Эффект бабочки (СИ)

— Да чё ты, — вновь прохрипел Дик, медленно надвигаясь на девушку.

Отходя назад и испытывая настоящую панику, Лив ощутила, как уткнулась спиной в барную стойку без малейшей возможности отступления.

— Я вызову полицию! — пропищала девушка.

Нет, не вызовет. Ведь телефон лежал на дальней полке за стойкой, а кнопку для вызова охраны под столешницей бара мистер Диксон отказался устанавливать в целях экономии.

И что теперь? Она обречена?!

— Успокойся, тебе понравится, — прошептал Дик, окончательно приблизившись ко впавшей в ступор девушке, не способной даже пошевелиться.

Лив почувствовала его отвратительные сухие губы на своей шее, шершавый язык, тошнотворное дыхание изо рта.

— Не трогайте! — еле слышно попросила Тейлор, будучи не в состоянии кричать.

Она пыталась оттолкнуть его, но силы покинули задеревеневшее тело, когда его руки грубо сжимали её ягодицы и развязывали фартук на спине.

— Прошу…

— О да, тебе понравится.

— Какого чёрта здесь происходит?!

Испугавшись громогласного тона, полного чистейшей ярости, Дик тут же отпрянул от перепуганной девушки, не видевшей ничего из-за пелены горьких слёз, застилавшей глаза.

Стоявший у двери Томас был злым до чёртиков: волосы растрепались в разные стороны, будто электризовавшись от ярости, а расширенные глаза стали по-настоящему серыми. Таким Лив его ещё никогда не видела. В тот момент она поняла, что все предыдущие вспышки гнева были детским лепетом. В тот момент ей стало действительно страшно.

За долю секунды преодолев расстояние от двери до барной стойки, Томас набросился на Дика, схватившись за его шею и приложив лбом прямо об угол одного из столиков, тут же ставший алым. Затем, повалив обидчика на пол, уселся сверху, прямо на живот, и стал бить того в лицо. Кровь брызгала в разные стороны, Дик не мог даже стонать от боли, звуки глухих ударов раздавались на всё кафе. Том был безжалостен и опасен.

— Томас! — в ужасе воскликнула Лив.

— Иди в машину!

— Но!..

— Я СКАЗАЛ, ИДИ В МАШИНУ!

Потеряв дар речи, Оливия ощутила новый прилив подступающих к глазам слёз, и, желая скорее оказаться в тишине и спокойствии, вдали от этих страшных звуков и криков, она выбежала из здания в направлении леса.

Тейлор хорошо знала это место, поэтому могла бежать, даже ничего не видя из-за пелены слёз, даже едва ли не поскальзываясь на заснеженной земле в сменной рабочей обуви, даже ощущая порезы от сухих ветвей деревьев, бьющих по лицу.

Наконец, добравшись до своего излюбленного места — небольшого моста, помогавшего перебраться на противоположный берег шумной речки, она буквально упала на деревянную конструкцию, наконец позволив рыданиям вырваться наружу.

Только здесь Лив могла быть собой. Могла не стыдиться своих эмоций и кричать во весь голос, ведь здесь, из-за шумного течения реки, из-за густо растущих деревьев и отдалённости от жилых домов, никто не мог её услышать и осудить.

Горькие слёзы непрерывным потоком скатывались по её щекам, а с уст срывался вой нескончаемой обиды.

Она всё ещё ощущала шершавый язык и потрескавшиеся сухие губы того мужлана на своей шее, которую стала больно чесать, лишь бы только отделаться от этого чувства.

Но что пугало ещё больше, светловолосая помнила взгляд Томаса, полный ярости и чистейшей ненависти. И девушка винила себя за это. Если бы она только замкнула несчастную дверь, то Дик не зашёл бы в кафе! Всего этого не произошло бы, и они — Лив и Том — прямо сейчас могли бы наслаждаться обществом друг друга на вечерней прогулке, прямо как вчера.

Ну что за дура! Она же сама всё испортила!

Перед глазами всё ещё мельтешили воспоминания об избиении Дика Томом: брызги густой крови в разные стороны, глухие стоны и мольбы Дика прекратить, его пустой взгляд после удара о стол.

Сердце Оливии колотилось, словно обезумевшее, разгоняя кровь по венам. Адреналин разыгрался настолько, что разгорячённое тело девушки даже не ощущало холода вечерней улицы, пока сама Лив с ужасом представляла, что Томас точно так же, неумолимо и жестоко, избивал Мауса, загремевшего в госпиталь.

А ведь это преступление! За это вполне можно загреметь в тюрьму!

До ужаса перепугавшись этой мысли, забредшей во взволнованное сознание, Оливия скорее поднялась на ноги и стремительно побежала обратно в кафе, где уже никого не было. Остались только кровь и напряжённая атмосфера, будто даже мебель видела всё произошедшее тем вечером и осуждала официантку, как бы говоря: «Это ты во всём виновата! Ты!».

Ничего толком не соображая, Тейлор, как кукла, замкнула дверь, задвинула роллеты на окнах и принялась прибирать образовавшийся беспорядок, заметая следы: надев резиновые перчатки, стала отмывать несчастный столик от крови, очистила ковролин от алых пятен специальным средством, вытерла все пугающие кровавые капли, разбрызганные по помещению — вычистила всё до кристальной чистоты, и уже собираясь удалиться в раздевалку, вспомнила про ещё одно обстоятельство, представлявшее угрозу — камеры видеонаблюдения, развешенные по залу.

Если вдруг мистер Диксон увидит эти записи, то сразу сообщит в полицию, и тогда Томаса посадят! Лив просто не могла позволить этому случиться. Поэтому, скорее забежав в кабинет хозяина заведения и увидев одинокий ноутбук на письменном столе, тут же уселась в компьютерное кресло.

На экране компьютера красовалось несколько изображений с разными точками в помещении кафе. Скорее перейдя в отдельную папку с сохранёнными видеозаписями, светловолосая удалила некоторые из них, дабы очистить репутацию преподавателя.

Ничего страшного не произошло! Никто не будет отслеживать исчезнувшие записи камер, и Том не пострадает! Лив всего лишь исправила совершённую ошибку, теперь она ни в чём не виновата.

Но щемящее чувство в груди говорило об обратном, заставляя мысли в голове гудеть, словно пчелиный рой, а мозг — обдумывать все возможные варианты развития событий.

Всё будет хорошо! — Вот единственный возможный вариант!

Но всё-таки что-то подсказывало Оливии, что это ещё не конец.

9 декабря 2019 года

16:53

Следующим днём творился настоящий Ад.

Мало того, что Лив настигла настоящая паранойя из-за событий прошлого вечера, когда девушка бессовестно и без чьего-либо разрешения стёрла записи камер видеонаблюдения с компьютера мистера Диксона, за что, вообще-то, её могли посадить в тюрьму, как соучастницу преступления, так ещё и отец устроил настоящую вакханалию.

Впервые с самого возвращения из Маунт-Вернона Оливия осталась одна, ведь Дэйв вернулся домой к своему отцу, и всё время она испытывала панику.

А когда мимо дома пронеслась машина шерифа, вопя сиреной, светловолосая и подавно разрыдалась от страха, уже представляя, как её вяжут копы, как особо опасную преступницу, и увозят в участок: проводят допрос с пристрастием, бьют дубинкой по рукам в качестве пытки, а за окошком стоят мистер Диксон, Кэссиди и Алекса, глядя на Тейлор с неописуемым разочарованием.

В тот день Лив даже не пошла на работу, только лишь написав начальнику краткое сообщение: «Не смогу сегодня выйти. Приболела». Но она просто не смогла себя пересилить, до смерти страшась того, что хозяин Фрайз-Тэйсти мог обнаружить подвох — обсчитаться видео с камер или услышать запах хлорки, с которой Оливия отмывала зал прошлым вечером. Даже несмотря на то, что прошла уже половина рабочего дня, и никаких известий из кафе так и не пришло.

Успокойся, Лив! Ты не сделала ничего страшного! Наоборот, ты попыталась спасти любимого человека! Да и если вдруг Диксон обсчитается записей, сказочным образом испарившихся именно в тот вечер, когда ты осталась за старшую, не пойдёт же он в полицию! Разумеется, сначала он поговорит с тобой, вы же почти что семья!

Да и вообще вся эта ситуация вымораживала: с самого вечера и целый день Томас заваливал телефон Лив тысячами сообщений и звонков, которые девушка старательно игнорировала. Она даже не знала толком, как на это реагировать, и не знала, хочет ли вообще сейчас видеть Тома.

Но ведь он защищал девушку! Он избил Дика, и не без причины!

Но в то же время Лив помнила все былые вспышки гнева мужчины…

А разве то были вспышки гнева?! Все люди переживают подобное! Все злятся!

Она не знала, что думать, что делать, всё, чего она хотела, это побыть наедине с собой, испариться, поставить жизнь на паузу, отдохнуть…

Ещё и нервировал отец со своим дружком Эриком, распивающие пиво на кухне и орущие во всё горло песни, текст которых было даже не разобрать, и мистер Фишер, с самого утра закидывающий девушку смс.

Когда же в очередном приступе удушья, вызванного панической атакой и чувством безысходности, Лив услышала дверной звонок, раздавшийся на весь дом, ей ничего не оставалось, как спуститься на первый этаж и открыть дверь.

— Ну здравствуй, милочка, — послышался знакомый голос, и на пороге показался хозяин дома собственной персоной.

— Мистер Фишер, — полушёпотом отозвалась светловолосая, не в силах даже разговаривать в таком состоянии.

— Ты помнишь, сколько времени у тебя осталось? — спросил тот, нарочито дружелюбно хихикнув, наверняка уже предвкушая, как вышвырнет семейство Тейлоров на улицу.

— Ещё четыре дня, — безэмоционально отозвалась Лив.

Ей надоело. Просто надоело каждый раз умолять Фишера дать ей больше времени. Надоело тащить все расходы на своей спине. Надоело то, что Клайд даже не чесался, чтобы хоть как-то помочь. Да пускай их уже вышвырнут! Как же ей уже всё равно! Да даже если она будет ночевать на вокзале! Плевать!

— И как наши успехи? — скептично сощурился мужчина.

— Потихоньку, — так же монотонно ответила Тейлор.

— Ну-ну. Смотри, девочка, неделя уже на исходе. Я приеду ещё и буду требовать деньги. Я не отстану, пока ты и твой папаша не возместите мне ущерб!

И, хлопнув дверью, покинул дом.

Прекрасно! Просто замечательно! То есть, даже когда Лив окажется на улице, она будет вынуждена отдавать часть денег Фишеру?!

Хотя, он ведь сказал, что не отстанет, пока они не возместят долг! Может он всё-таки не собирается их выгонять? А своими угрозами просто пытается мотивировать девушку скорее заплатить за аренду?!

Все эти обстоятельства стали доводить до того, что Лив и сама начинала закипать. Как же страшно ей хотелось избить стену, стереть костяшки в кровь, лишь бы только выплеснуть свою злость.

И вот, на весь дом снова раздался дверной звонок.

Снова Фишер?! Ну как же он достал!

Резким движением распахнув дверь, Оливия даже закрыла глаза от усталости, запустив руки в волосы.

— Слушайте, я же уже сказала, что скоро заплачу́! Ну неужели неясно?! У меня и без вашего дома проблем выше крыши!

И наконец направив в гостя взгляд, полный неподдельной ярости, девушка вовсе не увидела Фишера. Только лишь удивлённые глаза преподавателя физики.

— У тебя проблемы? — нахмурился мужчина.

— Томас, я, — впала в ступор Тейлор, даже не зная, как теперь всё объяснить, — всё… всё в порядке.

— Уверена? Почему тогда не отвечаешь на звонки?

— Кто там опять припёрся?! — возмущённо воскликнул Клайд, выйдя в коридор, кое-как передвигая ноги. — Это ещё что за хрен?!

— Господи, зачем ты вышел?! — воскликнула светловолосая, сгорая от стыда.

Ну вот и знакомство с родителями! Сейчас отец окончательно опозорит Оливию перед Томом, и он больше никогда даже не взглянет в её сторону!

— Прошу прощения, — растерялся шатен, — вы папа Лив, верно? Меня зовут Том Хиддлстон, я учитель вашей дочери.

— Учитель, — брезгливо выплюнул Клайд это слово, — не нужен ей никакой учитель! Проваливай отсюда!

— Папа! — возмутилась светловолосая.

— Ты на кого скулить вздумала, паршивка?! — взревел мужчина.

— Мистер Тейлор, давайте успокоимся, — спокойно попросил Томас.

— А ты мне тут не указывай в моём доме! — заорал Клайд и схватил дочь за руку, резко потянув на себя. — Ну-ка за мной, негодница!

— Отпусти меня! — взвизгнула Лив.

— Уберите свои руки! — вскрикнул мистер Хиддлстон, немедленно пройдя в дом и схватив Клайда за грудки, попутно спрятав девушку за своей спиной.

— Нет! Он того не сто́ит! Пожалуйста! — воскликнула Лив в страхе, дотронувшись до плеч шатена.

Мужчина тяжело дышал и был напряжён, его глаза едва не выкатывались из орбит, а из носа, казалось, ещё чуть-чуть, и пойдёт пар.

— Ну что там, Клайд?! — раздражённо вздохнул Эрик, выйдя из кухни и тут же напрягся, увидев эту картину в коридоре. — Эй, мужик! Давай-ка успокоимся, слышишь?

— Пожалуйста, — продолжила шептать Лив, молясь всем богам, которых знала, чтобы Том прислушался к ней.

— Мужик?! — вновь подал голос Эрик, в то время как Клайд только и мог еле слышно хрипеть, смотря прямо на Томаса своими маленькими глазками, походя на какого-то взбешённого мопса.

Всё-таки мужчина прислушался к Лив и сумел совладать со своими эмоциями, отчего девушка облегчённо выдохнула.

— Лив, мы уходим! — грозно произнёс мистер Хиддлстон, уже направляясь к выходу.

— Никуда она не пойдёт! — вновь взревел Клайд, держась за горло. — Кто будет платить сраному хозяину?!

— Да подавись! — выплюнул Том, бросив на тумбочку несколько купюр, сумма которых превышала задолженность по квартплате аж в три раза! — Идём!

И, осторожно взяв Оливию за руку, повёл её к машине.

Он не проронил ни слова, когда они оба уселись в кресла в салоне авто, когда Седан тронулся, и даже когда они ехали по городу, не зная куда именно им следовало бы направиться.

