерьёзнела блондинка, вскинув руками. — Да, пусть так! Называй это как хочешь! Я привыкла получать всё, что захочу, и это качество воспитала в себе сама! Побочный эффект детства в сиротском приюте. Сложно ограничивать себя в чём-либо после того, как у тебя не было буквально ничего! Но ты это другое дело. Ты не сравнишься ни с кем из тех, кто были до. Теперь я наконец-то не хочу быть охотницей, хочу быть добычей! Но опять приходится брать всё в свои руки…

Сердце защемило. До сих пор Дебби предпочитала скрывать подробности своего детства, ограничиваясь лишь историями из студенчества и нынешней работы. Том даже и представить не мог, что за плечами у этой обаятельной и невероятно сильной женщины могло быть такое. Дебра всегда создавала впечатление человека, у которого было всё. Материальное. Но увы, детство без семьи — это невосполнимая утрата.

Томас напряжённо поджал губы.

А ведь ревность Оливии была небеспричинна.

— В любом случае с тех пор, как ты сделала ту фотографию, ты потеряла меня навсегда.

Прищурившись, Дебра обессиленно покачала головой.

— Но ты никогда и не был моим, чтобы я могла тебя потерять…

— Тебе лучше уйти.

Накинув на плечи соболиную шубку, оставленную на стуле, и захватив сумочку, блондинка направилась к выходу, на мгновение задержавшись рядом с мужчиной и погладив того по плечу в знак поддержки, но тот лишь отпрянул от её прикосновения, как от кипятка.

— На последнем допросе меня приговорили к семнадцати часам исправительных работ за нарушение неприкосновенности частной жизни и шантаж. Уволили с работы и внесли моё имя в чёрный список учебных заведений. Я тоже многое потеряла, пытаясь дотянуться до тебя.

И Дебби ушла, осторожно прикрыв дверь.

Лучше бы она ею хлопнула! Лучше бы показала, как злилась! Не было ничего хуже на свете её сочувствия! Осознания того, что так или иначе она поступала и вела себя мудрее, действуя на десять шагов впереди.

30 декабря 2019 годаСемь часов и тридцать минут спустя.

Лив так и не выходила на связь с прошлого вечера, даже несмотря на то, что Томас позвонил ей уже тысячу раз и написал миллион сообщений. Противный механизированный голос беспрестанно повторял, что абонент находился вне зоны действия сети, но шатен был уверен на все сто, что девушка просто решила дать ему повод знатно понервничать и на самом деле была дома, в тепле и безопасности, поэтому Том ждал встречи в школе. Не пропустит же она занятия, тем более зная, что мужчины на уроках быть не должно!

В общем-то, Томас пришёл не только ради Оливии. Он хотел уволиться. Не то, чтобы на него оказали волшебное влияние слова Дебби, произнесённые вчерашним вечером, просто он понимал, в каком амплуа предстал на обозрение Секиму из-за всей этой истории. Понимал, какое недовольство испытывали родители школьников, поэтому посчитал целесообразным отойти в сторону и дать возможность ученикам без лишних волнений окончить учебный год. Тем более, что Томас знал — директор Мейсон испытывал страшное чувство вины за произошедший переполох. Глава школы точно организовал бы общешкольное собрание и принёс бы публичные извинения, только вот сам шатен сомневался, была ли в этом необходимость. Ведь даже несмотря на то, что его оправдали, он по-прежнему любил Лив. Любил школьницу. Было ли это нормально? Нет. Но на то были причины, и их во всех красках расписал мистер Беннет — штатный психоаналитик в полицейском участке. Так что совершенно точно Том не имел морального права оставаться на нагретом рабочем месте.

Тяжело вздохнув вдогонку своим мыслям, шатен прошёл в душное помещение школьной приёмной — в самом разгаре первого урока, чтобы не наткнуться на очередь возмущённых учеников, пытавшихся сменить профильный предмет, внедрить секцию по карате в расписание или просто ожидавших своей очереди на профилактическую беседу с директором.

Губы Хиддлстона расплылись в ухмылке. Всегда было так забавно наблюдать за тем, как подростки страшились выговора, будто то было настоящим концом света.

Впрочем, к счастью, приёмная была практически пуста — за исключением лишь секретарши, скромно просившей обращаться к ней по имени, и приглушённых голосов из смежных кабинетов.

— Доброе утро, Линда, — приветливо улыбнулся мужчина, припав руками к деревянной стойке из дешёвого дерева.

Он сразу же заметил перемену в лице женщины, в тот самый момент наливавшей воду из ещё гудевшего чайника в кружку с растворимым кофе. Лёгкая озабоченность сменилась раздражением, а кипяток полился через край, расплескавшись по всему столу и даже попав на ноги секретарши, оставив мокрое пятно на юбке, отчего женщина подскочила и чуть ли не запрыгала на месте от ожога, кажется, разозлившись на мужчину пуще прежнего.

Но всё же она не позволила себе выместить свой, пускай и праведный, гнев на бывшем коллеге, ведь причин на то не было — будь он неладен, но его оправдали!

— Добрый, — безрадостно буркнула Линда в ответ, судорожно вытирая стол бумажными полотенцами и спасая клавиатуру от потопа. — Слушаю вас.

— Я бы хотел написать заявление. На увольнение, — спокойно отозвался Том, внимательно наблюдая за лёгким порханием рук.

С наслаждением он отметил и искреннее удивление, всего на одно мгновение парализовавшее женщину. Было непонятно: то ли она расстроилась близившимся переменам, то ли наоборот обрадовалась открывшейся перспективе не видеть больше лицо, которое так презирала.

— Что ж, — сдержанно поджала губы она. Пыталась скрыть улыбку облегчения? — Приступайте.

И положила на стойку кристально-чистый лист бумаги. Шариковая ручка же была воткнута в специальную подставку и связана с ней проводом, напоминавшим телефонный.

Пока Линда продолжала устранять последствия своего гнева, Том довольно быстро расправился с заявлением, несколько раз перечитав надписи, оставленные изящным почерком, будто боясь передумать и осознать всё происходящее в полной мере.

А ведь всего каких-то пару дней назад Том был убеждён, что останется здесь надолго!

Резким движением оставив синюю печать и свою размашистую подпись на бумаге, секретарша вернула заявление автору.

— Осталась подпись директора, — безразличным тоном проинформировала она мужчину и, кликнув на кнопку специального телефона, кратко сообщила начальнику о скором визите подчинённого.

Решив не раздражать бывшую коллегу ни минутой больше, Том скорее отправился в кабинет директора, постучав в дверь три раза. Перед глазами тут же возник образ Лив, сидевшей напротив Мейсона, когда преподавателя срочно вызвали с урока. Её глаза так и метались от директора к учителю в неподдельном испуге; светловолосая вся вжалась в жёсткое кресло, сжав деревянные подлокотники под руками, а её раскрасневшееся и влажное от слёз лицо было покрыто запёкшейся кровью. Дело рук избалованной мисс Стюарт, которую явно не учили манерам.

— Вы пришли! — встрепенулся директор, завидев подчинённого в дверях. — Как кстати! Прошу, проходите, присаживайтесь! Нужно обсудить план действий! Уже готовы вернуться к работе?

Так странно, Мейсон явно избегал смотреть в глаза Томасу, будто сгорая от стыда. И, кажется, он снимал картину с изображением Афины со стены, пока Том его не прервал. Да и вообще внутреннее убранство было заставлено картонными коробками, а книжные шкафы пустовали.

— План действий? — нахмурился Хиддлстон, всё же пройдя внутрь и закрыв за собой дверь.

