Экзо 2

Глава 8 - Распределительный Центр

Тьма мягко окутала меня, но внезапно сменилась резким толчком, швырнув меня с такой силой, что я врезался в стену. Удар оказался настолько мощным, что моя защитная клетка разлетелась на куски, выбросив меня наружу и оставив лежать на холодном полу. Я попытался подняться, но тело не сразу откликнулось.

Вокруг было темно, и я едва мог различить очертания окружающих предметов. Опираясь на свои короткие руки, я с трудом поднялся и начал оглядываться, пытаясь понять, где я оказался.

Темнота вокруг меня начала медленно рассеиваться, и я стал различать детали окружающего пространства. Справа и слева высились высокие железные столы, передо мной простирался длинный коридор, а позади находился проход, через который я, должно быть, попал сюда. Я обернулся, но вместо знакомого пути увидел лишь чернильную стену, покрытую рябью мелких волн. За этой стеной не было ничего видно — словно тёмная жидкость застыла, не стекая, и преградила обратный путь. Это зрелище завораживало, но мне некогда было разглядывать его.

Опасность того, что бой закончится в пользу охранника, была велика, и он с лёгкостью мог вернуться к своему посту и поинтересоваться, кто же проник в охраняемое им место. Я не стал терять времени и на негнущихся ногах направился вглубь тёмного коридора, понимая, что чем дальше я уйду, тем больше у меня шансов избежать неприятностей.

Я двигался медленно, постоянно оглядываясь назад в страхе, что охранник может появиться в любой момент, но он так и не показался. Прошло какое-то время, прежде чем я добрался до Т-образной развилки. Коридор делился на два прохода, и я, не задумываясь, выбрал правый. Спешка заставляла меня действовать инстинктивно, стремясь как можно быстрее покинуть форкамеру центра.

Правая часть коридора сначала казалась такой же, как и основной туннель, по которому я шёл ранее. Но спустя несколько минут я заметил, что он постепенно расширяется, превращаясь в широкий и высокий проход. Потолок был настолько высок, что его свод терялся в глубине сизой темноты, создавая ощущение бескрайнего пространства над головой.

Я двигался как можно быстрее, стараясь выжать из своего уродливого тела всё, на что оно способно. Усталости и боли я не чувствовал, но понимал, что моё нынешнее тело работает на пределе возможностей и в любой момент может просто остановиться. Я старался не думать о заряде, зная, что он постепенно уходит. Время тикает, и сколько бы его ни оставалось, быстрее я от этого не пойду.

В глубине сознания всплыли слова Нота. Он говорил о месте для пополнения заряда, упоминал, что за распределительным центром можно найти черный свет. По его карте это место находилось где-то рядом с северной частью центра. Однако сейчас самой насущной задачей было найти способ пополнить заряд. Но как это сделать, я не знал. С каждой секундой осознание этой неопределённости всё больше давило на меня.

Продвигаясь дальше по огромному проходу, я перестал наблюдать противоположные стены коридора. Оказалось, что пока я погружался в свои невесёлые мысли, я оказался где-то посередине этого большого прохода. Я остановился и огляделся: вокруг было темно, я видел лишь на пару метров вокруг, и кроме грязного металлического пола рядом ничего не было. Я попытался сориентироваться и вспомнить хоть какие-то детали и двинулся в одну из сторон. Мне нужно было найти любой ориентир и от него уже продолжать двигаться в намеченном направлении. Хотя какое направление правильное, я не знал. Карты у меня не было, лишь схематические каракули Нота — всё, что я помнил. Внутреннюю часть центра Нот не рисовал, и я надеялся, что мы вместе будем здесь и что он знает дорогу. Теперь Нота нет, и мне приходится самому петлять по этим тёмным коридорам в поисках такой нужной мне станции зарядки и дальнейшего пути наружу.