Возможно, Томас просто хотел дать Лив время успокоиться и прийти в себя после произошедшего, возможно, был страшно зол или таил обиду на девушку за то, что та не рассказала ему о своём отце, но в любом случае, Тейлор и сама не горела желанием что-то обсуждать, удобно устроившись в пассажирском кресле и глядя на семенящие в окне пейзажи Секима, толком ничего не замечая, ведь мысли девушки были где-то далеко-далеко.

Вскоре шатен припарковался у обочины, недалеко от своего дома. Лив прекрасно помнила это место, ведь бывала в гостях у преподавателя несколько раз.

— Ты не хочешь поговорить? — мягко спросил мужчина.

В ответ на это Оливия лишь стала часто-часто отрицательно качать головой. Нет, ей не хотелось говорить. И да, она чувствовала себя просто ужасно, а впервые за всё время этой молчаливой поездки взглянув на Томаса и наткнувшись на сочувствующий взгляд его небесно-голубых глаз, ей стало только хуже.

И не в силах больше держать себя в руках, оставаться или, по крайней мере, казаться сильной, светловолосая расплакалась. Вот так просто.

Слёзы текли из глаз настоящей рекой, пачкая куртку мокрыми пятнами, а изо рта вырвался болезненный вой обиды, который девушка была не в состоянии унять, пряча лицо в ладонях.

Ей было стыдно. Ей было страшно. Ей было больно.

Тогда же Лив ощутила руки Томаса на своих плечах, тут же прижавшего её к себе. Уткнувшись носом в плечо мужчины, она почувствовала, как шатен прижался щекой к её голове, принявшись поглаживать спину, в попытке унять содрогающиеся от рыданий плечи.

— Прости, — кое-как выдавила из себя девушка, едва ли не задыхаясь, — мне так стыдно! Я должна была рассказать сразу!

— Тш-ш, — прошептал мужчина, не требуя никаких объяснений.

— Просто я… я не могла… он ненавидит меня, понимаешь? Всех любят! А меня ненавидят! Все ненавидят!

— Это неправда, — голосом, полным горечи, отозвался мистер Хиддлстон.

— Ещё какая правда!

— Я люблю тебя, Лив.

От этих слов светловолосая разрыдалась только пуще прежнего, даже не пытаясь унять болезненный стон.

— Всё будет хорошо, — прошептал шатен.

— Ничего уже не будет хорошо!

— Конечно будет! — поразился Томас, даже отстранившись от девушки и обхватив её заплаканное лицо руками. — Конечно будет, глупышка!

— Что мне теперь делать? — вновь прерывисто вздохнула Оливия. — Куда мне теперь идти?

— Ко мне, — улыбнулся Том, — иди ко мне!

И вновь прижав девушку к себе, стал терпеливо ждать, когда поток рыданий успокоится. Он прекрасно понимал, что в тот самый момент ей не нужны были никакие слова, и поэтому считал своей обязанностью просто быть рядом: подставить мужское плечо, прижать поближе к себе и позволить быть слабой.

Сидя там, чувствуя, как хрупкое тело любимой женщины содрогалось в его сильных объятиях, он понимал, что с каждой секундой влюблялся в неё всё больше и больше, проваливаясь в эту пучину неизвестности и невероятной слабости, ведь Том знал, что перед волей Оливии он будет абсолютно беспомощен. Девушка станет его слабым местом, и если вдруг она прикажет навсегда уйти из её жизни, он не сможет отказать. Но быть её поддержкой, её соратником, её защитником и её любовью для него было настоящей честью.

И когда её плечи наконец расслабились, и Лив отстранилась, принявшись судорожно вытирать горячие слёзы со щёк, Том лишь продолжал смотреть, даже не представляя, как можно было быть такой красивой.

— Что теперь будет? — наконец спросила Оливия, тяжело вздохнув.

— А что должно быть? — нахмурился мужчина.

— За нами придёт полиция, да?

— Что?

— После вчерашнего, — объяснила светловолосая и, заметив смятение на лице преподавателя, судорожно добавила, — не волнуйся! Даже если тебя посадят, я буду ждать тебя! Я обязательно дождусь!

Задумавшись на секунду, будто пытаясь вспомнить, что же было вчера, Том наконец понятливо кивнул.

— С тем… типом, — сквозь зубы произнёс он, старательно выбирая выражения в присутствии дамы, — всё в норме. То есть, конечно, ему неплохо досталось, но позже я с ним поговорил. Объяснил, что с девушками себя так вести нельзя, и что он оскорбил тебя. Он всё понял, даже передавал сердечные извинения. А после я увёз его в больницу.

— То есть, за нами не приедут? — нахмурилась светловолосая.

— Нет. Да и вообще, зачем им приезжать за тобой?

— Я, — неловко произнесла Тейлор, глядя на свои руки, нервно сжимающие подол куртки, и стыдясь своей глупости, — я удалила записи видеокамер.

— Что?! — искренне поразился мистер Хиддлстон.

Ну что за идиотка?! Конечно, у него всё было под контролем! Разве могло быть иначе?!

— Какая же я дура, — тяжело вздохнула Оливия, спрятав опухшее лицо в ладонях.

— Вовсе нет! — встрепенулся Томас. Лив не видела его лица, но по голосу было понятно, что он улыбался. Почему же? — Ты не сделала ничего ужасного! Нет такого закона, запрещающего удалять записи камер. А с твоим начальником проблем, я думаю, не будет.

— Не будет, — подтвердила догадку Лив.

— Ты и правда испугалась, что меня могут посадить в тюрьму?

— Извини, — покачала головой светловолосая. — Я уже такого напредставляла!

— Ничего, — серьёзно отозвался мужчина, — мне даже приятно.

— Приятно?! — издала смешок Тейлор.

— Да. Даже несмотря на страх, ты была готова ждать меня. Спасибо тебе.

— Пустяки.

— Для меня нет.

Наконец Том поцеловал девушку, о чём мечтал с самого утра. Наконец сумел дотронуться до её мягких и нежных, таких чувственных и желанных губ, вкладывая в этот поцелуй всю свою любовь и благодарность.

— Ну так что, — прошептал он, отстранившись, — едем ко мне?

— Да, но, — напряглась Оливия, — все мои вещи остались дома…

— Нестрашно, — подмигнул ей Томас, — заедем в магазин.

Не то, чтобы Секим славился разнообразием торговых точек. Конечно, по всему городу были разбросаны различные продуктовые магазинчики, но самый большой и самый популярный супермаркет находился на выезде в сторону Линвуда, что в общем-то, было не так уж и далеко. К тому же, тем вечером посетителей было не так много, ведь большинство местных жителей всё ещё были на работе, что даже добавляло определённую толику романтики, в особенности, в преддверии Рождества.

Вообще, Лив всегда любила ходить за покупками в супермаркет, хоть и делала это нечасто: её завораживал аромат свежих продуктов, тихая музыка, вечная суета у весов для взвешивания овощей и фруктов, дружные семьи с тележками, набитыми всякими безделушками, и детьми, выпрашивающими дорогие игрушки, специально расположенные на нижних полках, дабы привлечь внимание детворы.

Уже в ноябре магазин начинали украшать к главному католическому празднику: выделяли целый зал под искусственные ёлки всех цветов и размеров, игрушки, гирлянды, мишуру; в отделах сладостей выстраивали целые пирамиды из сладких подарков, а недовольные кассиры надевали шапочки Санта Клауса, добавляя этому месту сюрреализма.

Первым делом они отправились в отдел с товарами для дома и одеждой. Лив скорее присмотрела себе пижаму и бельё, выбирая всё самое дешёвое, что смогла бы себе позволить на свою скромную зарплату, когда застала мужчину за разглядыванием различных, переливающихся разными цветами, гирлянд.

— Надо бы добавить в квартиру немного уюта, — нежно улыбнулся Том подошедшей Оливии, скинувшей выбранные товары в тележку.

— Тебе не хватает уюта? — удивилась Тейлор.

— Вроде того, — тяжело вздохнул шатен, придирчиво разглядывая миниатюрные лампочки. — Я ведь переехал совсем недавно. Времени на обустраивание жилища не было, поэтому квартира кажется такой пустой и заброшенной. Но ты же мне с этим поможешь?

— Конечно, — смущённо улыбнулась светловолосая, наугад схватив первую попавшуюся гирлянду, — думаю, эта подойдёт.

Приглядевшись к вычурным огонькам в виде миниатюрных оленей Санты, мистер Хиддлстон всё-таки закинул её в корзину.

— Можешь себе представить? — вновь подал голос он, катя тележку за девушкой, понуро шагающей впереди. — Совместный быт. Это же так романтично и волнительно, правда?

— Точно, — в тот же миг ощутила она трепет глубоко внутри.

Как же приятно было осознавать, что Том не воспринимал Лив как обузу, а наоборот, радовался её переезду к нему. И возможно даже расценивал это как новый уровень отношений?

А ведь это абсолютно точно он и есть — новый уровень.

Глупо улыбаясь своим мыслям, Лив даже не заметила, как подошла к стенду с различными пледами и по привычке стала искать самый дешёвый.

— Ты уверена, что хочешь именно этот? — нахмурился мужчина, увидев совершенно тонкий фрагмент ткани с принтом в виде резиновых утят на сером фоне. — Такой даже не согреет.

— Да, просто я, — встрепенулась светловолосая. — Я не смогу позволить себе дороже, — стыдливо прошептала она.

— Лив, — поразился шатен.

— Ты знаешь, уют можно создать и без этого!..

— Прекрати, — прервал её речь Том, посмотрев прямо в глаза со всей серьёзностью. — Я заплачу.

— Но…

— Лив! — вновь остановил её мужчина. — Это не обсуждается.

И достал с верхней полки, до которой светловолосая бы не смогла дотянуться, даже встав на носочки, толстый плед бежевого цвета, раза в три дороже того, что выбрала Оливия.

Постепенно и их тележка стала заполняться всякой всячиной до самых краёв, не уступая корзинам покупателей, изредка встречавшихся молодым людям в супермаркете, каждый раз заставлявших Лив, решившую натянуть капюшон куртки на голову, обливаться холодным по́том.

Там были и красочные украшения для дома, и продукты питания, и какие-то мелочи для светловолосой, ожидавшей Томаса снаружи, пока мужчина терпеливо выкладывал товары на специальную ленту и складывал их в пакеты.

С серого неба на землю падал снежок, власти которого подставила лицо Тейлор, разглядывая облака. Её губа стала заживать самостоятельно, без помощи заботливых врачей местного госпиталя, но по-прежнему отзывалась колючей болью от влажных соприкосновений со снежинками.

Отвратительный день, канувший в лету. И ему было суждено быть таковым с самого начала. Лив не любила декабрь.

— Ну что, едем дальше? — горько усмехнулся Том, наконец-то выйдя из магазина, держа по набитому до отвала пакету в каждой руке.

Как только мужчина нажал на кнопочку специального пульта и открыл Седан, отозвавшийся характерным звуком, девушка стремительно залезла внутрь авто, по привычке устроившись спереди и принявшись ждать, пока шатен раскладывал пакеты в багажнике.

— Это достаточно отдалённый район, — мягко произнёс мистер Хиддлстон, усевшись за руль, — и людей сегодня мало. Здесь нас никто не знает, а сотрудники магазина заняты работой. Вовсе не обязательно убегать от меня.

— Знаю, — шумно выдохнула светловолосая, прикрыв веки. — Просто я не хочу создать неприятности, понимаешь? Я вечно их создаю, но тебя… я хочу ранить меньше всего.

— Ты не создаёшь неприятности, — нежно улыбнулся Том, дотронувшись до руки девушки и начав поглаживать её кожу подушечками пальцев.

— Создаю, я знаю, — покачала головой Оливия. — Отец мне всё время об этом напоминает, — шёпотом добавила она.

— Жаль, что знакомство вышло таким, — печально улыбнулся шатен.

— Иначе и быть не могло. Это же Клайд.

— А что насчёт твоей мамы?

— Мамы? — поразилась Лив.

Подумать только, Томас был единственным человеком, даже не подозревающим о том, что… А ведь он верил, искренне верил в то, что у Тейлор была мама — самый близкий и родной человек, любящий её больше, чем кто-либо. Он верил, что её можно было любить. Без какой-то веской на то причины, а просто так: за её смех, за смущённый взгляд, язвительные шутки, целеустремлённость — за всё то, и в то же время ни за что. Безусловно.

И он ждал ответа, без толики сомнения или подозрения в неладном.

— Да, — наконец отозвалась Лив задумчиво, — думаю, я могу вас познакомить.

— Она не будет против? — насторожился мужчина.

— Она… нет. Точно не будет.

— Хорошо. Куда ехать?

— Я покажу дорогу.

Включив зажигание, сняв машину с ручника и переключив передачу, Том умело выехал с пустующей парковки, по наставлению Лив поехав в противоположную от города сторону, вдоль леса.

Интересно, о чём он думал? Считал ли он, что мистер и миссис Тейлор были в разводе, и мама Оливии жила в Линвуде? Или что она была ещё большей алкоголичкой, что суд решил оставить девочку со столь ужасным отцом? В любом случае ни одна из самых ужасных его версий не будет хуже суровой реальности.

Вскоре автомобиль завернул в сторону леса, подъехав к просторной поляне.

— Ты уверена, что мы не ошиблись? — настороженно спросил Томас, выходя уже на темнеющую улицу, вслед за девушкой.

— Уверена, — кротко отозвалась Лив, вышагивая впереди.

Всё верно, то была не просто лесная полянка для прогулок, заставленная каменными скульптурами, в темноте так похожими на кемперский городок с палатками, то было кладбище, и Лив знала, Том уже всё понял, но не могла обернуться, чтобы найти поддержку в его глазах, потому что боялась вместо неё увидеть там страх, отторжение, или жалость. Но девушка всё ещё слышала хруст снега под его шагами позади, и это придавало уверенности.

Так, быстро найдя необходимый памятник, что Оливия могла сделать и с закрытыми глазами, она остановилась.

Лив часто приезжала сюда, как только подворачивалась возможность: в выходной день, на какой-то праздник, или же просто когда становилось тоскливо. Она убиралась на могиле: вырывала сорняки, чистила памятник от пыли, приносила цветы. Разговаривала с мамой. Для девушки это было своего рода исповедью в пустоту.

«Джулия Ванесса Тейлор», — значилось на надгробии.

— Господи, Лив, — послышался изумлённый шёпот мужчины.

— Она не будет против, — тут же произнесла светловолосая, лишь бы только прекратить поток сожалений, — уже нет.

