Фехтовальщица

Глава 3

Подъезжали к Хогсмиду доброй компанией. Обсуждали распределение. Немножко пошумели и поругались, но так ни к чему и не пришли, кроме агрессивно–юношеского решения наплевать на чужое мнение и искать свою дорогу. Когда я осторожно подводила ребят к этой мысли, думала только об одном: мальчишки не обязаны сопровождать меня на пути Избранной, я должна дать им хоть какой–то шанс увернуться, избежать судьбы. Ну, и еще, наверное, были такие мысли: чтобы дети за грехи отцов не отвечали, им эти грехи не надо повторять…

Ой, да не было особых мыслей, само как–то сложилось, в последнюю очередь я думала о чистокровных заморочках магического мира. Я и относилась–то до сих пор к происходящему как к сказке, фильму, странному сну. Да что уж теперь!

Следуя указанию «Голоса–из–коридора», в смысле — объявлению машиниста, мы оставили багаж в купе и выдвинулись на платформу. Невилл нес Тревора в коробочке из–под Хеппи Мил, Гарри, не слушая уверений Драко, что сова относится к багажу, волок за собой клетку с Хедвиг. И я была с ним согласна: птица — это питомец, а не багаж. Стоило бы внятней объяснить, как именно будут доставляться вещи по спальням первокурсников и что делать с крупными питомцами. Потому что, если все будут с совами, кошками и жабами — это получится филиал зоосада, а не первый курс магической школы.

Неожиданно над головой загремело:

— Первоклашки! Первоклашки сюда! Эй, Гарри, как ты там?[5]

Лохматый великан поперек себя шире держал в руках фонарь и созывал всех к себе. Гриффиндор. Однозначно, весь первый курс на Гриффиндор — к храбрым и безрассудным. Они на свет его фонаря кинулись, как стадо диких мотыльков. Хотя… Наверняка те, кто попадет на Слизерин — дети старинных родов — все заранее выведали у родителей, рейвенкловцы вычитали в книгах, а хаффлпаффцы — слишком наивны, чтобы быть подозрительными. А куда распределяют осторожных до параноидальности теток? Мои бывшие соседи по купе заметили, что я подотстала, и Гарри с Невиллом подхватили меня под локти, увлекая поближе к великану.

— Не бойся, он хороший! Это Хагрид, он работает в Хогвартсе, — увещевал меня Гарри.

— Ты его знаешь? — Так уж я устроена, не могу долго думать об отвлеченном, когда есть практические вопросы. Определенно не Рейвенкло. Хе–хе.

Теперь уже я поволокла за собой мальчишек на буксире прямиком к великану.

— Простите, сэр! — Хагрид наклонился вниз с таким видом, словно рассматривал говорящий микроб. Не так уж я и мала ростом, между прочим.

— Чево там?

— Простите, в поезде не объяснили толком про домашних питомцев. Сказали оставить багаж. Но ведь звери — это не багаж… Мы в растерянности, как быть — идти на распределение с коробкой и клеткой? Не подскажите ли нам выход из ситуации?

— Зверей любите? Эт хорошо, ага! Сову можно отпустить сразу в совятню, — он забрал из рук Гарри клетку, выпустил птицу, а клетку втолкнул в приоткрытое окошко пустого купе. — Ну а жабу мне давайте, после пира я уж изловчусь вам ее передать, — тут гигант хитро подмигнул. — Уж и друзьями обзавелся, а, Гарри? — и, довольно напевая, развернулся в сторону леса, отошел на пару шагов и вновь принялся голосить:

— Ну–ка, за мной, за мной… Еще есть первоклашки? Осторожно, ступенька! Первоклашки, все со мной![6]

Хагридов фонарь не помогал ну нисколечко, лес вокруг был темным и жутким, под ногами было скользко от обильно выпавшей вечерней росы, да еще корни деревьев словно бы сами норовили втереться под ноги. А если учесть, что лес магический — то, может, так и было. А потерявшиеся студиозусы пойдут на компост.

