Фаворит

Глава 13

Долгорукова навела пистолет на лоб зверя с мешком на голове и замерла в нерешительности. Рука слегка дрожит, и ствол достаточно заметно гуляет.

— Что не так? — спросил я.

— Знаешь, Петя, а я боюсь, — нервно улыбнувшись, ответила она.

— Знаю, — вздохнул я. — Позавчера меня тоже колотило, когда я готовился прострелить башку зверю. Вспомнил, как будет меня выворачивать, и за малым не послал всё к чёртовой матери. Можете отказаться, ведь есть способ избежать этого. Просто займёт больше времени.

— Которого у нас нет, — грустно улыбнулась она.

— Вам не нужно лично участвовать в боях, так что совсем не обязательно быть круче варёных яиц.

— Как ты сказал? — опустив пистолет, перевела она взгляд на меня.

— Крутой — словечко с Чижовки. Не обращайте внимания.

— И что оно означает?

— Самый сильный, самый смелый, самый-самый, кому море по колено.

— Хм. Значит, ты крутой.

— Ага. Куда бы деться, — хмыкнул я.

— А если я не стану стрелять, ты и его отправишь за стаей?

— Куда же мне его ещё-то, — пожал я плечами.

— Я собираюсь вести своих вассалов в бой, а сама боюсь того, что мне будет плохо. Это не круто, а, Пётр?

— Вы быстро освоились с применением нового словца, — ободряюще улыбнулся я.

— Просто мне показалось это подходящим.

Она вздохнула, вновь навела ствол и без промедления нажала на спусковой крючок. Грохнул выстрел, и волколак упал как подрубленный. Затем она вооружилась ножом и уже вполне привычно вскрыла ему брюхо. Похоже, тренировалась в этом на бойне, уж больно ловко у неё выходит в этот раз.

С желчным мешочком тянуть не стала, едва извлекла и без раскачки, будто боялась, что передумает, с отчаянной решимостью сразу потянула его в рот. Если бы не странное поведение этой субстанции, словно змея, скользящая в пищевод, то, скорее всего, ничего-то у неё не получилось бы. Потому как я уверен, что проскочил он через уже начавшиеся у неё рвотные позывы.

Только Мария успела справиться с этой напастью, как её накрыло. Я подхватил Долгорукову на руки и устроил в карете, где уже была подготовлена постель. Везти в дом на каретном дворе нельзя, там слишком много свидетелей, а потому ей предстояло мучиться в карете под сенью деревьев берёзовой рощи.

Увы, но помочь я тут ничем не могу, поэтому оставил на попечение Хрусту и Зиме, а сам направился в Москву. Вообще-то, глупость бродить по городу без охраны. Мало ли, что князь Милославский мёртв. Дьяк жив, и он может догадываться относительно моей причастности к его убийству, а наследник вполне ожидаемо желает посчитаться с виновником. Но и оставить великую княгиню в одиночестве я не мог, в городе у меня дела, а времени совсем нет, и уже завтра мы отправимся в вояж по местам Силы. Они, конечно, ещё не созрели, но глупо упускать шанс усиленной прокачки дара, пусть и не в полной мере.

Выехал я на бричке, которую пригнал с каретного двора Хруст. Ну, никак мне без транспорта с моим-то грузом «Разговорников». Вот без кучера и охраны… Впрочем, об этом я уже говорил.

Лизы дома не оказалось, что и неудивительно, так как по времени ей полагается находиться на занятиях в университете. Последний курс, и она-то, в отличие от меня, забивать на обучение не собирается.

Ну, вот не вижу смысла в окончании универа. Нет, может, он и имеется, но я такового не наблюдаю. А уж все эти философии, риторики и иже с ними. Да та же физика и математика. Ну его в пень. Ладно бы ещё уровень, близкий к моему времени, где куда меньше различных заблуждений… Впрочем, сомнительно. Мне ведь никогда не нравилось учиться. Максимум, что я смогу, это запомнить огромный массив информации. Что будет отнюдь не моей заслугой, а единого информационного поля Земли.

Дымок оказался дома, а Угол сопровождал сестрицу в универ. Несмотря на то, что она обзавелась собственным выездом, туда она строго ходила пешком и охраной старалась не светить. Не стоит лишний раз раздражать потомков знатных родов. Далеко не каждый из них мог похвастать подобным, причём даже выходцы из состоятельных семей.

Дымок сменит Угла после большого перерыва, а вечером они вместе сопроводят госпожу, куда бы она ни последовала. И всё это ненавязчиво, держась в сторонке и поддерживая связь по «Разговорнику». Имелся у них комплект из трёх амулетов с бриллиантами. Незачем светить лишний раз новыми образцами, опять же, простецам с другим не управиться.

