Факультет хвостатой магии

Глава 20

По счастью утром в саду было именно утро. Зеркало в кои-то веки вовремя разбудило – вот не могло проспать? Я долго лежал, решая, стоит ли мне идти с девчонками Спорить, или нет? С одной стороны я боюсь Верных, они меня теперь особенно не любят. С другой я дракону обещал и вообще, как-то нехорошо своих на растерзание оставлять.

Кажется, пришло время использовать козырь.

Нет, вообще-то я проснулся с пониманием того, что вечно бегать не получится, надо принимать все со мной произошедшее и на этом строить жизнь. Но страшно. К тому же мы в ответе и все такое, так что…

– Собака, ты далеко?

Пес появился в дверях вопросительно насторожив уши. У меня даже неловкость какая-то появилась, что этот комок белоснежного энтузиазма я потащу работать. Чтобы страдать еще больше, я неловкость оставил и в таком неравновесии подошел к нему:

– Извини, каникулы окончены.

Уши печально поникли.

– Ты же понимал, что это не навсегда? Отдохнул на больничном, а теперь придется возвращаться. У меня простой выбор – или я беру тебя, или какой-нибудь боевой артефакт из корзинки. Потому что ваши сильно злые сегодня будут. Так что извини.

Гладить или чесать я его не стал. Он не кот и мы не настолько близко знакомы.

Пес изобразил вселенскую скорбь и весь завтрак просидел отвернувшись, изображая бедного, всеми преданного героя. Но сосиски из рук брал, хотя жевал их очень трагично, чуть ли не всхлипывая. Наконец, отражение в зеркале намекающе постучало по стеклу. Поднявшись, я застегнулся в нейтральный образ, стараясь по возможности себя не напоминать. Ошейника у меня не было, так что соорудил поводок из какой-то веревочки. Все равно для собаки таких размеров нужно брать что-то вроде якорной цепи, поводок это скорее символ.

– Я с тобой. Не хочу пропустить такое зрелище. – Пушок сел на кровати, потянулся, потом еще немного, и еще. Окончательно дотянувшись в человека он встал, глянул в зеркало и уставился на меня.

– Оденься тогда, извращенец. Иначе тут оставлю.

Кот безразлично пожал плечами, содрал с кровати простыню и ловко, в три движения, устроил себе что-то вроде тоги. Хотелось к чему-то придраться, но выглядел он вполне прилично.

Для подстраховки, просто чтобы хоть что-то было, взял газету. Ну вот люблю я поутру прогуляться в компании босоногого друга-римлянина и своего милого песика, а заодно новости почитать. Надеюсь, Зинаида… ну ее к черту – надеюсь, что Зиночка за ночь не придумала ничего такого, с чем я не справлюсь при помощи газеты.

Размышляя о том, может ли план устранения зловещего некоманта быть изящным, я зашел к девам, увидел их выходящими и быстро пристроился к свите. На нас косились, но и только.

Конечно, этот путь должен был стать чем-то вроде восхождения на персональную Голгофу, чтобы переживания, чтобы трагические предчувствия, чтобы стиснутые руки и подрагивающие от подавленных рыданий плечи. Но я уже слишком кот для этого. Поэтому я просто испытывал умиление на окружающих. Зеваки и случайные прохожие умилялись по первому слову, а иногда даже и без него. Не в коня корм, не в некоманта знания: уже после второго экзамена следовало бы понять, что практика это основной способ понять, чем меня нафаршировало Училище. Вполне может быть, что вся эта затея с Академией была попыткой обалдевшего от моей тупости подсознания, решившего создать побольше опасных моментов.

Какая-то дамочка от умиления упала в обморок, мир дрогнул, я сделал что-то пока не совсем понятное, и вместо того, чтобы удариться головой она скользнула по ветвящейся линии в ту, где ее успел поймать рядом стоящий здоровяк.

– Браво, почтенный господин!

Тон подкормки был выбран правильно, зевака гордо подбоченился и вместо того, чтобы с руганью отбросить упавшую наоборот, аккуратно ее поддержал.

Практика и еще раз практика. Ну, если меня сейчас не убьют.

Вот уже и площадь, вот и верные, вот и проблемы. Сегодня корону носила Кенди, быстро смекнувшая, что намечается что-то серьезное. Мы остановились на краю, девы окружили принцессу и приготовились к агрессивным переговорам, народ начал потихоньку разбегаться. Стоявший впереди «двухстворочный» глава недовольно прищурился, оглядел сначала девушек, потом меня, затем последние свитские сдернули в стороны и он наконец увидел пса. Из недовольного он тут же стал сначала недоумевающим, а потом запыхтел, засопел, покраснел и решительно двинулся вперед, сопровождаемый всей своей оравой. Чую, не договариваться идут, значит пора…

Я не успел даже дернуться, как пес спокойно и мерно вышел вперед. Веревочный поводок сам собой развязался, пес сделал шаг, второй, поднялся на задние лапы… пять шагов спустя он стал человеком – высоким, беловолосым мужчиной, спокойно и величественно шагающим вперед.

