Эта ученица желает возвышения!

14

Очередная попытка подделать сосуд провалилась с треском. Причем в буквальном смысле.

Лин Фень, нервно кусая губу, смотрела на осколки глины, которую она тщетно пыталась превратить в достойную подделку для настоящего кровавого нефрита.

«И чего я ожидала? — горько подумала она, собирая остатки очередного неудачного сосуда и горестно вздыхая. — Чтобы какая-то девочка вроде меня смогла обойти систему, которой много веков, на одном везении? Навыке? Да у меня даже навыка нет… Если бы еще эти… эти банки не подписывали… был бы крошечный шанс, но нет».

Девочка опять занялась разглядыванием нефритового сосуда, проведя большим пальцем по искусно вырезанным иероглифам ее имени. Ведь как-то Хан Бао сумел обмануть систему! Учителей и старших учеников! Чем она хуже этого мальчишки?!

— Спокойно, Лин Фень, — она набрала в грудь побольше воздуха и издала долгий выдох. Опять сосредоточилась, запоминая каждую черточку, каждый изгиб, явственно осознавая, что повторить такое не в силах. Как глупо, должно быть, она выглядела, решив, что сможет хотя бы приблизиться к такому мастерству, ни дня не поработав резаком! — Раз я не могу сделать это сейчас, я сделаю это потом. Наверняка у меня будет возможность проникнуть в зал нефритов, просто… просто позже. Не сейчас. Когда я стану сильнее и добьюсь положения, я, Лин Фень, непременно вернусь к этому делу!

С такими мыслями девушка встала. Наскоро собралась и убрала следы, чтобы ничего не выдавало ее пребывания здесь, как и попыток подменить один сосуд другим, быстро вернулась к мастерским и положила свой нефритовый сосуд обратно в ящик, и как раз вовремя: раздались шаги, кто-то вошел внутрь, заставляя девушку торопливо нырнуть за ящики с материалами, скрываясь, прекрасно понимая, что ее пребывание здесь сейчас вызовет множество вопросов, а неловкое «да я тут смотрела, где что лежит» определенно сделает только хуже. Тогда ей точно будет не отделаться от навязчивого внимания Сон Мей!

— Старший брат, куда ты поставил те коробки для новых учеников?

— Вон же, рядом с мешками речного песка. Все три. Ты уже видел новую младшую сестру?

Незнакомые голоса стали ближе, заставляя Лин Фень затаиться и прикрыть ладошкой нос и рот, чтобы ее дыхание не было шумным. А вдруг эти ученики достигли достаточного уровня, чтобы слышать даже такие тихие звуки?.. Лучше поберечься…

«Они говорят обо мне… Никакой другой младшей сестры здесь нет».

— Видел, конечно! Ты бы тоже видел, уделяй ты больше внимания тренировкам! — Более спокойный, высокий юношеский голос пестрел укоризной, намекая на леность и праздность характера спутника его обладателя.

— Аххха… ха… Старший брат… Но у меня так болел живот, что никаких сил заниматься не было. Даже таблетки не помогали…

— Тебе следует меньше набивать живот, младший братец. — Раздался звук поднимаемых ящиков. — Раз, два, три… Три ящика, по пять сосудов каждый.

— Ну так что она? Какова младшая ученица нашего пика?

— Мгм… она показалась мне старательной. И несчастной. За нее взялся сам мастер, и я могу только сочувствовать девушке… — незнакомец вздохнул, а его сопровождающий цокнул языком:

— Ох, не завидую… Помнишь, лет сто назад здесь тоже была ученица?