И, дотронувшись рукой до мертвенно ледяного камня, горько усмехнулась.

— Когда это произошло? — всё ещё прибывая в состоянии шока, спросил Том, широко распахнув глаза.

— Мне было шесть.

— И что… что случилось?

Покачав головой и обессиленно пожав плечами, девушка сжала губы в подобии улыбки.

— Я не знаю.

— Но…

— Просто я, — вновь перебила шатена светловолосая, — я понимаю, что поступила неправильно и даже эгоистично, когда не рассказала о своём отце. Это было несправедливо по отношению к тебе, потому что о таком нужно знать. Мы договорились доверять друг другу, и я хочу быть честной. Хочу, чтобы о маме ты узнал не по случайности, а намеренно. И от меня. Если ты захочешь уйти, я пойму.

Помолчав несколько секунд и тяжело вздохнув, будто пытаясь принять эту мысль, Томас наконец сочувственно улыбнулся.

— Спасибо, — со всей серьёзностью произнёс он, — я это очень ценю. Но я не собираюсь никуда уходить. Я с тобой.

Не сумев сдержать поток нахлынувших эмоций, Лив скорее обняла Томаса, крепко-крепко, пытаясь вложить в эти объятия всю свою благодарность.

— Как ты себя чувствуешь?

— Я в норме, — спокойно отозвалась светловолосая. Это место уже не вызывало боль, только лишь печаль. — Я так скучаю по ней. По её песням перед сном, оладушкам на завтрак, по добрым словам, и любящему взгляду, по чувству уюта, по её душистым волосам, пахнущим какими-то пряностями, потому что она обожала готовить, по нашим разговорам. Я всё время болтала о какой-то бессмысленной детской чепухе, но она была единственной, кто воспринимал меня всерьёз. То, что было важно для меня, было важно и для неё. Конечно, я разговариваю, когда прихожу сюда, но не думаю, что она меня слышит, понимаешь?

— Почему?

— Мне кажется, я не верю в бессмертие души.

— Разве ты не христианка? — нахмурился Томас.

— Христианка, — кивнула девушка в ответ, — я чувствую, что в последнее время я отдалилась от веры. Что, возможно, Бог отвернулся от меня. Чувствую себя преданной. Хотя сама предала его…

— Усомниться не значит предать, — бодро произнёс мистер Хиддлстон. — Я хочу думать, что Бог, в которого я верю, милосерден, и не отворачивается от детей своих, что бы ни случилось.

Издав тихий смешок, будто бы Оливия вовсе не это имела в виду, она лишь молча покачала головой.

— Если ты не веришь, я верю, — поспешно добавил Том, — и моей веры хватит на нас обоих. Потому что душа бессмертна, и даже если не так, как мы привыкли представлять, то иначе. Она живёт вот здесь, — и прикоснулся к левому виску девушки, — в твоём сознании. А значит, ты можешь быть услышанной.

Затем Томас подошёл ближе к надгробию миссис Тейлор и, присев на корты, дотронулся до камня.

— Я очень рад знакомству, Джулия, — произнёс он, — мне очень жаль, что я пришёл с пустыми руками, но обещаю, в следующий раз я буду готов. Я хочу сказать спасибо за вашу дочь. Лив, она… она невероятна, и дело далеко не в школьной успеваемости, хотя и там она одна из лучших. Просто ваша дочь делает меня счастливым. По-настоящему. Всю жизнь меня учили тому, что я должен окончить школу, поступить в хороший университет, устроиться на работу по специальности, завести семью, и только тогда я буду чувствовать себя состоявшимся в жизни. Но теперь я ощущаю неподдельную полноценность, по-своему, а не так, как меня учили. Наверное, я просто нашёл её. Свою половинку. Вы можете не волноваться, я о ней позабочусь и никогда не обижу. Обещаю.

Этот монолог Томаса тронул девушку до глубины души, пробудив в её сердце все самые светлые чувства. Она не знала, что должна была думать, как себя вести, но неведомая сила будто решила помочь ей, поэтому, повинуясь порыву воспылавшей внутри нежности, Оливия скорее обняла мужчину за плечи со спины.

Тогда он поднялся на ноги, одарив девушку тёплым взглядом.

— Ну что, как думаешь, она меня услышала? — спросил он.

— Думаю, услышала, — прошептала Тейлор. — Я люблю тебя.

Вот так, впервые она призналась ему в своих чувствах, один на один, шепча эти заветные слова совершенно тихо, чтобы их услышал только Том, чтобы они принадлежали исключительно им, словно священная мантра двух любящих сердец.

— И я тебя, — заворожённо отозвался шатен, скорее спрятав хрупкую девушку в своих горячих объятиях.

Так они и пробыли там, две одинокие души, нашедшие друг друга в этом жестоком мире.

Комментарий к purity.

P.s. Расскажите, как проходит ваша неделя? Лично моя — пролетела незаметно и как-то странно: в последнее время меня мучает страшный недосып, плюсом ко всему по учёбе организовался настоящий завал, а ещё пришло осознание, что вместе с Новым Годом медленно, но верно приближается так ненавистная мною сессия… Но я стараюсь не отчаиваться и искать в себе силы продолжать работать 💪🏽

Ещё в преддверии праздника подумываю организовать небольшой конкурс для вас, дорогие читатели! Но пока что пытаюсь всё хорошо обдумать: как его организовать и на какой платформе, чтобы всем было удобно. Может, у вас есть какие-нибудь идеи?

Очень жду ваших впечатлений от главы! Безумно люблю читать отзывы, и каждый раз, когда вижу уведомление о новом комментарии, моё сердце пропускает удар от волнения и радости. 💓 И просто, расскажите, как у вас дела, мне очень интересно!

========== sleep. ==========

Комментарий к sleep.

❗️Дисклеймер❗️

Следующая глава содержит сцены насилия, которые могут показаться жестокими. Пожалуйста, читайте с осторожностью.

P.s. Предназначено для аудитории 18+

До последнего Оливия чувствовала себя страшно неловко, находясь в постели мистера Хиддлстона, хотя, казалось, всё было донельзя хорошо: минувшим вечером, вернувшись с кладбища, они заехали в суши-бар, в котором Томас заказал сет роллов. Тогда, на кухне мужчины, Лив впервые попробовала деликатес японской кухни, досыта наевшись. Затем они стали готовиться ко сну. Сначала светловолосая даже собиралась спать на диване в гостиной дабы не смущать шатена, чего Том, разумеется, сделать ей не позволил, настояв на том, чтобы девушка спала в кровати. Так она там и оказалась.

К слову, за всю ночь мужчина ни разу к ней не прикоснулся, держась на приличном расстоянии — на самом краю матраца, предоставляя больше места и не желая ни коим образом смущать Тейлор, так или иначе сгорающую от стыда.

Ей было неловко ночевать у Томаса, хоть он и говорил, что всё было абсолютно нормально, Лив не хотела его стеснять. И наглеть. Она срочно должна возвращаться домой, придумывать что-то насчёт жилья, как-то выкручиваться.

В таком смятении прошла вся ночь. Светловолосая смогла заснуть лишь под утро, и не потому, что пришла к успокоению души, а оттого, что организм окончательно устал после тяжёлого дня и всех переживаний, испытанных накануне, и проснулась по сигналу будильника на телефоне мужчины.

Наконец покинув спальню в полуразбитом состоянии, Лив плюхнулась на диван, прикладывая все свои усилия для того, чтобы держать слипающиеся глаза открытыми.

— Ну как настроение? — бодро спросил мистер Хиддлстон, стоя за барной стойкой на кухне и разливая приготовленный кофе по кружкам.

— Чувствую себя такой жалкой, — усмехнулась светловолосая, улыбнувшись.

— Не говори так, — нахмурился мужчина в ответ, — ты в порядке. И я в порядке. Значит, всё хорошо.

— Должно быть так, — еле слышно прохрипела Лив.

Вскоре они оба уже сидели за столом, уплетая за обе щеки приготовленную Томасом яичницу с сосисками, блестевшими в свете ламп от масла.

— Вообще-то я совершенно не умею готовить, — издал смешок шатен, наблюдая, с каким аппетитом завтракала Оливия.

— Надо же, — удивилась девушка, — как так вышло? У мистера Идеала есть недостатки?

— Я не мистер Идеал, — поражённо нахмурился преподаватель, — и я не знаю, как так вышло. В юношестве мама никогда не учила меня готовить, хотя сама она кулинар, не побоюсь этого слова, от Бога. В студенчестве на это времени уже не было, а сейчас я в основном перебиваюсь доставками еды на дом.

— Ну, ты точно спец по яичнице, — пожала плечами Тейлор, заговорщически сощурившись.

— А что насчёт тебя?

— Когда живёшь с отцом, которому абсолютно плевать, чем ты питаешься, выбирать не приходится.

Счастливая улыбка тут же сошла с лица Тома, уступив место сконфуженному выражению.

— Мне жаль, я не должен был…

— Перестань, — поджала губы в подобии улыбки светловолосая, накрыв его руку, покоившуюся на столешнице, своей. — Всё в порядке. К тому же я работаю во Фрайз-Тэйсти и знаю толк в хорошем кофе!

— Да уж, — усмехнулся Том, — кофе и яичница. Просто идеальное сочетание на утро.

— Утро и правда идеальное, — кивнула Тейлор, устремив смущённый взгляд в тарелку, — наверное, потому что я проснулась с тобой.

Ничего не ответив, Томас лишь улыбнулся, наградив девушку влюблённым взглядом, и переплёл их пальцы.

Вскоре они закончили трапезу, после которой Том скорее помыл посуду, переоделся в привычный деловой костюм и отправился на работу, не забыв поцеловать девушку на прощание.

Лив же, в свою очередь, не могла найти себе место, то посидев на диване, разглядывая натяжной потолок белоснежного цвета, то посмотрев в окно на падающие в изящном танце снежинки, то вновь изучая фотографии в рамках, висящих на стене: день рождения, пикник, какая-то блондинка из его Инстаграма… Кто же она такая? Бывшая пассия? Но фото в соцсети было сделано за несколько дней до переезда Томаса в Секим. А что, если они ещё общаются? Или любят друг друга?!

Все эти мысли сводили с ума, рисуя неприятные картины в воображении Тейлор. Кэти, мисс Андерсон, эта блондинка, стюардесса из самолёта, случайная родительница на собрании в школе, любая другая девушка, намного красивее, опытнее и интереснее Лив! Ну почему он выбрал именно её? Чем она его заслужила?

Мозг уже стал закипать, и тогда светловолосая решила отвлечься, сконцентрировав всё своё внимание на гостиной. Томас был прав, на уют здесь были лишь прозрачные намёки: в целом, квартира выглядела как-то пусто, а практически всё пространство было заставлено картонными коробками с вещами, очевидно, после переезда. И Лив решила для себя — если уж она не может отплатить хозяину квартиры за гостеприимство, то хотя бы поможет с наведением порядка.

Так она и сделала: найдя в ванной комнате несколько средств и инструментов для уборки, стала вытирать толстый слой пыли со всех поверхностей, помыла зеркала и окна, пропылесосила ковёр в гостиной и тщательно помыла полы во всех комнатах, после чего стала разбирать коробки. Разумеется, Лив и не могла представить, куда лучше разложить все вещи, но всё же решила, что так будет лучше, поэтому стала действовать, полагаясь лишь на слепую интуицию: аккуратно складывая одежду, принялась раскладывать её по многочисленным шкафам, предметы интерьера, тщательно протерев их влажной тряпкой, стала расставлять по комнатам; вымыв посуду от пыли, рассортировала её по полочкам на кухне, деловые костюмы хорошенько отутюжила и повесила на плечики в спальне, а оставшиеся пустые коробки успешно выбросила в мусорные баки на улице.

Тогда настало время самого приятного — украшений.

Рождественский венок из хвойных веточек и бантиков из красных лент отправился на входную дверь; милые статуэтки Санты-Клауса и его верных оленей, возглавляемых Рудольфом, украсили собой небольшой стеллаж у стены; на окнах специальным спреем девушка нарисовала серебристые снежинки, а красочную гирлянду развесила на шторах. Вышло довольно неплохо и даже очень мило. Оливия страшно гордилась собой и уже предвкушала, как будет рад Том, увидев такую красоту у себя дома.

Решив присесть и немного отдохнуть, любуясь видом переливающихся огоньков, девушка услышала сразу несколько кротких звонков телефона, оповещающих о новых сообщениях. Так и было — Инстаграм решил уведомить светловолосую о новом подписчике, тут же приславшем сообщение.

«Привет, Лив! Не против, если я позвоню?»

Имя пользователя и фотография какой-то корейской актрисы не сказали Лив вообще ни о чём, но, судя по всему, это был кто-то знакомый, поэтому девушка всё же решила согласиться и спустя несколько секунд ответить на входящий звонок.

На экране тут же появилось изображение улыбающейся во все тридцать два черноволосой девушки.

— Юнис?! — искренне обрадовалась Оливия.

— Привет! — счастливо воскликнула девушка в ответ. — Как твои дела?!

— Всё… хорошо, — пожала плечами светловолосая, не желая вдаваться в подробности своей бурной жизни. — А как ты?

— Всё круто! Я уже прикрепила сертификат на сайт университета! Можешь себе представить, уже через год мы будем зубрить уроки к парам в Сиэтле?!

— Нет, — смущённо хихикнула Тейлор, — вообще не представляю.

— Я хотела у тебя спросить, — тотчас же посерьёзнела Юнис, задумчиво почесав затылок, — ты же и правда не против стать соседками на будущий год?

— Конечно, — удивилась Лив такому вопросу, — это было бы просто прекрасно!

— Отлично! — обрадовалась Макото. — Просто моя мама хочет поехать в Сиэтл уже сейчас. Ну, знаешь, заняться поисками квартиры, а потом и постепенно начать перевозить вещи, что-то докупать, чтобы потом не заботиться об этом летом в пору экзаменов и выпускного. Как ты на это смотришь?

Оливия искренне поразилась столь неожиданному предложению, и её сердце тут же стало биться быстрее от воодушевления.

— Я думаю, это замечательная идея! — воскликнула она в ответ.

— Да, — улыбнулась Юнис, — в конце концов, найти квартиру тоже довольно сложно. Так что, думаю, мы поедем в Сиэтл уже на следующей неделе, я обязательно буду снимать для тебя румтуры, договорились?

— Договорились, — кивнула Лив.

Поболтав ещё о всякой всячине, вроде школы, предстоящих экзаменов, планов на новый год, они попрощались.