– Пижон.

Голос Пушка, равнодушный и насмешливый, заставил меня дернуться, но пес сделал вид, что не услышал.

Верные разом склонились в поклоне, а распрямившись так же разом глянули на нас с котом. Броня равновесия под этой жаждой крови пошатнулась, но кто-то спокойно произнес:

– Мои воины не тронут ни моего друга, ни моего питомца.

Сказано было так, что сразу стало понятно – в самом деле не тронут. Мы с Пушком переглянулись и одновременно нахмурились. Это он кого кем обозвал?

– Он издевается надо мной?

– Нет, над тобой издеваюсь я. А если он – то это называется «шутка».

– И почему он молчал?

– Потому что если он что-то говорит, то это что-то сбывается. Всегда.

– Проклятие?

– Нет, выпускник Училища по факультету Слова. Между прочим, первый ученик.

Тупо похлопав глазами я решил не удивляться.

– А кто он вообще?

– Я же говорил – символ. Император то есть. Боевой предводитель Верных.

– Что?!

– Что?

– То есть все это время у меня на коврике жил император?!

– Где-то же надо ему было жить? Почему не на коврике? Он же не кот, чтобы диван освобождать.

Закрыв глаза я быстро вспомнил, не пинал ли я эту белую скотину и что вообще он может мне предъявить. Выходило, что максимум претензий – не дал ту сосиску, к которой он тянулся, а подсунул уже надкушенную. И раз его верные меня теперь не тронут, а сам он уже почти ушел, то…

Шлеп. Хлоп.

Училище учит делать не думая, и это работает.

Я сунул газету за пояс и выпутал снова ставшего котом Пушка из простыни, после чего взял его на руки. Вот теперь не будет вопросов, кто здесь друг, а кто питомец!

Кот, опомнившись, выпустил когти и полоснул меня по горлу. С коротким треском отлетела пуговица и я машинально почесал гордо расправившиеся уши. Когда же понял, что сделал, то увидел очень и очень мрачные взгляды Верных. Меня совершенно точно узнали.

А ведь сказано «мои воины», а не «все мне верные». То есть какой-нибудь секретарь или писарь вполне может…

Быстро развернувшись я чуть не столкнулся с ее высочеством, не обращая внимания на вопросы протиснулся между девами и молча, очень быстро, почти бегом, покинул площадь. Вон, с песиком общайтесь, вы уже достаточно хорошо знакомы. Если собрать все, что они творили эти дни в саду, то причин хватит на две-три войны. Или на вековое перемирие под угрозой разоблачения. Но это решать уже не мне, сами-сами-сами…

Стоило площади скрыться из виду, как Пушок вывернулся из моей хватки, спрыгнул на пол и молча двинулся куда-то в сторону. Я посмотрел ему вслед, а когда повернулся, то увидел знакомую фигуру в балахоне и с косой, размеренно шагающую навстречу. В этот раз он ничего говорить не стал, мы просто обменялись вежливыми кивками, отправившись каждый в свою сторону.

Кажется, вовремя мы с площади сдернули…

Вот интересно, принцессы знали, кто их сосед? В смысле – они Пса точно не опознали? Хотя, с их отношением к жизни, вполне могли думать, что это он так развлекается.

Я попытался дотронуться до стенки, но та отодвинулась. Понятно, не до меня, самому придется топать, ножками. Хорошо, прогуляюсь, тем более что думать на ходу мне привычно. А обдумать есть что…

Чего я ожидал, когда оказался здесь? Учителей, книг, пособий и прочего. Что получил? Что-то, что сделало меня некомантом. Что-то, что ставило меня в такие ситуации, где я мог или понять, что умею и научиться эти умения использовать, или сдохнуть. Какова реальность всего этого? Что это все такое на самом деле?! Зачем оно настолько странное? Умения, появляющиеся просто от прикосновения к предмету, стены, понять которые не проще, чем коту – человека, все это безумие – зачем оно?

Может, для того, чтобы я сошел с ума по-настоящему? Но если здесь могут переделать и тело и разум, то неужели им было бы сложно исцелить меня от чего угодно? При таких возможностях они могут просто делать меня тем, кем я должен стать, по их мнению. Но я учусь, лоботрясничаю, строю глупые планы, а меня только аккуратно ведут по этому замечательному приключению. Значит, это не безумие, это логика, которой я не понимаю. Меня почесали, расшатали странностями, накормили вкуснятиной, умилительно потискали… что осталось? Последний экзамен? Да, к нему лучше подталкивать именно того, кто устал и больше не хочет сопротивляться. Даже мое равновесие стало каким-то равнодушным. Меня выдрессировали, можно сажать в перевозку и отправлять по назначению. Но почему-то я сам должен сделать последний шаг.