— Тсс! Ты что, забылся?!! Если кто-нибудь опять заговорит об этом случае…

Что же был за случай и что за ученица, Лин Фень узнать было не суждено. Кто-то окликнул беседующих учеников, отчего девушка смогла наконец расслабиться и тихонечко вылезти из своего укрытия, задумчиво разглядывая землю под ногами, размышляя над услышанным. Судя по тому, что ей уже довелось узнать, большая вероятность того, что речь идет о Сон Мей. В ее присутствии даже Вень Лун не смеет сказать лишнего и вести себя непочтительно, что довольно странно. Значит ли, что Сон Мей некогда была много выше его по положению и до сих пор внушает тому уважение? Лин Фень не верила, что та всегда была ученицей внешних стен. Слишком много взглядов. Слишком неловкое молчание зачастую возникает, когда те появляются в столовой или на тренировочной площадке среди самых старших из учеников. Слишком много вопросов, но лучшим поводом для подозрений служат взгляды старшего ученика пика и навыки Сон Мей… Те были слишком хороши для внешних стен, Лин Фень парочку раз видела, как та орудует ножами и топорами на кухне, чтобы заключить, что такого рода техника характерна для человека, привыкшего работать с более твердым материалом, нежели мясо или кость. Многочисленные подозрения и перешептывания четко дали понять девушке, что ее служанка пусть и открыла ей часть своей личности, но все еще скрывает много больше. Хотя стоит ли расспрашивать ее, если ее шаги не слышны по ночам, а навыки владения ножами безупречны? Если Сон Мей обучалась как убийца, то Лин Фень точно не в том положении, чтобы задавать ей вопросы относительно ее лжи…

«Хм… если через пару дней я начну работу с отчетами и документами пика, то наверняка смогу получить доступ к архивным записям… Не сейчас, придется повременить и заручиться доверием старшего ученика и наставника… — Лин Фень свернула к мосту, соединяющему ее пик с соседним. — Все ученики вносятся в реестр, Вень Лун сам сказал об этом. Значит, велика вероятность найти имя Сон Мей там… Нет. Не время думать об этом. Лучше сосредоточиться на выживании и текущих проблемах… Я должна стать намного сильнее, чем я есть сейчас, если хочу попасть на турнир… Но что я могу противопоставить талантливым Хан Бао или Яо Гуан?.. Последняя и вовсе могла избить главного героя как шелудивого пса, пока не влюбилась в него, растеряв и свой боевой потенциал, и весь шарм. Эх… глупый главный герой, опять он все портит!»

Мысли Лин Фень опять переключились на Ху Юнфеня, наставника и маленького волчонка, которому суждено было стать антагонистом. Она обдумывала слова мастера, что за каждым героем или злодеем в мире горных рек и озер зачастую стояли более ловкие и хитрые бессмертные, играющие ими как шахматами, значит ли это, что даже за Ху Юнфенем стоял кто-то?.. В романе об этом было не сказано ни строчки. Из книги следовало, что Юнфень был любимым сыном Императора от наложницы Ху Бей в ранге благородной…

«Если я скажу наставнику о том, что я знаю, где сейчас находится главный герой, это все равно не поможет делу. Он все еще неуязвим, ведь сюжет даже не начался… Но если он сын императорской наложницы, значит ли, что его серый кардинал так же связан с двором смертных?.. Или же это одна из бессмертных сект, что имеет на него влияние?.. — Лин Фень не заметила, как ступила на другой пик, намного более людный и шумный, чем ее собственный, спокойно двигаясь меж людей, не глядя перед собой. — Слишком… Слишком сложно. И не расскажешь об этом Сяолуну, это породит еще больше вопросов относительно моей личности. Мне удалось убедить его, что я реинкарнатор, но что он сделает, узнав, что это не совсем так?.. Будь возможность как-то попасть во дворец, не вызывая подозрений, где можно будет якобы случайно его застать… Ха-ааа… Куда мне. Вряд ли мастер возьмет меня в Закрытый Город, даже под маской помощника».

Все же девушка решила не сбрасывать этот вариант со счетов, оставив мысленную пометку осторожно расспросить наставника о позиции пика Бронзового Котла как поставщика фарфора Императорскому Двору. Лин Фень чувствовала себя практически беспомощной: они нашли общий язык с мастером, раскрыли друг другу некоторые тайны, решились действовать сообща против этого высокомерного мальчишки, однако на самом деле девочка мало что могла сделать сейчас… а ей было просто необходимо действовать. Каждая секунда простоя в деле спасения собственного счастливого будущего и возможности сбежать обратно в свой мир тяготила ее, словно она бездарно тратит время на пустяки. Все, что она могла сейчас, — учиться, посещать библиотеку и раз за разом доказывать, что она незаменима.