— Конечно, — так же взбалмошно отозвался Мейсон, — нужно организовать собрание…

— Не нужно никаких собраний, — скривился Том, с полуслова поняв, к чему ведёт директор.

— Ну как же, голубчик…

— Я увольняюсь.

Все возражения, которыми уже приготовился сыпать Мейсон, вмиг рассеялись. Мужчина наконец посерьёзнел и устало уселся за стол. Так же поступил и Томас.

— И вы тоже, — горько усмехнулся директор, направив задумчивый взгляд в окно, за которым уже вовсю разошёлся снег.

— Тоже? — нахмурился шатен.

— Мисс Андерсон, — пожал плечами начальник, — я, теперь ещё и вы.

— Но вас-то за что?! — искренне поразился Том.

Мистер Мейсон был действительно хорошим директором: следил за дисциплиной, пёкся за репутацию школы, но не слепо — состояние и успеваемость учеников его волновали не меньше. И он никогда не забывал про дни рождения коллег, будучи очень чутким руководителем. Страшно было представить, за что вообще можно было его уволить.

— Что я за директор такой, — безжизненным тоном, будто лишившись самого дорогого, что было в его жизни, отозвался тот, — если в моей школе творятся такие беспорядки…

Несколько секунд пролетели в стыдливо-осуждающей тишине.

— И куда вы теперь? — сочувствующе поинтересовался Том.

— Глава совета директоров предложил мне уйти на пенсию по собственной воле, чтобы обойтись без проблем. Что ж, займусь садоводством. Воспитанием внуков. Чем там ещё занимаются на пенсии?

Шатен издал тихий смешок.

— Что же будет со школой?

— Скоро сюда должен прибыть мистер Бирс. Сын зама главы совета директоров. Говорят, лютый зверь. Повключает везде камеры видеонаблюдения, запретит детям телефоны, введёт единую форму одежды. Устроит здесь концлагерь. Ну, может, детям это будет полезно. По крайней мере они точно будут скучать. Давайте ваше заявление.

Отдав несчастный листок бумаги, Хиддлстон тяжело вздохнул.

Вся эта речь звучала, как попытка утешить самого себя. Однако приятно было осознавать, что перемены ждали не только Томаса.

Ждать долго не пришлось, ведь на то, чтобы поставить, на этот раз уже фиолетовую, печать и миниатюрную подпись ушла всего пара секунд.

— Можете забрать вещи в течение недели, — печально улыбнулся Мейсон, — и не забудьте про перерасчёт в бухгалтерии. Прощайте.

Это слово прозвучало так неуместно, что Тому едва удалось сдержать смех.

— Прощайте, — неловко повторил он и покинул кабинет.

Отчего-то шатен даже ощутил горький осадок от своего прощания с этим местом, хотя, казалось бы, он и не успел привязаться к школе за эти полтора месяца, но уходить всё равно было тяжело. Возможно, оттого, скольких людей он здесь повстречал, обрёл приятелей, друга в лице Дебры, пускай и бессовестно его подставившей. Но так или иначе то был бесценный жизненный опыт, а эти полтора месяца запомнятся на всю жизнь очень многими моментами безмерного счастья, в основном благодаря Лив.

Лив!

Сердце зашлось в нетерпении, а всё нутро наполнилось трепетом. Ну когда же она выйдет на связь? Томас так скучал! Скучал по тому, как она закидывала голову назад во время смеха, словно маленький ребёнок, по тому, как неуклюже танцевала под любимую музыку, как щурила свой носик каждый раз, когда смущалась, как зарывалась в одеяло по ночам, не оставляя Томасу ни кусочка ткани, но он любил это, даже несмотря на то, что замерзал. Как звёзды искрились в её зелёных глазах, когда она любовалась тёмным небосводом по вечерам и рассуждала на тему бесконечности вселенной и существовании инопланетян, в ответ на что Томас всегда ухмылялся. Как золотом переливались её волосы в свете утреннего солнца. Как иногда она проваливалась в долгие размышления, уставившись в одну точку, а потом, очнувшись, широко улыбалась, отгоняя страхи прочь. О чём она думала?..

Томас так волновался! Так хотел сказать ей, что отныне всё будет, как и раньше: они продолжат совместный быт в их квартире, романтические ужины каждый вечер. Она всё так же будет безуспешно учить его готовке: Томас будет передерживать пассеруемые овощи на сковороде до горькой черноты, а Лив будет старательно делать вид, будто вовсе не замечает неестественных ноток вкуса, тактично называя это «экзотическим новшеством».

Расстояние невыносимо! Как же хочется вернуться в то время, всего на пару дней назад. Мужчина страшно завидовал собственной версии себя, ещё беззаботно живущего под одной крышей с Тейлор. Как же хорошо всё было тогда! И с чего вообще Лив вздумала игнорировать его?! На светловолосую это было совершенно не похоже! Как бы сильно она не злилась, Лив никогда не позволяла себе изводить Томаса своим молчанием! Что же изменилось? Неужели это и правда был конец?!

Нет! Всё существо мужчины противилось этой мысли. Поэтому, повинуясь поднявшемуся из самых глубин сознания порыву, Том скорее сверился со школьным расписанием, висевшим в коридоре одного из этажей, пустовавшем во время занятия, и, выяснив, что в ту самую минуту у выпускного класса был урок английского языка с миссис Свифт, отправился к необходимому кабинету.

Кратко постучав и даже не дождавшись приглашения войти, мужчина прервал оживлённую лекцию преподавательницы, писавшей что-то про оксфордскую запятую мелом на доске. Взгляды скучавших школьников, даже не обращавших должного внимания на объяснения учительницы, тут же устремились на нежданного гостя.

— Прошу прощения, миссис Свифт, — подал голос тот, нацепив уже ставшую привычной маску приветливости с лёгкой примесью флирта, — вас вызывает к себе директор. Что-то стряслось с динамиками, так что я…

— Конечно-конечно, — тут же встрепенулась пожилая леди, поверив шатену на слово, — ребята, сидите тихо…

— Не беспокойтесь, — улыбнулся Том одной из своих самых обольстительных улыбок, — я присмотрю за классом.

Миссис Свифт тут же растаяла и, расплывшись в облегчённой улыбке, выпорхнула из кабинета.

Да, он соврал. Ну и что? Зато подвернулась прекрасная возможность увидеть Оливию и убедиться, что она в порядке, вот он и стал вглядываться в заинтересованные лица учеников в поисках одного-единственного.

Вот и озабоченная мисс Стюарт, как и всегда рядом с мистером Коллинзом, сочувственно обнимавшая того за плечи, сидя за первой партой. Вот самодовольный мистер Мелвилл рядом с напряжённым мистером Прэттом. Мисс Грэхэм, по привычке спрятавшаяся за громоздким учебником, взвинченный мистер Макмиллан, подавленный мистер Пэрис — совсем один, ведь мисс Уильямс не так давно уехала в Орегон, а Лив… Лив не было.

Проклятие!

— Вот это встреча! — неожиданно подал голос Мелвилл, вальяжно опёршись рукой о спинку стула. — Какими судьбами, мистер Хиддлстон? Вас разве не уволили?

Его высокомерный тон разжёг пламя ярости внутри мужчины. Как и обычно — малейший раздражитель, и Том был на взводе. Нужно держать себя в руках. Глубоко вдохнуть через нос, медленно выдохнуть через рот, мысленно досчитать до десяти и принять дурацкие таблетки, которые порекомендовал Беннет в участке.

К счастью, шатену удалось выдавить непринуждённую ухмылку.