Мы выбрались к озеру. Все ахнули, уставившись куда–то вдаль, а я, не отрываясь, следила за лицом великана. Оно было торжествующим и еще каким–то… предвкушающим, что ли? По головам он нас не считал. Ни на перроне, ни тут. Списка прибывающих первокурсников у него нет. Дурные предзнаменования. Так работает магический отсев? Надо хоть своих спутников собрать под крыло, пока чего не вышло.

О! Кто кого опекает — еще вопрос. Гарри и Невилл страхуют меня с боков, чтобы не оступилась, Винсент идет впереди, проверяя дорогу, а Драко и Грегори сзади закрывают «коробочку». Прямо идеальные телохранители для Избранной.

Народ стал рассаживаться в лодках по четыре человека. Рисковые люди! Однозначно — Гриффиндор. Я в эти утлые суденышки, взятые напрокат у Харона, и одна не полезу.

— Куда ты меня тянешь, Драко? Там уже сидят Грегори и Винсент. И не смотри выразительно, ну не слушала я, отвлеклась. На важные, между прочим, вещи.

Тут в лодку села симпатичная девчонка, и Драко, со вздохом выпустив мою руку, поплелся занимать оставшееся место. Что, серьезно — по четверо в лодку? А точно все умеют плавать? И все равно, не май месяц, купаться, мягко говоря, не сезон. Я бы, пожалуй, долго стояла и рассуждала, не имея сил и возможности изменить ситуацию, но тут Гарри решительно отбуксировал меня к пустой лодке и на пару с Невиллом таки заставили в нее усесться. Для полного комплекта — четыре тела на одну лодку — к нам забрался долговязый нескладный паренек, кажется, тот рыженький, которому я в поезде на ногу наступила. Сейчас, когда он не пихался и не хулиганил, выглядел выпавшим из гнезда птенцом. «Да не настолько они меня и младше, чтобы весь этот детсад воспитывать!» — подумала я, набирая воздуха в грудь, чтобы перезнакомить всех сидящих в лодке.

Мы, кажется, опять что–то пропустили, Хагрид пробубнил со своей лодки что–то бравурное. Вот уж, воистину шедевр кораблестроения эта лодчонка. Я думала, под великанов специальные баркасы нужно заказывать. А она уверенно на воде держится и тонуть не думает. Зато теперь я точно знала — четырех худосочных первокурсников до берега эта собственность Харона точно доставит. Можно было и вшестером садиться, наверное. Зря Грегори с ребятами в другую лодку полез.

В полном молчании лодки скользили по воде. Наслаждаясь этим аттракционом, дети, кажется, забыли, как дышать. Да и мне, хоть я в свое время заказывала все возможные лодочные вечерние экскурсии и в Питере, и в Венеции, если честно, дух перехватывало от открывающегося величественного зрелища. Замок дышал мощью. Силой, властью, мудростью. Казалось, он смотрит на нас. Казалось, ночь благословляет нас… И мы, будущие гении, вплываем в мир знаний и открытий… Много чего мне тогда казалось.

— Пригнуться! — скомандовал Хагрид, когда первая лодка достигла скалы[7].

Пригнуться? Да я даже если во весь рост встану, да даже в прыжке буду ниже согнувшегося Хагрида. Какой–то ритуальный поклон? Интересно будет вернуться, когда научусь разгадывать следы магии и видеть что–то типа каркаса заклинаний (если это возможно, конечно), пока же просто пригнулась за компанию со всеми. Что же здесь за заклинание? Надо спросить у учителя по чарам, если не забуду.

Наконец, мы высадились в подземной бухте. По ощущениям — где–то в центре замковых подземелий. Хагрид вывел нас к подножию огромной лестницы, вновь поднял свой нелепый фонарь, который освещал ступеньки только ему одному, и мы начали ужасно долгий подъем по ступеням, вырубленным в скале.

Маг должен быть физически сильным. Спасибо, думаю, все это уже поняли. А теперь нельзя ли включить магический эскалатор?

Наконец, мы выбрались на лужайку перед замком и… о, нет! снова ступеньки!

