Физик

Глава 21 Часть 2

о…Сообщение Ждановой с просьбой объяснить, с какого перепугу глава одной из побочных ветвей их рода прислал ей целый миллион, прилетело на комм перед началом большой перемены и здорово развеселило. Дичайшим сочетанием паники и надежды, чувствующимся во втором слое чертовски эмоционального текста. К этому времени я успел справиться с не очень простой задачей по химии, так что со спокойным сердцем отвлекся от происходящего в классе и принялся набивать ответ:

Следующее сообщение Землянички оказалось чрезвычайно сумбурным и еще более эмоциональным — она страдала из-за того, что не заслужила такого отношения, обещала когда-нибудь лично поблагодарить Зыбину, убеждала в том, что сумма слишком велика; аргументированно доказывала, что тут явно не обошлось без моего участия, и так далее. А вот на мой вопрос ответила суховато — написала, что уже заселилась в четырехместный жилой блок, но своих соседок еще не видела, ибо в данный момент идет на какой-то склад получать обмундирование и что-то еще. Зато в последнем абзаце чрезвычайно тепло поблагодарила за участие в ее судьбе и предупредила, что вот-вот вернет одолженную тысячу.

Уведомление о поступлении средств на расчетный счет упало на комм через считанные мгновения после получения сообщения. Но в этот момент меня интересовало совсем другое — причины появления господина Дашкова и его основательно поредевшей свиты на пороге кабинета. Нет, то, что эта компания явилась в наш корпус по мою душу, было понятно без слов — вломившись в помещение, Петр Кириллович нашел взглядом меня и в наступившей тишине «неумолимо» двинулся к моему столу.

Я неспешно скопировал результаты работы на уроке в коммуникатор, вырубил рабочий терминал, встал и повернулся к старшекласснику:

— Чем обязан?

— Говорят, что вы распространяете слу…

— Петр Кириллович, вы бредите! — жестко оборвал его я. — Мне нет дела до вас и ваших верных оруженосцев — я единожды изложил свою позицию, последовательно выполняю данное вам обещание и не вижу необходимости самоутверждаться за чужой счет. Говоря иными словами, да вашего появления в этом кабинете я был уверен, что мы встретимся только в конце месяца. Вопросы?

— Кажется, удачная инициация слишком сильно вскружила вам голову, а пара-тройка побед заставила поверить в свое бессмертие! — гневно прошипел Геннадий Юрьевич Дорофеев, Огневик, доросший «аж» до третьей ступени ранга ученик и, если верить досье, приходящийся Дашкову дальним родичем.

Вспыльчивость адепта этой школы магии была объяснима, но я не горел желанием его понимать, поэтому согласился на обострение ситуации:

— Вы жаждете преподать мне некий урок?

— Поставить на место! — полыхая алыми кантиками, прорычал он.

— Что ж, ваша позиция понятна. Буду ждать в дуэльном корпусе ровно через час.

— А, ну да: без группы поддержки вы не деретесь…

— Вы продолжаете хамить… — холодно заметил я. — А я этого не люблю.

Увы, парня продолжало нести:

— Мне пора бояться?

— Время слов прошло. Встретимся через час… — равнодушно заявил я и перевел взгляд на Дашкова: — Вы тоже с уроком? Или решили пойти на поводу у записных сплетников и сплетниц?

Как ни странно, Петр Кириллович не поддержал порыв своего родича:

— Я хотел выяснить, не имеете ли вы отношения к появлению слухов о некоем разговоре между нами, вроде как, состоявшемся в мужском туалете…

— Вы выбрали не те формулировки. Тем не менее, пойду вам навстречу и повторю, что создавать и распространять слухи ниже моего достоинства. Вы удовлетворены?

— Да.

— Тогда до встречи у большой арены…

Он нехотя ушел, а я уведомил «группу поддержки» о предстоящей дуэли лаконичными сообщениями с приложенным к ним фрагментом записи только что закончившегося разговора и… был вынужден ответить на звонок Янки.