— А что, мистер Мелвилл, будете скучать по нашим урокам?

— Вот уж нет! — громко хохотнул Горни. — Извините, но физику я терпеть не могу!

— А когда тебе вообще учёба нравилась?! — воскликнул кто-то, и класс дружно захихикал.

Все, кроме мистера Пэриса, сверлившего Томаса ненавидящим взглядом, отчего даже стало не по себе. Мужчина сконфуженно переступил с ноги на ногу.

— Но вообще-то, — вновь подал голос Мелвилл, — грустно, что вы уходите. И химичка, то есть, мисс Андерсон, — тут же поправил самого себя. — Сейчас придёт какой-нибудь старикашка, вроде нашего Портера, и прощай веселье!

— Прощай веселье, — подавленным тоном повторил Том чуть тише.

И всё же школьникам надоело изучать неловкие движения скандального преподавателя, и они стали, не стесняясь, переговариваться и смеяться друг с другом, что вскоре переросло в откровенный гомон, пока Хиддлстон растерянно топтался в дверях.

— Ребята, тишина! — наконец подоспела миссис Свифт, сконфуженно глядя на шатена. — Мистер Хиддлстон, ну что же вы? — а потом добавила, будто опомнившись. — В приёмной сказали, что меня никто не вызывал. И с динамиками всё в порядке…

— Надо же! — спохватился Том, скорее устремившись к выходу. — Значит, я всё напутал! Директор так и повторял ваше имя, наверное, хочет выдать премию, как учителю года!

— Учителю года? — нахмурилась женщина, гордо улыбнувшись.

— Упс! — наигранно встрепенулся шатен, прикрыв рот ладонью. — Я вам ничего не говорил!

И скорее побежал к выходу из школы.

Где же могла быть Оливия?! На уроке её не было точно, ведь Томас провёл в кабинете достаточно времени, чтобы застать девушку, даже если она отлучалась в уборную. Прогуливала учёбу? Томас нахмурился. На Лив это не похоже. Тогда, стало быть, она дома?

Как там она вчера пригрозила мужчине? Если игнорируешь звонки, будем говорить вживую? Так тому и быть.

Быстро усевшись за руль своего Седана, включив зажигание и тронувшись с места, Томас уверенно преодолел расстояние от старшей школы Секима до Кейбл-Стрит, шестнадцать. Он хорошо знал дорогу, даже несмотря на то, что в гости наведывался нечасто. Но он помнил, как однажды подвозил Лив домой, как раз после её первой драки с мисс Стюарт, когда рыжеволосая разбила девушке губу. Ну что за богохульство?!

Наконец припарковав автомобиль у дома, мужчина принялся с чувством долбить во входную дверь кулаками, отчего хлипкая конструкция заходила ходуном, но вскоре отворилась. На пороге показался до смерти перепуганный мистер Тейлор, в лицо которого в мгновение ока побагровело от злости.

— Опять ты, — прошипел он сквозь стиснутые зубы.

— Где Лив? — прямо спросил Томас, не желая церемониться.

— Проваливай!

— Уйду только с Лив!

И мужчина протиснулся в дом, без особых усилий миновав толкавшегося Тейлора.

Сказать по правде, внутреннее убранство дома выглядело отталкивающе и даже как-то жутко: было темно, холодно и пыльно, будто здесь никто и не жил вовсе.

На первом этаже находились только кухня, ванная комната и просторная гостиная, из которой почему-то несло хлоркой, так что Томас скорее миновал лестницу и заметил выцветшие, когда-то розовые обои в щели еле прикрытой двери. Должно быть, это спальня Оливии!

Точно! Единственная комната во всём доме, казавшаяся довольно уютной: кровать была аккуратно заправлена полосатым чёрно-белым пледом, а в изголовье, прямо на подушке, сидела забавная вязаная игрушка в виде совёнка. Мужчина медленно подошёл к кровати и задумчиво дотронулся до игрушки, оглядывая оставшуюся часть спальни: письменный стол, полку с учебниками, висящую над ним, научные постеры и вырезки из журналов, развешанные по стенам, старый шифоньер, опасно накренившийся в бок и явно державшийся на честном слове. Даже создавалось впечатление, будто комнату буквально вылизывали до идеальной чистоты совсем-совсем недавно.

— Проваливай! — вновь повторил запыхавшийся Тейлор, наконец появившись в проходе.

Это столько времени ему понадобилось на то, чтобы подняться?! Впрочем, неважно. Хиддлстон обессиленно направился в коридор и даже заметил неподдельный страх, сверкнувший в глазах хозяина дома. Как бы сильно он не пытался показаться грозным, он всё ещё помнил, с каким рвением Том вступился за Лив перед тем, как забрать её к себе. И это даже ему польстило.

Но всё же шатен вышел на крыльцо, по-прежнему мучимый вопросом, куда же подевалась любовь всей его жизни. В очередной раз попытавшись дозвониться и в очередной раз наткнувшись на голос автоответчика, Томас яростно сбросил вызов и со всей силы пнул деревянное крылечко, тотчас же заметив небольшое письмо, валявшееся под ногами и танцевавшее робкое фламенко от малейшего дуновения ветра.

Подняв помятый конверт из дорогой бумаги, Том прочитал адрес отправителя.

Тихоокеанский университет Сиэтла.

Письмо явно предназначалось Оливии, и отдавать его этому эгоистичному мужлану совершенно не хотелось. Поэтому, согнув конверт пополам и спрятав во внутренний карман пальто, Томас вернулся в машину. Отдаст лично в руки девушки.

Но где же она?! Не в школе, не дома… Опять уехала в Сиэтл?! «Развеяться»?! Плохое предчувствие уже разрослось по всему телу мужчины, болезненно пульсируя в мозгу. Если так, то нужно срочно сообщить шерифу! И что за моду она взяла, сбегать из города…

Это переходило уже все границы. Где, Лив ожидает, Томас должен её искать?!

Мужчина недовольно фыркнул, на всех парах мчась к машине и отъезжая от дома в сторону более оживлённой части города.

В конце концов, он не мальчишка, с которым можно было так играться! Вот подключит к поискам шерифа и посмотрит, как Тейлор запоёт!

Желудок сделал тройное сальто, но вовсе не от злости — от волнения. Ну как вообще можно было злиться на Лив? Разумеется, шатен переживал и больше всего на свете желал, чтобы она скорее нашлась.

Вот он и приехал в полицейский участок, а на заявление о пропаже человека много времени не ушло: всего-то и нужно было обратиться к приветливой Мэгги, дежурившей тем днём в приёмной, и через пару минут переговорить с шерифом Пэрисом, тут же не на шутку взволновавшимся.

Признаться честно, Уэлдон и без того был на нервах, а на разговор с Томасом вышел из специальной комнаты для допросов, в которой, как успел заметить Хиддлстон, сидел стушевавшийся Джейсон Маккаллен, на которого, судя по всему, шеф полиции орал, не жалея связок, пытаясь выбить какое-то признание.

К счастью, Пэрис отнёсся к известию со всей серьёзностью, не списав исчезновение Тейлор на юношеский максимализм и подростковый бунт. Отчего-то Томасу уже показалось, будто шериф делал это из чувства долга, в попытке отплатить Лив за что-то. Но за что?

Едва заметно покачав головой, мужчина попытался сосредоточиться на происходящем. Все эти ненужные мысли и ложные догадки были сейчас совсем не кстати. И наконец он услышал, как шеф полиции отдавал приказы: руководил сотрудниками и параллельно вещал в рацию, висевшую на его рубашке, приказывая всем постам патрулировать здания вокзала и аэропорта, проверить имена людей, покинувших город за последние дни, подключить полицию близлежащих городов и прочесать весь Секим. Даже велел Мэгги распечатать несколько листовок с фотографией светловолосой и развесить по людным местам.