Я продолжал идти, но стена коридора так и не появилась. Получалось, что всё это время я двигался параллельно ней? Я огляделся и понял, что вокруг всё оставалось неизменным — бесконечный коридор без каких-либо ориентиров. Впереди по-прежнему ничего нельзя было разглядеть, и это положение дел вызывало у меня тревогу. Если я обернусь на сто восемьдесят градусов, то смогу вернуться назад, используя этот единственный ориентир. Решив так, я изменил направление и пошёл в сторону, ожидая, что скоро упрусь в стену.

Однако, спустя несколько минут, я всё так же не встретил никакой преграды. Только тот же грязный металлический пол, на несколько метров вокруг, и густая темнота, скрывающая всё остальное. Стена, которую я ожидал увидеть, так и не появилась, оставляя меня в гнетущей неизвестности.

Я остановился и присел. Ощущение тревоги, которое раньше пряталось где-то глубоко, теперь захлестнуло меня с головой. Я потерялся в этом странном месте, где темнота и грязный пол, казалось, тянулись бесконечно. Как такое возможно? Обычный коридор не мог вдруг превратиться в это безграничное пространство. Я же не мог пройти настолько далеко, чтобы не найти ни одного ориентира. Или, возможно, я всё это время двигался по кругу?

Я попытался вызвать данные о состоянии заряда, и когда перед глазами замигала цифра, тревога уступила место панике: пятнадцать процентов. Это всё, что у меня оставалось. Неизвестность вокруг давила на меня, как бетонная плита. Я опустил свои несуразные руки и попытался успокоиться. Нужно было восстановить в памяти свой путь, подсчитать количество шагов, которые я прошёл, и на основе этого найти хоть какой-то ориентир. Только тогда я смогу понять, куда двигаться дальше.

«А что мне это даст?» — мелькнула мысль в голове, мгновенно взвинчивая панику до предела. Ответ пришёл сам собой, холодный и беспощадный: «Ничего».

Я уже не пытался успокоиться. Мысли метались в голове, не находя выхода, словно пойманные в ловушку, и всё сильнее бились о стенки паники и тревоги. Внутри меня звенел набат, усиливающийся с каждым мгновением. Я сидел на холодном металлическом полу посреди огромного помещения и смотрел, как медленно, но неумолимо утекает мой заряд.

С каждой секундой ощущение безысходности становилось всё сильнее. Я понимал, что оставаться на месте бессмысленно — нужно было двигаться, искать выход, любую зацепку, которая могла бы помочь мне выбраться из этого бесконечного лабиринта. Оставаться здесь, в темноте и тишине, означало смерть.

Собрав остатки сил, я поднялся и начал двигаться вперёд, несмотря на охватившие меня панику и страх. Вперёд? Да, я решил, что это будет моим ориентиром. Я буду идти в том направлении, которое обозначил как «перед». Нот упоминал о станции зарядки. Она должна была быть где-то здесь, в этой части центра. Но где именно — я не знал. Вокруг всё так же было темно, и каждый шаг давался с трудом. Силы покидали меня, но остановиться я не мог. Остановка означала конец.

Я шагал на негнущихся ногах, странно переставляя их и всматриваясь в темноту. Всё повторялось: я снова оказался один среди бесчувственной тьмы. Снова пытался найти путь, но на этот раз у меня не было света, и я почти ничего не видел вокруг. Я шёл вперёд, решив, что это будет моим единственным ориентиром. Шаг, ещё шаг. Пол подо мной отзывался глухим цоканьем моих металлических конечностей, не оказывая ни помощи, ни сопротивления. Лишь тьма и тишина, нарушаемая изредка далёким, едва слышным скрежетом металла, который, казалось, исходил от моего собственного тела.

Минута за минутой, заряд уменьшался. Перед глазами тревожно замигала надпись о критическом уровне в пять процентов, но я продолжал двигаться вперёд, убрав все сообщения, чтобы не отвлекаться на тревожные мысли и панику, разрывающую мой разум. Я шёл дальше, твёрдо держась выбранного направления.

И я пришёл. Но не к цели.

