Эффект матового стекла. Книга о вирусе, изменившем современность, о храбрости медработников, и о вызовах, с которыми столкнулся мир

Светлана Калач, главный врач Новгородской инфекционной больницы, обычно приходила в рабочий кабинет, из которого отличный вид на реку Волхов, дома на противоположном берегу и автомобильный мост, за час до ежедневной пятиминутки, просматривала новости, читала почту, уточняла план на новый день, который мало чем отличался от вчерашнего. После пятиминутки она совершит обход по больнице, и день вступит в привычную колею. Все изменилось с началом пандемии, которая распространялась по стране, как электрический ток по проводам. Главврач готовилась к встрече с «нулевым» пациентом.

Вход в чистилище

Чтобы попасть внутрь новгородского ковидария, мне надо надеть две маски, халат и перчатки, а на входе (и затем на выходе) меня еще обрабатывают 70-процентным раствором спирта из опрыскивателя буквально с ног до головы. Медсестры, смеясь, называют чистилищем место обработки, с двух сторон отделяющее от внешнего мира брезентом каждого входящего, а я себя чувствую овощем, ведь опрыскивают меня из садового инвентаря, с помощью которого травят колорадского жука. Дышать в процессе опрыскивания практически невозможно, концентрация спирта в воздухе запредельная, хоть падай.

В такой больничной амуниции становится тотчас нестерпимо жарко, хотя за окном прохладный день. Но, присмотревшись, понимаешь, что все в таком же положении. В приемном покое медучреждения четыре сотрудника круглосуточно трудятся в защитных костюмах, перчатках и масках.

Пациентам, поток которых увеличивается к вечеру, меряют давление, рост, вес, у них берут кровь на анализ. Условия почти военные. В уборную, столовую или поспать – только с разрешения врача.

Девушки получают по 70 тысяч рублей вместе с надбавками. Конечно, круглосуточный контакт с ковидными больными – это испытание для каждой, но тут уж, как говорится, знали, на что шли и зачем. «Негусто при таких-то условиях труда, но ведь было-то в два раза меньше», – говорит старшая медсестра приемно-диагностического отделения Мария Мурашова.

Но персонала недостает даже при повышенных зарплатах. Люди не идут работать из-за страха заболеть.

По периметру

Его привезли ближе к концу дня, мужчину со знаковой симптоматикой, температурой, одышкой и кашлем. Это был «нулевой», первый ковидный больной, которого Светлана Калач так боялась и так ждала еще в марте. Ожидаемо первого новгородца, больного ковидом, привезли из Чудовского района Новгородской области, приграничного с Ленинградской областью, по дороге к Санкт-Петербургу (170 км от Великого Новгорода), куда половина жителей района ездит на работу. Оттуда было и до Москвы рукой подать (450 км от Великого Новгорода). Положение усугублялось тем, что в Чудове десять раз в сутки останавливался скоростной поезд «Сапсан», на котором новгородцы добирались по своим важным делам до двух основных на тот момент в стране инфекционных очагов пандемии ковида.

Новгородская область оказалась разменной монетой, которая встретила первую ковидную волну и была к ней совсем не готова.

Решением губернатора область начали закрывать с конца апреля, когда было уже поздно: инфекция взяла ее в клещи за считаные дни. Единичные случаи превратились в десятки.

Власти боролись с ковидом как могли. В Великом Новгороде сложилась парадоксальная ситуация с масками. Несмотря на то что в городе на момент начала пандемии насчитывалось два федеральных предприятия, где выпускали медицинские маски, их нельзя было напрямую закупить у завода и раздать населению. Согласно распоряжению федеральных властей маски покупала фирма-посредник, которая затем по цепочке продавала их обратно в аптеки, где к ним уже было не подступиться по цене. Тогда власти договорились с руководством местной чулочной фабрики о выпуске масок.

Очень скоро инфекционное отделение больницы заполнилось пациентами со всех районов области. Пандемия обложила Великий Новгород по периметру. Тревога наполняла пространство и, кажется, распространялась воздушно-капельным путем вместе с ковидом.

Разговоры перед планеркой теперь отчего-то велись шепотом: где, кто, сколько и как заболел.

Первый погибший был из Малой Вишеры, работал охранником в Мариинской больнице Санкт-Петербурга, страдал сахарным диабетом. Чаще умирают пациенты с хроническими заболеваниями. Патологоанатомы отчитывались о причинах наступивших смертей. Инсульт на фоне ковида, аневризма на фоне ковида, тромбоз на фоне ковида, онкология.

Легкие ковидного покойного похожи обычно на карту автомобильных дорог со множеством темных точек, которые представляли собой не что иное, как тромбики, а их было не счесть.