— Уверен, скоро она найдётся, — пробормотал мужчина, задумчиво почесав подбородок и свирепо косясь в сторону допросной, где его молча ожидал Джейсон. — Она уже сбегала в Сиэтл, кто знает, может, и сейчас поступила так же? В любом случае тамошние офицеры нам помогут.

— Будем надеяться, — тяжело вздохнул Томас с грузом страшного предчувствия в грудной клетке. — Будем надеяться…

3 января 2020 года.Сто четырнадцать часов и сорок три минуты спустя.

С момента обращения в полицию прошла уже уйма времени, но Лив так и не объявилась. Шериф даже поднял на поиски специальную группу людей, которые прочёсывали лес в поисках светловолосой, но до сих пор это не дало никаких результатов, и Томас сходил с ума.

— Вы делаете недостаточно! — кричал он во всё горло, в очередной раз за день придя в участок.

— Мистер Хиддлстон, — принялся устало массировать виски Уэлдон, — мы делаем всё, что в наших силах. Она будто сквозь землю провалилась… Аэропорты и вокзалы городов Вашингтона не наблюдали прибытия никакой мисс Тейлор, в городе её тоже нет…

— Обращайтесь в Канаду! Граница не так далеко!

— Считаете, она могла пересечь границу с Канадой? — сощурился шериф, подозрительно оглядев Томаса с ног до головы. — Покинуть страну? Зачем ей это?

— Откуда мне знать?! — Том буквально ощутил, как его щёки, побагровевшие от ярости и бессилия, обдало жаром.

— Думаете, с Лив могло что-то случиться? Дэйв рассказывал, что после всей этой истории у неё появилось немало недоброжелателей.

От такого заявления желудок болезненно сжался.

— Надеюсь, нет, — озадаченно буркнул Хиддлстон, призадумавшись.

А ведь и правда. Тем вечером в трактире Лив рассказывала, что злобные подростки создали сайт, где сыпали разнообразными оскорблениями в адрес девушки и даже желали смерти. К этому сайту присоединилась добрая часть Секима — мало ли, что было на уме у жителей?! Вдруг, в городишке завёлся маньяк, сразу приметивший главную героиню сенсации, взбудоражившей всех под конец года?!

— Шериф, — тут же оживился мужчина. — я вспомнил ещё кое-что!

— Слушаю, — нахмурился Пэрис.

И от кого Том услышал об этом сайте?! Нельзя говорить, что они с Лив продолжали общение и после следствия!

— Кажется, Дебра рассказывала про какой-то сайт, созданный школьниками, на котором они задирали мисс Тейлор.

— Дебра, — хмыкнул полицейский, — мисс Андерсон, что ли?

— Всё верно. Она как раз хотела заняться наказанием виновных, но её уволили.

— Надо же, — усмехнулся Уэлдон, — она сама-то ничего на этом сайте не писала?

— Шериф!.. — хотел было возмутиться Том, но был прерван:

— Ладно-ладно, — выставил перед собой руки шеф полиции, — я знаю об этом сайте. Сын всё рассказал. Мы уже занимаемся удалением и блокировкой материалов в Интернете, а все участники травли будут наказаны. Считаете, именно это могло повлиять на исчезновение Лив?

— Я не знаю, — взмолился Хиддлстон, — я вообще ничего не понимаю!

Тёмной ночью в лесу зимний мороз пробирал до костей, но к счастью, тёплое пальто хоть и немного, но всё же спасало от холода. Тут и там слышались тяжёлые шаги людей, собравшихся на поиски: в основном то были полицейские, но также подтянулись и некоторые ребята из школы — Дебби, мистер Пэрис, мисс Грэхэм и ещё пара учеников. Где-то позади Томаса держалась Дебра. Шестым чувством мужчина ощущал, как она прожигала его спину взглядом, но никак на это не реагировал. Даже если её изводило чувство вины, и она хотела извиниться, это совершенно не волновало шатена. Тогда его единственным желанием было найти Лив, убедиться, что она была цела и здорова, и наконец отложить волнения в долгий ящик.

Из нескольких точек леса слышались встревоженные женские голоса, выкрикивающие имя Тейлор. Шериф Пэрис объяснил, что во время поисков кричать должны именно женщины, ведь так ребёнок почувствует себя в большей безопасности, чем если его будет окликать мужской бас. Так что всем мужчинам было велено молчать — всем, кроме Дэйва, ведь он друг Оливии.

— Лив! — кричала во всё горло Дебби, шедшая позади, очевидно пытаясь растопить сердце Хиддлстона. — Оливия!

— Она не любит, когда её зовут Оливией! — возмутился Томас, даже не обернувшись на блондинку. — И вообще, не думаю, что она воодушевится, услышав твой голос!

— Я пытаюсь помочь, — буркнула себе под нос Андерсон, но шатен всё равно её услышал.

Проходя всё глубже и глубже в лес, при этом не отставая от остальных людей, чтобы ненароком не заблудиться, Томас наконец прислушался к звукам леса: уханье совы, шелест деревьев, свист ветра и шум воды в реке, становившийся намного громче с каждым шагом.

Встрепенувшись вдогонку идее, посетившей его разум, Том резко свернул с намеченного пути в сторону речки.

— Куда ты?! — возмутилась Дебра, уже вознамерившись двигаться следом.

— Проверю кое-что, — отозвался Том, попутно освещая дорогу ярким светом фонарика, даже не заботясь о том, чтобы не запнуться и едва ли не путаясь в собственных ногах, — иди дальше! Я должен быть один.

Какое счастье, что Дебби всё же решила послушаться и не вступать в спор, как обычно, вместо этого пошагав дальше и назло продолжив выкрикивать имя девушки, хоть на этот раз и используя исключительно краткую его форму.

А может, она вовсе и не пыталась разозлить Томаса? Может, Дебра действительно хотела помочь? Ведь всё-таки она знала Лив вот уже четыре года, с самого девятого класса, когда только-только устроилась в школу лаборанткой. И совершенно точно Дебби не желала зла ребёнку, так же как и все, желая найти её в добром здравии как можно скорее.

Совсем скоро за деревьями показалась беспокойная гладь воды, устремлённая куда-то вдаль: грозные волны возвышались на несколько сантиметров и разбивались о массивный булыжник, выглядывавший из-под воды, над которой красовался с виду довольно хлипкий деревянный мост. Томас помнил, как однажды Лив привела его сюда, как предстала перед ним в новом свете, поделилась самым сокровенным.

Скорее взобравшись на деревянную конструкцию, шатен внимательно вгляделся вдаль: меж деревьев сверкали фонарики, которыми орудовала поисковая группа, а неподалёку от того места, где Том расстался с Деброй, всё ещё исходил свет, остановившийся на одном месте. Мужчина недовольно фыркнул. Блондинка всё же решила дождаться его возвращения.

Далеко в небе сверкали миллионы ярчайших звёзд и растущая луна, освещая многочисленные снежинки, ложащиеся на землю и верхушки деревьев, весело перемигиваясь.

Периодически особо высокие и разъярённые волны омывали и сам мост, отчего местами дерево было намного темнее и казалось насквозь промокшим. Когда же очередная волна вознеслась над препятствием и захлестнула ноги Томаса, отчего его ботинки и брюки промокли до нитки, мужчина подпрыгнул на месте от неожиданности и боли, вызванной ледяной водой, сковавшей суставы. Шатен непроизвольно схватился за перекладину, как и в прошлый раз, ощутив нежной кожей ладони неровности в структуре дерева — то были надписи, выцарапанные гостями особенного места в лесной глуши, очаровывающего сочетанием разъяренности реки и романтики видов.