Еще один пролет каменной лестницы. Дайте мне лифт!

На последних ступеньках огорченно пыхтели уже почти все юные маги. Основная сложность была даже не в том, что пришлось подниматься на — где–то — десятый этаж по высоченным ступеням, вырубленным «под взрослый шаг», нет. Самым сложным было проделать это, путаясь в полах мантии, в полной темноте, рискуя оступиться и покатиться вниз, прихватив с собой для компании парочку студиозусов, которые не успеют увернуться.

Но вот она, вожделенная дверь. Даже, скорее, замковые ворота. Деревянные, с огромным кольцом вместо дверного молотка. Правда, Хагриду кольцо не пригодилось — обошелся кулачищем. На третьем его ударе дверь распахнулась, явив миру сухопарую ведьму в зеленой мантии. Декан Слизерина? Губы поджаты строго, но глаза добрые. Явно из тех учителей, которые по–тихому потворствуют шпанятам и в любой ситуации защищают своих перед администрацией школы. Не всегда хорошо, но может быть полезно, если попаду на Слизерин.

Просторы и размеры замка завораживали. Средневековый антураж немного пугал. Несомненно, все вокруг было создано, чтобы подготовить меня к существованию в мире меча и магии. До чего же страшно иногда быть Избранной. Чувствую себя как перед битвой. Мандраж, да.

С испугу чуть не зарулила в большие двери — судя по шуму, за ними собралась вся школа. Но профессор прошла мимо, и Гарри с Невиллом потянули меня дальше, в комнатенку типа «чулан обыкновенный, часть детей не уместилась, поэтому задние — поднажали, кто уже тут — резко выдохнули».

Пока я таращилась по сторонам, размышляла о том, как бы мне никого не толкнуть и как бы скрыть волнение, профессор МакГонагалл успела толкнуть короткий спич на тему семьи и бра… э–э–э-э, дружбы. Странная, если вдуматься, речь. Фактически, нас вот прямо сейчас настраивают на то, что дружить мы должны только с представителями своего Дома. И вредный рыжик, если попадет на один факультет со мной, мне должен быть ближе и роднее, чем те мальчишки, с которыми я успела сдружиться в поезде… Глупость какая! Тоже мне, Великие Дома. Монтекки и Капулетти. Пффф!

Мое фырканье пришлось как раз на совет профессора привести себя в порядок. Строго посмотрев на меня и еще плотнее сжав губы, профессор нас покинула, «чтобы вернуться, когда все будут готовы к встрече с нами». Занятная формулировочка. Готовится красная дорожка и сводный хор учителей? Или наоборот — натягивают армированную сетку и готовят брандспойты, как при выходе на арену самых опасных хищников? Я вновь оглядела толпу уже что–то оживленно обсуждающих детишек. Да, знала я взрослых, которые предпочли бы войти в клетку к тиграм, чем в класс с одиннадцатилетними чадами.

У рыжика на носу было пятнышко грязи. Странная тетка — наш профессор. Если она и правда хотела, чтобы мы привели себя в порядок, стоило отвести нас не в чулан, а в ванную комнату, где есть вода, полотенца, расчески, наконец! Слабо было наколдовать зеркало, чтобы каждый мог увидеть, где помялся, как растрепался и насколько башмаки и подолы мантий перепачкались во время пешей прогулки через лес? А так, вслепую можно только еще больше растрепаться. Вон, Гарри судорожно лохматит волосы, надо думать, сам он свято уверен в том, что приглаживает прическу.

— Нервничаешь? Если хочешь знать, я буду дружить с тобой, на каком бы факультете ты ни оказался. Разумеется, если ты захочешь со мной дружить, — не особо задумываясь, что говорить, лишь бы отвлечь мальчика от его несчастных, и так уже наэлектризованных — скоро искрить начнут — волос, я неожиданно угодила в болевую точку.

— Ты не знаешь, как они распределяют по факультетам? — вид у него при этом был такой, словно он боялся, как бы грозная профессор МакГонагалл не выставила его прямо сейчас за ворота замка. К моему удивлению, к нам подтянулись и другие дети, и мордахи у них были такие же несчастные.

