Фэнтези на мою голову!

3.3.

Стена где-то с пятиэтажку. Следовательно, упади я с каната, то попаду не просто в грязевое болото. А в болото, напичканное острыми деревянными колышками.

Думаю, что, приземлившись с такой высоты, от меня мало, чего останется.

Я смотрю сквозь барьер, который удерживал меня от побега с этой убийственной полосы, и замечаю на себе пристальный взгляд декана. По тому, как напряжена его челюсть, брови же сведены возле переносицы, можно сказать: либо он злится, либо нервничает.

Неужели переживает?..

Нет.

Я тут же трясу головой, понимая абсурдность собственных мыслей. Он не может переживать за меня…

Тяжело вздыхаю, оторвавшись от разглядывания мужчины, и проклиная свою наивность, хватаюсь за толстый, шершавый канат. И насколько я представляю себе поползновения по этой мощной веревке, так же стремительно и карабкаюсь вверх.

Первые минуты, когда я только-только соображаю, как это правильно делается, чертыхаюсь, пеняя на собственную слабость и несостоятельность.

Какого, черта, спрашивается я такая неумеха?!

В следующие мгновения, когда я наконец поднялась на приличную высоту, все сомнения, страхи и недомолвки - испаряются, потому что я могу думать лишь о том, как держаться и случаем не сорваться вниз. Однако, стоит об этом подумать, мои руки трясутся от непривычной нагрузки.

Я все же не удерживаюсь, когда чувствую в руках слабость с легким покалыванием в коже, и разжимаю пальцы.

«Ну, все! Если декан не посчитает нужным меня спасти, то это конец! Мне совершенно точно конец! Но… успеет ли он?!» — мелькнула мысль в моей голове, когда я взвизгнула и зажмурилась, ожидая убийственного падения.

Правда, сколько не жду: ничего не происходит. Пронзительный, местами холодный ветер перестал трепать мои волосы и беспощадно кусаться.

— Скажем так: все не так плохо, как я мог подумать, — слышу довольно близко (я бы сказала прямо над ухом!) голос декана, и замираю, пытаясь понять, что происходит. А потому, боязливо открываю один глаз, а затем и второй.

Вижу лицо декана, и вновь замираю, затаив дыхание, потому что он слишком близко! Его глаза насмешливо сканируют моё лицо, впиваются своей синевой в сознание и не отпускают! А губы. Черт. Эти губы извиваются в сладостной, местами ироничной улыбке, и чувство, будто бы весь этот мир кружится, стерев всё вокруг, за исключением нас двоих, не покидает меня.

Я неожиданно дергаюсь, испугавшись впервые такой острой реакции на этого мужчину. Да так дергаюсь, что из сильных рук, шлепаюсь прямиком на землю!

Черт! Больно…

Не успеваю толком подумать о том, что произошло и, какой глупышкой я предстала перед ним в очередной раз, вдруг слышу смех. Его хрипловатый и заразительный смех.

Мои губы невольно растягиваются в улыбке, но я тут же хмурюсь, поднимаю голову, взглянув на мужчину, и не поверив своим глазам, пару раз моргаю. Но нет! Моя голова в порядке. А значит это - не галлюцинации!

Угрюмый некромант по кличке «айсберг», смеётся! А я уж думала - это невозможно!

В такие моменты, как этот, мне хочется зажмуриться и блаженно улыбнуться, бесконечно слушая его голос. Но… Мозг наконец пробивается сквозь чувственную завесу и начинает подкидывать разумные мысли. И, если немного подумать и посмотреть на это с другой, не с чувственной стороны: он смеётся надо мной!

Надо мной!

Ох уж эта «тактичность» мужчин!

— Из вежливости могли бы подать мне руку, раз уж смех сдержать не в силах! — обиженно парирую я и самостоятельно поднимаюсь, поджав губы. Мимоходом отряхиваясь и, вновь смотрю на мужчину.

Он больше не смеётся. Но его губы не перестают извиваться в лукавой улыбке.

Н-н-екромант! Что б его!

— Оставаться с тобой серьёзным, становится все сложнее, — неожиданно выдаёт он, глядя на меня, и я теряюсь под двусмысленностью этих слов.

В его глазах плещется безумный огонь. Челка снова падает на глаза. Рубашка расстегнута на первые три пуговицы, открывая крепкую загорелую шею и маленький кусочек груди. Ресницы трепещут, когда уголки его губ, слегка приподнимаются в улыбке.