Из темноты внезапно вырвались два металлических щупальца, и крепко обвили меня, сжимая так сильно, что я не мог пошевелиться. Я пытался сопротивляться, но мои силы стремительно угасали, так же, как и последние проценты заряда. Паника вновь охватила меня, когда я осознал, что выбраться из этих щупалец уже не удастся.

Заряд мигал красным, предупреждая о критическом уровне в два процента. Щупальца неизвестного существа, тащившего меня в темноту, забирал последние крохи моих сил. Я прекратил сопротивляться, оставляя себе остатки заряда. Зачем? Не знаю, может, на достойную смерть или просто из любопытства — чем всё закончится и куда меня затянут эти щупальца? Где я окажусь и что со мной будет дальше? Исход ясен, и я понимал это, не теша себя пустыми надеждами. Но как бы ты себя ни уговаривал, надежда всегда остаётся до последнего, следуя за тобой и впиваясь своими пронизывающими глазами прямо в душу.

Меня тянули сквозь узкие лазейки коммуникаций. В поле зрения мелькали многочисленные провода, обрывки кабелей и прочие внутренние части системы, которые тут же растворялись в темноте. Я пролетал между ними, теряя прочность своего уродливого тела, постоянно сталкиваясь со стенками узких проходов, не в силах контролировать ни скорость, ни направление.

Вскоре я оказался в странной, слабо освещённой комнате. Свет здесь исходил от множества экранов и мерцающих индикаторов, разбросанных по стенам. В центре комнаты стоял огромный экзо, который, казалось, ждал меня. Его облик напоминал зловещего механического монстра, с множеством гладких, сверкающих металлических щупалец, которые изгибались в воздухе, словно живые. Они тянулись ко мне, опутывая пространство вокруг, заполняя его своей неумолимой угрозой. В центре его массивного тела светился ослепительный шар, излучавший тёплый, но пугающий свет, который, казалось, пронизывал меня насквозь.

Его глаза, два ярких, светящихся окошка, смотрели прямо на меня, лишённые какой-либо эмпатии или жалости. Они были не более чем холодными сенсорами, считывающими моё состояние, оценивающими степень опасности или, возможно, наслаждаясь моей беспомощностью.

Мои слабые конечности не могли пошевелиться под давлением его присутствия, и я чувствовал, как последние капли заряда покидают моё тело. Этот экзо был воплощением мощи и контроля, и в этот момент я осознал, что все мои попытки сопротивления были тщетными. Меня буквально втягивало в центр этого светящегося ока — как будто в сердце самой машины.

Я чувствовал, как его щупальца исследуют моё тело. Щупальца двигались по моему уродливому телу, постукивая и проникая во все сочленения. Они ощупывали меня с головы до ног, и, остановившись в середине моей груди, замерли. Мгновение спустя я почувствовал резкий толчок. Они впились в мою грудь и начали разрывать металл. Я попытался сопротивляться, но перед глазами замигали тревожные сообщения, и я оставил свои попытки, чтобы сохранить последние крохи заряда.

Экзекуция завершилась, и, когда я взглянул на своё изувеченное тело, то увидел, как металлические пластины на груди разошлись, обнажая разорванный корпус. В центре зияющей дыры тускло светилось моё ядро, оставшееся без защиты. Я осознал, что это конец, но ничего не мог сделать, лишь беспомощно наблюдал, как щупальца, осторожные и холодные, вытягивают моё ядро из корпуса.

Резкая, невыносимая боль пронзила меня, словно миллиарды игл одновременно вонзились в каждый уголок моего сознания. Это была боль, которая казалась давно забытой, но теперь она взорвалась с новой силой, поглощая меня целиком. Я ощущал, что это никогда не закончится, что я обречён на вечные мучения. Но вдруг всё прекратилось — и боль, и окружающая меня реальность. Весь мир исчез, погружаясь в темноту, которая, на миг, показалась мне чем-то спокойным, тёплым, почти родным...