— Мы тебя сегодня не ждали, — встретил меня молочный брат.

— Бричка у парадной, кликни дворника, пусть присмотрит за ней, а сам с его помощником подними в квартиру мою поклажу. Повозку за дом, под присмотр.

— Понял, сделаю, — с готовностью кивнул Илья.

Хм. А ведь появилось в нём что-то такое неуловимое. Словно он и не больно-то рад моему приезду. Похоже, с Лизаветой, которая не так хоронилась от него, братцу было комфортней. Не хотелось бы его разочаровывать, но вскоре ему прямая дорога в полк. Определю в свою боевую группу, которой ещё нет, и где для него самое место, даром, что ли, дядька Ефим в нас науку вколачивал. А мне к тому же куда спокойней, потому как я и не думал забывать о том, что ему известно слишком много, и ещё о большем он догадывается.

Что за группа? Просто я так подумал, что в тылу подле её высочества я со скуки сдохну. Охреневать в атаке не имею никакого желания. И плевать как-то, что меня из пушки не пробить. Просто не вижу смысла использовать такого кадра, как я, в общем строю. А вот в составе диверсионно-разведывательной или штурмовой группы уже совсем другое дело. Так оно и веселее, и начальства над головой нет.

— Илья, будь готов к выходу, — когда мою поклажу перенесли в кабинет, предупредил я.

— Далеко?

— Пройдёмся в одну лавку в Гостином дворе на Красной площади.

— Понял.

Выпроводив Стукалова, я устроился за рабочим столом и поставил перед собой ящик со скреплёнными попарно «Разговорниками», изготовленными сестрицей. С упаковкой у нас как-то не очень. Не вижу смысла с этим возиться. Пусть у реализатора голова болит, как лучше подать товар. Он, поди, на этом изрядно наживётся.

Я прекрасно помнил, на каком номере остановился, а потому продолжил маркировать с последнего. При этом не забывал использовать плетение из арсенала земельников, чтобы установить однородность материала. Мало ли, вдруг Лиза случайно перепутала части, форма-то у них одинаковая и по ней не определить вторую половинку, да и текстура нередко схожая, а ошибки в этом деле недопустимы.

Вот же. Вроде и по одному шаблону выполняем, и одинаковые плетения используем, а на выходе у Лизы получается лучше, чем у меня. Её изделия отчего-то смотрятся изящней, и носить их комфортней. Женская рука, что тут ещё сказать.

За время моего отсутствия она успела наделать четыреста комплектов. Интересно, откуда дровишки? Ведь её суточного лимита хватает только на шесть пар, и за время моего отсутствия при условии ежедневной работы она могла изготовить не больше двухсот.

— Петька!

Лиза влетела в кабинет вихрем, когда мне оставалось промаркировать четыре комплекта. Ох и задала же она мне задачку. Наложить номера на восемь сотен амулетов, не баран чихнул.

— Здравствуй, сестрица. Кстати, у меня для тебя большой и горячий привет от родителей, — поцеловав её и получив свою порцию в щёку, сказал я.

— Давай! — отступив на шаг, дурашливо выставила она руки.

— Чего давать? — не понял я.

— Привет, конечно, что же ещё.

Я сграбастал её в крепкие объятия и поцеловал в щёку крепко и звонко.

— Так и знала, что себе припрятал, — дурашливо вздохнула она.

— Зато у меня новость.

— Какая?

— Кажется, я уговорил родителей подарить нам младшего братца или сестрицу.

— Правда! Вот здорово! — искренне обрадовалась она.

Вообще-то, любой другой дворянин на её месте отнёсся бы к подобной новости скептически. Но мы выросли в семье, где царила любовь, и похоже, что у Лизы сформировалась слепая вера в меня. Кажется, она и мысли не допускала, что наш младшенький может остаться поскрёбышем. Или же не сбрасывала со счетов себя и свой каретный двор, дающий возможность позаботиться о нём.

Наивная. Полагает, что волколаки табунами бегают, и достаточно только выложить солидную плату, как вопрос будет решён. Если бы всё было так просто. Это я весь из себя такой особенный, да ещё и угодивший в невероятную цепь событий. Другим, даже князьям, такой зверь может ни разу не обломиться за всю жизнь.

— Здорово-то здорово, но как ты объяснишь вот это? — Я указал на ящик, полный амулетов.

— А что тебя не устраивает? Исходя из твоих расценок, тут на сорок тысяч рублей. Не слабо, правда? — улыбнулась она.

— Ты с кем-то поделилась плетением «Копир»?

— Петя, ты, конечно, считаешь меня взбалмошной, но я понимаю, когда следует остановиться и за какую грань лучше не заступать.