«Ха… я словно опять стала стажером в компании…» — подумала она с грустью, наконец-то подняв глаза и остановившись у края широкой площадки, где толпились юноши и девушки всех возрастов, громко обсуждая новых учеников каждый на свой лад, заставляя девушку невольно поджать губу. Церемония нефрита и полный провал ее задумки… Еще одно постыдное напоминание, насколько она слаба сейчас.

От невеселых мыслей ее отвлекло ощущение, что ее дергают за край одежд, отчего она опять вернулась в реальность и повернула голову. Хан Бао немного виновато ей улыбнулся и спешно убрал руки за спину, заговорив:

— Сестрица… Я звал, звал, а ты не отзывалась! Тебя что-то беспокоит?

— Ах, это ты, Хан Бао… Нет, нет, все в порядке, я просто задумалась… — поторопилась с ответом Лин Фень, внутренне напрягаясь. Ей и так приходилось несладко в этом романе, следя за каждым своим словом и жестом, а когда тут есть еще и Хан Бао, приходилось увеличивать осторожность десятикратно. Лин Фень посмотрела на названого младшего братца, и ее мысли невольно вернулись к ее планам сделать того братом по-настоящему.

«Сейчас не время… Похоже, мне следует выжидать подходящей ситуации, чтобы загнать его в угол и воспользоваться этим… Это для его же блага, в конце концов».

— Сестра волнуется из-за церемонии?

— Ах… — девушка опять вздохнула и медленно кивнула. — Да. Вся эта история с нефритами и кровью…

— Мне казалось, сестра не тот человек, что боится ее вида! — заметил мальчик с легким сомнением, а сзади раздался высокий и звонкий девичий голос, который теперь, пожалуй, Лин Фень ни за что ни с кем не спутает.

Будь ее воля, девочка давно бы закатила глаза и простонала что-либо о неразумных детях, что вечно лезут в драку, но сдержалась, памятуя, сколько здесь народа. Неужели Мо Лоань не хватило первого раза и она подошла за добавкой?..

— Это же сестрица Лин Фень! — Конечно же, девушка не преминула подойти к ней. От Мо Лоань пахло духами, а одежда ученицы пика Прохладных Вод, бело-голубое платье с серебряной вышивкой волн, была украшена дорогими подвесками. Сама же Мо Лоань утопала в драгоценностях, но будет ошибочно назвать их количество излишним, наоборот, девочка явно обладала врожденным чувством вкуса, что позволило ей избежать ошибки выглядеть подобно несчастной наложнице, которой было дозволено унести из дома только то, что на ней надето. На ее фоне Яо Гуан, плетущаяся следом в своем платье желтого и нефритового цветов, что, несомненно, добавляло последней легкости и свежести, казалась блеклой и излишне скромной.

Лин Фень помнила, что Яо Гуан была слишком тиха и хорошо воспитана, чтобы что-то поделать с напором и подавляющей энергией Мо Лоань, поэтому долгое время была словно в роли ее служанки, и понадобилось много времени и парочка ободряющих слов от Хан Бао, больше похожих на тщательно завуалированные оскорбления, чтобы та взяла себя в руки и дала ей отпор. Персонаж Яо Гуан всегда казался Лин Фень хорошо проработанным, ровно до того момента, как та теряет голову от любви к главному герою. Уж лучше бы ей было оставаться с Хан Бао, тот пусть и использовал ее, но хотя бы никогда не лгал в лицо о своей любви.

«Может, их все же следует свести?.. Только… чтобы не как в книге…» — девочка с сомнением посмотрела на самоуверенную юную красавицу, а после ответила на ее приветствие:

— Приветствую, сестрица Мо Лоань, сестрица Яо Гуан! — Последняя дернулась, словно не ожидала, что о ее существовании вспомнят, после чего тоже поторопилась с приветствиями.

Мо Лоань выпрямилась, после чего мило улыбнулась, вежливо поинтересовавшись:

— Сестрица Лин, как продвигаются ваши тренировки?..

Лин Фень вернула ей такую же вежливую формальную улыбку. Ну конечно, как еще сейчас Мо Лоань может посмеяться над ней, нежели указать, что она добровольно стала ученицей далеко не самого престижного пика, и указать ей на то, какую ошибку она совершила?..