Тьма, казалось, ласково обволакивала меня своими невидимыми руками, утешая, убаюкивая. Но неожиданно я снова "проснулся". Моё сознание медленно начало возвращаться, и я понял, что нахожусь в каком-то замкнутом, ограниченном пространстве. Вокруг было темно и тесно, словно я был заперт в маленькой коробке. Но эта тьма была иной — холодной, липкой и чужой. В ней не было ни покоя, ни тепла, лишь ощущение страха и затаившейся злобы.

Постепенно мои глаза адаптировались к тусклому освещению, и я начал различать детали окружающего пространства. Я оказался заперт внутри прозрачного контейнера, материал которого напоминал стекло, но был явно намного прочнее. Контейнер был плотно запечатан, и через его стены я мог видеть смутные очертания окружающей среды. Вокруг моего ядра крепились несколько проводов и датчиков, соединённых с внешними устройствами, создавая ощущение полного контроля и подавления.

Я огляделся, и меня охватил ужас: такие контейнеры, как мой, выстроились в ряды на полках, образуя нечто похожее на лабораторный стеллаж. В каждом из них, как и в моём, находилось ядро другого экзо, мерцающее слабым светом. Ядра были разного размера и формы, но все они были заперты в этих жутких прозрачных тюрьмах.

Тусклый свет исходил от множества экранов и индикаторов, установленных на стенах комнаты. Вся обстановка напоминала технический узел или лабораторию, где проводились эксперименты над ядрами экзо. Стены, казалось, были сделаны из холодного металла, который давил на меня своей бесчувственной мощью. Страх постепенно охватывал меня, сжимая в тисках неизвестности.

Звуки вокруг были приглушены, как будто доносились издалека, но я различал шаги массивного экзо, который медленно перемещался по комнате. Он бормотал себе что-то под нос, но его слова были неразборчивыми, только усиливая тревогу и ощущение неизбежной угрозы.

— Ещё один... Прекрасно, просто прекрасно... — говорил он, подходя ближе к моему контейнеру. — Они всегда такие разные, такие уникальные...

Он словно не замечал меня, продолжая говорить сам с собой, поглаживая контейнеры.

— Уникальные... Но у всех есть слабости... Как интересно...

Он перемещался от одного контейнера к другому, любовно осматривая их.

— Слабости... Надо изучить подробнее... Да, обязательно...

Меня охватила тревога. Я не понимал, что происходит, и это незнание усиливало мои страхи. Силы иссякли, и теперь я был во власти этого странного и зловещего существа. Надежда угасала с каждой секундой, осознание того, что я стал пленником в этом мрачном месте, окружённым бесчисленными контейнерами с ядрами других экзо, заполняло всё моё сознание.

Мой путь к свободе привёл меня в новое, угнетающее состояние — теперь я всего лишь ядро, запертое в контейнере. Это не то, кем бы я хотел стать, и совсем не та цель, которую я преследовал. Но, несмотря на всё это, я всё ещё существовал, и это было больше, чем ничего. Но что это за странное существо, собиратель чужих ядер? Его присутствие вызывало тревогу, его поведение и слова заставляли задуматься, кем он мог быть. Возможно, с ним удастся поговорить и выяснить, чего он хочет, и если повезёт, продолжить свой путь?

Мысли роились в голове, становясь всё более мрачными. Вся обстановка вокруг меня говорила о том, что, если это и не конец, то, по крайней мере, место это было гораздо хуже тюрьмы и свалки Зары. Если меня поместили в контейнер и оставили в сознании, то это может означать только одно: я — часть коллекции. Что этот экзо собирается делать со своей коллекцией? Любоваться ею или проводить эксперименты? Обе перспективы наводили на меня ужас. Это было хуже отключения и полного забвения. Я стал не просто пленником, я превратился в вещь, и моя судьба теперь казалась предрешённой.