— Твоего вместилища едва хватило бы на вдвое меньшее количество амулетов.

— Поэтому я позаимствовала Силу у других. Попросила Вадима, и он восполняет заряд в моём «Панцире». Проживающим с ним в пансионе проще сливать свои запасы по копейке за люм, чем трудиться на подработках.

— А он не интересовался, зачем тебе столько Силы?

— Интересовался.

— А ты?

— Ответила. Крепким поцелуем. Ну ты чего, Петя? Не дура же я в самом-то деле.

— Сомнительное утверждение.

Едва эти слова сорвались с моих губ, как мне в плечо тут же прилетел крепкий кулачок. Удар ей ставил я лично, и если бы не моё явное превосходство в плетениях и массе, она снесла бы меня к нехорошей маме. А так отделался лёгким испугом, разминая ушиб.

После обеда сестрица вернулась у универ, а я направился в намеченную лавку. Хозяином там был один дворянин, мастер плетений, не чурающийся торговли, правда, товар у него был специфичный и дорогой. А как иначе-то, коль скоро тут продавались амулеты. Их ведь могут пользовать не только одарённые, но и простецы.

Бриллианты в них, конечно же, небольших размеров, но всё в этом мире относительно. К примеру, камень в три десятых карата может обеспечить щит в тридцать люм, в то время как ёмкость вместилища одарённого третьего ранга колеблется от двадцати до сорока, а его разовый лимит от четырёх до восьми. А вот такую защиту может позволить себе только шестой ранг, да и то, задействовав весь разовый лимит. Вот так-то.

При входе в лавку сразу бросается в глаза то, что свободное пространство в основном заполнено декором, картинами и статуэтками. Ну что сказать, товара тут откровенно мало и он весь может поместиться на лотке коробейника. Но уподобляться мелкому бродячему торговцу по меньшей мере не солидно. К тому же цены такие, что после реализации имеющегося ассортимента можно прикупить несколько снаряжённых боевых кораблей.

— Чем могу быть полезен, сударь? — встретил меня продавец, явно дворянин.

Такой уж товар, что реализовывать его должен человек с даром, иначе никак. А что «опустился до прилавка», так есть всем хочется. Ну и такой момент, что мужчина этот явно не поскрёбыш, потому как случиться может что угодно, а тогда уж нужно суметь дать отпор.

— Я бы хотел переговорить с Родионом Андреевичем, — произнёс я.

— По какому вопросу?

— Желаю предложить ему на реализацию амулеты.

— Одну минуту.

Как видно, он счёл причину достаточной, чтобы вызвать владельца, дёрнув за шнурок. Где-то в глубине помещения тренькнул колокольчик. Я этого, понятное дело, не слышал, просто догадался. Что же до самого Полякова, то я его прекрасно видел. В смысле вместилище, конечно же. «Поисковик» отработал на ять, выявив всех одарённых в радиусе семидесяти шагов.

Вообще-то, их получается многовато, и чтобы научиться ориентироваться с помощью этого плетения, нужна большая практика. Просто воспользоваться абсолютной памятью тут не получится. Я и практиковался. Это когда-то для меня расход в десять люм было чем-то существенным, сейчас я и не замечаю подобных трат, и уж тем паче, находясь под бустом от желчи.

— Поляков Родион Андреевич. С кем имею честь? — представился благообразный мужчина, вышедший из двери, ведущей вглубь помещения.

— Позвольте отрекомендоваться, Ярцев Пётр Анисимович, дворянин Воронежского княжества, — в свою очередь назвался я.

— Чем могу быть полезен?

— Видите ли, мне удалось создать весьма занятный амулет, который я хотел бы предложить вам на реализацию.

— Мне будет позволено взглянуть на предлагаемый товар?

— Разумеется. — Я выложил пару амулетов для ношения за ухом.

— Хм. Новомодная форма «Разговорников» с активирующим плетением. Мне не хотелось бы вас расстраивать, Пётр Анисимович, но хотя новшество это и появилось не так давно, тем не менее тут нет ничего особенного, — даже не прикоснувшись к ним, произнёс лавочник.

Кто бы мог подумать, что предложенная мною схема разговорника так быстро начнёт набирать популярность. Впрочем, вполне ожидаемо, ведь так оно куда удобнее.

— Родион Андреевич, может, вы взглянете на эти «Разговорники» чуть внимательней, — улыбнулся я, указывая на амулеты, лежащие как раз активирующим плетением вверх.

Тот с ленцой протянул руку, взял один из них и, едва перевернув, тут же сделал стойку. Во-о-от. А то состроил тут морду кирпичом, понимаешь, словно ему говна на палочке принесли. Впрочем, его интерес тут же угас, и он посмотрел на меня с явным сарказмом.