— Наверно, экзамен какой–нибудь. Фред говорит, что это жутко больно. Шутит, небось, как обычно,[8] — промямлил рыжик. Было видно, что сама идея сдавать экзамен, едва переступив порог школы, ему глубоко противна.

Гарри побледнел, аристократически бледному Драко бледнеть было уже некуда, и цвет его кожи ушел в синеву, хотя он явно сейчас убеждает себя, что отпрыска такого знатного рода не посмеют отчислить. В глазах же бегущей строкой шли мысли о том, что с ним сделает отец, если Драко станет первым студентом, которого отчислили еще до поступления. Пора всех успокаивать:

— Да перестаньте, ничего страшного нас ждать не может, я читала…

— Вот и неправда, в «Истории Хогвартса» нет ничего про распределение, а ведь… — перебил меня какой–то начитанный темнокожий мальчик. Надо уметь слушать, чудушко:

— Прежде чем обвинять во лжи, стоит дослушать, мне кажется. Прямо, конечно, ничего не сказано, но можно же делать выводы. По Статуту Секретности ВСЕ — подчеркиваю — ВСЕ дети–волшебники обязаны пройти обучение. Малоимущим даже гранты на обучение представляют, иначе стихийные выплески могут представлять угрозу как нашим жизням, так и сохранности тайны Министерства Магии. Значит, мы все УЖЕ зачислены и остаемся в Хогвартсе в любом случае, хоть на каком факультете. Это раз, — при этих моих словах сразу несколько человек (из тех, что явно не привыкли носить мантии) облегченно выдохнули. — Ну, а во–вторых, нам же ясно сказали: распределяют по чертам характера. Значит, теоретическую базу проверять будут вряд ли… Ну, если только у тех, кто мечтает о Рейвенкло. К ним все–таки требования должны быть построже. Скорее всего, просто заставят подержать в руках какой–нибудь артефакт, типа кристалла, или капнуть кровью на свиток… Ну, мало ли. Главное, я думаю, стоит сосредоточиться на нужной черте характера или на своих сильных сторонах, чтобы распределение прошло адекватно, нам ведь надо… — что–то я не к добру разошлась, глаза у детей опять испуганные.

На мое счастье, импровизированную лекцию прервали призраки, жемчужной стайкой влетевшие сквозь стену. Смотрелись они на фоне каменных стен очень уместно, так что я не поняла, с чего вдруг девчонки начали визжать. Бросая на нас хитрые взгляды, эти создания спорили между собой о каком–то Пивзе, который «если разобраться, то и не призрак вовсе». Наконец, натешившись этим странным спектаклем и убедившись, что полностью завладели нашим вниманием, призраки обратились к нам напрямую.

— Пополнение! — широко улыбаясь, объявил низкорослый пухлый дядька в рясе католического монаха. — Ожидаете распределения? Верно я говорю?[9]

Кто–то молча кивнул.[10]

— Надеюсь видеть вас на Хаффлпаффе! — сказал Монах. — Я сам там когда–то учился.[11]

— Как такое возможно? — вырвалось у меня. Ну в самом деле, он же монах! Но выяснить мне ничего не удалось.

— Ну, а теперь пролетайте, — произнес чей–то резкий голос. — Церемония Распределения сейчас начнется.[12]

Это вернулась профессор МакГонагалл. Призраки один за другим исчезли в противоположной стене.[13]

— Постройтесь в линейку, — сказала первоклассникам профессор МакГонагалл, — и следуйте за мной.[14]

Что ж, оставлю еще одну зарубку на память. Интересно будет побеседовать с призраками. И никакой учитель истории не нужен.

Размышляя, я встала между Невиллом и Гарри, за Гарри в линейку встали Грегори, Драко и Винсент. Змейка будущих учеников выбралась из чуланчика и втянулась, наконец, в те двери, куда я хотела войти с самого начала.