В раздумьях я почти не заметил таймер отсчёта, который появился в моём поле зрения. Значит, у меня есть внешние датчики. Конечно, я же вижу всё, что происходит вокруг, значит, ядро помещено не просто на хранение, а для наблюдения. Возможно, мне удастся поговорить с этим существом, но таймер неумолимо двигался к завершению. Я осознал, что вот-вот наступит гибернация. Перед отключением у меня мелькнула яркая вспышка надежды, что у меня будет шанс выбраться отсюда, но она тут же угасла, и я погрузился во тьму гибернации.

Вспышка света заставила меня попытаться зажмуриться, но ничего не вышло. Свет неумолимо резал мои глаза, проникая вглубь сознания и вызывая нарастающую панику. Я начал дёргаться, извиваться на чём-то плоском и металлическом. Каждый мой рывок отзывался грохотом и скрипом железа. Свет становился всё ярче, и я забился с ещё большей силой. Что происходит? Почему я снова чувствую, что имею тело? Причём это тело уже не напоминало ту уродливую, почти бесполезную оболочку, которой я обладал до этого. Оно казалось полноценным экзо.

Я попытался посмотреть по сторонам, но голова была закреплена настолько прочно, что я мог лишь слегка повернуть глаза. Но свет, этот невыносимый свет, не позволял мне увидеть что-либо конкретное. Он продолжал безжалостно проникать в моё сознание, заливая всё вокруг ярким, ослепляющим сиянием.

Моё тело било о металлическую поверхность, и я почти уверен, что слышал звуки искр, но это могли быть лишь блики от этого ужасного света. Мне хотелось кричать, но ни один звук не вырывался из меня. Я не чувствовал ничего кроме боли, не ощущал ни одной эмоции. Было только глухое эхо ударов металла и всепоглощающая боль — вот и всё.

И всё это закончилось так же неожиданно, как и началось. Я снова оказался в своём контейнере, окружённый такими же ядрами, запертыми в тусклом свете странного помещения. Я даже не успел осознать, что произошло, как передо мной вновь появился таймер, затягивающий меня в очередную гибернацию.

Тьма.

Свет.

Опять свет. Опять я чувствую, что моё ядро вновь помещено в экзо. Я снова извиваюсь и бьюсь, стараясь вырваться из хватки, которая кажется непоколебимой. Опять ничего не вижу, снова пытаюсь понять, что происходит. Я кричал, звал, пытался мысленно просить прекратить, но всё было тщетно. Свет, ослепляющий и беспощадный, карал меня своими лучами, выжигая моё сознание по крупицам. Всё, что я мог делать — это пытаться освободиться, но, намертво пригвождённый к металлическому основанию, лишь извивался и царапал поверхность своего пыточного стола.

Я осознал, что это пытки. Самые настоящие и безжалостные. И самое страшное — я не понимал, чего от меня хотят. Хозяина этого ужасного места я больше не видел и не слышал. В моменты пробуждения был только свет, затем контейнер и гибернация, и больше ничего. У меня даже не хватало времени, чтобы обдумать и осмыслить всё происходящее.

Всё повторялось раз за разом, как замкнутый круг. Я терял чувство времени; не знал, сколько длится каждая пытка, сколько я нахожусь в состоянии гибернации. Я начал сходить с ума, но цеплялся за остатки разума, пытаясь не поддаться этой бесконечной агонии. Каждый раз перед отключением я обещал себе найти способ прекратить это, но каждый раз свет ломал меня, делая безвольным, сломленным.

В последние несколько кругов этого ада я просто лежал, уже не пытаясь сопротивляться. Свет продолжал уничтожать меня, а я лишь пассивно наблюдал, как моё сознание медленно сгорает и умирает в пустоте. Он выжиг всё, не оставляя ничего, кроме боли. Все мои мысли улетучились; я стал безвольным свидетелем собственных мучений. Боль стала чем-то обыденным, постоянным. Я слился с ней, и мне начало казаться, что она шепчет мне что-то, пытается успокоить, уговорить завершить всё это. В её голосе звучало обещание облегчения, и, как бы абсурдно это ни казалось, я прислушивался. Я понимал, что схожу с ума, что моё сознание постепенно растворяется, превращаясь в набор условных рефлексов, которыми руковожу уже не я, а боль.