Подумать только, выходит новая жизнь вполне себе реальна? И она совсем не за горами! Думать об этом было так волнительно и в какой-то степени даже страшно, но всё же приятно, ведь Лив это заслужила. Она вкладывала все свои силы в учёбу, работала, не покладая рук, чтобы наконец переехать, и это случится уже так скоро!

Мечтая о переезде и представляя свою жизнь в Сиэтле, она отправилась на кухню, дабы приготовить вкусный ужин. Томас говорил, что не умеет готовить, так что наверняка ему будет приятно отведать домашнее блюдо, приготовленное Лив в знак благодарности.

Принявшись чистить репчатый лук, Тейлор думала совсем не о готовке.

Что же нужно покупать для переезда? А какие вещи брать с собой? И что будет с отцом? Ведь наверняка он не будет платить за аренду дома, и мистер Фишер точно выставит его за дверь, и куда пойдёт Клайд в таком случае?

Нет, это уже не её забота. Хоть по щекам светловолосой и скатилось несколько скупых слёз, вовсе не от чистки лука, она попыталась успокоиться.

Почему она вообще переживала?! Клайд никогда и ни во что её не ставил, унижал, издевался, тем не менее глубоко внутри Оливия всегда таила надежду на то, что он сможет исправиться. Что они смогут стать настоящей семьёй. Да, пускай Лив и не хватало отца, она должна была понять, что ему было абсолютно плевать, а значит, и она не должна беспокоиться. И не будет. Тогда Лив раз и навсегда поклялась себе в том, что никогда не будет волноваться за отца.

Так, даже особо не следя за процессом готовки, Оливия сумела потушить мясо с картофелем в томатной пасте, благоухающие ароматными специями, которые девушка обнаружила в одном из шкафчиков.

Как раз к ужину, когда светловолосая уже раскладывала еду по тарелкам, дверь квартиры захлопнулась, и в поле зрения Лив появился Томас, поражённо разглядывающий своё жилище.

— Привет, — растерялась Тейлор, не в состоянии понять, то ли мужчина был рад изменениям, то ли раздосадован. — Прости, я… я решила немного прибраться… Надеюсь, ты не против?

— Против?! — воскликнул мистер Хиддлстон, всё ещё оглядывая комнату. — Конечно же нет!

И скорее подбежал к девушке, чтобы крепко её обнять и поцеловать в кончик носа.

— Спасибо тебе, — промурлыкал он, уткнувшись своим лбом в лоб светловолосой.

— Эй, вообще-то это моё «спасибо» тебе, — мягко произнесла та в ответ. — Мне захотелось привести в порядок твоё пристанище.

— Ты моё пристанище, — прошептал Том, — ещё никогда я не чувствовал себя здесь как дома, но сегодня это изменилось. Благодаря тебе. Мой дом там, где ты.

Потеряв дар речи от такого заявления, Тейлор не придумала ничего лучше, как просто поцеловать его — своего мужчину. Ещё некоторое время они простояли в тёплых объятиях друг друга, пока чайник, всё это время стоявший на плите, не решил бессовестно испортить момент своим свистом.

— Я приготовила ужин, — неловко констатировала факт Тейлор, расставляя тарелки по барной стойке, пока мужчина разливал чай.

— И я безумно тебе за это благодарен, — кивнул он, — вообще за всё. За этот уют, за все эти чувства, что я никогда до этого не испытывал. За то, что появилась в моей жизни, когда я так в тебе нуждался.

В порыве чувств Оливия скорее взяла шатена за руку.

— Ты нуждался во мне? — спросила Лив, уже тая от этих слов.

— Нуждался, — утвердительно кивнул мистер Хиддлстон, — и нуждаюсь. Ты нужна мне, Лив.

Эти три заветных слова прозвучали даже волшебнее, чем признание в любви.

— Держи меня и никогда не отпускай, — попросила Тейлор.

— Не отпущу. Никогда и ни за что. Обещаю.

Утопая в глазах друг друга ещё несколько секунд, они всё же приступили к трапезе в совершенно комфортном молчании.

— Это чертовски вкусно, — произнёс Томас с набитым ртом.

В ответ на это Тейлор лишь неловко посмеялась. Она ещё никогда его таким не видела — раскованным, расслабленным, будто прямо здесь и сейчас Тому вовсе не нужно было держать лицо. Будто он по-настоящему доверял девушке и мог быть собой.

Тогда Лив представила его в школе: вспомнила, как он сидел за столиком в школьном кафетерии, держа осанку ровно. Раньше светловолосой казалось, что мужчина был таким статным и величественным, словно особа королевского рода, но сейчас Оливия задумалась, не в напряжении ли было всё дело.

— В школе такого не попробуешь, — улыбнувшись произнесла светловолосая.

— Точно, — кивнул мужчина, продолжив с аппетитом есть.

— Как там дела, кстати? В школе?

— Всё как и обычно, — непринуждённо пожал плечами Том, — директор Мейсон всё чахнет над спортивным стадионом, миссис Парнелл блюдёт порядок, спортсмены готовятся к предстоящему матчу, школьники прогуливают уроки, ничего сверхъестественного.

— А что насчёт слухов?

— Я ничего не слышал, — нахмурился преподаватель, будто старательно вспоминая все новости, услышанные за день. — Либо они улеглись, либо школьники хорошо шифруются от учителей.

— Наверное, всё же второе, — тяжело вздохнула светловолосая, — хотя, может, и первое. Пока Кэти нет в школе, все уже могли об этом забыть…

— Будем надеяться, что так оно и есть, — ободряюще улыбнулся мистер Хиддлстон. — Ты поэтому сегодня так плохо спала? Переживаешь из-за слухов?

— Нет, я, — покачала головой девушка, — просто всё навалилось…

— Отец, оплата аренды, драка? — понимающе кивнул мужчина.

— Да, — издала ироничный смешок Оливия, — ну вот, теперь ты знаешь всю подноготную. Все мои самые страшные тайны, которые я так тщательно пыталась скрыть.

— Брось.

— Это правда. Вот она я, открытая книга. А ты для меня по-прежнему остаёшься загадкой.

— Что именно ты хочешь узнать? — заговорщически сощурился шатен.

— Любимый исполнитель? — спросила Лив, желая поскорее услышать ответ.

— Майкл Джексон, — довольно улыбнулся Том.

— Это клише! — возмутилась девушка.

— Это классика! — поразился Том в ответ.

— Ладно. Родной город?

— Лондон.

Ничего себе! Лондон!

А ведь Лив никогда раньше не задумывалась, откуда Томас был родом, хоть и слышала этот обаятельный британский акцент каждый божий день.

— Кем работают родители?

— Отец аптекарь, мать не работает, — как-то напряжённо отозвался шатен.

— Братья или сёстры? — продолжила Тейлор.

— Две сестры, да.

— Самое счастливое воспоминание из детства?

— Боюсь, такого нет, — насупился мистер Хиддлстон.

— Ни за что не поверю!

— Лив, я серьёзно. Давай закончим этот допрос, — железная строгость и ледяные нотки в голосе преподавателя тут же отрезвили девушку, заставив её замолчать, а задорную улыбку исчезнуть с её лица в мгновение ока.

Он был напряжён. Снова. И виной тому была Лив. Она точно знала это и чувствовала себя просто ужасно.

Остаток ужина прошёл в молчании, давящем на слух. После этого Томас принялся загружать посудомоечную машину, а Лив пошла в душ. Вскоре они оба уже лежали в кровати размера кингсайз в спальне, непозволительно далеко друг от друга, и Лив не знала, что делать. По-хорошему, надо было бы извиниться, или, быть может, уйти? Из спальни, лечь на диван, или вообще покинуть квартиру? Что, если Томас не хотел её видеть? Хотел побыть один?

— У меня не было счастливого детства, — неожиданно произнёс Том, разбив назойливую тишину на осколки, глядя пустым взглядом в потолок, — в этом нет никакой тайны, но я всё время пытаюсь это скрыть. Должно быть, мне просто стыдно…

— Почему? — осторожно спросила Лив чуть погодя, давая мужчине время, чтобы настроиться на этот разговор.

— Мне было девять, — отозвался шатен, уже погружаясь в бездну своей памяти, всё это время зло насмехавшейся над мужчиной, обрушая на него болезненные воспоминания, среди которых не было ни одного хорошего, и заставляя впадать в ужас каждый раз, будто издеваясь.

Он был совсем ещё ребёнком, беззаботным мальчишкой со светлыми, кучерявыми волосами, торчащими в разные стороны, с доброй половиной отсутствовавших молочных зубов, задорным лицом, покрытым яркими веснушками, исчезнувшими с годами. Он обожал купаться в речке неподалёку, кататься на велосипеде, разбивая колени в кровь, делая это снова и снова, играть в прятки со своей сестрёнкой Эммой, прячась от разъярённой старшей сестры Сары, уже чувствовавшей себя такой деловой и взрослой в свои-то восемь с половиной.

Он помнил, как любил изучать огромный дом и чувствовать себя таким крохотным: бегать по лестнице, минуя этажи, рассматривать просторные комнаты, иногда даже забредая в кабинет своего отца, мешая тому проводить деловые встречи и решать важные рабочие вопросы. Но Хиддлстон старший и не был против, радуясь каждой минуте, проведённой с сыном. Лишь только миссис Хиддлстон вечно была чем-то недовольна, выполняя функции главы семейства.

— Томас, — провозгласила женщина, натягивая рукава своего пальто, — мы срочно должны уехать по делам. Твоему отцу снова назначили конференцию в Бирмингеме!

— Диана, прошу тебя, не нервничай, — спокойно произнёс мистер Хиддлстон, неся в руках маленькую Эмму, закутанную в сто слоёв тёплых кофточек, и передавая её супруге. — Всё будет хорошо. Томми, ты остаёшься за старшего.

— А как же Сара? — насторожился мальчик.

— Я поеду с мамой и папой! — важно заявила девочка, в привычной манере растягивая гласные, отчего Томас даже поморщился.

— Я тоже хочу поехать! — возмутился мальчишка.

— Нет, Томас! — строго произнесла миссис Хиддлстон. — Будь мужчиной! Ты останешься дома, но не один.

— Мы наняли няню, — подмигнул отец сыну.

— Не называй её так, Джеймс! — возмутилась Диана, критично оглядывая себя в зеркале и поправляя свои локоны. — Она гувернантка! Моему сыну не нужна няня! Она придёт уже с минуты на минуту!

Что за слово такое?! Гувернантка? Тогда Том услышал его впервые, толком даже не зная, что оно могло означать. Может, это какая-то волшебная фея, с которой ему предстоит играть, пока родители в отъезде?

Словно разряд грома, на весь дом раздался дверной звонок.

— А вот и она! — недовольно поджала губы миссис Хиддлстон, сжав их в одну тонкую линию, отчего они даже побелели. — Опоздала на десять минут, ну что за безответственность?! Джеймс, ну что ты стоишь?! Хочешь, чтобы самолёт улетел без нас?!

— Сейчас-сейчас, любовь моя! — встрепенулся мужчина, тут же ринувшись к двери.

От столь громогласного тона малышка Эмма даже проснулась и принялась горько плакать, очевидно испугавшись. Томас скорее подбежал к сестрёнке, лежавшей на небольшом диванчике, чтобы её успокоить, и уже хотел крепко обнять её, как мать оттолкнула его руки, прижимая дочку к груди и что-то нежно шепча.

Эмма всегда была её любимицей. От Сары же всё время ожидали быть лучшей во всём — примером для подражания, и девочка держала планку. Не раз Томас застукивал её в комнате, всю в слезах, но Сара даже плакала изящно, тут же прогоняя младшего брата из спальни.

Обычно все шишки доставались именно ему, ведь миссис Хиддлстон была убеждена в том, что все мальчишки — «разгильдяи», тратящие всё свободное время на бессмысленные игры, чего Диана своему сыну позволять была не намерена.

Вскоре отец и правда вернулся в комнату, проведя за собой девушку лет восемнадцати, скромно прячущую глаза от грозного взгляда Дианы.

— Виктория, верно? — надменно произнесла хозяйка дома, глядя на гостью сверху вниз.

— Да, мэм, — робко отозвалась девушка.

— Мне посоветовала вас одна моя хорошая знакомая. Не думала, что вы решите её так бессовестно подставить, опоздав в первый же день!

— Мне очень жаль…

— Не сметь выражать подобные чувства при моём сыне! Он же будущий мужчина! Вырастет мямлей, и кого мне в этом винить? Вас?!

— Прошу прощения, мэм, — растерялась гувернантка.

— Чтобы я слышала это в первый и последний раз.

— Диана, — мягко вмешался Джеймс, — оставь юную леди в покое. Мы опоздаем на самолёт.

Выдержав грозный взгляд, миссис Хиддлстон всё же перестала прожигать бедную девушку взглядом и напоследок надушилась своим излюбленным парфюмом, таким приторным и назойливым, аромат которого Томас страшно ненавидел.

— Все необходимые инструкции на столе в гостиной, — принялась объяснять леди, — если вдруг что, Томас подскажет. Звонить мне только в экстренных случаях, которых, я надеюсь, не будет.

— Поняла, мэм, — неловко кивнула девушка.

— Томас! — воскликнула миссис Хиддлстон, отчего мальчишка даже подпрыгнул на месте, а Эмма вновь разразилась в рыданиях. — Слушайся свою гувернантку, будь хорошим мальчиком. Мы вернёмся через несколько дней.

И вальяжно пошла к выходу, взяв Сару за руку.

— Удачи! — улыбнулся напоследок мистер Хиддлстон, держа на руках малютку Эмму.

Вот они и остались вдвоём, когда входная дверь с грохотом захлопнулась.

— Хей, — мягко произнесла гувернантка, присев на колени, дабы их глаза оказались на одном уровне. — Тебя зовут Томас, верно?

— Да, — испуганно отозвался мальчик, стоя чуть поодаль.

— Очень приятно познакомиться! — тепло улыбнулась та в ответ. — Меня зовут Виктория, но ты называй меня Вики. Мы будем с тобой ближайшие две недели. Ты же не против?

— Нет, — неуверенно покачал головой шатен.

— Вот и отлично! Пойдём, покажешь мне дом? А потом я приготовлю вкусный ужин на кухне, договорились?

— Да, — кивнул Том, скорее хватая гостью за руку, спеша провести ей экскурсию, как настоящий гид в музее.

Потому что мама сказала слушать Викторию. Потому что тогда он будет хорошим.

