Его одержимость

Глава 19. Тайны. Анхелика

АНХЕЛИКА

Меня зовут Альваро Гарсия Лопес, и сегодня самый проклятый день в моей блядской жизни.

Я застрелил врачей, медсестер и весь персонал в этой блядской клинике, но мне нихера не помогло успокоиться.

Они не спасли ни мою Ану, ни моего сына.

Я обнимаю то ее, то его и вою, а по лицу текут блядские слезы. А ведь я не плакал даже в детстве, когда отец сек меня кнутом.

У меня есть все: авторитет, деньги, люди, но нет главного.

Нет моей Аны.

И виноват только я сам.

Я любил эту суку драную. Я пытался вытравить ее из сердца.

Но она прочно там окопалась.

Так смотрела своими черными, как ночь, глазищами, что всю душу и мозг нахер выносила.

Когда у нее вырос живот, я и бить ее почти прекратил. Но уже было поздно.

Я сам сломал свою Ану и больше никогда не увижу ни ее полный любви взгляд, ни мольбы о пощаде.

И сын наш умер.

Я вою от тоски, как зверь, раскачиваясь и обнимая его трупик.

Я же одну Ану любил. Только ее всегда. Другие бабы существовать перестали.

Бил. Ненавидел. А у самого сердце рвалось на части.

Что хочешь со мной делай, Ана.

Бей. Убивай.

Только вернись ко мне хоть как.

Я плачу, только такого грешника никто не услышит.

Даже сука, которую я зарезал в прошлом месяце. Белоглазая тварь Кармен Дельгадо Торрес.

Даже такая не смогла бы мне Ану вернуть, хотя звала себя ведьмой.

Никто.

И я снова кричу от невыносимой боли.

— Анхела! — имя рвет мой мир на части.

Я не понимаю, в каком мире я нахожусь. Только что во сне я была мужчиной и обнимала мертвое тело «сестры» Рейеса.

Качала и баюкала, заливая слезами мертворожденного младенца.

А сейчас меня держит за плечи Диего Рейес, и у него настолько обеспокоенное лицо, что мне снова хочется рыдать.

Вчера, когда он признался мне в любви, я только улыбнулась и нежно поцеловала его в губы, ничего не отвечая.

Я приняла его целиком, потому что только так я могу и победить его, и поддержать.

Когда он слегка придушил меня, к горлу подкатила паника. Я испугалась, что Рейес сошел с ума и даже после всего меня убьет.

Но поцелуй расставил все по местам.

Я хотела, чтобы Рейес любил меня страстно, как в первый раз, когда мы даже знакомы не были. И он хотел того же самого.

Потом у меня все саднило между ног, но это была удивительно приятная и странная боль.

Оказалось, что Диего заранее приготовил на пляже воду, одеяла, закуски и даже палатку!

Потому после того, как мы помылись — вернее, он меня помыл, поскольку я плохо стояла на ногах, зато все время счастливо улыбалась — и поели, то легли спать в настоящем домике!

Диего крепко обнял меня, а я обвилась вокруг него, как обезьянка, стискивая его торс руками и ногами.

Секс сорвал с нас все маски, и открыл мою самую главную тайну.

— Ты закричала во сне и разбудила меня. Что-то плохое приснилось? — Диего ждет ответ, а я понимаю, что зависла.

Я не могу сейчас ответить, потому что эмоции рвут меня на части. Их слишком много, и слезы сами катятся у меня по щекам.

Я просто обнимаю Диего Рейеса со всей силы, взглянув в его такие похожие на глаза «сестры» глаза.

Так вот о чем говорила Кармен Дельгадо Торрес. Ведьма, которая никак не изменилась.

В прошлой жизни я была Альваро Гарсией Лопесом, жестоким бандитом, который издевался над своей самой любимой женщиной и замучил ее до смерти.

Но он так хотел быть с ней и настолько сильно ее любил, что судьба дала ему новый шанс.

Больше нет Альваро и нет Аны. Есть только мы с Рейесом.

Наверное, он убьет меня за правду, если ее вспомнит.

Я шепчу ему на ухо:

— Я люблю тебя, Диего Рейес, кем бы ты ни был. Я любила тебя всегда. Мне не кажется, я это точно знаю.

В голосе Диего подозрение.

— Любишь? Тогда кричала почему? Не увиливай. У тебя что-то болит после вчерашнего?

— Печет несильно. Все нормально, — я улыбаюсь.

Рейес перехватывает мое лицо ладонями и смотрит мне прямо в глаза.

— Что. Тебе. Приснилось? Я не хочу недомолвок, чика.

Он держит меня и не дает отвернуться. Я скажу правду, даже если она все разрушит.

— Помнишь страшную ведьму с белыми глазами? — я отвожу взгляд.

— Помню. Я поклялся этому чучелу, что отстану от нее. Но если она что-то тебе сделает, пожалеет. Так ей и сказал. Причем тут она?

— Она… Я поняла, что она говорила про Гарсию…

— Что-то противное? — Рейес смотрит прямо на мои губы.

— В прошлой жизни я была этим Гарсией. Я убила ее. И тебя убила. А наш сын сам умер. Потому что ты, то есть Ана, в прошлой жизни умерла в родах.

Диего изгибает бровь.

— Это все?

— Да. — кивнуть я не могу, поскольку он не ослабляет хватку. — Ты меня простишь?

Диего убирает руки и внезапно смеется. Очень красиво и заразительно смеется. А я смотрю и узнаю его такого. Не знакомого мне. Нового.