О стычке с Дорофеевым она сказала буквально пару предложений и переключилась на «более актуальную» тему — потребовала рассказать, откуда на ее счете взялась настолько безумная сумма. В этот момент я двигался по коридору в компании Задорожного со товарищи в перекрестии нескольких десятков пар очень внимательных глаз, так что обошелся завуалированным намеком:

— Результат вчерашних переговоров твоего деда.

— Ты хочешь сказать, что это МОЯ ЧАСТЬ ОБЩЕЙ СУММЫ?

— Ага.

— Ого!!! А тебя, случаем, не обделили?

— Неа.

— А твою Вику?

— Она не моя. Но ей тоже прилетело.

— Тогда… ох, я и развернусь!!! Да, чуть не забыла: мы приедем на такси, ибо в гараже «Паруса» голяк, а заезжать в наш особняк мне лениво…

…По пути на стоянку добровольные телохранители помогли отбиться от четырех «атак» то ли оклемавшихся, то ли особо беспринципных девиц.

В этот раз не веселились, ибо первый же подкат оставил настолько омерзительное послевкусие, что не передать словами. Впрочем, к моменту приезда «Кайзера» Раисы Александровны успели более-менее оклематься, так что ответили на шуточное приветствие Суккубы с очень большим энтузиазмом и «пережили» довольно своеобразное знакомство с Валентиной Алексеевной, почему-то пребывавшей в отвратительнейшем настроении. Да, чуть-чуть воспрянули духом после приезда Янки, Мавии и Дениса Михайловича, но к дуэльному корпусу двигались в арьергарде и всю дорогу молчали.

Вламываться следом за нами в раздевалку не рискнули — заявили, что займут «нашу» ложу, и унеслись чуть ли не раньше, чем выслушали мой ответ. Но это было предсказуемо, ибо Шахова моментами забывала контролировать ауру, а ее давление доставляло весьма серьезный дискомфорт. Что раздражало тех, кто к подобному еще не привык.

Стоило Кораблеву закрыть и заблокировать входную дверь, как я предпринял попытку вернуть настроение женщины хотя бы в относительную норму — дотронулся до ее предплечья и использовал самое провокационное обращение:

— Госпожа Шахова, а вы в курсе, что всего за одни выходные суммарный тоннаж молочных желез учениц нашего лицея вырос как минимум вдвое?!

— Втрое. Или вчетверо! — сварливо уточнила она: — Все четыре девицы, с которыми поработала я, до начала трансформации были плоскими, как хорошо отшлифованные доски. Кстати, родичи трех из них оплатили не только увеличение груди, но и ряд более специфических процедур. Но рассказывать о них я не буду. Чтобы не вытравить на корню остатки твоей подростковой наивности!

— Восстановление девственности? — достаточно спокойно спросил я. Хотя вопросы на столь скользкую тему все еще неслабо смущали. И заставил целительницу презрительно поморщиться:

— Если бы: эти сучки… Неплохая попытка меня разговорить! Хвалю… но продолжаю молчать.

Последнее утверждение оказалось неправдой: мой вопрос выбил ее из особо злобного состояния и помог приоткрыть краник красноречия. И пусть почти все темы, поднятые Шаховой за время моей подготовки к дуэли, так или иначе отдавали либо желчью, либо злостью, но этих чувств становилось все меньше и меньше. А к моменту, когда я поблагодарил Валю за финальную «настройку» моей тушки, встал с кушетки и направился к выходу на арену, целительница почти остыла. Вернее, переключилась в режим веселой злости, пожелала мне удачи, подхватила под руки Земляничек и в сопровождении Мавии с Денисом Михайловичем унеслась в ложу.

Мы с Незаменимой вывалились под высоченный купол под радостный рев трибун. Не знаю, как она, а я почувствовал себя древним гладиатором. А когда понял, что основную плотность этому реву придают девичьи голоса, на миг ужаснулся. Слава богу, фокусировка внимания на «петлях» сработала и в этот раз, так что к судье я подошел спокойным, как лесное озеро в полный штиль, стоически перенес обязательный осмотр и получил разрешение выйти на песок. Потом какое-то время отрешенно наблюдал за поведением Геннадия Юрьевича и отказывался понимать, с какого перепугу этого Огневика аж трясет от бешенства при каждом взгляде в мою сторону.