Две недели пролетели незаметно. Тогда Томасу казалось, будто он наконец нашёл лучшего друга, с которым всегда мог играть, смотреть мультики, есть сладкое до обеда, и Вики пообещала ничего не рассказывать маме, даже не прося ничего взамен.

Порой Томасу даже казалось, будто он влюблялся — по-настоящему: так искренне и по-детски невинно, ведь Вики и правда нравилась ему. Она была доброй, весёлой, рассказывала интересные истории о старшей школе, в которую Томас так мечтал скорее пойти; она готовила вкусные оладушки на завтрак, они вместе гуляли на улице, и Том любил смотреть, как непослушный ветер игрался с её мягкими волосами. Они вместе читали книги, Вики помогала ему с домашним заданием, по такой ненавистной мальчику математике.

Иногда Виктория невзначай дотрагивалась до ноги Тома, во время просмотра мультфильма, начиная поглаживать его кожу, подбираясь ближе к бедру и внутренней его стороне. В такие моменты её взгляд становился таким пугающим, таким отстранённым и будто даже не живым, отчего мальчику становилось до ужаса страшно.

И он не понимал, что чувствовал в такие моменты, ведь вроде бы ничего плохого не происходило, ведь Вики его не била и не ругала, ведь она нравилась ему. Они смотрели мультики, всё было хорошо, но отчего-то от одних только её прикосновений мальчика бросало в ледяной пот.

Иногда Вики не просто поглаживала его бедро, но и устраивала руки мальчишки на своей талии, поднимая их всё выше и выше. А однажды всё дошло до того, что Вики стянула с себя футболку. Ту самую белую футболку, которую она всегда носила, и через которую всегда просвечивались её соски. И тогда она попросила Томаса массировать её набухшую девичью грудь. Тогда она стала вскрикивать извиваясь. Томас боялся, что мог сделать ей больно, но, что странно, Вики сжимала его миниатюрные руки только сильнее и сильнее.

А потом… А потом она силой засунула его руку себе в штаны.

— Не надо! — возмутился мальчик, побагровев от смущения.

— Тише! — полушёпотом попросила девушка. — Всё хорошо, мы играем! Ты делаешь мне приятно! Ну же, твоя мама ведь сказала тебе быть хорошим мальчиком.

Сказала. И он был.

Он навсегда запомнит, как она кричала, пугая его до смерти, как его рука касалась чего-то склизкого и горячего, как потом его пальцы были измазаны какой-то вязкой жидкостью и неприятно пахли даже после мытья с душистым мылом.

Эти крики, этот взгляд заставили мальчика думать, что он сделал Виктории больно. Что он был плохим, и уже никогда не станет хорошим.

— Обещай, что никому не расскажешь о наших играх, — серьёзно произнесла Вики следующим утром, — иначе я расскажу твоей маме про сладости и мультики!

Потом домой вернулись родители. Они были крайне довольны своей поездкой и тем, как гувернантка приглядела за сыном на время их отсутствия. Томас же, в свою очередь, был рад тому, что Вики наконец покинула их дом, хоть он всё ещё и видел её безумные глаза в кошмарах, хоть и по-прежнему ощущал тот запах на своих руках. Хоть и страшно скучал по их прогулкам и разговорам.

Но это повторилось. Родители отправились в командировку в Германию, на съезд фармацевтов и представителей аптек, на котором мистер Хиддлстон представлял свою компанию. Они снова взяли с собой Сару и Эмму, и снова попросили Викторию посидеть с Томасом пару дней.

Никакие уговоры, мультики и сладости, которые Том так любил, не заставили мальчика покинуть свою спаленку.

А однажды ночью он проснулся от неожиданного ощущения тёплого дыхания на своей шее. Виктория незаметно вошла в его комнату и забралась в кровать, прямо под одеяло, прижавшись близко-близко к его спине, снова принявшись обнимать и гладить Томаса. Тогда он снова увидел эти глаза, снившиеся ему в кошмарах.

Снова неприятный запах на руках. Снова страх. И снова он плохой.

Он плохой! Он обижает Вики! Она так мила с ним, а он её обижает! Делает ей больно! Ведь Томас с самого детства верил в заповеди христианской церкви и знал, что никого обижать нельзя! Он должен был об этом рассказать! И рассказал.

И рассказал.

— Мама была в бешенстве, — мрачно произнёс Томас, лёжа на краю матраца в своей постели, пока Лив слушала его историю, внимая каждому слову и не веря собственным ушам. — Она пришла к Виктории домой и устроила ей взбучку. Я тоже получил по первое число за то, что не останавливал её. Родители написали заявление в полицию, подали на неё в суд. Шло разбирательство, в ходе которого выяснилось, что Виктория страдала от шизофрении. Ей светило двадцать пять лет заключения за растление несовершеннолетнего, но она… Она повесилась в тюремной камере. А я… чувствовал вину, ведь если бы никому не рассказал, она была бы жива. Я убил её!

Лив не знала, что сказать. Разве можно вообще знать такое?! Ведь действия той неадекватной девицы навсегда разрушили психику Томаса!

Теперь всё было понятно! Вспышки гнева, перепады настроения, недоверие… А Тейлор ещё злилась на него! Ну какая эгоистка!

— И как… а что… ты с кем-то, — не могла собрать мысли в кучу светловолосая.

— Встречался ли я с кем-то? — усмехнулся мужчина. — Да. Отец нашёл мне хорошего психотерапевта, который работал со мной несколько лет. В моей жизни были женщины, Лив, но, как ты видишь, ничего серьёзного не вышло. Виктория оставила неизгладимый отпечаток в моей жизни. Именно поэтому я бываю груб, и зол, и холоден. Просто я… То, что я чувствую с тобой, я не испытывал ни с кем. И я очень боюсь тебя потерять.

— Мне жаль, что тебе пришлось пройти через такое, — прошептала Оливия, чувствуя, как слёзы стекают по её щекам.

— Всё в порядке, — печально улыбнулся Том, — сейчас мне лучше.

— Я очень хочу тебя обнять. Можно?

— Конечно.

И Лив упала в объятия Томаса, разразившись в горьких рыданиях у него на плече.

Комментарий к sleep.

P.s. Писать эту главу было довольно тяжело в эмоциональном плане, но я очень хотела, чтобы проблемы персонажа с контролем гнева наконец раскрылись читателям. Теперь вы знаете больше о детстве главного героя, и я надеюсь, что это позволило вам понять его лучше. Очень жду ваших отзывов, для меня это очень важно.

Ещё я планирую устроить конкурс для читателей в преддверии Нового Года. Последнюю неделю тщательно обдумывала, как лучше его организовать, и наконец всё готово! Если вы хотите принять участие, то специально для этого я создала страницу в Инстаграме: https://instagram.com/butterflyeffectfic. Уже совсем скоро я опубликую условия участия, и чуть позже — призы! Обязательно подписывайтесь!

========== pate. ==========

Следующим утром, угрюмо закинув тяжёлый рюкзак, набитый учебниками, Оливия отправилась в школу, настояв на том, чтобы идти пешком и выйти из квартиры намного раньше Томаса, дабы никто из преподавателей или учеников не заметил их вместе и не заподозрил неладное.

Лив даже и не знала толком, как реагировать на откровенный рассказ Тома о его детстве. Он окончательно доверился девушке, она чувствовала это, поделился самым сокровенным. Но за все эти годы боль так и не оставила его душу, внутри он оставался тем беззащитным ребёнком, пережившим насилие и получившим глубокую травму, блуждающую по пятам за мужчиной, словно пугающий призрак давно почившего человека. Призрак той самой гувернантки, такой же уродливый, как и её душа.

Лив злилась. Видит Бог, она была так зла, что была готова достать эту девчонку из-под земли и высказать ей всё! Но не могла… Тейлор оставалось только продолжать жить с этими страшными мыслями. Даже думать об этом было невыносимо, а Томасу пришлось прочувствовать этот ужас на собственной шкуре! Ну разве он заслужил такое?! Разве можно было вообще такое заслужить?!

Потерявшись в лабиринте собственных размышлений, светловолосая даже не заметила, как добралась до школы, поднялась на четвёртый этаж и зашла в приёмную, печально поприветствовав секретаршу. Девушка скорее достала тетради с домашним заданием, что старательно выполняла по ночам, жестоко лишая себя такого желанного сна, из своего рюкзака.

Пожилая женщина тут же принялась придирчиво вглядываться в кривые записи Тейлор и заполнять что-то в компьютере, очевидно удаляя академические задолженности светловолосой, появившиеся за неделю отсутствия.

— Ну наконец-то! — неожиданно раздался радостный девичий вопль на всю приёмную, и Тейлор тут же оказалась в крепких объятиях своих друзей.

— Боже, ну неужели ты снова с нами?! — нарочито недовольно протянул Дэвид, чмокнув подругу в щёку. После его поцелуя на коже осталось странное ощущение липкости, и только тогда Лив заметила глянцевое сияние на его губах.

— Ты что, губы блеском намазал? — приятно удивилась светловолосая.

— А то! — довольно улыбнулся Пэрис.

Неожиданно все трое услышали тяжёлый вздох пожилой секретарши, придирчиво оглядевшей улыбавшегося парня.

— Яркий макияж запрещён уставом! Это школа, а не ночной клуб! — проскрипела она.

— Где вы здесь яркость разглядели?! — искренне поразилась Оливия.

— А, по-моему, ярких красок здесь наоборот не хватает! — тут же вступилась за друга Саманта.

— Да-да, — отозвался блондин, — может это вам нужно накраситься? Скрыть следы гомофобии?!

Женщина ничего не ответила, стыдливо спрятав глаза за монитором компьютера и скорее вернув тетради Тейлор, которые девушка тут же закинула в сумку, отойдя в сторону вместе с друзьями.

— Извини, Дэйв, — искренне раскаялась Оливия, — я и подумать не могла, что гомофобы ещё существуют. В двадцать первом веке!

— Они ещё долго нас не покинут, — покачала головой синеволосая.

— Ну и ничего страшного! — как ни в чём не бывало, заявил Дэйв. — Пускай. Своими замечаниями они делают меня только сильнее, каждый раз заставляя благодарить Бога за то, что я не один из них. Ничто не сможет мне испортить настроение!

— Почему это? — нахмурилась Тейлор.

В ответ на это парень лишь достал из кармана джинсов порядком измятый листок, небрежно вырванный из тетради, и гордо улыбнулся.

— Он его уже с неделю таскает и хвастается всем подряд! — заливисто рассмеялась Саманта.

Оливия лишь успела разглядеть слово «молодец», оставленное красной пастой.

— Пятёрка по географии! — счастливо воскликнул Пэрис.

— Боже мой! — искренне обрадовалась Тейлор. — Поздравляю!

— Спасибо! — улыбнулся друг. — Наконец-то смог войти в круг доверия мистера Питерсона. Кто знает, может, удастся завести роман с учителем?

И парень многозначительно поиграл бровями, заставив сердце Оливии колотиться в бешеном ритме от паники оттого, что кто-то мог их услышать.

— Замолчи, — попросила она, потеребив Дэйва за плечо.

— Да ладно тебе, я же шучу! — расхохотался блондин, обняв подругу и принявшись чесать её кулаком по голове, отчего Уильямс громко рассмеялась.

— Ну что за жалкое зрелище, — послышался недовольный голос неподалёку.

Ребята так и застыли, будто их окатили ледяной водой из ведра: Сэмми держалась за живот от смеха, Дэйв обнимал Оливию, а сама Тейлор скорее выбралась из рук друга, почувствовав себя крайне унизительно.

— Иди, куда шла, Кэти, — злобно прошипела светловолосая.

— А я сюда и шла! — воскликнула Стюарт, и добавила шёпотом, — показывать задания старой карге…

Но, подойдя к высокой стойке, за которой и сидела школьная секретарша, ангельским голоском Кэтрин поздоровалась с женщиной, даже сделав комплимент её старой кофте, которой на днях уже должен был стукнуть добрый десяток.

— Дамы и господа! — провозгласил Дэйв, лицезря эту картину, голосом какого-то ведущего магазина на диване. — Представляю вашему вниманию корысть в лучшем её проявлении!

Тяжело вздохнув, Лив всё же плюхнулась на кожаный стул, стоявший неподалёку.

— Простите, ребят, — покачала головой она, — мне жаль, что из-за меня от Кэти прилетает ещё и вам…

— Не смей извиняться! — возмутилась Сэмми. — Ты ни в чём не виновата! Вообще никто не должен получать от Кэти. И ты тоже.

— Это правда, — напрягся Дэвид, закусив нижнюю губу, — а ведь все эти годы я был у неё на подтанцовке…

— Ты меня не трогал, — возразила Оливия.

— Но и не останавливал её!

— Перестань. Как твои дела с отцом?

Настала очередь Пэриса тяжело вздыхать и падать на рядом стоящий стул.

— Как-то странно, — поделился он, — то есть, всё хорошо, я не жалуюсь. Но теперь, каждый раз, когда он видит хоть отдалённо симпатичного парня, то тут же предлагает мне с ним познакомиться.

— Моя мама тоже так делает, — понимающе кивнула Сэм. — Это страшно нервирует!

— Эх, ребята, — горько усмехнулась Тейлор, — я бы всё отдала за то, чтобы моя мама делала то же самое…

Все трое замолчали, задумавшись о чём-то своём. Наконец, Саманте надоело стоять на ногах, и она уселась прямо на друзей — на соседящие колени Дэйва и Лив, когда из своего кабинета в приёмную вышел директор Мейсон.

— Рад снова видеть вас, девочки, — задумчиво произнёс он, даже не отняв взгляда от каких-то документов. — Надеюсь, за эти дни вы тщательно обдумали своё поведение, и теперь готовы извиниться друг перед другом.

Оливия и Кэтрин медленно повернулись, норовя прожечь друг друга взглядом. Молчание длилось несколько мучительно долгих секунд, и тогда Лив решила переступить через свою гордость и сделать первый шаг, дабы быстрее избавиться от общества рыжеволосой.

— Кэти, прости за то, что ударила тебя и задела твои чувства, — произнесла Тейлор, уже ощущая подступающий к горлу рвотный позыв.

Самодовольно улыбнувшись, Стюарт брезгливо оглядела светловолосую с головы до ног.

— Идёт. Я принимаю твои извинения, — важно отозвалась она, — мы помирились.

— Вот и отлично, — всё так же отстранённо произнёс директор, — всё, бегите на уроки, девочки. И не опаздывайте!

Злорадно ухмыльнувшись, Кэт скорее покинула приёмную, важно покачивая бёдрами.