Как и всегда, то были имена, составлявшие собой простое уравнение с известным результатом, но одно из посланий выделялось на фоне остальных, представляя собой всего одно предложение.

«Ничего уже не будет хорошо».

Отчего-то простая фраза показалась дурным предзнаменованием, и Томас заторопился уйти, пока его взгляд не наткнулся на побрякушку, сверкавшую в свете луны и подпрыгивающую от наплыва волн, зацепившись за один из острых заусенцев моста.

Едва успев отцепить непонятное украшение до того, как очередная волна успела бы накрыть Томаса с головой, мужчина сумел разглядеть находку в руке. То была промокшая насквозь и ледяная серебряная цепочка с висевшим на ней миниатюрным кулоном в виде синей бабочки.

Тело парализовал ядовитый страх.

Именно это украшение Том однажды преподнёс Лив в качестве подарка. Она была здесь. И та надпись, вырезанная на перекладине…

Мысли путались, будто миллионы самых разных — красочных и не очень — пазлов пытались выстроиться в одну картину, но мешали друг другу, то и дело натыкаясь на неверные сочетания деталей.

Держа холодное украшение в руке, Томас скорее ринулся обратно в лес, страстно желая нагнать шерифа, показать ему улику и провозгласить, что они делали всё правильно и двигались в верном направлении.

Несясь на всех парах через лес и с трудом минуя деревья, Хиддлстон всё же столкнулся с препятствием в лице Дебры Андерсон.

— Томас, — настороженно позвала она, старательно преграждая путь своим телом и цепляясь за мужчину, как за спасательный круг.

— Пропусти меня! — воскликнул Том, теряя самообладание.

— Том, послушай! — продолжала мельтешить перед глазами блондинка.

— Всё потом!

Наконец шатен схватил женщину за плечи и, поменявшись с ней местами, скорее ринулся дальше в лес, не желая терять ни минуты. Отчего-то огоньки фонариков застыли на месте, и мужчина ощутил прилив гнева.

Ну какого чёрта они теряют время, когда уже совсем скоро Лив найдётся?!

Наконец добравшись до Уэлдона, вросшего в землю, будто в шоке, Хиддлстон принялся судорожно изъяснять свою мысль, попутно тыча в лицо шерифу несчастным кулоном.

— Я нашёл! На мосту! Зацепка! Мы скоро! Найдём! — кое-как вымолвил Том, запыхавшись от бега и тщетно пытаясь совладать с путающимися мыслями.

— Мистер Хиддлстон, — тихо прервал его Пэрис.

— Чего же мы стоим?! — не унимался шатен. — Идём дальше! Она скоро объявится!

— Мистер Хиддлстон…

— Ну же, вперёд!

— Томас! — шериф схватил преподавателя за плечи и хорошенько встряхнул, чтобы наконец заполучить его внимание. — Только что мне позвонил шеф полиции канадского города Суррей. Они обнаружили тело семнадцатилетней девушки в реке. Течением его принесло с нашей стороны. Конечно, впереди ещё дознание, но… мы думаем, это Лив.

Только тогда Том наконец вгляделся в лицо Уэлдона, искажённое болью. Только тогда услышал всхлипывания стоявшего неподалёку мистера Пэриса. И услышал образовавшуюся тишину, кричавшую намного громче самого пронзительного вопля.

— Что? — только и сумел вымолвить шатен спустя долгих две минуты, сопроводив реплику смешком. — Это неправда. Вы просто не хотите продолжать поиски!

— Том…

— Нет! Нет, этого не может быть! Лив жива! Она где-то здесь, и я найду её! А вы можете убираться! Катитесь к чёрту!

И со всех ног он ринулся дальше в лес, игнорируя зов Уэлдона и мольбы Дебби вернуться. На этот раз шатен не церемонился и не пытался уворачиваться от колючих ветвей деревьев, отчего те оставляли царапины на лице мужчины, но даже это не могло сравниться с той болью, какую ему причинили слова шерифа.

Надо же было додуматься! Говорить такие глупости! Называть Лив, его Лив, самую целеустремлённую, выносливую, сильную и живую, телом! Бездыханным телом! Да его самого нужно посадить на пожизненный срок за такие мысли!

Наконец выдохшись от безустанного бега, мужчина упёрся руками в ствол одного из встречных деревьев и съехал по нему на землю, принявшись биться затылком о колючую кору — так сильно, что совсем скоро вниз по затылку потекло что-то невероятно тёплое, даже горячее в сравнении с зимним холодом. Но всё это не имело никакого значения, ведь Лив, его Лив, куда-то исчезла и даже не отвечала на звонки. Она никогда бы так не поступила, ни за что не стала бы терзать Томаса молчанием, а значит, произошло что-то действительно страшное.

4 января 2020 года.Сто двадцать девять часов и двадцать две минуты спустя.

Круглые часы чёрного цвета с белыми цифрами и стрелками, висевшие на стене, уже показывали без двадцати пяти минут полдень, когда почти вся приёмная полицейского участка была по привычке заполнена людьми. Единственной странностью было то, что в этот раз никто не голосил, не ругался, не качал свои права и не пытался вывести из себя несчастную Мэгги. Наоборот, все прибывшие в участок по специальной повестке люди сидели тихо, будто даже боясь издать и звука, словно в ту же минуту в приёмной объявится ангел смерти и истерзает свою жертву.

Но, ей Богу, лучше бы они кричали! Лучше бы вопили во всю глотку, перешёптывались, ссорились, делали что угодно, только бы в душном помещении не стояла гробовая тишина! Теперь же, вместо всего этого, Том был вынужден вслушиваться в надоедливое тиканье секундной стрелки, которая, словно тяжёлая кувалда, била прямо по его мозгам, с каждым ударом вырисовывая в них всё новые и новые образы.

Вот, на одном из сидений, скреплённых между собой в длинную лавку, сидит мистер Пэрис с абсолютно несчастным и потерянным видом, глядя исключительно в одну точку на полу, будто страшась, что если он отведёт взгляд, то тут же разрыдается. А в следующее мгновение перед глазами стоит Лив в одном из школьных коридоров, прямо рядом со шкафчиками. В окружении своих друзей — Дэвида и Саманты. Мистер Пэрис как раз рассказывает какую-то шутку, а Оливия заливисто смеётся, но всё же замечает проходящего мимо шатена и ослепительно ему улыбается, незаметно для всех остальных. Она прекрасна, как и всегда. Её светло-русые волосы, обычно благоухающие душистым шампунем с ароматом манго (Том знал точно, ведь обожал прижиматься к макушке Тейлор щекой, когда та засыпала на его плече, и зарываться в непослушные локоны носом, вдыхая аромат. Это срочно захотелось сделать и сейчас, но было строго запрещено. Они ведь в школе), были заплетены в тугой пучок у самого затылка и украшены необычной резинкой с миниатюрным бантиком, а пробор был сделан на боку — почти у самого уха. Томас мысленно поморщился. Наверняка то были проделки мисс Уильямс! Хиддлстон больше любил, когда Лив распускала свои волосы, и они спадали непослушными волнами на стройные плечи. В основном, так Оливия делала, лишь когда они были наедине, и была такой домашней.

