Фехтовальщица

Эпилог

Мы встретились с Этьеном через бездну лет, на балу у Малфоев. Сперва он меня не узнал, хотя однокурсники наперебой твердят, что я вообще такая же, как была на первом курсе. Ну да, бобер–переросток, ушибленный подгрызенной им же самим осинкой — спасибо вам, ребята, на добром слове.

Хочется верить, что в свои двадцать пять лет я все же симпатичнее выгляжу. Хоть от прежних, фехтовальщицы Ри, достоинств у меня все так же только глаза и зад. А жизнь добрела до того же момента, с которого когда–то вдруг так стремительно и нежданно переменилась.

Я смотрела на Этьена и отчетливо понимала, что не забыла и не разлюбила.

Он с усмешкой и некоторым вопросом во взгляде вдруг тоже вспомнил ходившие вокруг моей якобы влюбленности сплетни среди туристов.

Это «а помнишь» затянулось надолго. Меня несколько раз приглашали танцевать — родители чистокровных юношей все еще не оставили надежд заполучить мою ДНК в свою породу, селекционеры Хагридовы! Как же, Избранная Магией! Родословную мне придумали чуть ли не от самого Мерлина — язык отваливается доказывать, что я стопроцентная магглорожденная. Так бы и сказала «грязнокровка», если бы не обещала Невиллу при первой встрече не употреблять это бранное слово. Зря я тогда. Сейчас выставила бы его вперед, как щит.

Но от танцоров я вновь спешила к той беседе и вскоре Этьен стал отвечать «кавалерам», что «девушка не танцует».

Вспомнил моих друзей. Наверное, имел в виду только Невилла и Гарри, но я не догадалась и рассказала ему почти обо всей своей команде.

— Грегори с Винсентом зельевары. Лучшие на континенте. Но на продажу зелий почти не варят — все больше ставят всякие эксперименты и разрабатывают новые рецепты. Единственный, для кого они согласятся готовить продажное зелье — целитель Лонгботтом, которому икнулась его просьба на Мабон «знаний для того, чтобы вылечить». Так теперь и лечит, закапываясь в собственный садик с редкими травами только по редчайшим минутам отдыха. Хоть на Мастера Герболога он все–таки выучился у Спраут. Но и Лонгботтом от ребят не требует перечного, разумеется. Гораздо чаще его запросы невероятно сложны. А чтобы усилить и улучшить, он всегда рад предложить новую травку со своего огородика. В общем, котлы они по–прежнему взрывают в промышленных масштабах. Говорят, профессора Снейпа скоро переводят из его отдела. Вроде бы повышают до главы ОТ, а Винсу предлагают освободившееся место. Так этот болван еще и сомневается — боится, что без его присутствия Грегори станет скучно, хаффлпаффец наш.

А Гарри, как и собирался, стал космомагом. Этот парень всегда своего добьется. И жены вот добился.

— Серьезно? Он женился на той девочке с цветочным именем?

— Да. Лаванда удивительно теплая. Единственная из моих близких друзей не стала делать карьеру, а всю себя посвятила дому, мужу, детям. И ждет вечерами своего Маленького Принца, если ты читал Экзюпери, конечно.

— Читал. А Невилл на ком женился? Я ее знаю?

— Вряд ли. Она администратором в его клинике, они на одном курсе на одном факультете учились. Падма Патил.

— Нет, не знакомы. Ты так тепло обо всех вспоминаешь, словно вы вчера расстались.

— Так вчера и расстались. Провожали нашего путешественника к звездам. Пять смертельно опасных ситуаций — это только те, о которых пресса раструбила. Еще о десяти знает Лав — Лав. А его друзья каждый раз его провожают, как в последний. Но зато сколько он видел, сколько он может, силища у него магическая какая! Ты бы знал. Если по магическому потенциалу сравнивать, так такого мага и нет сейчас ни в Англии, ни на Континенте. А скорее всего, и вообще. А Гарри Эванс открыл филиал Малфоевского парка в Америке. Пользуется там бешеным спросом. Набрал штат из местных оборотней. Жениться собирается, в гости зовет.