«И правда, что сейчас, что в книге, какие детские уколы… нет… комариные укусы. Пожалуй, я не дам тебе возможность унизить меня. Ради твоего же блага». Она бросила беглый взгляд на Хан Бао и усмехнулась:

— Прекрасно, сестрица Мо. Я уже достаточно сильна, чтобы удержать в руках пику, не стоит волноваться. Я смотрю, вы тоже не пренебрегаете учениями школы, сестра. Ваши руки все так же хрупки и тонки, словно у небесной феи, я рада знать, что такая красавица вроде вас не держала в руках что-то тяжелее кисти.

Яо Гуан удивленно распахнула глаза. Хан Бао же просто таращился на девушек, переводя взгляд с одной на другую, явно пытаясь понять, что бы это значило. Признаться, слова Лин Фень можно было бы легко обернуть против нее — это был вызов к словесной игре, более изящной, нежели простые колкости. Видимо, сестра Яо верно расшифровала их. Лин Фень, приправив колкость комплиментами и хвалебными одами красоте Мо Лоань, только что намекнула, что та не уделяет должного внимания развитию Сосуда, а значит, ее тело может в какой-то момент не выдержать потоков Ци, превратив ту из достойной ученицы в калеку.

Яо Гуан прекрасно поняла упрек Лин Фень, вызвав тем самым ее восхищение; хоть она и пыталась скрыть свое понимание, удавалось это из рук вон плохо.

«Недаром она пришла первой, довольно умная и внимательная особа… Как бы вытащить ее из-под дурного влияния сестры Мо?.. Ах, нет-нет, Лин Фень, никакой благотворительности! Вон, посмотри, что твои благие намерения сделали с Хан Бао…»

— Хмпф! Я рада слышать, что ты уделяешь много времени тренировкам, сестра Лин. Однако что, если твои плечи станут слишком широкими, а руки огрубеют?.. — Мо Лоань даже приложила ладошку к щеке и опустила взгляд. — Ох, это было бы так ужасно…

Девочка ответила той молчанием и неизменной вежливой улыбкой. По правде, Лин Фень испытала разочарование. Так ужасно предсказуемо, такое она уже читала в книгах много раз. Ах, дорогой автор, неужели было трудно придумать что-либо новое?

— Ну что вы, сестрица Мо. Мастера школы определенно знают, что делают, или… стоит ли трактовать ваши слова как упрек, что учителя нашей славной школы недостаточно… компетентны? — Лин Фень слегка прищурилась, а Мо Лоян дернулась и в ужасе отступила, посмотрев по сторонам, беспокоясь, не подслушивает ли их кто-либо еще.

— Да я бы… я бы не посмела…

— Именно, дорогая сестра Мо. Я уверена, что столь талантливая госпожа вроде вас не способна на подобную глупость. На этом позвольте мне откланяться, — девочка вежливо поклонилась, пряча улыбку. Хан Бао поторопился за ней, слыша недовольное ворчание им в спину.

Мо Лоань была талантлива, это правда, но недостаточно смекалиста, чтобы до нее сразу дошел смысл слов Лин Фень.

— Эта девка назвала меня тупой и слабой! — зашипела она им вслед, а Яо Гуан только поджала губы, чтобы не улыбнуться, глядя, как Лин Фень, ужалив ту в самое больное место, ее гордость, торопливо отступает, только подливая масла в огонь. — Хмпф! Посмотрим, как она запоет, когда я с ней разберусь на арене!

— Сестра Мо, вы планируете участвовать в турнире? — осторожно поинтересовалась Яо Гуан, глядя, как толпа у площади становится все больше и больше, а слуги расставляют на столе ящики, вытаскивая оттуда прекрасные нефритовые сосуды один за другим.

— Ну конечно! Я намерена отправиться на Великий турнир, но сначала я покажу этой выскочке, что ей не стоило искать врага в лице дочери клана Мо!

— Раз вы говорите так… — Яо Гуан отвела взгляд.