— Это возмутительно! — искренне поразилась Тейлор.

— Вот стерва! — не выдохе произнесла Сэмми.

— Да-а, — протянул Дэйв, словно бы даже не удивившись, — думайте, что хотите, а я ей восхищаюсь. Так выкручивать ситуации в свою пользу надо уметь! Но, следует признать, личико ты ей расцарапала неплохо. Конфетку?

Даже не обратив должного внимания на бело-красный леденец в виде трости, Лив яростно очистила конфету от прозрачной плёнки и засунула в рот, продолжая негодовать, пока Дэйв и Сэмми точно так же распаковывали сладости.

— Поверить не могу! — воскликнула Лив. — Она же первая на меня набросилась! А я за это извинилась?!

— Она бесчувственная дрянь, что с неё взять? — издала ироничный смешок Саманта. — Давайте отпустим эту ситуацию и просто будем наслаждаться днём?

— Насладишься им теперь, — буркнула светловолосая.

— Ребята! — строго произнёс директор, наконец отвлёкшись от документации. — На урок!

И им ничего не оставалось делать, как отправиться в кабинет английского, в котором миссис Свифт, как и всегда, будет монотонно читать лекцию и правила языка. Скукотища, да и только. Хорошо, хоть можно засесть с друзьями за последними партами и немного поболтать, пока никто не слышит. Вот они и болтали.

Сэмми поведала друзьям о состоянии своей матери (миссис Уильямс исправно посещала психотерапевта, но всё же в её жизни наступила пора маниакальной фазы, и она сходила с ума по обитателям подводного мира: скупила кучу фарфоровых статуэток в виде рыбы-клоуна, спала с игрушечной акулой и тысячу раз на дню пересматривала «В поисках Немо»), о своём брате, вернувшемся в Портленд, и о скором приезде своей интернет-подруги Обри из Коламбуса.

Дэвид рассказал подругам о новом уровне общения с отцом: о том, что шериф Пэрис и Дэйв будто бы даже стали ближе и сплочённее после откровенного признания Дэвида; о том, как он больше не собирался скрывать своё истинное я и, конечно же, о том, как сильно он скучал по Мэтту.

— Терять друзей так фигово, — тяжело вздохнул блондин.

— Да, — в унисон отозвались девушки.

— Просто… мы и правда были близки. Были братьями. Да, конечно, он мне нравился, но я бы ни за что ему об этом не рассказал.

— Почему?! — удивилась Саманта.

— Издеваешься?! — издал тихий смешок Пэрис. — Он любит Кэти.

— Но он и тебя любит тоже, — усмехнулась Уильямс, — кто знает, может, если бы ты всё рассказал, ваша дружба стала бы только крепче? Прямо как с твоим отцом? Или, может, он тоже скрывает свою ориентацию?

— Мне бы он открылся, — возмутился парень.

— Да ты сам ему не открылся, о чём речь, Дэйв?!

— Но!..

— Не попробуешь, не узнаешь!

— Эй! — сощурился Дэвид. — По-твоему, это так просто? Мне даже вам было сложно во всём признаться! И вообще, Лив, чего ты молчишь?!

— Я, — растерялась светловолосая, всё это время наблюдавшая за перепалкой друзей, — я люблю вас обоих и желаю только добра. Если ты чувствуешь, что будешь счастливее, если расскажешь обо всём Мэтту, то дерзай. А если нет, то не надо, решать только тебе. Просто я… если вы всё же поговорите и продолжите общаться, я боюсь, что ты про меня забудешь. Я не хочу вас потерять.

— Хей, — ласково прошептала Сэмми, — что за пессимистичный настрой? Ты нас не потеряешь!

— Я не знаю, — тяжело вздохнула Оливия, — у меня такое ощущение, будто что-то должно случиться. Что-то плохое. И если это как-то связано с вами…

— Всё не обязательно должно быть так прискорбно, — улыбнулась синеволосая, приобняв подругу за плечи. — Мы тоже тебя любим. Правда, Дэйв?

— Конечно! — подтвердил блондин, сжав руку Тейлор в своей. — Теперь твоя очередь! Выкладывай всю подноготную!

К счастью, как раз в тот самый момент на всю школу раздался звонок, напомнивший ученикам о начале перемены, и Лив смогла поделиться с друзьями последними событиями своей жизни, только запрятавшись в укромном местечке — под лестницей на первом этаже, и рассказала обо всём: о знакомстве с Кэссиди и Алексой, о ссоре с отцом, о переезде к Томасу, умолчав лишь о драке в кафе и истории о детстве мистера Хиддлстона.

— Ну ничего себе! — поразился Дэйв. — Лив уже живёт со своим парнем. У тебя тут самые стабильные отношения из нас троих!

— Перестань, — закатила глаза светловолосая.

— А он прав, — пожала плечами Сэм, — у кого-то отношений нет вообще.

— Но кто-то активно решает эту проблему! — воскликнул блондин.

— Кто вообще сказал, что это проблема?! — поразилась Уильямс. — Если ты ни с кем не встречаешься, значит, на то есть причины! Может, тебе просто не хочется? Или тебе комфортно и одному?

— Мне абсолютно точно не комфортно, — усмехнулся Пэрис. — Мне срочно нужен мужик!

От одного только вида изумлённого лица Сэмми, Оливию прорвало на смех, и вскоре все трое расхохотались.

А ведь Дэйв был прав — у Лив у единственной в их гордом трио был возлюбленный, и думать об этом было так приятно.

Неожиданно дружеский покой в столь непримечательном месте, как укрытие под лестницей, нарушили две девочки с хвостиками на макушке и очками на носу, державшие по стопке толстых книг в руках.

— Привет, Лив! — поздоровались они в унисон.

— П-привет, — растерялась светловолосая, посерьёзнев.

— Меня зовут Ана, — произнесла одна из них.

— А меня Саша! — подхватила вторая.

— Мы члены студенческого совета, — объяснила Ана. — Совсем скоро будут проходить выборы президента школы, ведь Маркус Флинн выпустился в прошлом году.

— Мы бы очень хотели, чтобы ты баллотировалась! — воскликнула Саша.

— Я?! — искренне удивилась Оливия.

— Да! — уверенно кивнула та в ответ. — Нам кажется, тебе есть, что сказать!

— И мы можем помочь с предвыборной кампанией! — заключила Ана. — Приходи сегодня в библиотеку после уроков?

— Но, — нахмурилась Лив, — после уроков я не могу… У меня работа.

— Ничего страшного, — успокоила её Ана, — начинать агитировать нужно после рождественских каникул, так что времени вагон! Напиши, как будешь готова! И удачи тебе, ты классная!

И девчонки удалились так же быстро, как и пришли.

— О. Мой. Бог! — с паузами между словами воскликнула Саманта, чуть погодя. — Можешь себе представить? Президент школы! Лив будет президентом школы!

— Очуметь! — поразился Дэйв.

— Нет, вовсе нет! — нахмурилась Оливия.

— Почему нет?! — так же счастливо спросила Сэмми.

— Я выпускаюсь в этом году! На носу поступление, зачем мне лишние заботы?!

— Да с таким портфолио тебя сразу же возьмут в Гарвард без очереди! — воскликнул Пэрис.

— Но я собираюсь в Сиэтл! Да и Гарвард это мейнстрим!

— Ой, ну посмотрите на неё, мейнстрим! — рассмеялась синеволосая, когда ребята наконец вышли из-под лестницы и зашагали по коридору в сторону выхода. — Посмотрим, как ты запоёшь, когда тебя примут на любую высокооплачиваемую работу с Гарвардским дипломом, — выделила она предпоследнее слово.

— Говорите так, будто я уже туда поступила!

— Да ладно, поступишь, даже палец о палец не ударив! — ухмыльнулся Дэвид. — На твоей стороне ботаны и задроты — весь сброд школы.

— Не говори так, — возмутилась Тейлор, — они хорошие ребята, хоть и одержимые. Не надо их обижать!

— Ну вот, ты уже говоришь, как президент.

— Подумай над этим, Лив, — посоветовала Уильямс, когда ребята уже надели тёплые куртки и вышли на крыльцо, — как минимум два голоса уже у тебя в кармане!

— За что голосуем? — послышался знакомый голос.

Прямо у школы уже стояла Алекса, в ожидании Тейлор, ведь девушки договорились вместе отправиться в кафе после занятий.

— За вступление в студенческий совет школы! — бодро отозвался блондин.

— Это же шикарно! — изумилась Доусон.

— Да, но Лив отказывается!

— Почему так?! Это же такие!..

— Перспективы? Да, я уже поняла, — усмехнулась светловолосая. — Гарвард, высокооплачиваемая работа, а вы меня спросили, нужно ли мне всё это?

— Конечно нужно, ты смеёшься?! — поразилась Алекс.

— Извини, но кто ты? — нахмурилась Саманта, обратившись в блондинке.

— Оу! — спохватилась Оливия. — Извините, что не представила вас! Это мои друзья: Сэмми и Дэйв, — приобняла она ребят за плечи, — а это, — и подбежала к Доусон, — Алекса. Моя сестра.

— Надо же, — скептично отозвалась Уильямс.

— Рад знакомству! — обрадовался Дэвид, тут же пожав руку новой знакомой.

— Ладно, мне уже нужно бежать на работу, — печально вздохнула Тейлор, увидимся завтра?

— Увидимся, — буркнула Сэм, на прощание обняв подругу и подозрительно оглядев Алексу с ног до головы.

— До встречи! — задорно отозвался Пэрис, обняв обеих девушек и зашагав вслед за понуро ссутулившейся Самантой.

— Что это с ней? — насторожилась Алекс. — Я вам помешала?

— Нет, — успокоила сестру Оливия. — Не знаю, я поговорю с ней позже.

И девушки удалились к машине Доусон.

***

— Ну нет же, не так грубо!

Впервые после подработки в кафе Лив чувствовала себя так окрылённо, ведь проводила время вместе с Томасом.

Стоя там — на его кухне — она чувствовала себя настоящим шеф-поваром, обучающим мужчину готовке.

Единогласным решением было приготовить куриные ножки в маринаде с соусом Терияки и запечь картошку в духовке. Вот Томас и чистил картошку, срезая кожуру вместе с толстым слоем кожицы.

— Извини, — неловко улыбнулся мужчина, передавая ножичек в руки девушки, занимавшейся приготовлением маринада, чтобы та в очередной раз показала, как правильно чистить несчастный овощ.

— Смотри, — прошептала Оливия, обхватывая руки шатена своими руками и медленно их направляя.

Близость тел, влага их рук от воды и картофельного сока, томный взгляд мужчины и его горячая кожа вскружили голову светловолосой, отчего она даже забыла, как дышать. Глубоко внутри вновь закружил рой бабочек, подбиравшихся всё ближе и ближе к низу живота, в котором уже не на шутку разгорелось пламя — такое беспокойное и горячее, сжигающее всё на своём пути, прямо как глаза Томаса, в которых уже заплясали чёртики.

— Что-то мне подсказывает, что ты специально притворяешься, — дрожащим от возбуждения голосом протараторила Тейлор, скорее вернувшись к маринаду.

— Нет! — нарочито удивлённо отозвался мистер Хиддлстон, продолжив чистить овощ, как настоящий профессионал. — Я и правда не умею готовить.

— Да-да, охотно верю.

— Это правда, — улыбнулся Том, заговорщически сощурившись.

Ничего не ответив и старательно пряча смущённую улыбку и румянец на щеках, девушка наконец выложила куриные ножки в противень; Томас насыпал очищенные картофельные дольки по периметру, и блюдо отправилось в духовой шкаф.

— Ну всё! Сорок минут, и готово! — провозгласила Лив, принявшись мыть посуду.

Ничего не сказав, Томас покинул комнату на несколько секунд и поспешно вернулся на кухню, держа в руках коробку красного цвета с пышным бантиком на крышке.

— Я приготовил для тебя небольшой сюрприз, — промурлыкал он, нежно глядя на девушку.

— …Не надо было, — спохватилась Оливия, искренне поразившись столь приятному жесту и принявшись вытирать руки о кухонное полотенце. — Я, итак, у тебя ночую, это невосполнимый подарок, который я никогда не смогу отплатить!

— Не говори ерунды, — покачал головой Том, — это меньшее, что я могу для тебя сделать. Открывай.

Поколебавшись, светловолосая всё же взяла коробочку в руки. Открыв картонную крышку, первым делом она заметила бумажный наполнитель, поверх которого лежал совершенно новый, острый и серебристый ключик.

— Это, — растерянно произнесла Тейлор.

— Всё верно, — утвердительно кивнул мужчина, — у тебя должен быть свой ключ от квартиры. Ты всегда будешь желанным гостем здесь, так что даже если ты вернёшься к отцу, можешь приходить в любое время. Это твой дом.

— Спасибо. — на выдохе отозвалась Оливия. — Правда, спасибо!

И накинулась на шатена с распростёртыми объятиями в знак благодарности.

— Подожди, — рассмеялся мужчина, крепко обняв девушку в ответ, — это ещё не всё.

— Не всё?! — поразилась Лив, принявшись рыться в стружках наполнителя и заметив маленькую бархатную коробочку тёмно-синего цвета на самом дне.

Скорее достав её и открыв крышку, Тейлор увидела внутри небольшой кулон в виде крохотной бабочки на серебряной цепочке.

— Какая красота, — обескураженно прошептала она, не веря собственным глазам.

— Мне показалось, что этот кулон идеален, — пояснил Том. — Словно это символ наших отношений. И ты сама напоминаешь мне бабочку, такую лёгкую, невинную и невообразимо прекрасную.

Аккуратно достав кулон из коробочки, Томас встал позади Оливии и надел украшение, поправив её волосы и оставив влажный поцелуй на шее.

— Хочу, чтобы всё было официально, — прошептал шатен ей на ушко, — хочу, чтобы ты была моей. Потому что я твой. Целиком и полностью.

— Я твоя, — поспешно отозвалась девушка, повернувшись к мужчине.

Ещё чуть-чуть, и их губы сошлись бы в чутком танце любви и страсти, пламени и нежности, но на всю квартиру раздался дверной звонок, так бессовестно прервавший возлюбленных.

В тот самый момент в духовом шкафу что-то треснуло, отчего Том ринулся проверять готовность блюда.

— Я открою, — заверила его Лив, скорее отправившись в прихожую.

Довольно улыбнувшись, светловолосая принялась разглядывать свой новенький ключик от квартиры и, повесив его на специальный крючок рядом с ключом Томаса, наконец отомкнула дверь.