В самом деле, Том испытывал такую честь, когда видел Лив, разгуливающую по квартире в безразмерной футболке и пижамных штанах, без грамма косметики на лице, отчего он мог разглядеть небольшие синяки под глазами от усталости, миниатюрные ямочки на щеках, едва заметные серые веснушки на носу, лёгкий румянец, небольшой шрам на подбородке, две морщинки на переносице от того, что Лив часто хмурилась. Все эти мелочи выстраивались в настоящее произведение искусства авторства какого-нибудь Леонардо да Винчи, намного прекраснее Джоконды.

Затем проходит ещё секунда, и Лив уже разносит заказы посетителям кафе. На этот раз её волосы собраны в хвостик, но тонкая прядка всё же спадает на задумчивое лицо. Так хочется спрятать её за ушко девушки. Несмотря на субтильную фигуру и тоненькие руки, Тейлор берёт сразу несколько подносов с едой, водружая их даже на предплечья, и умело разносит заказы за считанные секунды. Она была профессионалом своего дела, и Том совершенно не понимал, как Лив могла этого не видеть. При желании она вполне могла бы подрабатывать метрдотелем в самом фешенебельном ресторане Сиэтла. К тому же светловолосая это любила. Забирая девушку с работы, шатен часто замечал, как неподдельным счастьем искрятся её глаза после смены.

Ещё миг, и вот, Лив уже сидит прямо напротив — за одним из столиков трактира на выезде из города. Такая покинутая, разочарованная, будто бы даже брошенная. Томас всё ещё помнил, как быстро-быстро билось его сердце каждый раз, когда он смотрел на неё — на тот макияж и укладку: Лив подчеркнула свои зелёные глаза тёмными тенями, нарисовала стрелки, приклеила накладные ресницы, даже прокрасила скулы, сделав их острее, и выделила губы лёгким блеском. Она смотрелась просто восхитительно! Даже не взирая на то, что весь этот макияж её и старил. Но в сочетании с неподдельной тоской в глазах эта красота стала ещё более обезоруживающей, ведь всем своим видом девушка напоминала падшего ангела.

Тем вечером она впервые сказала о том, что не планировала жить слишком долго. Слишком… Слово возымело горькие нотки в столь печальном контексте. Разве может человек, столь ненасытное существо, жить слишком долго?

Тем вечером Том впервые по-настоящему разозлился на девушку за те слова, небрежно брошенные ею. Он не воспринял их всерьёз. Решил, будто так Лив хотела его уколоть, сделать больно, и даже ни на секунду не задумался о том, какая боль терзала саму Оливию.

Ведь то были не просто слова. То был крик о помощи, который Том не то, что не услышал, а просто старательно проигнорировал. Именно тогда в их отношениях произошёл первый раскол, с громким треском отдаливший их друг от друга.

И лишь сейчас шатен понял, что ему следовало не злиться, а прижать любимую девушку покрепче к себе, позволить выплакать эту боль, подставив своё плечо, дать выговориться, и ни в коем случае не осуждать Лив. Тогда, и только тогда, она не чувствовала бы себя покинутой. Но ничего не изменить. Томас всё испортил.

И вот, в следующую секунду перед глазами лежит бездыханное тело девушки в белоснежном одеянии. Белокурые локоны покоятся на её неподвижных и плечах, грудь не вздымается от дыхания, глаза закрыты, сухие уста сомкнуты, а кожа бледна и холодна, как снег, но разве что только не искрилась на свету. В руках, сомкнутых на животе, Лив держала небольшой букет, и лежала она в гробу. В гробу…

Едва заметно тряхнув головой, мужчина отогнал пугающие образы, тщетно пытаясь сосредоточиться на происходившем в участке: как раз в тот самый момент за распахнувшейся входной дверью появились три силуэта, проследовавших прямиком к деревянной стойке.

Силуэтами оказались двое мужчин и тучная женщина. Один из них казался самым старшим в компании — на макушке красовалась блестящая лысина, обрамлённая коротко-стриженными рыжеватыми волосами по бокам; второй парень был младше, казалось, будто он только что вышел из университета, а темнокожая женщина с дредами, собранными в хвост на затылке, создавала впечатление самого грозного члена необычной компании.

— Капитан Дэвис, — тут же спохватилась Мэгги, даже подскочив со стула при виде трёх незнакомцев.

— Добрый день, — спокойно отозвался взрослый мужчина, подойдя к стойке и опёршись о неё локтями. — Дело уже готово?

— Да, — поспешно отозвалась Мэгги, — шериф уже готов передать вам все необходимые документы.

— Отлично, — с ноткой скептицизма отозвалась женщина.

— Маргарет, прошу тебя, — деликатно усмирил её пыл капитан. — Не так резко.

— Не так резко?! — возмутилась та, даже подпрыгнув на месте. — Здешний шериф настолько наплевательски относится к городу, что страдают дети! Ей Богу, Ричард, это ещё не резко!

Наконец из коридора, скрытого за деревянной межкомнатной дверью, показался шериф Пэрис, без малейшего удивления встретив непонятно откуда взявшихся гостей.

— Капитан Дэвис, сержант Колл, — приветственно кивнул он Ричарду и Маргарет и уставился удивлённым взглядом на парнишку.

— Офицер Блант, — подсказал Дэвис.

— Рад приветствовать, — покачал головой шериф, хотя весь его вид буквально кричал об обратном. — Прошу, пройдёмте в мой кабинет. Там я ознакомлю вас с материалами дела.

Все четверо вскоре скрылись в коридоре. Среди присутствовавших в приёмной наконец прошёлся шёпот, а Томас, распираемый странной подозрительностью, подбежал к стойке.

— Мэгги, — скривил он губы в подобии улыбки, — не подскажите, кто это был?

Женщина напряжённо вздохнула, сердито покосившись на дверь, за которой только что скрылись гости, и глянула за спину шатена, вероятно в сторону Дэйва.

— Это сотрудники главенствующего департамента полиции штата Вашингтон из Олимпии. Они уже давно следят за нашими успехами, — выделила последнее слово она и добавила шёпотом, — они недовольны работой нашего шерифа и всё хотят повысить Джима.

— А как же Уэлдон?! — поразился Томас.

Мэгги тут же шикнула на Хиддлстона, поднеся указательный палец к устам и покосившись на Дэвида, сжавшегося в комочек на сидении.

— Он не хочет, чтобы его сын знал, — пояснила женщина. — Вероятно его уволят.

— И что же, — нахмурился мужчина в недоумении, — они приехали из самой Олимпии ради одного увольнения?!

— Нет, — пожала плечами Мэгги, — хотят взять шефство над делом Оливии Тейлор. Проверить, нет ли здесь доведения до самоубийства. Уэлдону они не доверяют…

Услышав полную форму имени девушки, Томас вздрогнул, вспомнив, как совсем недавно и сам обратился к ней точно так же. Абсолютно намеренно, пытаясь сделать так, чтобы она ушла. А когда Мэгги сказала про доведение до самоубийства, его сердце и вовсе пропустило удар.

И как они только могут говорить такие вещи?! Разумеется, это всё неправда! С Лив всё хорошо, просто она куда-то запропастилась… Возможно, снова уехала в Сиэтл и отключила телефон.

В ту же секунду за дверью, ведущей вглубь здания, послышались тяжёлые шаги, и в образовавшейся, с режущим слух скрипом, щели возникло сердитое лицо женщины.

— Начинаем процедуру допроса, — строго произнесла сержант Колл, — кто из вас Кэтрин Стюарт?