Она не думала, что Лин Фень искала с той вражды. Больше походило, что та отвечает ей тем же, чтобы защитить себя и свою гордость. Девочке, рожденной в простой семье, это показалось странным. Лин Фень одевалась куда скромнее Мо Лоань, но держалась с достоинством принцессы, значит ли, что ее семья была не менее уважаема, чем клан Мо, а сестра Лин сама по себе достаточно скромна и благонравна, чтобы не выставлять ее богатство напоказ?.. Как бы бессмертные учителя ни заверяли, что для гармонии тела и души следует оборвать мирские узы, довольно многие здесь пренебрегали этой мыслью, и самый яркий пример — мастер горы Бронзового Котла. Яо Гуан была молчалива и наблюдательна. А еще — достаточно умна, чтобы не высказывать предположения кому попало, но отчего-то девочке казалось, что сестра Лин гораздо старше своего возраста. Может быть, даже старше ее самой.

— Ну и чего ты встала? О предки, сестра Гуан, как можно быть такой нерасторопной?!

— Простите, сестра Мо, впредь эта сестра будет внимательней, — она торопливо принесла свои извинения и отвернулась, ступая следом за недовольной красавицей, бросив последний взгляд в толпу, в которой скрылись Лин Фень и Хан Бао. Что-то подсказывало Яо Гуан, что секту ждут большие перемены, но что именно произойдет, она все никак не могла понять.

Зал для церемонии представлял воистину величественное зрелище. Многочисленные легкие ткани, украшенные воздушной вышивкой облаков, изящно трепетали от легкого сквозняка внутри, нефритовые колонны с резьбой доходили до самого верха, будто бы продолжая роспись на потолке. Своды были украшены сюжетом из истории секты, а прежние ее главы и основатели будто бы протягивали руки к колоннам, что, казалось, вот-вот оживут и позволят ученикам стать частью сонма людей на росписи.

Лин Фень, залюбовавшись мастерством, едва не наступила на кончик платья, но вовремя спохватилась — в это же мгновение прозвенел гонг, означающий начало церемонии.

Ученики постарше остались чуть в отдалении и перешли поближе к стенам, когда остальные, их известная первая пятерка, о которой только и было разговоров в первую неделю пребывания в секте горы Лань, и другие десять, о которых сплетничали не меньше, остались стоять в середине залы. Лин Фень и Хан Бао, дружно переглянувшись и заметив, что Ло Муан и Яо Гуан выступили вперед, повторили следом за ними. Первая пятерка стала впереди, когда десяток расположился за их спинами. Дети во все глаза разглядывали небольшое возвышение, куда торжественно вносили ажурные деревянные шкатулки старшие ученики пиков. Вень Лун, поставивший деревянный ящичек на стол рядом с остальными, поднял глаза и встретился взглядом с Лин Фень: тепло ей улыбнувшись и слегка кивнув, он опустил голову и отступил вместе с остальными старшими, давая место наставнику Лей Мингу.

Среди учениц раздался восхищенный вздох: первый среди мастеров, Лей Минг, выглядел сегодня особенно торжественно в одеждах цвета хрустальной орхидеи и с аккуратной вышивкой черных ветвей на рукавах и подоле. Он с мягкой улыбкой оглядел зал и собравшихся.

— Сегодня прекрасный день, и погода ясна. Нет лучшего времени для нас всех, чтобы приветствовать наших новых братьев и сестер на Пути, — начал наставник пика ученых, заставляя все шепотки затихнуть окончательно. — Многие из присутствующих здесь тоже когда-то были на месте наших младших посреди огромного зала в толпе старших учеников и мастеров секты. Таким был и я. Я смотрю на своих учеников и вижу отражение себя. Своим поклоном я приветствую вас в стенах, полных мудрости и прилежания. Этот мастер приветствует учеников.

Лей Минг поклонился. Ученики, все, кто только был в зале, тут же поторопились поклониться в ответ. Лин Фень, спохватившись, сложила руки и склонила голову, вплетая свой голос в общий хор:

— Эти ученики приветствуют мастера!.. — Множество голосов слились в один огромный хор, отражаясь эхом от колонн и стен, дробясь и гуляя, создавая причудливую нестройную мелодию. Лин Фень почувствовала, как от торжественности и величественности момента ее сердце пропускает удар, и украдкой посмотрела на остальных. Щеки Яо Гуан раскраснелись, и она старалась скрыть свое смущение, а глаза Хан Бао блестели от восторга и предвкушения чего-то необычного и волшебного.