На пороге квартиры стояла молодая женщина со светлыми волосами и короткой стрижкой.

Та самая, которую Лив видела в Инстаграме Тома.

Комментарий к pate.

P.s. спешу объявить (теперь уже официально) о новогоднем КОНКУРСЕ! Я безумно благодарна каждому из читателей за вашу поддержку, поэтому хочу сделать подарок в честь приближающегося праздника! Для того, чтобы узнать условия конкурса, подписывайтесь на Инстаграм: @butterflyeffectfic. Участвовать можно как в Инстаграме, так и в ТикТоке! А что касается приза:

Томас подарил Лив кулон в виде бабочки, сочтя его идеальным символом их отношений, поэтому именно его я и подарю ДВУМ победителям — на память об этой истории! И также победители получат флэшки, на которых будут песни, вдохновляющие меня на написание глав, вместе с пояснениями к каждому треку, почему именно он ассоциируется у меня с фанфиком! ♥️

P.p.s. Расскажите, как проходит ваша неделя? Лично на меня напала хандра, отвлекающая от учёбы. Уже скоро нужно сдавать прокторинг по экономике, поэтому нужно готовиться…

========== scars. ==========

Женщина всё стояла на пороге, продолжая непринуждённо улыбаться, пока Оливия пребывала в настоящем шоке.

Это точно была она! Та самая блондинка, чьи фото Тейлор видела и в Инстаграме, и в одной из фоторамок на стене в гостиной. Но кто это? Бывшая пассия? Жена?! Даже если так, то зачем она пришла?!

Тихо прочистив горло, женщина протянула руку для приветственного рукопожатия.

— Ты Лив, верно? — совершенно дружелюбно спросила она.

Но Тейлор вовсе не была настроена дружелюбно.

— Откуда вы знаете? — строго спросила девушка.

Внутри кипели тревога и злоба. Если это и правда бывшая девушка Томаса, Оливия не намерена это терпеть! Она сразу же соберёт свои вещи и уйдёт! И даже не важно, куда, лишь бы подальше отсюда! Зачем вообще эта блондинка к ним сунулась?!

— Кто там? — прокричал шатен с кухни и скорее выбежал в прихожую, тут же заметив женщину. — Боже мой!

— Ну здравствуй, Томми! — воскликнула блондинка, счастливо улыбнувшись.

— Что ты здесь делаешь?!

— Решила навестить! После стольких лет!

И молодые люди тут же оказались в крепких объятиях друг друга, а Томас даже стал кружить незваную гостью по воздуху.

— Я так скучал!

— Я тоже!

Светловолосая так и продолжала стоять в проходе, чувствуя себя третьей лишней. Медленно заперев дверь и уперевшись в неё спиной, Оливия скрестила руки на груди, подозрительно оглядывая голубков и всё же решила привлечь к себе внимание демонстративным кашлем, на который двое взрослых стремительно отреагировали, тут же вернув взгляд к девушке.

— Что происходит? — скептично выгнула одну бровь Тейлор.

— Оу! — встрепенулся мужчина. — Скорее знакомьтесь! Это моя младшая сестра Эмма. А это…

— Ты Лив! — вновь повторила блондинка, прервав речь брата. — Я знаю! Том столько про тебя рассказывал, ты бы знала! Все уши прожужжал!

— Правда? — растерялась светловолосая.

— Ну конечно! — улыбнулась Эмма, подбежав к девушке и крепко обняв за плечи. — Я так рада наконец с тобой познакомиться!

От неё приятно пахло морозной свежестью холодной декабрьской улицы вперемешку с лёгким цветочным парфюмом.

— Как ты здесь оказалась, Эми? — удивлённым и в то же время таким взволнованным тоном произнёс мистер Хиддлстон.

— Взяла отпуск, — принялась объяснять женщина, всё ещё обнимая плечи Лив одной рукой и следуя в сторону кухни. Девушки вместе уселись за барную стойку. — Решила навестить братишку. Мы так давно не виделись!

— Это правда, — улыбнулся Том, принявшись раскладывать куриные ножки в соусе Терияки и запечённую картошку по тарелкам. — Сколько уже?

— С тех самых пор, как ты сбежал в Новый свет!

— Томас сбежал? — нахмурилась Оливия.

Девушка чувствовала себя абсолютно растерянно, не зная толком, как себя вести. Всё это — приезд Эммы, их знакомство — произошло так неожиданно, что даже её ладони, покрывшиеся испариной, стала бить мелкая дрожь от волнения.

— О-о да! — улыбнулась блондинка.

— Никуда я не сбегал, — смущённо отозвался мужчина, наливая чай.

— Ещё как сбежал! — посмеялась Эмма. — Представляешь, Лив?! Сразу после школы поступил в Йельский университет и уехал в Штаты!

— В Йельский?! — искренне поразилась Тейлор.

— Да, он тебе не рассказывал? Впрочем, ничего удивительного, он у нас довольно скрытный. Держу пари, он и про меня ничего не говорил.

— Нет, — спохватилась светловолосая, боясь обидеть гостью. — Говорил. Да, я что-то помню.

— Правда? — заговорщически улыбнулась Эмма. — Вот это да!

— Эми, — нарочито серьёзно произнёс Том, усаживаясь за стол, — прекрати мучить мою девушку. Лучше расскажи, как там родители.

Боже! Он сказал это! Сказал! Своей сестре!

Сердце Лив тут же забилось быстрее, будто она пробежала марафон, преодолев финишную прямую быстрее всех своих соперников.

Но слышать это было невообразимо приятно, так, что Тейлор даже побагровела от смущения, счастливо улыбаясь, как влюблённая дурочка.

— Всё в порядке, — пожала плечами Эмма, даже не заострив внимание на реплике Томаса, будто то было само собой разумеющимся.

Будто их вовсе не разделяла пропасть в несколько лет. Тогда Лив впервые почувствовала себя свободно: от постоянных волнений за скрытность их отношений, от школьных слухов, от осуждения, даже не чьего-то, а своего собственного.

Эмма ещё долго рассказывала что-то про их семью. Про родителей, про старшую сестру Сару, когда ужин уже подошёл к концу. Блондинка скорее побежала в душ после долгого перелёта, Том принялся расстилать диван в гостиной, а Лив — мыть посуду.

Вскоре светловолосая уже лежала в постели в спальне, слыша, как Эмма сопит в гостиной, а Томас тихо поёт в душе, пока капли воды громко ударяют по дну душевой кабины.

Сумбурный вышел день. Оливия даже не могла поверить в то, что уже познакомилась с сестрой Тома. А он познакомился с отцом Тейлор, пускай, у них и не было семейного ужина и, пускай, Клайду было абсолютно плевать, с кем там водится Лив, но всё же познакомился. Теперь эти двое живут вместе. Неужели между ними и впрямь всё так серьёзно? От одной только мысли об этом светловолосая расплылась в счастливой улыбке.

— Как прошёл твой день? — нежно спросил шатен, потеплее укутываясь в одеяло и прижимаясь ближе к Лив, уткнувшись носом в её шею, отчего Тейлор ощутила горячее дыхание на своей коже.

— Довольно неплохо, — прошептала девушка в ответ, даже боясь пошевелиться, лишь бы только мужчина не отвернулся от неё.

— Неплохо? — промурлыкал тот, улыбнувшись.

— Да. Сегодня мне даже предложили стать президентом школы.

— Серьёзно?! — встрепенулся Том. — Это же прекрасно! Ты будешь отличным президентом!

— Не буду, — тяжело вздохнула Тейлор.

— Почему?

— Не знаю, я просто… не вижу в этом смысла. Я выпускаюсь в этом году, у меня куча других забот…

Говоря всё это, Оливия чувствовала себя крайне глупо. Возможно, эти отговорки и правда звучали смехотворно, но всё её нутро буквально противилось становлению президентом. Может, она просто боялась? Боялась выйти из тени, боялась реакции Кэти, и вообще всех в школе? Да и к тому же Лив не тот человек, который будет устраивать дебаты, просить народ голосовать. Кто вообще за неё проголосует?! Только друзья? Увы, у любого другого кандидата друзей намного больше.

И Лив уже морально приготовилась к очередному чтению морали о том, что этот статус здорово помог бы Тейлор в будущем, но Том даже не повёл и бровью.

— Как скажешь, — понимающе кивнул он. — Но если вдруг решишь баллотироваться, я обязательно проголосую за тебя.

Услышав эти слова, Оливия облегчённо выдохнула. Тогда она осознала, что Томас был единственным человеком на всём белом свете, что понимал её так, как не понимал никто больше. Так, как даже лучшие друзья её не понимали. Мужчина не стал давить, заставлять делать то, чего светловолосая делать не хотела, или попрекать упускаемыми перспективами. Нет, мужчина лишь выслушал и поддержал Тейлор, что было так дорого ей. Именно в тот момент Лив осознала, что может поделиться с ним всем, чем только захочет.

Довольно улыбнувшись своим мыслям, девушка перевернулась на бок, подперев голову рукой и принявшись внимательно изучать лицо шатена: от усталости он закрыл глаза, но всё же недовольно поморщил нос, когда Тейлор отстранилась.

— Что ж, — заговорщически сощурилась светловолосая, — Эмма сказала, вы давно не виделись?

— Давно, — сонно подтвердил её слова мистер Хиддлстон.

— Почему же?

— Когда я окончил школу, то сразу переехал в Америку. Эмма же осталась в Лондоне, где живёт до сих пор.

— И ты даже не приезжал домой на праздники?

Шумно вздохнув, Том всё же разомкнул тяжёлые веки и устроился поудобнее в кровати, заглянув прямо в глаза Лив. В его взгляде читались растерянность и лёгкая печаль.

— Я не в тех отношениях с родителями, чтобы приезжать на Рождество, дарить подарки и мило улыбаться, будто всё хорошо. У нас с ними всё сложно…

— Из-за… из-за Виктории? — осторожно и совершенно тихо спросила Оливия, боясь просыпать соль на старую рану мужчины.

Но на удивление, Том был абсолютно спокоен.

— Не то, чтобы, — задумчиво нахмурился он, — вернее, нет. Нет. Не думаю, что это из-за неё. Когда случилось то… что случилось, они поддерживали меня. Конечно, мама была в ярости, но отец всегда был рядом. Просто… я не пытаюсь давить на жалость, но мама всегда любила меня меньше. Как бы она не пыталась это скрыть, я это чувствовал.

— С чего ты так решил? — вскинула брови Лив в удивлении.

— Не знаю, — пожал плечами шатен, — сделал выводы из отношения ко мне? Она всегда была строга ко мне, в отличие от сестёр. Хоть она и держала Сару в ежовых рукавицах, со мной она была ещё холоднее. Никогда не говорила тёплых слов, не позволяла проявлять эмоции, слабость, запрещала плакать. А если вдруг сорвусь, устраивала истерику и наказывала. Она даже не позволяла мне говорить, что я её люблю! И сам я этих слов никогда не слышал, хотя они были мне нужны, ведь она моя мать!

Зато я видел, её любящий взгляд, когда она смотрела на сестёр; слышал, как они хихикали вместе, секретничали о чём-то. Тогда я просто решил, что возможно, со мной что-то не так? Возможно, я просто не заслуживаю этой любви?

От немыслимого возмущения Оливия даже недовольно цокнула языком.

Ну как так можно?! Как мать может так относиться к своему ребёнку?!

— Ты же знаешь, что это не так? — осторожно спросила Лив.

— …Да, — чуть погодя отозвался Том, вынырнув из пучины болезненных воспоминаний. — Да, конечно. Я обсуждал это с психотерапевтом. Он говорил, что всему виной была постродовая депрессия. Ну, знаешь, когда матери отвергают своих детей и иногда могут видеть в них настоящих монстров. Сначала родился я, потом Эмма. Это легко можно объяснить.

— Объяснить можно, — усмехнулась Тейлор, — а оправдать нет. Это неправильно. А что насчёт Сары?

— С ней всё хорошо, — пожал плечами мистер Хиддлстон. — Правда, ни со мной, ни с Эммой она не общается. Думаю, с самого детства она видела в нас соперников в борьбе за одобрение матери. Но, насколько мне известно, она перебралась в Бирмингем. Работает экскурсоводом в историческом музее. Вышла замуж, родила детей. Племянников, с которыми я даже не знаком.

Слышать всё это было так удивительно. Лив всегда казалось, что Том был идеальным, но как оказалось, это было далеко не так. Ведь даже у столь интеллигентного, харизматичного и обаятельного мужчины были свои скелеты в шкафу, и одним из них была семья — такая холодная и отчуждённая. Девушке и представить было страшно, насколько брошенным и одиноким чувствовал себя Томас в детстве, и как тяжело ему было бежать от матери в другую страну, в столь юном возрасте, но осознание всего этого будто даже сделало их ближе. Приятно было осознавать то, что Том не понаслышке знал, что такое непростые отношения с семьёй, и прекрасно понимал Оливию.

— Ну, не будем о грустном, — улыбнулся Том, смотря на задумчивое лицо девушки. — Расскажи что-нибудь?

— Что? — растерялась светловолосая.

— Что угодно. Наприме-е-ер, — протянул шатен, — расскажи, что заставило тебя искать подработку? Я был так удивлён, когда в свой первый день на новом рабочем месте понял, что очаровательная официантка, обслужившая меня во Фрайз-Тэйсти, будет моей ученицей.

— Я помню тот вечер, — усмехнулась Тейлор, приблизившись к лицу мужчины так, чтобы кончики их носов соприкасались, — во Фрайз-Тэйсти. Ты понравился мне с самого начала.

— Ты мне тоже, — прошептал мистер Хиддлстон.

Поудобнее улёгшись головой прямо на грудь мужчины, Лив расплылась в счастливой улыбке и ощутила, как Том принялся нежно поглаживать её спину, попутно играясь с волосами.

— А что насчёт подработки, — продолжила она, посерьёзнев, — я в ней нуждалась. Раньше отец работал на заводе, но, когда мне было шесть, его оттуда прогнали. Единственным доходом стало пособие, которое тратилось исключительно на выпивку. Как раз тогда в городе только-только открылось кафе. Я пришла к мистеру Диксону по объявлению, а он наотрез отказывался брать на работу подростка. И пока раз за разом кандидатки прокалывались в других вещах, я уже подготовила все необходимые документы для устройства на работу и прошла медкомиссию за собственный счёт с последних денег. Я умела пользоваться кофемашиной, я была готова к любой работе, какой бы грязной она не была. Мистера Диксона впечатлило моё упорство, так что уже в четырнадцать я носила гордое звание официантки. Это место, эти люди стали моей семьёй. Мистер Диксон многое мне дал, многому научил: снисходительности, терпению, целеустремлённости. Я очень дорожу своей работой.