Я таю на краткие доли секунд, но тут же беру себя в руки, напоминая о ледяной стене, между нами. Хотя его слова не перестают отдаваться эхом в моей голове.

Ещё бы знать, что все это значит?! Он снова насмехается надо мной, будто бы я придворный шут. Или же… Или же их можно принять за нечто большее?.. За то запретное, что постоянно вертится в моих мыслях.

Нет!

Я сглатываю и беру себя в руки. Но порой нагаданные иллюзии причиняют вполне ощутимую боль. Прямо, как сейчас. Поэтому я злюсь и с силой сжимаю руки, надменно сказав:

— Признаться честно, я даже удивлена: как с вашим статутом, вы можете так легко забывать о манерах.

Знаю. Это неправильно: срываться на нем. Но порой, мне кажется, словно внутри меня слились воедино: ненависть и любовь. И контролировать эти чувства, безумно сложно.

После брошенной мной фразы, складочки в уголках его глаз, тут же разглаживаются. Свет, что несколькими секундами назад искрился в его глазах - гаснет. Губы перестают извиваться в искренней улыбке, и взгляд… Взгляд снова становится прежним, являя: скрытность и отчуждение.

— На сегодня полосы препятствий достаточно. Перейдём к тактильным приёмам, — отстранённо произносит Сай, словно несколькими минутами назад не спас меня и не смеялся так легко и непринужденно.

Нет. Я ошиблась. Ошиблась и в себе тоже. Потому что я дура. И, кажется, только что, самолично воздвигла, между нами, вторую стену.

По мере того, как я мысленно корю себя, понимая низость собственных действий, он неожиданно снимает плащ и остаётся лишь в чёрной рубашке, рукава которой развиваются по ветру.

Я сглатываю и с недоумением смотрю на мужчину, думая при этом: «Вселенная ты точно надо мной издеваешься!»

— То есть? — сглотнув все же уточняю.

С этого мужчины станется, втянуть меня во что-нибудь этакое!

Он поднимает на меня неоднозначный взгляд и усмехается, укоризненно качнув головой. Ну, а я, что!? Как тут можно было не подумать о чём-то неправильном, если смысл слов, кхм, довольно прост.

— То есть боевое искусство, — сделав выжидательную паузу, поясняет он.

Я суплюсь, но все же снимаю куртку и остаюсь в одном свитере, чтобы ничего не мешало. Зябко ёжусь, сложив руки на груди, и смотрю на мужчину.

Нет. Вот почему у меня такое чувство, словно решил меня добить меня так, что, когда я умру: придраться будет абсолютно не к чему!

Неожиданно вздрагиваю, чувствуя, как прижимаюсь к чьей-то спине, но, когда слышу: «Расслабьтесь, Золотарёва», интуитивно поддаюсь его голосу. Плечи покорно опускаются, грудь перестаёт так часто вздыматься. Но сердце... Чёртово сердце, скачет как сумасшедшее.

Я сглатываю и сохраняю нейтралитет, мысленно себя успокаивая.

Это всего лишь тренировка. Всего лишь подготовка. Просто шанс не стать жертвой древнего духа.

Угу. Если бы ещё коленки так не тряслись!..

— Если так вышло, что магия вам недоступна — начинает он поучительную лекцию, продолжая смущать меня своей близостью, — или же вы банально не успеваете применить защитные чары: каждый студент, должен знать основы самообороны. И одной из главных её основ, является позиция, в виде стойки - Горра.

Мужчина обходит меня и становится напротив. Слегка сгибает колени, так, что ноги более устойчиво опираются о землю, удерживая равновесие и выставляет руки вперёд, немного сгибая их в локтях.

— Так вы примерно сможете предотвратить удар.

Он снова встаёт в прежнее положение и говорит:

— Теперь вы.

Киваю и повторяю то же действие.

Мужчина довольно кивает, слегка поправив положение моих рук. А затем неожиданно произносит:

— Бейте.

— Что? — Руки невольно опускаются, но под хмурым взглядом мужчины, я снова принимаю прежнее положение.

— Что непонятного, в словах: бей? Ударь меня.

Я сглатываю и пищу:

— Что?

Он спятил?!

— Я хочу посмотреть на твой удар, — с невероятным спокойствием на лице поясняет и заламывает бровь, в ожидание.

— Вы… Вы серьезно? — Я со всем недоумением смотрю на мужчину, пытаясь понять: это шутка или же правда.

— Серьезнее некуда. Или вы ожидали, что тренировки могут проходить без применения силы? Если так, то, как я пойму, что при первой же встречи с нежитью, тебя не съедят?..