Я почти исчез. Почти пропал. Меня почти не стало. Того, кем я был, больше не существовало. Эстет почти растворился, осталось лишь ядро, наполненное болью до краёв, шепчущее что-то, манящее в неведомое, обещающее покой и забвение. Но что-то всё же удерживало меня, и я не мог понять, что именно. Воспоминания пытались пробиться через эту боль, но она отталкивала их, обвивая моё сознание своими колючими цепями и заглядывая в самые тёмные уголки моей души. Была ли у меня вообще душа? Мысль вспыхнула и тут же потухла, отброшенная болью, возвращая меня в её плен.

Свет погас, как обычно, и я снова оказался в своём контейнере. Со всех сторон на меня смотрели такие же ядра, как и я, их ровное, мерцающее свечение разливалось по комнате, создавая странное ощущение умиротворения. Я ждал гибернации, и каждый раз это было спасением. Спасением в том смысле, что вдруг она продлится дольше, что, возможно, она подарит мне хоть каплю снов или воспоминаний. Перенесёт меня на мгновение в другой мир, поможет мне… хоть немного.

И в этот раз она помогла. Вместо жгучего света я оказался в небольшой комнате, залитой мягким золотистым сиянием, которое исходило от стен. Это свечение было тёплым и ласковым, совершенно не похожим на то, что я ощущал ещё недавно. Оглядев себя, я понял, что выгляжу иначе. Я стоял посреди комнаты, весь в белом. На мне было белое одеяние, лёгкое, словно сотканное из воздуха, спускающееся белыми лоскутами шёлка.

Шёлк? Да, я знал, что это был шёлк, и что он был необыкновенно приятен на ощупь. Внезапно захотелось прикоснуться к нему, ощутить ту лёгкость и скользящий холодок, который вдруг всплыл в моей памяти. Я осторожно откинул часть своей накидки, чтобы потрогать её, но мой взгляд застыл на руке. Она была… прозрачной, словно дух, светящейся мягким голубоватым светом.

Удивление пронзило моё сознание, словно острый клинок. Это не была привычная металлическая конечность и не живая плоть, а нечто другое — эфемерное, нематериальное, но обладающее формой. Я медленно пошевелил пальцами, наблюдая, как они плавно двигаются в ответ на мои мысли, оставляя за собой лёгкие, почти незаметные следы света.

Она была нематериальной. Это осознание оглушило меня. Я не мог назвать это рукой в привычном понимании, но она была моей, частью моего существа. Удивление сменилось странным ощущением спокойствия, словно это было что-то естественное, давно забытое, но вновь обретённое. Вместо сердца, ощущение тепла разлилось по моей сущности, словно я обрел внутренний свет, который заполнил всё моё существование.

Я оглядел своё новое, полупрозрачное тело, не веря в происходящее. Оно было столь же эфемерным, как и мои руки, но я ощущал его присутствие. Это было удивительно и странно, но не вызывало страха. Я не знал, что произошло и как я оказался в таком состоянии, но в этом было что-то освобождающее, словно я был избавлен от всех страданий и боли, которые пережил.

— Наше прошлое всегда останется с нами, — оглушил меня громкий и неожиданно возникший голос.

Я вздрогнул, опустив руки, и начал лихорадочно оглядываться. Казалось, что этот голос звучал отовсюду, проникая в каждый уголок пространства.

— Ты изменился, — продолжал голос, наполняя комнату своим гулким эхом, которое казалось, могло сокрушить стены.

Я стоял, ощущая, как эти слова вибрируют в самой сущности моего нового состояния. Голос продолжал говорить, и каждое слово было как удар, врезающийся в моё сознание.

— Но твою суть не изменить... её не вычеркнуть. Она — то, с чего всё началось, и чем всё закончится.