Фраза «Чужая душа — потемки…», мысленно повторенная дважды, не помогла — сознание почему-то отказывалось принимать настолько предвзятое отношение и старательно напоминало о решении устроить показательный бой для других подобных дурачков. И ведь додавило. Точнее, пробудило ярость, и без того дремлющую вполглаза, так что последние мгновения перед командой к началу поединка легонечко затрясло и меня. Но только от предвкушения.

А потом Дорофеев окутался довольно плотным огненным щитом — само собой, для своего уровня развития — отправил в меня практически сдвоенную вспышку, ничуть не удивился тому, что я увернулся от обеих, и попробовал остановить мой бег в его сторону мощным испепелением. В принципе, попал. В то место, в котором я находился в момент заполнения готового плетения Силой. Но я из него ушел. Скачком. Благодаря подсказке включившегося «режима бога». Кстати, выйдя из столь своеобразного перемещения, краем сознания отметил, что Огневик пытался меня обмануть, продемонстрировав стандартный учебный жест активации все той же вспышки.

На следующем шаге сорвался в скачок еще раз, ибо предчувствие снова взвыло. Причем пожестче, чем в первый раз. Как выяснилось, не зря: парень отправил мне под ноги очень «плотные» палящие угли — заклинание первой ступени ранга подмастерье, не только сильно замедляющее противника, но и снимающее часть плотности его щитов!

«Либо он не ученик-„троечка“, либо талант…» — мелькнуло на краю сознания, и я, наконец, ворвался в ближний бой.

Кулак, окутанный жаром, проигнорировал. В смысле, притерся к нему с «внешней» стороны, всадил в огненный щит Дорофеева сминающее касание, чудом удержался, чтобы не отправить по тому же адресу еще и пробойник, добил защиту серией из четырех ударов искрящихся кастетов и раздробил парню, напрочь деморализованному настолько стремительной потерей щита, правую ключицу. Да, через миг был вынужден пробивать восстановленную защиту по второму разу, но справился с этой задачей в том же темпе, всадил правый кулак в левую ключицу Огневика и успел дотянуться коленом до его правого подреберья.

Рефлексы парня не подвели и после удара в печень — огненный щит снова обрел изначальную плотность и потребовал внимания, а «задняя» нога, выстрелив очень быстрым и очень мощным прямым ударом в уровень паха… просвистела мимо. А я, окончательно отпустив тормоза, выполнил любимое волнообразное смещение влево-вправо, уперся и продавил внешней стороной правого бедра вытянутую ногу Дорофеева «внутрь» и круговым ударом правого кулака помог парню, внезапно потерявшему равновесие, приземлиться на затылок.

Щит «доломал» сразу после броска. Нисходящим ударом правой пятки по гениталиям. Само собой, не одиночным, а нанесенным вдогонку за еще одним сминающим касанием. А когда уродец взвыл на весь дуэльный корпус, упал на одно колено и проломил грудину!

Тут меня унесло. Метра на четыре. Заклинанием школы Воздуха. Но ярость, оскорбленная подлостью противника, жаждала крови, поэтому я снова сорвался в скачок, прямо в момент выхода из перемещения демонстративно вцепился в кадык Геннадия Юрьевича и уставился в округлившиеся глаза судьи:

— Дернете меня еще раз — вырвете ему глотку к чертовой матери!!!

Он коротко кивнул и затараторил что-то умиротворяющее.

Но я забыл о его существовании и заставил воюющую тварь отвлечься от испытываемой боли:

— Вы проигнорировали неписанный закон дуэлей среди учащихся, так что готовьтесь выходить на эту арену каждую неделю до тех пор, пока я не сочту, что вы расплатились за подлость.

Дожидаться реакции на свои слова и не подумал — разжал пальцы, встал, развернулся к ложе Дашкова со товарищи, жестом попросил у трибун тишины и презрительно фыркнул:

— Петр Кириллович, в вашей свите слишком много гнили. Может, стоит изменить критерии приема?