В очередной раз сглатываю и хмурюсь.

Не очень-то радужная перспектива.

Что ж. Хочет, чтобы я ударила. Ладно! Я ударю!

Снова принимаю оборонительную стойку и, замахнувшись, целюсь прямо ему в живот. Все же на лицо рука не поднимется. Правда, не успеваю толком достичь своей цели, мою руку перехватывают и резко заламывают мне за спину.

— Эй! Вообще то так нечестно!

— Думаешь, что противниками у тебя будут исключительно манерные существа?

— Нет, но…

— Вот и никаких «но». Плохо, — строгим голосом произносит он и добавляет: — Ещё раз!

В итоге, его грозное и недовольное: «Ещё раз»: я слышу, как минимум двадцать раз! Но, сколько бы не старалась, не то, что повалить декана, а элементарно нанести ему хоть какой-нибудь маленький удар, у меня не получалось.

— Это бессмысленно! — обречено произношу я и заваливаюсь на траву, тяжело дыша.

— Бессмысленно то, что вы сейчас делаете. А бороться за то: чего вы действительно хотите, едва ли можно назвать бессмысленным.

Я недоуменно хлопаю глазами и завороженно смотрю на точенный профиль декана.

Не понимаю, как ему это удаётся: в один миг, я забываю о всех сложностях и разногласиях, предаваясь глупой эйфории?! Правда, стоит Саю посмотреть на меня взглядом, полным разочарования и насмешки, все моё естество подмывает доказать, что не такая хрупкая, как кажусь на первый взгляд!

Поэтому с усилием поднимаюсь, едва пошатываясь, но решительно вздёргиваю к верху подбородок и говорю:

— Хорошо. Давайте заново.

Он кивает, и я снова приступаю к попыткам: избить своего преподавателя.

Н-да. Кто услышал бы, не поверил. А, если бы и поверил, то повертел бы указательным пальцем возле виска!

Увы и ах. После пары попыток, в ходе которых я успела лишь пару раз коснуться его рубашки, или же волос, на большее меня не хватило.

— Я же говорила! Это бессмысленно. Боевые искусства и физ подготовка - не мое.

Мужчина неопределённо мотает головой и неожиданно улыбается.

— Попробуем в несколько иной форме.

— В смысле?

— В смысле, как на счёт такого плана: с пяти попыток, сможешь повалить меня с помощью захвата: любого. Я отвечу на один твой вопрос. Любой.

Он дьявольски улыбается и лукаво прищуривается.

— Прямо-таки любой? Совершенно? Без каких-либо рамок и ограничений? — загоревшись неожиданной возможностью, спрашиваю я, уперев руки в бока и так же насмешливо смотрю на декана.

Он кивает, вновь повторив:

— Любой.

Я расплываюсь в хищной улыбке, но тут же хмурюсь.

— А, как я пойму, что вы лжете?

— Я никогда не лгу.

— Так уж никогда?

— Никогда, — упрямо отвечает он, и уголки его губ подрагивают.

И почему, мне кажется, будто он лжёт? Разве это возможно: всегда говорить только правду?.. Впрочем неважно. Этот шанс я не упущу!

— По рукам!

Его губы растягиваются в азартной улыбке.

— Пять попыток. Не больше, не меньше.

— Я управлюсь за три, — с небывалой уверенностью отвечаю, в предвкушении скорой награды.

Сай скептически усмехается, но кивает.

Я сосредотачиваюсь, делаю вдох-выдох. Затем принимаю оборонительную стойку, а после, перехожу в стойку нападения и следую показанным действиям. Но ничего. Снова!

— Черт! — не удержавшись, шиплю я, под самодовольную улыбку декана. И от этого злюсь ещё больше!

Какого некроманта, спрашивается?!

Соберись, Золотарёва! Где твои навыки?! Где изворотливость?! Где хитрость в конце то концов?!

Кажется, за то время, что я прожила за стенами детдома: вконец расслабилась и стала похожа на зефирку!

Черт!

Ну уж нет!

Так просто не сдамся!

Я поспешно думаю, как бы одолеть декана. Но в голове, как всегда: пустота, если не считать мыслей, которые то и дело блуждают в запретной части под названием: «Какой же он все-таки красивый!» Правда через пару секунд в моем сознание загорается лампочка.

Есть! У меня есть идея!