Ясна была причина, отчего задыхаются пациенты, несмотря на поступающий кислород. Массовый капиллярный тромбоз препятствовал распространению кислорода по организму.

Светлана Калач прочитала все, что можно было найти, о природе новой вирусной инфекции и поэтому знала: страшен не только сам ковид, но и его последствия и побочные осложнения. И хорошо бы, конечно, понять, люди с какой группой крови наиболее подвержены ковиду.

Пока есть время

Через стеклянную типовую стену из коридора видны ряды старых пружинных кроватей и стоящих рядом с ними тумбочек со всякими пузырьками. Ох уж эти лекарства! Все попавшие в больницу смотрят на врачей как на богов, а они знают про лечение ковида не многим больше больных, не в первый раз с горечью подумалось главврачу.

В очередной палате все дышали на удивление ровно, только один мужчина как-то очень тяжело. Да и сам он тяжелый, габаритный. Привезли позавчера, сатурация падает. Откуда он? Из Малой Вишеры! Выглядит плохо и одет примерно так же: старое, заношенное белье, штаны с пузырями на коленях, пропахшие потом грязные носки.

На первом этаже находится ковидное отделение для детей. Ребятишек около десятка, живут в палатах с матерями, скачут на кроватях, им дела нет ни до какой пандемии.

Обычно ковидных больных привозят по скорой после четырех часов дня.

А пока есть время, главврачу надо проследить, чтобы продукты доставили в пищеблок, чтобы санитарки по графику обрабатывали поверхности сильно концентрированным раствором спирта, чтобы врачи внимательно следили за состоянием того габаритного мужчины из второй палаты. Самой надо посмотреть на двоих мужчин из Чудовского района. Кстати, вчера привезли жену того, что постарше. Надо бы осмотреть ее самой.

В инфекционной больнице трудятся 130 человек, 67 из них – медсестры, 37 – младший персонал, 21 – врачи. Непосредственно с ковидными больными работают шесть врачей, еще два врача дежурят в реанимации, им помогают два ординатора. В штате числится один реаниматолог, которому помогает стажер.

Отказов не было.

Сотрудники стойко приняли новую реальность, обследовали, лечили, брали необходимые анализы и наблюдали, наблюдали. Так круглосуточно.

Зато появилась возможность и 70, и 90 тысяч рублей заработать ежемесячно и кредиты наконец отдать. А что руки после смены отваливаются – это мелочи жизни, конечно.

Лишь одна медсестра уехала в Москву и устроилась в крупную больницу, решив, что в таких условиях свое время может продать подороже. Ну что ж, ее право. Ее, впрочем, заменила студентка из местного медицинского вуза.

«К приему готовы»

К вечеру приемный покой Новгородской инфекционной больницы оживает. Поступили трое, причем один несовершеннолетний. Ковид подтвердили у всех. Всех госпитализировали.

К вечеру физраствором и спиртом пахло, казалось, уже во всем мире, не только в отделении. Медперсонал валился с ног. Позвонил главврач скорой помощи Великого Новгорода и сообщил, что еще привезет пару человек, пусть готовят место.

«Ну и куда я должна их девать?» – рассуждала вслух Светлана Калач. Уже все заполнено. Кого выписывать? Мужчину, который поступил пять дней назад?! Его нельзя, у него дети малые и жена. Заразит. Может, отправить домой того, который мается с давлением? А если он умрет по дороге? Как тогда жить с этой мыслью?! То есть никого нельзя было выписывать по объективным обстоятельствам. То есть надо было отказывать новым больным. Выписывать нельзя и госпитализировать новых, получалось, некуда. Отсюда вывод – надо принимать. Сообщила о вновь прибывающих, попросила найти возможность госпитализации.

Главврач положила трубку, пощупала пульс: ого, 120 ударов в минуту. Валерьянка?! Нет, стоп! Она должна сама успокоиться. Эта пандемия еще только входит во вкус. Что же дальше будет с нервами, если она их распустит? Она не позволит ни себе, ни им, в их столицах, вывести себя из равновесия!

«Конечно, им там не страшна пандемия! У них в Москве и оборудование, и лекарства, и ресурсы! А у нас тут что?! Почему, почему вы не закрыли обе столицы?! Почему вы позволили ковиду на нас напасть?! Теперь ведь вся нищая страна полыхать будет. Уже полыхает! И ничего не поделаешь», – мелькнуло у Светланы Калач в голове, но мысль прервалась телефонным звонком.

Главврачу сообщили, что готовы к приему новых больных.

Анна Героева