— Красивая история, — отозвался Томас.

— Да, — задумчиво отозвалась Тейлор.

Она вспомнила тот самый вечер, когда впервые встретила мистера Хиддлстона — именно на работе. Как она нервничала, как была удивлена, увидев совершенно новое лицо в столь тесном городе, и как её мозг терзал лишь один вопрос.

— Почему ты переехал в Секим? — наконец задала его Лив.

— Я жил во многих городах, — отозвался шатен, — в основном, в мегаполисах: и в Нью-Йорке, и в Вашингтоне, и в Лос-Анджелесе, и в Далласе. И вдруг мне захотелось остепениться. Я решил, что устал от миллионников, и захотел перебраться в город поменьше. Тогда мой выбор и пал на Секим.

— Так странно, — издала смешок светловолосая, — не могу представить, чтобы кто-то добровольно переезжал в тот самый город, из которого я всю жизнь мечтаю сбежать… Никогда не понимала, почему люди здесь остаются.

— Может, они просто нашли здесь что-то родное? — неожиданно спросил мужчина.

Скорее подняв голову с его груди и заглянув прямо в глаза Томаса, Лив почувствовала себя самым счастливым человеком на свете.

— Да, наверное, — прошептала она в ответ.

И тогда шатен оставил нежный поцелуй на кончике её носа, после чего возлюбленные устроились поудобнее в объятиях друг друга и медленно провалились в сон.

***

Следующим днём после школы Лив решила навестить свою лучшую подругу, ведь совсем недавно к светловолосой пришло полное осознание того, как же давно они просто не сидели вдвоём и не болтали по душам: бо́льшую часть времени Оливия была занята либо подработкой, либо своей влюблённостью в Томаса; Саманта же заботилась о матери. Но даже такое стечение обстоятельств не мешало девушкам переписываться друг с другом и оставаться лучшими подругами.

И сидя там — на кухне в доме Уильямсов — Тейлор счастливо улыбалась своим мыслям, думая о том, как же всё-таки прекрасно иметь друзей, пока Сэмми суетилась, разливая горячий чай по кружкам.

А ведь ещё какой-то месяц назад у Лив никого не было: она лишь угрюмо проживала свою жизнь в полном одиночестве, даже не подавая голоса по несколько дней подряд, но теперь всё изменилось. Теперь ей есть, с кем болтать, с кем смеяться над общими шутками, о ком заботиться и кому помогать. И кто сделает всё то же самое для неё. Неужели несправедливая судьба всё же решила смилостивиться над Оливией, и теперь всё будет просто хорошо? Теперь она будет счастлива?

— Как твоя мама? — невзначай спросила Лив, закидывая в рот кусочек печенья в виде имбирного человечка.

— Пока всё так же, — улыбнулась Сэм, поставив кружки с чаем на стол и вальяжно продемонстрировав подруге прихватку в виде рыбы-клоуна, принявшись обдувать себя ею, словно веером, на что светловолосая задорно рассмеялась. — Поскорее бы уже Рождество! Не хочу, чтобы она была депрессивной в мой любимый праздник! Пусть лучше на ёлке висят игрушки в виде персонажей «Немо»…

— Ну, — задумчиво отозвалась Тейлор, — я ещё не думала, как буду праздновать в этом году, но…

— То есть как?! — воскликнула Уильямс, прервав речь светловолосой. — Я начинаю планировать празднество с сентября!

В ответ на это Лив неловко посмеялась.

— Ну… последние несколько лет в моей жизни вообще не было Рождества.

Саманта тут же посерьёзнела и скорее дотронулась до руки подруги в поддерживающем жесте.

— Я совсем забыла. Извини.

— Ничего, — улыбнулась Лив. — Но если вдруг что, мы могли бы отпраздновать вместе.

— Оу, — удивилась синеволосая, — а как же мистер Хиддлстон? Думаю, он хотел бы провести этот день с тобой.

— Но ведь ты и Дэйв — мои друзья! Мы могли бы посидеть вчетвером! Думаю, Том не будет против! В конце концов, не вечно же нам быть его учениками.

— Нет, — печально покачала головой Сэмми, — всё не так просто. Это было бы максимально неуместно, и, наверное, будет лучше для всех, если мы будем пересекаться только в школе.

Ну о чём она только думала?! Конечно же её любимый человек не сможет проводить время с её друзьями! Не сможет смеяться над шутками, болтать часами, сопереживать их проблемам… Из-за разницы в возрасте. Потому что он не сможет понять всех шуток, а проблемы ребят покажутся Томасу детским лепетом, ведь они сами для него дети. А Лив? Относится ли он к ней, как к ребёнку?

— …Да, наверное, ты права, — чуть погодя отозвалась Лив.

— И к тому же я уже всё распланировала! — радостно воскликнула Сэм, переводя тему.

— Правда?

— Да! На Сочельник приедет Обри! Мы все вместе пойдём на этот дурацкий школьный концерт! Проведём время вместе! А ночью, не переживай, я не буду одна!

Конечно, Лив совсем забыла про скорый приезд Обри — интернет-подруги Саманты из Коламбуса.

— Это круто! — искренне обрадовалась Тейлор. — Тогда я позову Алексу!

А ведь и правда, впервые за всё это время Лив снова чувствовала, будто у неё есть семья, так, может, получится отпраздновать с ними?

— Алексу? — нахмурилась Уильямс. — Ты уверена?

— Конечно, — удивилась светловолосая, — она же моя сестра. Что-то не так?

— Нет, просто… Я ей не доверяю.

— Почему?!

— Не знаю! Сама подумай, она объявилась так резко, хотя утверждает, что выслеживала тебя все эти годы. И ещё её отношение к мистеру Хиддлстону… Она ведь совсем не против вашего романа!

— Разве это плохо?

— А разве хорошо? Так не должно быть, он же тебе в отцы годится! И Алекса, как взрослый человек и заботливая сестра, должна бы тебе об этом сказать! Извини, что говорю всё это, но я переживаю за тебя! Это всё так неправильно…

— Я знаю, — тяжело вздохнула Лив. — Поверь мне, я это знаю.

Ближе к вечеру Оливия наконец собралась уходить: девушки всё же поболтали, обсудили последние новости и хорошо провели время в компании друг друга, чего не делали очень давно, но так или иначе, пора было возвращаться домой, где Лив уже ждал сытный ужин, приготовленный Эммой.

Она не помнила, как съела всю порцию тыквенного пюре и овощного салата, не помнила, какие истории рассказывала Эмма, но при этом всё равно смеялась, когда Томас смеялся, внимательно слушая сестру, и даже не помнила, что отвечала, когда блондинка задавала вопросы.

Всё потому, что мысленно Оливия была далеко не в той квартире и не с теми людьми. Всё потому, что тот разговор с Самантой напомнил Лив о том, насколько абсурдными являются её отношения с Томом — она не должна сидеть дома у своего учителя! Не должна болтать с его сестрой, вдвое старше Лив, не должна признаваться ему в любви! Но она его любит! И так, чёрт возьми, сильно! Неужели Оливия не заслужила самое светлое, родное и прекрасное, что вообще было в её жизни?!

И даже когда светловолосая уже лежала в постели, в темноте холодной ночи, ожидая Томаса из душа и разглядывая своё одинокое отражение в глянцевом потолке, то всё ещё думала об этом.

— Ты в порядке? — улыбнулся мужчина, залезая под одеяло.

От него вкусно пахло гелем для душа: волосы были влажными, и один локон непослушно свисал на лоб, придавая шатену ещё больше очарования; а кожа была распаренной и румяной, отдавая жаром после горячей воды. Этот вид сводил с ума, одурманивал, завораживал. Ну неужели Том не принадлежал Лив? Или просто не может принадлежать?

— Всё хорошо, — печально улыбнулась девушка в ответ, дотронувшись до волос Томаса и принявшись играться ими. — Просто устала. От школы. От Кэти. От всего.

— От всего, — задумчиво повторил мистер Хиддлстон. — Кэтрин всё ещё достаёт тебя?

— Нестрашно. Совсем скоро она исчезнет из моей жизни навсегда.

Медленно приблизившись к лицу Тейлор, Том оставил краткий поцелуй на её губах.

— Ты и правда маленький мышонок. А я ведь так и не рассказал тебе эту легенду.

— Что за легенда?

— Это древняя история, появившаяся в Китае, — пояснил мужчина, приобняв Лив, крепче прижимая её к себе, — она рассказывает о том, как у каждого года появился свой собственный символ. А всё случилось так: Будда, один из святых восточной религии, призвал к себе на торжество всех животных, которые только захотят прийти. К слову, торжество это было связано с его скорым отбытием в загробный мир.

Будда пообещал выразить дань уважения и наградить дарами всех своих гостей. Именно так каждое из двенадцати подоспевших зверей получило свой год.

Конечно же, самым первым через беспокойную реку на пир прибыл могучий Бык. Он резко тряхнул хвостом, и тогда к ногам Будды прилетела Мышь! Так она и стала первым из двенадцати символов. Третьим оказался Тигр, не сумевший смириться с поражением и ставший задирать Быка.

Эта схватка так заворожила Будду, что, отвлёкшись, он даже не заметил, кто пришёл четвёртым: Кот или Заяц. Так, они оба и разделили четвёртое место.

Пятым подоспел Дракон, шестой — Змея, седьмой — Лошадь. Потом над рекой образовался густой туман, и снова было невозможно определить, кто пришёл восьмым: Коза или Овца.

Девятой пришла Обезьяна…

— Почему так поздно? — удивилась Лив.

— Она… довольно труслива, — объяснил Том, — долго подсматривала за остальными зверями и лишь потом осмелилась отправиться в плавание.

— Ты это сам придумал? — нахмурилась светловолосая.

— Нет, — нарочито серьёзно отозвался Том, но спустя долю секунды его выдала смущённая улыбка. — Да, сам.

— Понятно, — хихикнула Тейлор.

— Десятым пришёл Петух, — продолжил мужчина. — Он долго объяснял своим цыпляткам, как они должны жить в его отсутствие. Дальше была Собака, ну а последним пришёл Кабан. Он совсем не спешил: не очень хотел заходить в воду.

Оливия смущённо посмеялась.

— Вся суть в том, что Бык вполне мог бы стать первым, если бы не Мышь, решившая незаметно взобраться на его могучую спину на другом берегу и без проблем перебраться через реку, и не укусившая его за хвост, чтобы тот доставил её прямо к ногам Будды. Пускай, Мышь и крохотное, беззащитное существо, она всё же хитра и проворна. Она умеет добиваться своих целей и показывать зубки, когда это необходимо. Именно поэтому ты напоминаешь мне мышонка. Я верю, что у тебя всё получится.

Нежно улыбнувшись, светловолосая придвинулась ближе к мужчине.

— Значит, я умею показывать зубки? — заговорщически сощурилась она.

В ответ на это мистер Хиддлстон задорно рассмеялся, даже вскинув руку вверх. Это его движение пробудило в Лив давно забытое чувство, рефлекторно заставив девушку отпрянуть от шатена и закрыть голову руками, сжавшись в комочек. Этот взмах руки, без какого-либо злого намерения, полный искренности, напомнил девушке, как на неё замахивался отец, и что за этим следовало: сильные и такие болезненные удары, после которых Тейлор порой оказывалась в стенах госпиталя, бессовестно сочиняя истории о том, какая она неуклюжая и как неловко упала в очередной раз.

Светловолосая пришла в себя, лишь когда ощутила горячие объятия Томаса, успокаивающие её.

Ну что за дура?! Идиотка!

— Тш-ш, — тихо шептал шатен, поглаживая её по голове.

— Извини, — всхлипнула Лив. Ей было так стыдно!

— Он… он бил тебя? — осторожно спросил Том.

Девушка искренне надеялась, что Томас никогда не узнает об этом, да и вообще, ей бы не хотелось, чтобы он знал эту историю. Лив так желала быть для него элегантной, не знающей бед, леди, но, увы, она такой не была и никогда не будет.

— Да, — наконец ответила на вопрос светловолосая, тяжело вздохнув, и вместо долгих и таких бессмысленных объяснений, просто поднялась на колени прямо перед мужчиной, принявшись расстёгивать пуговицы шёлковой рубашки.

— Что ты делаешь? — смутился тот, тотчас же отведя взгляд в сторону.

Но Оливии даже не было стыдно: сняв с себя рубашку и оставшись в одних только шортах и бюстгальтере, она предстала перед Томасом именно такой, какой и была — сломленной.

— Смотри, — попросила Тейлор, дотронувшись до подбородка шатена и направив его взгляд на девичье тело.

Теперь он видел. Каждый шрам, каждый синяк — каждый удар, однажды оставленный Клайдом; гематому в области рёбер, до сих пор не зажившую после повреждения; все порезы, которыми девушка наказывала себя сама.

— Боже, Лив, — прошептал мистер Хиддлстон, когда в его глазах заблестели слёзы сочувствия, — мне так жаль.

— Мне тоже, — горько усмехнулась Тейлор.

Не говоря ни слова, Том скорее притянул девушку к себе и, уложив на мягкие подушки, принялся целовать каждый шрам. Он стал поглаживать больные места, рисуя на них невидимые сердца. Он был нежен и аккуратен. Он был заботлив. И тогда Лив, растроганная этим действием, в полной мере осознала, как же сильно его любила.

Комментарий к scars.

P.s. С радостью напоминаю о том, что в Инстаграме @butterflyeffectfic вы уже можете принять участие в новогоднем конкурсе! 🎄🎉❄️

P.p.s. До Нового Года остаётся три недели, и я ощущаю невероятное давление на учёбе в преддверии сессии. Каждый раз страшно нервничаю из-за неё. 🥵 Расскажите, как прошла ваша неделя? Есть ли у вас праздничное настроение, готовитесь ли вы к торжеству, закупаетесь подарками для близких? Будет очень интересно почитать! Как и всегда, жду ваши впечатления от главы! Уже не терпится опубликовать следующую! ✨

========== confidence. ==========

Всё-таки нужно было думать головой, а не сердцем, прежде чем демонстрировать Томасу все свои шрамы, ведь, разнервничавшись, мужчина настоял на том, чтобы Лив прошла полное обследование в госпитале, и даже оплатил все необходимые процедуры. Так что целый выходной девушка провела в больнице, мучаясь от пыток врачей.