Коварно улыбаюсь и подхожу ближе к декану. Он продолжает стоять в расслабленной позе и в ожидание наблюдать за моими насмешливыми попытками. Но я тоже не так проста! Точнее парни, что когда-то помогли освоить мне парочку навыков для зашиты: если вдруг кто-то начнёт приставать.

Не дожидаясь, когда мужчина сосредоточится и воспримет меня всерьёз, я со всей силы, на которую только способна, выбиваю его левую ногу, рукой же подталкиваю вперёд, для большего эффекта. И, то ли неожиданность такого манёвра, то ли силовой удар: играют мне на руку, принимая ожидаемый результат!

Сай валится прямиком на землю. Вот только, неожиданно тянет меня за собой, ухватившись за руку. И я, не успев отреагировать, заваливаюсь на него сверху.

— Прости. Рефлекторно, — неожиданно выдыхает он, почти, касаясь моих губ. При этом его голос и впрямь извиняется, нежели обвиняет.

Я молча киваю и непроизвольно дергаюсь, словно невротик. Но, боже! Как тут не запаниковать, когда он буквально лежит подо мной!

Сай тяжело выдыхает и, в этот момент, я замираю.

Черт! Как же неловко то… Но неловко, что! Как же это волнительно и необычно! Такое чувство, словно мне вкололи адреналин, а сердце вот-вот выпрыгнет из груди!

— Поздравляю. Отличный захват, — нарушив неловкое молчание, между нами, насмешливо выдает он, глядя в мои глаза, а затем наша локация неожиданно меняется.

Теперь Сай нависает надо мной, от чего я судорожно сглатываю, и опускаю взгляд, что невольно цепляется за его губы.

Да что это за напасть!..

Поспешно отвожу взгляд, чтобы не переходить рамок приличия (хотя по нынешней позе, мы даже на шаг впереди!) и снова упираюсь глазами в его бездонную синеву.

Ну и дал же Бог омуты!

Разве так можно?!

— Спрашивайте.

— Что?

— То, что вас интересует, Золотарёва.

Мы снова на «вы». И от этого я чувству себя так, будто сижу на качелях, которые, то опускаются, то вновь поднимаются. Впрочем, если подумать, то и наши взаимоотношения чем-то напоминают то же.

— А-а-м... — Я снова сглатываю, пытаясь взять себя в руки, и при этом не чувствовать тяжести его тела, которое меня так волнует. В особенности умопомрачительно аромата, что от него исходит. — Может быть тогда вы с меня наконец слезете? — на одном дыхание быстро выпаливаю я и закусываю губу.

Его взгляд, то ли случайно, то ли мне назло: опускается ниже, уделив внимание моему действию. Губы растягиваются в странной, озорной улыбке. Однако не успеваю понять, что это за ухмылки, он тут же берет себя в руки: черты лица снова разглаживаются, напоминая отполированный камень; губы плотно сомкнуты, а взгляд направлен куда-то в сторону.

Не проходит и секунды, он быстро подтягивается и резко поднимается, приняв вертикальное положение.

Мысленно выдыхаю, прикрыв глаза на доли секунд, и когда снова их открываю, то вижу протянутую мне руку. Не думая, хватаюсь за неё и чувствую обжигающий холод его кожи.

Меня подтягивают вверх. И теперь я, как и прежде, прочно стою на земле.

Что ж. Отлично. Теперь мы хотя бы на расстояние.

«Ледяная стена» — в очередной раз напоминаю себе собственное правило и неловко оправляю свитер, что съехал на одно плечо. Правда это действие, так же приковывает внимание Сая.

— Так каким будет ваш вопрос? — откашлявшись, произносит он, устремив на меня заинтересованный взгляд.

Я выдыхаю, и с хитрой улыбкой произношу:

— Думаю, что оставлю это право на неопределённый срок.

Он ухмыляется.

— Так трудно придумать вопрос?

— Нет, — Я уверенно мотаю головой и поясняю: — Так трудно выбрать правильный из множества головоломок.

Он становится серьёзным, когда в упор смотрит на меня. Хмыкает, каким-то своим мыслям, кивает, а затем говорит.

— Десять кругов вокруг академии. И на сегодня: вы свободны.

Сил на то, чтобы спорить или возмущаться, честно говоря, нет. Поэтому под задумчивым взглядом декана, я перехожу на бег.

Сердце гулко стучит в груди. Пульс зашкаливает. Но глупая, необъяснимая улыбка, не желает сходить с лица.

Лиам Сай - та ещё загадка. Однако загадка, которую мне непременно хочется разгадать…