Один и Валгалла! Зал был просто огромен. Скользнув взглядом вдоль линий четырех параллельных столов, я уткнулась в учительский стол, который стоял прямо напротив. Мазнула взглядом по сидящему там паноптикуму — один чудней другого — и карлики, и великаны, и какой–то чудик в лиловом тюрбане, и поклонник «ZZ Тор» в гламурных очках с золотой оправой… Вновь попыталась рассмотреть студентов, но от волнения не смогла различить ни одного лица. «Столько близнецов, и все на разных факультетах», — нервно пошутила я сама для себя. Невилл оглянулся на мое бормотание, но тут мы прошли наконец сквозь строй и построились в хлипкую шеренгу, грудью встречая взгляды старшекурсников. Равнодушные, любопытные, раздраженные, дружелюбные — мы были не рады никаким. Хотелось спрятаться от этого внимания вот хоть под учительский стол. Так куда же меня определят? Есть тут факультет для самых трусливых Избранных?

— Если взгляды смущают, чтобы не нервничать, надо смотреть поверх голов, — прошептала я, чтобы поддержать мальчишек. Не стоит забывать, что я тут не самая маленькая и испуганная.

Гарри вовсе задрал голову к потолку. И восхищенно замер. Ах, да, первое чудо Хогвартса — зачарованный потолок.

— Потолок зачарован, чтобы выглядеть так же, как небо над крышей[15], - прошептала я ему, тоже задирая голову.

Ну, что тут сказать? Если честно, то я ожидала большего. Чего–то волшебного. А так… Ну, нет потолка. Стены и сразу небо. Архитектурный стиль: «Улетела моя крыша». В пасмурные дни (коих в Англии и Шотландии немало) должно быть уныло. Зато в грозовую ночь я сюда, пожалуй, проберусь. Должно быть, здорово.

Пока мы рассматривали потолок, профессор МакГонагалл торжественно водрузила пыльный колпак на старый табурет. Долгожданный артефакт? Ух ты! И что он делает?

— Наверное, нужно достать кролика[16], — тихо, словно пугаясь своего голоса, прошептал Гарри.

— Точно, — шепнула я в ответ. — Кому на Рейвенкло, те еще дома выучили нужное заклинание, слизеринцы принесли живого зайца в рукавах, гриффиндорцы храбро признаются, что ничего не знают, а хаффлпаффцы будут принудительно вытрясать кролика, пока не вытряхнут, заодно пыль выбьют, — с боков послышалось хихиканье.

Причем, смеялись не только Гарри с Невиллом. Не так уж я и громко говорила. Но мы быстро притихли под строгим и осуждающим взглядом профессора МакГонагалл.

Колпак шевельнулся. В следующее мгновение в нем появилась дыра, напоминающая рот, и он запел[17].

Н-да, таким странным образом нам рассказывали о том, как будет проходить распределение. Унылое зрелище. А если закрыть глаза, дела становятся и того хуже. Немелодичные трели напрочь разбивали сосредоточенность, мешая не только сообразить, чего я хочу, но и вообще приводили к потере во времени и пространстве. Такое чувство, словно все здесь сговорились, чтобы нас дезориентировать. Вся эта обстановка, странный чуланчик и не менее странные выступления призраков, колпак этот чудной. И опять это странное отношение к Слизерину. Как я уяснила, в описании факультетов он придерживался такой последовательности: назвать факультет, потом основное его качество, потом развернуть и дополнить мысль. И если про три стандартных факультета все было ясно: Гриффиндор — где живут храбрые сердцем, Хаффлпафф — только для верных и объективных, старый мудрый Рейвенкло для развитого разума, то с четвертым факультетом опять непонятки. Внимание: Слизерин — место, где вы найдете лучших друзей. Потом ввернули про неразборчивость в методах, вроде как обругали, но слово уже было сказано. Значит, Слизерин для людей, которые будут верными несмотря ни на что? Вопреки закону, благородству и уму они останутся твоими друзьями? Как это вообще понимать?

Профессор МакГонагалл шагнула вперед, в руках она держала длинный свиток пергамента[18].