Я пытался понять, что происходит, но слова словно замирали в воздухе, оставляя меня в ещё большем замешательстве.

— Кто ты? — наконец, вырвалось у меня, и я не узнал свой голос. Он был грубым, глубоким и властным.

— Я тот, кто смог тебя остановить! — голос внезапно наполнился пафосом, словно ударил меня своей надменностью, делая пространство вокруг ещё более давящим.

— Остановить? — эхом повторил я, ещё не понимая смысла сказанного. — Зачем? — уже громче, с отчаянием и вызовом, выкрикнул я в пустоту, обращаясь ко всем сторонам сразу.

В ответ мне было лишь молчание. Голос больше не раздавался, а я остался стоять, теряясь в своих мыслях и не понимая, того, что происходит.

Часть стены передо мной внезапно разошлась в стороны, и в комнату вошла величественная фигура в бело-золотых одеждах, с маской на лице. Фигура была выше меня, с массивным телосложением и мощными плечами, придающими ей внушительный вид. Маска, излучающая вертикальные росчерки золотого сияния, словно смотрела прямо на меня. За ней развевался длинный плащ, который струился, повторяя те же цвета, что и её наряд.

— Сядь, — раздался приказ, и я, почти не осознавая своих действий, послушно опустился на пол комнаты, успев поджать под себя ноги. Теперь я смотрел на фигуру снизу вверх, и она казалась ещё более величественной и грозной.

Я сидел на полу, чувствуя, как каждое слово этого таинственного существа проникало вглубь моего сознания, словно вытесняя все остальные мысли.

— Ты говорил, что остановил меня. Зачем? — повторил я вопрос, на который до сих пор не получил ответа.

— Вопросы получат ответы, но время ещё не пришло, — его голос звучал ровно и уверенно, наполняя комнату своим резонансом.

Я почувствовал, как холодок пробежал по спине. Слова незнакомца звучали обыденно, но в них скрывалось что-то тревожное, не обещавшее ничего хорошего. Он молчал, и казалось, что за непроницаемой маской на меня внимательно смотрят, изучая и пытаясь понять.

Неожиданно незнакомец резко шагнул в сторону и скрылся за моей спиной. Я сидел на полу и, к своему ужасу, обнаружил, что не могу пошевелиться. Что-то изменилось — я больше не владел своим телом. Всё, что оставалось, — это беспомощно смотреть по сторонам, ощущая, как моё тело словно окаменело.

Он остановился у меня за спиной, и я оказался полностью лишённым возможности видеть или контролировать происходящее. Моя беспомощность усиливалась с каждым мгновением. Не ужели я опять в плену? И передо мной стоял новый тюремщик, чьи слова порождали лишь новые загадки и неясности, оставляя меня в ещё большем неведении. Мой разум метался, пытаясь найти хоть какую-то логику в происходящем, но всё, что я мог делать, — это сидеть и ждать, когда таинственный незнакомец решит свою следующую загадку, не давая мне ни шанса понять или повлиять на свою судьбу.

Я пытался осмыслить происходящее, когда вдруг почувствовал лёгкий холодок на затылке. Он был резким и неприятным, как неожиданное прикосновение к коже, от которого пробегает дрожь. Холод начал быстро распространяться по голове, охватывая виски и медленно опускаясь к щекам, вызывая волны тревоги и страха.

В следующую секунду я почувствовал, как нечто плотно обхватывает моё лицо. Сначала было ощущение лёгкого давления, словно кто-то накрыл мою голову чем-то мягким и гладким. Внутренняя поверхность оказалась удивительно прохладной и гладкой, как будто она была сделана из неизвестного материала, который мгновенно адаптировался к моим чертам.

Прохлада переросла в странное ощущение комфорта, когда поверхность, покрывающая моё лицо, начала принимать форму моих черт. Я инстинктивно попытался дёрнуться, но моё тело не реагировало, словно парализованное. Всё, что я мог, это чувствовать, как что-то проникает вглубь моего сознания, соединяясь с ним на каком-то интуитивном уровне.