— Сегодня вы получите свои кровавые нефриты, знак принадлежности к секте, знак вашей клятвы своим братьям и сестрам трудиться и совершенствоваться бок о бок друг с другом. Поддерживайте один одного, слушайте один одного, пребывайте в уважении и скромности — это будет одним из тысяч ваших шагов на Пути Совершенствования, — выдержав паузу, продолжил мастер. — Как только ваше имя назовут, подойдите сюда.

Один из старших учеников пика Тысячелетней Сосны выступил вперед, держа серебряный поднос на руках. Откинув вышитую серебряной нитью ткань, Лей Минг поднял тонкую иглу с искусно вырезанной нефритовой ручкой.

— Яо Гуан! — Девушка вздрогнула, когда назвали ее имя, и подняла голову. Быстро оглядевшись и выдохнув, она поторопилась подняться на платформу к мастеру и несмело протянула руку. Тот вытащил из ящичка сосуд с ее именем, откинул крышку и быстрым точным движением уколол палец девочки так, что та лишь вздрогнула от неожиданности, наблюдая, как густая капля крови падает вниз. Шкатулка плавно сменила цвет с белоснежного на розовый, и мастер закрыл сосуд. Тот чуть засветился, после чего линия крышки исчезла окончательно, будто не существовала вовсе.

У Лин Фень чуть не закружилась голова: и она думала сжульничать, подменив сосуд?! Ее обман был бы моментально вскрыт, стоило мастеру коснуться сосуда! В очередной раз она отругала себя за глупость и похвалила за отсутствие ослиного упрямства в этом деле.

«Ничего, Лин Фень… — думала девушка, наблюдая, как ученики из первой пятерки подходят один за другим к мастеру и повторяют процедуру. — Ничего… Нельзя растолстеть от одного кусочка[7]. Ты еще все успеешь сделать. Просто наберись терпения…»

— Лин Фень! — Девушка вздохнула, когда ее имя назвали, и направилась в сторону Лей Минга.

«…и достаточно сил, чтобы делать то, что считаешь нужным».

Девочка протянула руку. Лей Минг, бросив на нее взгляд, тоже улыбнулся и проткнул иглой палец. Лин Фень, готовая к этому, даже не дернулась: только перевернула проколотый палец подушечкой вниз, чтобы капля крови быстрее оказалась в сосуде, желая увидеть, как тот становится единым целым.

«Не понимаю… — заметила девушка, нахмурившись, наблюдая, как основа сосуда растягивается, растет «водорослями», чтобы поглотить крышку, тем самым превратив сосуд в единый камень. — Нужно будет расспросить Вень Луна, как делать такое. Хотя и не уверена, что он расскажет мне…»

Поклонившись мастеру напоследок, Лин Фень поторопилась к выходу из зала. Оставаться ей совершенно не хотелось. Лизнув палец и убедившись, что крови и правда было лишь на одну каплю, она задумчиво посмотрела на верх колонны и поджала губы. Сейчас, столкнувшись со старшими, мастерами, техниками и чудесами мастерства заклинателей, Лин Фень чувствовала себя очень жалкой. И, кажется, наконец-то в полной мере начала понимать, почему герои книг про культивацию и секты бессмертных так торопятся и желают стать сильнее, чем они были.

В этом мире все просто. Сильный правит слабым. Убей первым, или будешь убит сам. Красота бессмертных зачастую равна их инфантильности и равнодушию к простым смертным. Этот величественный мир, что так благороден и прекрасен внешне, внутри слишком часто оказывался мелочным, жестоким и эгоистичным. Лин Фень помнила описания в книге. Помнила строчки многих диалогов. Но сейчас, сама оказавшись внутри книги, наблюдая за происходящим в непосредственной близости, пусть и в какой-то мере со стороны, она все больше и больше убеждалась, сколько всего скрыл автор за красивым слогом и сочными красочными описаниями пейзажей или событий. Обратная сторона мира была… уродлива.