— Когда я назову ваше имя, вы наденете Распределительный колпак и сядете на табурет, — произнесла она. — Начнем. Аббот, Ханна![19]

Блондинка со смешными косичками, спотыкаясь от волнения, пошла к табуретке, а наш чахлый строй напряженно подался за ней, собираясь в неряшливую кучку. Гарри выглядел довольно бледно. Я пихнула его локтем:

— Слышал про Слизерин?

— Слышал. Неразборчивы в целях и не стыдятся.

— Ага, бессовестные, — я насмешливо прицокнула и даже головой покачала. — Но это во вторую очередь. Во–первых, сказали про «найдете лучших друзей». Даже про хаффлпаффцев о друзьях ни слова не сказали. Как думаешь, это для красного словца или?.. — Суровый взгляд профессора прямо кричал: «Не вынуждайте меня ругать вас вслух, молодые люди, иначе пожалеете». Мы послушно замолчали.

Я даже глазки в пол опустила, вместо того, чтобы, как собиралась, тишком развернуться и поразглядывать учителей. Выпрямилась только когда распределили Грегори. В поезде мы с ребятами решили, что глупо поддаваться «хаффлпаффским порывам» и отправляться на какой–либо факультет просто за друзьями. Мальчишки вместо этого дали торжественное обещание дружить друг с другом, куда бы ни попали, вопреки даже запретам и бойкотам. Надеюсь, до серьезных осложнений не дойдет, но тоже не собираюсь придерживаться странной, явно искусственной вражды. И вот, Грегори отправился на Слизерин. Винсента–то на Хаффлпафф распределили, с ним не раздружишься, на какой факультет ни попади. Но Невилл говорит, что, если кто–то из нас окажется в противоборствующей паре Гриффиндор — Слизерин, к нам гарантированно будут цепляться старшекурсники и даже, может быть, старосты. Я вновь перевела взгляд в пол, надеясь, что нам не придется расставаться. Неожиданно быстро я привязалась к этим мальчишкам. А обиднее всего будет расстаться с Невиллом — я все еще рассчитывала на спарринг. Так я и простояла послушной пай–девочкой до того самого судьбоносного момента.

— Гермиона Грейнджер!

Выходить на дорожку под любопытными взглядами мне не впервой. Запинаться и медлить от волнения не стану. Я быстро преодолела расстояние до табуретки, уселась на нее и живо натянула колпак на голову. В принципе, учебная программа везде была одинаковой, в какой комнате спать — мне было абсолютно все равно. Хотя хотелось не в Гриффиндор, конечно. Слишком уж он, как я поняла, воюет с факультетом Грега.

— Не Гриффиндор, да? — раздался голос в моей голове. Я, хоть и ждала чего–то подобного, но на стуле от неожиданности подпрыгнула. — Хороший ум, достойная верность и осторожность тут. Взрослых неимоверно сложно распределять… У детей границы черного и белого более четкие, да и остальных цветов в картине мира куда меньше. Но Слизерин тебе не подходит, для Хаффлпаффа ты бываешь слишком пристрастна, особенно когда речь заходит о семье и друзьях…

— Там же ценят верность и упорство!

— Не в таких масштабах. К тому же, их верность не простирается до «за друга убью и солгу, и украду». Барсуки более законопослушны.

— Значит, Слизерин?

— Я, кажется, четко дал понять, что нет. Это не для тебя. Для тебя — Гриффиндор. Что скажешь?

— Скажу, что должна тут выучиться на героя. Туда меня и толкает активно судьба. Что ж, надеюсь, это не рассорит меня с Грегори. Я целиком доверюсь вашему мнению, любезный колпак.

— Приятно, хоть и не стоило при таком решении отнимать у меня столько времени.

— ГРИФФИНДОР!

Слегка расстроенная, я встала, переложила колпак на стул, слегка поклонилась ему, потом учительскому столу и отправилась выбирать себе место за столом львов. Интересно, найдется ли среди моих новых друзей еще хоть один герой–гриффиндорец? Может, Гарри?