…Возвращаться на уроки ради единственного оставшегося я поленился. Поэтому, попрощавшись с «защитниками» на выходе из дуэльного корпуса, отправился на стоянку в компании всей остальной «группы поддержки». Пока провожал до «Кайзера» Зыбиных и Мавию, опять расстроился из-за того, что не смог посекретничать с Раисой Александровной. А после того, как помог ей забраться за руль и прикрыл дверь внедорожника, даже разозлился. На какую-то особо тупую Ледышку, решившую познакомиться не только со мной, но и с Валентиной Алексеевной!

Правда, тут моего вмешательства не потребовалась — Шахова, вроде как успевшая успокоиться, снова перешла в режим записной стервы и отбрила эту девицу так, что та рванула к четвертому корпусу в режиме спринтера и через несколько шагов сломала каблук на правом ботинке! Тут злость уступила место буйному веселью. Причем у всех: Суккуба сорвала внедорожник с места так, как будто он стоял на стартовой линии гоночного трека; «прабабушка» расплылась в недоброй улыбке и орлиным взором огляделась по сторонам в поисках следующей жертвы; Мавия тихонько захихикала, Денис Михайлович вполголоса обозвал беглянку безмозглой курицей, а я ехидно поинтересовался у «родственницы», не хочет ли она взять на себя защиту меня-любимого от подобных воздыхательниц.

Варианты этой помощи обсуждали всю дорогу до «пряничного домика», моментами выдавая такие варианты, что машина аж подпрыгивала от взрывов гомерического смеха. Увы, стоило въехать в подземный гараж и припарковать внедорожник на законное место, как мое веселье приказало долго жить, и я принялся настраиваться на серьезный разговор. А он не заставил себя ждать — не успели мы с Валентиной Алексеевной «сбросить с хвоста» Замятину с Кораблевым, как на комм «прабабушки» прилетело сообщение от государыни.

Я его, естественно, не читал. Но ускорился следом за Шаховой. А через минуту с небольшим, переступив через порог ее кабинета, ответил на приветствие Императрицы-Матери, обнаружившейся в любимом кресле.

Настроение этой женщины тоже оставляло желать лучшего, но на мне она срываться не собиралась — плавно повела рукой, предлагая устраиваться поудобнее, похвалила за правильно проведенную дуэль и перешла к вопросам посерьезнее. Начала с рассказа о результатах допросов Ждановых и решениях, принятых в отношении Вики. Да, в особые подробности не вдавалась, но даже то немногое, что я узнал об отношении ублюдочного главы этого рода к своей внучке, взбесило до невозможности. Да, я преисполнился и сочувствием к его жертвам, но желание вцепиться в глотку недоноску, не чуравшемуся решать личные проблемы, подкладывая дочерей, внучек и других родственниц под деловых партнеров, туманило разум не в пример сильнее. Вероятнее всего из-за того, что до моей одноклассницы этот ублюдок так и не добрался. В смысле, каким-то образом «подготовил», но придерживал для «чего-то особенного».

Мирослава Михайловна, читавшая мои эмоции, как открытую книгу, прервала душевные терзания на пике эмоций, сообщив, что доказательств преступной деятельности, полученной во время ментальных допросов, хватит на смертный приговор не только для обоих арестованных, но и для еще семи членов рода Ждановых. Потом дала возможность свыкнуться с этим знанием и перешла к следующему вопросу — рассказала о решении сына согласиться на просьбу Аль Сауда-старшего и отпустить меня в Халифат на вторник и среду.

Почувствовав, что для меня это не новость, догадалась, кто в этом виноват, и удовлетворенно кивнула:

— Ваша дружба с Даудом начинает приносить первые дивиденды. Кстати, а он вам рассказал, для чего именно вы понадобились Халифу?

Я отрицательно помотал головой:

— Нет. Он сказал, что расследование попытки его похищения закончено, что его дед уже изъявил желание лично наградить спасителя и что наш государь не возражал против моего вылета в Медину.