— А ты?

— А я в прошлом месяце от него как колобок на ножках вернулась. Он же не закармливает гостей, он их фарширует! Ему надо не парк аттракционов, а ресторанную сеть создавать.

— Так предложи.

— Уже. Была всячески изругана и просвещена, что еда — это только для друзей. Ничего, за идею с аттракционами меня тоже сперва зверски ругали.

— Замуж собираешься?

— А графам такой мезальянс допустим?

Он почему–то подумал, что я пошутила.

Мы заболтались до неприличного. Почти до самого рассвета. Ночь была чудесной, не хотелось ни аппарировать, ни перемещаться камином, и я предложила Этьену прокатиться на Ночном рыцаре. Стоя и держась за поручни. Этот наивный иностранец повелся!

Каждые две минуты мы падали на кровать или кресло, наставили синяков и нахохотались от души. А высадили нас за два квартала от моей квартирки и мы медленно шли пешком, отдыхая от излишне бурного веселья и наслаждаясь уютным молчанием.

Через пару дней он пригласил меня на вернисаж.

Через две недели — в свое любимое парижское кафе.

Через месяц кулинарных экскурсий — в домик в горах, принадлежащий их семье.

Там, по всей видимости собравшись с силами, распив вместе со мной у камина бутылочку белого вина, он набрался храбрости и рассказал, как был влюблен когда–то в молодую ведьму из России. Очень сильную, очень красивую, характером очень похожую на меня. Пока он считал ее магглой, смел еще надеяться, что сможет как–то сообщить о своей болезни и добиться любви. Но в день, когда она разгадала «магический круг Ла Фер», надежды разбились. Ни для кого не секрет, насколько русские маги закрыты, он запретил себе даже мечтать. И вот — наступает на те же грабли. Несмотря на все реформы англичан, Этьен в курсе, что к браку с оборотнем многие (да что там многие — большинство!) относятся чуть ли не как к зоофилии. А что он оборотень — это я знаю с самого первого дня знакомства. Но может быть, бывают же и в мире магии чудеса, может быть у него все–таки есть шанс?

— А что с той девушкой? Она вышла замуж?

— Кто? Люсиль?

— Нет, та русская девушка.

— Она умерла. Неудачное падение. Сперва я все ждал, когда ее вылечат местные маги. Потом недоумевал. Потом понял, что дело там настолько серьезно, что не помогут и магические способы излечения. Тогда решил предложить ей, — Этьен тяжело вздохнул, — предложить ей стать оборотнем. Это бы вылечило ее с гарантией. Но узнала мать и запретила ехать. Меня заперли. Жестко контролировали. А когда я все–таки… хм… добился права решать самому, было уже непоправимо поздно. И лечить пришлось уже меня. Бросил фехтование, долго болел. Попытался провести один ритуал. Единения, тебе ничего не скажет, наверное.

— Ну, если учесть, что я у мастера–ритуалиста с двенадцати лет занимаюсь…

— Ой, ну тогда проговорился. Молодой был, слабый, глупый. Решил отправиться за ней. Туда, где мы сможем быть вместе. Но вошел отец и видно что–то нарушил в ритуале, я оказался не на том свете, в каких–нибудь райских кущах, где мог бы хоть издали хоть когда–то ее увидеть, а в Жеводанском лесу. Там оказалось так… так легко проститься с ней, что ли? В общем, легко.

— И там мы познакомились.

— Да. И пару фраз ты тогда сказала так же, как сказала бы Лена. И это твое детское увлечение фехтованием. Ты, кстати, занимаешься еще?

— И довольно серьезно. Мастер Бёрк обещал открыть фамильный удар, если я выйду за его троюродного племянника.

— А ты?

— А мне с безумно давних пор интереснее магический круг де Ла Фер.

Комментарий к Эпилог

Спасибо, что читали!

Спасибо, что комментировали!

И что ставили плюсики — спасибо!

Спасибо, что помогали не разувериться в себе и не забросить.

В этом фике добрая половина принадлежит добрым читателям.

Спасибо вам!