— Честно, Анхела, я большего бреда в жизни не слыхал. Конечно прощаю. Хотя, нет. Не прощаю. Тебя нужно наказать.

Я визжу, когда он вытаскивает меня из палатки и куда-то тащит, подхватив на руки.

Я же абсолютно голая, даже без чулок.

Ночью, когда мы мылись, это было нормально, но теперь мне немного стыдно.

Хотя Рейес, наверное, всех отослал, вдруг на пляж кто-нибудь придет?

— Раз ты меня убила, наказание будет очень строгим.

Я боюсь барахтаться, потому что иначе свалюсь с его рук. Вернее, не свалюсь, но мне все равно чуточку страшно.

И от этого еще интереснее.

Подумать только! А ведь от Альваро Гарсии где-нибудь мог остаться клад. Можно бы спросить у ведьмы, где он жил. Хотя я вряд ли осмелюсь к ней обратиться.

Диего приносит меня к удивительному камню. Он почти вертикальный и отполирован волнами до полной гладкости.

А еще теплый и прогретый солнцем — я чувствую это спиной и попой, поскольку Диего прижимает меня к нему.

А потом нагло и беспардонно ласкает меня между ног, заставляя запрокинуть голову, обвить его шею руками и полностью раствориться в ощущениях.

Сейчас я вижу все и не хочу закрывать глаза.

Я боюсь пропустить хоть миг, проведенный с Диего вместе.

Он не помнит нашу прошлую жизнь — и слава богу, что не помнит.

Потому что когда он подхватывает меня под бедра и насаживает на член, трахая на весу, о всем прошлом, настоящем и будущем забываю уже я.

Если я после этого раза забеременею — это судьба.

Я шепчу только:

— Люблю тебя… Люблю! Всегда.

И слышу полное страсти:

— Всегда, ми вида. Во всех наших жизнях.

— Никаких родителей. Как моя невеста ты будешь жить со мной. Это не обсуждается.

— Как твоя кто? — я упираю руки в бока, прямо как моя мама, когда сердится. — Я согласия не давала! И вообще что это за предложение такое после первого секса? Вдруг ты передумаешь?

— Чика, — Диего проникновенно смотрит мне в глаза, — я сболтнул то, о чем думал. Ты выйдешь за меня?

Он паковал остатки еды, посуду, палатку и пледы.

Но бухается на колени и обнимает меня за бедра, тесно прижимаясь лицом к животу.

Я прячу улыбку.

— Угу. Без кольца. Прям так и выйду, — я пытаюсь сдвинуться с места, но Диего мне не дает.

— Прости, Анхела. За все прости, что я сделал и не сделал. Вот я тут перед тобой. Когда ты меня простишь?

Я глажу его голову и чувствую, что если он так и продолжит меня обнимать, а еще начнет целовать грудь, как грозился, палатку придется развернуть еще на одни сутки.

— Я прощаю тебя, Диего…

— Мигель Рейес Санчес.

— И согласна… Черт возьми, неужели я это говорю? Я согласна выйти за тебя, Диего Мигель Рейес Санчес.

— Без «черт возьми» было бы симпатичнее. Но пока так сойдет. А потом, когда я попрошу твоей руки у родителей и собственно на церемонии ты обещаешь не выражаться?

— Не знаю, Рейес. Мало ли что придет мне в голову…

Я улыбаюсь и протяжно выдыхаю, потому что мой сосок все-таки попадает в горячий плен губ прямо сквозь ткань платья.

Но Диего вдруг прекращает ласку и поднимается с колен.

— Нет. Чика. Останови меня сейчас. Если я все тебе сотру, с ума сойду, пока оно будет заживать.

Он снова подхватывает вещи, и мы идем в особняк, который теперь станет моим домом.

Диего рассказывает:

— Мы выберем комнату, которая тебе больше всего понравится. У меня есть своя комната, и у тебя будет своя. А еще одну сделаем общей и главной. Познакомлю тебя со слугами. Пообедаем. Пойдем к твоей семье. Убедим их жить с нами, места всем хватит. А потом… я покажу тебе своих гепардов. Представляешь, они мяукают, как кошки.

— А они меня не съедят?

— Нет, ми вида. Они с виду грозные, а на деле те еще пушистики. Можешь сама их покормить.

Я смотрю на него и не понимаю, как так вышло.

Я разговариваю с Рейесом не по расчету, не потому что мне что-то там угрожает, а просто потому, что мне это нравится.

Его голос. То, как он пристально на меня смотрит, поглощая и затягивая без остатка. То, как он выглядит. То, что он говорит о себе.

Все, что сказал этот человек, на самом деле не вызывает у меня отторжения, хотя других мужчин я на дух не переносила. Все они казались мне какими-то… недостаточными что ли. Хорошими, но пресными.

А от Диего у меня постоянно эмоции на пределе.

Он решил, что мой сон — просто сон, но вдруг я родилась, чтобы реально дождаться Диего Рейеса?

И самое удивительное: мы с ним спокойно можем общаться, не оскорбляя друг друга.

«Хороший секс — секрет долгой и хорошей жизни», как говорит Мерседес.

Но мне кажется, дело не только в этом.

— О чем задумалась, кошка?

— А сколько тебе, кстати, лет?

— Двадцать шесть. На восемь тебя старше.

Хм… Если Ана умерла раньше Альваро, а он еще лет восемь жил и раскаивался в своих грехах… Хм…

Диего внимательно смотрит на меня. Беспокоится о нашей разнице в возрасте? Меня она устраивает.

— Восемь — это, как бесконечность. Мне нравится.

— А мне очень нравишься ты. Я самый счастливый человек на свете, чика.