— Что ж, значит, я оттолкнусь именно от этой формулировки! — с улыбкой заявила Волконская, сделала небольшую паузу и посерьезнела: — Помнится, я обещала ответить за свой просчет до понедельника-вторника. Так вот, я беру на себя содержание награды, которую вы получите от Аль Сауда. Кстати, не вздумайте отказываться: во-первых, эта награда является верхушкой айсберга неких договоренностей между главами наших государств, а, во-вторых, этот шаг Халифа очень неплохо укладывается в новый алгоритм вашей защиты от излишнего внимания других заинтересованных лиц!

Само собой, я попросил рассказать об алгоритме поподробнее и получил отказ:

— Расскажу. В четверг или в пятницу, ибо вопрос чрезвычайно серьезный, а свободного времени у меня осталось… семнадцать с половиной минут!

Порядка восьми она убила на инструкции, досконально описывавшие рекомендованное поведение в Халифате, потом скинула мне прямой контакт домоправителя поместья Фарас ал-бахр и спросила, решил ли я проблему с Лапиной.

Я ждал этого вопроса, поэтому ответил без раскачки:

— Переговорил, разобрался с причинами ее взбрыков и определился аж с двумя вариантами развития событий.

Государыня повела рукой, предлагая продолжать, и я разом задвинул куда подальше все изрядно надоевшие сомнения:

— Разговор с Варварой Львовной позволил разобраться в себе и прийти к выводу, что в перспективе близости с этой женщиной меня больше всего бесит ее зависимость не от меня. Да, я понимаю, что сам зависим от вас, но считаю эту зависимость особенностями Службы. Практически смирился и со сливом информации Денисом Михайловичем, ибо эти сливы — реально необходимая часть деятельности по обеспечению моей безопасности. А докладов из моей постели, простите, не потерплю, ибо одна мысль об этом вызывает бешенство. Поэтому я соглашусь на присутствие Лапиной в этой части моей жизни только в том случае, если вы отдадите мне эту женщину, что называется, с потрохами. То есть, освободите от абсолютно всех клятв, за исключением тех, которые прикрывают секреты ее службы, и позволите принести клятву верности мне. В противном случае сделаю все, чтобы она захотела уйти… без оглядки на последствия!

Пока я излагал свои мысли, Императрица-Мать хмурилась все сильнее и сильнее, а после того, как закончил, окуталась мощнейшим водным щитом и… ехидно ухмыльнулась:

— Лютобор Игоревич, я подвела к вам Варвару, рассчитывая именно на это решение! Скажу больше, по той же самой причине после начала вашего сближения с Даудом в «Княжьем Подворье» появилась и Анечка Репина…

— Мы, физики, настолько предсказуемы? — неприятно удивился я.

— В первые годы взросления — да… — без тени улыбки подтвердила она, подалась вперед и криво усмехнулась: — Поэтому в этот период к вам удается пристраивать по-настоящему достойных личностей. А потом вас обламывает жизнь, и вы закрываетесь. Наглухо. Даже от тех, кто этого не заслуживает.

— Грустно… — буркнул я для того, чтобы заполнить неловкую паузу и как следует обдумать прозвучавшие утверждения.

Но с последним не сложилось — государыня посмотрела на часы, помрачнела еще сильнее и заторопилась:

— Вынуждена напомнить, что имевшееся временное окошко вот-вот закроется. Поэтому связывайтесь с этой парочкой и гоните сюда. Иначе я не успею снять с них клятвы. И последнее: к парадному входу в этот особнячок вот-вот подъедут два двойника вашего «Хозяина Леса». В них — пестуны, уже свободные от клятв. Палыча советую взять на должность начальника охраны, а всех остальных — в телохранители. Чтобы лететь в Халифат с двумя полными сменами, преданными лично вам.

— Мне кажется, или вы намеренно не упомянули Дениса Михайловича? — спросил я, отправив спешно написанные сообщения Лапиной и Репиной.

Волконская пожала плечами и дала тот самый ответ, который устраивал меня больше всего:

— Вы с ним уже не уживетесь. Поэтому я его отозвала…