Мужчина тут же перевёл взгляд на девушку, сидевшую чуть ли не у самого выхода, всем видом демонстрируя своё недовольство. Сегодня она выглядела хуже, чем всегда: обычно идеально уложенные локоны были заплетены в скромный хвостик на затылке, на лице не было ни грамма косметики, отчего поначалу Хиддлстон даже не узнал ученицу, а глаза опухли и покраснели от… слёз?

Уверенной походкой, гордо вознеся нос к потолку, мисс Стюарт прошагала вслед за Маргарет.

В глазах потемнело. Неужели всё это и правда происходит?!

Ощутив тошноту, подступающую к горлу, шатен скорее ринулся следом в несчастный коридор и заперся в туалете. Его выворачивало наизнанку добрых пять минут, после чего казалось, будто в желудке осталась лишь кислота, прожигающая ткани насквозь. Прополоскав рот и обдав лицо, пылающее жаром, холодной водой из-под крана, мужчина наконец покинул уборную и, проходя мимо многочисленных дверей, услышал приглушённый голос Кэти. В коридоре было пусто, так что Том скорее припал к двери, яростно желая услышать, о чём же шла речь.

Ещё несколько секунд в помещении стояла тишина, но совсем скоро за дверью раздался голос, кажется, принадлежавший капитану.

— Можешь ли ты сказать, что мисс Тейлор давно задумывалась о совершении суицида?

«Глупости!», — подумалось Томасу.

— Я… — чуть погодя отозвалась Стюарт. — Я… я не знаю, правда! Я… н-ничего…

— Всё в порядке, Кэти, — прервала бессвязную речь рыжеволосой Маргарет.

— В порядке?! — искренне поразилась девушка. — Я в этом очень сомневаюсь!

— Разве вы были так близки с мисс Тейлор? — удивился Дэвис.

— Нет, не были.

— Кое-кто из свидетелей утверждает, что ты и вовсе ненавидела её. Были ли на то причины? Или ты просто пыталась утвердиться в статусе королевы школы за счёт Лив?

Том услышал, как Кэт издала громкий смешок, полный желчи.

— У ненависти всегда есть причины, капитан Дэвис. Это всегда личное.

— И какие были у тебя? — подала голос сержант Колл.

Ещё несколько секунд Кэти молчала, собираясь с мыслями. Томас мог ясно представить, как девушка расслабила по обычаю гордо разведённые в стороны плечи, как задумчиво глядела в одну точку на столе и слегка надула губки, как делала всегда, когда витала в облаках на уроках физики.

— Всё из-за её отца, — еле слышно пробурчала Стюарт, из-за чего мужчине пришлось прижаться к двери ещё сильнее, лишь бы расслышать каждое слово.

— Ты говоришь о Клайде Тейлоре? — уточнил Ричард.

— Всё верно, — злобно усмехнулась рыжеволосая.

— При чём здесь её отец? — удивилась Маргарет.

— А при том… это случилось несколько месяцев назад. Может быть, в августе. Мне, в общем-то, всегда было плевать на Лив: ну тихоня и тихоня. У меня никогда не было привычки кого-то задирать, будто мне заняться нечем! Но после августа мне будто снесло крышу.

— Что произошло в августе? — задумчиво спросил капитан, очевидно делая необходимые записи.

— Моя мама всю жизнь работала в полиции. Находилась на высокой должности с хорошей зарплатой. И всегда позволяла мне спа-салоны, дорогую одежду, косметику известных брендов, наращивание ресниц, маникюр, педикюр, солярий… Всё, что я только попрошу, — принялась объяснять Кэтрин. — Я привыкла жить в роскоши. Но вот, пять месяцев тому назад мама попала в аварию: она как раз ехала домой с работы, когда на дорогу выскочил этот Тейлор. Пьяный в стельку! Кажется, он сломал ногу. Тогда маме пришлось заплатить огромный штраф, а с работы её уволили. С этим в полиции всё серьёзно, наверное, сами знаете… И теперь, из-за этого увольнения, ей очень трудно найти хорошую работу. Приходится на всём экономить, родителям очень тяжело. Я прекрасно понимаю, что вины Лив в этом нет, но я просто ослепла от ярости! Испортить её школьные будни стало моим смыслом жизни. Но я этим совсем не горжусь. И даже то видео…

На секунду за дверью воцарилась тишина.

— Видео? — подала голос Колл, очевидно подбадривая Кэт продолжить рассказ.

— Видео, на котором я кричу об отношениях с нашим физиком, которых на самом деле и не было вовсе. С которого всё началось.

Томас ощутил, как его сердце пропустило удар.

— Я специально начала весь этот цирк, — призналась девушка, — я же видела, как сильно мистер Хиддлстон нравился Лив… Я поняла это, наверное, ещё когда она сама себе в этом не призналась — на дне рождения Лотти. Тогда же я и решила распускать все эти сплетни, лишь бы побольнее уколоть её.

— Поэтому и слила видео в сеть? — вновь задал уточняющий вопрос Дэвис.

— Вы рехнулись?! — возмутилась Стюарт.

— Выбирай выражения! — грозно отозвалась Маргарет.

— Ничего, — остудил пыл коллеги капитан. — Изъясняйся, как считаешь нужным, Кэти. Но кто тогда опубликовал ролик в Интернете?

— Кто-кто, — чуть погодя фыркнула девушка, — Горни Мелвилл.

— Горни Мелвилл?! — искренне поразился Ричард. — Но он-то здесь каким боком?

Хиддлстон пребывал в не меньшем шоке, тут же вспомнив, как самодовольно ухмылялся мистер Мелвилл при их последней встрече в школе, отчего Томасу всегда хотелось поставить его на место. Теперь же он точно не воздержался от смачной оплеухи при встрече! Да и не пытался бы даже себя сдерживать…

— Это произошло на школьном матче. Мне всё хотелось привлечь к себе внимание, в очередной раз стать сенсацией недели, но я не знала, как. Только сейчас я понимаю, как же всё это было глупо и бессмысленно… Как раз тогда Горни дисквалифицировали. Я подсела к нему поближе, решив поддержать и поделиться своей проблемой. На удивление, он почти сразу сказал, что знает, как мне помочь, и велел мне вернуться на место, пока он займётся делом. И уже спустя две минуты видео было в сети. Что ж, надо отдать ему должное, я и правда стала сенсацией. Но какой ценой…

— С чего бы вдруг Горни Мелвиллу идти тебе навстречу? — насторожилась Колл. — Шериф Пэрис ввёл нас в курс дела, и из его рассказа мы поняли, что Горни не особо жаловал популярных ребят.

— Так и есть, — согласилась Кэт. — Горни ненавидит Мэтта.

— Дай-ка угадаю, на это тоже есть причины? — подал голос капитан.

Судя по недолгой тишине, Кэтрин либо утвердительно кивнула, либо прожгла того взглядом. Понять по интонации было трудно.

— Горни и Мэтт — давние соперники. Оба спортсмены, оба в команде по лакроссу, оба метили в капитаны. Но Мэтти преуспел, и Горни это задело. Он всегда пытался уколоть Мэтта, вывести на эмоции. Сделать что угодно, лишь бы подсидеть его. Ведь кого бы назначили капитаном в случае отстранения? Его правую руку.

— Но при чём здесь то видео? — послышался женский голос.

— Всё просто, — по голосу Кэт было ясно, что она ухмылялась, — Мэтт меня любит. Я его слабое место. И Горни решил подобраться к нему через меня.

— И что же, ему это удалось? — спросил Дэвис.

— Можно сказать и так. Вся эта ситуация выбила Мэтта из колеи: всё свободное время он проводил со мной, пытаясь утешить, защитить. А потом Лив растрещала о допинге…

— Откуда она об этом знала? — отозвался Ричард.