— Ну и зачем вы принесли заготовку? Полагаете, что мне стоит большого труда создать её? Вынужден вас разочаровать, я земельник и прекрасно с этим справляюсь.

— Это не заготовка, а готовое изделие, — покачал я головой.

— Но тут нет ни бриллианта, ни плетения.

— Бриллианта нет, ваша правда. А плетение есть. Просто оно укрыто от постороннего глаза внутри камня. Снаружи же имеется лишь активирующее. Наденьте его, уберите одно из плетений первой очереди и потянитесь к активирующему плетению амулета, — предложил я, проделывая всё то же самое со второй половинкой «Разговорника».

Поляков последовал моему совету и явно удивился, когда получил отклик. Я знал, что он сейчас чувствует плетение, висящее в готовности к использованию. Ощущение сродни активированной пассивке, только при этом присутствует понимание, что плетение находится снаружи.

— Вы меня слышите, — коснувшись амулета, произнёс я и тут же убрал палец.

— Исключительно, — в свою очередь коснувшись амулета, ошарашенно произнёс Поляков. — Вы хотя бы представляете, что создали?

— Прекрасно представляю, Родион Андреевич.

— Сколько вы хотите за секрет плетения и способ укрывать его в камне?

— Не продаётся, — покачал я головой. — Только реализация готовых амулетов.

— Возможно, вы пока просто не представляете, о какой сумме идёт речь.

— Возможно, это вы пока не представляете, с кем разговариваете, Родион Андреевич. Ярцев Пётр Анисимович, владелец доходного дома на Воздвиженке, совладелец каретного двора Ярцевой Елизаветы Анисимовны.

— Погодите, так вы тот самый Ярцев, что входит в окружение великой княгини Долгоруковой…

— И всё остальное тоже я, — пришлось перебить его словоизлияния. — Так что, как видите, сиюминутной потребности в деньгах у меня нет, и я рассматриваю вопрос на долгую перспективу.

— Хорошо, тогда озвучьте ваши условия, чтобы мы могли от чего-то отталкиваться. — Поляков без обиняков перешёл на деловой тон.

— Всё просто. Вы выкупаете у меня амулеты по сто рублей за штуку, а реализуете не дороже ста пятидесяти.

— Это не разговор. Вы, конечно, сами решаете, за сколько передавать товар мне, но по какой цене буду его продавать я, сугубо моё дело, и вы не можете ставить ограничения, — возразил Поляков.

— Могу и буду, — улыбнувшись, возразил я. — И уверяю вас, вы не единственный, а лишь первый из владельцев амулетных лавок. К тому же с реализацией «Разговорников» может управиться любой купец, для чего ему достаточно лишь нанять на работу одарённого.

— Хорошо. Вы можете хотя бы объяснить, чем вызвано это ваше желание? Отчего хотите получить меньше, отказываясь от большего?

— Причина в том, что я намерен продать амулеты, а не продавать. Разницу понимаете, или мне следует разъяснить?

— Иными словами, вам всё же срочно нужны деньги.

— Как минимум сто тысяч уже до конца этого месяца, — кивнул я.

— Хотите сказать, что у вас есть тысяча комплектов? — хмыкнул Поляков.

— Нет. У меня сейчас имеется две тысячи семьсот комплектов.

— О как.

— Так уж вышло.

— И сколько вы можете производить амулетов?

— Порядка двух сотен комплектов в месяц. Можно рассмотреть и заказы на расширенные комплекты по несколько амулетов. Довольно удобно для использования в тех же дружинах. Цена пятьдесят рублей за каждый амулет.

— Хорошо. Давайте так. Я сразу уплачу вам сто тысяч рублей за тысячу комплектов, а ровно через два месяца выкуплю у вас все оставшиеся комплекты, включая и те, которые вы изготовите за это время. Но вы не ограничиваете меня по цене реализации.

— Меня устраивает. Но с парой оговорок. Первая, плату я желаю получить в золоте, так оно покомпактней будет. И вторая, если через два месяца вы не выкупаете все комплекты, оставшиеся амулеты я буду волен передать любому пожелавшему их выкупить.

— Договорились.

— Когда подвезти амулеты?

— Кхм. Если вас не затруднит, то завтра в восемь утра.

— Не затруднит.

— Но прежде предлагаю пройтись к стряпчему и подписать договор.

— Согласен.

А что такого, вполне объяснимое желание обезопасить свои серьёзные вложения. Иное дело, что не стоит расслабляться, и с договором нужно будет ознакомиться самым серьёзным образом.