Может быть это все инфоматрица, с придуманным для лучшего усвоения безумным сюжетом? Друзья, приключения, экзамены – все это фальшивка? Имитация? Как узнать, что из этого правда? Сделать шаг прочь. Отойти, глянуть со стороны. Напрашивающийся ответ. Меня к нему подтолкнули? Или все, что ты делаешь в Училище, ведет к следующему экзамену, а любая свобода воли – иллюзия?

Если «Училище» с «Академией» лишь одно большое учебно-развлекательное приключение, то зачем оно нужно? Чтобы вывести меня из равновесия, сделать уязвимее? Более восприимчивым к обучению? Но что тогда правда? Ведь для применения знаний нужно отталкиваться от реальности? Или на Земле нет никаких магов и моя память о них ложная? Да кто я такой, чтобы так возиться? Хотя как именно возиться – быть может, для Этих все немыслимые ресурсы, потраченные на одного ученика, ничего не значат?

Мысли и предположения мелькали в голове все быстрей, я не успевал их обдумывать до конца и все эти «а может», «тогда следует», «невозможно доказать» сливались в один нарастающий гул. Остановившись, я прижался лбом к стене. Та, немного постояв, подалась, расступаясь. В открывшемся проходе я увидел свою комнату, стол, стоящую на нем коробку. Кажется, мои мысли опять прочитали, а потому показывают тупому котейке, что он должен сделать. Хорошо хоть под зад не подпинывают.

– Вы слишком строги к себе.

Рядом со столом стояла знакомая женщина с крылышками.

– Серьезно?

Она закивала:

– И несправедливы к нам. Мы действительно стараемся вас научить. И мы научили. Вы сделали выбор, это ваше право. Мы вас изменили, это наша обязанность.

– То есть все это на самом деле?

Она намекающе потрогала свое запястье, и я посмотрел на свои. Да. Нет.

– Но тогда почему все это именно такое?

– Понимаете, студентам, которые выбрали слишком опасные направления, мы обычно даем чуть больше.

– Вы – это кто?

Она улыбнулась, и прежде чем я успел сам себя выругать, растаяла в воздухе.

Аааа, черт, как же это бесит!

И что теперь делать?

Коррекция.

Это я сам себя так раскачал, или меня готовили к последнему экзамену? Спросить не у кого.

Я бросил на стол газету, стянул одежду и долго стоял под водопадом. Не для успокоения, просто приятно. Хотя мокрый хвост и уши… ну, никто не совершенен.

Мог визит пернатой быть еще одной манипуляцией? Вполне. Самый простой ответ на все вопросы – пройти пятый экзамен, вернуться и посмотреть в зеркало. Если там будет кто-то с кошачьими ушами, то это реальность.

Или я сошел с ума и безнадежен.

Но в любом случае мне надо идти дальше. Не прятаться в Академии или еще где-то, а продолжать путь. Черт, ну это они меня каким-то гипнозом заставили, или это я сам такой дурак?

Сначала я думал переодеться в пижаму и тапочки, потому что по законам жанра вернуться надо было в том, в чем и начал путь. Потом понял, что совершенно не хочу и снова натянул рубашку. К сожалению, мерзкая кошатина испортила артефакт, уши торчат, морда не меняется. Зеркало на мою ругань печально покивало, но ничего не сказало.

Эх, у меня целая здоровенная корзина магических штучек, я даже не до конца разобрал, а пригодилось всего ничего. Забрать с собой на Землю? Вот газетку, может? В качестве личного оружия? Нет, не стоит. Этого ничего не было. Что произошло в Училище – остается в Училище. А то наклепают силовых молотков и отправятся завоевывать вселенную, а чем это кончается я уже видел.

Оттягивать дальше было бессмысленно. Я вытащил последний диск. «Всеобщее благо». Пока ни разу не угадал, но что-то мне кажется, это будет действительно опасное умение. Кошачье чутье подсказывает.

Я бросил диск на пол, чуть усмехаясь этому жесту – ведь уже знаю, что достаточно просто выразить намерение, этого хватает. Потом оглядел комнату. Песочно-персиковые стены, разворошенная кровать, ничего не отражающее зеркало, газета с крупным заголовком – «Спор отменен по случаю счастливого возвращения Его Величества!»

Это что, она завтрашняя, получается?

Мигнуло, я поморщился и прикрыл глаза рукой.

– Здесь… есть!

Незнакомый голос.

– Эй… как тебя – ты из Училища? Стой там!

Проморгавшись, я огляделся. Бетонная площадка, окруженная проволочным забором в несколько рядов, вышки с прожекторами. Там, дальше, виднеются какие-то домики, но это явно не город, а что-то вроде посадочной площадки посреди степи. А над головой синее, совершенно обычное земное небо. Я развел ушами, потряс ими, потом подергал хвостом. Что же, какие-то ответы я получил.

– Оставайтесь на месте! Сейчас за вами придут!

– Конечно. – Что же, выбор снова сделан за меня. – Я готов.