— Понятия не имею, — тяжело вздохнула Стюарт.

— Зачем Мэтт подсел на эту дрянь?! — сердито воскликнула Маргарет.

— Он просто трезво оценивал свои шансы. Миссис Коллинз горбатится на двух работах и едва ли может прокормить сына. Оплату учёбы она точно бы не потянула. А поступать по гранту… Мэтти точно знал, что не смог бы. Тогда остаётся только один вариант — спортивная стипендия. А как стать лучшим и оставить нагоняющего соперника далеко позади? Только благодаря наркотикам. Но так или иначе Горни своего добился. Теперь он капитан. Мэтта отстранили.

Навязчивое тиканье часов так и действовало на нервы. И как только Том мог не замечать всего этого в ребятах? Всей этой жестокости, озлобленности, корысти? Наверное, он и сам был таким, раз предпочитал закрывать глаза на все эти вещи, и проводить время с Лив…

— Что ж, — вновь послышался голос капитана Дэвиса, — тогда последний вопрос. Это ты создала сайт? С оскорблениями Лив Тейлор?

Девушка тихо фыркнула.

— Мне льстит ваша догадка. Я, конечно, гениальна, но в программировании полный ноль, и по информатике у меня тройка… Сайт создал Питер Макмиллан.

— Этот неприметный мальчик?! — усмехнулась сержант Колл. — Зачем ему это?

— Вот у него и спросите. Он вечно пытался влиться в нашу компанию. Может, надеялся, что так сможет завоевать одобрение?

— Почему ты так легко его выдала? — насторожился Ричард.

— Потому что хочу, чтобы все виновные получили по заслугам. Питер виновен.

— А ты, Кэт? Ты виновна?

К удивлению Томаса, девушка прерывисто вздохнула, как после многочасовых рыданий.

— Я жестока, — наконец подала голос она, — но я не убийца.

За дверью послышался отрывистый всхлип, повергший мужчину в шок. Кэти плакала?!

— Ведь правда? — жалобно спросила она, задыхаясь от слёз. — П-Правда?!

— Кэти, — поразилась Маргарет.

— Я не убивала её, — продолжала рыдать Стюарт, — не убивала!

Томас слышал, как сотрудники полиции стали судорожно утешать рыжеволосую, и забегали по кабинету в поисках салфеток, пока Кэтрин продолжала вопить, бьясь в настоящей истерике. Тогда мужчина решил скорее удалиться, дабы не попасться на подслушивании, хоть и испытывал неимоверное сочувствие.

***Гудок.

Конечно, Томас совершенно не ожидал такой подставы от мистера Мейсона, когда тот ошибся в брони номера гостиницы, доверившись человеку, едва ли понимающему и слово по-английски. Да и само заведение, в которое решил обратиться директор, больше напоминало дешёвый мотель, но делать было нечего. Кажется, та ночлежка была единственной в столь тесном городе, как Маунт-Вернон, и Том прекрасно видел, как сильно устала Лив после перелёта. И вообще девушка была какой-то нервной, даже больше, чем обычно. Должно быть, ей поможет хороший сон?

Разумеется, мужчина подмечал каждую эмоцию, каждое малейшее изменение в мимике девушки, ведь Оливия была совсем юна и совершенно искренна в своих порывах: если ей было весело, то она широко улыбалась до боли в щеках и заливисто смеялась, а смех её всегда напоминал трель колокольчиков на весеннем лугу. Если же ей было грустно, то она полностью закрывалась в себе — в своих размышлениях. Интересно, о чём она думала? Очень часто Том ловил себя на сожалении о том, что не родился в семье какой-нибудь потомственной гадалки, которая бы научила его читать мысли других людей или как минимум просматривать их через карты Таро…

В такие моменты Лив открывалась исключительно мужчине — и вовсе не через силу, то был очередной искренний порыв. Они могли болтать часами: и о серьёзных вещах, вроде веры в Бога, бесконечности вселенной, пугающей глубине океана, и о чём-то незначительном, вроде двойки Тейлор по химии. И вскоре озабоченность в зелёных, словно самые драгоценные в мире изумруды, глазах девушки отходила на второй план, уступая место влюблённости. Никто и никогда не смотрел на Томаса так, как Лив. В такие моменты он чувствовал себя особенным, будто у него были привилегии, ведь светловолосая выделяла его всегда и во всём. И даже когда они случайно встречались взглядом в школе, она улыбалась ему — так нежно и любяще, как больше не улыбалась никому. В такие моменты ему казалось, будто его планета вращалась вокруг солнца Лив, манимая бешеной силой притяжения, какой не обладала сама Земля.

И, конечно, он замечал, что рядом с ним девушка всегда была какой-то взволнованной и неуклюжей, что забавляло Томаса. И всё это было от абсолютно искренних чувств, от старания показаться лучше, но она не понимала, что для Томаса она уже была идеальной. Только её он видел в комнате, наполненной десятком других людей, когда все остальные будто были стёрты специальным эффектом самой качественной фотокамеры. Только её эмоции и настроение так же влияли и на состояние шатена. Только она могла заставить его вспыхнуть, как спичку, от гнева и уже через пятнадцать секунд вновь тонуть в тихом океане спокойствия. Именно так: Томас был пламенем, а Лив — водой. И рядом с ней любовь не должна была походить на непослушные языки костра, такие манящие и обжигающие. Нет. Рядом с ней любовь была похожа на штиль в открытом океане — таком спокойном и таком бескрайнем. До ужаса бескрайнем.

Именно этим Лив и притягивала, как магнит. Ведь сколько раз Томас не заводил романы с женщинами, у всех у них был какой-то замысел. Кто-то хотел денег, кто-то страсти, кто-то новых впечатлений. И только Лив хотела именно его. Таким, каким он был. Со всеми недостатками и изъянами. И поэтому Томас поклялся самому себе оберегать её. Холить и лелеять. Защищать от любых напастей этого жестокого мира.

И поэтому он кое-как уместился в жёсткое кресло и тщетно пытался уснуть, пока поясница нещадно гудела, а ноги то и дело затекали. Но Томас ни разу не пожаловался. Не сделал ни намёка на то, что терпит неудобства и даже боль. Он был готов вытерпеть всё что угодно, лишь бы Лив чувствовала себя комфортно.

Но вот, посреди необычайно звёздной ночи, от блеска которой не спасали даже плотно задёрнутые занавески, Оливия позвала его к себе. Она хотела этого. А если Лив чего-то хочет, то Том должен, просто обязан это сделать или достать.

Гудок.

Том помнил каждую мелочь, связанную с девушкой: их первый совместный ужин в его квартире, когда он поступил, как настоящий кретин, и заказал китайские блюда, даже не узнав, нравятся ли они девушке. А она была такой красивой в тот вечер! Слегка растрепавшиеся под зимней шапкой и местами мокрые от снега волосы, безразмерное худи, облегающее её аккуратные плечи, морозный румянец, обветренные и такие желанные губы. Она так разнервничалась в присутствии мужчины, что даже с трудом могла поесть, хоть шатен и знал наверняка, что она проголодалась. Но это было так… невинно. Так искренне и так мило…

Гудок.

Томас помнил и её выступление на конференции, а точнее признание в тёплых чувствах. И катание на коньках. Её смех, её танцы, неуклюжесть которых и делала движения совершенными. Каждый поцелуй, каждое объятие. Испуг в глазах Оливии после угроз отца и её дальнейший переезд к Томасу. Благодарность в её взгляде. Их совместные дни и ночи. Ну разве после всего, что между ними было, она могла быть мертва?!