— Лин Фень?.. — Девушка обернулась, заметив Вень Луна за спиной, что разглядывал ее с легким беспокойством на лице. — Все в порядке?

— Ах, старший Вень Лун… Да, все хорошо. Я просто задумалась над церемонией… Думаю, что теперь это место — мой дом на многие годы.

— Этой младшей не стоит волноваться об этом. Многие были на твоем месте.

— Эта младшая понимает, — она кивнула ученику и слегка ему улыбнулась. — Я благодарна старшему брату за беспокойство.

— Пойдем обратно. Тебе нужно поставить свою подпись в книге и получить пропуск. Братья приготовили в твою честь небольшой пир, будет невежливо заставлять их ждать, — Вень Лун усмехнулся и неторопливо пошел в сторону выхода.

Лин Фень, бросив последний взгляд на собравшихся и заметив, как ее разглядывает Хан Бао, вытянув шею и явно желая подойти, торопливо отвернулась и поторопилась за старшим, подумав, что сейчас будет неплохо остаться одной и заняться медитацией.

Ей нужно было стать сильней.

«Дурацкая Ци пустоты… — подумала она с досадой, следуя за Вень Луном, разглядывая шелковую ленту в его волосах с небольшим колокольчиком, что приятно позвякивал в такт его шагу. — Если бы только я обладала другой… Но было бы от этого лучше?..»

Когда Лин Фень подписала бумагу и получила свой пропуск, тот самый, о котором ей говорила служанка, особенный, с символом птички, видным лишь под особым углом таблички, Вень Лун проводил ее до небольшой площади перед мастерскими, где ярко горел и трещал костер. Там собрались все ученики пика Бронзового Котла, а рядом с костром был поставлен огромный стол, ломящийся от яств и сладостей. Ученики, что переговаривались, но не притрагивались к пище, громко и радостно приветствовали ее, поздравляя с церемонией, стараясь перекричать друг друга, просили ее сесть с ними и поужинать всей гурьбой. Девушка не могла не улыбнуться такой доброте учеников, отчего сердце мгновенно смягчилось, а тяжелые мысли отступили, но тут же напомнили о себе вновь. В книге каждый из них был убит Ху Юнфенем за отказ следовать за ним… Главный герой перебил всех учеников пика Котла, не пожелавших предать своего мастера.

«Я этого не допущу!» — Девушка нашла в себе силы улыбаться шире и подойти к ученикам, попрощавшись со старшим братом, который растворился в тенях, сказав, что у него есть еще несколько неоконченных дел, после которых он обязательно присоединится к празднику.

Бей Сяолун что-то торопливо писал в огромной толстой книге, сверяясь с другой. Когда в дверь постучали, он даже не поднял головы, коротко приказав войти. Вень Лун, держа сверток ткани в руках, скользнул внутрь и, чуть воровато оглядевшись, торопливо закрыл за собой дверь.

— Все прошло гладко, старший ученик Вень Лун?.. — гулко спросил наставник, и его рука, держащая кисть, остановилась. Мастер поднял голову и сосредоточил взгляд на любимом ученике.

— Да, мастер, — тот вежливо поклонился и улыбнулся, выпрямившись. — Все как вы велели. Новая птица в клине получила свой кровавый нефрит, но эта птица получила ее нефрит.

Вень Лун развернул ткань, обнажая сосуд, где, чуть сияя кровавой дымкой, блестел сосуд с надписью «Лин Фень».

— Прекрасно, — мастер выпрямился, отложил кисть и поднялся, чтобы забрать кровавый нефрит из рук ученика. — Ты хорошо потрудился, ученик.

Вень Лун довольно заулыбался и вновь поклонился мастеру, наблюдая, как тот поворачивает браслет на изящной руке и прячет сосуд в своем личном пространстве рядом с сосудами других учеников, отмеченных знаком птицы.

— Вечер сегодня теплый и приятный, — мягко заметил Бей Сяолун, пряча руки в рукавах и повернув голову к окну, глядя на отблески костра внизу. — Пожалуй, работать сегодня больше не получится. Думаю, нам стоит присоединиться к пиру, не так ли?..

— Да, мастер.

Оба мужчины, обменявшись взглядами, неторопливо двинулись в сторону площадки.