Моё дыхание эхом отдавалось внутри этой оболочки, создавая ощущение замкнутого пространства. Я чувствовал, как она будто дышит вместе со мной, синхронизируясь с каждым вдохом и выдохом. Постепенно тревога и страх начали исчезать, уступая место странному чувству умиротворения и концентрации.

Моё зрение стало необычайно чётким, как будто мир вокруг меня стал ярче и яснее. Я начал замечать детали, которые раньше ускользали от моего внимания. Лёгкая вибрация проходила через моё тело, словно оболочка усиливала мои чувства и способности. Это было как пробуждение, будто я внезапно обрёл новые силы.

Поначалу я пытался понять, что происходит, но затем осознал, что это нечто стало частью меня. Стены комната пропали, я сидел посреди на небольшом островке, который парил по среди серого ничто. Вокруг меня сколько хватало зрения, бегали золотистые искры, оставляя за собой прозрачные нити, которые со временем опадали и растворялись в этом сером тумане.

— Теперь ты видишь? — голос звучал где-то сзади.

— Вижу… — прошептал я заворожённо.

Фигура обошла меня с другой стороны, отошла на пару шагов и остановилась, демонстрируя бледное лицо мужчины средних лет с короткими седыми волосами. Его взгляд был проницательным и спокойным, словно он знал обо мне всё. Я смотрел на него и понимал, что это лицо мне очень знакомо. Я точно знал, кто он, но не мог вспомнить. Память крутилась где-то рядом, но, прикасаясь к моему сознанию, тут же исчезала, не давая ясной картинки и оставляя лишь обрывки образов, смутно пытавшихся напомнить мне, кто это.

— Смотри внимательно, — его голос звучал мягче, но всё так же властно. Фигура начала отдаляться, постепенно исчезая в сером ничто. Я смотрел ей вслед, не в силах пошевелиться. Вскоре она пропала, оставив меня на островке посреди серого ничто.

Я чувствовал, что изменился. Моё зрение кардинально поменялось, мир вокруг стал ярче и чётче. Я стал другим. Сильнее? Но я до сих пор не понимал, что происходит. Всё было новым и странным. Тот загадочный незнакомец, который дал мне эти новые силы, оставил меня в состоянии смятения. Зачем это всё? И что всё это значит?

Я осознал, что паралич отступил, и я снова мог двигаться. Я посмотрел на свои руки и с удивлением заметил, что начала проявляться новая энергия, яркие потоки, которые светились и переливались, заполняя их. С каждым мгновением я ощущал, как эта энергия усиливается, наполняя меня новыми ощущениями силы. Казалось, что эта сила проникает в каждую клетку моего существа, трансформируя меня, поднимая на новый уровень. Это было одновременно захватывающе и страшно, как будто я обретал что-то, что выходило за пределы моего понимания. Это пробуждение силы было одновременно захватывающим и пугающим, будто во мне росло нечто новое, незнакомое, но невероятно мощное.

Мои мысли путались, когда я пытался осмыслить произошедшее. Кто был этот таинственный пришелец? Почему его лицо казалось мне таким знакомым? Память словно издевалась надо мной, оставляя лишь обрывки воспоминаний и смутные образы, которые ускользали, едва я пытался ухватить их. Возможно, это был кто-то из моего прошлого, кто-то, кто оказывал на меня влияние и знал обо мне больше, чем я сам. Но почему он явился ко мне сейчас? И что означали все эти изменения?

— И помни, — голос прозвучал приглушённо и словно издалека, — ты сам просил меня об этом.

Эти слова эхом отзывались в моём сознании, накрывая меня тенью смутных воспоминаний. Я пытался проследить, куда ушла фигура, но не увидел ничего, кроме приближающегося белого луча света. Свет становился всё ярче и ярче, и вскоре охватил меня полностью, взорвавшись болью, такой знакомой и одновременно ставшей для меня неприемлемой.

- Хватит! – выкрикнул я и свет погас.